Отступники

Стань мне ближе угрюмых лиц, В поездах затаивших грусть. На перронах твоих ресниц Напоследок ещё задержусь. Стань мне ближе пустых городов И стремящихся к небу глаз. Будь надёжнее честных слов, Пусть ничего не разрушит нас. Стань мне ближе горящих звёзд И сумей в трудный час понять Всю беспомощность моих слёз Научи меня счастье знать. Стань мне ближе без сна ночей, Попытайся со мной молчать. Я терял навсегда людей, Но тебя не хочу терять. Владимир Ток       Ночью мир для людей замирает. Вокруг царит тьма, и в небе зажигаются миллиарды далёких искорок. Солдата на посту тянет в сон, арбалетчик слепнет, наёмник напивается, а дружина без ног дрыхнет. Воистину, нет лучшего времени для диверсанта.       Будущий день обещал быть солнечным, так как звёзды яркой россыпью украшали весь небосвод над городом Сайзис. К полуночи чернота на юго-востоке посветлела, и там постепенно разгоралось бледное зарево. Ещё через несколько минут взошла полная луна, на которой даже отсюда были видны причудливые рисунки, создаваемые рельефом ее извечно мёртвой поверхности. С её появлением стало настолько светло, что теперь можно было отчётливо различить силуэты домов и зигзаги заброшенных улиц.       Вооруженные люди разделились на группы и заняли ключевые позиции, дожидаясь своей цели. Было принято решение заманить короля Редании внутрь городка, после чего сразу захлопнуть ловушку. Однако такому недоверчивому параноику, как Радовид, очевидно, будет сложно внушить, что Иорвет обезврежен. Как и то, что ему самому теперь точно ничего не угрожает, и он может лично допросить преступника в ближайшей темнице. Посему они решили разыграть для короля маленький спектакль. Роше с Геральтом были выпачканы в грязи и крови, к тому же у первого на всём теле имелись серьёзные ранения, оставленные ему на память Джулией. Маскарад был призван на деле продемонстрировать королю, насколько сложно оказалось загнать Иорвета в ловушку, и одновременно это объясняло, почему прочие доблестные воины из его охраны в итоге оказались мертвы.       — Геральт, позволь, я слегка обопрусь… — Роше обнял ведьмака за шею и конкретно на нём повис.       — Ну, и на кой хер ты ко мне прилепился?.. — устало спросил седой, в лице он даже не изменился.       — Не подумай ерунды какой! Пусть Радовид считает, что я серьёзно ранен, а то мы тут такие бодрые и свежие с тобой возвращаемся, в то время как неубиваемая Джулия вдруг бесславно скончалась. Неправдоподобно как-то получается! Этот псих будет проверять нас и оценивать, так что не жмись и тащи товарища «при смерти» к выходу… Ать-два!       Геральт пожал плечами. Вечно люди вокруг него усложняли всё до немыслимых размеров, и это уже начинало доставать, однако ведьмак решил Роше посодействовать и приобнял его за пояс, пока тот, изобразив жуткую немощность, притиснулся к мутанту как к родному и похромал с ним след в след.       В это время Иорвет перебил без умолку трещавшего Рафаэля поднятой ладонью и осмотрел всех присутствующих, а именно, бойцов спецотряда Синие Полоски, которые заняли свои места за несколькими домами по периметру. Все, как один, не сводили с него пристального взгляда и изредка между собой перешёптывались. Им было невдомёк, что самому эльфу этот шёпот казался очень громким, почти оглушающим и похожим на треск шумом, отдающимся в голове, который ему никак не удавалось разобрать. Однако Иорвет кожей чувствовал их ненависть: они не принимали союза эльфа и Роше, однако были вынуждены исполнять приказы командира. И потому Иорвет был настороже. Но чем дольше он наблюдал, тем сильнее ему казалось, что они только и ждут момента, чтобы отомстить скоя’таэльскому атаману за смерть своих друзей или близких. Потом эльф посмотрел на двоих мужчин, как те неторопливо шли по улочкам, и его что-то резко кольнуло. К горлу подступила тошнота, а сам он часто задышал.       Роше прижимался к Геральту, а тот был вовсе не против подобного обстоятельства и часто двигал губами, очевидно, рассказывая нечто занятное, раз человек так искренне ему улыбался. Эльф вдруг подумал, что давно отсутствует в жизни Вернона, и что тот, скорее всего, мог вполне заинтересоваться кем-то другим. Возможно, Геральт оказался рядом в тяжёлое для Роше время и согласился помочь неспроста… От этой мысли кровь в жилах остроухого похолодела. Ведьмак вдруг посмотрел на него, впившись в лицо своими пронзительными, жёлтыми глазами. И эта странная издевательская ухмылка, возникшая на его губах… Внезапно Лис услышал громкий шёпот, будто Геральт стоял поблизости:       — Тебя не было с ним рядом слишком долго. Ты опоздал…       Иорвет сверлил взглядом спины мужчин, до хруста сжав кулаки, и вскоре почувствовал в груди знакомую боль всепоглощающей ненависти.       — Не может этого быть… — шепнул он себе.       — Иорв? Иорв, ты тут?.. — забеспокоился Раф и махнул рукой перед лицом побледневшего эльфа. Тот моргнул и отвлёкся от своих паршивых мыслей. Сверчок внимательно следил за представлением, которое Роше и Геральт всем показывали, не жалея своих сил, и в момент догадался, что именно могло беспокоить Иорвета. Парень хорошо знал, насколько эльф ревнив, и не на шутку перепугался повторения одержимости, поэтому торопливо встал перед скоя’таэлем, закрывая тому обзор. — Эй, эй, Иорвет, здесь ты очень ошибаешься, друг! — запротестовал Раф.       — Отойди в сторону, дхойне! — ядовито протянул эльф.       — Не отойду, это же бред!.. Роше только и говорил, что о тебе. Постоянно. Не спал ночами и переживал… Никого у него не было, пока он ждал тебя, клянусь!       Иорвет посмотрел на Рафа и тяжело сглотнул, проталкивая скопившуюся горечь, подступившую к горлу, вниз. Граница между его вменяемостью и безумием сейчас была очень тонкой. Он чувствовал, что не имеет права вновь срываться, и решил довериться парню. Молодой дхойне был, конечно, всегда себе на уме, но ему ещё никогда не лгал. Стоило эльфу заглянуть в доверчиво распахнутые глаза парня, как мгла в его душе рассеялась. Всё верно, Роше дал слово, что никогда не предаст и не бросит его. Было бы попросту низко хоть на йоту сомневаться в его словах.       — Ты… ты в порядке?.. — Сверчок решил убедиться, что остроухий к нему прислушался.       — Наверное… — приглушённо ответил эльф. — Но что-то происходит… Я во всём вижу подвох… — пробормотал он и зажмурился. Вновь жуткие шепотки в голове пытались взять под контроль его разум. Они неотступно навязывали эльфу мысль, что все, кто его окружают, желают ему поражения и жаждут его последующей гибели. Иорвет встряхнул головой и несколько раз ударил себя ладонью по щеке, подавляя возникшее в неведомых недрах сердца желание убивать. Помогло. Обстановка вдруг стала выглядеть иначе. «Полоски» оказались заняты своими делами: одни проверяли своё оружие, другие осматривали периметр; никому из них не было и дела до «белки» вне закона, скромно стоявшего на расстоянии трёх метров от них. Иорвет глянул на Роше с Геральтом. И снова перемена: они больше не выглядели погаными предателями и изменниками, а товарищами, которые помогали друг другу и пришли сюда лишь затем, чтоб вытащить его из передряги. Лис выдохнул, взяв себя в руки, и дал себе зарок, что больше не пойдёт на поводу у иллюзий божества. — Идём, нужно приготовиться…       Иорвет спрятался за одним из неприметных домиков, держа в руках меч убитого им реданца. Рафик же не спеша забрался на ближайшую вышку и осмотрелся, сняв со спины арбалет. Но когда он сумел здраво оценить обстановку во дворе города, стало уже поздно… Последнее, что он ещё успел произнести перед началом атаки, было:       — Они там что, в метании молота соревнуются?..       Однако Сверчок догадался, что это не есть хорошо, потому что на самом деле вместо «молота» трое мужчин раскручивали вокруг себя какие-то тряпки, и внутри них было нечто округлое, с горящим фитилём.       Ведьмак с темерцем едва успели дойти до входных ворот, когда их ослепила вспышка света. Оказалось, что Радовид решил действовать на опережение и не стал дожидаться хороших новостей, а вместо этого приказал сжечь город, изобилующий деревянными постройками. С интервалом в несколько секунд реданцы по команде забросали крыши Сайзиса бутылями с горючей жидкостью, и начался хаос. Пламя стремительно перекинулось с кровель на стропила, распространившись по старым зданиям и отрезая людей от других кварталов. Несколько Полосок выбежали из укрытий: переоборудованные под темницы дома вспыхивали один за другим, словно стога сухого сена среди лета. Двое из отряда Роше не смогли избежать гибели и заживо сгорели в адском пекле.       Между тем температура воздуха всё повышалась, узкие улочки быстро заполнялись удушливым дымом, и люди начали паниковать.       — Назад! Назад! К потайному ходу! — кричал Роше. — Стрелки! Снимите этих ублюдков с пращами!       Арбалетчики засели как раз на крышах, и, когда всё полыхнуло, большинству из них пришлось поспешно покинуть свои посты. На месте остались только те, кто занял позиции на вышках, ибо реданцы не закидывали их огнём, видимо, посчитав бесполезной целью.       Уцелевшие Синие Полоски без суеты сгруппировались и направились к дому в глубине города, где был безопасный выход.       — Иорвет! — позвал Роше и стал метаться из стороны в сторону между горящими домами. Он потерял эльфа из виду. Его грудь обдало холодом, хотя жар от огня был нестерпимым. — Иорвет, где ты?!       — Стой, Роше! — ведьмак перехватил темерца за руку, когда тот чуть не шагнул бездумно в самое пекло. — Это безумие, уходим отсюда!       — Ты можешь валить… А я без эльфа из города не выйду! — огрызнулся человек, вырывая свою руку из крепких тисков монстробоя. Геральт отпустил его, глядя на то, как командир «Полосок» прорывается сквозь горящие обломки в поисках своего заклятого… врага? Ведьмак больше не верил в эту чушь, не верил в россказни Вернона о внезапно вспыхнувшей между ними крепкой дружбе. Это была любовь, та самая безрассудная любовь, которая случается с каждым только один раз в жизни и никогда потом не угасает; неистовая страсть, что так сладко воспевал Лютик в своих балладах, и неотвратимый рок, который извечно преследует всех на свете влюблённых…       Роше шёл на смерть ради своей любви.       Геральт закрыл глаза, и ему привиделся давно позабытый им Остров яблонь. Окутанный туманом клочок безымянной земли, где он был когда-то счастлив. Женщина с длинными, чёрными локонами смотрела на него своими необыкновенными фиалковыми глазами и ласково гладила ладонью по небритой щеке…       Её забрали.       Украли у него.       Больно…       — Йеннифер… — едва слышно прошептал ведьмак. А потом, не раздумывая, побежал вслед за темерцем.       Рафаэль в очередной раз пригнулся от вражеской стрелы и, сделав несколько резких вдохов и выдохов, снова выглянул из-за укрытия. Одного метателя он уже подстрелил пару минут назад, однако не спешил устраивать пляску по случаю успеха, а старательно прицеливался в следующего. Дёрнув за курок, он увидел, что цель поражена. Парень хищно улыбнулся: оставался ещё один. Он выскочил, готовясь целиться, но с той стороны стены уже всё переменилось. Реданцам отдали приказ отступать на корабль, и они, побросав все свои пожитки, как стая муравьёв, принялись просачиваться сквозь входные ворота Сайзиса по направлению к Третогору.       — Так! Я тоже, пожалуй, пойду, — буркнул Раф и поспешил вниз с вышки.       Роше бегал между горящими рухнувшими балками и звал эльфа. Дышать стало тяжело, горло драло от едкого дыма, но он не отступался. Человек всё решил для себя уже давно, ещё тогда, на берегу моря, когда Старый Лис лежал перед ним бездыханным трупом: не будет существовать Иорвета — не будет существовать и Вернона Роше.       — Белка?! — в очередной раз закричал человек, и на сей раз эльф отозвался. Он находился совсем рядом, отрезанный от Вернона плотной стеной огня. Человек видел его, но лишь частично, зато отлично слышал частый судорожный кашель любимого. Нужно было скорей вытаскивать его оттуда, но как? Пылавшие брёвна создавали непроходимый для Роше заслон, и по всем прикидкам могли гореть ещё очень долго, а позади остроухого едва держалась объятая пожаром постройка. Он был в западне. Не долго думая, Роше закатал рукава повыше и поднял с земли длинное неширокое бревно, решив использовать его в качестве рычага и постараться сдвинуть помеху. Человек торопился, ибо времени оставалось в обрез — на его глазах эльф мог запросто изжариться. Но как бы он ни старался, его слабые человеческие потуги лишь распаляли пламя всё больше и больше.       Чадный воздух вдруг прорезал оглушительный скрип: дом за спиной Иорвета был готов вот-вот рухнуть тому прямо на голову. Роше услышал натужный вопль:       — Брось меня, дхойне! Это бесполезно!       — Заткнись… — Вернон не переставал пытаться освободить проход для эльфа, отодвигая одно бревно за другим. Затем он вскрикнул, когда левое предплечье лизнул рыжий язык пламени.       — Пошёл нахрен отсюда!       И снова удушливый кашель.       — Заткнись… Заткнись! — темерец стал терять над собой контроль. Он вновь и вновь предпринимал попытки сдвинуть огненную стену, волосы на его руках и брови опалились, а лицо стало красным от нестерпимого жара, но темерский Пёс был слишком упрям, чтобы так легко сдаваться.       — Отойди, — спокойно сказал ведьмак, вставая рядом. Вернон отскочил в сторону и бросил деревяшку на землю. — Иорвет, сядь на землю и закрой руками голову!       — Что ты собираешься делать?.. — обеспокоенно вмешался Роше.       — Да отстань ты! — вспылил ведьмак, собираясь с силами. Ему уже осточертело наблюдать, как Роше кудахчет над Иорветом, будто квочка над только что вылупившимся птенцом.       Магия бурлила в его теле и концентрировалась на самых кончиках пальцев. Но если зажигать и гасить факелы выходило у него действительно легко, то тут площадь и сила огня были гораздо больше, чем обычно. С другой стороны, ему не нужно было тушить всё сразу, стоило лишь обуздать небольшой участок, чтобы эльф смог без помех выбраться. Поэтому, отыскав подходящую брешь в обвале, Геральт нацелился и ударил по нему знаком Аард. Кажется, получилось: огонь стал уменьшаться, а чёрные брёвна, недовольно треща, пошли раскалываться на куски. В одно мгновение Геральт сложил ещё один знак и снёс новой волной злосчастную преграду. Роше тут же выглянул из-за его спины, посмотреть, где там Иорвет. Остроухий не стал дожидаться особого приглашения, он бегом покинул свой опасный закуток, и домик, что ещё держался на честном слове, рухнул спустя несколько секунд за его спиной.       — Спасибо, Геральт… — поблагодарил Роше, хлопнув ведьмака по плечу. Но тот лишь озадаченно посмотрел на эльфа, занятого исключительно своей рваной одеждой и напрочь позабывшего об одном важном моменте.       — Ах да, мои манеры… — опомнился остроухий. — Благодарю тебя, Гвинблейд, ты настоящий герой, — с официозом проговорил Иорвет и поклонился. Роше тут же раздражённо закатил глаза и подпихнул вперёд ушастого задаваку. Ведьмак поморщился, затем проводил двух толкавшихся мужчин взглядом и молча покачал головой. И всё же он был доволен последствиями своего поступка.       — Кэп! Кэп! Король со своими мудилами покинул город! — сообщил встревоженный Рафаэль.       — Капитан! Путь к тайному проходу отрезан, впереди завал! — доложила одновременно с ним подбежавшая Бьянка.       Все смотрели только на Вернона и ждали от него правильного решения. Вот тут Роше действительно растерялся. Единственный безопасный выход наружу был для них перекрыт, оставалось только пробиваться через главные ворота. Командир наскоро их осмотрел и задался риторическим вопросом, что делать дальше, но один из «полосок» озвучил его основную мысль вслух:       — Их не открыть, — это был Силас, — механизм с той стороны!       — Сам знаю… — зло буркнул Роше. Но ведь они же не могли стоять тут истуканами и дожидаться момента, когда задохнутся или сгорят заживо. К тому времени и Радовид исчезнет, а единственная возможность сохранить Темерию будет утрачена навсегда.       Впереди раздался протестующий скрип брёвен и натужный металлический лязг. Загнанные в ловушку люди, как по команде, повернули головы в ту сторону, приготовившись к очередному обвалу, но вместо этого обнаружили, что ворота в город начали медленно открываться. С тех пор, как Сайзис был переделан под лагерь для нелюдей, распашной механизм перенесли изнутри крепости наружу, чтоб никому из пленников не удалось бежать. Стало быть, те, кто растворял сейчас ворота, были явно людьми Радовида — возможно, разведывательный отряд или группа зачистки. Прятаться было негде: ведьмак, «полоски», Иорвет и Роше стояли на перекрёстке, а вокруг них полыхал чёртов ад.       — Сучьи дети! Хотят убедиться, не остался ли кто из нас в живых, — гаркнул Роше и тут же скомандовал. — Держать оружие наготове!       Как ни странно, Вернон ошибся. То был один-единственный реданец, причём хорошо ему знакомый. Ванго старательно крутил огромное колесо, с чьей помощью толстые якорные цепи раскрывали громадные створки города. Темерец дал отмашку, и все гурьбой побежали туда, по возможности избегая встречи с открытым пламенем.       — Живо! Живо! Не отставать! — подбадривал Роше. Вся честная компания благополучно выбралась из полыхающей крепости, хотя каждый из них оставил себе на память пару-тройку ожогов. Как только ворота вновь закрылись, Вернон подошёл к реданцу.       — Ванго… Чёрт, я до гробовой доски с тобой не расплачусь.       — Я поступил по совести, — признался вояка. — Радовид ни с того ни сего отдал приказ выжечь город, а я стал единственным, кто ему воспротивился… Они торопились, и всё кончилось лишь угрозами в мой адрес, но боюсь, что возвращаться в реданскую армию мне теперь нельзя…       — А как насчёт того, чтобы послать в гузно растерявшего последние мозги короля и согласиться служить под началом старого товарища? Ему очень пригодится опытный воин.       — Ты это всерьёз щас предлагаешь?..       — А как же! С официальным приёмом в отряд и приличным жалованьем: всё честь по чести. Но я пойму, если ты решишь остаться в стороне. По правде говоря, Ванго, я собираюсь Радовида убить…       — Вот оно как, — вздохнул реданец и неуверенно улыбнулся, — тогда нам нужно спешить. Король отчалил несколько минут назад, а я давно хотел прокатиться на твоём корыте.       — Хо-хо! Пусть «Персифаль» — клоп по сравнению с реданской махиной, но в этом его большое преимущество: плывёт так быстро, будто ведьма на метле летит! Все на борт, господа! И поприветствуем нового члена нашего отряда!       Иорвет молчал всё это время и наблюдал за всем со стороны. И за собой в том числе. Он не чувствовал своего тела, руки и ноги словно онемели, а язык прилип к нёбу. Он ощущал назойливый шёпот в голове, но старался держать его под контролем, не слушать сочившегося внутрь него яда и не подчиняться ему. Стоило лишь на мгновение дать слабину, как могло случиться ужасное. Эльф боялся, что если божество в очередной раз получит контроль над его разумом, то это уже будет необратимо. Он смотрел себе под ноги и не двигался, а очнулся только тогда, когда Роше хлопнул его по спине ладонью, подгоняя идти вперёд. Иорвет искоса глянул на человека, как тот со свойственным ему напором, и громко покрикивая, отдаёт приказы своему отряду, а те беспрекословно их исполняют. Вернон и не заметил, как в какой-то момент Лис забился в дальний угол корабля и обхватил руками голову, а следовало бы: лишь только он один сдерживал эльфа от скверных помыслов. Человек был ему нужен сейчас как никогда.       — Якорь чист, капитан! — отрапортовала Бьянка.       — Гребцы, занять места на вёслах! Кормчий, лево руля! Надеюсь, все ели на завтрак кашу, сукины дети?! Навались! Отдать паруса, ветер на нашей стороне! Радовид насильно держит у себя наше будущее, парни! Зададим засранцу жару! За Фольтеста! За Темерию!!! — надрывался Роше. — Ещё дружнее, вот так!       — Да! Да! Навались, братушки! — голосили люди в ответ. — За Фольтеста! За Темерию!       Командир Синих Полосок был слишком занят, а Иорвет уже начал дрожать от холода…       — И как ты себе это представляешь? — спросил у Вернона Геральт. — Я, знаешь ли, тренируюсь быть оптимистом и думаю, что мы, возможно, нагоним Радовида, а дальше-то что? Дальше мой оптимизм посылает меня нахер. У тебя на борту только одна баллиста, которая не пробьёт борт его корабля, да кучка матёрых бойцов против полчища реданских головорезов. Понимаешь, о чём идёт речь?..       — Подплывём как можно ближе, желательно борт к борту, а дальше пойдут в ход крюки — и на абордаж, — ответил Роше.       — У нас есть крюки?! — удивилась Вэс.       — По моему журналу прихода и расхода числятся, если никто ещё не спёр! Так что бегом в трюм и найди их, должны где-то быть…       — Вижу судно! Одна миля! — доложил вперёдсмотрящий.       — Стрелки, занять позиции! Посносить бошки всем, кто околачивается на палубе! Группа захвата, ждать моей команды!       «Персифаль» на расправленных парусах подбирался к реданскому кораблю стремительно, загребной громко считал вслух, задавая темп Полоскам на вёслах, Роше стоял на корме, ухватившись за верёвку, и всматривался вдаль. С минуты на минуту начнётся битва, и он был к ней готов.       С дюжины вёсел, загребавших воду, летели на палубу тысячи брызг и создавали повсюду тончайшую взвесь, наподобие тумана. Стоило Иорвету взмахнуть рукой, как мельчайшие водные частицы рассеивались и клубились, вырисовывая по его прихоти замысловатые узоры. Они росли вокруг него, уплотнялись, и незаметно превратились в мглистое облако, целиком окутавшее эльфа. Дышать вдруг стало легче, холод отступил. Иорвет встал, улыбнулся и медленно пошёл вперёд по палубе, не слыша ни криков людей, ни накалённую до предела обстановку. Эльф будто плыл по воздуху: ветер ласкал его кожу и трепал на голове волосы, а он летел, словно птица, расправив крылья.       Вернон отвлёкся от быстро приближавшегося к ним массивного судна и стал наблюдать за очередным концертом Иорвета, который тот для него, очевидно, приготовил. Эльф плавно вышагивал по палубе, словно танцуя, блаженная улыбка не сходила с его лица, он грациозно поднял над головой руки… и чуть не рухнул вслед за тем за борт, резко изменив траекторию…       — Иорвет! — вскрикнул Роше, в последний миг подскакивая к Лису и останавливая его от губительного прыжка. — Ты что творишь, Белка? Жить надоело?! — человек встряхнул скоя’таэля за плечи и заглянул тому в глаза. Око эльфа снова затянула чёрная пелена, Роше чуть не задохнулся от отчаяния. — Нет, нет, только не сейчас! Белка, пожалуйста!.. — приговаривал он, гладя жёсткими ладонями лицо эльфа.       — Триста метров, капитан! Заходим слева! — прозвучало, как гром, над ухом Вернона.       — Он зовёт меня… — прошептал эльф.       — Что же мне делать?!.. — взвыл Роше.       Туман всё поднимался. Но он существовал уже не только в видениях Иорвета: за несколько минут, пока эльф бредил и вальсировал, весь Понтар и широкую пойму вокруг реки заволокло густым, как молоко, маревом. Арбалетчики, до сих пор отстреливавшие сподручных Радовида, потеряли теперь цели из виду, а группа захвата принялась перешёптываться между собой, не зная, как действовать дальше.       — Капитан! Отдайте приказ, капитан! — Вернона звали подчинённые, а он не выпускал из объятий своего любимого, ибо тот так и норовил сигануть в беспокойную воду.       — Рафаэль, сюда! — позвал Роше. Сверчок примчался на зов командира и сразу обомлел от странного иорветова поведения. Тот протягивал руки к воде, наклонившись к борту всем корпусом, и с интересом разглядывал свои длинные растопыренные пальцы, как будто вместо них видел там что-то совсем другое. Темерец схватил парня за воротник куртки и притянул ближе к себе. — Глаз не спускать с этого сраного Ди Каприо, пока я не вернусь! Что хочешь с ним делай, но не дай ему спрыгнуть вниз!       Роше тут же помчался к своему отряду и отдал приказ атаковать. Бойцы раскрутили верёвки с крюками на концах и запустили их вперёд, целясь по направлению вражеского фальшборта.       — Иорвет, да стой ты на месте, прошу тебя! — выкрикнул Раф, когда в очередной раз застопорил эльфа от очевидного самоубийства. Тот встрепенулся и схватил Сверчка за горло. В его единственном чёрном глазу полыхал бесконечный гнев.       — Ты ничего не понимаешь, глупый человек! — прошипел он, оскалившись.       — У тебя совесть есть?! — с трудом выдавил из себя Рафик. — Вместо того, чтобы помочь Роше, ты ему только мешаешь! Помоги ему спасти нашу королеву — Вернон никогда не станет свободным без своей родины. Если ты сейчас всё испортишь, в конце концов он тебя за это возненавидит!       Кажется, подействовало. Иорвет застыл на несколько секунд, а потом разжал пальцы на горле парня. Ведь древнему божеству только того и надо было, чтобы человек сознательно отказался от эльфа, перечеркнув все тёплые и яркие воспоминания об их взаимной любви. Отличная возможность разрушить их чувства, с тем чтобы сразу после с лёгкостью поглотить разум своего избранного сына.       — Это можно устроить, — шепнул Лис и недобро улыбнулся.       — Что это ты задумал?.. — потерянно спросил Сверчок.       Один удар в грудь — парень отлетел от эльфа на несколько метров, сильно стукнувшись головой о противоположный борт и сразу потеряв сознание. Иорвет развёл руки в стороны и закрыл демонический глаз.       Вода под кораблём закипела, окрасилась красным. Затем раздался оглушающий писк, разорвавший вокруг себя пространство, и «Полоски» тут же бросились на палубу, зажимая уши руками. Им казалось, что сейчас их головы попросту расколются на куски от этого пронзительного шума. Со стороны корабля Радовида раздались истошные крики мужчин и лязг сталкивающейся между собой стали. Наёмники короля убивали друг друга, не понимая, что творят, ибо бог обмана и ужаса своей волей внушил им эту потребность.       Вернон попытался было встать на ноги, но разрывающая сознание головная боль не позволяла ему даже видеть. Добраться до эльфа он был не в состоянии, как не мог того сделать и любой другой, кто был на корабле. Тогда Роше стал кричать, понадеявшись, что Иорвет его услышит:       — Довольно, Белка! Хватит, ты убьёшь нас!       Эльф улыбался, наслаждаясь мучениями презренных людей, вбирая в себя их предсмертные крики, но по его щекам текли слёзы — то был настоящий Иорвет, который всё ещё сопротивлялся поработившему его чудовищу.       — Боги, там же Анаис… Иорвет, остановись! — молил темерский командир.       Бесполезно.       Люди Радовида продолжали убивать друг друга, беспощадно, с нескрываемым наслаждением, заливая палубу роскошного корабля своей кровью, пока горстка темерцев, эльфов и ведьмак корчились от боли, не имея возможности вмешаться и спасти свою наследницу.       Тогда-то Иорвет и увидел знакомый силуэт сквозь туман, поморщился, а из его груди наружу вырвался недовольный хрип. Пришёл тот, кого он совершенно точно не ждал.       — Седрик… — шепнул Старый Лис, немного оживая.       Видение вынырнуло из-за белой завесы, приблизилось, и он смог, наконец, разглядеть, как скоя’таэльский охотник с укором качает головой.       — Седрик, умоляю, прикончи меня… Я… Я не могу остановиться! — почти рыдал одержимый эльф.       — Прости, брат, но это будет больно, — произнёс охотник в ответ и печально улыбнулся, а затем с силой сдавил тому виски ладонями. Он не солгал. Агония была такой страшной, что казалось, будто мозг в голове Иорвета сейчас расплавится, а затем вытечет через уши. Тело одеревенело и лишилось всяких внешних ощущений, однако внутри эльф кричал и пытался вырваться, хоть это было напрасно — кожа словно приросла к ладоням мёртвого сородича. Последнее, что он услышал, был ласковый шёпот Седрика:       — Покинь это тело, оно не твоё…

***

      Шёпот…       Шёпот…       Боль пронзила тело снова, он выгнулся дугой на холодном полу и открыл глаз. Зрение оставалось ещё расфокусированным, окружавшие его предметы двоились и никак не хотели обрести свою истинную форму. В помещении оказалось темно, но, собственно, на темницу оно было не похоже. Эльф приподнялся, нащупал позади себя каменную стену, затем навалился на неё спиной и развёл выпрямленные ноги в стороны. Лязг кандалов в один момент привёл эльфа в чувство. Руки были скованы на запястьях, и цепи от них тянулись к стене позади него, будучи намертво вделаны в каменную кладку. Наконец, всё вокруг стало чётким: стол с придвинутым к нему стулом и табуретом, буфет, бадья для купания у противоположной стены и узкая кровать без постельного белья справа от того места, где лежал эльф. Здесь не было чисто или уютно, окна были плотно забиты деревянными досками, так что свет почти не проникал внутрь, вдобавок пахло трухой и сыростью. Интересно, каким невероятным образом он попал в этот заброшенный дом? Иорвет попытался встать, но силы ему, кажется, изменили.       Некто громко хлопнул входной дверью, и эльф разом навострил все имеющиеся у него органы чувств. Вдруг операция провалилась, и Роше с Геральтом пали от руки Радовида, а за ним самим теперь пришли стражники, которые его сюда же и посадили?       Но то был его дхойне. Живой. Правда, в обычной небесно-голубой форме темерианской армии его было не узнать. К тому же он был без шаперона и без оружия.       Роше запер дверь на крепкий засов, обернулся и, шагнув лишь раз, остановился — побоялся сдвинуться с места. Столь желанное уединение. Столь желанный мужчина был сейчас совсем рядом, взаперти, и никто им сейчас не помешает, только если Дикая Охота совершит очередной набег. Руки человека задрожали, но нельзя было показывать, насколько он зависим от эльфа, и на что он готов ради него пойти…       Ещё пара шагов, и он подошёл к нужному месту. Иорвет сидел на полу, прижавшись спиной к стене, и смотрел на него недоверчиво, не зная чего ожидать. Он успел натворить слишком много не поддающихся объяснению вещей, чтобы предугадать сейчас реакцию человека.       Последний стоял неподвижно, глядя на то, как эльф поднялся с пола и выпрямился. Когда же Иорвет бездумно двинулся ему навстречу, Роше преодолел разделяющее их пространство в один широкий шаг, а затем крепко его обнял, сжав в цепких объятиях. Узник сразу прикрыл глаз и обмяк в его хватке, уверенный, что человек ни за что не отпустит и не позволит ему упасть. Он инстинктивно попытался обнять Вернона, но дрожавшие руки тянуло назад тяжёлыми цепями, а он так хотел поцеловать любимого… И не мог. Не позволяла гордость. Он не мылся несколько дней, а одежда, пальцы и его лицо были выпачканы в чужой крови, в то время как Роше был опрятен, красив и свеж. Тогда же эльф подумал, что, очевидно, провёл достаточно долго в отключке, раз человек успел привести себя в порядок и вернуться к нему. И Лис машинально отпрянул — ему стало неловко за свой внешний вид и запах. Однако Роше не пустил.       — Ты здесь, сукин сын… — шепнул на ухо Роше. — Наконец-то ты со мной…       — Хоть бы один раз обозвал меня ласково, — недовольно промычал эльф в плечо темерца, тот рассмеялся и переместил руки выше, стараясь прижать мужчину плотнее.       — Когда-нибудь, Белка, когда перестанешь меня бесить, — улыбаясь, проговорил командир. В кармане Роше уже лежал наготове ключ от тюремных оков, и он им сразу же воспользовался, освободив запястья эльфа. Тот начал было строить предположения, почему Вернон так с ним поступил, заковав в камере-одиночке, но, учитывая своё нынешнее плачевное психологическое состояние, решил не лезть на рожон, а начать со стандартных расспросов.       — Как я отключился? — поинтересовался эльф.       — Понятия не имею. Но я рад, что нашёлся-таки на твоём теле рубильник, и ты упал без чувств прямо на палубе Персифаля, иначе всё могло кончиться плохо для нас.       — А нельзя было просто треснуть меня по голове?..       — Угу, стукнешь тебя, — хмыкнул темерец, — к тебе же невозможно было подойти. Дальше Элеас с Яевинном тащили тебя на руках всю дорогу, но оно и хорошо, я же не мог без конца бегать туда-сюда и следить при этом за обстановкой.       — И что там случилось?       — Сядь-ка ты сперва, — Роше подвёл прихрамывающего Иорвета к стулу и усадил туда. — Я сейчас вернусь, и мы поговорим, хорошо? — произнёс он, и эльф в ответ кивнул. — Чувствуй себя как дома и не пытайся сбежать, милсдарь эльф, — пропел темерец, удаляясь в сторону выхода. Иорвет фыркнул, скрестив руки на груди.       — Очень смешно… — протянул Лис, осматривая замкнутое пространство без намёка на возможность его скоропостижно покинуть. — Ты научился шутить, Роше? — тот обернулся, беззаботно улыбнувшись. Скоя’таэль тепло улыбнулся в ответ, он слишком скучал по их перепалкам, чтобы всерьёз злиться.       — Рафаэль, быстро ко мне! — скомандовал Роше, захлопнув за собой двери дома.       — Капитан! — боец подскочил в полной боевой готовности, намереваясь выполнить любое его поручение.       — Осмотри казарму и найди бесхозный матрац с постельным бельём. Принесёшь всё сюда вместе с подушкой и тёплым одеялком. Сейчас же.       — Это зачем?.. — удивился боец.       — За квасом, мать твою — чтобы было! Ещё раз меня спросишь о деталях прямого приказа, заставлю нести дежурство в прачечной до конца своих дней. Исполнять!       Раф не хотел дежурить, в общем-то, нигде, поэтому мигом скрылся из виду, чтобы не злить лишний раз Роше.       — Бьянка! — крикнул Вернон. Девушка выросла перед своим командиром, будто из воздуха. Всегда рядом, всегда начеку и, если надо, прикроет спину. — Дело есть. Принесёшь чистые штаны, рубашку, портянки и сапоги, меньше моих на пару размеров. А главное, заживляющую мазь от лекаря, ту самую, дефицитную. Будет жопиться, позовёшь — быстро пизды отхватит! Ещё мочалку и мыло захвати…       — А-а… — Вэс только подняла палец, чтобы уточнить нюансы, но кто же будет слушать девушку, когда любовь всей твоей жизни страдает в одиночестве и нуждается в помощи и защите.       — …Чистую простынь, кружку, ложку, вина: хорошего возьми, из моего сундука, ключ знаешь где. И самое главное, той дивной похлёбки, что должны были подавать сегодня на обед. Хлеба не забудь, можешь не стесняться и принести стазу несколько кусков. Так, что ещё… — Роше задумчиво потёр подбородок пальцами.       — Роше?       — …порошок из соды и трав и тот ёршик, что Сверчок смастерил для…       — Роше?!       — Что?       — Ты помешался на нём… — полушёпотом пробормотала Бьянка, и это было определённо утверждением. — Хотя со времён вашей вражды во Флотзаме так ничего существенно и не изменилось…       — Бьянка, Иорвет здесь, позади меня! И он еле дышит… Я не могу допустить, чтобы он сдох.       — Он же не в себе… Он одержимый, а ты привёл его с собой в лагерь! Да он, если захочет, на раз сможет перебить всех наших парней!       — Нет. Иорвет справится — мы уже это проходили. Попробую погладить по шёрстке, придержу его пока здесь, авось встанут мозги на место. А там, глядишь, и придёт в себя. Я не дам ему снова сорваться…       Никогда прежде её свирепый командир не выглядел таким взволнованным, словно подросток, протестующим против своих же правил и готовым рискнуть всем ради своей любви. Но Вэс смирилась, и всё ради того, чтобы Роше был счастлив.       — Что-нибудь ещё, капитан?       — Да, вспомнил! Пару вёдер тёплой воды. И скажи Сверчку, пусть притащит мне какие-никакие, но масляные лампы. Тоже две.       — Так точно, — отсалютовала девушка и немедля отправилась исполнять указания.       Спустя считанные минуты Бьянка вернулась к домику на отшибе и принесла в двух корзинах всю вышеперечисленную одежду и еду. Роше всё это время стоял снаружи: он не мог пока заставить себя зайти внутрь и остаться с эльфом наедине. Не знал он и того, о чём можно говорить с остроухим, а о чём совершенно нельзя. Словом, необходимо было продумать дальнейшую тактику поведения. Но что-то подсказывало командиру, что ему следовало вести себя как можно ласковее и окутать Лиса заботой, только тогда Иорвет сможет, наконец, обрести душевный покой. Пришлось обойти не одну версту вокруг лагеря, который команда Роше наскоро разбила в оставленной аборигенами деревеньке, прежде чем ему удалось найти подходящий дом — все прочие были или сожжены, или непригодны для проживания одержимого любовника. А дальше пришлось хорошенько потрудиться: наглухо заколачивать окна досками, пробивать в каменной стене отверстия для крепления цепей и затаскивать в дом кое-какую мебель.       Как бы Роше ни презирал себя за столь крайнюю меру, как принудительное заточение, на его взгляд, это стало наилучшим решением для всех. Яевинн его поддержал, ссылаясь на то, что в Вергене Лиса некому будет сдерживать от нового припадка, и могут пострадать как эльфы, так и поднявшаяся до небес репутация одноглазого командира. Ещё одним обоюдным решением Яевинна и Роше было наплести дотошному Исенгриму о новых любовных похождениях Иорвета, проще говоря, в конец обнаглевший эльф соскучился по своему дхойне и решил провести с ним несколько дней наедине перед решающей битвой. Ястреб был твёрд в своей уверенности, что Железный Волк обязательно купится на эту байку.       Следом за Вэс к домику приковылял и пришелец из будущего, держа под мышкой всю необходимую для ночлега бытовую утварь.       — А лампы где? — спросил Роше.       — Я что, похож на паука? У меня не восемь рук: что вместилось, то и притащилось! — обиженно парировал Раф.       — Жду ещё минуту, а потом пеняй на себя, лодырина! — отрезал Вернон.       Сверчок снова куда-то провалился. Роше уже устал его ждать, но всё равно не заходил в дом, хотя и очень опасался, что похлёбка остынет, пока он тут прохлаждается, и как итог эльф будет недоволен. Вернон раздражённо выдохнул. В таких условиях выдержки командира явно надолго не хватит, а кончится всё тем, что он попросту не сможет быть больше паинькой и, конечно, спровоцирует ссору.       — Нашёл, нашёл! Уже бегу! — запыхавшийся боец предстал перед командиром и протянул ему ценные предметы для освещения.       — Ты за ними в Вызиму ходил, что ли?! — проворчал Роше. Рафик хотел было ответить и отстоять свою честь добросовестного подчинённого, но перед его лицом уже захлопнули дверь.       В камине уютно потрескивали поленья, быстро согревая прохладный воздух давно нетопленного помещения. Лампы на стенах приятно освещали комнату, и пока Иорвет с упоением черпал из миски ароматную похлёбку, Роше успел застелить для него постель и приготовил в уголке свежую одежду. Не самую удобную и пригожую, но это было лучшее, что Вернон сейчас мог предложить.       — Так что там с Радовидом случилось? — промычал эльф с набитым ртом. Роше сначала замер, а потом для верности провёл ладонью по постели, по солдатской привычке разгладив последнюю складку на её поверхности. Он намеренно выдержал паузу, не представляя, что именно ответить: ему не хотелось напоминать о том, что произошло на реке Понтар, но, зная Иорвета, тот от него точно не отвяжется.       — Ты меня игнорируешь? — тактично поинтересовался эльф.       — Ничуть, — ответил Роше и ещё раз осмотрел плоды своих трудов. Всё получилось, как он любил: бельё чистое, и кровать аккуратно заправлена без единого огреха. — Тебе не стоит сейчас перенапрягаться. Отдохни как следует, а потом вновь приступишь к обязанностям спасителя всех обездоленных сейдхе…       — Он мёртв? — не отставал Иорвет.       — Да, слава богам, — признался Вернон и развернулся к эльфу лицом. — Его убил собственный телохранитель, и, как я подозреваю, именно тот, кому он больше всего доверял. Какая ирония, король явно не ожидал такой подставы…       — Наши страхи в конце концов всегда находят нас и уничтожают, — остроухий закончил трапезу, и его как обычно потянуло на философию. Он удовлетворённо потянулся, после чего забросил обе грязные ступни на стол, сложил на животе руки и откинулся назад. Стул под ним опасливо скрипнул. — Получилось освободить принцессу?       — Получилось, блять! — недовольно пробурчал Роше, бесцеремонно сбрасывая босые ноги Иорвета и опалив лесного неряху предупредительным взглядом. Он тут, понимаешь, уют пытается наладить, а этот наглец действует ему на нервы, хотя знает, что у Роше давно бзик на чистоте. Партизан на это очаровательно улыбнулся и чмокнул губами в воздухе, тем самым посылая человеку сладкий поцелуй.       — Продолжай свой рассказ, дхойне, мне очень любопытно узнать, получу ли я в конце этой увлекательной истории себе в помощь темерскую армию.       — Анаис оказалась большой умницей: спряталась в одной из кают и заперлась там, когда люди Радовида стали сходить с ума и пошли убивать друг друга, так что принцесса в тот момент была в безопасности. Мне с «полосками» удалось взойти на борт и добить оставшуюся стражу, а потом как в старых песнях: я позвал Анаис через дверь и заверил, что всей душой доныне предан Фольтесту, и что пришёл лишь затем, чтобы забрать её обратно в Темерию — домой. И она мне поверила… Бросилась ко мне на шею и горько заплакала, — Роше вздохнул и присел на табурет напротив эльфа. — Анаис так похожа на своего отца… Можешь начать издеваться, но я почувствовал в ней его силу. Она будет хорошей королевой.       — Фольтест презирал Старшие Расы и создал множество отрядов для их истребления, не думаю, что она унаследовала лишь хорошие черты от своего папаши…       — Я в курсе твоего чрезвычайно важного мнения по этому вопросу, и ты знаешь, куда можешь его себе со свистом затолкать, — процедил темерец. Какие бы он ни питал нежные чувства к Иорвету, человеку было не по себе, если кто-либо оскорблял светлую память о его добром короле.       — Не злись, minne, мы просто беседуем, — загадочно улыбнулся эльф, и Роше недоверчиво прищурил глаза — остроухий явно что-то задумал. — Очень скоро наш большой во всех смыслах друг, Сигизмунд Дийкстра, приберёт к рукам всю власть в соседней стране. Как только подойдут к концу приготовления к траурной церемонии, разумеется, в честь их новопреставленного венценосца. И тогда реданские войска у меня в кармане. А что с темерскими? Вот ведь я о чём.       — Экий ты быстрый, — сгримасничал человек. — Наталис уже получил моё письмо, где чёрным по белому написано, что дело сделано. Он должен будет подготовить достойный приём принцессе и послать куда подальше всех сраных скептиков в лице графа Маравеля и барона Кимбольта. Завтра я поеду вместе с Анаис в Вызиму, торжественно представить тамошним дворяшкам единственно достойную претендентку на трон. Дело требует степенности, Иорвет, если мы начнём давить на людей, они ни за что не поверят, что дочь Фольтеста спасёт их, и наотрез откажутся объединяться.       — Почему ты сразу не отвёз Анаис к Наталису?       — Принцесса очень напугана, ей нужно время, чтобы успокоиться. Сейчас ею занимается Бьянка, уж она-то умеет обращаться с детьми, не то что я…       — Если всё идёт хорошо, и скоро мы сможем дать отпор Нильфгаарду, тогда какого чёрта здесь делаю я? — озабоченно спросил эльф, хотя внешне оставался бесстрастным. — Поесть я мог бы и в Вергене…       Лицо Роше потемнело, Иорвет заметил эту перемену и сжал челюсти.       — Тебе так плохо здесь? Со мной? — тихо спросил Вернон. Было нечестно давить на чувства Лиса, но как ещё прикажете заставить его остаться?       — Ты знаешь, что это вовсе не так. Но сейчас я должен быть рядом с моим народом и завершать подготовку к решающей битве. А вместо этого я сижу тут — взаперти, ем человеческий суп и, судя по заправленной и чистой кровати, останусь здесь ночевать!       Вернон молчал.       — Роше, я твой пленник? — прямо спросил эльф. — Ты считаешь, что я потерял разум и больше не способен вести за собой армию?..       Темерец опустил взгляд: ему не было смысла лгать, ибо всё, сказанное скоя’таэлем, было по большому счёту правдой. От ответа его спас кроткий стук в дверь. Человек с облегчением выдохнул и мигом вскочил с табурета.       — Воду принесли, раздевайся… — буркнул он, перед тем как открыть дверь.       Когда Роше затащил внутрь два ведра, над которыми клубился пар, Иорвет уже стянул свои лохмотья и забрался в старую бадью, усевшись на деревянное возвышение для купания. Эльф молчал, уставившись на свои ступни, которые были исполосованы ссадинами и проколами. Странно, но пока перемещался по Сайзису босой, боли он не чувствовал, а сейчас подошвы ног буквально горели огнём. Вернон повернулся к нему и застыл на месте, разглядывая горделивый профиль своего любимого. Он не мог понять его настроения, не ведал, что лучше — ответить честно или вовсе хранить молчание. Но Иорвет посмотрел на него и улыбнулся, словно пару минут назад ничего между ними не произошло. Тогда человек уверенно направился к бадье и опустил вёдра на земляной пол.       — Мочалка. Мыло. Зубной порошок, — Роше по очереди выкладывал средства для личной гигиены на край деревянной лохани, — и-и… зубная щётка!       — Это твоих рук дело? — удивился Иорвет, разглядывая изобретение, что больше походило на туалетный ёршик.       — Ты шутишь? У меня руки не из того места растут. Это Рафик смастерил для себя, но я у него отобрал, потом он сделал ещё два экземпляра: для себя и Бьянки.       — Для Бьянки? — Иорвет был потрясён этой новостью. — То есть они?..       — Да… Стоило только раз отвернуться, и всё. Теперь они только и ищут повод смыться, ну, и… уединиться.       — Я вспоминаю, как он сильно хотел влюбиться, постоянно говорил, что будет свою избранницу на руках носить… Твоей подчинённой повезло.       — Повезло или не повезло, это ещё предстоит выяснить, но я с него глаз не спущу, он тот ещё гусь, — деловито приговаривал Роше, когда поливал из ковшика шею, голову и плечи Иорвета. Тот зашипел и дёрнулся. Вернон внимательно осмотрел его тело: оно было покрыто множеством ссадин и порезов, а на плече огромным бордовым пятном красовалась основательная гематома. — Не слабо тебя потрепало…       — Угу… — промычал эльф, пока орудовал «зубной щёткой» у себя во рту. Человек провёл взмыленной мочалкой по его спине, и Иорвет яростно встрепенулся, от неожиданности едва не выпрыгнув из бадьи.       — Потерпи… — Роше придержал Лиса на месте. — Как закончим с ванной, я тебе все ссадины особым средством намажу, сразу о боли забудешь, — темерец указал пальцем на банку, что стояла на столе.       — Тебе Геральт продал чудодейственную мазь? Только он, кажется, способен смешать травы и ошмётки монстров так, чтобы получить что-то заслуживающее внимания.       — Как бы не так, — хмыкнул человек, пока натирал мочалкой плечи и руки скоя’таэля. — Мазь мы приобрели случайно у одного бродячего травника. Геральт оставляет ценные экземпляры для себя любимого, а продать может только то, что спиздил накануне.       Оба рассмеялись.       Ведьмакам жилось на земле тяжко, стоящие заказы на монстров попадались далеко не всегда. Кулачные бои, покер и борьба на руках тоже приносили прибыль, но по большей части Геральту удавалось оставаться на плаву благодаря торговле всем, что тот успевал собрать во время своих беспрестанных путешествий. Так что у ведьмака образовалась одна занимательная черта — сгребать в походную сумку всё, что было не приколочено.       — Подними ногу, хватит ржать, — пожурил человек, натирая ступни эльфа мылом, после чего принялся за его волосы. Намылить их не составило проблемы, и теперь Вернон с особым трепетом пропускал чёрные пряди сквозь свои пальцы, исподтишка наблюдая за эльфом — он попросту играл с гладкими волосами, никак не желая остановиться. Иорвет, прикрыв глаз, довольно улыбался, развалившись в полупустой бадье, так как воды внутри было мало.       — Должен сказать, тебе очень идут длинные волосы… — задумчиво произнёс Вернон.       — Ничего удивительного. Всем чистокровным Аен Сейдхе присуще блюсти древние традиции и отпускать шевелюру до самого пояса… Но был довольно долгий период, когда я бунтовал против всего на свете, и мне было всё равно, что обо мне подумают. Я должен был отстоять свою правоту любыми жертвами… Многие умерли, потому что были со мной не согласны. Сейчас же я желаю совершенно другого…       — М-м?       — Я жить хочу, Роше… — прошептал Иорвет. — Хочу утром просыпаться в своей постели, в своём доме и знать, что никто сегодня не придёт за моей головой…       Вернон промолчал. Он чувствовал, что его участия сейчас не требуется.       — Встань, — попросил Роше и сперва вполне уверенно потянулся к паху эльфа, но затем передумал. — Может, сам это сделаешь? А я могу отвернуться… — Эльф без колебаний принял от него кусок мыла и, с самым невозмутимым видом шлёпнув ногу на край бадьи, сразу приступил к намыливанию паха, нарочно утрируя стратегически важные элементы сего зрелища. Вернон пытался сдержать пошлую улыбку, но выходило, говоря без утайки, довольно плохо, так что даже отворачиваться он посчитал глупостью. Такое выступление пропускать — оскорбить свои глаза в лучших чувствах. Но, когда Иорвет завёл руку за спину и стал двигать ладонью между ягодиц, Роше покачал головой.       — Охуеть, ты скромный!       — Стыдно — только кому видно, — поддразнил Лис, — так что хватит на меня пялиться, извращенец!       Роше постоял с минуту, разглядывая вспененное тело. Если сюда он притащил грязного и смрадного эльфа в лохмотьях, то теперь ему предстояло превратить его в прекрасного юношу. Посему он не торопился. Потом решил, приблизился и нанёс последний штрих: несколько раз усердно провёл ладонью по лицу эльфа, тщательно намыливая его, дабы, наконец, оттереть запёкшуюся кровь — вокруг рта, с ушей и точёного лба. От всех этих манипуляций физиономия эльфа сморщилась и стала похожа на мятый лист бумаги. Человек усмехнулся, а Иорвет пару раз сплюнул набившееся в рот мыло. Последовала незамедлительная месть, и Вернону также пришлось умыться против воли, когда тот схватил его за шею и мазнул пенной ладонью по щетинистому лицу.       Благо эта небольшая потасовка обошлась исключительно чередой обоюдных шлепков, без жестокого мордобоя.       Теперь для Роше начиналось самое интересное и приятное занятие, будто пришло время распаковывать желанный подарок, обёрнутый в воздушную белоснежную упаковку.       «Рождение Венеры из пены морской», — так бы Вернон охарактеризовал то, что сейчас происходило. Он черпал из второго ведра тёплую воду и участок за участком освобождал привлекательное эльфское тело от пенной вуали. Когда он обмыл плечо, в глаза ему бросился внушительного вида синяк, и он, не думая, что делает, вдруг коснулся влажной кожи своими губами, глубоко сочувствуя боли любимого. Иорвет слегка повернул голову на прикосновение, но ничего не сказал, а когда Роше уже не мог этого видеть, мягко улыбнулся.       — Вылезай, а то продрогнешь, — прошептал Роше. Иорвет выбрался из бадьи, встав рядом на пыльный коврик, а Вернон тут же укутал своё сокровище в белую ткань вместе с головой и стянул её края у него под подбородком. Вид эдакой матронушки в платке вызвал у него добрую усмешку. К тому же уши у эльфа были слишком острыми и торчали, забавно оттопыривая ткань от головы, наподобие рогов, что весьма Роше повеселило.       Они улыбались, глядя друг другу в глаза. Настал тот момент, когда можно было забыть о проблемах и напомнить друг другу, насколько им хорошо вдвоём. Вернон подался вперёд и коснулся губ скоя’таэля своими губами. Слишком нежно и осторожно. Иорвет насупился: это было совсем не похоже на его страстного человека, и потому он снова потянулся за поцелуем, прикрыв глаз. Однако Роше отстранился, немного встряхнув эльфа за края простыни, чем заставил его посмотреть на себя.       — Почему ты мне не сказал, что распрощался с долголетием?.. Что состаришься, как обычный человек.       — Когда мне было рассказывать об этом? — Иорвет вскинул бровь. — В то время, когда ты меня трахал на совете, или сразу после? Или, может быть, когда я безумным зверем бегал и убивал людей?..       — Не знаю, — человек качнул головой. Действительно, подходящего момента нет и не было. Он придержал лицо эльфа ладонями и провёл большими пальцами по его точёным скулам, всматриваясь в любимые черты. — Я просто не могу в это поверить… Седина, морщины… Неужели я увижу тебя старым?       — Тебя это смущает? — осторожно спросил эльф.       — Я не представляю тебя другим… Думал, переживал, что когда-нибудь буду дряхлым настолько, что не смогу нормально поссать сходить! А ты будешь молодым и красивым. Как и прежде, готовым свернуть горы, а я… От одной только мысли об этом у меня на голове волосы шевелятся. Потому я решил исчезнуть и умереть в одиночестве, когда придёт время, чтобы ты не увидел моей слабости…       — Только попробуй это сделать, дхойне, я найду тебя, и ты не доживёшь до того момента, когда тебя накроет склероз! — на полном серьёзе пригрозил Иорвет.       — Но теперь-то всё иначе: так прекрасно знать, что импотенция грозит нам обоим, — усмехнулся человек.       — Должен тебя предупредить, — хитро заговорил остроухий, — Аен Сейдхе сохраняют половую силу до самой смерти, так что готовься, ибо старость у тебя будет весёлой.       — Мне уже страшно! — рассмеялся человек. — Старый, похотливый остроухий дед, вот это будет зрелище! — Иорвет его поддержал, не сдержав искренней улыбки, но потом задумался, прикоснувшись ладонью к щеке человека.       — Это чудо… Волшебство существует, Роше. Боги исполнили моё самое заветное желание, которое я загадал в день твоего рождения. Я не хочу больше терять тех, кого полюбил, не хочу видеть своё молодое лицо в зеркале, а потом смотреть на твоё — состарившееся, потому что страдал бы от этого именно ты! Знай, мне самому было бы плевать — я бы всё равно любил тебя… Только за человеческой старостью приходит смерть. А я не хочу сжигать твоё тело на костре. Только не я!       — Никто ещё не умирает, остынь! Это пустословие, до того ещё далеко, — человек поспешил обнять распалившегося Иорвета, чтобы успокоить его, и промычал в висок. — А я ведь тоже загадал желание…       — Зная тебя, Роше, ты лжёшь.       — Не в день своего рождения, а когда я потерял свою семью. Я всегда хотел быть кому-нибудь нужным, полезным, чтобы меня любили… Не за что-то, а просто — меня, даже принимая в расчёт, что я немного ебанутый… — он дёрнул плечами и опять усмехнулся.       Иорвет отпрянул.       — Немного?.. — недоверчиво уточнил эльф.       — Немного! — заверил человек, затем продолжил. — Но, сколько бы я ни искал отдушину, сколько бы ни старался быть правильным, все только использовали меня, и в конце концов я оказался полезным только своей родине. Много лет был послушным псом, который ничего не хочет, только ждёт очередной команды, и выполнит её без колебаний ради сладкой косточки… А потом я провалился под землю. Но не один, а с таким же ебанутым придурком, как я… — когда эльф удивлённо приподнял брови, Роше закивал, — Ну, а что? Ты тот ещё чертила! И тут я вдруг осознал, что моё желание, наконец, исполнилось. Я перестал быть просто оружием в чужих руках… Любовь зародилась во мне и растёт с каждым днём всё больше и больше благодаря тебе — теперь у меня есть «мы», и я готов за это драться! Чёрт возьми, да я до усрачки счастлив!       — Так романтично начал, а закончил как всегда… — протянул эльф, сморщив нос.       — За красивым трёпом — к сладкоголосым бардам! Я, сука, всё-таки солдат! — оскорбился темерец.       — Замолчи и поцелуй уже меня, как положено… — выдохнул Иорвет и закрыл глаз, как только поток возмущения прекратился.       Роше замялся. Он помнил о том, что сделал с эльфом после переговоров, и сейчас тоже был на взводе, а ему вовсе не хотелось повторения истории. Если он сейчас подчинится своей похоти, то эльф вряд ли завтра сможет сам встать с постели.       — Вон там чистая одежда, и это всё, что тебе сейчас положено, — Вернон кивнул в сторону стула. — Оденься и ложись отдыхать, а я прослежу, чтобы тебя не беспокоили до самого утра. — Иорвет быстро стянул с головы простынь и недоумённо уставился на человека.       — Не пытайся больше шутить, Роше — у тебя это плохо выходит, — отметил эльф.       — Я не шучу. Иди спать.       Услышав подобную наглость, эльф изящно сбросил с себя белую простыню и с пафосным выражением на лице предстал пред человеком в костюме Адама, без листа фигового дерева на причинном месте, хотя сей атрибут туалета был бы ему совсем не «по размеру», так как Иорвет оказался до предела возбуждён. Вернон приподнял бровь, пройдясь взглядом по соблазнительному телу любовника, и сразу ощутил волну жара, которая прошлась по собственному телу и собралась у него в паху. В штанах приятно потяжелело, основательно и неотвратимо.       — Иорвет, сейчас мы оба не в себе… — вяло воспротивился темерец и сразу же получил тычок в грудь, заставивший его отступить назад. — Ты должен отдохнуть и прийти в себя, — ещё толчок от ухмыляющегося эльфа, и Вернон упёрся спиной в стену, сбивая ритм нормального дыхания, — я боюсь, что снова потеряю голову и сделаю тебе больно…       — Какой же ты лицемер, Роше! — прошипел Иорвет, приблизившись к человеку вплотную. — Там, в грязном домишке, ты не особо считался с моим мнением и взял меня без спроса. А теперь, когда мы остались наедине, ты корчишь из себя праведника?! — во взгляде эльфа плясали черти, руки шарили по груди Вернона и, спустившись ниже, уже поддевали край рубашки, когда человек перехватил его запястья.       — Я же попросил прощения! — твёрдо осадил человек. — Мой мозг на тот момент был не способен принять твой отказ. Я повёл себя как идиот, не спорю, но и ты мне все нервы вытрепал!       — Хм. И что же нам теперь делать?.. У нас налицо конфликт интересов, и мой мозг сейчас тоже не способен принять от тебя отказ.       — Тут немного иное…       — Я трахну тебя! — безапелляционным тоном заявил эльф, обнажая свои зубы. — С твоего согласия или без…       Роше замер на месте и выпустил запястья Иорвета из своих ладоней. Взгляд последнего горел неистовым светом — он уже не остановится и всё равно получит своё. К тому же всего один неверный шаг мог заставить Лиса снова сходить с ума, поэтому человек решил уступить и подобру-поздорову опустил руки вдоль туловища — слишком многое было поставлено на кон, чтобы продолжать оттягивать неизбежное. Вернон с сомнением поморщился и слегка покачал головой. Честно сказать, он был не готов к такому развитию событий, да он и не будет готов лечь под мужика, пожалуй, в ближайшие сто лет. Однако Роше молча развернулся спиной к эльфу и для устойчивости облокотился руками о стену, мало ли, как долго Иорвет собирался его иметь.       Эльф от неожиданности приподнял брови. Остроухий был на грани обморока от усталости и совсем не собирался брать человека, насколько бы ни была данная перспектива заманчива. Он всего-навсего отчаянно желал, чтобы Вернон перестал строить из себя раскаявшегося грешника и поцеловал его, так страстно, как может целовать только он. Хотел, чтобы тот обнял его и подвёл к постели, и чтобы уже там с остервенением ворвался в его плоть и выбивал из него последние силы до полного отключения связи с реальностью.       Иорвету вдруг стало больно от столь жалкого вида своего возлюбленного — со смиренно опущенной головой и сжатыми от напряжения кулаками. Глаз эльфа увлажнился от понимания, что любовник совсем не ждёт от него ласки, наоборот, ожидает страшной расправы. Лис со злости поджал губы и прошёлся ладонями по спине человека, затем довольно грубо дёрнул его на себя, заставляя прогнуться в пояснице, нарочито небрежно присвистнул, когда добрался до его ягодиц, и в конце солидно их полапал. Но оно того стоило. Иорвет удовлетворённо сжал язык между зубами, вид на податливое тело сверху вниз был очень соблазнительным, и ощущения от вольных прикосновений вскружили эльфу голову — его дхойне всегда был и будет для него самым желанным сексуальным объектом. А тот стоял, не шелохнувшись, и кусал губы, предчувствуя лютую месть со стороны остроухого за инцидент после совета. Как бы не так. Тут Иорвета внезапно повело в сторону — то ли от умопомрачительных ощущений, то ли от накатившей слабости, и он крепко вцепился в бёдра человека, дабы не упасть. Роше вздрогнул. Член Лиса случайно упёрся ему меж ягодиц, и человек прекрасно ощущал его через ткань штанов.       — С какой это стати ты так великодушно раскорячился?! — подначивая, спросил эльф.       — Ну…       — Ты дозрел до познания истины, что пора отбросить терзающие тебя сомнения и клишированные предрассудки, дозволив своему телу испытать блаженство от моего орудия?       — Чего?..       — Хочешь, чтобы я тебе вставил?! — выплюнул Иорвет, упростив себе задачу. Роше недоумённо обернулся, затем развернулся всем корпусом и развёл руками.       — Как же меня заебали твои выходки… — выдохнул человек, затем перешёл на громкий крик. — Что опять не так, Иорвет?! Скажи, что мне, сука, сделать, чтобы ты, наконец, переменил недовольное выражение своей рожи на довольное?!       — Да не вопи! — вспылил Иорвет, протестующе подняв ладонь. Он сбавил обороты, когда понял, что его дхойне был в полном замешательстве — какие к нему, собственно, имеются претензии — и эльф решил прояснить свою позицию. — Я не слепой, Роше… Я вижу все твои старания и ценю, что ты делаешь для меня. Это правда. Но твоё согласие на близость выглядит фальшиво, так не похоже на тебя. Будь самим собой, тем Верноном Роше, который постоянно бросает мне вызов и заставляет меня действовать. Будь тем, кого я полюбил… мне больше ничего от тебя не нужно, — эльф улыбнулся, качнув головой, — хотя… если только самую малость воспользоваться твоим телом в своих интересах. Я очень хочу тебя…       — И? — уточнил человек. Он всё ещё не услышал решение Иорвета, кто на сей раз будет «сверху».       — Сними одежду для начала. А потом стой смирно и позволь мне подарить тебе удовольствие… На это у меня сил точно хватит.       Роше промолчал, незамедлительно обхватив лицо Иорвета ладонями, а затем припал к его губам страстным поцелуем, используя наиболее действенные приёмы, которым обучил его сам Лис. У эльфа ослабели ноги, но он отвечал пылко и требовательно, с энтузиазмом блуждая языком в чужом рту. Поцелуй резко прервался, и эльф сердито нахмурился.       — Я сказал тебе не двигаться…       — Ты охренел?! Я так не могу… — со стоном произнёс человек и ещё раз, для верности, куснул Иорвета за нижнюю губу.       — Руки по швам, дхойне, я сам всё сделаю! — скомандовал скоя’таэль. Вернон отпрянул и ловко стянул рубашку через голову.       Кровавый след от меча Джулии тянулся от правого нижнего ребра до левой ключицы и уже успел подсохнуть. Иорвет бережно коснулся кожи на груди человека, старательно избегая тронуть болезненную полоску.       — Только я имею право наносить тебе увечья… Кто посмел сделать это? — стальным голосом спросил эльф.       — Нево уже убита. Спасибо Яевинну.       — Тем лучше для неё. Она бы умирала медленно, корчась в муках. Запрещено трогать то, что принадлежит мне…       — Ты это… полегче с заявлениями! — взбунтовался человек.       — Thaess aep… — шикнул «владелец порченого имущества». Эльф не сводил взгляда с широкой груди темерца, он знал, что стоит лишь слегка поддразнить Вернона, и тот мигом станет мягким, как воск. Вот как сейчас, когда Лис водит ладонью по его крепким мышцам и спускается вниз к паху, чтобы погладить каменную твёрдость через штаны.       Вернон разомкнул губы и слегка запрокинул голову — так было легче дышать и переносить эту пытку.       Тело Роше, как и прежде, казалось Лису привлекательным и подтянутым, кожа была приятна на ощупь и источала тонкий шлейф из металла, табака и пота. Он любил этот коктейль, ему нравилось вдыхать его перед сном, желательно лёжа на тёплой груди человека. Даже с закрытыми глазами Лис мог угадать, что перед ним стоит его возлюбленный и никто другой; аромат близкого существа сразу окутывал остроухого комфортом и заставлял чувствовать себя в безопасности. В такие минуты он знал, что Роше всегда будет защищать его, оберегать от всех невзгод, жалеть, когда больно, и ласкать, когда ему того захочется. Вот, чего так не хватало Лису в мире будущего. Там человек всеми силами подавлял эту притягательную часть себя регулярным душем и ароматическими средствами. Эльфу же это было не по нраву, ему не хватало той самой, естественной, частицы человека — живой и возбуждающей, сильной и страстной. Хорошо, что сейчас всё встало на свои места. Они были в своём мире, где являлись теми, кем и рождены были стать.       Эльфу некуда было торопиться, он хотел заняться любовью полноценно. Тогда, после переговоров, они с Роше наскоро выпускали пар, не заботясь об удобстве, не поминая о своих чувствах, только разрядка была важна на тот момент. Сейчас же хотелось вспомнить былые времена, когда во всём мире существовали лишь они двое: когда оба ходили по квартире голышом и в любой момент предавались любви на первой попавшейся твёрдой поверхности; когда кричали и стонали, потом ругались и дрались, чтобы потом снова упасть без чувств после бешеного секса. Пока Иорвет мял член Роше через штаны, он тут же старательно выцеловывал его шею, а ещё сокрушался и злился, что уже очень давно не оставлял на теле Вернона синяков — для верного остроухого врага это было сродни преступлению. Эльф прикусывал кожу мужчины и тут же её зализывал, человек шипел от жёсткой ласки, а Лис довольно постанывал от удовлетворения. Потом, играя, он вторгся языком ему в ухо и немного подул на оставленный влажный след, возбуждая стадо мурашек на всём теле человека.       — Белка, быстрее… — выдохнул Роше. Сам-то он не мог сдвинуться с места, иначе испортил бы всю игру.       — Терпи — я должен насытиться. И только попробуй кончить раньше времени!       Штаны человека были быстро спущены вниз до самых щиколоток, открывая взору эрегированную плоть мужчины, из которой обильно сочилась прозрачная жидкость. Иорвет встал на колени и посмотрел на человека исподлобья.       — Давно я не видел его так близко… Весьма недурственно.       — Тебе ещё надоест его разглядывать, — криво улыбнулся Вернон. Иорвет бросил быстрый взгляд на перебинтованное бедро человека и зло прищурился.       — Да, определённо Джулии повезло, что она мертва…       — Не тяни. Я жду… — человек вымаливал снисхождения.       — Спешка нужна при ловле блох, — ответил Лис. Он не собирался подчиняться: слишком много планов, и полна голова мучительных желаний. Он хотел смотреть на его член, трогать его руками и ласкать своим ртом, чтобы вспомнить вкус, ощутить рельеф каждой вздувшейся вены своим языком и почувствовать наполненность внутри собственного горла. Остроухий погладил ладонью пушистую дорожку от пупка к паху и тронул тёмные вьющиеся волоски на лобке, потом сжал член у самого основания и лизнул набухшую головку, собирая влагу. Роше судорожно стал хватать воздух ртом, когда эльф перестал аккуратно вылизывать его ствол и всосал орган полностью, начав быстрое движение. Иорвет создавал во рту «вакуум», до боли сжимая на члене губы и с усилием высасывая воздух. Роше стонал в голос от наслаждения долгожданной близостью и руками цеплялся за стену позади себя. Эльф чувствовал, как по его губам стекала слюна вперемешку со смазкой — он был алчен и несдержан, чтобы доставить наслаждение, и прежде всего самому себе. Человек ощущал помеху в виде стенки горла, каждое движение было глубоким и сопровождалось развратными мычаниями скоя’таэля. Остроухий непрерывно двигал рукой и лизал член дхойне, сглатывал и сжимал его яйца в ладони. Однако в один момент всё прекратилось. Иорвет выпустил изо рта напряжённый орган, видимо, чтобы отдышаться. Но это было не так. Он приподнялся и стянул со стола распечатанную банку с лечебной мазью, после чего вернулся на исходную позицию, сразу же зачерпнув немного смазки, как оказалось, для себя.       Роше посмотрел на любовника сверху вниз и увидел его затуманенный взгляд. Он увидел в нём безумное желание — отражение своего собственного. Так прекрасно. Человек почувствовал себя свободным от тяжёлого груза ответственности, будто он стоял на вершине самой высокой горы, где ветер развевал его волосы, и дышать там было в радость. Его, Вернона Роше, желали — как тело, так и душу. Иорвет его любил. Только он, единственный достойный из всех его врагов, стоял перед ним на коленях, но нисколько не принижался от того в его глазах. Здесь, на вершине, он был с ним на равных. Они вместе смотрели на далёкую землю под своими ногами, задыхающуюся от войн и крови, издалека слышались крики, и только командиры стояли неподвижно. Сейчас их ничего не трогало. Здесь был их маленький мир, освобождённый от бремени бесконечных проблем, и никому и ничему больше не было в нём места.       Скулы эльфа алели, а чёрные волосы были мокрыми, колени были расставлены в стороны и располагались прямо на земляном полу. Это являлось усладой для глаз человека: командир скоя’таэлей обнажён и возбуждён, смотрит на него и начинает готовить себя только для него, неторопливо двигая рукой у себя за спиной. Вернон долго не решался совершить диверсию, ибо последствия могли быть непредсказуемыми. Противник казался дезориентированным, закатывал глаз под веко, наслаждаясь растягивающими движениями собственных пальцев, и Роше не мог остаться в стороне! Он сжал волосы эльфа на затылке одной рукой, а другой протиснул свой член между припухших губ любовника, покрасневших от жёсткого трения. Человек мимолетно провёл кончиком языка по губам, представляя, что он может сделать с эльфом — его дико заводила мысль, что он мог абсолютно всё, и никто ему сейчас не помешает. Тот улыбнулся и высунул язык, чтобы дхойне властно похлопал по нему головкой члена. Иорвет закрыл глаз и разрешил Роше пользоваться его ртом, как заблагорассудится, пока сам он проникал в себя скользкими от мази пальцами. И всё же человек сдерживал себя, когда двигал бёдрами вперёд, чтобы не перегнуть палку, не ширять в горло эльфа слишком грубо, но это было выше его сил. Там было слишком влажно, тесно и горячо.       Иорвет был на пределе, его рот был заполнен целиком, и не было сил вдохнуть, а пальцы внутри уже нащупали заветный бугорок, и это привело к тому, что эльф бурно кончил, не выдержав градуса возбуждения. Он глухо стонал, а его семя всё продолжало и продолжало исторгаться на земляной пол, пока Роше яростно трахал его рот.       — Иорвет… — Вернон вовремя спохватился, когда заметил, что глаз эльфа остекленел, и он стал заваливаться на бок. Роше успел подхватить его перед падением и сразу дёрнул кверху, поставив на ноги.       — Почему всё прекратилось?.. — Лис приоткрыл глаз и не понимал, с какой это стати его лишили удовольствия, ведь у него были грандиозные планы на секс.       Роше на секунду затаил дыхание, потому что ему показалось, будто радужка глаза у эльфа снова почернела, но нет, всё было в порядке.       — На сегодня хватит. Ты уже получил своё, так что живо в койку! — на полном серьёзе заявил темерец. Он был напуган внезапным обмороком Белки. Только этого ему ещё не хватало, чтобы его единственная любовь сдохла во время соития. Сам он подождёт и до лучших времён. Болезненное возбуждение побороть будет, конечно, сложно, но ради благого дела вполне можно и потерпеть.       — Отделаться от меня решил?.. — Лис снова толкнул Роше, на этот раз в сторону кровати. Тот запутался в своих же штанах и грязно выругался, когда чуть не растянулся на полу, и при этом искренне отказываясь понимать, откуда настырный выродок черпает свои силы.       — Белка, нет!       — Дхойне, да! — крикнул Иорвет и толкнул человека на лежанку.       Эльфа ничуть не смутило, что упал Роше неправильно, завалившись обутыми ногами на подушку, но Вернон тут же заорал, ругая Лиса за насилие над тщательно подготовленной постелью. Что удивительно, Лис уступил, стянув с человека сапоги, затем и штаны с нижним бельём, а сам благополучно забрался на него сверху, достаточно быстро, чтобы «жертва» не успела дать дёру. Сопротивление было бесполезно — Иорвет запечатал рот Вернона глубоким поцелуем, придержав его руки над головой. Остроухий торжествовал, он делал с человеком, что хотел, тот таял и растекался, словно снег, в его руках, и пусть формально это он позволял трахать себя, они оба знали, что именно Иорвет сейчас лидер, и не стоит ему возражать. Роше не успел опомниться, как эльф отпрянул и приподнялся, чтобы направить в себя его член, человек так и застыл с разомкнутыми губами, когда тугая плоть любимого сомкнулась на его члене.       — Мне этого не хватало… — простонал остроухий, начав медленно раскачиваться, постепенно принимая в себя горячую плоть и привыкая к распирающей боли. Он не прыгал на нём, как это обычно делал, но облокотился на колени человека позади себя и двигал только бёдрами, используя волнообразные движения, а это было гораздо приятнее, нежели бешеная скачка. Роше понял, что не выдержит больше минуты. Он запрокидывал голову и сжимал челюсти, впивался сильными пальцами в бёдра Иорвета и блуждал по комнате глазами, чтобы хоть как-то отвлечься от скорого финала. Эльф размашисто седлал его и в беспамятстве терзал губы зубами, тут Вернон и заметил самым краешком глаза, как по стене что-то течёт. Он резко повернул голову и увидел, что мутная вода бежала с потолка по стенам и уже заливала пол. И Роше будто прострелило.       Неужели опять?       Он посмотрел на любимого: эльф не выглядел бледным, губы его были красными от поцелуев, ничего не давало понять, что Ктулху снова занял его место. Остроухий отрыл глаз и, улыбаясь, поглядел на Роше. И тогда Вернон увидел чёрное око…       Эльф двигался резко, тихо постанывая и заслоняя волосами своё лицо. Роше оторвался от постели и обнял эльфа, удерживая его на месте.       — Иорвет, стой… Иорвет!       — Захотелось внимания? Тогда поцелуй меня…       — Ты… Скажи мне, что это ты!.. — обеспокоенно забормотал человек. Он не мог позволить, чтобы это чудовище залезло не только в голову эльфу, но и в их общую постель.       — Это я, дхойне… Я здесь… — прошептал Лис и тронул человека поцелуем. Роше не выпускал эльфа из объятий, пока тот сам не отпрянул и не заглянул человеку в глаза. Всё было в норме: радужка зелёная, а стены сухие, но Роше переживал, что был здесь кто-то третий, и понимание этого не располагало к желанному оргазму. Иорвет тоже ощутил напряжение человека, и это ему не понравилось. Он решил, что пора уже кончать с Роше, в прямом смысле этих слов.       Лис опирался на плечи человека и с мастерством матёрого любовника стал двигаться на нём ещё быстрее, Роше безвольно забылся и захлёбывался стонами, слишком долго он этого ждал, слишком скучал и бредил эльфом, чтобы отказывать себе в наслаждении. Длинные до плеч волосы сейдхе то и дело падали на лицо человека, закрывая ему обзор, эльф сам нашёл его губы, когда внутри Роше всё перемешалось и взорвалось. Он прижимал к себе любовника, ухватив его за ягодицы, пока тот воровал его крик удовольствия через поцелуй. Иорвет чувствовал разлившуюся горячую влагу внутри себя, которая струилась наружу при каждом толчке, и он несколько раз дернулся, прежде чем самому излиться во второй раз в узком пространстве между их телами. Он не собирался слезать со всё ещё твёрдого члена и лишь обнимал человека, который дышал как раненый зверь, приходя в себя после очередного самого лучшего секса в своей жизни.       Прошло несколько минут, но мужчины не разрывали объятий. Они были вдвоём, заперты, отделены от внешнего мира. Им было бы наплевать, даже если бы метеорит пролетел сейчас над их головами — они не сдвинутся с места. Командиры слишком долго были в разлуке, и им нужно было наверстать то, что было упущено.       Роше повалился на спину, но не затем, чтобы улечься на койку, а чтобы дотянуться до своей куртки. Быстро ощупав карманы, он достал оттуда пачку сигарет и зажигалку.       — Эх, прощай, будущее. Вот и последняя… — разочарованно выдохнул он, демонстрируя нераспечатанную пачку эльфу.       — Надо же… Я удивлён, что вообще хоть что-то осталось.       — Приберегаю каждую сигарету до особого случая, вот сейчас, когда ты рядом, и я получил охренительный оргазм — случай вполне достойный. Угощайся. Не стесняйся, — проговорил Роше, закуривая.       — Я никогда не стесняюсь, просто пока не хочу, — Иорвет обнял человека, устроившись щекой на его плече, и блаженно прикрыл глаз.       — Бросил?       — Сложно сказать… Когда мы жили вместе, я курил в три раза больше, чем когда вернулся домой, а сейчас и вовсе нет на это времени… Забей трубку, подожги, раскури — на это уходит целая вечность.       — Я подавал тебе плохой пример или трепал тебе нервы, что ты топил сигареты одну за другой?       — Ты — моя самая вредная привычка, а не курение… — эльф отстранился, заглядывая человеку в глаза. — У меня зависимость, я болен нашими отношениями, — с чувством произнёс эльф.       Слышать это Вернону было лестно, самое точное определение их любви. Это болезнь. Она неизлечима, она заставляет двух именитых командиров делать глупости, терять голову от чувств. Порой бывает тяжело, хочется взять и придушить своего возлюбленного, но не можешь, потому что жизнь в одночасье потеряет смысл. Именно так. Смеяться и плакать, трахаться до полусмерти и сидеть, как сейчас, обнявшись в полумраке. Молчать и слушать биение сердца партнёра, чувствовать его тёплое дыхание на своей коже, смотреть на тронутую румянцем кожу на скулах после секса. И всего этого мало… Слишком мало.       — Иорвет, я… — шепнул человек. Он хотел сказать что-то приятное в ответ, что-то достойное любимого мужчины, но замолчал, когда эльф прикоснулся кончиками пальцев к его губам, поглаживая.       — Это не честно, — заговорил остроухий, наблюдая за тем, как его пальцы исследуют губы Вернона. — Я всю сознательную жизнь был бессовестным эгоистом…       — Какое невероятное открытие! — тут же буркнул человек и мысленно дал себе подзатыльник — очень достойно получилось выразить свои глубокие чувства.       — Тихо, дхойне! — шикнул Лис, сдавив губы человека пальцами, чтобы заткнуть его и продолжить изрекать свои мысли. — Я всегда получал, что хотел, самыми подлыми и хитрыми способами достигал своих целей, и сейчас меня выводит из себя одно маленькое обстоятельство. Я хочу тебя… Всего. Без остатка. Не только принимать, но и давать. Мне не нужна твоя плоть, Роше — это вопрос доверия, которого между нами нет. Впервые в жизни я хочу сделать всё правильно, по-честному. Чтобы ты добровольно отдался мне. И без сомнений, я смог бы доставить тебе наслаждение, но ты не позволяешь мне. Боишься… — эльф закусил нижнюю губу и добавил. — Однако не стану вилять: зверски надругаться над тобой я тоже хочу…       Человек усмехнулся и сделал глубокую затяжку, затем выдохнул и собрался с духом. Коли Иорвету так важно поиметь его, так тому и быть — строить из себя сурового мужика, не желающего дать в задницу, давно не имеет смысла, но… Сейчас есть отличный шанс пойти на хитрость, очень постыдную для сдержанного командира Полосок, но в теории очень результативную, чтобы спровоцировать эльфа действовать так, как нужно ему.       — Хорошо. Вступим в переговоры, как цивилизованные члены общества, и придём к компромиссу, да?       — Твоё условие? — ухмыльнулся остроухий. Он был в игре.       — Условие непростое, но ты ведь у меня тут самый умный и дошлый — справишься как-нибудь, раз уж так невтерпёж получить моё шикарное тело, — официальным тоном заявил темерец, горделиво расправив плечи и напрягая грудные мышцы для демонстрации предмета торга. Иорвет надул щёки и несдержанно прыснул, покачав головой. — Так вот, милсдарь беличий атаман, как только ты вернёшься ко мне, насовсем вернёшься, заметь, и торжественно произнесешь: «Роше, теперь я свободен. Я больше не пойду спасать своих братьев, снимать кошек с деревьев, не знаю, там… выковыривать застрявших в дуплах жирных белок». Скажешь, что теперь никогда не оставишь меня, — Вернон выкинул окурок в сторону, затем придержал эльфа за подбородок, чтобы удержать его зрительный контакт. Он намеренно понизил голос до томного шёпота, который приобрёл приятную хрипотцу, вызывая по телу эльфа вибрацию, похожую на дрожь. — Так вот, я отвечу в ту же минуту, где бы мы ни находились или кто бы рядом ни стоял… Иорвет, теперь я твой. Возьми меня прямо сейчас. Трахни меня в рот и в задницу так, чтобы я оглох и ослеп от удовольствия… Сделай со мной всё, что захочешь… И я буду послушным.       Воцарилась долгая пауза. Иорвет был обескуражен и впал в дубовый ступор с открытым ртом. Кажется, Вернон слышал, как щёлкали и скрипели воображаемые шестерёнки в голове эльфа в процессе перегруженной работой мозговой деятельности, и Роше этим благом воспользовался, неторопливо прикурив очередную сигарету. Потом он стал терпеливо ждать, пока остроухого отпустит, при этом изо всех сил стараясь не рассмеяться, глядя на его забавно вытянутое лицо.       — Скажи это ещё раз… — тихо попросил Иорвет, он решил убедиться, что понял всё правильно. Произнесённые человеком слова будоражили воображение, а плоть заставляли наливаться силой; эльфа сводило с ума от одной мысли, что грозный командир Синих Полосок отдастся ему по своей воле. Будет лежать, как он прикажет, ласкать его, как он захочет, кричать, если он пожелает — эльф стал задыхаться от нахлынувших чувств.       — Я говорю, — Роше неторопливо стряхнул пепел на пол и приблизился к лицу Иорвета, почти касаясь губами губ любимого, — возьми меня прямо сейчас. Трахни меня, не жалея… Сделай со мной всё, что захочешь…       Как назло, эльф повторно загрузился и ушёл в себя. Вернон не сдержался и насмешливо хрюкнул, а Лис молниеносно очнулся и схватил Вернона за шею, сильно сдавив её и при этом слышно скрипнув сжатыми зубами.       — Хватит играть со мной! — зло прошипел Иорвет. — Я могу выжечь весь мир! Ради тебя!       Роше испугался этого заявления, ибо оно имело под собой все снования. Его возлюбленный был непредсказуем и вспыльчив, страстен и безумен. Здраво рассудив, Вернон решил успокоить его, не для того ли он и заперся с ним в бесхозном доме?       — Даю своё слово! Провалиться мне на этом самом месте, как только закончится война, всё будет так, как ты пожелаешь!       — Ну, что же, принято, — ответил эльф, и взгляд его, наконец, потеплел. Он мягко вытянул раскуренную сигарету из пальцев человека и вобрал тяжелый дым в лёгкие. Вернон хмыкнул, провожая взглядом свою потерю, но Иорвет решил с ним поделиться, приблизился и надавил пальцами на щёки любимого, чтобы заставить того вдохнуть белый яд, вырвавшийся из его рта. Ему оставалось завершить таинство — провести языком по приоткрытым губам Роше, чтобы слизать горький привкус табака. Остроухий откинулся назад, распластавшись перед человеком во всей красе, очень плавно, не выдав при этом ни одной эмоции.       Свет будто специально настроили для съёмок документального фильма о прекрасном эльфе. Пламя лампы мерцало, играя с золотистой кожей Лиса, подсвечивая замысловатый узор татуировки на теле. Колени мужчины были снова разведены, и он был полностью открыт пред человеком. Жилка на поблёскивающем от семени животе пульсировала в такт учащённо бьющемуся сердцу, чуть выше дугой выступали рёбра, взмывала вверх и опускалась рельефная грудь. Иорвет положил одну руку под голову и неспешно курил, выпуская аккуратные колечки дыма, одновременно наблюдая за человеком. Тот молча смотрел в ответ, любовался прекрасным созданием перед собой и поедал возлюбленного глазами. Роше впервые задумался, насколько ему нравилось, когда Иорвет курил. Он и так выглядел загадочным и дьявольским, но когда эльф был спокоен и молчалив, как теперь, его вид становился вдвойне соблазнительным: от порочного взгляда из-под густых, чёрных ресниц по спине пробегали приятные мурашки; тонкие пальцы изящно держали сигарету, рот приоткрывался при продолжительном выдохе, отчего красивые губы становились безумно сексуальными. Странно, они вместе выкурили бесчисленное количество сигарет, и он не замечал прежде, насколько этот вредный ритуал возбуждал его нутро. Появлялось дикое желание знать, о чём именно думал этот красавец в данную минуту. Желательно было выбить из него эту правду жёстким сексом, но ответ всё равно никогда не будет им озвучен, и посему пытать скоя’таэля бессмысленно. Лучше просто молчать и смотреть.       Иорвет поднял ногу и положил её на плечо любовника, согнув в колене. Но что он хотел этим показать? Свою власть над телом человека? Это бессмысленно — всё и так было ясно, кто тут победитель, а кто проигравший… Роше уже тяжело дышал от соблазнительных видов, а от смелых прикосновений едва себя сдерживал, чтобы не наброситься на эльфа и не затрахать его до потери сознания. Вернон провёл ладонью по его гладкой коже от голени к колену и до самого бедра, поглаживая по пути грубые полоски застарелых шрамов; добравшись до живота, он мягко обвёл его ладонью, размазывая семя эльфа по всей поверхности, ввёл средний палец в пупок и немного поласкал им там. Сложно было не заметить возбуждения Лиса, плоть его сильно налилась кровью, и невзначай он стал двигать бёдрами, слегка задевая напряжённый член человека своей промежностью.       — Попробуй семя на вкус… — голос Иорвета охрип от желания, взгляд его пылал, отражая тусклый свет, губы капризно поджались в ожидании исполнения просьбы. Раз уж Вернон обещал ему в скором будущем райское наслаждение, то он вправе был затребовать аванс в качестве доказательства его искренних намерений. Роше сначала замешкался, но затем вспомнил, что эльф на вкус неплох, и трагедии не случится. Побаловать остроухого было можно и нужно, чтобы он угомонился и поскорее вернулся в строй, поэтому человек дотронулся до своих губ, затем провёл языком по пальцу, собирая пряную жидкость, и наконец всосал подушечку внутрь, пристально смотря в глаза Иорвету.       — Очень хорошо… — прокомментировал эльф, сделав затяжку, и выдохнул вместе с дымом, — а теперь потрогай себя, хочу посмотреть, как ты делаешь это.       — Что, прости?.. — Вернон смутился от шального предложения. — Этого не делают у кого-то на виду… И я больше «гонять» совсем не собираюсь, у меня для этого есть ты!       — Я не прошу о чём-то сверхъестественном, хочу лишь, чтобы ты немного подразнил меня, — эльф мягко провёл ступнёй по груди человека и тут же закинул другую ногу тому на плечо, потому что человек стал подниматься с места. — Что в этом плохого? То, что происходит между нами за закрытой дверью, никого не должно волновать. А мне нравится, как двигаются твои мышцы под кожей, когда ты возбуждён, как ты хмуришься и сжимаешь зубы от нетерпения… Пожалуйста, не будь жмотом — сделай мне приятно.       Иорвет не лукавил. Именно сейчас, когда блёклый свет падал на краснеющие скулы человека и вырисовывал рельеф подтянутых мышц на его груди, а волосы на голове были растрёпаны в разные стороны — строгий человеческий командир был особенно прекрасен: обнажён, беззащитен. Он опустил руку к паху и сжал свой член, чтобы начать его массировать. Сначала мягко и неторопливо, потом ускорившись, всё быстрее и быстрее — при этом человек не сводил взгляда с обнажённого тела эльфа. Роше сдерживал себя, чтобы ни застонать, ни показать насколько ему на самом деле было хорошо, но дышал он шумно и жмурился, выдавая себя; он размыкал губы и скалился, пока ладонь его двигалась ритмично, то скрывая, то показывая набухшую головку члена. Эльф наслаждался горячим зрелищем и сам был у края пропасти над бездной наслаждения от вида Роше, ласкающего себя. После очередного полустона-полувсхлипа дхойне остроухий выкинул прочь сигарету и погладил голенью плечо человека, привлекая к себе внимание.       — Ты про меня не забыл?.. — запыхавшимся голосом спросил Иорвет.       Как только Вернон нехотя отвлёкся от своего увлекательного занятия, он, задыхаясь, упал в раскрытые объятия эльфа. Роше не медлил и осторожно вошёл в любовника, вбирая в себя тихий стон из его рта, и стал двигаться между его ног, неистово вонзая себя внутрь до основания. Иорвет улыбался и вздрагивал от сильных ударов — ему было не больно, наоборот, от резких движений внутри было приятно, как никогда прежде. Любимый заполнял его полностью физически и дополнял своей любовью недостающую часть его потерявшей свет души, а он в ответ обнимал человека за шею и прижимал его тело к себе скрещёнными ногами на поясе.       — Двигайся… Сильнее…       Человек хрипел эльфу в шею и толкался бёдрами вперёд, он наслаждался близостью. Он впал в беспамятство: эгоистичное, распутное, не видя и не слыша ничего вокруг, только чувствуя своего любимого под собой и насколько тесно и горячо внутри.       Иорвет стонал, выгибаясь. Разум был в тумане, а тело отказывалось чувствовать что-то ещё, кроме тела Роше на себе. Он вбирал в себя удовольствие, которое ему дарил дхойне. Ещё толчок и ещё. Этого было недостаточно, ещё глубже и ещё — эльф вскрикнул, и вдруг миллиарды звёзд рассыпались перед его глазами, и душа будто на несколько секунд покинула тело. Эльф наблюдал за собой и за своим возлюбленным со стороны перед самой кульминацией. И эта картина была завораживающей. Он лежал на койке, продолжая обнимать Роше, как тот, блестящий от пота, исступлённо двигался между его разведённых ног, то вскрикивая, то рыча что-то неразборчивое. Иорвет не мог отвести взгляда от воинственного рисунка на спине любимого, который двигался вместе с ним, искажаясь волнами от движений сильных мышц под кожей. Лежанка жалобно скрипела и качалась взад-вперёд, не выдерживая бешеного темпа, наконец, человек излился в него и расслабился, придавив телом к матрацу. Внезапно серые змеи, вытатуированные на смуглой коже человека, зашевелились и зашипели, обвивая меч на его позвоночнике. Иорвет вздрогнул и открыл глаз, сразу ощутив на себе тяжесть, горячее дыхание любовника на шее и пульсацию внутри от наслаждения.       — Ты счастье моё… — промычал Роше в полудрёме, и Иорвету показалось, что темерец вообще не понимает, что говорит, ещё и на чужом языке, но эльфа обдало жаром. Ведь именно так его называла Лейтиан, когда была жива. Это было самое прекрасное, что мог сказать ему Вернон. Иорвета никто не понимал и не принимал, даже больше — его ненавидели. Он думал, что стал всем исключительно для одной женщины. Теперь же Лис знал, что не только расшатывал Роше последние нервы, но и делал его по-настоящему счастливым.       — Ты не пожалеешь о своих словах… — прошептал эльф. Человек его не слышал — спал крепким сном. Последние несколько дней были переполнены проблемами, и Роше толком не спал по ночам, теперь буквально отрубившись без задних ног, не успев расслышать и слова.       Это всё понятно и приятно, но что делать ему, худощавому эльфу, под тяжёлым человеческим телом? А Белка тоже ведь устал и хотел спать, и надо бы беспардонно скинуть с себя Вернона… Но потом он присмотрелся к человеческому лицу, такому мужественному и красивому, даже сейчас, когда дхойне выглядел до умиления смешным: с приоткрытым ртом и вытянутыми губами. Иорвет заботливо погладил темерца по голове и усмехнулся, когда тот недовольно простонал ругательство в ответ на лёгкое прикосновение. Эльф вдруг подумал, что уже давно не видел Роше таким мирным и домашним. Слишком подло сейчас беспокоить сладко спящего человека, и он решил дать тому возможность полежать на себе ещё немного, всё равно сил спихнуть с себя Роше у него совсем не осталось. И Лис крепко обнял любимого и закрыл глаз, чтобы самому утонуть в безмятежности…