Отступники

      Весть о всеобщей мобилизации человеческих войск разлетелась во все концы света. Сотники, десятники, командиры большей части многочисленных дивизий северян стягивались в самое сердце Континента — Долину Понтара. В это же время наступило затишье перед бурей: торговые караваны не тянулись цепочкой по холмам, каждый здравомыслящий гражданский житель земель Севера заперся в своём доме и спрятал скотину в хлеву. Все ждали чуда и молили богов смиловаться над их грешными душами. Люди и нелюди ждали перемен, ибо впервые за несколько сотен лет им предстояло забыть о кровавой вражде и сражаться бок о бок с могущественным врагом, имеющим многотысячную армию закалённых в боях солдат. Принять данный факт каждой из сторон межрасового конфликта было непросто. Нарастающее, словно снежный ком, напряжение чувствовалось каждой клеточкой тела, только все прекрасно понимали, что иного выхода у них нет.       Сегодня кто-то падёт на поле великой битвы, и его прах безвременно смешается с тяжёлой землёй. А кто-то в лучах незабвенной славы вознесёт к небу свой окровавленный клинок и объявит: «Мы победили!»       С юга Эмгыр подтягивал к границе дополнительные войска из молодых новобранцев и собирал в одно целое разбросанные по всему Северу диверсионные группы и своих шпиков. Из многочисленных источников ему было известно, что нелюди во главе со скоя’таэлями сконцентрировались в долине Понтара и были готовы к битве. Но чего Император не знал, так это того, что войска Редании, как и обещал Роше новый глава реданского Совета Сигизмунд Дийкстра, в это самое время направлялись на подмогу к двум скоя’таэльским командирам.       За несколько дней до общего сбора из Каэдвена вернулся шпион под прикрытием — кочующий башмачник Талер. Отчёт об его путешествии был коротким, но насыщенным. Хенсельт, король Каэдвена, окончательно и бесповоротно занял позицию стороннего наблюдателя. Он решил не вмешиваться в конфликт мирового масштаба, рассудив, что конкретно его государства война при таком раскладе не коснётся. Граница с Каэдвеном была перекрыта, а послы отозваны задолго до объявления нелюдями войны Нильфгаарду. Со слов старого шпика, король-единорог — хитрый приспособленец, который дождётся окончания битвы, после чего будет иметь дело только с выигравшей стороной.       Темерские войска тоже были сосредоточены в единую боевую силу — вызимский главнокомандующий держал своё слово. Однако последний приказ Наталиса выдвигаться к пограничной точке был ими почему-то проигнорирован. Солдаты с командирами в полной боевой готовности стояли неподвижно, и всё только потому, что Вернон Роше уже битый час сидел один в палатке Синих Полосок и пялился на свои часы, которые выложил перед собой на письменный стол. Три часа ночи. Секундная стрелка неумолимо двигалась вперёд, от него ждали судьбоносного решения, а он просто сидел и ничего не делал. Под его глазами пролегла тёмная тень, а черты лица заострились. По правую руку от командира стояла початая бутылка вина, наполовину испитая, и в который раз опустевшая кружка.       Щелчок. Роше удалось покинуть Иорвета ещё рано утром, сразу после их первой совместной ночи в лагере, которая, к радости человека, прошла спокойно, без каких-либо очередных метаморфоз Старого Лиса. Он старался уйти незамеченным для чутких острых ушей эльфа, пока тот крепко спал. Годы тренировок сделали своё дело — охотник на нелюдей в кои-то веки гордился своим тихим побегом от верного врага. Потом он заглянул в шатёр к Анаис, проверить, как чувствует себя будущая королева, но не стал беспокоить чрезвычайно занятую принцессу и сидевшую с ней Бьянку своими корявыми речами, а с минуту лишь понаблюдал за ними со стороны. Принцесса сидела на стуле и улыбалась, пока Бьянка расчёсывала её белокурые локоны. Роше задумался, что если бы не война, если бы не та жестокость, с которой Вэс пришлось столкнуться, она была бы прекрасной женой и матерью… Возможно, не всё ещё было потеряно: борьба за выживание не могла длиться вечно, да и у девушки со временем обязательно появятся другие потребности, кроме убийства врагов, так что его названая дочь сможет, наконец, найти своё место в мире.       — Я смогу увидеться с мамой? — спросила принцесса.       — Конечно, почему нет? Ла-Валетты — верные союзники Темерии. И если бы не клевета распроклятых баронов, то конфликта между Вашим отцом и Вашей матерью никогда бы не было… Фольтест очень любил Вашу маму, это я знаю точно от своего командира Роше, а он человек слова. После коронации Вы первым делом увидитесь с родными, — Бьянка всегда говорила просто и прямо, без витиеватых словесных оборотов, но это и было нужно сейчас маленькой девочке.       — Скорее бы всё решилось. Не хочу, чтобы кровь северян проливалась из-за меня…       Вэс села на корточки перед Анаис и прикоснулась к её ладошке.       — Вы — наша королева, лучик надежды на светлое будущее для всей Темерии. Объедините наши разрозненные войной земли, и люди полюбят Вас, перестав впредь поднимать меч на собственного брата. Именно об этом всегда мечтал Ваш отец…       — Я сделаю всё возможное, — улыбнулась принцесса.       — В таком случае, чего изволите? Косу или пучок? — Вэс вскинула бровь.        — М-м… Косу, пожалуйста!       Роше не стал беспокоить девочек за их увлекательным времяпрепровождением, сам оставшись вполне доволен боевым настроем своей будущей королевы.       Щелчок. Вернон со спокойной душой отправился в Вызиму, где вся дворянская верхушка встречала новоиспечённую королеву с распростёртыми объятиями. Поначалу было чудно наблюдать за лучезарными улыбками и почтительными поклонами этих надменных, вечно воюющих между собой за право власти господ, но потом всё встало на свои места, когда Вернон заприметил неподалёку от дворца лучших убийц Наталиса. Сейчас темерский главнокомандующий пошёл бы на всё ради своей родины: даже на массовую казнь придворной знати. Тем просто дали понять, что всех несогласных с решением надеть корону на голову выжившей дочери Фольтеста безжалостно перебьют прямо на приёме.       Щелчок. Сейчас Роше ждал знака, возможно, какого-нибудь дива, чтобы, наконец, скомандовать войскам отправляться на битву с Нильфгаардом. Но он не мог… Ключ к спасению всего Севера всё ещё находился взаперти в заброшенном доме, однако, как оказалось, он был не в состоянии вести за собой армию.       Щелчок. Кто-то зашёл в шатёр Синих Полосок, но Роше даже не удостоил гостя своим вниманием. Геральт. Следом за ним внутрь вошла Меригольд, не так давно освобождённая из заточения у Радовида. Сейчас рыжеволосая женщина выглядела многим лучше, нежели когда Геральт нашёл её в одной из новиградских темниц, среди таких же, как она, тощих измученных магичек некогда могущественной Чародейской Ложи. Всё это время они сидели в кромешной темноте, закованные в двимеритовые кандалы, не способные произвести даже слабый отголосок магии. Многие при этом лишились своей неотразимой красоты, в основном благодаря ежедневным пыткам, другие просто не могли больше поддерживать привычную иллюзию привлекательности. Так, когда Геральт нашёл Трисс, её грудь была изуродована большим застарелым шрамом. У кого-то не хватало пальцев на руках, чтобы впредь они не могли уже колдовать, другим просто перебили суставы. И всё же они не сдались. Даже находясь на грани смертельной опасности, они надеялись, что Радовид и его приспешники будут низвергнуты, а их собственным, без сомнения коварным, поступкам найдут вразумительное объяснение, но что в конце концов они обязательно обретут свободу. Так оно и вышло.       Правда, не для всех…       По негласной договорённости между Дийкстрой и Роше свободу первым делом получила Трисс Меригольд. Наскоро состряпанные документы убедили совет Редании, что Четырнадцатая с Холма оказалась простой жертвой клеветы и вовсе не участвовала в сговоре против королей, а потому была оправдана. Также была освобождена ещё одна чародейка, но уже по личному пожеланию Сигизмунда. Великану удалось ударить словом, поддельными доказательствами и немалой суммой денег по скептически настроенным господам из реданского Совета. Как оказалось, Филиппа Эйльхарт была лишь посредником, невинным участником вопиющего заговора чародеек под предводительством Францески Финдабаир, марионеточной королевы Эмгыра. Она действовала по указке Маргаритки вслепую и категорически не подозревала о возможных политических последствиях. Таким образом Эйльхарт было решено отпустить на поруки, и она обрела свободу, вновь подпав под покровительство своего бывшего любовника.       Геральт рассказал Роше, что, как только наглухо запертые двери узилища отворились, Сиги, не думая ни о чём, пошагал именно в ту темницу, в которой сидела его коварная чародейка. Вид у неё был измождённый, прекрасные косы отрезаны, на грязном лице без глаз отразилось выражение отчаяния и агонии. Очень ласково Дийкстра заговорил с ней, и это даже несмотря на то, что именно Филиппа натравила на него наёмных убийц. Ибо после того, как она сумела выудить из любовника всё, что ей было нужно, она решила попросту избавиться от своей во всех смыслах тяжёлой ноши, а сама сбежала. Теперь же магичка в его объятиях зарыдала и попросила прощения, благодаря чему обрела спасение, покинув зловонную темницу на могучих руках бывшего реданского шпиона.       Однако перед самым своим уходом Дийкстра вдруг тяжело вздохнул и сказал ведьмаку довольно странную фразу: «Благодарность Филь коротка, как Северное лето…»       Щелчок. Ведьмак не спеша приблизился к Роше, явно настроенный на продуктивный разговор, но тот всё смотрел и смотрел на секундную стрелку, никак не решаясь сдвинуться с места. С утра Вернону принесли письмо от Исенгрима, доставленное в лагерь эльфским чернокрылым вороном. Железный Волк выражал в нём своё беспокойство относительно столь долгого отсутствия Иорвета в Вергене и настойчиво требовал от Роше его незамедлительного возвращения, иначе все принятые ими ранее договорённости будут расторгнуты беличьим атаманом в одностороннем порядке.       Стандартный набор угроз любого уважающего себя лидера, которые всегда можно легко спустить на нет при необходимости, но Роше не собирался этого делать… Командир Синих Полосок даже не желал отвечать чересчур вежливому эльфу на его послание.       Щелчок. Первые два дня после пленения Иорвета были прекрасны, насыщенные спокойствием, сексом и болтовнёй обо всём и ни о чём сразу. Но потом эльфа снова стали беспокоить кошмары, благо Роше уже знал, что с этим делать, и просто будил его по нескольку раз за ночь, сам при этом не смыкая глаз. Он не покидал «покои» эльфа ни на секунду, впервые позабыв о своих прямых обязанностях, и оттого в людских рядах вскоре начались волнения: с чего это вдруг их доблестный командир проводит всё своё время рядом с презренной Белкой? Да, сейчас люди и скоя’таэли — союзники, но предвзятого отношения к представителям Старших Рас пока ещё никто не отменял.       Бьянка с Рафиком дежурили около домика по очереди, чтобы не подпускать темерских солдат слишком близко, и обеспечивали уединившуюся парочку необходимой провизией, порой заставая Роше не вполне в презентабельном виде: лохматым, в одних штанах и с небрежно наброшенным на плечи мундиром. При этом на губах человека играла довольная улыбка, а взгляд был хмельным, широкая грудь была усыпана засосами и чёткими следами от зубов. Не говоря ничего, Роше принимал спецдоставку с продуктами из рук подчинённых и тут же исчезал в недрах дома. Ничего удивительного, что в какой-то момент Сверчок и Бьянка стали беспокоиться о своём командире. Уже сутки внутри дома было слишком тихо. Посему, учитывая последние события, молодая пара логично пришла к общему знаменателю, что Иорвет убил Роше.       Оба сначала рассмеялись, а затем мгновенно нахмурились. Тогда коалиция из верной помощницы и пришельца из будущего решила проверить обстановку и убедиться, что реальной опасности для Вернона всё-таки нет.       Раф поднял Бьянку на своих плечах и зафиксировал в мало-мальски устойчивом положении, после чего девушка вытянула из-под крыши солому, пробивая себе отверстие для слежки. В помещении было достаточно светло: в камине пылал огонь, а на стенах горели принесённые Рафиком лампы, и любопытным девичьим глазам представилась занятная картина. Роше, обнажённый по пояс, сидел на стуле у стены и вертел в руках охотничий нож, пока Иорвет, также в одних штанах, сидел на стуле напротив и протягивал ему свою босую ногу.       — Дхойне, а ты точно знаешь, что делаешь? — спросил Лис с сомнением.       — Делов куча! Я только маленький прокол сделаю и всю эту заразу выпущу — уже завтра нога не будет так болеть, — уверял человек, захватывая ступню, чтобы удержать её на месте.       — Не уверен… — промямлил эльф и закусил костяшку указательного пальца, всем своим видом демонстрируя, насколько он сомневается в лекарской компетенции командира Синих Полосок. Роше и сам был напряжён, как струна. Оказывается, во время своей ночной пробежки по Сайзису Иорвет загнал себе под кожу здоровенную занозу, которая только сейчас дала о себе знать ощутимым воспалением. Эльф прихрамывал от дискомфорта днём и плохо спал от нарывающей боли ночью, так что нужно было с этим срочно что-то делать. Человек тщательно прицелился, чтобы сделать надрез в нужном месте, и закусил губу, приблизив остриё к самой коже.       — А-а-а! — в голос заорал Иорвет, выдёргивая ступню из человеческих рук. Вернон от неожиданности выронил нож и схватился за сердце, а Бьянка едва не свалилась с плеч Сверчка. Но затем остроухий вдруг от души расхохотался, смотря на перекошенное от испуга лицо дхойне.       — Сука такая! — взорвался Роше. Иорвету не удалось сбежать — он слетел со стула и плюхнулся задницей на земляной пол так быстро, что даже охнуть не успел. Вернон был в бешенстве, когда ещё через секунду подтягивал к себе брыкающегося эльфа. Нож снова был у него в руках, а нога пройдохи высоко задрана кверху. — Я тебе её сейчас по самое колено отсобачу!       — Дхойне, я же пошутил! — заголосил Иорвет, выставив вперёд ладонь в знак примирения, но шкодливая улыбка и не собиралась покидать его губ. — У тебя было такое серьёзное лицо, что я просто не удержался…       — Не двигайся, остроухий, предупреждаю… — наказал человек. Эльф улыбнулся ему и опёрся локтями на пол, полностью доверив свою конечность темерцу и игриво пошевелив пальцами ступни. Он даже не моргнул глазом, когда процедура была окончена. Роше удалось извлечь глубоко застрявшую занозу, выдавить гной, а затем обмыть рану водкой. Дальше в ход пошла лечебная мазь, ибо, право слово, там оставалось совсем немного, и пора было хоть раз использовать её по прямому назначению.       — Ну, как? Полегчало?       — Определённо, — промурлыкал эльф. Стоило ему только встать на ноги, как он тут же оседлал человека и ласково поцеловал его в губы.       — К чему эти нежности? — смущаясь, спросил Роше.       — Благодарность! Что же ещё?! Я же эльф чести, и не спорь с этим. Но я вынужден просить тебя помочь мне с ещё одной очень и очень серьёзной проблемой, — Вернон пожал плечами, всё равно от несносного эльфа ему никуда не деться. — Будь так любезен и… — тут Иорвет наклонился к его правому уху и что-то туда зашептал. Роше дёрнул уголком губ и весьма заинтригованно посмотрел на эльфа. Тот поднялся с места, и Роше принялся быстро развязывать шнуровку на его штанах.       — Ох, чёрт… Раф, опускай меня! Не хочу я этого видеть, — шикнула Вэс. — Скорее!       — Что? — не расслышал Сверчок. — Выше поднять надо?..       Девушка ненароком посмотрела на мужчин и стыдливо закрыла глаза ладошками, когда заметила, что Роше неторопливо двигает головой около паха Иорвета, придерживая того ладонями за ягодицы, пока эльф запрокидывает голову и стонет, плавно подаваясь узкими бёдрами вперёд.       Далее произошло оглушительное падение обоих недошпионов, тотчас пронзивших вечерний воздух громкими, болезненными воплями. На этом всё. Впредь никаких новых попыток проследить за командиром и его любовником молодая пара не предпринимала.       Щелчок…       — Золтан говорит в таких случаях: «Пить одному — это всё равно, что срать в компании». И сейчас я с ним полностью согласен… — после недолгого молчания Геральт решил заговорить.       — Прочих сердобольных посетителей я вышвырнул за порог сразу же. Трисс, я рад тебя видеть, но беседовать с тобой я сейчас не намерен…       — Я понимаю, Роше, — учтиво ответила женщина.       Вернон кивнул своим мыслям и, не поднимая взгляда, продолжил:       — Я только спрошу у тебя одну вещь… Как там обстановка в лазарете? Они выживут?       — У них множественные переломы и ушибы, но они будут жить: внутренние органы не задеты, а значит, я тут ещё пригожусь.       — Спасибо, Трисс, я очень тебе признателен… Как и тебе, Геральт. Так что говори, что тебе нужно, а затем уходите — оба. Напиваться я предпочитаю в одиночестве, а уж ты как хочешь, так это и называй, ведьмак…       — Перед самой битвой?.. Роше, я всё понимаю, но ты слишком увлёкся драматизмом и борщишь с безразличием по отношению к собственным обязанностям.       — Ты пришёл мне нотации читать?! — Вернон хлопнул по столу ладонью. — Тогда сразу вали отсюда!       — Как ведьмак, заинтересованный в спасении людей… — начал было мутант.       — Вот так заявление! И с какой это стати?! — угрожающе перебил Вернон.       — Как твой друг, — с нажимом продолжил Геральт, сжав кулаки от злости, и Роше замолчал, зажмурившись, — я настоятельно прошу тебя собраться с мыслями, выйти из этой грёбаной палатки и вести за собой людей!       — Да кто тебя вообще просил соваться в это?!       — Твои Полоски. Им нужен их командир, а не депрессивный пьянчуга…       — А ради чего сражаться, ведьмак?..       — Ради Темерии.       — Ну, да, — деланно улыбнулся человек и тут же упрямо вцепился взглядом в мутанта. — А я не могу, понимаешь? Сроки поджимают, все ждут от меня правильных решений. Чёртовы скоя’таэли, явившиеся по приказу Исенгрима, толпятся возле лагеря и требуют выдачи Иорвета. А я не стану ничего из этого делать, чёрт бы вас всех побрал!       — Трисс, пожалуйста, оставь нас одних, — попросил Белый Волк. Магичка понимающе кивнула и вышла из шатра. Ведьмак снова требовательно уставился на темерца и развёл руками. — Это всё из-за Иорвета? — догадался Геральт. Роше усмехнулся, но скорее могло показаться, что человек едва сдерживает себя от слёз. Он неторопливо наполнил кружку вином, затем отпил из неё несколько коротких глотков и вытер рукавом губы.       — Иорвет? Хм… Знавал я такого остроухого. Если увидишь, передавай от меня привет… — тихо ответил он.       Это случилось накануне, когда он оставил эльфа одного и горько за это поплатился.       В то раннее утро, когда Роше засобирался в Вызиму, Иорвет не хотел отпускать человека: всяческими способами уговаривал его остаться с ним, предупреждал, что его мучает плохое предчувствие, и терзался мыслью, будто вскоре должно случиться что-то ужасное. Но Роше звал долг. Анаис было необходимо доставить в целости и сохранности в столицу Темерии как можно скорее.       Прошло всего двадцать четыре часа. Вернон вернулся на рассвете и сквозь густой туман заметил быстро приближающиеся силуэты мужчины и женщины, что мчались к нему с окраины лагеря, где стоял домик эльфа. Командир Полосок сразу же понял — с Иорветом что-то не так. Встревоженные Рафик с Бьянкой доложили о том, что он заперся изнутри и с самого утра и до поздней ночи не требовал к себе внимания, что уже было странно, а потом и вовсе перестал откликаться на их зов. Увидеть что-либо через крышу им не удавалось: эльф нарочно затушил свет в лампах и камин. Вместо ответа Вернон, не раздумывая, побежал к заброшенному дому, притаптывая густую и влажную от росы траву и на ходу перебирая всевозможные варианты случившегося. Человек категорически не думал о плохом, ибо жизнь для него была бы тогда сию же секунду окончена.       Он с размаха выбил двери и нашёл эльфа, лежащим на полу. Ему не составило труда поднять ослабевшего лучника на ноги: тот едва мог держаться. Человек по привычке провёл ладонями по его голой и влажной спине — Лис зашипел от боли и дёрнулся в сторону, уходя от неприятных прикосновений. Не успел Роше спросить: «Что такое?» — как увидел за спиной эльфа свою раскрытую ладонь, которая была выпачкана чужой кровью. Иорвета пытали незадолго до его прихода. От понимания этого у темерского командира мгновенно потемнело перед глазами.       Кто посмел ослушаться прямого приказа? Кто посмел прикасаться к его эльфу и причинил ему боль?!       По хребту Вернона прошёлся колючий холод. Он знал много историй о том, как люди обычно поступали с пленёнными эльфами, мало того, что зверски пытали их, так ещё и насиловали — видимо, продемонстрировать расовое превосходство иным способом у них не хватало ума. Всё эти отвратительные происшествия оставались в тайне, так как несчастные остроухие пленники быстро отправлялись на виселицу, не имея возможности рассказать улюлюкающей толпе о буднях темерских тюрем.       Роше обхватил голову эльфа ладонями и внимательно рассмотрел его лицо. То, что он увидел, затуманило мужчине голову от ярости. Единственный глаз его любимого заплыл, веки стали синюшными, а капилляры в склере полопались, окрасив её ярко-алым. Синяки и ссадины без числа по всей коже лица и шеи… Боги, он боялся представить, что было с его телом…       — Кто это сделал? — тихо спросил темерец, скрипнув зубами. Иорвет в ответ лишь усмехнулся, глядя на его побледневшее лицо.       — Твои солдаты… Твои бравые защитники людской чести и доблести. Дхойне сделали со мной то, что всегда делали с эльфами, то, что всегда делал ты сам! — выдал, будто плюнул, эльф. Лис замолчал, заметив желанный огонь бешенства, бушевавший в тёмных глазах Роше. — Не вмешивайся. Люди никогда не примут того, что ты защищаешь грязного эльфа… — уже спокойнее добавил он, потому что знал, человек не оставит случившееся без последствий.       — Сколько их было?       — Двое.       — Они трахали тебя? — прямо спросил Вернон. Да, он пытал эльфов — того требовали государственные дела, и точно не Иорвету осуждать его за это, но он никогда не насиловал пленников. Иорвет промолчал, потупив взгляд. Роше затаил дыхание, ему катастрофически не хватало сил для вдоха. Грудь сдавило спазмом, а в голове зазвенело. Он не мог в это поверить, он не хотел в это верить…       — Понятно… — наконец смог выдавить человек.       — Нет, Роше. Моё тело не вызвало у них сексуального желания. Но они били меня и смеялись над нашими чувствами… Сказали, что с их предателем-командиром теперь будет покончено, и продемонстрировали мне тебя, связанного по рукам и ногам… Я ведь так просил не оставлять меня одного! Не бросать! Но ты ушёл… И тогда солдаты начали избивать тебя на моих глазах, а я ничем не мог тебе помочь, а потом… потом… не с первого удара они отрубили тебе голову…       — Как же это… — Роше вытаращил глаза.       — Из шеи капала свежая кровь… — отстранённо шептал Лис в пустоту, — твои карие глаза, пустые и безжизненные, они смотрели прямо на меня…       — Вот же я! Живой! — в отчаянии крикнул Роше.       — «Целуй его, целуй, ну, что ты противишься?!» — они смеялись, когда поднесли твою голову к моему лицу… В тот же миг был потерян контроль над мыслями. Кровью окрасились стены… Моего человека забрали у меня, осквернили его тело… Солдаты испугались. Облик мой изменился. Оказывается, к трансформациям можно привыкнуть и извлечь пользу… Ты должен понять — это волшебное чувство свободы и безграничной силы. Так прекрасно ощущать себя всемогущим. Тем более, когда терять мне стало нечего… Дхойне бросились бежать, а мне пришлось остаться взаперти, чтобы никому не навредить.       — Белка… — растерянно выдохнул человек.       — Т-ш-ш, не волнуйся, — эльф обнял его и забрался ладонью под шаперон, поглаживая затылок мужчины. — Теперь знаю истину… Но отказываться от новых возможностей не намерен.       — Иорвет, я живой! Что бы тебе ни привиделось — забудь, прошу. А эти ублюдки, они поплатятся за то, что сделали с тобой…       — Оставь это. Не наказывай их, твоя репутация не должна быть помарана, — вкрадчиво проговорил эльф.       «Убей. Убей. Убей…» — на самом деле слышал Роше в своей голове, и эти слова придавали ему сил — образумить вспыльчивого темерца сейчас было невозможно.       — Не указывай мне, как поступать со своими подчинёнными! — прорычал человек, задыхаясь от ненависти. — Не в первый раз устранять неугодные помехи, они исчезнут так быстро, что о них позабудут уже на следующий день!       Как только разъярённый человек быстрым шагом покинул дом, Иорвет улыбнулся.       Щелчок…       — И что случилось потом? — спросил ведьмак. Вернон многозначительно посмотрел на Геральта исподлобья.       — А как ты думаешь? — Роше скривил губы в отвращении. Глаза его были на мокром месте и едва не кровоточили от силой сдерживаемого им плача. — Я приказал Сверчку и Бьянке привести виновных в самоуправстве солдат на опушку, подальше от лагеря. Меня не интересовали причины, по которым они ворвались в дом к Иорвету. В голове вертелась лишь одна навязчивая мысль: отомстить обидчикам эльфа. Я был ослеплён яростью, и я должен был её выплеснуть на них. Они даже не понимали, что происходит, просили меня остановиться… И я остановился, когда один из них признался, что слышал чей-то голос, который приказал им избить эльфа, но что он сам не хотел делать этого… Только было уже слишком поздно… После того, что я с ними сделал, они оба оказались в лазарете. Потом я вернулся к Иорвету, и знаешь, что он сделал?.. Он сказал, что я с успехом прошёл его проверку преданности, а затем рассмеялся мне в лицо!       — То есть кальмар задурил голову и Иорвету, и его обидчикам, а потом манипулировал тобой?       — Я не знаю. Либо сраный Ктулху провернул целую операцию по захвату мозга Иорвета, либо эльф сам свихнулся и оклеветал моих солдат… Пока я был рядом, всё было прекрасно, Иорвет оставался самим собой, божок затаился и больше не проявлял себя. Я почувствовал уверенность в том, что остроухий контролирует себя и больше не изменится. Кальмар выждал время, он знал, что мне придётся оставить эльфа одного, а потом… Кто его знает, что он успел внушить Иорвету, пока тот страдал в одиночестве. Но моего эльфа больше нет, Геральт… Я действительно потерял его, — Роше поджал губы, когда по его бледной щеке побежала вниз единственная слеза. Однако человек сразу взял себя в руки, небрежно смахнув с лица непрошенную влагу. Брови его вновь сошлись на переносице, темерец изо всех сил старался не показывать, насколько он сейчас уязвим, но ему это плохо удавалось. — Все ждут от меня команды выступать, а я не готов к этому… Не могу. Боюсь, мне придётся сделать то, о чём Иорвет просил меня ещё в Сайзисе. Закончить его мучения одним взмахом клинка… Только после этого мне нахрен не сдалась моя поганая жизнь. Да пускай всё катится к чёрту! И «нильфы», и Темерия, и моя проклятая душа…       — Не горячись, Роше, ведь должен же быть какой-то выход… Я не в курсе ваших отношений, но нельзя ли провернуть тот же трюк, которым ты образумил эльфа в сожжённом городе?       — Я пробовал… Чего я только ни делал, Геральт. Как оказалось в итоге, я всего лишь верная игрушка в его руках. Он хорошо знает меня. Знает, что я не брошу Иорвета и сделаю всё возможное и невозможное, чтобы защитить его… — человек с силой надавил указательным пальцем на стол и повысил голос. — Нельзя! Слышишь?! Нельзя выпускать его из заточения! Ты прекрасно знаешь, что случилось на реке — это проклятое божество могущественно и безжалостно. Я соберу армию и отправлю её на смерть! Он просто внушит моим солдатам, что убить ближайшего соратника — наилучший вариант, и они послушаются! Если я выпущу Иорвета на свободу, то человечество будет уничтожено. Настанет конец света, понимаешь?       — Мне кажется, ты преувеличиваешь, Вернон…       — Отнюдь, — человек бездумно покачал головой, — после того, как эльф изменился, вся имеющаяся у нас пресная вода стухла, и нам пришлось наполнять бочки заново, отдалившись для этого от лагеря на полторы версты до ближайшего ручья. А толку?! Как только повозки с водой пересекли границу деревни, жидкость в бочках зазеленела и запузырилась… Её невозможно было пить или стирать в ней одежду. Но не расслабляйся, неверящий ведьмак, сразу после этого в радиусе одной версты от домика, где находится Иорвет, вымерла вся живность, и знаешь почему? Мы вспороли пару заячьих тушек и одного молодого кабана. Они захлебнулись, Геральт! Они погибли оттого, что их лёгкие заполнила морская вода! На суше! Не это ли повод бегать по кругу и хвататься за голову?!       — Я даже не знаю, что сказать… — тихо ответил Белый Волк, он был в замешательстве. — Что ты планируешь предпринять?       — Сейчас я надерусь как следует и убью его… — промолвил темерский командир и осёкся, потому что даже думать о таком казалось ему мукой, а уж произносить вслух и подавно. — Не знаю, Геральт, смогу ли я найти в себе силы вернуться и сражаться как ни в чём не бывало… В любом случае имей в виду, что дальше вам придётся действовать уже без меня.       — Это не поможет, Роше. Иорвет — просто сосуд. Монстр прочно сплёлся с его разумом, и если ты уничтожишь эльфа, то божок лишь потеряет своего проводника в наш мир — и только. Ему не составит труда найти себе новое тело.       — Я всё решил. Иорвет не заслужил участи марионетки, он предпочёл бы умереть, нежели оказаться в лапах чудовища. И никто из нелюдей не должен увидеть его… таким. Пусть остроухие запомнят его лидером, благодаря которому они обрели свободу. Его смерть отсрочит появление морского бога и даст нам время разобраться с «нильфами», а там уже будем решать, что делать… — В бутылке Роше оставалось совсем мало пойла, и он, осушив её в несколько глотков до дна прямиком из горлышка, поднялся с места.       — Мне очень жаль, Роше…       — Да. Мне тоже, — шепнул Вернон.       Перед входом в палатку уже собралась целая делегация из военачальников темерской армии, и каждый из них во все глаза уставился на Роше, ожидая его решения. Они не знали, насколько их командир измучен, внутри он был пуст и подавлен, хотя старался сохранить на лице непроницаемое выражение. Поэтому люди не ожидали, что Вернон ткнёт пальцем в одного из них и просто скажет:       — Если не вернусь до рассвета, остаёшься за командира, — и, не дожидаясь волны негодования в свою сторону, лидер Полосок отправился к домику, где держал Иорвета, закованного в кандалы.       С собой при нём был лишь его походный клинок, не раз выручавший его в самых плачевных ситуациях, и сейчас он в очередной раз должен был решить его судьбу. Уповать на чудо не приходилось, иного способа освободить мир от чудовища Роше не знал. Но что было делать со своими чувствами? Со словами, которые были сказаны когда-то?       Воспоминания вихрем ворвались в голову темерского командира, картинки менялись одна за другой так быстро, что можно было задохнуться от нахлынувших чувств.       «Я построил дом на окраине Вызимы… Тебе бы там понравилось, за сотню километров нет ни души, лес и речка рядом есть…»       «Что будет с нами, если мы вернёмся домой?»       «Что бы ни случилось, я никому не позволю причинить тебе вред…»       «Любишь меня?»       «Да».       «Давай останемся?.. Уедем далеко-далеко и будем жить вместе, скрытые от посторонних глаз! К чёрту всё это дерьмо!»       «А как же твоё бремя? Монстр следит за тобой и, если ты не будешь угоден, снова станет мучить тебя. Всё будет хорошо, главное — держаться вместе».       «Ты забудешь о своих словах, как только снова получишь мундир, людей в подчинение и власть…»       «Ты веришь мне?»       «Да».       «Я найду тебя, где бы ты ни был, спрячу в надёжном месте и никому не позволю даже косо смотреть в твою сторону».       «Чтобы я ни сделал?»       «Чтобы ты ни сделал…»       Вернон остановился на месте. Уверенно протянутая поначалу рука безвольно повисла в направлении двери.       — Я лжец, Белка… — произнёс он вслух.       Какие только причудливые видения тот ни посылал Роше — они всегда были очень разнообразными и ужасающими. То хлипкий мост над бездонной пропастью, то цветущие луга, усеянные трупами его Полосок. Вернон устал от галлюцинаций, которые его ожидали при каждом визите в убежище Иорвета. Роше не понимал, почему столь могущественное существо покорно остаётся на одном месте и не проявляет себя во всём своём величии, а только измывается над чувствами командира. Что ему было нужно от «никчёмного человечишки», как тот любил его называть, раз уж он получил полную власть над столь желанным телом эльфа?       На сей раз монстр постарался на славу и создал вокруг себя антураж безысходности, холода и страха. Как только Роше открыл деревянную дверь, он тотчас вошёл в чёрную пещеру, а посему прихватил с собой горящий факел, так как внутри дома было действительно темно, и как нельзя кстати Ктулху боялся пламени, а это внушало надежду о каком-никаком преимуществе на стороне Вернона.       Капли срывались с низкого потолка и со звоном бились о камни, внизу пещера была заполнена мутной водой — темерец утонул в ней по щиколотку. В самом конце этого узкого каменного тоннеля стоял мужчина в белой рубашке и синих штанах, босой, с опущенной головой и скованными руками. Его лица Вернону было не разглядеть из-за укрывавших его смоляных прядей. Лампы на стенах давным-давно исчерпали свои ресурсы и не горели, зато огонь в камине пылал голубым светом, озаряя пленника. Вернон не боялся. Он шёл уверенной походкой вперёд, загребая воду высокими солдатскими сапогами. Услышав его, эльф поднял голову и скривил губы в злой усмешке.       — Не надоел весь этот цирк?! — Роше демонстративно осмотрел новые декорации. — Не впечатляет, я давно попрощался со своими детскими страхами!       — Методом проб и ошибок подбираю ключи к людской душе. Найду и твой, любовь моя, — эхо от бархатного голоса мужчины отразилось от стен его каменной темницы.       — Не называй меня так, уродец! — противостоял человек.       — Ты огорчён?       — Хватит…       — Ты принёс огонь. Думаешь, он спасёт тебя от меня? Пламя, созданное руками человека, горит синим — оно не может навредить мне, ещё одна твоя ошибка, смертный, — ухмыльнулся скоя’таэль. Роше посмотрел на факел в своей руке, и действительно, огонь сиял голубым светом — точно так же, как это было в Сайзисе. Сомневаться в словах Иорвета человек не стал и бросил светоч в воду под своими ногами.       — Подойди, намерения мои чисты. Не наврежу, — уверил эльф. Роше сжал рукоять клинка на поясе и двинулся вперёд. На плечи сразу же опустились ласковые ладони любовника, тяжелые цепи на его запястьях лязгнули. — Непонятны сомнения, смертный, пред тобой твой возлюбленный, тело, которое ты так жаждешь, а ты отрицаешь выгодную перспективу служить новому богу, возвыситься над прочими ничтожными червями. Почему?       — Ты не Иорвет! Ты только послушай себя и свою занудную болтовню! — рыкнул командир. Иорвет улыбнулся, нежно касаясь пальцами шеи человека, не отрицая и не подтверждая его слова. Эльф скосил взгляд в сторону, будто прислушиваясь, а затем и вовсе вытаращился на стену слева от себя.       — Почему ты оставил армию? Люди пришли за тобой. Дух их ослабел. Слышу их разговоры. Не понимают. Не знают, за что им бороться. Нуждаются в тебе… — бормотал он.       — Посмотри на меня! — выпалил Роше, и тот с видом, будто делает ничтожному клопу великое одолжение, оторвал пытливый взгляд от стены и заглянул человеку в глаза. — Почему ты бездействуешь? Чего ты ждёшь?! Раз уж ты настолько крут, то мог бы легко заставить меня отомкнуть твои оковы и свалить на все четыре стороны!       — Желаю, чтобы ты сам отпустил меня. Принял неизбежную участь верного пса нового владыки — она привычна тебе, — нашёптывал он, продолжая гладить плечи мужчины, поднимаясь выше и касаясь человеческого лица. — Эти прикосновения мне в диковинку, — он потёр подушечками своих пальцев друг о друга, — вдыхать воздух странно, и предметы повсюду, они мне не знакомы. Не знаю, как применить… Будешь служить мне, научишь жить среди смертных. Убедишь их, что перед ними истинный Иорвет. Уверяю, противостоять мне бесполезно — людские армии падут, выжившие станут рабами. Теперь очередь Владыки Миров писать историю, стереть из памяти живых существ упоминания о старых земных богах. Их время ушло, они пожалеют, что когда-то заперли зверя в клетке!       — А если я откажусь?       — Награда будет щедрой.       — Наплевать мне на награду!       — Ты хочешь Иорвета. Ощутить его присутствие. Дам тебе эту возможность, если Старшие Расы не узнают правды и примут меня за своего соратника.       — За признание величия позволишь себя трахать?!       — Грубость твоя, человек, оборачивалась несчастьем лишь для тебя одного. То был лишь миг, но ощутил твою страсть. Обожание. Зависимость. Эти чувства мне по нраву, как и наслаждение… Сможешь воспользоваться этим телом. В конце концов — это всего лишь мясо.       Роше обнажил сжатые зубы и выхватил клинок из-за пояса. Иорвет не сопротивлялся, запрокинув голову, позволяя, чтобы Вернон приставил остриё к бьющейся жилке под кожей, где была набита его любимая татуировка.       — Давай, — оскалился эльф, — проткни смертную плоть и жди моего возвращения: ледяным дождём, что смывает кожу с мышц; жаждой, которую не сможешь утолить, сколько бы воды ты ни поглотил. Давай! — выкрикнул он, исказив лицо Иорвета в жуткой гримасе. Губы человека поджались, дабы остановить их дрожь. — Не убьёшь. Не сможешь… — внушал эльф. Чем ближе он наклонялся вперёд, вжимаясь в лезвие, тем дальше Роше отдалял от него своё оружие. — Привязанности — самый большой людской недостаток… Ты просто смешон, жалкий сын шлюхи!       Вернон отступил назад на несколько шагов, хватая ртом воздух, и услышал издевательский хохот монстра над собой.       — Посмотрите на него, бедняжка, грязный сиротка, пожалейте, накормите! — глумился эльф. — Рыдай, человек, рыдай кровавыми слезами — это единственное, на что ты имеешь право, недоносок!       Роше выбежал на улицу и захлопнул двери, чтобы не слышать смеха за спиной. Он глотал свежий воздух как в последний раз, оттого что задыхался от своей беспомощности. Он чувствовал, что потерял эльфа, и не мог с этим смириться. Раньше проблемы решались быстро. Нужно было убить того или этого мудака, и всё — дело сделано. А сейчас враг терзал его изнутри, выпивая всё то хорошее, что успело зародиться в нём, когда в жизни темерца появился Иорвет, и оставляя после себя только пустой резервуар — его безжизненную оболочку. Человека, который только и может, что убивать и говорить «слушаюсь». Вернон едва не плакал от горя. Последней надежды не осталось, и, даже если бы он вернулся, Иорвета в старом доме он уже никогда не найдёт. Там его ждёт чудовище: жестокое и злобное, жаждущее лишь власти и людской крови. Забавно, ведь именно таким Иорвета считали много лет, но Роше знал, что это совсем не так: его эльф весёлый, добрый и нежный, способный на сострадание и заботу. И стало невыносимо от мысли, что он больше не увидит лукавой улыбки на его красивом лице, не увидит полыхающий огонь борьбы в глубине весенней зелени, и ему придётся убить чудовище собственными руками, чтобы освободить душу и тело своего возлюбленного…       Измученный человек уставился на свой нож безумными глазами, он не верил, что прямо сейчас допускает мысль, что ему стоит наплевать на свои чувства, вернуться в дом и перерезать Иорвету горло. Его чуть не вывернуло наизнанку от той страшной картины, которую любезно подкинуло мужчине его воспалённое воображение. Он — убийца, стоит с окровавленным ножом в полумраке, а у его ног лежит безжизненная кукла вместо его любимого, что совсем недавно был смыслом всей его жизни. Верный походный нож тут же был грубо выброшен — Роше решил избавиться от него. Почувствовав бессилие, он уселся на землю, вытянув перед собой ноги, и низко опустил голову. Шаперон был резко сдёрнут с головы и отложен в сторону: кулаками в данном случае не справиться, разве только обратиться за помощью к тем, кому смерть морского бога на руку…       Вернон никогда не произносил молитв земным богам, не беспокоил их своими проблемами и печалями. Только сейчас силы человека были на исходе, горло сдавливало спазмом и хотелось обливаться слезами. Человек взмолился богам про себя, чтобы те помогли ему, но, как и было предугадано, его мольбы никто не услышал. Неожиданно для себя Роше стал просить вслух:       — Боги… Я не знаю, как нужно к вам обращаться. Помню, ещё в юношестве, когда я безбожно пил и разрушал свою жизнь, я молил вас о куске хлеба, чуть позже — о скорой смерти, но вы меня не услышали и… потом просить вас хоть о чём-либо я всегда считал глупым. Но сейчас дело важное — от этого зависит, будут ли жить миллионы людей и нелюдей или же нет. Пожалуйста, услышьте меня, помогите… Помогите мне спасти Иорвета, только он может остановить чудовище, которое хочет сбросить вас с пьедестала! — человек всхлипнул, стараясь подавить подступившие к глазам слёзы. Всё было бесполезно, Вернон только зря тратил своё время. — Послушайте меня, — закричал он громче, — эльф заслужил право на жизнь и свободу! И… Чёрт бы вас…       Теперь он плакал, но беззвучно, чувствуя, как остывает влага на его щеках под порывом прохладного ветра. Но смирение не наступало после гнева, руки темерского командира опустились — вместо печали и разочарования в душу въедалось безразличие, а оно было пострашнее любой из эмоций, так как Вернону стало просто всё равно, будет ли кто-то жить дальше или нет.       Его будто кто-то позвал, и человек резко поднял голову.       Заплаканными глазами разглядеть что-либо впереди себя было сложно: там стояли несколько человек — это просто рядовые, что топтались на одном месте, ожидая возвращения командира. Некто прошёл мимо них, он был чужак, но они не замечали мужчину, а следовало бы. Ибо это был скоя’таэль: высокий, худощавый, красивый, одетый не как современные «белки», а облачённый в традиционный костюм представителей Аен Сейдхе. На нём была надета удлинённая зелёная стёганка без рукавов и горячо «любимые» Верноном цветастые лосины, а венцом показа старой модной коллекции был голубой кушак на талии, усыпанный белыми цветами.       — Седрик?.. — скривился Вернон, не веря своим глазам. Он видел охотника лишь один раз, когда прибыл во Флотзам, да и не разговаривал с ним толком, однако капканы, которые этот умелец расставлял по всему лесу, порядочно тогда попортили настроение как Вернону, так и всему его отряду.       Почему его солдаты не подняли шум? Почему так легко пропустили «белку» в лагерь?       — Привет тебе, Вернон Роше! Как жизнь? Что-то хреново выглядишь, — произнёс эльф, улыбнувшись.       — Седрик, я на грани помешательства… Не шути со мной.       — А кто шутит? — эльф дёрнул плечами. — Только тебя Иорвет подпускает к себе так близко, вот мне и понадобился именно ты.       Роше нарочито усмехнулся, а затем рассмеялся — его буквально трясло от истерического хохота. Человек досадливо покачал головой, подумав, что наверняка тронулся умом, и одновременно негодуя, почему галлюцинацией к нему явился именно остроухий? Неужели его фантазия не способна на что-то более оригинальное?       Вернон понемногу стал успокаиваться, когда достал из кармана дублета видавшую виды пачку и подкурил последнюю сигарету. Вот и всё, одна радость — и та кончилась.       — Значит, Седрик, да? Бродишь по человеческому лагерю, а дхойне тебя не замечают в костюме «белки» в будний день… Да, мило, но ты вроде помер, нет? — протянул Роше, и охотник кивнул, улыбнувшись шире. — Замечательно! — задорно воскликнул человек, взмахнув руками. — Раз уж я так вовремя сошёл с ума, то расскажи уж по совести, как там дела во Флотзаме, ты ведь наверняка прямо оттуда притопал?       — У меня нет определённого местоположения. Я здесь, потому что нужен, и где-то там, потому что ждут, — спокойно отвечал ему остроухий.       — Похвально. Ты просто кудесник, мать твою, — закивал человек, всё больше и больше убеждаясь, что потерял разум, и ему впору вернуться к Иорвету, чтобы сходить с ума вместе с ним — веселее будет. — И что же ты хочешь? — спросил он, сощурив один глаз и пытаясь отгородить его от едкого дыма.       — Старые боги тебя услышали, — ответил эльф, и Вернон аж поперхнулся дымом, сухо закашлявшись. — Ну, не делай такое лицо, Роше, у тебя оно и так не фонтан после постоянного недосыпа… — тут эльф брезгливо осмотрел неряшливую одежду командира и его густую взлохмаченную шевелюру, — …и от вечного мне-не-до-того. Просто знай, что не стоит пренебрегать благодатью богов.       — Что, чёрт возьми…       — А вот этого не надо! — осадил охотник. — Будешь просить, он обязательно придёт и возьмёт.       — Нихрена себе… Боги меня услышали?.. — удивился темерец. — Неужели наши молитвы не лишены смысла? — человек задумался и стал копаться в себе, рассуждая о сотнях упущенных возможностей уже наполовину прожитой жизни, но мёртвый эльф его прервал.       — А как иначе? Боги даровали смертным жизнь, и они заботятся о своих созданиях, стоит их об этом попросить и раскаяться в своих грехах. Люди и нелюди сами виноваты в своих несчастьях, тогда как злые силы лишь склоняют их и дальше питать собственные пороки…       — Ох, хватит проповедей, умоляю! Я ведь очень, очень прошу тебя, слышишь?..       — Но тебе несказанно повезло! — насмешливо воскликнул эльф. — Тебе и только тебе, Вернон Роше, воздастся по ускоренной программе, потому что я как раз прибыл сюда помочь Иорвету и случайно услышал твои унылые стенания. Возрадуйся, дхойне!       — А ты забавный, остроухий, — подметил человек, дёрнув уголком губ.       — Каким был всегда при жизни, — усмехнулся охотник.       — Если это правда, и ты можешь помочь Иорвету, то, пожалуйста, сделай это: я пойду на любую авантюру, отдам всё, что хочешь… Только помоги!       — Посмотри, — охотник вытянул перед собой руку. На его указательном пальце висела цепочка серебристого цвета, состоящая из множества нитей, что сплетались в одно целое. Их скошенные грани переливались в ярком солнечном свете небесно-голубыми отблесками, а посередине висела дивной работы подвеска — хрустальный камень ромбовидной формы. Он мерцал, пропуская через себя золотые лучи, и от него на Вернона ощутимо повеяло летним зноем. По всей видимости, украшение было не простым и обладало большой ценностью. — Надень его на шею Иорвета в тот момент, когда монстр даст слабину, и это лишит его контроля.       — Какую слабину?! Этот ублюдок силой мысли может мне череп раздавить! Это уже не мой эльф, понимаешь?! — Роше закричал, что есть силы, и вскочил на ноги, как ужаленный шершнем. Праздные до этого момента солдаты тотчас встрепенулись и ошалело посмотрели на взбешённого командира, который явно разговаривал сам с собой.       — Истерикой делу не поможешь, дхойне. Старый Лис боролся бы за тебя до последнего вздоха, не сдался бы, так вот и ты не смей. Сражайся за него, и чудовище потерпит поражение! — лучившийся покоем до этого момента эльф впервые нахмурился, осуждая Роше за слабость.       — Хорошо… Хорошо, прости меня, я просто в отчаянии. Я всё сделаю, как ты скажешь, лишь бы помогло… — закивал Роше, соглашаясь и принимая серебристый дар в руки.       — Поможет. Но помни, это не панацея. Спасение временное, однако это даст Иорвету отсрочку завершить начатое: выманить монстра из логова и уничтожить его.       — Так вот, для чего он всё это… — Вернона вдруг осенило. Он разгадал сокровенный план Лиса, поспешив озвучить свою догадку вслух, и тут же осёкся, когда Седрик приложил указательный палец к своим губам, заставляя и его замолчать. Роше снова кивнул и виновато опустил взгляд на землю, а когда поднял его вновь, охотника перед ним уже не оказалось — лишь в руках искрилось украшение с магическим хрустальным камнем.       Дверь в злосчастный дом снова открылась. Роше зашёл внутрь с полной уверенностью в своих дальнейших действиях, но потом его качнуло в сторону, и правильные мысли будто снесло ветром. Пред ним предстала светлая однокомнатная квартира на пятом этаже… Окружающие его запахи и звуки, всё свидетельствовало о том, что он вернулся в будущее. Из кухни пахло свежеприготовленным обедом, кажется, супом, за окном гудели и сигналили проезжавшие мимо автомобили, а за стеной ворчал недовольный сосед Иван.       Он опустил голову и осмотрел себя: серые потёртые джинсы, видавшие лучшие времена спортивные кроссовки и растянутая майка с надписью на незнакомом языке. Роше провёл ладонью по голове и по своему лицу — волосы были по-современному острижены, а лицо тщательно выбрито, и, кажется, темерец уловил от себя тонкий аромат туалетной воды.       Человек стоял в прихожей, почти не дыша, боясь спугнуть эту прекрасную иллюзию. Никаких проблем и забот. Здесь, именно в этой не слишком презентабельной квартире, израненная душа командира обрела, наконец, покой. Когда-то…       В жилой комнате его встретила привычная обстановка творческого беспорядка двух одиноких мужчин. Скомканное одеяло лежало поверх мятых простыней: кто-то из них наверняка только что выбрался из постели. Вещи Иорвета были разбросаны везде, где тот посчитал нужным, и с ними игрался лёгкий ветер из приоткрытой балконной двери. Вернон решил пройтись по комнате и тронуть пальцами всё то, что он оставил в своей прошлой жизни. Небольшую прикроватную тумбочку, где эльф прятал обёртки от конфет. Кровать, поскрипывающую при любом резком движении, с небольшим бугорком ровно посредине, оттого что старая пружина давно уже просилась на свободу. Тут человек хмыкнул, он ненавидел этот изъян, потому что лежать на этом месте было неудобно. Следом пульт от телевизора, что валялся в продавленном кресле: Роше мягко взял его в руки и зачем-то погладил кончиками пальцев по стёртым кнопкам. Затем его внимание привлёк и сам вещатель срочных новостей — темерец провёл по экрану ладонью, смахивая пыль с лица до безобразия слащавого диктора. Потом он вышел на балкон и посмотрел вниз. Высоко и немного страшно. Было дело, Вернон боялся, что балкон когда-нибудь обвалится именно под ним. Внизу одетые в современную одежду люди прогуливались по серым тротуарам со своими домашними животными, чуть дальше бросалась в глаза яркая детская площадка, где в этот час резвились и смеялись ребятишки. Роше закрыл глаза и проглотил тугой комок в горле. Это была самая жестокая картина, которую мог показать ему морской бог, ведь он скучал по утраченному прошлому и по счастью, которое он здесь пережил.       — На сей раз видение подходящее — я слышу плач командирского сердца, — раздалось из недр жилой комнаты. Роше сжал зубы и провёл руками по шее, делая вид, что разминает её, а на самом деле застегнул на ней цепочку с камнем, и только после этого развернулся к собеседнику лицом. Правда, собранность его была лишь мимолётной, ибо когда он рассмотрел Иорвета как следует, то невольно приоткрыл даже рот. Поза эльфа была расслабленной, руки засунуты в карманы, голова чуть склонена набок, а на губах витала ядовитая ухмылка. Он был одет в белую рубашку с закатанными по локоть рукавами и чёрные брюки-дудочки, идеально подчёркивающие подтянутую фигуру остроухого красавца. Волосы сейдхе были небрежно растрёпаны и закрывали искалеченную половину лица. Предводитель скоя’таэлей выглядел именно так, как нравилось Вернону, и от этого стало ещё больнее… Он подумал, что божок знает своё грязное дело на ура, раз покопался в его мозгах настолько глубоко, что выудил все те образы, что были больше всего дороги сердцу командира Полосок.       — Ты прав, я тоскую… — шепнул Роше, приблизившись к своему прекрасному любовнику, а затем спросил. — Хочешь стать обычным смертным?..       — Хочу быть богом среди смертных, — без тени сомнения ответил эльф.       Иллюзия жизни в будущем вмиг исчезла. Они снова оказались в заброшенном доме. Роше наскоро осмотрелся и понял, что морок Ктулху на него больше не действует, а значит, подвеска Седрика сработала, и пора было спровоцировать у морского бога нервный срыв.       — Значит, ты должен думать как смертный и чувствовать как смертный… Например, научись смеяться. Ты же ржёшь, как гиена, которой в жопу черенок от лопаты засунули! Выражай злорадство… не так очевидно, что ли. — Иорвет замер, внимательно вслушиваясь в каждое слово Роше. — Чтобы понять нас, жить среди нас, ты должен чувствовать как смертный… — тут он осмелился протянуть руку и провести по лицу Иорвета ладонью, пока монстр в теле эльфа склонил голову набок и развесил уши, так ни разу и не моргнув за всё время разговора. — И первым моим уроком тебе… будет боль, — мечтательное настроение Роше тотчас переменилось. Эльф не ожидал прямого удара в нос, прилетевшего к нему от кулака человека — он был такой силы, что остроухого откинуло назад. Иорвет ударился спиной о стену, а следом крепко приложился о неё же головой.       Лис не стал ждать, когда человек опомнится, и ринулся в атаку. Только вот внезапного и весьма эффектного нападения у него так и не получилось, ибо стальные оковы враз остановили прыть худощавого мужчины, и он резко замер с вывернутыми назад руками и грудью, выпяченной вперёд. К тому моменту Роше уже успел благополучно собраться с мыслями и опять осадил эльфа — ударом кулака под дых. Остроухий снова отлетел назад к стене, покраснел и захрипел, а затем опустился на земляной пол и бережно прижал к своему животу руки. Из носа Иорвета потекла горячая кровь, а сам он, не стесняясь, в голос завыл от боли. Роше впервые увидел во взгляде эльфа неподдельный испуг — Ктулху не ожидал, что быть Иорветом могло оказаться не такой уж блестящей идеей, как он поначалу предполагал. Кропотливо выстроенный план по захвату вселенной дал трещину, встретившись с простым, но при этом слишком упёртым человеком. Старшая Кровь в жилах скоя’таэля больше не поддавалась его контролю — чудовище было сейчас обычным сейдхе, не способным голыми руками разорвать чужую плоть.       — Чего это ты так погрустнел? Уже не нравится быть смертным? — холодно бросил человек, закатывая рукава дублета повыше. — А ведь это я только начал, уж поверь.       — Невозможно… Не посмеешь! — оскалился эльф.       — Гляди-ка, что у меня есть, — Роше оттянул край воротника и продемонстрировал ему цепочку с кристаллом. Иорвет зашипел и отпрянул, пытаясь как можно теснее вжаться в стену позади себя. — Что, не получается пускать пыль в глаза и скакать по стенам, как заяц? Иорвету ведь не привыкать, он получил от меня достаточно тумаков за время наших бесконечных раздоров, а вот ты сейчас отхватишь таких пиздюлей, что будешь умолять меня позволить тебе снова оказаться в Р’льехе, спящая царевна! — при этих словах Вернон замахнулся для нового удара, целясь в искалеченную половину лица, но вдруг остановился, когда тот вскрикнул и закрылся от него руками.       — Нет, пожалуйста, не трогай меня! — взмолился остроухий. — Убери эту штуку, мне больно от неё… Это ведь я, он отпустил меня. Я вернулся…       Иорвет смотрел на Вернона и ждал участия с широко распахнутым глазом, но темерец покачал головой.       — Вот тут ты пролетел, дружок. Настоящий Иорвет никогда и ни у кого не просил пощады… Никакой ты не бог, ты просто трусливая, самая обычная ошибка природы!       Роше его больше не бил, наоборот, он расстегнул цепочку на своей шее и подался вперёд к эльфу. Как только подвеска на шее Иорвета была застёгнута, тот вытянулся на полу в прямую линию, будто его тело пронзила судорога. Вернон отпрянул, стукнувшись спиной о стену. Ноги и руки мужчины бесконтрольно задрожали — он выгнулся дугой и закричал в голос от агонии, охватившей его разум. Когда эльф успокоился, Роше опустился рядом с его телом на колени и недоверчиво ткнул пальцем в голую грудь. Никакой реакции. Затем человек быстро расковал руки эльфа и прикоснулся двумя пальцами к его шее, чтобы нащупать пульс… И тут Иорвет резко встрепенулся, приняв сидячее положение. Вернон одёрнул руку, потом, не привлекая внимания, уселся рядом с ним и стал ждать результата своих не совсем гуманных махинаций. Эльф смотрел впереди себя несколько минут, всё это время глубоко дыша через рот и ничего не понимая.       — Белка, ты тут?.. — Роше решил дать о себе знать, тронув Лиса за плечо. Иорвет повернул к темерцу голову, но упорно продолжал молчать. Вернон побледнел, успев испугаться, что сделал что-то не так, и бесценный дар Седрика не сработал.       — Не приближайся ко мне, тварь поганая! — человек вдруг ощетинился и отпрянул назад. Делать нечего, Иорвета он расковал, оружие выбросил — придётся огрызаться. Однако размышлял он слишком долго, и потому упустил тот момент, когда эльф кинулся вперёд и, размахнувшись со всей силы, врезал ему кулаком в челюсть.       — Bloede arse! Ты мне нос сломал! — прокричал Иорвет в лицо дезориентированному темерцу. Тот сплюнул собравшуюся во рту кровь и подвигал нижней челюстью туда-сюда, чтобы исключить возможность перелома.       — Ох, не благодари меня, выродок ушастый, не надо. Что ты, я же не заслужил! — не менее эмоционально ответил Роше и потёр раскрасневшееся место ушиба ладонью, подумав, что всё-таки получилось помочь эльфу. — А я уже и забыл, насколько хорош твой удар справа… — недовольно добавил он.       Или не получилось?..       В мгновенье ока Иорвет уже сидел на Верноне сверху, сдавив жилистыми пальцами его шею. Темерец перехватил запястья эльфа с намерением отцепить от себя его руки, но куда там, хватка скоя’таэля как обычно была стальной. Роше снова не мог понять, кто перед ним сейчас, хотя взгляд любовника подозрительно горел привычным, живым огнём азарта. Ну, не мог человек сейчас рассуждать здраво, ведь кислорода в лёгких ему недоставало — эльф настырно продолжал его душить.       — Тебе страшно, смертный?! — с вызовом прошипел Лис.       — Да пошёл ты в жопу, сука!.. — натруженно выпалил тот сквозь зубы. Человек обозначил свою позицию уверенно, упрямо смотря в глаза мучителю. Пальцы на шее Роше разжались. Нежданно губы эльфа медленно растянулись в хитрой улыбке, а Вернон сморщил нос, вконец растерявшись, кто есть кто.       «Иорвет, сука, ты же снова играешь со мной…» — человек, наконец, вздохнул полной грудью и, запрокинув голову, расслабленно примостил затылок к стене.       — Кто перед тобой? — спросил остроухий, сощурив глаз. — У тебя нет права на ошибку. Если ответ будет неверным, то я точно придушу тебя.       — Это можно. У меня много определений для тебя припасено.       — Только попробуй снова меня оскорбить! Меня уже унижает тот факт, что ты не различаешь нас!       — Здесь стало гораздо светлее и теплее, — улыбнулся человек. На сей раз он был уверен в своей догадке, и ответ будет единственно верным.       Иорвет нахмурился, так и не сказав вслух: «И что?»       — Моё Солнце вернулось ко мне, вот что… — пояснил тот, прикоснувшись к щеке любимого.       — Можешь же умаслить… Ладно, живи, хрен с тобой, — выдохнул эльф, припав к приоткрытым губам Роше, втягивая их в себя как можно глубже. Иорвет так выражал свою глубокую признательность за помощь, а Вернон гладил его спину ладонями, с удовольствием позволяя любовнику делать с собой всё, что тому хотелось.       Командиры синхронно отлепились друг от друга.       — Нужно идти, — одновременно произнесли оба. Время шло неумолимо вперёд, и было необходимо действовать, оставив все нежности и радость на потом, но как же не хотелось этого делать…       — Ну, что ты сидишь, как истукан, дхойне?! Бессовестно задерживаешь меня, а нас между прочим ждут, пойдём! — ругал эльф, схватив человека за воротник, хотя сам же восседал на Роше неподвижно и, кажется, не собирался с него слезать. Тот и захотел бы подняться, да не смог бы. Темерцу оставалось только усмехнуться и признать свою «вину», покрепче прижав к себе наглую Белку. Иорвет с тяжёлым вздохом по привычке зарылся лицом в ложбинку шеи человека, намеренно оттягивая очередное болезненное расставание.       — Тебе страшно? — спросил Роше.       — Ещё как… Если я ошибся в расчётах, хоть на долю, то всему миру придёт конец.       — И я боюсь. Слишком много людей вовлечено в этот конфликт. Битва в Долине Понтара станет либо самым великим событием объединения народов, либо самым жестоким кровавым пятном за всю историю Континента…       — Я на протяжении нескольких месяцев кое-что готовил на поле битвы… — начал эльф и замолчал, закусив нижнюю губу. — Но я не могу тебе рассказать…       — Я знаю, что ты хочешь сделать, — проговорился Вернон, зашептав на ухо своему наваждению, но тот отстранился, заинтересовавшись, — наш общий и не вполне живой остроухий друг поведал мне твой великий план. И я с тобой. Сделаем это вместе…       Иорвет кивнул и улыбнулся, он будто сбросил со своих плеч тонну груза, ведь теперь он точно знал, что не один, даже в своих тайных замыслах. Эльф по очереди облизнул свои указательные пальцы, затем приложил левый к кончику носа Роше, а правый к своему.       — Фу, это что ещё такое?.. — взбрыкнул Вернон, отпихивая от себя слюнявый палец.       — Ещё один эльфский жест доверия, я использовал его ещё ребёнком, но он самый важный из всех имеющихся, и означает он, что у нас на двоих есть одна большая тайна.       — Занятно. А я думал, в таких случаях кровь пускать нужно.       — Могу тебе и кровь пустить, если так хочется…       — Обойдусь эльфячьими слюнями на своём носу, пожалуй, — согласился Роше, усмехнувшись.       Теперь действительно пора было уходить. Командир скоя’таэлей и командир Синих Полосок оставили прошлое позади, чтобы сражаться вместе против жестоких захватчиков и помогать друг другу идти вперёд — в светлое будущее с надеждой в сердце. Или навечно остаться на поле брани, убитыми, и быть упомянутыми в летописях историков как падшие герои… Но разве это ли важно? Иорвет и Вернон покинули заброшенный дом с первыми лучами рассвета. И покинули его победителями. Потому что смогли преодолеть свои страхи и свою ненависть, научились ценить каждый вздох, научились прощать, а главное, бескорыстно любить… Вот, что было сейчас самым важным.       Они распрощались у входа в лагерь темерцев, не прикасаясь друг к другу, а только обменявшись долгими взглядами. Иорвет присоединился к группе скоя’таэлей, что прибыли забрать его, и Роше провожал их глазами, пока эльфов верхом на лошадях не поглотил горизонт.       И вдруг снова стало пусто.       — Капитан? — Бьянка стояла за спиной Вернона, боясь потревожить задумчивого наставника впустую. — Я… я нашла это в кустах, думаю, тебе пригодится.       — Спасибо, — Роше принял из рук девушки потерянный шаперон и клинок.       — Иорвет ушёл? — спросил Сверчок дрожащим голосом, не зная, о чём ещё заговорить с командиром. — Веня, ты же не ушёл в отставку, да? Не бросил нас?.. Что же нам теперь делать?..       Темерский Пёс молчал.       — Роше, пожалуйста, скажи, что всё будет хорошо… — нарушив положенный устав, Вэс ждала от Вернона поддержки, не как солдат, просящий у командира указаний, а как дочь, что просит отца успокоить её перед прыжком с высоты.       Роше обернулся, сразу раскрыв руки для объятий и приглашая напуганную девушку подойти. Бьянка бросилась вперёд и крепко обняла Вернона за пояс. Он не остался в стороне, пригладив взъерошенные светлые пряди на её голове ладонью и одновременно прижимая Вэс к своей груди. Рафик, глядя на эту картину, поник и с досады опустил голову, едва не заливаясь слезами.       — И ты иди сюда, — позвал командир, протянув руку парню, — это приказ.       Раф сделал шаг вперёд, сначала неуверенно, а потом побежал и ворвался в раскрытые объятия, где его радостно приняли. Парень до последнего сомневался, что вписался в новый мир, что его полюбили со всеми недостатками, но сейчас, когда он вжимался вместе с Бьянкой в широкую грудь Вернона и плакал, все его сомнения исчезли.       — Я люблю вас. Боги мне свидетели, я горжусь вами, дурилы, — прошептал командир, приложив голову к обеим макушкам молодых людей, но потом закатил глаза, когда услышал тихий вой. — Рафик, блять… не ной!       — Ага… — всхлипнул парень и притих.       — Бояться — это нормально. Я и сам не знаю, как себя поведу, когда мы встретимся с могучим врагом лицом к лицу… Но трепет перед неизвестностью делает нас слабыми, а захватчикам, которые окрасили весь Север алым, это только на руку. Вы должны подавить свой страх на время, совсем на чуть-чуть, чтобы дать бой. Вы справитесь с этим испытанием и сможете выжить, а потом ещё прожить счастливую, долгую жизнь до глубокой старости, свободными. Я смогу вас защитить, перегрызу глотки всем тем, кто посмеет вам навредить… Но и вы мне должны помочь. Прошу, не лезьте на рожон, отступайте, если чувствуете, что противник сильнее вас, держитесь ближе к отряду и помогайте друг другу.       Бьянка и Раф закивали, прислушавшись к словам наставника. Со спины к обнимающейся троице подошёл новобранец Синих полосок, а также бывший реданский сотник — Ванго.       — Обнимашки устроили? Понимаю, дело важное… — протянул он. — Завязывайте, в общем. Вернон… — он кашлянул, поправляя себя, — капитан, войско ждёт Вашего приказа.       Роше с силой оторвал молодых людей от своей груди и осмотрел каждого из присутствующих по очереди:       — Ну, чего вы на меня все вылупились?! — заорал он. Бойцы как один вытянулись по струнке. — Чего стоим тут, ворон считаем?! Выступаем, мать вашу за ногу! — стоявшие неподалёку сотники заулыбались и зашевелились, по цепочке передавая приказы уже десятникам, услышавшим знакомый громкий голос командира. — Чтобы через десять минут ни одной души я в лагере не видел! На Верген! Бить чёрных!       Темерский лагерь загудел, и солдатские мечи с боевыми кличами были подняты вверх.       — На Верген!