***
— Что-то случилось? Явно что-то произошло.–не переставая засыпала вопросами Мэдди. Она с широко раскрытыми глазами стояла и смотрела, как в дом молча вошли Милли с Вулфардом, в абсолютной тишине и промокшие до нитки. Финн моментально подлетел к холодильнику, и достав запотевшую бутылку воды, принялся жадно делать глотки. Браун пыталась отжать платье, но взглянув на себя, с покрасневшими щеками прикрыла руками грудь. Эта ткань явно не подходит для дождливой погоды. — Все потрясающе, Мэдди. Спасибо, что посидела с Руби.– Браун поцеловала подругу в макушку. — Мы достаточно хорошо провели время.– бросив недовольный взгляд на парня, ответила Милли. – Только вот...дождь. Ох, да, чертов дождь. –Да...дождь.–подхватил парень, выбросив опустевшую пластиковую бутылку в мусорное ведро. — Мэддс, милая, я бы поболтала, но сейчас больше всего на свете хочу в душ. Ты можешь остаться, и мы поговорим, если Финн не против… — Нет, брось, я пойду. Вам явно стоит многое обсудить сегодня.***
Вода в душе так приятно согревала покрывшуюся мурашками кожу, что не хотелось вылезать. Милли, словно неживая, уткнулась в одну точку, прокручивая сегодняшний вечер снова и снова, по кругу. Совершенно разные мысли лезли в ее голову, не давая спокойно принять ванну. Она пыталась придумать, чем объяснить все Вулфарду. – Финн.. знаешь, это алкоголь так действу.. Господи, что за бред.– Кажется, она осознала безысходность своего положения. А стоит ли вообще что-либо объяснять?Наверняка это обычное для него дело, ничего не случилось. – Просто забуду. Как сон. Забудет. Конечно, забудет. Дверь ванной тихо открывается. Вместе с клубом пара выходит и сама Браун, аккуратно шагнув в темноту. Пытается нащупать выключатель, чтобы добраться до комнаты без происшествий, но чья-то рука хватает ее, в миг прижав к захлопнувшейся под их натиском двери. –Не мое дело, да? — прошептал он, выпуская горячий воздух губами, касающимися ее уха.— Кажется, как раз мое, Браун.– С каждым новым словом он все сильнее вжимал ее в дверную поверхность. Голова Браун начала кружиться, а слова застряли в горле – ей, похоже, придется заново учиться говорить. Тело от самых кончиков пальцев покрылось мурашками, ноги предательски тряслись из-под белого махрового полотенца, обмотанного вокруг ее тела. Милли, сквозь непроглядную темноту, сумела разглядеть лишь нечеткие черты его лица. Глаза, темнее ночи, острые скулы и волосы. Черт возьми, эти волосы, постоянно лезшие на его лицо, в которые он вечно запускал руку, откидывая назад. Она закрыла глаза, невольно приоткрыв губы, глотая ими больше воздуха–сейчас его значительно меньше, чем обычно. Вулфард наблюдал за этим с удоволетворенной улыбкой, и если бы его руки не сжимали так плотно ее тело, она бы точно повалилась на пол. – Детка, ты видишь? Видишь, что я делаю с тобой? Теперь ты не имеешь права отрицать, что между нами ничего не происходит. Потому что, блять, происходит. — Происходит.– подтвердила Браун, и парень победно улыбнулся, практически прильнув к ее губам. Но Браун остановила его, когда расстояние между ними было не больше миллиметра, поговорив практически в его губы.— Как и с другими. У тебя, Вулфард, со всеми что-то происходит. Знаешь что? Ты всех хочешь, милый. — Милли никогда не чувствовала себя так: она наконец сама дразнит его, держа свои губы настолько близко, насколько возможно, хоть и не сорваться самой было сложно. — Пытаешься обыграть меня? — все с той же улыбкой говорит Вулфард, даже не смотря в ее глаза — взгляд устремлён на губы, жадно хватающие воздух. — Такая самоуверенная. — Пытаюсь проявить ясность в наших отношениях. — она же, в отличии от Вулфарда, не позволяла себе так открыто проявлять желание, уставившись на его губы, хотя желания - хоть отбавляй. — Между нами ничего нет, и не думаю, что будет. — Для начала, — его рука переместилась на ее шею — поверь в это сама, Браун.– с окончанием этих слов, то расстояние в миллиметр наконец сошло на нет. Вулфард так жадно впился в ее губы, словно сорвался с цепи. Руки перемещались по хрупкому, защищённому лишь одним полотенцем телу, сильнее прижимая ее к себе. Браун отвечала с тем же напором, даже не думая о сопротивлении. И, черт, как же ей хотелось использовать руки, коснуться его щек , пропустить пальцы сквозь темные волосы, но этот не видимый барьер пай-девочки не позволял. Но желание в миг разбивает его в дребезги, и Милли наконец обхватывает шею парня руками, дотрагиваясь дрожащими кончиками пальцев до волос. Она буквально всем телом чувствовала этот вкус никотина и мятной жвачки на его губах. Даже когда кислород начал заканчиваться, они готовы были задохнуться, но не разрывать губы. Ведь это было куда важнее, чем дышать.