***
– Надеюсь, ты не придушишь меня ночью подушкой, – фыркнул Локи, заходя в гостиную, где Одинсон уже кинул на диван потрепанного вида плед и подушку. – Было бы обидно умереть молодым и красивым, да ещё и раньше тебя. Тор раздражённо скрипнул зубами. Это принесло мрачное удовлетворение. Пусть злится. Лафейсон почти физически чувствовал, как тот закипает, а потому с едва уловимой усмешкой продолжил: – На самом деле я думал, что с твоим везением, – он выделил это слово, – ты умудришься умереть на первом же патруле от укусов вражеской белки. А ты мало того, что не спился, так ещё и главой бюро умудрился стать. Скажи честно, кого ты убил, чтобы сдать тесты. – Ты сюда притащился в остроумии упражняться? – складывая руки на груди, нахмурился Тор. – Я не в том настроении, чтобы терпеть твои насмешки. Локи коротко усмехнулся. – И что ты мне сделаешь? В угол поставишь? – Нет, – на удивление спокойно ответил Одинсон. А затем одним неуловимым движением опрокинул Локи на диван и ткнул лицом в подушку, удерживая голову рукой. Тот тут же застыл без единого движения. – Но не забывай, кто я. И я знаю твои слабые места не хуже, чем ты – мои, – на грани с шипением проговорил он, с нажимом проводя костяшками по напряжённой спине. – Ублюдок, – с отвращением выплюнул Локи, когда Тор спустя несколько секунд всё-таки отпустил его. Дыхание то и дело сбивалось. – Господи, ну и урод же ты! А ещё что-то говорил про меня, псих... – Спокойной ночи, – оборвал его тираду Тор и вышел, щёлкнув выключателем.***
Оказавшись наконец в собственной спальне, Тор устало выдохнул и закрыл глаза, погружаясь в темноту. Внезапная вспышка агрессии прошла так же быстро, как и появилась, оставляя после себя странное недоумение – что только что произошло? Локи, конечно, всё ещё бесил его до невозможности, но это было как-то... Слишком. Однажды в детстве – тогда, когда всё кажется таким лёгким и простым – кто-то из соседских ребят постарше с заговорщицким видом предложил попробовать "собачий кайф". Почти все мальчишки, такие же пустоголовые, как Тор, согласились, и лишь Локи смотрел на всё это с плохо скрываемым скептицизмом. К счастью, ни у кого ничего не вышло, но затем один из соседей, вечно сопливый Генри, который постоянно цеплял младшего Одинсона то из-за любви к чтению, то из-за странной привычки иногда говорить такими сложными фразами, что и взрослые не всегда понимали. Скорчив гримасу, он презрительно обозвал Локи трусом и добавил, что тот похож на девчонку – такой же патлатый и тощий. Теперешний Локи, разумеется, не полез бы в петлю – в прямом смысле этого выражения. Скорее уж выдал бы что-нибудь настолько едкое, что маленький хам бы просто растворился в яде слов. Но тогдашний, одиннадцатилетний – вспылил и сам затянул на шее отвратительного вида верёвку и буквально впихнул её концы в руки Генри, надеясь, что никто не заметил, как его собственные ладони дрожат. Кажется, первые двадцать секунд всё было нормально – гнусавый отсчёт времени неприятно звучал прямо над ухом. Но затем свет перед глазами стал меркнуть, а лёгкие взорвались от отсутствия воздуха и невозможности сделать хотя бы маленький вдох. Он пытался отбиваться, но Генри оказался сильнее. Душил его с какой-то маниакальной усмешкой, продолжая нашёптывать в ухо что-то невнятное. Следы от верёвки на шее остались ещё надолго. А страх перед хотя бы секундным отсутствием кислорода – на всю жизнь. Теперь Тору было неловко. Какой бы сволочью не был его брат, это было слишком жестоко. По-хорошему стоило пойти и извиниться, но... Только не перед ним. "Он это заслужил", – мрачно заключил Одинсон, отмахиваясь от некстати проснувшейся совести, и лёг спать.***
– Мистер Одинсон, – от двери раздался голос Вонга, заместителя Стренджа. – Один просил передать, чтобы вы съездили на место преступления. Мистер Стрендж уже там. Тор со страдальческим видом простонал что-то невнятное, ударяясь головой об стол. Один что, совсем с ума сошёл? С каких пор сотрудники бюро расследований должны выезжать к трупам? – А что случилось? – кисло осведомился Одинсон. Голова была забита совсем другим. Когда Тор проснулся утром, квартира уже пустовала. Только смятая до невозможности постель – Локи всегда спал очень беспокойно – и чашка с остатками кофе на дне говорили, что брат всё же остался на ночь. Это почему-то не давало покоя. Зная Локи, Одинсон не сомневался, что тот бы ушёл – причём громко и с очередной порцией оскорблений. Неужели и правда машина сломалась? Но тогда... Вонг деликатно прокашлялся. – Поджог. Вот адрес. Остальные уже на месте. Ещё раз кинув грустный взгляд на недопитый кофе, Тор поднялся со стула. Хочешь не хочешь, а ехать придётся.***
– Что ты тут забыл? – хмуро поинтересовался Тор, глядя на подозрительно свежее лицо Локи – словно это не он проспал от силы пять часов на неудобном диване. Тот поморщился. – Я начинаю думать, что тебя заело на этой фразе. – И всё же? – Боги, – даже не пытаясь скрыть раздражение, закатил глаза детектив. – Ну почему я должен всё объяснять на пальцах? Средний видишь? Для наглядности помахав рукой перед лицом снова совершенно обалдевшего от такой свалившейся на его голову вселенской наглости Тора, Локи нагнулся, проходя под жёлтой лентой, и невозмутимо направился к пепелищу на заднем дворе дома. – Подожди, – Одинсон совершенно бесцеремонно дёрнул брата за рукав, вынуждая того остановиться. Детектив недовольно скривился. – Ну чего тебе? – Я же говорил, что не нуждаюсь в твоей помощи. Отстань от меня наконец! – Ну уж нет, – процедил Локи, вырывая руку из чужой хватки. – На этот месяц я буду с тобой, ясно? Не могу допустить, чтобы в полиции работали такие увальни, как ты. А со мной, может, хоть чему-то научишься. – Если и научусь, то не в этой сфере, – пробормотал Тор себе под нос, догоняя уже ушедшего брата. – Ну и где в этом крематории сувенирная лавка? – первым делом осведомился Локи, проходя мимо сонно моргающего Стивена. – Он что, теперь за тобой везде таскается? – хмуро осведомился Стрендж у Тора. Тот фыркнул. – Он в комплекте шёл. Как носок. Что случилось? – Убийство и поджог. Правда, тела пока не нашли, но пожарные утверждают, что пока они тушили огонь, чувствовали запах горелого мяса. – Ясно, – кивнул Тор. – Давай с самого начала. И распорядись, чтобы там никто не ходил. – Кроме твоего носка? – Стивен скривился. – Уже. Если вкратце, то ночью загорелся вот этот сарай на заднем дворе дома. Хозяйка, миссис Маккинзи, проснулась и вызвала пожарных. А потом поднялась к своему жильцу, поскольку сарай у нее арендовал он. Одинсон помахал рукой. – Подожди, получается, жилец снимал квартиру и сарай? Что он там хранил? – Я к тому и веду. Этот Лайам Кенсингтон — краснодеревщик. Он занимался изготовлением мебели. Ну, в сарае располагалась его мастерская. Что хранил, думаю понятно: просушенные доски, мастики для обработки дерева, лаки… – И всё это отлично горит, – хмыкнул уже вернувшийся из того, что осталось от сарая, Локи. – Всё сгорело, а улики как ветром сдуло, если вы понимаете, о чём я. – И ты, умник, ничего не нашёл? – поморщился Тор. Дело ему откровенно не нравилось. Слишком всё... Размыто. Да и пожарные в борьбе с огнём действительно наверняка затоптали все улики – если те, конечно, вообще были. Благо, хоть Стивен не настроен на то, чтобы выдавать очередную порцию эзотерического бреда – иначе мозги бы точно закипели. Лафейсон торжествующе ухмыльнулся. – А вот и нет, – он продемонстрировал маленький зип с какой-то пуговицей внутри. – Пока вы тут чесали языками, я успел обойти двор. Конечно, это стадо баранов, – Локи махнул рукой в сторону полицейских машин, – всё затоптало, но, к счастью, не до конца. – О, – внезапно оживился Стивен. – Это же пуговица от рубашки последней коллекции Александра МакКуина! Я могу по ней погадать и определить владельца! Конечно, если мы не будем знать его самого, то это ничего не даст... – Попробуй гадать на ксанаксе, – посоветовал ему Локи. – Но вообще-то я не к этому веду. Рубашка от МакКуина – слишком неплохо для простого мебельщика, не находите? – Я лучше пообщаюсь с хозяйкой, – отмахнулся Тор и направился к дому.