Тонкая грань

Мгновенно дёрнувшись, Локи резко захлопнул ящик и поднял голову, готовясь встретиться с разъярённым взглядом Одина. И замер, не понимая, что происходит. В кабинете никого, кроме него самого, не было, а дверь была закрыта. Зато из-за неё слышались голоса. Локи напрягся, пытаясь разобрать, о чём речь, но больше не мог понять ни слова: в ушах шумела кровь, а сердце колотилось так, будто хотело проломить рёбра. Он что, настолько испугался? Вот блядь! И о чём, чёрт побери, они разговаривают? Время, казалось, замедлилось до невозможности — несмотря на то, что прошло явно не более пяти минут, по ощущениям он торчал в этом проклятом кабинете уже несколько лет. И зачем он вообще сюда полез? Знал же, что Тору в таких делах нельзя доверять! «Придурок», — заключил Лафейсон, не до конца понимая, кого из них двоих он имеет ввиду. Как только Тор наконец зашёл в кабинет, Локи буквально прыгнул к нему, желая не то пободать, не то покусать. — О чём вы говорили? — тихо зашипел он. — Как ты его сбагрил вообще? Почему он сюда пришёл? Ты что, знал, и хотел меня подставить? Да ответь ты наконец! — Господи, псих, успокойся, — самодовольно хмыкнул Тор, отцепляя от себя чужие руки. — Я сказал ему, что хотел взять материалы по тому музыканту, но кабинет был закрыт и я решил подождать его здесь. Он сразу же успокоился, сказал, что всеми делами можно будет заняться и завтра, мы спустились к парковке, — он остановился, переводя дыхание, — я сделал вид, что типа забыл, что не на машине приехал, отказался от предложения подвезти, а когда он уехал, просто вернулся сюда. Всё. — Твою мать, — выдохнул Локи, чувствуя, как от облегчения тело против воли становится ватным. Пронесло. — Эй, ты что, решил помереть от радости? — тут же забеспокоился Тор, заметив, как брат опёрся на край стола, глядя расфокусированным взглядом куда-то в стену. Ещё и этого не хватало! От одного психа избавился, так тут, чтоб его, ещё один! И за что ему всё это? — Нет, от возбуждения, — фыркнул Лафейсон, не до конца понимая, что именно он несёт. В голове до сих пор стоял какой-то туман, не дающий нормально соображать. Эмоции, всегда таившиеся под кожей, в последнее время настойчиво требовали выхода наружу. Глаза Одинсона маниакально вспыхнули. — Оу, — резко изменившимся голосом протянул он, подходя ближе к столу. — Это, знаешь ли, меняет дело… — Эй, нет! — мгновенно подскочил Локи, будто его кто-то за задницу укусил. — Не-не-не! Ты что, ебанулся? — заверещал он, нервно оглядываясь по сторонам. Стороны к его положению никакого сочувствия не проявили; валить определённо было некуда. — Я ничего такого не имел ввиду! — наконец не слишком убедительно не то пропищал, не то просипел он. Сердце колотилось так, что казалось, не то, что Тор — весь департамент слышал. Ну и что, что тут от силы два человека, да и те на первом этаже? И кроме того, несмотря на толпу мурашек и панических невнятных мыслей, Локи чувствовал, как что-то внутри вспыхивает, устремляясь вниз и вновь лишая возможности трезво оценивать ситуацию. «Интересно, — тем временем думал Тор, параллельно подходя ближе к уже вжавшемуся в стену Лафейсону, — он так боится того, что нас кто-то может увидеть, или меня в принципе?» — Так, — прищурился Локи, заметив взгляд Тора, — прекрати меня препарировать! Я не виноват, что ты — маньяк, который думает только одним местом! Одинсон закатил глаза. Помнится, в самом начале их отношений — боже, почему это прозвучало так смешно? — Локи сам убеждал его в том, что бояться нечего. И кто из них теперь больший трус? Ещё несколько секунд отстучали в полнейшем молчании. Затем Лафейсон поднял на брата совершенно неописуемый взгляд, в зелёных глазах что-то сверкнуло и он поспешно отвернулся, но Тор успел заметить, как тот заливается краской. Ценное зрелище, надо бы запомнить. — Знаешь, — голос Тора, ставший почему-то низким и тягучим, прозвучал прямо над ухом, — не думал, что у тебя может встать от одного моего взгляда… И что ты вообще умеешь смущаться. — Я не смущаюсь! — тут же возмутился Локи. Кажется, он хотел сказать что-то ещё. Но Тор, устав от препирательств, просто вжал его в стену и наконец довёл желаемое до конца — прижался ближе, касаясь грудью груди и не слишком осторожно прикусил Локи за нижнюю губу. Тот рвано выдохнул, обжигая, но отстраняться пока не стал, и Одинсон скользнул языком в горячий рот. Чужие пальцы зарылись в светлые волосы, но вместо вполне ожидаемого рывка назад, Локи притянул его ещё ближе, порывисто отвечая на поцелуй. От секундного удивления Тор потерял возможность вдохнуть и едва не упустил инициативу из своих рук. Лафейсон самодовольно ухмыльнулся ему в губы, но Тор уже пришёл в себя и следующие мгновения превратились в сплошную борьбу за доминирование. Тор не привык, чтобы ему отказывали — будь то кто угодно, он должен получить своё, а Локи… А Локи просто не хотел сдаваться так просто. Что бы там между ними не происходило до этого. Раньше он не пытался бороться за право на то, чтобы быть свободным — как бы претенциозно это не звучало. Раньше он просто сдавался, безоговорочно признавая себя слабее. Но сейчас… Слишком много времени прошло для того, чтобы так просто подчиниться, даже если что-то внутри буквально разрывалось от желания поступить именно так. Поддавшись внезапному порыву, Локи фыркнул что-то невнятное и сильнее дёрнул Тора за волосы. Глухо рыкнув, тот до крови прокусил ему уголок губы. Локи инстинктивно отдёрнулся, стукнувшись головой об стену, Тор прижался ещё ближе. И когда он сумел расцепить хватку на своем затылке и с силой вжать оба запястья Лафейсона в стену, тот неожиданно сдался. То ли он непонятно для чего пригнулся, то ли Тор всё-таки умудрился его перерасти — но непонятно блестящие зелёные глаза смотрели почему-то снизу вверх, а сам Локи и не думал больше вырываться. И от этого, от такой внезапной покорности, дыхание почему-то перехватывало. С трудом заставив себя сделать вдох, Одинсон теперь уже спокойно прижался к чужим губам, правда, руки так и не отпустил. Но Локи и не сопротивлялся больше, податливо приоткрыв рот и позволив Тору взять верх. Почему? Он и сам не знал ответа на этот вопрос. Просто в какой-то момент Локи начал понимать, что буквально растворяется в другом человеке, а одно его присутствие едва ли не полностью лишает воли, не давая соображать нормально. Наверное, это должно было пугать, ведь он, такой самодостаточный и независимый, просто не мог превратиться в такую тряпку, куклу, послушную в руках хозяина, но… Почему-то на это было плевать. В голове словно стоял какой-то туман, морок, не дающий адекватным мыслям прорваться ближе. А голос разума лишь всё больше затухал. Правда, когда Тор полез к нему в штаны, прийти в себя всё же получилось. — Тор… Тор, да подожди ты… — срывающимся голосом пробормотал Локи, свободной рукой пытаясь отодрать от себя чужую ладонь. — Это кабинет твоего отца, в конце концов, прекрати! Одинсон недовольно поджал губы. — Что не так? Ты заебал ломаться уже! Какая нахрен разница, где? — Я не ломаюсь! — мгновенно вспыхнул Локи. — И вообще, ты сам ведёшь себя, как спермотоксикозный подросток! Что, нельзя сделать это дома? Держи свои яйца в руках. Тор нахмурился ещё больше, а затем, грубо схватив Лафейсона за руку, потащил того в сторону двери. — Ты точно договоришься, — пообещал он, хлопая дверью и направляясь к выходу. — Да какого чёрта?! — наконец не выдержал Локи, вырывая руку из хватки. Запястье болезненно саднило, и он осторожно потёр его пальцами другой руки, проводя подушечками по тёмным отпечаткам чужой ладони. Отлично, только синяков ему и не хватало. — Я тебе что, ручной зверёк, чтобы ты мной командовал? Заведи себе хомячка, его и тискай! А я — человек, и я не хочу, чтобы меня таскали, как долбаную куклу! Ты бы хоть моими желаниями поинтересовался для начала! — Да успокойся ты! — Тор схватил брата за плечо и тот зашипел, как рассерженный кот, тут же вновь бесполезно пытаясь вывернуться. — Если бы я хотел хомяка, я бы его завёл. — Какого ещё хомяка? — подавился Локи, от удивления даже перестав барахтаться. — Господи… Ну и идиот же ты, — устало выдохнул он. Вместо ответа Тор вновь притянул Лафейсона к себе и несильно прикусил мочку уха. Локи мгновенно повело. Он хрипло выдохнул и откинулся назад, опираясь головой на чужое плечо. Но вместо того, чтобы продолжить, Тор не слишком аккуратно отпихнул его от себя и кивнул в сторону выхода. — В машину пошли, хомячок. Локи тут же возмущённо фыркнул, явно намереваясь что-то возразить, но Одинсон уже отвернулся, демонстрируя, что собирается уходить. В конце коридора что-то негромко зашуршало, но, выбирая между двумя направлениями, Локи всё же направился за Тором. Внезапно проснувшаяся паранойя неприятно заскреблась внутри, но Лафейсон только недовольно отмахнулся. Будет он ещё за всякими сквозняками бегать. И всё же…

***

Стоило вновь начавшей цапаться из-за какой-то ерунды парочке скрыться за дверью, ведущей к лестнице чёрного хода, из-за поворота едва ли не вывалился ещё один мужчина. Всё это время он стоял, буквально распластавшись по стене и едва дыша. Сначала Один чуть ли не весь день шатался по департаменту — к счастью, туалет находился в другой стороне, так что по дороге в отдел дознания ему делать было явно нечего. А вечером эти два идиота почему-то решили появиться в департаменте. Об этом свидетельствовал значок слежения, двигающийся по экрану. Как удачно, однако, что глава бюро расследований — его уже можно считать бывшим? — имеет привычку оставлять свой телефон где попало. Какой идиот. Переведя наконец дыхание, мужчина отлепился от стены и достал телефон. Программа закрытого чата затребовала ввод пароля. Пять букв — какой же его босс всё-таки тщеславный, аж противно! — и перед глазами светится диалоговое окно. «Они были в кабинете у Одина. Сначала ругались, потом уехали трахаться. Не думаю, что в этом есть что-то интересное». «Кроме того, что они зачем-то в выходной день приехали в департамент. Проверь кабинет». — У меня, вообще-то, тоже выходной, — недовольно пробурчал Стивен Стрендж и, споткнувшись напоследок об воздух, направился к тёмной двери.