Четверг, 00:27. Частный район города Берлин.
Оливия.
Лёгкий ветер раздувал рыжие волосы, что были собраны на макушке, чёлка, наскоро уложенная, сейчас так же поддавалась лёгкому ветерку. Пальцы с силой сжимали края пальто, и кажется, что: либо я порву пальто, либо сверну себе пальцы от такого напора. - Олив? – Иоанн стоял в проходе в джинсах и тонкой футболке, что запачкана красными пятнами разных оттенков, от чего появляется мысль, что Иоанн и правда сильно подрался: кровь и его, и какого-то Джона. Он вмиг опомнился и отошёл в сторону, впуская меня. Я слегка помедлила, но всё же медленно потопала внутрь. – На улице поздно, ты время видела? – Парень оглядывает меня. – Ты в порядке? – А теперь оглядывается по сторонам. - Что ты здесь делаешь? – Он чего-то опасается, или мне кажется? «Я и сама не понимаю, почему припёрлась по одному слову Авраама, так что прошу, не спрашивай меня!», - нервяк бьёт по самые не хочу, а тревога бежит туда, где её совсем не ждут. «Эй, Олив, - хохочет эго, - когда ты стала такой размазнёй?» Действительно, если так подумать и прикинуть, то на момент моего проживания в России я была гораздо уверенней, и любой парень был для меня, как предмет тупости и совершенной ненужности для меня, я была независимой, что ли. А здесь я стала совершенно никчёмной девчонкой, что бежит к парню по одному слову его друга. И это не может не волновать, ведь все мои слова маме о том, что замуж я никогда не выйду и внуков она может не ждать, поставлены под угрозу. Это вообще как работает? Может объясните алгоритм, я не втыкаю? Как только я вошла, Иоанн плотно закрыл дверь, не двигаясь с места, но уже развернулся лицом ко мне, оглядывая меня вопросительным и недовольным взглядом (по-моему, ему здесь и без меня нормально было), а я в ответ на его взгляд лишь начала перебирать пальцами рук, протирая в полу дырку ногой. Взгляд Иоанна, такой пронизывающий, как будто уничтожающий пропитал меня всю. Я невольно вздрагиваю, но стараюсь действовать естественно, словно ничего не произошло или словно так и нужно. - Я пришла, потому что узнала про… - я запинаюсь, ведь парень сверлит меня взглядом всё то время, как я снимаю пальто и обувь и вешаю на вешалку-каталку, - про драку, - я вновь невольно осматриваю пятна крови на футболке и немного ёжусь. Неприятное зрелище. - Я в порядке, - словно заметив мой встревоженный, но скорее всего вопросительный взгляд, как-то холодно ответил Иоанн, проходя вглубь своего дома. В следующую минуту он поворачивается лицом ко мне, встав на месте, а я следом за ним также остановилась. – Тебе ведь Авраам сказал, не ошибаюсь? «Сволочь догадливая». Не зная, как действовать я лишь уставилась на Иоанна, которой уже успел натянуть на лицо какую-то тяжёлую полуулыбку. Вмиг он стал каким-то жёстким, серьёзным и холодным, слишком сильно отличаясь от того Иоанна, что был со мной в тот вечер, отчего в мыслях появилась крадучая мысль: «ЭТО ВООБЩЕ ТОТ ИОАНН?». На данный момент, смотря в его глаза, я только и могу думать о том, что его взгляд и мёртвого оживит и ледники растопит. Слишком он уж всепоглощающей. Парень развернулся, ничего не сказав в ответ на моё молчание, как будто он сам знал ответ, просто хотел узнать это от меня, дабы убедиться или же для чего-то другого. Он прошёл в гостиную, а я прошла следом за ним, невольно ища взглядом аптечку или что-то сможет подсобить мне в помощи Иоанну, дабы поскорее смыться от этого недовольного придурка. Успев уже сто раз пожалеть о том, что я вообще поддалась на уговоры Авраама, я пообещала себе никогда не связываться с этим упырём. Парень прошёл к дивану, который оказался чистым, несмотря на обилие крови по всему телу и одежде Иоанна, и так же нагло завалился на него, уставившись холодным взглядом. - Зачем пришла? – с каким-то презрением выдал Иоанн и отвёл глаза. Отвёл лишь потому что понял, что там я прочитала презрение, сожаление, вину, но главное – безразличие. «Жалкая. Слабая. Глупая» Что с ним? Чёрт, его поведение. И зачем я пришла? Знала, что всё так и закончится. Так зачем начинала? Что-то внутри вскипело от такого отношения ко мне со стороны Иоанна, что-то неприятно защемило, и в миг решив, что с таким отношением он просто не заслуживает моей помощи по крайней мере сегодня, я резко разворачиваюсь на пятках, пересекая гостиную как можно быстрее, чтобы поскорее убраться и смыть этот позор. - Да пошло всё к чёрту, - кидаю на ходу я, несмотря на Иоанна, - я пришла помочь тебе. А ты, сволочь неблагодарная, ещё и смотришь на меня, как на свою очередную пассию, которая будет валяться у тебя в ногах, - слова лились у меня русским матом и немецким лексиконом, это всё смешалось в одно целое, превращаясь с каждым словом в кашу, которую Иоанн не должен был понять, - но знаешь что? Я – не они. И не буду вымаливать у тебя того, чтобы ты согласился на помощь. Не хочешь? Так справляйся сам, я в няньки не нанималась, - последнюю фразу я выкрикиваю для пущего эффекта. Я сказала, что Иоанн ничего не должен был понять? Он не должен был, но понял. - И знаешь что? – никак не унималось моё затронутое горделивое «я». – Теперь я точно уверена, что ты скотина, Иоанн Каскалес, - ощущение, будто сейчас мы с Анном соревнуемся в том, кто сильнее засадит. Но судя по моей реакции, по полной степени засадили меня, что я даже бомбанула. – До свидания! – я отвесила Иоанну поклон, находясь от него на приличном расстоянии, но всё же опасаясь, что за такое поведение в меня что-нибудь да полетит. Не зря я опасалась. - Что? – короткое «что» от Анна, а меня уже прорвало, сердце затрепетало, и я развернулась, чтобы уйти, пока этот переваривает информацию. Но мне не удалось этого сделать. В следующую минуту, с утробным рыком Иоанн сорвался с места и за доли секунды пересёк расстояние от себя до меня. Стало страшно, ведь слова, что я сказала действительно были не очень-то и дружелюбными, и, по-моему, мне придётся за них отвечать, обороняясь от парня. - Я тебе говорил, со мной не затевать такие игры, - Иоанн легко хватает меня за запястье, крепко сжимая его, причиняя неприятную боль, которую я постаралась не выдать. Следующая минута и стена гостеприимно целуется с моей спиной. Страха нет, есть лишь навязчивое чувство, что я действительно переоценила Иоанна, отчего я сейчас и расстроилась. Но никак не из-за боли. - Почему ты такая? – Иоанн преградил путь руками, но держался расстояния между нами так, что я видела его глаза, налитые не яростью, а вопросом, словно он пытался разобраться во мне. – Почему каждый раз ты выводишь меня из себя? Выводишь на самые разные эмоции? Я молчу, а он продолжает. - Ты… - Иоанн запинается, как будто нарочно, словно пытается довести меня до внутренней истерики, - никто раньше не перечил мне, а если и перечил, то… - он остановился, но и правильно, я и сама догадалась, что было, - а тут ты и твой идиотский характер, который не поддаётся никакому пониманию. Почему ты такая… другая? Не такая. - Может это не у меня характер идиотский, - выплёвываю я нагло парню, который посмел обвинить мой характер, хотя сам ведёт себя как козёл какой-то, когда я пришла помочь ему, - на себя бы посмотрел, святоша. Я помочь пришла, а не выслушивать, как ты наказывал тех, кто тебе перечил, - я всплеснула руками, - чёрт! Мне абсолютно плевать на это! Ведь я как раз-таки такая, как надо. А теперь отпусти, И-О-А-Н-Н. Иоанн усмехается, опускает руки, но не отходит, находясь слишком близко, но придерживаясь расстояния. Как такое возможно? Воспользовавшись моментом и не желая больше выслушивать о том, что я «не такая», я попыталась увильнуть и уйти, но крепкая рука остановила меня, вжавшись длинными пальцами в тонкую кожу, которая налилась кровью в местах сжима. Я повернула голову к Иоанну, который даже не смотрел на меня, опустив голову и рассматривая паркет под ногами. Иоанн молчал, но не отпускал меня, как остервенелый впился в мою руку, которую я сейчас даже не пытаюсь вырвать. Да что со мной? Самое время вмазать ему за его слова, сказать, что я лучшее, что случалось в его жизни, а не стоять и рассматривать козла, который заявил, что я не такая, как надо. У нас кастинг, что ли? Так пусть найдёт как надо. В следующую секунду он переводит на меня взгляд, и я вижу в этом взгляде мольбу, прощение, вину, просьбу, а затем слышу короткое и тихое «останься» и ставлю всё на свои места. - Отпусти меня, - шепчу я, осторожно вытягивая из его оков руку. Он отпустил меня, развернулся и пошёл в гостиную, видно подумав о том, что я собираюсь уходить, но… - Анн, а где у тебя тут ванная комната? – выкрикиваю я, когда парень уже скрылся за стеклянной стеной, но вижу то, что он без сил плюхнулся на диван. Он вмиг поднимает отяжелевшую голову, всматриваясь в меня через толстое интерьерное стекло. ** - Лежи, не рыпайся, - в очередной раз поругала я Иоанна, когда прикоснулась ваткой пропитанной аптечной жидкостью к ране на скуле, что неприятно защипала. Я слегка подула, чтобы эта нюня перестала брыкаться, а Иоанн лукаво заулыбался, ведь между нами были считанные миллиметры, а его холодное дыхание обжигало кожу. Сделаю вид, что ничего не заметила. – Ты как маленькой девочка, - я закатила глаза, а парень попытался ущипнуть меня, получив ваткой по лицу ещё раз. - Ты садистка, - проныл Иоанн, стараясь перехватить мои руки, но я не дала ему этого сделать, отпрыгнув на время в сторону и подождав пока парень успокоится и уляжется. – Я бы никогда не доверил тебе свою жизнь. - Да что ты говоришь, - пропела я, осторожно вытирая кровь с лица парня. – А я будто бы взяла за тебя ответственность, - заметив, что на губе парня осталась запёкшая кровь, я попыталась отковырять её пальцем, отчего парень зажмурился, недовольно зашипев. - Лучше бы своими губами сделала, - я покраснела, а Иоанн, заметив это, улыбнулся уголками губ. Я недовольно пнула парня, взяла тёплое полотенце и приложила к губам парня, ожидая пока кровь немного размякнет. – А если честно, то спасибо. Стало приятно на душе, ведь услышать такое от Иоанна словно заслуга какая-то. Если сравнить нашу первую встречу и сегодняшнюю, то конечно, такое общение как сегодня мне больше приходится по душе, нежели ходить с разбитым носом. - Спасибо в карман не положишь, - усмехнулась я, действуя его наглыми методами и общаясь точно так же, - а если честно, то не за что, - парень лишь усмехнулся, мужественно терпя, когда я вытру кровь с разбитой губы. «М-да, уж, когда ты успела стать такой нюней и матерью Терезой?» - Остались руки, спина, - констатировала я, пока смачивала полотенце в миске с водой, смывая с него кровь. Вода уже окрасилась в бордовый цвет, словно передо мной стоял вишнёвый сок. – Вы будто не дрались, а все острые углы собирали, - недовольно бурчу я и поворачиваюсь… - Иоанн, что ты… - Ты же сама сказала: руки, спина, - он стоял передо мной без майки, которую сменил перед тем, как я стала ухаживать за ним, - вот я и снял майку, - парень улёгся на свою постель на живот, словно кот какой-то, уткнувшись лицом в подушку, да он издевается, открывая вид на не самое приятное зрелище. Повсюду, на широкой спине парня гематомы, раны, кровь, ссадины. Что это за драка была такая? Но я постаралась сделать вид, что это ни капли не тронуло меня, приблизившись к Иоанну с нужными мне предметами аптечки. - Ну хорошо, - сказала я, присаживаясь рядом и прикасаясь полотенцем в широкой спине парня. Его плечи слегка дрогнули, и моя рука непроизвольно дёрнулась в сторону, на что я услышала: - Не бойся, всё нормально. Я осторожно протёрла спину парня, очистив от крови, но открыв обзор на новые и глубокие раны, словно от стекла или какого-то острого предмета. Что вообще там случилось? Тот факт, что парень сейчас лежит передо мной весь избитый, в полусонном состоянии да ещё и пургу временами мелит, лишь говорит мне о том, что ему хорошенько надавали; а что с тем парнем мне вообще страшно подумать. Собравшись силами, набрав в голос побольше уверенности, а в лёгкие побольше воздуха, я решила сыграть роль злой мамочки. - Так, Иоанн Каскалес, - серьёзным тоном проговариваю я, заглядывая в лицо парня, что смотрит на меня в ответ, - Что вообще произошло? Говори! Или я вылью на твои раны это, - я показала ему тюбик с той жидкостью, что сильно щипит, а он в ответ лишь выдохнул, словно искал отговорку. Тюбик не сработал. Секунд тридцать он молчал, а затем: - Иоганн, - прошептал блондин, а я, ничего не поняв сменила гнев на милость, уставившись на парня. Он, заметив мой взгляд, усмехнулся. – Моё имя полное – Иоганн: Иоганн Каскалес. Такое прекрасное имя говорит только о том, что его родители любители всего готического и старинного, что несёт в себе великий помысел, невнятную речь и старые книги. Имя, что с давних времён означает величие и стандарты. Имя, что идёт не всем. Такое имя ассоциируется у меня с классической музыкой, переспевшей черешней, с замком из руин и отравленными яблоками. Но самое главное, как это имя подошло самому Иоганну, чьи волосы уже приобретали природный оттенок вороньего крыла, пепельный отлив. Словно он тот самый помещик старинного замка с очерченными скулами, обледеневший из-за сумрака в его поместье, что закрыто чёрными шторами, потерявший интерес в новому, предпочитая лишь старое, заядлый любитель женщин, купающийся в красном вине и никогда не стареющий, всегда высок и всегда прям. Вот что несёт это имя. А что же человек, носитель этого имени несёт в себе? - Почему тогда ты называешь себя Иоанном? – спросила я Иоанна, который внимательно следит за тем, как я промываю полотенце, посыпая его присыпкой, что останавливает кровь. - Потому что Иоганном меня зовут только лишь родители, которые любят нестандартные имена, - Анн не моргал, как стало ясно, он впал в раздумья, говоря всё на автомате, - а Иоанн звучит более просто. Какой парадокс, который подтверждается каждый раз: люди выбирают то, что просто, а не то, что красиво. Всегда так было. Какая жалость. - А мне кажется, что Иоганн звучит величественно, - прощебетала я, не отрываясь от своего дела, но я чувствовала на себе его взгляд из-за плеча, - и жаль, что ты не любишь своё имя. Я бы хотела быть обладательницей необычного имени. - Но у тебя необычное имя – Оливия, - возразил Иоанн, слегка поднявшись, - ты ещё что-то мне говоришь. - Оно необычное только для России, а здесь оно обычное, - как-то обречённо выдохнула я: кому-то и имя красивое и внешность, а кому-то какашка на палочке. - Сейчас будет щипать, - я приложила полотенце с присыпкой на открывшуюся рану парня, а затем пальцами стала разгонять рассыпавшуюся вдоль раны консистенцию. Плечи Иоанна напряглись, сжались, но парень терпел, хотя я думаю, что приятного от этого мало, судя по тому, как это штука начала шипеть. То ли это просто Иоанн ядовитый, вот присыпка и дала реакцию. - Олив, - уверенно начал Иоанн, проговаривая моё имя в сокращённой форме, отчего у меня пошли мурашки, - у меня есть предложение, - он мельком взглянул на меня, - мы с моими друзьями собираемся на отдых, где-то на неделю, - я поняла, к чему он ведёт, - ты не хочешь с Ингой поехать с нами? Предложение заманчивое и почему бы не согласится, к тому же Инга упоминала то, что не прочь куда-нибудь выбраться. - Я думаю, что это круто, - не думая ответила я, собираясь как бы ехать на отдых с парнем, что свободно зажимает меня, как бы, это глупо, конечно, но почему бы нет, к тому же со мной будет Инга. – Я думаю, что нужно бы согласиться, пока предлагают. Парень усмехнулся, но ничего не сказал. С минуту примерно мы молчали: я не знала, что сказать, и Иоанн как видно тоже, то ли он не желал разговаривать, ведь судя по его начальной реакции на меня сегодня – я не очень-то ему симпатизирую. Но я должна это сделать… - Спасибо тебе тоже, - воспользовавшись моментом и рассчитывая на то, что Иоанн лишних вопросов задавать не станет, тихонечко сказала я, - кто знает что бы было, если бы ты не спохватился во время обморока. - Это в какой-то степени была и моя вина, - прохрипел Иоанн, что уже лежал спокойно, не брыкаясь и не вздрагивая, когда я стала покрывать раны на его спине пластырем, - так что не благодари. Спорить с ним я не собираюсь, ведь, зная характер этого парня, могу предположить, что мои пререкания с ним ничем хорошим не закончатся. Я просто молча продолжаю аккуратно перекрывать глубокие и не очень раны пластырем, осторожно касаясь бледной кожи парня, что казалось мне всегда холодной, но сейчас обжигала пальцы. Затратив примерно минут десять на оставшиеся мелкие побои: ссадины и синяки, я поднялась на ноги, и потелёпала в ванную, что оказалась рядом со спальней Иоанна. Промыв миску, полотенце и вернув все препараты на место, я вернулась в комнату Иоанна, чтобы сказать ему, что ухожу. Тихонько войдя в комнату, я заметила, что парень продолжил лежать на постели на животе, обхватив руками подушку. Спит или нет? Всё равно, я должна предупредить, даже если он спит. - Иоанн, я думаю, что больше не нужна тебе, к тому же время позднее, я думаю, что я пойду, - неуверенно перетаптываясь с ноги на ногу, прощебетала я, не смотря на парня, что своей спиной вгонял меня в краску и необъяснимое чувство эйфории. Но в ответ я услышала лишь тихое сопение парня с переменными вздохами. – Иоанн, - спросила я, продвигаясь маленькими шажками к постели парня, - ты спишь, Иоанн? Но ответа не последовало. Подойдя к постели парня, я удостоверилась, что парня и в правду рубануло за считанные минуты, которые я потратила на пластыри и промывку чашки. Иоанн уткнулся носом в подушку, словно пыталась вынюхать из этой подушки весь запах. От самого же парня за милю пахнет ванилью, пудрой и костром. Отчего приятное тепло разливается по телу, запах дурманит голову, ведь сочетает в себе всё самое прекрасное и нежное. Казалось бы, такой суровый парень пахнет пудрой и ванилью, пропитав себя ещё и костровым дымом. Не удержавшись, я зачем-то пальцами снова коснулась пальцами раны на лице Анна, обводя её, словно пытаюсь понять её строение. Я присаживаюсь на край постели, осторожно касаясь волос парня, слегка взъерошив их, отчего парень уютно съежился лицом, и уткнулся лицом в подушку ещё сильнее. От такой милой сцены у меня появилась улыбка на лице, приятное покалывание в пальцах твердило о том, что хочется снова коснутся волос парня. Но я сдерживаю свои пальцы, но не сдерживаю слова: - Иоанн, Иоанн…. – я выдыхаю, проводя пальцем по простыни от тела Иоанна до себя, - что же мне с тобой делать, м? Здесь нельзя больше оставаться, ведь свою работу я выполнила – вернула долг в помощи Иоанну, больше от меня ничего не требуется. Так что, оставаться здесь я не вижу смысла. И как только я собралась поднять, то…Иоанн.
А я ведь не спал, поэтому и перехватил её сейчас, не отпуская далеко от себя…