Понедельник, 8:34. Озеро Кёнигзее, Германия.
Оливия.
Приятный, прохладный воздух донося в мой домик на берегу озера Кёнигзее, проникая внутрь меня, наполняя своей прохладой и словно заряжая на весь последующий день, когда я ещё нежусь в приятных простынях, окунаясь словно в нирвану, крутясь то в одну, то в другую сторону. Прибыв сюда, я словно вдохнула другими лёгкими, словно начала смотреть другими глазами, а моё тело сменило одну кожу на другую. Я чувствую себя как никогда наполнено и чисто, совершенно забывая каждое утро, что где-то там есть современный мир, заполненный и состоящий из технологий, что где-то там есть сладкая выпечка среди огромных высоток. Но вечером я лишь вспоминаю то, как пахнет паленая древесина, вспоминаю о том, как приятно ощущать себя живой, слыша гортанный смех парней. Среди которых есть один, чей смех для меня самый громкий. Иоанн. Одними своими действиями заставляет наблюдать. Своими глазами заставляет смущаться, а улыбкой заставляет улыбаться и меня. И каждый вечер, сидя у костра, я не могу не отметить то, что его пальцы идеально подходят к гитаре, на которой он играет плавные мелодии, перенося меня в мир грёз, в которых и сам является главным героем. Где он – отважный герой, а я – беззащитная принцесса, нуждающаяся в помощи. Он напевал нежный мотив, слова которых я невольно примерила к себе, надевая на себя роль той, в кого влюблён герой этой песни. И пусть я могу лишь мечтать, ведь этот человек принадлежит не мне, это делает меня счастливой и нежной. И пусть мы сейчас нереально близко друг к другу, я не чувствую его, словно мы разделены стеной и дышим разным воздухом. Словно пытаемся игнорировать друг друга, постоянно привлекая внимание друг друга. Воздух запомнит нас. А горы… Эти горы запомнят нежные взгляды, что изредка падают на меня, испепеляя тем, сколько в них смысла. Эти горы помнят момент, когда мы стояли лицом друг к другу в первый вечер, совершенно молча, не проговаривая самого важного, а просто заключая это во взгляде. Эти горы помнят фотоаппарат Инара – неуклюжего блондина, которому собственно и принадлежит всё это озеро. Это озеро помнит звонкий смех Киану, который вчера залился громким визгом из-за того, что собственно неуклюжий Инар свалился в озеро, что ещё не прогрелось, попутно помогая другу выбраться и накрывая пледом, что притащила Инга. Эти горы запомнят то, как недавно Леон взобрался на одно из деревьев, чтобы дать птичке хлеб, но та проломилась под ним, несясь вместе с этой тушей к земле, где уже бегали парни, ища то, чем можно смягчить падение парня. Запомнят эти горы и то, как вчера, ранним утром мы жарили сосиски, хотя могли купить еду в киосках или же сходить в кафе. Но это ли достаточно нам на сегодня? Достаточно ли нам воздуха, которым мы дышим сейчас? Достаточно ли нам дней? Ведь единственное, что можем мы делать в данный момент – наслаждаться. Наслаждаться тем, что мы компания. Наслаждаться тем, что мы все вместе пьём какао перед костром, укутываясь в плед посильнее, почувствовав поток горного ветра. Наслаждаться звуком костра и запахом зефира, который так любит ненасытный и вечно что-то жрущий Исаак. Наслаждаться тем, как сладко потягивает Инга, когда выходит из своего домика, направляясь в свитере к костру, который только разожгли парни. Это всё происходит здесь и сейчас. И второе утро подряд, просыпаясь в этом месте, я молюсь всем Богам, чтобы это не заканчивалось, продолжалось как можно дольше, чтобы парни чаще брали нас на такие отдыхи, вытворяя всякие бредовые штуки и заставляя нас с Ингой улыбаться, словно наша улыбка - самое важное на данный момент. И даже сейчас, когда после тёплого душа на моё тело падает приятная ткань свитера, я невольно задумываюсь, как много есть предметов, что приносят на нам немыслимое удовольствие, как часто мы не замечаем то, что делает нам максимально довольными, но как часто мы понимаем всю абсурдность ситуации, лишая самих себя самого важного. И как часто что-то важное имеет простой к себе подход. Но когда я открываю дверь своего домика, и в меня бьёт слабый ветерок, что разносит мои рыжие волосы, я лишь думаю о том, что именно этим я сейчас наслаждаюсь. Наслаждаюсь полностью, без остатка, как могут наслаждаться люди, утомлённые современностью. Где-то вдалеке уже виднеется поднявшееся солнышко, что так и намеревается согреть нас сегодня своими яркими лучами, что кажется уже прогревали холодную воду, чтобы какие-нибудь детские ручки по предложению мамы- туристки нырнули туда, чувствуя приятную влагу на руках. Небо ещё спит, ведь оно не выпустило ещё ни одного облака, что собираются здесь большими сгустками, словно стая, летящая в тёплые края. Делаю шаг. Слышу хруст травы. Делаю второй, закрываю глаза. Ощущение, словно я во сне. - Оливия? Ты уже проснулась? - раннюю тишину, обрамлённую лишь шумом воды, разрывает низкий голос Исаака, задорного блондина, что является, а я уже и забыла, ранней пташкой в кругу нашей компании. - Чего ты так рано? - Да я..., - обернувшись к парню, что стоит позади меня, я с улыбкой на лице отмечаю, что этот прохвост уже нашёл хворост для костра, что является неотъемлемой частью нашего командного утра, где все сидят с хламом на голове, не особо понимающие что происходит, с влепленной им кем-то кружкой в руках. Но я даже ведь не задавалась вопросом, кто этот костёр разводит, а теперь, кажется, задаюсь. - Ты всегда разжигаешь костёр? - я указала в хворост, которого уместилось достаточно много в руках Исаака. Рослый блондин прошёл к ранее заготовленному месту для костра, с обставленными вокруг пнями-сиденьями, мягко улыбаясь то ли себе, то ли мне, то ли моей глупости, то ли к своему простому счастью, небрежно разбросал хворост, оглядываясь вокруг себя, через время наконец вспомнив про мой вопрос и обратив на меня взор. - Да, хотя стой, - он задумался, посмотрев куда-то вдаль, - Иногда Иоанн, - сказав это, парень спокойно продолжил свою миссию, ломая длинные хворостинки. Дабы развести его на разговор об Иоанне, который, честно говоря, ведёт себя странно, я молча присоединилась к этому увлекательному, на самом деле, дельцу. Парень поблагодарил меня улыбкой, и мне стало легче начать этот разговор. Я уверена, что всё в этой компании прекрасно знают о том, какие отношения сложились у нас с Иоанном, который усадил меня к себе в машину громким: "Быстро!", когда я пыталась ему наязвить, то и дело поторапливая и что-то бубня себе под нос, но волоча мой багаж за собой. Я же, не отставая, так же выбрасывала фразочки ему в ответ, даже не думая о том, что мне придётся выслушивать его грозные наставления будучи уже в машине, а потом ещё и быть окружённой его тёплой заботой, словно он мой отец. И эта перемена в настроении, словно раздвоение личности, уже перестало меня удивлять. Удивляет лишь то, как человек умеет скрывать свои чувства, закрывая их за плотной металлической пластиной, что не позволяет мне узнать самого важного. И сколько бы моё сердце не пропускало ударов рядом с ним, всё равно, я не могу понять себя, а понят его в сто раз сложнее, поэтому мне остаётся лишь по его поступкам делать выводы, что порой пугают меня, а порой и радуют. - Оливия, - резко выбравшись из собственных мыслей, я обратила взор на парня, - я думаю, что уже хватит, - он указал на хворост, который я на автомате продолжила измельчать чуть ли не на атомы. - Тебя что-то тревожит? Или кто-то... - этот кот довольно улыбнулся. - У нас есть время поговорить. Что-то неприятно сжалось внутри меня, ведь я до конца не уверена, что если поговорю об Иоанне с кем-то, то мне обязательно станет легче. Мне достаточно того, что я знаю, чтобы мне было невыносимо тяжело видеть его, ревновать, принимать и пытаться возненавидеть. - Я... - голос немного осел, и, прокашлявшись, я всё-таки смогла совладать с собой, - я толком его не знаю... Но то, что я знаю о нём... - я посмотрела на озеро, когда мы с Исааком опустились на ближайшие пни, мысленно сравнивая холод воды с холодом души Иоанна, - оно не особо меня радует, я просто не понимаю этого человека. Ты понимаешь? - я вопросительно уставилась на Исаака. Исаак на это всё тепло улыбнулся: так улыбается только лишь Исаак, чьё поведение отличается от поведения Иоанна. Чья власть так же сильна в Германии, чьё поведение так же жестоко среди врагов и строго среди подчинённых, но среди друзей, там, где он может быть собой, он тут и является собой, открывая себя с лучшей стороны. - Я не понимаю тебя, это да, я ведь никогда не любил, - он опустил голову, что-то рисуя ногой на земле, - но ты действительно не знаешь, Иоанна, - он серьёзно посмотрел на меня, когда я хмыкнула в ответ на его слова. - Ты наверное думаешь, что он какой-то чёрствый парень, лишённый хоть минимальной серьёзности... - А ещё поблуда, который нарывается на одни проблемы, он не способен поблагодарить, он похотливый эгоист, который не ставит ни во что девушек, считая, что они лишь вещь в его жизни, - закончила я за парня, который в течение всей моей речи весело улыбался, громко усмехаясь на новые прозвища, которыми я благополучно обозвала Иоанна. Какая-то тёплая волна накрыла от этих тёплых усмешек, словно парень это слышал не в первый раз, и всё это так смешит его, что он даже ожидал этого. - Ты явно плохого мнения о нём, - сказал он, бросая уже зажённую спичку в костёр, ожидая когда тот разгорится, - но всё не так, уж поверь, - он помешал хворост с костре. - я-то уж знаю. - Что ты знаешь? - я загорелась, но попыталась сделать вид, что это совершенно меня не интересует, и я просто решила поддержать разговор. Но парень явно знал, что я не просто так интересуюсь, поэтому снова заулыбался во все свои зубы, отчего и мне захотелось поулыбаться. Ветер, к счастью Исаака, что смело боролся с костром, закончился, оставляя место лишь тишине. Но парень намеренно эту тишину разорвал. - Я знаю Иоанна, как парня, что владеет крупными компаниями, сетями и имеет огромное богатство, собственно, как и все здесь присутствующие, но ещё и знаю его как парня, что ценит дружбу и тех, кто рядом с ним находится, - он продолжал глядеть на костёр, а я пристально вглядывалась в Исаака. - Ты думаешь, что он не рассказывал о тебе? - он усмехнулся. - Если честно, твоей биографии я не знаю, но мы поняли твою значимость для него, когда перед отъездом он попросил нас не смотреть на тебя больше, чем просто на подругу, когда сказал, что ты едешь с ним и это решено, когда сказал, что вся ответственность за тебя лежит на нём и если у нас будут претензии по поводу, то сразу идти к нему, а не к тебе, - сердце от признания Исаака забилось, отбивая немыслимый ритм, буквально впиваясь в плоть, стараясь вырваться. - Он никогда не брал ответственность за девушек, особенно за Тею, хотя ты знаешь, кем она ему приходится. "Да, - автоматически всплыло в голове, - поэтому и хочу её убить ещё сильнее". Я как-то нервно вздрогнула, когда снова вспомнила последнюю ситуацию, в которой я выставила себя тупой фанатичкой, что припёрлась к парню для того, чтобы залечить его раны. Но если так подумать, то действительно - не я должна была оказаться там. Не я, отчего становится ещё дурнее. И всё было бы хорошо, наверное, в тот день, если бы не нагло завалившаяся в комнату Тея, что явно промыла мозги Иоанну, на что, вероятнее всего, вспылил. Но те крики и непонятные шлепки, что разносились по дому один за другим, это непонятно, странно и неприятно. - У него не было детство лёгким, - вяло произнёс Исаак, что с детства знал Иоанна и некоторые воспоминания давались ему сложно, - он не тонул в любви, потому что его отец выстраивал свою империю, мать изредка попадала к сыну, хотя очень любила, а старший брат и вовсе забыл о брате из-за срочных дел, что давал отец, - он остановился, чтобы у меня было время подумать и у меня всплыл лишь один вопрос. - У Иоанна есть брат? - на что Исаак лишь кивнул, наблюдая как огни костра таят в воздухе, оставляя после себя приятный дымный запах. - Но почему Иоанн такой жестокий? - я внимательно посмотрела на Исаака, мимолётно взглянув на домик, где проживал Иоанн: свет ещё выключен. Он ещё спит. - Он рос в одиночестве, лишь изредка отец мог вырвать себе день, чтобы уделить своему сыну, а матери и вовсе запрещалось подходить к маленькому сыну, дабы сын, как будущий президент фирм, не расклеился, - Исаак протянул мне упаковку зефира, непонятно откуда доставшую, - А затем смерть любимой матери, что тайком всё же приходила к сыну, отец перестал вовсе смотреть на женщин, а так же ещё и выросли фирмы мистера Каскалеса, за которыми теперь в большей степени смотрит натренированный сын, нежели отец. - минутная пауза и моё осмысление, - вот он и стал таким злым, строгим... - блондин лукаво улыбнулся, посмотрев на меня, - но я не сказал бы, что с тобой он такой... Какое-то трепетание почувствовалось внутри души, отчего стало тепло, даже жарко, ведь даже друг Иоанна заметил непонятное обращение Иоанна со мной, отчего сейчас лукаво улыбается, озаряя своей улыбкой пространство, словно он вместо солнца прогревает сегодняшний день. - Подожди минутку, - вспомнив, что у меня куча сладостей в домике, я показала Исааку жест "жди", и быстро метнулась в домик, захватывая кружки, сладости, какие-то бутылки, которые напихала мне помощница по дому. Нести это было сложно, и я даже несколько раз выронила одну и ту же пачку из рук, пока ко мне не подбежал Авраам, выхватывая почти все предметы поедания из моих рук. - Ой, ну ты глупая, - протараторил он, оставляя мне лишь какую-то маленькую упаковку, - попросить не могла, что ли? - он взглянул на меня, но всё равно продолжая шевствовать впереди. - Ты спал вообще-то, - негромко возмутилась я, ища глазами Исаака, который, словно Хатико, продолжал восседать на своём пне, - но спасибо, что выполз из своего логова, - парень лишь улыбнулся в ответ. - Что там Инга делает? Ты был у неё? - я стала разбирать продукты, а Исаак принялся разливать что-то по кружкам. Теперь понятно, кто каждое утро заботился о нашем комфортном с ребятами подъёме - Исаак. Это блондинистая морда настолько любит своих друзей, что каждое утро находил какие-то штуки, которые я никогда ранее не пробовала. Авраам же стоял, лишь изредка поглядывая как-то неуверенно в сторону, словно не решался на какое-то действие. Мы с Исааком переглянулись, примерно догадываясь в чём так не уверен парень. - Нет, - ответил Авраам, потирая виски, как видно, с Ингой у них всё сложно, - я как раз собирался к ней сейчас, - он вопросительно посмотрел на нас с блондином, а мы, переглянувшись, лишь кинули одобрительный взгляд. Брюнет выпрямился, закинув на голову капюшон своей толстовки, - Ладно, пошёл я. - Пошёл ты, - в унисон кинули с Исааком вслед уходящему парню, снова принимаясь за расфасовку продуктов на утро. Сама я разговор не решалась заводить, но вот Исаак был твёрдо намерен оправдать своего друга, которого я представляю в лице козла, который никого не ценит. - Так что я там говорил об Иоанне? - паренёк задумался, на миг остановившись в своих действиях, отчего остановилась и я, в предвкушении разговора, хотя бы короткого. - Ах, точно, то, что у него совершенно другое отношение к тебе. - И какое же? - не удержалась я, натягивая посильнее плед, который извечно сползает с плеч. - Какое поведение у него может быть, если он то заботиться обо мне, то он наоборот бежит к своей Тее? Что это вообще за человек с раздвоением личности? - мой голос начинал переходить на гневный и недовольный, на что Исаак лишь продолжал улыбаться, отчего я слегка опешила. - Он не привык выражать свои чувства кому-то, для кого-то, с кем-то, - он оглядел местность, на которую уже потихоньку выплывали наши ребята, собираясь кучками, но героя нашего разговора видно ещё пока не стало, - он быть может что-то и испытывает к тебе, да и почему "быть может", явно испытывает, - теперь уже улыбаюсь я, - просто он не знает, как это выразить: ты просто не должна воспринимать это так, словно он паразит, - заметив наконец нас, шайка парней двинулась к нам, - он такой же человек, и так же всё чувствует - тебе стоит поговорить с ним, раз не понимаешь его. - Думаю, ты прав, - я одобрительно улыбнулась, твёрдо решив, что разговора со мной Иоанну действительно не избежать, ведь теперь я точно намерена узнать его чувства к себе. - Ладно, я думаю, что ты и так хорошо помог, спасибо, - заметив приближающихся парней, пробормотала я, помахивая рукой этой огромной орде. - Эй! Давайте быстрее!!! Всё почти готово. - Оливия? - сонно боромотала Инга, идущая и садящаяся на пенёк лишь с помощью поддерживающего ее Авраама, что нежно держал еле, стараясь своими большими руками не причинить боль: и я мысленно сравнила отношение Авраама и Иоанна к противоположному полу. - Ты чего так кричишь-то? - озадаченная резким пробуждением Инга в непонятках опустилась на большую руку Авраама, продолжая сопеть дальше, а Авраам постарался придвинуться ближе, чтобы ей было удобно, отчего моё маниакальное желание быть под тесной рукой Иоанна резко возросла, достигая своего максимума. - Ой, вы посмотрите, что за цензура? - просмеялся Тиль, что являлся гланым сторонником движения: "Я сильный и независимый: женщины мне не нужны, могу сам себя обеспечить", в общем, знойный брюнет, с проявляющимися задатками величия и самовлюблённости, и каждый раз, завидя очередную парочку, он то и дело считал своим долгом съязвить. Отчего моё внутреннее "я" усмехалось, ведь то ли это просто зависть, то ли человек действительно не нуждается в любви. - Ой, а ты смотри прям, святой, - в ответ съязвил Киану, который уже со всего размаху плюхнулся на пенёк, чуть ли не засадив его полностью в землю. Мне кажется, что подо мной и земля содрогнулась от ударившей энергетической силы. Да уж, массивный паренёк, что уж сказать - владелец спортивных комплексов и качалок, тут уж как заведено. - Ты давно-то на цензуру внимание обращаешь? - Киану усмехнулся своим громким басом, кивком поблагодарив меня за то, что я протянула ему его шоколадное молоко. Казалось бы, такой грозный парень, обожающий шоколадное молоко, нуждающийся в тёплом пледе по ночам, имеет настолько мясистые ляжки, что моё непошлое, на первый взгляд "я" только и прокручивает с ним сцены в голове ограничения 18+. И знаете, если бы не моё женское нутро, которого во мне дофига, я бы ринулась в спортзал, чтобы прокачаться до состояния "Киану", ибо, я уверена, бабы стелятся перед ним штабелями. - С тех пор, как в обычном на первый взгляд, хорошем фильме, который я решил посмотреть с мамой, выплыла сцена не 18+,а мне кажется 29+, - побледневший сразу Тиль, явно вспоминая все те эмоции, что он пережил за то мгновение, уставился куда-то вдаль, думая о бренности этой жизни. - По-моему, после этого я стал девственником. - Ты думаешь? - просмеялись парни, хватая его за плечи, как бы поддерживая в том, что до девственника, даже в мыслях, ему как до Австрии ползком. - Тебя уже ничего не спасёт, - подшутил незаметно подошедший Иоанн, что держал в одной своей руке пачку сигарет, а в другой плед, которой он накинул мне на ноги, не замечая коварных взглядов друзей. - Холодно, - констатируя факт, он прошёл на находящееся рядом со мной пустое место, усадив туда свою мягкую точку, оглядев меня, словно удостоверившись, что я в тепле и комфорте, закуривая очередную сигарету. Сердце пропустило тысячу ударов, когда его рука опустилась на моё накрытое пледом колено, осторожно сжимая его. А сам хозяин словно не заметил этого, продолжая увлекательный разговор о куртизанках (разговоры богатых парней) со своим вечно любимым другом Леоном, который собственно владел половиной клубов Берлина, баров и подпольных отелей со всеми удобствами, отчего, как понятно по лицу Иоанна, этот разговор стал гораздо интереснее. - Мне кажется, что сегодня можно будет отправиться и проводить закат, - предложил Инар, что лучше всех знал округу, так как держал несколько курортов всей Германии, в том числе и курорт у этого озера, - Или можно отправиться в гущу событий - кто-то решил устроить представление с гитарами, - он осмотрел каждого из нас, поймав во всех лицах только одобрительное выражение. - Я могу взять свою, - выброшенная идея Иоанна воспринялась друзьями хорошо, ведь все прекрасно знают, что Иоанн обращается с гитарой лучше, чем даже с собой. - Тогда решено, берём гитару и вечером шуруем на то представление. - Может мне куртизанок вызвать? - пошутил Леон, ловя смешки от парней и недовольный взгляд от Инги, что затем перевела взгляд на Авраама. - Мы там своих найдём, - в ответ просмеялся Исаак, получив подзатыльника от самого интеллигентного из всех нас - Киану, что уже где-то надыбал книгу и стоял в очках, как библиотекарь или профессор каких-нибудь наук. И этот человек держит самые элитные спортзалы? Да он же божье создание, наверное. Конечно, сложно согласиться с тем, что он примерный мальчик, ведь он держит элитные залы, сам их посещает и пользуется хорошим спросом у девушек и от них не отстает. Собственно как и все парни здесь, ведь если спросить точное число кинувшихся в их (или не их) постель девушек, то им придётся думать год, а то и больше, и то, имя они не скажут, а лишь "Ну та, блондинка, брюнетка, худая, тощая, упитанная". И большего от них не вытянешь. Хотя что с ним взять, сыны богатых папочек, как и мы с Ингой, имеющие власть, привилегии и прочее, что поможет им пробиться везде, где им захочется. Хотя, в большей степени они используют высокий ум, нежели деньги. И сказать честно, Иоанн ведь тоже таким является: эгоистом, которому подцепить девушку на один день ничего не стоит, они и сами к нему бросятся, но вот то, что оставляют после себя эти девушки, что настойчиво требуют отношений, так это только его слова: "Какая горячая она была", отчего становится мне неприятно, а некоторым ребятам весело. Воспоминания остаются, но если такие воспоминания, они не вредят из носителя, но они мешают мне, ведь я искренне стараюсь его понять. Но он словно этого не видит...