Уязвимость

ДАТА 7 НОЯБРЯ 2039 ГОДА ВРЕМЯ 21:08:05 Дождь лил не переставая. Дворники еле справлялись с количеством воды, заливающим лобовое стекло, и Хэнк решил, что это хорошее оправдание, чтобы никуда не спешить. Его машина еле плелась. Дороги в районе андроидов практически пустовали, а редко встречающиеся автотакси легко обгоняли их и скрывались из виду за плотной завесой дождя. Андерсон не хотел упустить предоставленный ему шанс хоть что-то разузнать об андроиде, смирно сидящем на соседнем сидении. Правда, с расспросами пока как-то не складывалось. Машина проехала вокруг всего центра и зашла на второй круг, когда Марк всё-таки решил спросить: — Лейтенант, мы уже проезжали здесь. Вы запутались в дороге? — Я просто осматриваю окрестности. — ухмыльнулся Хэнк, понимая, что его пассажира не так-то легко обдурить. — Ты куда-то спешишь? — Сейчас у меня нет срочных дел. Вы обещали довезти меня до дома, лейтенант, — осторожно заметил он, — но так и не спросили мой адрес. — Я знаю, где ты живёшь. —  Сообразив, что сболтнул лишнее, Хэнк с опаской глянул на андроида. — Откуда? — изумление на лице Марка оправдало все его ожидания. Мужчина пожал плечами и просто признался: — Я следил за тобой. — Зачем вам следить за мной? Я не совершал никаких противозаконных действий. — А может, ты меня просто заинтересовал? — Что именно вас заинтересовало? — замешательство Марка не знало границ. — Во мне нет ничего… особенного, лейтенант. Я самый обычный андроид. Я не понимаю, чем мог вызвать интерес такого человека, как вы. — Такого, как я? — нахмурился Хэнк, предчувствуя знакомую шарманку с восхвалением его героизма. — Разве я не говорил тебе прекращать с этим? Я — заурядный коп и в жизни не сделал ничего особенного. Боже, да если бы вы знали, как я жил до всего этого дерь… дела с девиантами, может и здороваться со мной перестали бы! — Ваши поступки говорят об обратном, лейтенант. Вы удивительный человек! Хэнк подумал, что если бы всё упрямство андроидов удалось направить в нужное русло, они смогли бы, как минимум, сдвинуть земной шар с орбиты. Это немного пугало. Как и то, что похвала из уст Марка звучала для него совсем иначе, не так как от остальных андроидов. Его восхищённый открытый взгляд начинал смущать мужчину, будто бы тот был какой-то школьницей. Он неловко прочистил горло и сменил тему: — Тогда, у моста, ты рассказывал мне о своей мечте. — Да, я действительно обмолвился об этом. — Так, расскажешь мне подробней? К сожалению, центр Детройта оказался не таким уж огромным, и дом, где жил Марк, всё же замаячил перед глазами. Хэнк не мог кружить по городу и дальше, не вызвав при этом ещё больше подозрений, и ему пришлось притормозить у нужного здания. Фонари освещали пустую улицу, беспощадно затопляемую дождём. И глядя на подъезд, где сейчас скроется его собеседник, Хэнк с сожалением понимал, что ни один из его вопросов так и не был задан. Если бы он мог, он удерживал бы парня в машине силой, пока не получил бы все ответы. А потом… Что потом? — Вы хотите зайти? — Марк спросил это так неожиданно, что мужчина не поверил своим ушам. — Что? — Мы можем пойти ко мне, — терпеливо повторил андроид. — Если вы не против. Я покажу вам, о чём говорил вчера. Марк жил почти под самой крышей в крошечной двухкомнатной квартирке. Когда-то в ней был довольно стильный дизайн, но сейчас от него остались лишь стены из красного кирпича. Пустота, царившая кругом, бросалась в глаза уже с самого порога. Здесь не было привычных для человеческого жилья предметов комфорта и маленьких деталей, которыми обычно переполнены все квартиры. Зато были голые полы, пустые стены и практически полное отсутствие мебели. Хэнк не нашёл ни одной лампы, комнаты заливал лишь уличный свет, погружая всю окружающую пустоту в плотный полумрак. Лишь из дальней комнаты доносилось слабое свечение компьютерного монитора. Его большой экран стоял на письменном столе, оснащённом кучей навороченных приблуд, наподобие встроенной клавиатуры и подзарядки для телефона. Здесь же стоял единственный стул. — Я впервые в гостях у андроида и, если честно, представлял всё немного иначе, — слегка озадачено протянул Хэнк. Он не знал, куда себя деть в этой небольшой, но слишком пустой квартире. — И как вы представляли себе моё жильё? — Более душевным, что ли. Ты же теперь не просто машина, выполняющая свои функции. — Лейтенант, вы считаете, что у меня есть душа? В полумраке лицо андроида было сложно разглядеть, но в голосе послышалась ирония. Андерсон с интересом наблюдал, как живой робот снимает с себя промокшую под дождём верхнюю одежду и аккуратно вешает её у входа. — Если и не душа, то как минимум личность. — Он послушно протянул хозяину квартиры своё пальто. — Как вообще можно жить в такой пустоте? Чем ты занимаешься в свободное время? Смотришь в стену? — Я работаю за компьютером. Обрабатываю фотографии. Пишу для журнала. — Марк привёл человека к единственному сиденью у своего рабочего места. — Прошу, садитесь. Вам не комфортно, лейтенант? Хэнк послушно опустился на предложенный стул. Его не покидало чувство, что здесь, в окружающем минимализме, он — абсолютно неуместная деталь. — А ты так и будешь стоять у меня над душой? Это не очень похоже на комфорт. — Не беспокойтесь обо мне, лейтенант. — Андроид встал прямо за спиной гостя и, наклонившись вперёд, дотронулся до терминала лишённой кожи рукой. Он оказался так близко, что влажная ткань его рубашки коснулась шеи мужчины. — Я говорил о своей мечте. Марк открывал новые окна на мониторе лишь силой мысли, и перед Хэнком появились фотографии невысокого стеклянного здания. — Это художественная галерея. Она находится в центре, недалеко от нового «Иерихона». В ней откроется выставка моих фотографий, приуроченная к годовщине прошлогодних событий. На протяжении всего этого времени я собирал снимки, лучше всего описывающие жизнь андроидов в Детройте, до и после обретения нами свободы. — Он загрузил ещё несколько изображений просторных залов с завешанными фотографиями стенами. — Эта выставка предназначена для людей. Я также преобразовал некоторые кадры из памяти оставшихся в живых андроидов, побывавших в центрах утилизации. А ещё, с разрешения Маркуса, я выставлю фотографии нового «Иерихона». Это будет первый раз, когда люди увидят, хотя бы частично, как выглядит мемориальный комплекс. Хэнк обернулся, снизу вверх глядя на хозяина этой пустой квартиры, и тот резко отодвинулся, словно только сейчас заметил отсутствие какого-либо личного пространства между ними. — Откуда в тебе это? — нахмурился полицейский. — О чём вы, лейтенант? — Это стремление что-то показать людям, откуда оно? Почему тебе настолько это важно? — Я… — Марк учащённо заморгал, отступая от человека ещё на пару шагов, так что почти упёрся спиной в стену крошечной комнатушки. — Я не знаю. Сколько я себя помню, мне всегда хотелось этого. Вы считаете, что это глупо? — Нет, я так не считаю. Я просто удивлён. — Хэнк протёр глаза, раздражённые слишком ярким светом монитора, и вдруг осознал, что андроид перед ним находится в таком сильном волнении, что это стало заметно даже ему. — Ты чего шарахаешься? Я же ничего плохого не имел в виду. Наоборот. Андерсон молча смотрел на встревоженного андроида. Тот сейчас совсем другой, свободный от каких-либо приказов, навязанных Киберлайф задач. Он одевается и живёт иначе, и практически по-человечески может выражать свои эмоции. Но Хэнк всё равно продолжал видеть в нём Коннора. Что-то такое оставалось в нём прежним. Что-то схожее с тем, благодаря чему полицейский мог различить и остальных андроидов друг от друга. Если бы у искусственного интеллекта могла быть душа, именно так называлось бы это что-то. — Слушай, Марк, — это был первый раз, когда Хэнк произнёс это имя вслух, и оно далось ему с трудом. — Могу я задать личный вопрос? — Задавайте, лейтенант, — наконец отозвался робот. — Твоя модель… Скажи мне номер своей модели. — Этот вопрос очень личный, чтобы обсуждать с человеком. Хэнк поднялся на ноги, отодвигая единственный в квартире стул в сторону, и шагнул к андроиду. — Ответь. Пожалуйста. — Надавил он. — Ты можешь назвать мне свою модель? Глаза Марка замигали так часто, что тот перестал походить на человека. Все его движения и мимика стали совсем механическими, как будто один этот простой вопрос что-то сломал в его идеально настроенных механизмах. — Нет, — голос его тоже зазвучал иначе. — У меня нет этих данных. — А серийный номер? Андроид открыл было рот, чтобы ответить, но так и застыл, продолжая моргать. Хэнк почувствовал бы себя виноватым в этом его состоянии, если бы задумался хоть на мгновение, но он уже не мог остановиться. — Ведь у каждого андроида есть персональный серийный номер. Разве это не так? — У меня его нет, лейтенант. — Значит, ты не совсем обычный андроид, да? — не дождавшись ответа, Хэнк подошёл ещё ближе. — Когда тебя активировали? — 12 ноября 2038 года в 9:52. Мужчина тяжело вздохнул. Ему показалось, что сердце в его груди пропустило несколько ударов, и это ноющей болью отразилось во всём теле. — Где это было? — не отдавая себе отчёта в своих действиях, Хэнк схватил андроида за плечо. Тот имел полное право возмутиться и вырвать руку, но вместо этого лишь смотрел на человека своими распахнутыми карими глазами, заполненными то ли страхом, то ли каким-то ещё столь же сильным чувством. — Я не знаю. Я не помню. Зачем вы спрашиваете всё это? — Какие у тебя есть функции? — У меня довольно стандартный набор функций. — Голос его совсем сломался. — У меня нет данных о своей модели и её предназначении, лейтенант. Простите. Хэнк опустил взгляд. До него запоздало дошло, что он перегнул палку со своим допросом. Всё это можно было узнать намного мягче, не выводя андроида из равновесия столь грубым и эгоистичным способом. — Это ты меня прости… Он почувствовал, как чужие пальцы прикоснулись к его щеке. Тонкая ладонь еле уловимым движением скользнула вдоль его подбородка, и Хэнк вопросительно посмотрел на андроида. Стеклянные глаза блестели в полумраке, отражая холодный свет монитора, и казались двумя чёрными безднами. Пальцы продолжали касаться его лица, и мужчина ощутил, как с них сходит синтетическая кожа, оставляя вместо себя лишь прохладу гладкого пластика. Хэнк уже давно отвык от любых прикосновений, а подобное было и вовсе чуждо ему. Он хотел было отстраниться от осязания этой неживой плоти, но вторая ладонь легла на его затылок, путаясь в мокрых седых волосах, и с неожиданной силой потянула к себе. Мужчина успел лишь выставить вперёд руку и упереться в грудь робота, симулирующую человеческое дыхание под сырой тканью рубашки. — Ты что творишь? — глухо произнёс Хэнк. От шока он чуть не подавился целым ворохом матерных слов, пришедших ему на ум. Правильно оценив эмоции на лице человека, Марк поспешно убрал свои руки. — Вы сказали, что я интересен вам, — растерянно ответил он. — Твою мать, я не это имел в виду! — Простите. Мне казалось, что… — Его испуганные глаза метались из стороны в сторону. — Должно быть, я неверно вас понял. — Ещё как неверно! Более неловкой ситуации Хэнк не смог бы себе и представить. Перебирая в голове все возможные ругательства, он пытался понять — неужели его действия на самом деле воспринимались именно так. А ведь у него и в мыслях такого не было! — Я, пожалуй, пойду. Он попятился к двери, словно нашкодивший щенок, и действительно собирался уйти из ставшей слишком тесной квартиры. Уйти, как можно быстрее, и никогда больше не возвращаться в район андроидов. Но выражение, застывшее на лице Марка, заставило его остановиться. Да, он никогда не думал о Конноре в таком ключе и никогда не позволил бы себе что-то подобное. Но представив лишь на минуту, что больше не увидит его, потеряет точно также, как в своих кошмарах, Хэнк так и остался стоять на месте. — Слушай, ты это что, серьёзно? — выдавил он из себя. — Или это какая-то андроидская шутка? Если бы на виске Марка остался диод, то сейчас бы он наверняка пульсировал жёлтым светом: — Мои прикосновения вам столь неприятны, лейтенант? — Дело не в этом! Я просто… Просто это не правильно, понимаешь? Я ничего такого не хотел. Ты ведь… — Андерсон говорил бессвязно, слова путались в его голове. — У вас там в программах прописан ваш пол или его и нет как такового? — В нас заложены характеристики поведения в зависимости от внешнего вида и выполняемой роли. Но наше внутреннее самоощущение отличается от гендерной идентичности, свойственной людям. Хэнк в недоумении ожидал более понятных объяснений, но так и не получил их: — Так, и кем себя считаешь ты? — Я андроид, лейтенант. Мужчине вспомнились модели Трейси, две девчонки из злосчастного клуба «Рай», которые так отчаянно хватались за руки и говорили о своей любви с таким чувством, что смогли тронуть даже загрубевшего к чужим эмоциям человека. — Вас больше смущает вид моего тела, чем тот факт, что я андроид? — тихо спросил Марк. — Меня смущает даже этот разговор! — Лейтенант… — Хэнк, — перебил его Андерсон. — Называй меня по имени. Меня уже тошнит от вашего сраного «лейтенант». Сейчас очень поздно. Я поеду домой, и мы просто сделаем вид, что всего этого не было. Хорошо?

***

Он уже давно остался один среди полумрака и пустоты своей квартиры. От его позднего гостя не осталось ни следа, и привычная тишина вокруг неожиданно стала слишком заметной. Марк всё смотрел и смотрел на белоснежную пластиковую руку и на кончики своих длинных пальцев, пронизанные высокочувствительными сенсорами. Он всё ещё мог прочувствовать в своей памяти то странное ощущение, что возникло в нём от одного лишь соприкосновения с кожей этого человека. Правильно ли это было или нет, он хотел снова увидеться с ним, услышать его голос, снова прикоснуться к нему. Это желание было настолько сильным, что на какое-то время андроид полностью выпал из реальности. Он чувствовал лишь непреодолимое притяжение. И страх. Страх, что этот человек внезапно исчезнет из его жизни так же неожиданно, как и появился в ней.