Клетка порока

Чонгук думал, что в порядке. Он выглядел, словно он в порядке. Но он совершенно точно не был в порядке. Хватило лишь несколько секундного контакта взглядами, чтобы альфа, казалось, упал на самый последний круг ада, и сейчас он все еще пытался карабкаться наверх. Закончив мелодию, он сошел со сцены, толком не попрощавшись со слушателями, потому что просто не хотел смотреть в зал. Он спустился и, спрятав скрипку в чехол, зашипел Чимину сквозь натянутую улыбку: «Мы уходим, сейчас». Омега ничерта не понял, но ощутив настроение Чона, послушался, поднимаясь с ним к выходу из зала и только в машине, когда их побег от прошлого закончился, он осмелился задать вопрос. - Он был там, - Чонгук ненавидел себя за то, что дал слабину, тем более перед Чимином, которому он обещал больше не терять себя. – Тэхен, блять, учится в этом универе. - О… - только и выдавил омега, боязно поглядывая на друга, который подкипал от ярости. – И ты не знал? - Откуда? Я не интересовался его жизнью, знал только от отца, что у них с Шихен проблемы с деньгами, он точно не мог бы позволить себе поступить в Сеул, а уж тем более сюда. - Ну, могло что-то поменяться, может его мать нашла нового ухажера или же он сам… - последнее было сказано неуверенно, боясь реакции альфы, а тот лишь фырчит, не на слова, а на тон парня. Чонгуку плевать с кем ебется мелкий, ему давно уже плевать, он вышвырнул его из своей жизни, разбив любые пути назад. Но его ужасно бесит то, что хватило одного блядского взгляда, чтобы все внутри сковало от отвратного чувства зависимости. Чертова связь истинных, которая как последняя сука подвела его, не завопила тревогу раньше. Чонгук знал, что убежать от этого сложно, но он справлялся с этой задачей успешно уже несколько лет, а сейчас, он уверен, когда они находятся в одном городе, пускай и мегаполисе – все с легкостью может пойти по пизде. Чонгук ненавидит истинность. И ненавидит своего истинного. Тэхен, какого черта ты появился? - Мне нужно напиться и хорошенько кого-то выебать… возможно даже нескольких. И ты в этот раз не отмажешься и идешь со мной, чтобы я не сделал никаких глупостей. - Ой, чует моя жопа, сегодня будет веселый денек…а о ночи я молчу… Чимин был в дрова еще в квартире альфы, где они собственно пить и начали, так что из него был так себе трезвомыслящий предохранитель от глупостей, особенно учитывая, что он же и потянул Чонгука в клуб, в который тот идти совсем не хотел. - Блять, заебал ты меня! Ой как же заебааал, - стонет омега, стараясь не покачиваясь пройти мимо охранника в клубе. – Да не ты, лысая башка, не зырь так на меня, а этот, - Чимин показывает недовольному охраннику на Чонгука. Охранник хорошо знакомый, поэтому лишь закатывает глаза, но парней пропускает. Чонгук тоже был пьян, но скорее до той дебильной стадии, когда все раздражает и выть хочется, от того, как все достало. Он буквально тянет Чимина за шкирку к диванчикам, разгоняя каких-то подростков, которых и вовсе в клубе не должно быть, и усаживает омегу туда. - Водки мне клубничной! И мяты, пиздец, как хочу мяты, - ну началось, Чимин как маленький начал хныкать и лупить Чонгука по плечу. – Вот нахрена мы сюда пришли, ты же сча найдешь с кем поебаться, а мне потом спасай свою задницу от отвратных альф, которые захотят посягнуть на мою невинность. - Чимин, будь реалистом, твоя невинность сдохла пятнадцать лет назад, причем в муках, под богатеньким стариком. А сейчас ты только рад будешь, если тебя хорошенько отымеют, - омега дует губы, а Чонгук улыбается, правду ведь говорит. Чимин кладет голову ему на плечо, и все еще требует клубничной водки, которую Чон для него заказывает у подошедшего официанта. – И к водке мяты можете положить? - Хорошо, а вы что будете? Это я, как понимаю, для вашего парня. - Он мне не парень, - отрезает Чон, чем вызывает интерес у официанта, причем не к себе, к Чимину, который едва не сопит на его плече. Чонгук ведет носом, вдыхает, плохо слышно, кажется перед ним бета, хотя на вид хиленький как омега. – А мне абсента и твой номер. - Извини, - в глазах парня сразу читается вызов. – Не интересуюсь. - Не для меня, для него, - альфа кивает на Чимина. - Если бы он не засыпал на ходу, явно бы уже во всю флиртовал. - Вот проснется и мы сами разберемся, - бета улыбается хитро, цепляя ручку к блокноту и уходит через танцпол к бару. - Чимин, проснись, свою судьбу упустишь, - омега вздрагивает и тряхнув головой, с вопросом смотрит на Чона. – Если бы ты не пускал слюни, заметил бы, что на тебя положил глаз новенький официант. - Новенький? – Пак скорее на автомате вытирает ладонью губы и смотрит в зал. – Где? - На стойке сидит, в прямом смысле этого слова, - парень действительно уселся прямо на стойку, и отклонившись назад о чем-то переговаривался с барменом. - Он такой хиленький… Ты меня что с омегой посватать хочешь? - Он бета, - Чонгук улыбается и склоняется к уху друга, томно выдыхая в него, заставляя парня вздрогнуть. – И приятно пахнет травами. Тебе понравится. - Ну не знаю, - ворчит Пак, а сам взгляда не отрывает от парня, который как раз поворачивается в их сторону, и похоже встречается взглядом с Чимином, потому что омега в миг вздрагивает и в удивлению Чона краснеет. – Ладно, может быть он и ничего такой. Чонгук смеется, откинувшись на спинку дивана и наблюдает за бетой, несущим их заказ. К большущему разочарованию Чона, ребята почти не флиртуют, делают это как-то неловко, молчаливо, но несмотря на это Чимин аж, казалось, протрезвел и вместо водки, жевал мяту, которую заказывает уже четвертый раз. А вот Чонгук догоняется, в голове мысли слишком ленивые и язык терпнет, его наконец-то берет, и он не знает, хорошо это или плохо, потому что по телу словно иглами проходит странное чувство, и внизу живота тепло и вяжет, вызывает желание, которое он собирается утолить. - Расплатишься моей карточкой и не уходи ни с кем, кроме этого беты, - Чонгук поднимается на ноги, намереваясь пройти к танцполу. – А, и еще одно, не веди себя блять как девственник, затяни уже его в подсобку и ошпарь своим диким мятным дыханием. Чимин показывает ему средний палец, и что-то злобно шипит, но альфа уже не слушает, он спускается к танцующим телам, совершенно не соображая, что им движет, что заставляет лишь скользить кончиками пальцев по талиям девушек, но ни на одной не задержаться, что заставляет его повернуться в самый неудачный момент от столкновения с кем-то, поймать в свои объятия этого кого-то и вдохнув, понять, что он вляпался. Гребанное притяжение истинных. Чонгук не рассмотрел Тэхена тогда в зале, он его почти не видел, но знал, что это он. Сейчас же перед ним до боли знакомое лицо, которое заставляет все внутри сжаться. Чонгук серьезно пьян, в его голове пусто, никаких приказов и команд, лишь желание шарить глазами по парню в его вынужденных объятиях, и ловить каждую изменившуюся черту, вытянувшееся лицо, посмуглевшую кожу, несколько родинок, которых определенно не было тогда. Чонгук не думает, когда вплетает пальцы в русые волосы, именно русые, не блондинистые, как тогда, да и длиннее гораздо, с раздражающей челкой. Чон обязательно бы дал себе пинка, если бы в его голове было немного больше трезвости за то, что целует эти блядские губы, которые с готовностью открываются перед ним, и отвечают так, как он учил. Он должен откинуть руки, которые обнимают его за шею, а не прижимать более зрелое, чем он помнил, тело к себе. - Сука, как я тебя ненавижу, - рычит альфа, все же отстраняясь от омеги, взгляд которого такой же затуманенный, совершенно пьяный, и тоже с хранимой внутри болью. - Кто кого, ты мне жизнь испортил, конченный ублюдок, - шипит более глубокий голос, чем он помнил, но тем не менее не менее родной. Тэхен сам тянет его к себе, едва клок волос не выдирая, снова целует, требует, разжигает, а Чонгук дает, кусается, борется, отвоевывает свое, сжимает мягкие ягодицы, сквозь блядско узкие джинсы и тянет парня за собой. Свежий воздух не помогает, хотя и ударяет по легким и голове, он наоборот пробирает до нутра. Альфа прижимает Тэхена к своей машине, не прекращая их борьбу, шарит по собственным карманам руками, находит ключи и буквально заталкивает парня в машину, опрокидывая на заднее сидение и тут же нависает, рычит в шею, прокусывает ее до крови, рычит сильнее, когда в его волосы цепляются, пытаются оттянуть, он не позволяет. Он дорвался. Он выскальзывает из машины, чтобы стянуть с блядских стройных ног джинсы, и плевать ему на то, что на стоянке могут быть люди, ему на все плевать, кроме смуглой кожи под пальцами и губами, кроме тонкой кружевной ткани, сжимающей все такой же никчемный мелкий член. Чонгук белье буквально рвет, под вскрик омеги, который толкает его ногой в плечо. - Не смей портить мои вещи, - омега рычит утробно, но осекается, когда на его шее смыкается ладонь. - В свое время я тебе купил более, чем достаточно белья, чтобы ты забил на эту идиотскую тряпку, - Чонгук кусается, Тэхен в ответ царапается, полосует его спину, с которой он стянул футболку, ногтями, стонет глухо в губы от ладоней, грубо раздвигающих его ноги. И боже, как же Чонгуку нравится, как блядский Ким Тэхен кричит, когда он в него входит одним рывком. Омега сжимает его до белых пятен перед глазами и уже от этого хочется кончить. Но он двигается, толчок за толчком, вбивается в стонущее тело, заставляя машину едва не подпрыгивать. Альфа трахает тело, которое больше всего на свете хотел все эти годы, но до которого не мог прикоснуться, и задыхается от блядски сладко-кислого аромата. И рычит яростно, ощущая явные ноты чужого запаха, не достаточно сильного для сцепки, но достаточно для регулярного секса с презервативами. Чонгук улыбается как тварь, когда мальчишка под ним выгибается дугой от накрывшего оргазма, он улыбается, когда продолжает вбиваться, и через улыбку скалится, кончая прямо в Тэхена, с скотской мыслью: «Мое». Оба парня не в себе, задыхаются, медленно приходят в себя, не спеша шевелиться и не спеша думать. Первым приходит в себя Тэхен, вздрагивая и пытаясь оттолкнуть от себя альфу. - Ты что кончил в ме… - вопит он, но поздно ощущает, что отстраниться не получится, Чонгук все еще в нем. И они сцепились. – Какая же ты тварь! - Не хуже такой бляди, как ты, - Чонгук скалится, он сам не понимает от чего такой довольный, потому что все внутри все еще колотит от ярости, от ненависти к этому мальчишке и он видит, что эти чувства взаимны. Но какого-то черта они снова целуются, вгрызаясь в тела друг друга, пока находятся в сцепке. Чонгук оказался на поле, густо усыпанном граблями, и двинул вперед на полной скорости, убеждая себя, что в этот раз он справится и не утонет.