Клетка порока

Чонгук боится вдохнуть, знает, что ему сорваться ничего не стоит, только не так сорваться, как он может себе позволить. Он сидит на кровати, упираясь руками о матрас сзади, чтобы они были заняты, и смотрит вперед, на омегу, который стоит и смотрит в ответ, изучает. Чонгук дышит очень редко, дыхание задерживает, но все равно приходится вдыхать, обжигать внутренности запахом омеги, который все сильнее распространяется. Чонгук видит, что Тэхену сложно стоять, и его ноги подгибаются, когда он делает первые шаги к мужчине. Он кладет руку на плечо Чона и упирается сначала одним коленом о матрас, затем вторым. Чонгук больше не может задерживать дыхание, руки скользят по бедрам, к заднице, заставляя того дрожать и прикусить губу. Штаны у мальчишки уже влажнеют, не могут сдержать его влагу, но Чонгук не спешит, задирает его кофту, касается губами нежной кожи, вдыхает и готов задохнуться. Тэхен цепляется в его плечи и волосы, когда он сцепляет зубы слегка ниже пупка, шипит. - Не оставляй следов. - Прошлый раз долго сходили? – омега не отвечает, стягивает с себя кофту, демонстрирует, что едва зеленоватые следы на шее еще есть, а на плечах все еще следы от прокушенной кожи, Чонгук улыбается. – Как же ты со своим мальчишкой трахался в таком виде? Тэхен заметно раздражается и толкает Чонгука назад на кровать, нависает над ним вжимаясь носом в его шею, стонет от ладоней на ягодицах, выгибается. - Пришлось избегать его несколько дней, принимая подавители, чтобы твой запах сошел, - Чонгук на это рычит, тянет джинсы с задницы парня. – Но даже тогда следы остались, так что пришлось ему отсасывать, и не то, чтобы он был против. - Тебе же нравилось сосать, - ягодицы оголены, первый палец скользит в потекшего омегу. – Все просил «научи, дай потренироваться». Наверняка отлично заглатываешь уже. Тэхен рычит, двигает бедрами навстречу уже двум пальцам, и кусает за губы, ведет руками по торсу Чонгука. - А ты хочешь, чтобы я тебе отсосал, «братик»? – омега встряхивает головой, смотрит с необъяснимой хищностью, губы облизывает и спускается ниже, заставляя пальцы альфы выскользнуть из себя. Он становится на колени перед кроватью, между ног Чона, который вновь приподнялся на локтях, наблюдает. Тэхен ведет по его бедрам руками, пока пальцы одной руки не касаются его члена через домашние спортивные брюки, Ким похоже не отдает себе отчет, но он улыбается, улыбается, когда крепко обхватывает его через ткань, делая пару первых движений. Он зубами цепляет резинку брюк, освобождая плоть альфы, и сразу же припадает губами к ней, проводя от основания до головки, так ловко, что сразу становится понятно – опыта прибавилось. Правда в рот не спешит брать, проводя губами и языком, дразнит, сука, но, блять, Чонгук сделать ничего не может и не хочет. Ему нравится. Тэхен выставляет язык, надавливает им на головку, сам себя по губам бьет и только тогда обхватывает ее губами. Чонгук запрокидывает голову, стонет, а Тэхен опускается ниже, берет постепенно глубже, движется не спеша, ритмично, но взять больше половины не может. Чонгук самодовольно улыбается, кладет ладонь на голову, а Тэхен смотрит на него затуманено совершенно. - Уже не маленький, - скалится альфа, - жалеть не буду, - и давит на затылок с силой, не позволяя отстраниться, насаживает сильнее, сквозь стоны и хрипы, и разодранные ногтями бедра, до упора. Ослабляя хватку, позволяет немного отстраниться, бросить злой влажный взгляд и попытаться насадиться самому, двигая головой из стороны в сторону. Не сразу, но почти получается, Чонгук позволяет продолжить самому, только все еще руку на затылке парня держит, волосы перебирает, слегка тянет до стонов на своем члене. Чон взгляд поднять не может, смотрит как собственный член пропадает во рту у мальчишки, возбуждается сильнее, хотя куда там, рычит и толкается бедрами, уже готов кончить. И Тэхен похоже это видит, вынимает член изо рта, снова водит губами и языком, рукой надрачивает, и щекой трется, на месте ерзает, стонет. А Чонгук не в силах держаться, кончает на лицо парня, а тот только и рад, язык выставляет, глаза прикрывает и продолжает стонать, получая семя на кожу. Чонгук помнит, как Тэхен это любил, как чертова шлюха дрожал, ощущая сперму на коже, облизывался и вылизывал член Чонгука до чиста, словно хотел еще. Сейчас он такой же, перекатывает семя на языке, медленно сглатывает, облизывая губы и снова к члену тянет, вот только Чонгук не позволяет, берет его за подбородок, заставляет в глаза посмотреть, и тащится, потому что там ничего кроме похоти и желания. Альфа тянет омегу на себя и меняет их местами, подминая под себя, вжимая в матрас. Проводит языком по щекам, слизывает капли и целует мокро, позволяя свой язык посасывать. Тэхен ноги разводит все сильнее, задницей трется о кровать, вскидывает бедра и стонет глухо, зажмурившись. - Больно? – ладони сжимают задницу, впиваясь когтями в кожу Тэхена, а тот стонет, голову запрокидывая, по всему его виду читается просьба, но Чонгук хочет ее услышать, хотя дразнить не перестает, в шею выдыхает. – Он ведь меньше меня? Не может заполнить тебя полностью. Как ты любишь, да? - Мне нравится, - старается озлобленно, но не получается, осекается из-за руки, что джинсы стягивает. - Конечно нравится, член в заднице омеги всегда нравится, - Чонгук смеется на злость в глазах, и рывком джинсы с парня стягивает, оставляя того в белье, и снова кружевном, только противно розового цвета. Он запрокидывает обе ноги Кима к себе на плечо, и толкается членом между бедер. – Но я ведь спросил не об этом. Мокрые уже не только трусы, но и плед под Тэхеном, его подбрасывает от возбуждения и желания, но он кусает губы, не просит и не отвечает, а Чонгуки от своей игры тащится, хотя и в голове мало мыслей, он скользит между ягодиц Тэ, надавливает на дырочку сквозь ткань, а тот задыхается. Сдается. - Ты… прав… - щеки Кима горят, а на глазах слезы. – Он не может меня заполнить… И боль с ним не проходит… становится только хуже… Именно поэтому я не провожу течки… с ним… Чонгук останавливается, смотрит на извивающегося Тэхена, как он дрожит, понимает, как тот хочет и как ему плохо, и внутри появляется отвратное теплое чувство, заполняющее все, и заставляющее склониться к парню и поцеловать, глубоко, но медленно, не спеша, без напора, чтобы отвлечь, чтобы привлечь все его внимание на себя. Ким все еще дрожит, но обнимает за шею, и глаза, сука, закрывает, а Чонгук не терпит, тоже закрывает, отдается поцелую, который едва ли не в первый раз в жизни нежный. И в груди это отвратное чувство к Тэхену, тоже… нежность. Чон стягивает белье с мальчишки не глядя, не отрывается от его губ, тонет в нем. - Войди в меня, - на выдохе, прямо в губы, и бедра приподнимает, умоляет. – Мне так больно…. Войди, прошу… И Чонгук проникает в омегу, вот только вот не толкается, а медленно натягивает его, заставляя выгнуться в спине и глаза от ощущений закатить. Замирает внутри, поцелуями грудь усыпает, сам едва не дрожит от того, что, черт возьми, это Тэхен. Его Тэхен. Которого он ничем из-под кожи выцарапать не может, только ненавидеть и хотеть. И что-то еще, вот только даже подумать об этом боится, один раз он уже ошибся, признав это. Он двигается в омеге плавно, глубоко, но до одури медленно, заставляя лучше прочувствовать себя внутри, хочет довести до безумия, свести с ума, и такого себе оставить, потому что знает – не останется, сам не останется. Тэхен обнимает ногами, шарит руками по спине, сдирает только зажившие раны, стонет слишком громко и часто, но и хнычет, когда член почти покидает его тело. - Быстрее, прошу, - впивается ногтями в плечо и бедро, и плачет, не скрывая этого. – Трахни меня… боже, трахни как следует… И Чонгук делает резкий рывок, до хруста костей тело под собой этим выгибая, и больше не терпит, понимает что безумие уже в них, иначе бы их здесь не было. Тэхен течет как последняя блядь, с каждым рывком в свое тело влажнеет, член Чонгука буквально всасывает, делая шлепки кожи более влажными, громкими, частыми. Он доходит до пика слишком быстро, его буквально подбрасывает, и он прокусывает плечо альфе уже в который раз, мычит что-то непонятное, но понятно одно – из-за этого и кусается, чтобы не взболтнуть лишнего. Чонгук отвечает тем же, плюет на просьбу не оставлять следов. Рискует, ибо слишком близко до места метки и от этого только сильнее сам стонет, вколачиваясь в уже расслабленное тело, только в последнее мгновение вспоминает, что он без презерватива, и что у Тэ течка. Едва успевает выйти, кончает на живот и бедра омеги, у которого лишь искра страха в глазах проскользнула. Ким закрывает глаза, дышит загнанно, позволяет в свою грудь уткнуться лбом, и так же глубоко и неровно дышать. Чонгук чувствует, что их запахи сплетаются, слишком легко и быстро, Тэхен уже пахнет им так, словно он в него кончил, а собственная кожа горит от неуверенных касаний к шее и волосам. Тэхен делает это с такой нежностью, что Чонгук, сука, тонет, и понимает что вынырнуть не может, да и вряд ли хочет. Он обнимает омегу за талию крепче, по-прежнему пряча лицо в его груди и молится, что бы он не почувствовал, как на него капает слеза, или же принял бы ее за пот.