* * *
— К танц-команде присоединился ребёночек! — объявляет Хосок через несколько недель. — Он новичок, но классно танцует брейк-данс, и просто самый восхитительный из всех, кого я когда-либо встречал. — Пожалуй, я лучше оставлю без внимания то, что ты назвал его ребёнком, Хосок, — говорит Сокджин, отодвигая от себя чашку с рамёном. — Почему я это пропустил? — сердито бурчит Чимин. — Нечестно! — Я не виноват, что ты решил не прийти на первое в этом году собрание, Чимин-а, — спокойно отвечает Хосок. — Это и не моя вина тоже! — возражает Чимин. — Было холодно. — Когда холод останавливал тебя от танцев, Пак Чимин? — Ты же знаешь, что от него у меня болит голова, — хмурится Чимин. — В следующий раз я обязательно приду. Лучше расскажи мне сейчас об этом ребёнке. Он танцует контемп? — Я же только что сказал, что он би-бой, — напоминает ему Хо. — Он милый. И очень-очень стеснительный, но после того, как мы лучше узнали друг друга, он был довольно вспыльчивым. — Когда следующая репетиция? — На следующих выходных. — Хён. Я не смогу вытерпеть всю неделю. — Неа, всё ты сможешь, — утверждает Хо, ярко улыбаясь. — Теперь, немного отвлечёмся, как тебе живётся с Намджуном, Тэ? — Ах, хён действительно классный, — отвечает Тэхён. — Но он умудряется ломать почти всё, на что посмотрит. Это нормально? — Для него — да, — невозмутимо отвечает Юнги, и все фыркают, сдерживая смех. (кроме Намджуна, который выглядит до ужаса обиженным.) Парень, о котором всё ещё говорят, бешено размахивает руками, утверждая, что он не настолько разрушительный, как они говорят. И в это же время, он сбивает со стола стакан воды и в замешательстве хлопает глазами, пока остальные стонут.* * *
— Нам наконец-то удалось встретиться с танцующим мальчиком! — возбуждённо пищит Тэхён, прибежав в квартиру Хосока и Чимина. — Я и Джун-хён только что… — он делает паузу, чтобы все обратили на него внимание. — О, Юнги-хён, Сокджин-хён, что вы здесь делаете? — Чимин помогает мне прорепетировать некоторые строки, так как я не смог найти тебя, — объясняет старший. — А Юнги здесь, потому что мне нужно было вытащить его из студии хоть на какое-то время. — А где Чимин? — Отошёл в туалет, — говорит Юнги, когда Намджун с Хо приходят следом за взбудораженным Тэхёном. — Итак, и что дальше? Ты познакомил его с новеньким мальчиком? — спрашивает Джин с полуулыбкой. — Это по доброте сердечной, Хосок, или тебя просто достал Чимин? — Пх, этому ребёнку нужно больше друзей, и я, как лучший в мире хён, расширяю круг общения, — с гордостью отвечает Хосок, и Юнги фыркает. — Как его зовут? — спрашивает Сокджин, и Хосок кидает предупреждающий взгляд в сторону уже открывшего рот Намджуна, который после этого прикусывает губу. Юнги вопросительно изгибает бровь. — Что происходит? — Мы не можем сказать вам его, — объясняет Тэ тоном, полным раскаяния. — Что? Почему нет? — Потому что вы скажете Чимину. — И? — поджимает старший. — Если вы скажете Чимину, то он отыщет ребёнка в мгновение ока, — Хосок выглядит одержимым идеей. — До этого я почти никогда не встречал людей раньше Чимина. Позвольте мне побыть первым хоть раз. — Хён хочет познакомить их, с самодовольством отмечая, что он познакомился с Чо… — ой, то есть, с новеньким танцором — первым, — объясняет Тэ. — Мы не скажем Чимину, честно, — обещает Сокджин. — Что вы не скажете Чимину? — все мгновенно обернулись, обратив внимание на Чимина, что стоял, в подозрении скрестив руки. Тэхён с коварством усмехается. — Ничего-ничего, просто мы встретили твоего нового донсэна по танцам. Хоби-хён был прав, он очаровашка! — Да, он выглядит, как очень сладкий ребёнок, — соглашается Намджун. Чимин, кажется, готов взорваться. — Что ты имеешь в виду под «мы встретили»? Кто вас позна… Ох, Хосок-хён, ты не мог! Это нечестно! — Ты и вправду не должен был пропускать собрание, Чимин-а, — усмехается Хосок, и Чимин действительно злится. — Ох, заткнись. Это очень раздражает. — Йа! А ну-ка, прояви уважение, я всё же твой хён. Юнги фыркает. — Теперь ты знаешь, что чувствую я, Чон Хосок. — Юнги-хён, — Хосок выглядит так, будто старший его предал. — Ты на моей стороне вообще-то, окей? Я не выдержу и умру, если ты перейдёшь к Чимину. — Знаешь, что я сделаю — я пойду в студию, — Юнги поднимается с места. — Я достаточно времени потратил на это, а ведь у меня ещё есть трек, который нужно закончить. — Как идут дела с демо-треком? — спрашивает Хо. — С тем, где поёт Суран. Ты нашёл нужный голос? Человека, которого искал? — Ещё нет, — говорит ему Юнги. Ему хочется добавить, что нужный человек… Что тот голос принадлежит мальчику у озера, но так как они больше никогда не встретятся, эта песня останется незаконченной навсегда… Но вместо этого он лишь напевает слова в голове. "Мечта, если начало будет трудным, возможно, конец будет успешным."* * *
— Скажи мне ещё раз, зачем тебе нужна эта кино-ночь? — сердито спрашивает Юнги. — Я ведь мог быть в студии прямо сейчас. — Будет весело, — говорит Сокджин. — Эй, это мой последний год с вами, ребята. И если я хочу посмотреть пятничным вечером фильмы с друзьями, то мы будем делать это, дай мне отдохнуть в конце-то концов. — Не вини меня, хён. — Думаю, нам стоит приготовить попкорн, пока Чимин с Хоби-хёном не пришли, — предлагает Тэ. Намджун почти мгновенно встаёт с места. — Я сд… — Нет! — Сокджин почти что кричит. — Нет-нет, Джун, всё в порядке, садись. Юнги сделает это. — Но он же не знает, где лежат чашки, — Намджун выглядит гордым собой, когда говорит следующее: — На днях мы с Тэ всё переставили. Теперь полки выглядят гораздо лучше. — Тогда, я уверен, Тэ будет не против приготовить попкорн. Младший кивает, ласково поглаживая Джуново плечо. — Не волнуйся, хён. — Ох, — старший чуть ли не светится. — Это мило с твоей стороны. — Неа, они просто хотят сохранить посуду в целости и сохранности, — поправляет Юнги. В тот же момент ему в спину прилетает два недобрых взгляда от Тэхёна и Сокджина, на что старший лишь пожимает плечами. И как раз когда Тэхён уходит на кухню, звонит дверной звонок. — Также, — говорит Намджун на пути к двери. — Чимин и Хоби наверняка устали после занятий. Тэхён, ещё захвати для них воду. Младший выкрикивает "окей" с кухни, и почти сразу же Намджун открывает дверь. В квартиру вваливаются танцоры, слишком переполненные эмоциями, отчего на их громкие голоса обращают внимание все. — Что происходит? — Тэ выбирается из кухни, подбрасывая бутылку с водой. — Что-то случилось, Чимини? — Чон Чонгук — вот, что случилось, — верещит Чимин. — А, ты встретился с ним! — улыбается Намджун. — Хороший парень, верно? Как думаешь? — Ах, наверное, раздражение от того, что Хосок-хён познакомился с милым донсэном первее тебя, да? — хихикнул Тэхён. — ОШИБКА! — пищит старший. — Это не так, потому что не Хосок первым встретил Чонгука! И не ты, и не Джун-хён! Сокджин с Юнги растерянно переглядываются. — О чём ты? — с усталостью в голосе спрашивает Намджун. Хосок плюхается на диван, наполовину ошеломлённый и наполовину недовольный. — Что он гово… — Я уже знал его! Все замолкают, со смущением глядя на Чимина. — Эм, что? — всё же спрашивает Юнги. — Я уже знал его! С четырёх лет! — Чимин качает головой. — Чувак, я должен был догадаться о нём, после того, как вы сказали «би-бой». — Значит, этот Чон Чонгук… Предполагаю, из Пусана, так как знает тебя, — медленно говорит Сокджин. — И откуда ты его знаешь, Чимин-а? — Он с моим младшим братом 97 года рождения. Они близкие друзья и были одноклассниками с начальной школы и до тех пор, пока моя семья не переехала сюда, — Чимин кажется до сих пор потрясённым. — Не могу поверить, я ничего не знал о том, что Чонгуки поступает в этот университет — мой брат ничего мне не рассказывал! Хм, а может, он ещё ничего не знает. Ух, он будет так злиться от того, что я узнал что-то о Куки раньше него. Будет весело, не могу дождаться момента, чтобы рассказать ему всё. — Вы должны были видеть Чонгука, когда он увидел Чимина, — внезапно озарившись, говорит Хосок. — Сначала он чуть не сбил Чимина с объятиями, а потом сказал: «Вау, хён, ты всё такой же крошечный! Неужели университет не смог помочь?» Тэхён рассмеялся. — Я уже люблю его. Дайте мне жениться на Чон Чонгуке. — Нет-нет, — хоть Чимин и говорит мягко, его тон полон предупреждения. — Хоть он и может иногда быть врединой, он всё ещё ребёнок, окей? — Ах, неприкосновенная драгоценность, окей, — хихикает Джун. — Но в то же время есть в нём что-то дьяволическое. Хотя я встречался с ним только раз и то недолго, и, возможно, совсем не знаю. — Мы должны как-нибудь позвать его на ужин, — предлагает Чимин. — Это поможет ему чувствовать себя более комфортно. Плюс, его нужно познакомить с Сокджином и Юнги. Юнги вздыхает. Он скорее бы сохранил группу в таком составе как сейчас, нежели пригласил бы какого-то там Чон Чонгука, но остальные, кажется, уже были очарованы этим донсэном. К тому же, видно, что Сокджину любопытно, что это за ребёнок. Да и, если быть очень честным, Юнги тоже хотелось бы познакомиться с ним. — Ах, сейчас же напишу Гуки, — Чимин достаёт телефон. — Хм, я ведь не мог связаться с Джонхёном, потому что он был занят. Интересно, знает ли он, что Гуки здесь. — Что за Джонхён? — спрашивает Юнги. — Хён Чонгука. Он 95 года, так же как и я с Тэ. Мы были одноклассниками в старшей и средней школе, как Чонгук с Джихёном. — О, значит, вы дружите семьями. — Думаю, да. Мы с Гуки потеряли связь после переезда в Сеул, и я сомневаюсь в том, что Джихён ещё общается с Джонхёном. Но как только мы снова соберёмся вчетвером, я уверен, всё будет как в старые времена, — он продолжает мотать головой, словно болванчик. — Не могу поверить, что Чонгуки поступил к нам. Просто невероятно, я так счастлив. — Ты его и вправду обожаешь, — отмечает Сокджин. — Он ведёт себя, как какашка, но он самый лучший ребёнок в мире, — с нежностью говорит младший. — Очень застенчив, и он переживал довольно трудные времена, чтобы прийти сюда. Давайте позаботимся о нём, хорошо? Все с лёгкостью кивают. Затем старший включает фильм, а Тэхён приносит уже приготовившийся попкорн, и все плюхаются на диван, наблюдая за экраном.* * *
— Сегодня я пригласил Чонгуки на ужин, — объявляет Чимин где-то через неделю после того дня. — Сокджин-хён, сможешь приготовить ещё на одного человека? — Без проблем, — говорит старший. — Ты ему скинул адрес? — Угум, он придёт сразу после вечерних занятий. И он очень пунктуальный, не волнуйся. — В отличие от кое-кого, — Джин скашивает глаза на Юнги, что закатывает глаза. Они помогают Сокджину с готовкой, так как готовить на стольких людей одному довольно трудно. Тэхён с Намджуном и Хосоком помогают накрыть стол. На телефон Чимина приходит оповещение, и он, проверив его, объявляет: — Куки сказал, что придёт через десять минут. — Вот это пунктуальность, — с одобрением говорит Намджун, и Сокджин вновь смотрит на Юнги. В конце концов старший замечает оставленные Юнги сумку с песенником, что сейчас лежат на диване. — Юнги, к нам сейчас придут гости… — Это просто первокурсник, господи. Уверен, в общежитии у него всё гораздо хуже, чем в комнате Намджуна. — Убери свои вещи, Мин Юнги. Не заставляй меня повторяться дважды. — Конечно, мамочка, — ворчит Юнги, подхватывая свои вещи и уходя в комнату. Звонок раздаётся как раз в тот момент, когда Юнги раскладывает бумажки на столе. Должно быть, это Чон Чонгук, предполагает Юнги. И он оказывается прав, так как через секунду слышатся тёплые приветствия: — Чонгуки! — слышится из гостиной. — Это Сокджин-хён, о котором мы тебе рассказывали, — слышит Юнги голос Тэхёна. — Он уже на четвёртом году, и учится в театральном, как и я. — Айгу, такая милашка, — теперь говорит Сокджин. — Ах, Чонгуки, не нужно кланяться мне, вставай. Скоро сядем за стол, ладно? — Хён очень милый, да? — раздаётся голос Чимина. — А с другим хёном — Юнги-хёном — тебе стоит следить за собой. На самом деле, он большая плюшка и дурачок, но может быть очень жёстким в высказываниях. — Ага, но не бойся его, он хороший парень, — добавляет Хосок. Юнги фыркает, чувствуя странное тепло от этих слов. Он рад, что они заранее предупреждают ребёнка о его характере, потому что, хоть старший и постарается быть вежливым, это не значит, что у него получится быть дружелюбным. И в то же время, он не хочет отпугивать мальчишку, потому что уже становится ясным обожание его друзей к нему. — Юнги, быстрее заканчивай и иди сюда знакомиться с Чонгуком! — кричит Сокджин, и Юнги вздыхает, возвращаясь в гостиную. Чон Чонгука даже не видно — Хосок и Чимин с Тэ облепили его объятиями. — Эй, ребята, отойдите, Юнги-хён здесь, — говорит Намджун, и Чонгук, который похоронен в объятиях, смеётся. Сердце Юнги чуть ли не останавливается. Он знает эти звуки. Он уже слышал это хихиканье, и воспроизводил в своём уме миллионы раз. Его сердце словно на скачках, бьётся и бьётся, чуть ли не разрывая грудь, потому что такого просто, блять, не может быть… Но затем Чимин и Тэ с Хосоком отодвигаются, и Юнги встречается лицом к лицу с Чон Чонгуком. Он выше Юнги. С пушистыми волосами и огромными прелестными глазами. С улыбкой, что напоминает Юнги кролика. Сердце, что бешено стучало пару секунд назад, кажется, остановилось. И прямо сейчас, в этот момент старший не видит никого вокруг, кроме Чон Чонгука в этом милом свитере с студенческой айди-карточкой и застенчивой улыбкой, и… — ХёнНИМ, — выдыхает Чонгук, широко раскрыв глаза. Мальчишка. Мальчишка, что поёт. Смеётся. Закрывает лицо ладошками, слишком стесняясь спеть Юнги. Мальчишка, что хихикает. Стоит на коленях у берега озера. И протягивает ему камеру, рассказывая о каждой фотографии. Мальчишка, что приходит в голову снова и снова, сияя глазами и смеясь. Он словно сияет, когда открывает рот и поёт, поёт своим прекрасным до потери разума голосом. Его имя — Чон Чонгук. Он поступил сюда, в его университет. И он стоит прямо перед Юнги. Стоит только протянуть руку, и дотронешься до него, и это совсем не сон — реальность. Это действительно происходит здесь и сейчас. Юнги никогда ничего не делает первым. Даже для Сокджина, которого знает с тринадцати лет. Он предпочитает не обниматься перед всеми и вообще принижает объятия (хотя в тайне любит прижиматься к кому-то, ну, зависит от человека). Старший опускает взгляд на студенческую карту Чонгука и читает: «Чон Чонгук» «Специальность: музыка» И всё. Он распахивает руки, на долю секунды задумываясь, выглядело ли это слишком? глупо?, если Чонгук бы даже не помнил его, но все мысли резко вылетают из головы. Потому что Чонгук здесь, с ним, в его руках. И даже несмотря на то, что мальчишка выше, он кажется по сравнению с старшим таким маленьким, таким нуждающимся в защите и заботе, и Юнги хочет всё это ему дать. От него пахнет фруктами, весной и сладостями, и Юнги мечтает никогда не выпускать мальчишку из рук. — О мой бог, — Чонгук отрывается, глядя на Юнги своими звёздными глазами. — Это и правда ты… Не могу поверить, что ты здесь, хённим. — Я… — Юнги проглатывает ком. — Я тоже не могу поверить, что ты здесь. Ты… — он пальцами теребит карточку. — Ты занимаешься музыкой. — Да, — он слышит, как Чонгук чуть задыхается. — Да, это так. Они смотрят несколько секунд, не отрываясь и просто изучая друг друга, и Юнги действительно никак не может поверить в то, что сейчас происходит. Он не уверен, что за всю свою жизнь когда-нибудь был настолько счастлив, как сейчас. — Юнги, — шепчет Чонгук, будто смакуя имя. И Юнги уже любит то, как звучит его имя в устах мальчишки. — Чон Чонгук, — в ответ шепчет старший, и Чонгук улыбается. Снова этой кроличьей улыбкой, что запала в душу Юнги ещё несколько месяцев назад. — Я что-то пропустил? — он будто сквозь воду слышит голос Сокджина, что раздаётся позади, но ему плевать. Всё, о чём он может сейчас думать, это Чонгук, Чонгук, Чонгук… — Он мой… Он… — Юнги пытается успокоиться. — Мальчик у озера, хён. Это он. Кажется, все пятеро пытаются вспомнить, понять, о чём он говорит. И как только это происходит, их глаза широко распахиваются и рты приоткрываются. — О мой бог, — едва слышно выдыхает Хосок. — Это не может быть… — Ты тот мальчик у озера, в которого Юнги… — Тэхён обрывается, как только встречается с взглядом старшего, и говорит вместо этого: — Который вдохновил Юнги на музыку. Чонгук кажется сбитым с толку, поэтому Юнги решает его отвлечь: — Так ты занимаешься музыкой и танцами здесь. — Да, — он смотрит на старшего своими глазами-лунами. — Сделай одолжение, скажи это вслух, мне нужно услышать эти слова. — Я занимаюсь музыкой, — повторяет, сияя, младший. — Здесь, — внезапно он тушуется, кидая на него застенчивый взгляд. — С тобой, хённим. И Юнги влюбляется в него ещё раз до невозможности. — Да, со мной. — Чем ты ещё занимаешься? — спрашивает Джин. — Чимин рассказывал, что много чего изучал. — Но для начала давайте сядем за стол, — предлагает Намджун. — Ужин стынет. И когда они все рассаживаются, Чонгук садится рядом с ним, у Юнги начинает кружиться голова, сердце слишком быстро бьётся, и он чувствует, что счастлив. В этот раз он не мечтает.* * *
К концу ужина все всё узнают о Чонгуке. Не без помощи Чимина конечно же. Чонгук немного застенчив, как и в прошлый раз. И каждый раз, когда он краснеет, отводит взгляд и затихает, Чимину приходится продолжить с того момента, где он закончил, пока мальчишка вновь не берётся сам, прочистив горло. Он родился и вырос в Пусане, у него есть хён по имени Джонхён, и лучший друг Джихён, младший брат Чимина, с которым они действительно очень близки. Чонгук обожает музыку с детства, танцевать — лет с семи. Над ним смеялись и насмехались как семья, так и одноклассники, так как он очень стеснительный, но хочет посвятить себя музыке. Родители смеялись, рассказывает всем Чонгук. Смеялись, когда он доверял им свои самые большие страхи, посвящал в мечты. Смеялись, велели снять розовые очки, вытащить из головы сладкую вату и посмотреть на реальность. В конце концов они сказали ему уйти из клуба брейк-данса, выкинуть iPod и начать готовиться к юридическому университету. И он кричал, плакал и кричал, прячась в маленькой танцевальной студии до поздней ночи, а после притворяясь, что был в библиотеке или в гостях у друзей, когда родители спрашивали. Они были в бешенстве, когда он уехал в Сеул, говорит Чонгук. В ярости от того, что Чонгук уехал без их разрешения, и до последнего не верили, пока не узнали, что он официально принят. Тогда они сказали, что он никогда не пойдёт в этот университет, никогда, а если всё же уйдёт, то не сможет вернуться домой, пока не бросит. И он собрал свои вещи и ушёл, не оглядываясь. — Они проводили прослушивание и интервью в Пусане для студентов, которые хотели подать заявку в Сеуле, но не могли поехать туда в то время. Знаете, там слушают, как поют, наблюдают за вами, как вы танцуете, и всё прочее. Я пошёл туда, ничего не сказав родителям, — объясняет Чонгук. — А потом отправил им по электронной почте своё резюме и несколько видео, на которых я пою. Также у меня было интервью по скайпу. — Но кто… — Чимин бросает на него неуверенный взгляд. — Кто заплатил за тебя? За твою учёбу? — Стипендия, — отвечает Чонгук. — Но сегодня я говорил с твоими родителями, Чимин-хён. Они сказали, что если у меня будут какие-то проблемы или что-то понадобится, то мне нужно обращаться к ним, — он выглядит решительно. — Но ничего не случится, я сохраню стипендию и не буду брать ни у кого в долг. Чимин качает головой. — Эй, не волнуйся об этом, всё в порядке. Хотя меня немного злит, что мама с папой ничего об этом не сказали. Дальнейшая беседа шла гладко, живо и интересно. И Юнги чувствует себя очень влюблённым. Чонгуку нравится рисовать в свободное время, и не так давно он баловался живописью. Он имеет чёрный пояс по тхэквондо, и любит все виды спорта, особенно лёгкую атлетику. Он хочет научиться играть на барабанах, но родители никогда не покупали ему их. Ему нравится фотографирование, видео-монтаж и игры. Юнги уже слышал всё это, на озере, несколько месяцев тому назад, но он не прочь услышать снова. Старший никогда не устанет от голоса этого мальчишки. — Не могу поверить, что твои родители так разозлились, — Чимин выглядит ужасно расстроенным этим фактом. — Я знал, конечно, что они не одобряют твоё увлечение искусством, Гуки, но чтобы так… Они тебя и правда выгнали? — Я смогу вернуться домой, если уйду отсюда, — объясняет Чонгук. — А это значит, что никогда. Глубокий смысл, что прячется за словами, поражает его, и Юнги чувствует всю тяжесть ответственности, которую взвалил мальчик на плечи, ради своей мечты. — Я приезжал в Сеул где-то на Пасху, — говорит Чонгук. — Вот тогда я и увидел этот университет. — Ты приезжал в Сеул? — удивляется Чимин. — Угум, в апреле. Как я уже говорил, я сходил к тебе домой, хён, — продолжает Гук. — К Джихёну. Разве он тебе не рассказывал? — Ах, да, — вспоминает Чимин. — Совсем вылетело из головы. Мы как-то не говорили об этом подробно… Он просто сказал «Гук был здесь», а я ответил что-то вроде «о, круто». — Как обычно, — фыркнул Чонгук. Будто молотом по голове, воспоминание ударило в Юнги. — Подожди-ка, Чонгук. Младший поворачивается к нему, вопросительно изогнув бровь. — Когда ты говорил, что приехал в Сеул, чтобы встретиться с другом, который раньше был твоим одноклассником, который очень умный и занимается наукой… — медленно раскладывает по полочкам Юнги. — Который переехал из-за семейных обстоятельств… И живёт на другом конце города, потому что там лучшие школы. Ты даже сказал, что его брат хорошо танцует и поёт. Это бы… Ты говорил о… — Да! — лицо Чонгука напоминало солнышко, каждый раз умудряясь сиять всё ярче и ярче. — Хённим, не могу поверить, что ты запомнил! Это такое совпадение, на самом деле, не могу поверить, что ты всё это время был знаком с Чимин-хёном! — Итак… Когда мы встретились у озера, ты приезжал в Сеул к младшему брату Чимина? Чонгук с энтузиазмом кивает. — Я совсем забыл, в каком университете учится Чимини, но даже если бы помнил, родители не подпустили меня ни к одному из них, даже чтобы увидеться с хёном. — Чт… — Юнги обрывается и вдруг говорит слабым голосом. — Если бы ты тогда просто упомянул имя Чимина… Или даже его брата Джихёна… Я узнал бы. Твой акцент точно такой же, как у них, неудивительно, что он показался мне знакомым, и… Когда ты сказал, что живёт на окраине… — он утыкается лицом в ладони. — Чёрт. — Следи за языком, хённим, — хихикает Чонгук. — Всё хорошо, мы ведь снова встретились. Немного более интересным путём, ты так не думаешь? — Даже при том, что нам приходилось иметь дело с тоскующим Юнги несколько месяцев, — бормочет Намджун, зарабатывая убийственный взгляд от старшего. — Я рад, что ты поступил сюда, Гуки, — гордо говорит Чимин. — Мне жаль, что всё так получилось с родителями, но знай — мы позаботимся о тебе. А во время праздников ты без проблем сможешь поехать ко мне. Чонгук благодарно улыбается ему. — Спасибо тебе, хён. Я много плакал с тех пор, как приехал сюда. Я скучаю по Пусану, родителям, но знаю, что, если позвоню, они не подойдут к телефону. И я совсем никого не знал здесь, — он вдруг стонет. — Если бы я знал, что ты тоже здесь, Чимини-хён, мне было бы намного легче. — Но ты ведь рад, что приехал, верно? — Конечно рад, — кивает Чонгук. — Даже не могу представить, как сижу в аудитории, изучая бизнес, законы или что-нибудь ещё, а ведь я действительно собирался, можешь поверить? У меня все документы были готовы, я был уверен, что полный ноль, чтобы податься в музыку. И правда не думал, что такое возможно, — он дарит Юнги свою очаровательную с капелькой стеснительности улыбку. — Слава богу, я наткнулся на тебя у озера, хённим. — Я рад, что ты последовал моему совету. — Я думал об этом неделями и никак не мог перестать вспоминать твои слова. Особенно, когда ты сказал, что нужно жить для себя, и тогда я решил, что попробую, — Чонгук не смотрит ему в глаза, но всё ещё улыбается. — И когда я поступил, мне очень хотелось встретиться с тобой, чтобы поблагодарить, хённим. Ты спас мне жизнь. Может, кто-то и посчитает его слова излишне драматичными, но Юнги знает, что так и есть. Если бы Чонгук всё же посвятил себя тому, что ненавидел, остаток жизни мучаясь вопросом «а что, если?», продолжая быть уверенным в том, что у него бы и тогда ничего не получилось… — Не нужно этого, — немного грубо говорит Юнги от внезапно нахлынувших на него эмоций. — Но я приму твою благодарность, если тебе станет легче. — Музыкальная специальность, да? — спрашивает Тэхён. — Какую песню ты выбрал для вступительных экзаменов? Чонгук, кажется, ещё больше стесняется. — Ухм, я… — «This Song» 2AM, — Юнги даже не знал, как он смог понять, но удивлённый Чонгук поворачивается к нему и говорит: — Да. — Извините, но это и вправду было жутко, — говорит Сокджин, вызывая смех парочки. — Нет-нет, это не так, — качает головой Чонгук. — Вообще, это песня, которую я исполнил для Юнги-хённима у озера. Это был первый раз за всё время, когда кто-то говорил, что я хорош в этом, и я подумал, что если я спою так же, результат будет хорошим, так? — Ах, ты должен спеть и для нас! — взволнованно говорит Хосок. Ему бросаются резко расширившиеся от страха глаза Чонгука, и Юнги сразу же вмешивается: — Как-нибудь позже, когда будет удобно, — говорит он, и младший кивает. Остальные соглашаются с этим, а Юнги усмехается Чонгуку. — Ты всё ещё должен мне песню, ребёнок. Ты обещал мне, помнишь? Становится очевидным, что Чонгук помнит, и это заставляет сердце старшего чуть ли не летать. — Конечно помню, хённим. Не волнуйся, я спою для тебя, — он вновь испускает драгоценный звук, хихикая. — Хотя, увидев тебя сначала, я даже не смог понять, помнишь ли ты меня вообще. — Шутишь что ли? — с удивлением говорит Юнги. — Ребёнок, с тех пор, как мы встретились, ты единственное, о чём я мог думать. И я так сильно хотел тебя увидеть… — чёрт, пожалуй, ему лучше стоит заткнуться. Зачем он вообще открыл рот? Он неловко кашляет, отводя взгляд и натыкаясь на друзей — абсолютно все пятеро сейчас широко улыбаются. Щёки младшего краснеют, и это выглядит так восхитительно, что Юнги хочется его поцеловать. — Ох, — теперь мальчик откашливается. — Я… Я тоже очень хотел увидеть тебя, хённим. Своими советами ты полностью изменил мою жизнь. Но я… Не думал, что буду что-то значить для тебя? Просто, в любом случае, я ведь просто парень, которого ты встретил у озера… Наверняка я не первый, кого ты увидел, там ведь много людей… «Не таких, как ты,» — хочет сказать старший. Чимин вдруг фыркает, а Тэхён глухо смеётся. Намджун выглядит очень удивлённым, а Хосок с Сокджином закрывают рот руками, пытаясь сдержать смех. Чонгук же ещё больше краснеет. Отлично. Юнги, должно быть, сказал это вслух. Он не теряет попыток спасти ситуацию: — То есть… У тебя был прекрасный голос, и, так как я занимаюсь музыкой, у меня набит глаз, то есть ухо, на то, что ты делал, и у тебя получались хорошие фотографии? И ты был милым… То есть, ты и сейчас милый… то есть, ты не был странным… просто… — он стонет. — Неважно, мне лучше заткнуться. Румянец лица младшего всё ещё не спал, но он всё же говорит: — Ах, хённим намного добрее, чем мне говорили. Тэ даже сказал мне следить за собой, потому что ты немного жесток. — Так и есть. — Не сейчас. — Не с тобой, — поправляет Юнги, и ему снова хочется умереть. Люди всегда видели в нём крутого. Так почему сейчас он не может показать всю свою крутость? — Вижу, — Чонгук немного улыбается. — Но почему ты хотел снова встретиться со мной? — Я… — а вот это действительно был вопрос. Это нельзя назвать просто навязчивой идеей, которая не даёт спать всю ночь в течение нескольких месяцев. Это он, его лицо, история, его улыбка, мечты, смех и глаза… — Ты вдохновил меня. Намджун отвечает ему знающим взглядом. — Но я же ничего не сделал, нет? — младший, кажется, озадачен и сконфужен одновременно. — Просто вылил на тебя все свои заботы. — У тебя была мечта, — Юнги пожимает плечами. — И ты был действительно хорош в том, чем хотел заняться, несмотря на то, что тебя никто не поддерживал. Ты напомнил мне меня, время, когда я был в такой же ситуации. «И ты был красив,» — думает он. Лицо Чонгука просто полыхает, Чимин изумлённо икает в то время, как Сокджин безумно улыбается. Чёрт, это он тоже, кажется, сказал вслух. — Спасибо, — говорит Чонгук, не решаясь посмотреть старшему глаза, но всё ещё удерживая улыбку. — Но я совсем не… — Мы должны хорошо поработать с твоей самооценкой, Чонгук-а, — к счастью, прерывает Чимин. — Или это всё ещё проблема? Джихён будет беспокоиться о тебе. — Не рассказывай ему ничего, я сам расскажу чуть позже, — просит Чонгук. — Не хочу, чтобы он слишком отвлекался от своей работы пока что. Обещай, хён. Чимин вздыхает. — Хён! — Ладно-ладно, обещаю. Кстати, как твой хён отреагировал на эту ситуацию? Чонгуку становится неудобно. — Он ещё не знает. Только в декабре возвращается из армии. — Ох, Гук, — глаза Пака в шоке распахиваются. — Подожди, ты хочешь сказать, что твой брат заканчивает военную службу в этом году? — переспрашивает Тэхён, и Чонгук кивает. — И, — продолжает Хосок. — Он не знает, что ты ушёл? — Ещё нет. Я разговаривал с ним по телефону один лишь раз, после Пасхи. О своём замешательстве, — мягко объясняет Чонгук. — И он сказал, чтобы я выбрал то, что делает меня счастливым. Он сказал, что поддержит меня в любом случае. Чимин явно удовлетворён сказанным. — Я знал, что он так ответит. — Итак, все поели? — встаёт Сокджин. — Теперь мне нужно убрать со стола. — Я помогу тебе, хён! — живо говорит Чонгук, тоже поднимаясь с места. — Это был прекрасный ужин, я рад, что меня позвали. — Я тоже, ребёнок, — с любовью говорит Сокджин. — Приходи почаще, ладно? Мы позаботимся о тебе. — Чем больше ты его узнаёшь, тем больше он становится дьяволом, — предупреждает Чимин. Чонгук весело смеётся. — Ох, хён, ты же знаешь, что это не так! Просто я ничего не могу поделать с тем, что постоянно забываю, что ты мой хён. — И как ты можешь забывать такое? — Спроси у своего роста. Хосок с Тэхёном чуть ли не сваливаются от дикого хохота, Намджун же бьёт по колену, когда смеётся. Сокджин же выглядит наполовину ошеломлённым, но всё же смешным. Юнги и сам считает это довольно забавным, напрочь игнорируя тот факт, что у них с Чимином почти одинаковый рост. Чимин же смеётся так, будто уже привык к такому. В первый раз, когда он встретился с Чонгуком, вспоминает Юнги, этот ребёнок назвал его коротеньким. — Засранец, — бормочет он, с нежностью улыбаясь. И это звучит слишком ласково, на что обращают внимание все, несмотря на смех. Младший смотрит на него, и их взгляды встречаются. И тогда он улыбается. Это не та кроткая застенчивая улыбка, а широкая и солнечная, всё такая же кроличья улыбка, которая заставляет сердце Юнги так быстро биться. Как и тогда, у озера. Юнги хочется поцеловать его, обнять, сделать хоть что-то, но он не может, поэтому просто улыбается в ответ. И это не обычная едва заметная улыбка, нет, это широкая и сладкая улыбка дёснами, которая появляется у него только тогда, когда он действительно счастлив. И когда вновь Чонгук вспыхивает, образуя на теле смесь красных и розовых пятен, и поспешно убегает за Сокджином на кухню, все поворачиваются к старшему с хитрыми ухмылками на лице. Он же в ответ хмурится. — Какой хороший мальчик, верно? — бесцеремонно спрашивает Хосок. — И красивый тоже, — добавляет Тэхён. — Если бы я знал, что всё будет так, я бы познакомил вас раньше, — говорит Чимин. — Но так гораздо романтичнее, да, хён? — До сих пор не могу поверить, что это произошло, — с недоверием говорит Намджун. — Вероятность того, что вы действительно встретитесь, была равна где-то двум из ста. — Это судьба, — говорит Тэхён, уходя в космос. — Они соулмейты, и это любовь с первого взгляда, что там какие-то дорамы по… — Заткнитесь, он вас услышит, — шипит Юнги, и все смеются. На это старший снова хмурится. После минутного молчания, Чимин говорит: — Наши семьи так долго были близки. Интересно, что теперь станет с этой дружбой. Тэхён хмурится. — Что ты имеешь ввиду? — То, что Чонгук пошёл наперекор желаниям своих родителей. Джонхён пообещал поддерживать его, несмотря ни на что. Это не значит, что он будет пытаться переубедить родителей, нет, но он ни за что не отречётся от Гука, как от своего брата, — говорит он. — Его родители, кажется, не очень волнуются о нём. И моя семья решила взять на себя заботу о мальчишке… Но родители Чонгука будут просто в ярости, когда узнают, что мама с папой предложили свою помощь как материальную, так и во всём. — Ну что ж, — мягко говорит Намджун. — Это не твоя война, чтобы сражаться. И не Джонхёна с Джихёном тоже. Боюсь, нам придётся больше всего защищать Чонгука. — И мы защитим, — обещает Тэхён. — Он ведь такая милашка. — Руки прочь, Чонгук принадлежит Юнги-хёну, — в тот же момент отвечает Джун, и младший фыркает. — И в то же время я рад, что с этого дня ты будешь намного счастливее, Юнги-хён, — искренне говорит Хосок, и Юнги вопросительно изгибает бровь. — Почему ты так считаешь? — Потому что Чонгуки будет рядом всё время. — И? — Ах, не пытайся быть крутым, хён. Ты ведь знаешь причину, — Хоуп улыбается. — Окей. Просвети меня, О Мудрейший, — бесстрастно воет Юнги. — Давай же, это ведь очевидно, — со знающим видом говорит Тэ. — Чонгук вдохновил тебя, ведь так? Но дело не только в его голосе, а в нём самом. Юнги не может ничего сказать в ответ. — Это нормально, хён, — говорит Намджун. — Всё хорошо, если Чонгук может сделать тебя счастливым. — Мы видимся, чёрт возьми, только второй раз в жизни, — подчёркивает старший. И это действие заставляет Чимина рассмеяться. — Эй, ну, не беспокойся об этом, Юнги-хён, он ведь теперь будет здесь. И у тебя будут месяцы, чтобы узнать его получше. Юнги понимает, что это так. И хоть он и может сейчас, как и всегда, щёлкнуть по лбу или просто недобро зыркнуть на младшего, от слов Чимина становится как-то теплее, и сердце бьётся в предвкушении. Он слышит Чонгуков лепет с кухни и чувствует такую любовь. Иисус, если уже сейчас он такой, что будет с ним через два месяца… Хотя, забудьте про два месяца, что с ним будет завтра? — Хён улыбается, — шепчет Тэхён. — И что? — резко обрывает его старший. — Мне нельзя улыбаться что ли? И их самодовольный смех — это всё, что он получает в ответ.