Сказание об Арслане: Король богов

Тонконогие кони взбирались на холм грациозно, будто шли по ровной площади, старательно вышагивая перед восхищённой толпой ценителей. Если бы не тяжёлый грубый звон доспехов воинов, ни за что нельзя было даже представить, что скоро эти ноги будут ступать по крови и обломкам копий. Но войско шло на битву — на битву, которой предстояло решить всё, и уж точно в такой момент мысли о неуместности столь прекрасных животных в кровавом муравейнике войны надо было отбросить прочь и смотреть вперёд, на горизонт, за которым их ждала победа. Нарсес не допускал поражения. Десятки вариантов — но в любом из них объединенные силы Андрогораса и Арслана обязаны были победить, вернув столицу… Но — кому? Что будет с принцем, когда разгневанный король вновь сядет на трон? Что будет с его наивными мечтами? При мысли об этом взгляд Нарсеса вновь невольно обращался к плавно тающим в облачках пыли лошадиным копытам. Судьба жестока, как сражение, и Арслан был подобен благородному жеребцу, по какой-то нелепой ошибке увязшему в нём. Но кони сильны и, несмотря на свой хрупкий облик, намного выносливее людей. Эти ноги, что тоньше молодого деревца, способны пройти всю страну, удерживая огромную тяжесть, о них сломается копьё и не каждая стрела остановит их бег. Кони послушно везут всадников, даже не зная своей цели, а у Арслана она есть. Прекрасная, благородная цель… Когда всё закончится, Нарсес обязательно напишет картину, на которой изобразит коня в пылу битвы. А пока стоит задуматься о предстоящей осаде Экбатаны. Дариун ехал чуть позади принца. На душе его было как-то неспокойно, смутное чувство опасности заставляло его не сводить глаз с Арслана более чем на несколько мгновений, и то только для того, чтобы посмотреть вокруг и удостовериться, что рядом угрозы нет. Ему казалось, что то ли стрела может вот-вот вонзиться меж глаз принца, то ли из-под земли возникнет Серебряная Маска и проткнёт его сердце мечом. Но впереди всё было спокойно, и только цокот копыт катился по холмам, угасая где-то в небе. Арслан был глубоко погружен в свои мысли. Он задумчиво смотрел в небо, наблюдая за парящим под высокими облаками соколом Азраилом. Оттуда, сверху, наверняка можно увидеть Экбатану… Хотя сокол скорее всего заволновался бы, увидев свой дом, но он плыл в поднебесье спокойно, не издавая крика, оповещавшего о появлении вдали города. Принц обернулся. — Дариун, как думаешь… И тут грянул гром, загасив все звуки. Небо мгновенно потемнело, и резко возникший порыв ветра нагнал на войско черный туман. — Что происходит? — донёсся издалека чей-то испуганный голос. Приглушенно зазвенело оружие воинов, приготовившихся защищаться от неведомой напасти. Дариун потерял из вида принца. Он вглядывался в кишащий вокруг туман, звал Арслана, но его голос затихал в густом дыме, который будто поглощал звуки. Вдруг белая макушка мелькнула прямо перед ним, и рыцарь едва успел поднять коня на дыбы, чтобы не врезаться в принца. — Дариун! — радостно воскликнул принц, но хотя он и находился совсем рядом, крик был едва слышен. — Вы в порядке, Ваше Высочество? — Я что-то вижу впереди, — Арслан протянул руку, указывая на постепенно рассеивающуюся прореху в тумане, сквозь которую было видно какое-то движение вдалеке. Дариун прищурился. — Это… армия?! Бесчисленное множество всадников галопом скатывалось по пологому склону горы, исчезая в равнине за холмом, на верхушке которого уже показались первые воины с копьями наголо. Колдовской туман опустился до лошадиных колен, позволив людям увидеть надвигающееся войско, явно намеренное атаковать. — Ваше Высочество, прикажите отступать! — раздался голос Нарсеса. Принц медлил. — Ваше Высочество! — Мы не сможем с ними сразиться, — крикнул Дариун, — их не менее трёхсот тысяч! Арслан наконец развернул коня. — Отступаем!

***

Неизвестный враг гнал их к Гилану. К городу, который не сможет держать оборону при нападении такого огромного войска. Тысячи ничего не подозревающих мирных жителей, женщин, стариков и детей могут быть убиты, в то время как жалкие пятьдесят тысяч воинов не сумеют их защитить, даже если будут сражаться до последней капли крови. Всем хотелось надеяться, что у Нарсеса есть какой-то план, но помрачневшее лицо стратега выражало напряжённое раздумье и скрытое смятение. Против магии — а это, несомненно, была она, даже его гениальный разум был не всесилен. Единственный выход казался ужасным: спасти жителей города на кораблях, оставив порт на разграбление несметной армии. «Нарсес обязательно что-нибудь придумает,» — убеждал себя Арслан. Но стратег и сам в глубине души был обескуражен тем, что что-то застигло его врасплох, хоть и тщательно это скрывал, не позволяя даже себе поддаться хоть малейшему страху перед неожиданностью. Но страх тем не менее был, хоть он и отказывался это признавать, а боязнь чего-либо, как известно, худший враг здравомыслия. Они значительно оторвались от преследователей, но возможности свернуть, уведя армию от города, не было. И справа, и слева были видны плотные строи конников, окружающие их со всех сторон. Численность войск казалась бесконечной, поэтому нельзя было и думать о том, чтобы вступить в бой. Но вражеские кони явно уступали им в быстроте, поэтому выигранного времени должно было хватить, чтобы загрузить корабли провизией и уплыть по морю. Впрочем, Арслан старался думать об этом, как о крайнем варианте — ему безумно не хотелось отдавать Гилан. Посланные вперед всадники во весь опор влетели в город. — Всем немедленно подняться на корабли! Приказ принца Арслана! — Берите только самое необходимое! На всех углах раздавались громкие приказы воинов. Жители засуетились, зароптали, запаниковали, но послушались. У причала началось столпотворение: люди требовали скорее пропустить их на корабли, кто-то, напротив, рвался обратно домой, богачи пытались протащить огромные тюки ценных материалов и золота, но их кладь безжалостно бросали на землю непреклонные солдаты, следящие за погрузкой. К этому времени войско принца вошло в город, оставив преследователей примерно в часе езды позади. — Что делать, Нарсес? — взволнованно спросил Арслан, — мы же не можем просто сбежать на кораблях! Стратег вздохнул. — У нас нет выбора, Ваше Высочество. Учитывая сложившуюся ситуацию, было бы крайне глупо идти на верную смерть со столь малочисленным войском. Тем не менее для Парсы пятьдесят тысяч воинов имеют вес, поэтому мы должны отступить, сохранив наше войско. Слова Нарсеса звучали разумно, но слишком уж непривычно было слышать такое от гениального стратега, который способен выйти победителем практически из любой ситуации. В это не верилось до конца, и Арслан, надеясь на то, что тот припас какой-то хитрый план, согласился отступать по морю.