Book of Faith

Следующим утром Элис была бодрой и собранной, хоть полночи не смыкала глаз. Предфинальный заезд накалил обстановку: некоторые гонщики заметно нервничали, шумели и цеплялись друг к другу без повода. Вокруг Томми вилось вдвое больше его обычного количества фан-девочек, причём он каждую из них уговаривал прокатиться с ним сегодня. Видимо, у некоторых из этих куриц даже были мозги, потому что уломал он в итоге всего двоих. Интересно, у Фрэнка есть топливо на эти два дня? Себя она в движок запихать точно не позволит, но её золотому телёнку нужны ресурсы для победы. - Эй, Фрэнк! - она высунулась из окна и крикнула гонщику, который возился с движком. - Насобирать тебе мясца по-быстрому? - Я похож на того, кому нужно свежее мясо? Кажется, предстартовый разговор исчерпал себя. После всех этих дней, проведённых в дороге, её уже тошнило от однообразного пейзажа. Солнце, звёзды и песок - вот, что мелькает у тебя перед глазами каждый долбаный день. Нет, определённо после финала она слетает развеяться в какую-нибудь экзотическую тёплую страну. Чтобы пальмы, океан, солнышко и никого на её личном необитаемом острове. Нужно подождать ещё совсем чуть-чуть... - Я понимаю, что после вчерашнего анонса ваше терпение на исходе... Голос ударил ей в голову, толкая во вчерашний полузабытый разговор. Слинк, может, и составил утреннюю речь для гонщиков, но он знал, что её эти слова касаются в равной степени. С ним иначе быть не может - этот паразит вплетает всех подряд в свои сети. Если он спокойно обсуждает с ней судьбу Фрэнка у того за спиной, мог ли Слинк говорить и о ней? С кем же? Хотя, тут без вариантов. Успеет ли она, интересно, перекинуться парой слов с его прилипчивой собачонкой? До начала заезда оставалось всего десять минут, а Рашер тёрся около сцены; по-дружески наверняка ей ничего не скажет, а допрос будет слишком заметным. - Пойду покурю, - она бросила Фрэнку, хлопая дверью Мустанга; тот лишь проводил её взглядом. Стоун ненавидел, когда курят в его тачке. Ей решительно захотелось вытрясти из мелкого придурка хоть пару слов, мельчайший намёк на планы ведущего относительно её персоны. Что, если Слинк своим якобы безразличием пытался её отвлечь, а сам поделился со Стоуном её гениальной аферой? Или просто подговорил остальных выбить потенциального лидера из игры... Хотя, как раз это люди сделают и без его подачек. Последний шанс избавиться от двоих, что каждый раз оставляют всех позади. Она размышляла, сминая сигарету пальцами, и когда на старте загорелись предупреждающие огни, стряхнула с ладони так и не зажжённую смесь табака и бумаги. Фрэнк косо смотрел, как она оттирает остатки месива. - Хорошо покурила? - Ага. Под обратный отсчёт гонщик завёл мотор. Восемь часов и двадцать четыре минуты спустя Элис в предфинальном лагере предавалась размышлениям, какого хера они все умудрились не сдохнуть. Её предположение насчёт грязной игры оказалось верным: гонщики смекнули, что в финале парочка лидеров быстро оставит их позади, и отбросили всякий намёк на честную игру. Едва кровожадные движки пнули железных монстров вперёд, остальные объединились против Фрэнка с Томми, тёрлись корпусами, царапали, пытались развернуть или вовсе столкнуть с дороги. Мустанг, в котором она ехала, обзавёлся несколькими вмятинами, с заднего бампера и крыльев практически полностью стесали краску, а их самих до того мотало по салону, что в какой-то момент даже пришлось пристегнуться. Но это ещё было по-божески; а вот Томми не взорвался только чудом. Сзади его всё пинали и пинали в зад, в конце концов оторвав бампер, и Элис только под конец вспомнила, что двигатель у Порше стоит там, где у нормальных людей багажник. Даже Фрэнк тогда признал, что его соперник был на высоте. Финишную черту они пересекли настолько близко друг к другу, что Слинку пришлось прокрутить запись, чтобы назвать победителя. По итогу Красавчик Томми опередил их на пол-капота, но Фрэнк даже не особо расстроился, ибо теперь в турнирной таблице они имели одинаковое количество очков, и завтра будут стартовать с одной линии. Элис толком не нашла, о чём говорить по дороге. Афера с деньгами была делом скучным и практически решённым, она перестала чувствовать азарт от завоевания доверия гонщика. Когда дело дойдёт до приза, она его получит - так или иначе. Поэтому всё то время, что их не пытались убить, Элис точила прихваченные с собой закуски. По счастью, Стоун был слишком занят вождением, и все три пачки вяленого мяса, двойная мясная пицца и пакет сушёных бананов достались ей одной. Она ненавидела, когда у неё отбирают еду, которой и без того едва хватило продержаться до лагеря. Она прижала к стенке местного повара и в ультимативной форме потребовала огромный бургер с котлетой такой толщины, что на неё едва можно было раскрыть рот. Предвкушая сытный ужин, Элис расположилась за дальним столиком барного шатра. Почти знала, кто в итоге последует за ней, отчего как-то даже подобралась в предвкушении. Он ведь разгонял тоску, поселял совершенно новые мысли в её голове. Элис не знала, что может чего-то так ждать, пока не стала ждать их встреч. Она слышала его голос на площади, голос, возвещающий о чём-то важном. Сейчас он осчастливит этих придурков и спустится к ней. Элис отвлеклась на великолепный бургер (по итогу ни один повар не пострадал!), потом сидела, сыто, лениво откинувшись на стуле, а когда наручные часы показали полночь, было уже поздно о чём-либо думать. Ей захотелось выебнуться напоследок. Бумажные салфетки сюда не завезли даже после однозначного намёка, поэтому Элис достала из кармана джинсов слинков шёлковый платок, нашла где-то ручку и размашисто вывела: "Я не собираюсь ждать тебя вечно". Оставила на столе и упорхнула отсыпаться, лелея гнев от того, что сегодня этот ублюдок так и не пришёл. Она спала так хорошо, что разбудил её только предстартовый рёв машин. Фрэнк не позволил сопровождать его в Мустанге, но она собиралась хотя бы перекинуться с ним парой слов перед заездом; видимо, теперь они смогут поговорить уже вечером, и в его новом качестве. Пока сворачивался лагерь, Элис позавтракала и соорудила перекус в дорогу. Зрителей без своих авто перевозили на автобусах, внутри которых был бар, закуски и экраны с трансляцией гонки. Элис хотела в очередной раз заплатить одному из гоночной команды для перегона её Ягуара, но в последние дни её так утомило местное общество, что девушка предпочла пару часов самолично катить по пыльной жаркой дороге, пусть даже пропустив начало заезда. Последний лагерь, он же место для церемонии награждения, обустраивался уже на территории Лос-Анджелеса, в одном из громадных заброшенных складов на окраине. В отличие от пустынных земель, это место было под юрисдикцией более-менее вменяемых органов правопорядка; во сколько же им встало подкупить местную Контру? Неужели гонка окупает себя, держась на кучке безбашенных фанатов, или в мероприятие вливают бабло по какой-то иной причине? Не то чтобы она хотела знать, ведь её целью было как можно тише улизнуть с деньгами, но монотонная дорога с россыпью крошечных домишек на горизонте располагала к раздумьям. Даже без навигатора было не трудно следовать по единственному пути вслед за конвоем из фур и тех, кто мог позволить себе топливо. Кстати, об этом... За пару недель на бензин у неё ушло тысяч пятнадцать, и лучше бы оно того стоило. На заправку недалеко от лагеря Элис заехала скрипя зубами, но уже через полчаса пила холодный лимонад в наскоро собранном баре. Практически все собрались у огромного экрана с проектором под прохудившейся крышей ангара. Многие машины ещё после вчерашней толкотни выглядели помятыми, но теперь она недоумевала, как эти в хлам раздолбаные корыта ещё держатся на трассе. Авангард гонки (во главе с Фрэнком и Томми, конечно) прошёл около трети финальной петли, и пока всё выглядело довольно предсказуемо. Когда Красавчик остановится покормить свою лошадку, Фрэнк почти наверняка перехватит лидерство до самого финиша. Лишь бы у него хватило мозгов разглядеть в ней потенциального партнёра для... что бы этот дурак там ни планировал на дальнейшую жизнь. Несколько часов перед экраном пролетели, к её раздражению, довольно скучно. То и дело она отвлекалась на происходящее в самом лагере: разогрев беснующихся фанатов, которые в последний день хотели отрываться нон-стоп; команду рабочих, беспощадно подгоняемых Рашером в работе, которые за несколько часов собрали настоящий оазис; наконец, Слинка, что вертелся посреди всего этого, но так ни разу на неё не взглянул. Неужели тот разговор на крыше что-то задел в его тонкой душевной организации, и теперь он собрался её игнорировать? Может, и к лучшему, что ей никто не будет мешать следующие дни. Но это гадкое чувство, переливающееся гневом, то и дело заставляло её оборачиваться, ища глазами тонкую фигуру в чёрном. Как она и предсказывала, Стоун крепко перехватил лидерство; только Томми, чей драндулет всё же создавали для европейских дорог, быстро уничтожал разрыв на финальном, искривлённом участке трассы. Они добирались до города с северо-востока, закрученными второстепенными дорогами, и Мустанг неизбежно проседал на поворотах с юркой жабой на хвосте. - Леди и джентльмены, Давид против Голиафа! Ну где ещё настолько непохожие соперники могут проявить свои лучшие качества в столь непримиримой борьбе? Теперь им ничего не стоит... - вопреки обыкновению ведущий толкал свою речь прямо среди зрителей трансляции, которых ближе к вечеру собралось больше, чем она помнила за всю гонку. Элис, правда, сомневалась, что многие из них догнали библейскую метафору. - Последние мили до финиша, уже через каких-то полчаса один из этих титанов будет опрыскивать вас шампа... Что?.. Последнее слово он произнёс одними губами; Элис тут же повернулась к экрану. Там, уже с городской застройкой на заднем плане, юркий Порш таки догнал соперника. Совсем немного они проехали вровень, когда Мустанг отклонился, судя по всему, чтобы врезать Поршу по заднему крылу. Фрэнк чуть отводит передок машины и тут же со всей дури бросает его вправо. Она видит, как Томми в салоне бешено крутит башкой и сжимает зубы, как в последний момент давит на тормоз, и Мустанг с инерцией удара, способного смести соперника с обочины, сам летит поперёк дороги. Мустанг находит мордой отбойник, более лёгкий задок от избытка энергии подкидывает вверх, машина перелетает через ограждение и начинает выделывать сальто; в процессе она загорается. Обалдевший Томми даже остановился, наблюдая за этим зрелищем, но быстро взял себя в руки. Он уже мчит к финишу серебряной стрелой, когда Форд остановился где-то на холмах горящей, искорёженной стальной клеткой. Элис вскочила со стула, принялась бить его ногами, затем схватила за спинку, разбивая об асфальт. Как он только умудрился погибнуть такой дебильной смертью, лишив её призовых! Вот на кой он полез в прямое столкновение, сам же говорил ей, что Томми поднялся на уличных гонках, он знает все эти трюки наизусть! План переделывать уже поздно, Красавчик невзлюбил её после того, как она полезла на трассу, и отвергнет любые попытки флирта... Фрэнк, дебила кусок... Ей нужно валить отсюда, и как можно быстрее. Её рыбалка здесь окончена, многие запомнили её лицо, а кое-кто наверняка точит зуб. Нужно искать новые охотничьи угодья, но перед этим поехать на трассу и от души попинать то, что осталось от трупа Стоуна. Она выбросила остатки стула, развернулась к стоянке и влетела во что-то тёмное. - Я тебя не отпускал. Слинк был готов сцапать её за руку, но Элис остановилась перед ним. От таких разговоров не сбежишь, лучше раз и навсегда разобраться с условиями выхода. - Я сама себя отпустила. - Даже не останешься на финальную вечеринку? "Вот на кой мне это дерьмо", подумала она. - Мне здесь больше нечего делать. - Передумала охотиться за деньгами чемпиона? - вопрос был агрессивным, но ведущий всем видом демонстрировал дружелюбие. - Неважно, впрочем, у меня всё же найдётся для тебя занятие. - Не интересует. Толпа вокруг них бушевала. Ещё в начале столкновения многие зрители повскакивали с мест, загалдели, стали болеть и спорить... Теперь же некоторые орали разъярённо, другие откровенно праздновали; две компании в углу били друг другу морды, а самые сообразительные, прихватив ящики с бухлом, отправились на финиш встречать победителя. Слинк стоял перед ней неподвижно, будто и вовсе не имел отношения ко всей этой движухе. Странно сползли вниз кончики его губ, а взгляд пытался найти что-то сквозь неё. - Чьи-то надежды и мечты для другого лишь пыль в глазах... Не притворяйся, что тебе не доставляло удовольствие ошиваться вокруг. - Давай к делу, - она бросила короткий взгляд на экран, - там твой чемпион подъезжает. Одна часть её хотела получить отпущение и улизнуть при первой возможности, другая собиралась отомстить Слинку за то, что он её игнорировал. Элис не могла решить, какую из них поставить у руля. - Там ничего не начнётся без меня. Я могу дать тебе весьма интересную работу и, раз уж ты так об этом печёшься, пополнить твой банковский счёт. Ей кажется, что это бред, или, более вероятно, Слинк заманивает её в какую-то ловушку. Она слишком устала, чтобы анализировать возможности и выбрать лучший для себя исход, поэтому просто развернулась в очередной раз в сторону Ягуара. Обошла его, не желая завершать их знакомство такой грубой деталью, как физическое насилие (пусть даже в виде лёгкого толчка плечом), и понадеялась, что прямо сейчас на чёртову вечеринку упадёт метеорит, и ведущему будет чем заняться без неё. Отомстила, считай, тем, что уходит без прощания, как он вломился к ней без привета. - Элис, - она идёт не оборачиваясь. - Элис! Внезапно занесённая нога оступается, и она топчется на месте, чтобы удержать равновесие. Не пила же сегодня, что за... - Я тебя, нахер, никуда ещё не отпускал. Каждое слово раздавалось всё ближе, пока Слинк приближался к её спине. Он опустил трость на её плечо, от чего она невольно вздрогнула. - Это будет долгий, занятой вечер. Иди проветрись; возвращайся когда осознаешь, что то, что я предлагаю, больше всей твоей грёбаной жизни. Он толкнул её кончиком трости в спину, с такой силой, что Элис по инерции прошла несколько шагов. Каждое его слово походило на пресс, что чеканит гильзу из раскалённого куска металла. Она обернулась, но он уже скрылся из виду за маревом переплетённой толпы. Девушка влетела в машину, практически с корнем выдернув дверь, и на первой передаче разогнала движок до таких оборотов, что шуганула обитающую неподалёку компанию. Ягуар только разметал пыль своими четырьмя колёсами, ревя на неё, как тот древний зверь с эмблемы. Уходила шумно, жадно: около пяти тысяч оборотов на каждой передаче, стремясь не то отдалиться побыстрее, не то заглушить рёвом движка внезапный шум в собственной голове. Ей категорически не нравилась мешанина, выдаваемая всегда рациональным мозгом. Любая мысль, будь то побег, противостояние, двойная игра, разведка или ещё какая глупость, моментально отзывалась противоречивыми командами, не дающими принять определённый курс, притом никаких, совершенно никаких аргументов за или против. Как герои её дурацких книг, мечущиеся в панике, хотя очевидное решение было прямо перед ними. Где её решение?! Сто двадцать миль в час, уже почти сто тридцать; движок кричал, как она сама хотела кричать от злости, и это немного помогало. Она сейчас сжигала недельный бюджет среднестатистической американской семьи, засмеялась бы, закатив глаза, да не хочется отрываться от дороги. Где-то справа коп вяло мигнул маячками, но остался на месте, даже не пытаясь её догнать. Так и мысли ускользали от неё самой, скрываясь где-то за поворотом, за ближайшей вереницей спешащих домой машин. Спешащих к чему-то, к идее, к месту, к людям. Элис, напротив, всё время спешила откуда-то, от кого-то. Может, и за гонкой, но - от скуки. За деньгами - от нищеты, которой повидала слишком много. Из гонки побежала от опасности, дальше, наверное, снова умчится от этой гремучей блядской пустоты. Пока думала, солнце успело почти докатиться до края перед её глазами. Дальше только выбрать поворот налево или направо, или слетишь нахер в океан. У неё раньше не было проблем с выбором, странный разлом, не то в голове, не то на асфальте, всегда отделял от неправильных решений. Но разлома всё не было, и она вот-вот влетит в отбойник, и вместо поворотников она в последнюю секунду немыслимо схватилась за ручник. Шины наливаются бетоном, наверняка оставляя неприглядные узоры, с отжатым сцеплением и бешено клокочущим где-то в горле движком она разворачивает машину среди красно-белого механического потока, шестым чувством переключаясь на первую, крутит башкой во все стороны и, отметая разбегающиеся вокруг машины, как мусор, уже обращает взгляд к темнеющему небу на востоке. Отпускает сцепление, от чего бешено раскрученный двигатель бросает её в водительское кресло. Она виляет, не то с потоком, не то навстречу ему, и в самый неподходящий момент тянется к сигаретам. Элис любила жизнь. Никакого "но". Просто жизнь осталась в лагере у заброшенного склада, где из её вязкой тьмы проглядывало подобие света, где не узнаёшь паззл по единственной до боли знакомой детальке (и где ей всё-таки предложили деньги). Она успокоила машину и затерялась в вечерних Лос-Анджелесских пробках - когда только успела пересечь весь город? Слинку придётся выкатить ей поистине охуительное предложение, иначе этот пробный побег повторится сразу. Она вернулась два с половиной часа и четыре сигареты спустя. Даже в окутавшем пригород мраке было видно, что лагерь сдулся минимум наполовину, а из людей в нём остались только члены обслуживающей команды. Медленно оседали шатры, техника пряталась по грузовикам, сцену успели убрать в прицеп. Отдельные прожекторы освещали путь рабочим, оставляя то тут, то там островки тьмы. Подобное происходило на каждой стоянке, но - всегда при свете дня, с кучей глазеющих фанатов, в спешке, чтобы собрать всё обратно на новом месте; теперь же лагерь медленно умирал, от него отрывали кусок за куском, чтобы, может быть, собрать всё воедино в следующем году. Ей пришло в голову, что искать тут Слинка бесполезно, и дело не только в заботах о Томми - тот, кто по крупицам выстраивал своё детище, не смог бы вынести сейчас этой картины. Она окликнула первого попавшегося парня. - Эй, где все? - Ты про вечеринку? Уже пару часов как тусят в "Посмертии". Ты заблудилась, что ли? - Вроде того. Он её не дождался... как будто специально хочет, чтобы она свалила. А что, если пробиться туда и по-тихому рассказать Томми, что его ждёт? Хотя не факт, что этот заносчивый тупарь вообще примет её слова всерьёз. Фрэнк бы принял. Она вздохнула, и по второму кругу поехала в город. Ночью здесь резвились отморозки. В центре Элис быстро нашла нужное заведение, благодаря так и не отнятому пропуску сумела тиснуть машину на забитой стоянке, и пошла искать Слинка. Обдолбанные фанаты в коконе барабанящего техно были хоть и привычны, но под низким потолком раздражали сверх обычной меры. От бухла до Красного, от танцев до петтинга под столом, народ хватался за любое развлечение. Она взяла колу у стойки, потеснив какую-то малолетку в розовом, и быстро обошла зал. Дорога к его величеству, казалось, должна быть проложена неоновой лентой со стрелками - а она его чуть не упустила, спрятавшегося за пультом. Вскарабкалась наверх, с недоумением разглядывая: он сменил франтоватый костюм на блестящие серебристые тряпки, поставил волосы и раскрасил половину лица. - Ты что, проиграл кому-то спор? - она закричала ему в ухо. - Что это за убожество? К сожалению, она не застала его врасплох. Слинк оскалился, повернувшись к ней. - Это вечеринка в центре Лос-Анджелеса! А у меня, знаешь ли, разнообразные вкусы. - Дерьмовые они у тебя! Он бодро щёлкал пультом, пока она приканчивала колу. Смятая банка полетела под ноги танцующим. - Ты хотел поговорить? Смотри, я даже припёрлась обратно! - Могла бы для разнообразия немного потанцевать - а вдруг понравится? - Что? - она всё прекрасно слышала, но хотела заставить его сменить обстановку. Ведущий, кажется, что-то собрался ей ответить, но к нему из ниоткуда подлетел Рашер, длинно зашептал на ухо, тыча пальцем куда-то вниз. Оскал Слинка ещё растянулся, он кивнул ассистенту и сменил трек. - А вот и первая рыбка! Как быстро они иногда клюют... Она скрестила руки и демонстративно уселась жопой на пульт, надеясь нажать несколько лишних кнопок. Слинк позакатывал глаза, но всё же повернулся к ней. - В течение года я набираю гонщиков на следующий сезон. Лучшие водители, самые бесшабашенные, а главное - отчаянно нуждающиеся в славе победителя или, что чаще, огромной куче денег. - Только забываешь упомянуть, что мертвецам деньги без надобности. - Ну, я честно выплачиваю приз, Томми даже успеет немного потратить перед славной смертью. Ну так вот, иногда, чтобы найти бриллиант, нужно порыться во многих кучах дерьма. - Бриллианты формируются из угля, а не дерьма. Он зашёлся неслышным за музыкой смехом. - Ты бы удивилась. - Я к этому какое имею отношение? - Ты быстро обгладываешь людей. Найди мне несколько подходящих отморозков и помоги красиво стравить их друг с другом, а я... - тут он жадно уставился вперёд. - Наконец-то! Оттрахал свой разогрев и вернулся в родную гавань. Поклонники образовали пустоту, в которой появившийся наконец Томми лапал едва одетую девицу. Она тёрлась об него и призывно танцевала, хотя это скорее походило на секс в одежде. Элис присмотрелась: а шлюха-то знает, куда метить. - Она здесь тоже за его деньгами, - довольно прокричала Слинку. Тот нелепо скорчился и выдал: - Тоже? Да всё он понял, скотина! То, что ей так и не удалось проделась с Фрэнком, эта шалава хотела провернуть за один вечер. Злость раскалила её изнутри. - Давай свернём ей шею, а? - Не трогай мою будущую гонщицу! Девочка с характером, и приехала сюда на масл-каре. Осталась самая малость... Он указал на дальние диванчики, за одним из которых Рашер говорил со здоровяком в белой футболке. Тот радостно заулыбался, выхватил что-то из ладони Рашера и направился к хлопающей глазами девчонке в розовом. - ...слегка подтолкнуть. Она стала наблюдать за Томми и за тем наркоманом. Он с компанией долго накуривал девочку, затем та, шатаясь, двинула к Примо. Его шлюха попыталась привести её в чувство, что после такого количества Красного было всё равно что руками долбить камень, а потом просто подтолкнула к выходу и нырнула под крылышко Томми. Впрочем, до выхода мелкая так и не дошла. - Скоро будет госпиталь, истерика, торг, депрессия... а смирение уже на стартовой линии. - Такими темпами ты справишься и без меня. - Это труднее, чем кажется. Сегодня нам просто повезло. Ну так что? - он уже стоит прямо напротив и протягивает ей руку. - Сколько? Слинк подошёл вплотную, не отрывая глаз переключил пульт на медляк. - Элис, тебе ведь не деньги нужны... А то, что ты отчаянно пытаешься на них заполучить. Я дам тебе это бесплатно. - Что - это? - Причину жить. Ты давно застряла в сером пузыре, может, даже в нём родилась; ползаешь в тенях, как паук, выцарапывая из этих ублюдков искры жизни и пытаясь их поглотить, потому что твоё нутро давно холодные угли. Я же говорил, что знаю, кто ты - вижу, как ты сейчас сдерживаешься, чтобы не полоснуть мне по горлу ножом в правом кармане. - Тебя это не убьёт, - она выдала ошарашенно. - Твоему гневу всё равно. Ты едва это выносишь, кончики твоих пальцев почти что искрятся. Потому что я посмел знать о тебе больше, чем ты сама. Ты - монстр в человеческой оболочке. - Тебя даже этого лишили! Слинк был ублюдочно прав: после этой речи ей так сильно захотелось порвать его, что она бездумно боднула головой по носу, сгруппировалась, оттолкнула пинком в грудь. Безумные крики царапали её череп изнутри, его бледные глаза, полудемоническое лицо были залиты красным, и оно выплеснется изо всех щелей, когда она поотрывает ему конечности. Пока Слинк неловко отступал, она любимым приёмом подсекла его лодыжку. Колосс на глиняных ногах! Когда он завалился на спину, его чугунная башка издала гулкий звук. Она возвышалась над ним, видела пульсацию фальшивой крови в его фальшивом теле. Эти глаза она выдавит руками, оставив хлюпающую жижу, перебьёт все пальцы подошвами сапог, прокрутит свой большой нож из правого кармана в его глотке и, оставив беспомощно хрипеть, медленно, растягивая удовольствие, отрежет ему голову, и он не сможет, не сможет больше изрыгать эти слова своей поганой пастью! Жаль, он этого не почувствует, но она всю дорогу будет представлять, как он вопит от боли. Элис приземлила колено чётко на его печень, занесла кулак для удара, только Слинк перехватил руку и дёрнул в какую-то неправильную сторону. Тогда она влупила ему левой, без видимого вреда, впрочем, когда он скинул её с себя и поднялся на ноги. Его силуэт раздвоился перед ней, вытеснил свободное пространство, вытеснил вообще всё, что было внутри неё. Оттолкнулся от пола, подпрыгнул, и вот уже навис, эта чёрная тьма с пульсирующим нимбом. Он протянул ей руку. - Пятьсот тысяч за сезон плюс командировочная кредитка в разумных пределах. - Что? - Заканчивай, у тебя рука сломана. И нож в почке. - Он в кармане... Зрение возвращалось в норму, нимб оказался лижущими его затылок дискотечными фонарями. Элис не могла соображать, она дышать не могла. Привычная ярость за пару мгновений раздулась, взорвалась подобно вулкану чем-то таким, для чего у неё не нашлось ни имени, ни лекарства. Оно разъедало, как кислота разъедает плоть, расплющивало тяжестью гор, а ещё. Ещё. Ещё. Она закрыла глаза, пытаясь убежать, хотя понимала, что не сможет. Она уже минуту пялилась на единственное светлое пятно - его ладонь. Слинк знает её. Знает?! Сам так сказал. - Что это было? - она спросила. - Слишком рано для ответа. Он легчайшим усилием дёрнул её на ноги; теперь она чётко видела его движения - Слинк вытащил загнанный по рукоятку нож из её бока. Элис машинально протянула за ним правую руку, и уставилась на торчащую в районе запястья кость. - Нихрена себе... когда ты успел? - Меньше щёлкай клювом, - он обтёр нож и засунул обратно в её карман. - Если не тревожить, должно затянуться за ночь. А вот руку я бы всё же показал врачу, непонятно, как осколки срастутся, если не собрать этот паззл. Так ты согласна? - Ага. Девушка ответила осознанно, только мыслительные процессы, пожалуй, перенесёт на завтра. Меж рёбер билась пустота, блаженная после того. Как дать этому название? Она даже не могла прикоснуться к его чёртовой руке, потому что это было слишком, это стало бы последней каплей для ужасного чего-то. Ей нужно в другое место. Любое, подальше отсюда. Она позволила Рашеру усадить себя в такси до госпиталя, проходя в тени танцпола, где двое кружились под включённый Слинком медляк. *** Ей всё-таки вкатили обезбол, что заставило Элис беспробудно проваляться на койке до полудня. Доктор заметил и дыру в окровавленной футболке, так что впридачу к гипсу ей наложили какое-то космическое количество швов, снабдив это необходимостью постельного режима. Как интересно, подумала она, спускаясь в холл с пакетом таблеток в единственной руке, у меня даже не спросили имя для этих их бумажек. - Надеюсь, твоё эго пострадало не так сильно, как плоть, - я-бог-сцены выряженный Слинк скромно ждал на скамейке для посетителей. Хоть теперь ей и было всё равно, она продолжала видеть его сияющую тьму. Он поднялся, как-то незаметно забрал её пакет с медикаментами и пошёл рядом. - Ты хоть помнишь, из-за чего разозлилась? Ночью у неё как-то не было времени подумать. - Я не хочу говорить об этом. - О, ты хочешь - только наедине с собой, а не на улице с каким-то незнакомым чуваком в костюме. Но у тебя впереди ещё много времени на это. Они вышли на стоянку. Слинк выкинул таблетки в урну, и повёл её к машине. - Покажу тебе кое-что клёвое. На кричаще-корпоративном Мерседесе он заехал в глухой тупик, и нажатием пульта открыл на стене тот мерзкий вагинообразный портал. - Я уже видела эту говнину, и если ты собираешься меня через неё протащить... - тут она сообразила, что, если в то место, куда он её ведёт, не попасть обычным путём, там наверняка будет запрятано много интересного, - ...хотя бы закрой окна. Слинк хмыкнул, но всё-таки включил стеклоподъёмники. Он завёз её в просторный зал, который никак не походил на стоянку. Щёлкнул парой кнопок на плоском мобильнике, затем подошёл к одиноко стоящему компьютерному столу. - Это моя мастерская. - Угу. Это помещение могло быть чем угодно, огромное, покрытое ослепительно-белыми панелями и почти совсем пустое. Оно неуловимо напоминало ей лабораторию, детство, полное искусственного света и такой же заботы. В ожидании каких-нибудь развлечений Элис вылезла из Мерса и примостилась на капот. Ведущий словно забыл о ней, копаясь в компе, и она стала вспоминать события минувшей ночи. Это было тяжело. Она знала злость, знала желание что-либо заполучить и удовлетворение, когда присваивала это, а в остальное время - пустоту, рано или поздно заполняемую вездесущим гневом. То, что было с ней вчера, она не знала совершенно, даже не предполагала, что человеку такое может быть доступно. Для этого чувства у неё не было имени, только призрак бездонно-чёрного, притягивающего как магнит света. Забавно, в одной из её детских книжек по астрономии подобным образом описывали чёрные дыры. Она поверженной лежала на земле, Слинк нависал над ней и, по её догадкам, собирался убить - неужели то вспыхнула следующая стадия её гнева? Но расправляться с ним почему-то не хотелось, а хотелось бежать... Не так, необходимо было, без причин на это, бежать от ослепляющей черноты. Или к ней? Она запуталась. - Эй, Слинк, здесь кормят? В том больничном дерьме не было ни вкуса, ни каллорий. - Я всё ждал, когда ты вспомнишь. - Вообще-то, это одна из твоих прямых обязанностей - кормить гостей. Он наконец-то оторвал взгляд от монитора. - Разве мы ещё на гонке? - Это ты мне скажи, где мы. Ведущий взял в руки мобильник и на пару минут снова забыл о ней; опомнился, только когда отъехала в сторону одна из панелей, и к ним вошла искусственно-красивая девушка с чёрным каре и большим подносом в руках. Из другой панели, уже на полу, появился стол со стулом. - Приятного аппетита, - девушка произнесла в пустоту, и с разворотом, всё так же виляя бёдрами, свалила. - По-моему, я её уже где-то видела. Она твоя секретарша? - Ещё не хватало... Это Аки, местная девочка на побегушках. Харт наклепали их несколько сотен. - То есть, она не как ты? - Ты оскорбляешь мои чувства, - Слинк поморщился. - Там интеллекта с умную кофеварку, внутри сплошная электроника в оболочке из фальшивого мяса. - Как будто твоё настоящее. Он привстал со стула, чтобы, наверно, разразиться гневной отповедью, но дверь открылась во второй раз. Теперь она увидела двух мощных парней в грязноватых комбинезонах, которые уверенно вошли и уставились на Слинка. - В этом году открываем сезон пораньше. Через два дня получите красный Камаро, на переделку меньше часа. Машине сделали полный скан, так что детали подготовите заранее, - с этими словами Слинк вывел изображения прямо на одну из панелей. Хотела бы она себе такой телек в подростковые годы, когда взахлёб смотрела старые фильмы. Монитор показывал вращающуюся 3д-модельку тридцатилетнего Шевроле, в колонке рядом мелькали цифры и технические обозначения. Парни в комбезах уставились туда, и их лица быстро захмурнели. - Движок в хорошем состоянии, но нам всё равно менять его... Трансмиссия изношена, задняя подвеска на соплях держится... Кузов сплошь гнилой, там половину нужно срезать и переварить... Да проще найти другую тачку, чем латать это корыто, тем более за час! - Я выпишу распоряжение, возьмите столько людей, сколько понадобится. Замените только самые изношенные части, кузов можно не капиталить - задуйте антикорозийкой под свежую краску, эта машина всё равно не проживёт слишком долго. Последняя фраза, как и ухмылка Слинка, напомнили ей, ради чего переделывалась машина. Значит, их просто загоняют сюда и добавляют немного магии... Ремонтники как будто не замечали стол, за которым она поедала телячьи антрекоты. Когда они скрылись, нагруженные новой задачей, Элис без задней мысли спросила: - А мне такую же сделаешь? - И номерок участника впридачу? - его ухмылка стала шире. - Харт не хочет светить движками, которые питаются человечиной, так что никаких лишних переделок. - А ничего, что эта тачка будет целый год ездить по стране? - Пусть девочка потренируется. Мне нужно сделать из хулиганки матёрую убийцу, а это долгий процесс. Слинк притащил второй стул и уселся напротив неё, разглядывая, как она поедает мясо. - Почему именно она? В мире немало злых грудастых шлюх, которые умеют водить машину. - Конкретно эта шлюха сейчас носится по городу в поисках младшей сестрёнки. Трогательная преданность непопулярным нынче идеалам. Жажда наживы - суть любого соревнования, но с одной жаждой ему не превратиться в нечто большее. А собери вместе отбросов и психов всех мастей, у каждого из которых есть мотивация биться не на жизнь, а на смерть, и получишь настоящую драму. К концу этого пафосного монолога у Слинка блестели глаза; он тут же впился ими в её. - Я знаю, что ты не осознаёшь концепцию и важность драмы, зато отлично умеешь манипулировать другими. Найди мне пару десятков претендентов, доведи до нужного состояния, чтобы мне было, из кого выбирать. В этих до прозрачного голубых глазах она видела отголоски вчерашней бездны. - Общество назвало бы тебя чудовищем. - Оно уже называло, и неоднократно, и оно может пойти нахер. Для большинства людей гонка - один из призраков грядущего Рождества, зловещая реальность, что гарантированно ждёт впереди. - А по-моему, такими проектами Харт и создаёт эту самую реальность. Если бы вы направили всю свою мощь в другом направлении, глядишь, побороли бы засуху, дефицит ископаемых и повальный голод. - Я - не Харт, мне плевать, чем занимается компания, пока не трогает моё детище. Да и ты, - он пристально вглядывался в её лицо, - говоришь об этом безо всякого интереса. Тебе ведь тоже плевать на человечество. - Тоже? - она засмеялась. - Тоже, Слинк? Ты мне сейчас распинался, как на задних лапках прыгаешь вокруг своих фигурок, чтобы слепить из них свой шедевр! - Не путай участие и исследовательский интерес. Она не путала. Половину её жизни научный интерес проявляли к ней самой, куда уж тут перепутать. - Ты не такой, как я. Есть в тебе это гадливое... - она с лёгким разочарованием обвела вилкой его силуэт, потому что не смогла подобрать правильное слово, - общечеловеческое. - И ты, конечно, думаешь, что это слабость. Что зря пришла сюда, и теперь самое время попросить счёт и улизнуть через окно в туалете. - Я сомневаюсь, что в местных туалетах есть окна. Но он и правда ближе ко всем этим бумажным человечкам, которых так любит кромсать. Ещё раз, на кой ляд она сюда припёрлась? Иногда эти спонтанные решения загоняют её - в прямом смысле теперь - в тупиковые ситуации. Только на задворках сознания уже поселились вспышки сияющей бездны, которую хотелось не то порвать в клочья, не то выпить до последней капли, как горячее какао позабытым декабрьским вечером. Больше не в состоянии поддерживать очередной дурацкий разговор, она промакивала хлебом остатки мясного соуса. Слинк отвёл глаза и решительно поднялся с места. - Я действительно не такой как ты. Я гораздо, гораздо хуже. Элис дожевала последний ломтик хлеба, и только затем подняла голову. - Эй, ты куда? - он уже покидал помещение. - Что насчёт меня? - Тебя проводит Аки. - Твоя секретарша? - На эти два дня - твоя сиделка. - А потом? Слинк что-то неслышно пробормотал себе под нос и скрылся. - Даже без сказки на ночь? Она осталась наедине с пустой тарелкой в безупречно белой комнате. Рука под гипсом раздражающе чесалась; девушка решила срезать его чем-нибудь при первой возможности, кость наверняка уже схватилась. Так что, по пришествию секретарши-андроида, она выпалила: - У тебя под юбкой циркулярки не найдётся?