Сгустки и руины

― Ваше Величество, все в сборе! Первый удар. ― Ваше Величество, трое пленных предпочли свести счеты с жизнью, хотя мы обещали им... Второй удар. ― Ваше Величество, мы готовы! Третий удар. Аннализа не представляет, как это выдерживают главные ворота, как же крепки траншеи возле замка и насколько хватит всех укреплений, чтобы выстоять при пытающемся пробить резные двери таране. Пока не представляет. Кармилла, как быстро представляется одна из разведчиц, успевает доложить, что этот таран уже окован стальным наконечником. Разумеется, со знаками лживой Церкви и треугольниками, означающими шлемы Палачей. И ведь Лоуренс говорил что... Аннализа тут же переспрашивает: ― Кто же из пленных готовы пойти с посланиями? И сколько у нас тех, кто не успели покинуть свои поместья и сам дворец? Лица приближённых начинают хмуриться всё чаще. Аннализа, при наличии у неё времени на подобное, легко может предугадать самые тревожащие из их возражений: об укреплениях, о том, что это лишнее, о том, как мало представляют из себя пленные для этих выродков. И на все их возражения Аннализа иногда спрашивает Идона: а как же они? Те, кто рады обрести его величие? Разве они такие же возмутительно упрямые, как и Палачи? ― Ваше Величество... ― Мы уже упоминали, что наберётся лишь сотня желающих покинуть вас и пройти вместе с... Аннализа привстаёт, слыша эти слова. И в итоге выходит прямо в эту поредевшую, измотанную, но пока ещё людскую и не дошедшую до последнего пика боевого озверения гущу: ― Я знаю. Охотники пойдут последними. Всех желающих пройти до основной атаки я по-прежнему желаю отпустить. В самых горячных лицах читается неозвученное «Но как же?..» Аннализа ещё более непреклонно продолжает: ― Охотники останутся на мосту. Все те, кто хотят покинуть Кейнхёрст должны будут ускориться, чтобы оставить их на этом месте. И, ― Её Величество обводит всех подражающим смертному зрению, внимательным «взглядом сквозь повязку», ― если кто-нибудь причинит им вред или попытается как проникнуть, так и взять осадой наши укрепления либо ворота, мы ответим им самым достойнешим образом. Первой отмирает Кармилла, затем — советница со вторым едва зажившим шрамом от меча на лбу, дальше понимание начинает разноситься среди окружающих, как волна: все начинают переглядываться, вздыхать, греметь облачениями и одеждами, не решаясь ответить. Взволнованное лицо какого-то парнишки испуганно поворачивается к женщине с седыми локонами ― явно его тётке или матери. Даже сейчас все стараются сдержать гомон ради всё теряющего значение этикета. И пока никто не спрашивает очевидного, Аннализа продолжает: ― Да, вы не ошиблись. Вы можете уйти и это не будет считаться государственной изменой, ибо без разрешения Викария Лоуренса никто не вправе на вас нападать, ― Аннализа делает секундную паузу и тут же говорит всё громче, как будто и без того всё внимание не приковано к её словам, ― Не нужно колебаний. Вы прекрасно понимаете, что случится. Ведь мы в любом случае разрушим мост.