***
Вадим заливал в себя алкоголь уже третий день подряд, пытаясь забыть день, когда он согласился на всё это, и проклинал то утро. Он сидел на полу своей квартиры и обвинял себя во всех смертных грехах. Тем временем Глеб звонил ему на мобильный, домашний, писал на почту, но ответа и сам не надеялся получить. Прошла неделя, котороя тянулась для младшего целую вечность. Он решился поехать к брату, рискуя здоровьем, особенно физическим. Примерно через час Глеб был уже на месте. Поднявшись на этаж, он судорожно позвонил в дверь и отошёл на полметра от греха подальше. «Какую падлу принесло в десять вечера?», — думал Вадим, еле встав и подойдя к двери. Не посмотрев в глазок, он открыл её. Он не сразу признал младшего в размытом силуэте, стоящем перед ним. Его брат зашёл в квартиру и закрыл за собой дверь. — Привет, Вадик, — тихо сказал Глеб, переминаясь с ноги на ногу. — А, блять, это ты!.. — еле стоя на ногах, произнёс старший. Пара секунд, и Вадим грохнулся на ламинат без сознания. Глеб пулей подлетел к нему и потащил на кровать. Он раздел старшего, засмотревшись на голое тело брата, Глеб почувствовал как желание охватывает его, но он держал себя в руках. Младший пошёл на кухню, чтобы найти полотенце и ёмкость для воды, затем он поставил чайник. Он целый час просидел возле бредившего брата, прикладывая к его лбу прохладное полотенце. Когда Вадим наконец успокоился и спокойно уснул, Глеб устало откинулся на спинку стула. Его взгляд блуждал по полкам на стенах, и на одной из них он увидел старую фотографию, где они с братом мило улыбались. Тут же на него нахлынули воспоминания из его далёкого детства. Он вспоминал, как они любили друг друга, как каждую ночь поднимались на самую высокую точку наслаждения, как готовы были защищать друг друга несмотря ни на что. Куда только пропали эти чувства, он не знал. Глеб всем сердцем желал, чтобы брат испытывал к нему ответные чувства, чтобы они любили друг друга как раньше, страстно и неумолимо. Спустя ещё пару часов Вадим проснулся с жестокой головной болью. Самойлов-младший, который задремал в ожидании пробуждения старшего, резко проснулся от недовольных стонов брата. — Потерпи, я сейчас принесу таблетку и чай, — засуетился он, пытаясь уложить страдальца обратно на подушку. Глеб принёс ему обезболивающее и чашку почти остывшего чая с лимоном. — Спасибо, — недовольно просипел Вадим. Младший укрыл его одеялом. — Если понадоблюсь, зови, — заботливо проговорил младший.***
Вадим поднялся с кровати и, шаркая, пошкондыбал на кухню, откуда пахло чем-то съедобным. — Выспался? — понтересовался Глеб у стоящего в проёме старшего. — Сколько я проспал? — ответил вопросом на вопрос новоприбывший, чуть щурясь от дневного света. — Два дня, — тихо сказал Глеб. — Сядь, поешь, ты давно не ел. Только пил... — заторможенно сказал он. — Сначала в душ. Спустя несколько минут Глеб услышал громкое падение и классический матный ор. Он рывком залетел в ванную и увидел абсолютно голого, в чём мать родила, брата, который усердно тёр затылок рукой. — Т-тебе помочь? — пробормотал он, пытаясь не обращать внимания на наготу брата. — Я сам, не маленький! Я вообще-то старший! — раздраженно прорычал Вадик с обиженным выражением лица. — Оно и видно, — с доброй насмешкой сказал младший. Вадим вышел из ванной, оделся в домашнюю футболку и отправился на кухню, где его уже ждал суп. После еды он решил допросить младшего обо всём произошедшем за послеее время: — Зачем ты тогда меня трахнул? — Потому что ты меня возбуждаешь, — не задумываясь, ответил Глеб. Вадим не знал, что ответить ему, ведь он сам возбуждался при малейшем прикосновении к нему. — Ты же знаешь, что нужно отвечать за свои поступки? — произнёс Вадик, озорно посматривая на него своими сверкающими глазами. Встав из-за стола, он приблизился к брату. Его руки уже пробрались под чёрную рубашку, и гладили чужую спину. — За плохое поведение нужно наказывать, — прикусив мочку уха, шепнул он Глебу. Он целовал и кусал его шею, оставляя сильные, чёткие кровоподтёки. Младший чувствовал, как его член медленно, но верно наливался неутолимым желанием. Вадик стянул с него всю ненужную одежду, поднял его со стула и, перевернув спиной к себе, прижал к кафельной стене. — Помнишь песню? «..Соверши надо мной извращение»... — тихо пропел Самойлов, хищно улыбась. — Вадик, может, не надо?.. — испугался Глеб, зная, что пощады можно не ждать. — Не волнуйся, я ещё не забыл, как это делать! Наскоро смочив пальцы под водой из крана, он совсем чуть растянул брата, а через минуту уже резко начал входить на всю длину, не обращая внимание на его рваные стоны. Тот всё сильнее и сильнее прижимался к кафельной стене пытаясь ослабить хватку старшего. Вадим начал двигаться медленно, но чётко попадать по простате младшего, от чего он не мог сдержать стоны и крики, прикусив губы до крови. — Давай ещё... По...пожалуйста! — мольбы сыпались одну за другой. Старший взял в руку твёрдый, как камень член брата и скользил по нему, доставляя ещё большее удовольствие Глебу. Младший достиг края блаженства и взорвался прямо Вадику в руку. Старший не заставил себя долго ждать и кончил глубоко в Глеба.***
Они лежали уже в кровати, Вадим медленно курил, а Глеб лежал на его руке, разглядывая потолок. — Скажи, Вадим, это так и будет продолжаться? — повернув к нему голову, задумчиво поинтересовался Глеб. — Что? — Ты же любишь меня, но не хочешь этого сказать! — С чего ты взял? — С того, что любовь не может уйти бесследно! — чуть не плача прошептал Глеб. — Я тебя люблю, и любил, и буду любить... Он захотел встать и уйти, чтобы брат не видел его слёз, но старший не пустил его и обнял так нежно, как только мог. — Да я тебя люблю сильнее всех на свете!.. — с ласковой улыбкой и чуть заблестевшими от влаги глазами воскликнул Вадим.