Лабиринт

— Ты убил себя. Его губы скривились в хищной белозубой ухмылке. — Повторяешься. — Нет, — она помотала головой; волосы хлестнули по спинке кресла. — Я пытаюсь осмыслить это… Всё это. Ты прошёл через все эти страдания и в конце пути просто убил себя… Но вместо смерти тебя ожидал Лабиринт, верно? Он встал со своего кресла и сделал пару шагов в сторону, молча кивнув на её вопрос. — О боже… — она свесила голову, прикрыв лицо руками. Всё это не укладывалось в голове. Война, изгнание из семьи и как кульминация всей его жизни — смерть. Анна не была глупа, несмотря на мнение Филина, что он выражал в редких оговорках. Она понимала, что по ту сторону, в том ином мире смерть — это конец. За смертью не последует воскрешение, которое было одним из чудом Лабиринта несмотря на болезненность этого процесса и постепенную утерю человечности. Тяжело осознавать, что стоящий напротив неё мужчина был близок к эквиваленту потери себя. Что он отчаялся, что предпочёл жизни смерть. — Филин… — Анна сглотнула комок в горле. — Как ты?.. — Пришёл в порядок? Собрал себя по кусочкам? — повернувшись к ней спиной, он подошёл к своему устройству, что занимало половину этажа. — Да, Филин. Он пожал плечами, смотря на металлические механизмы не скрытые кожухом. — Я и не сделал этого. — Что? — ошарашенно спросила она. — Провалы в памяти, резкая смена настроения, навязчивые мысли, апатия — этого нет. Насколько я могу судить… — За меня такого, какого ты видишь можно сказать спасибо Роуз. Она просто привела те развалины, которыми я был, в более менее нормальное состояние. Достаточно, чтобы казаться адекватным. — А на самом деле? Он снова пожал плечами, не глядя на неё. — Думаю, ты это знаешь. Так что, Анна, — он развернулся и пошёл к ней, — хороший человек я или нет? — он положил ладони на подлокотники, нависнув над ней. По спине побежали мурашки. Анна столкнулась взглядом с Филином; его бездонно-чёрные глаза смотрели на неё, заставляя оцепенеть. И резко вспомнить первую встречу с ним. Как он стоял в оке бури, спокойный несмотря на творящуюся рядом с ним бойню и смотрел на них тем же взглядом. Как он, казалось, тихо наслаждался насилием, наблюдая как её людей в штурмовых группах убивают один за другим искатели, орудующие хитроумныи оружием. Вопрос сорвался с её губ практически сразу: — Скольких ты убил? Филин ухмыльнулся. — Взвешиваем моё сердце? Ладно, — он поднял взгляд, задумавшись. — Ну, учитывая применение атомных бомб, биологического оружия, ядовитых газов, артиллерийского обстрела больниц… Своими действиями я убил двенадцать миллионов людей. Последствия моих решений свели в могилу сто семьдесят миллионов. Почти двести миллионов людей… Это сотни Центральных округов с его населением в триста тысяч людей! В груди заныло, её глаза расширились. Светильники из солнечного кристалла мигнули, теряя свой свет, и со звоном один за другим полопались. Кристальные осколки одного из светильников посекли Филина; кожа на лице засочилась кровью из порезов, ткань рубашки порвалась, краснея. На потолке остался лишь один кристалл, его мигающий холодный свет освещал залитое кровью лицо Филина. Алые капли дорожками потекли, падая на неё. Филин будто плакал кровью. Задыхаясь от паники, зажмурившись от жгучей крови попавшей в глаза, она оттолкнула мужчину и побежала, не разбирая пути. Несколько раз столкнувшись с инструментами, с грохотом падая, она добежала до выхода и помчалась по лестнице. *** Вода багровела, падая на её ладони. Сложив их лодочкой, она окунула лицо в воду и подняла голову, хватаясь за раковину. Из отражения в зеркале на неё смотрела юная девушка, которая попала в переплёт, судя по облику. Причёска безнадёжно испорчена одной потерявшейся заколкой, тёмное платье словно изваляли по земле, а лицо… На лице всё ещё осталась кровь. Нет, не её, осколки от разбившихся кристаллов не задели её. В общем, она ужасно выглядит. Ни один парень не взглянёт на неё… Отражение усмехнулась. Усмехнулось ещё раз и Анна стекла на тёплый кристальный пол, прислонившись к ванне, громко смеясь. Подумать только, в это время она рассуждает о своей красоте! В то время как она живёт в одном доме с массовым убийцей! Она ударила кулаком по полу, кристальная плитка треснула. И она сама упала в его руки! Чёрт-чёрт-чёрт… Как же так, Филин. *** Роуз было легко и радостно. Дело многолетней давности наконец было поднято, ей даже не вставляли палки в колёса расследования. С целью поделиться этой благостной вестью она шла к Филину. Ну, ещё было неплохой идеей проведать его с Анной, ибо Роуз начинало казаться, что они ссорятся целенаправленно. Каждый раз, когда она отлучалась на длительное время, Роуз по возвращению заставала их в разных углах, дующихся друг на друга. Конечно, в действительности всё было не так, как она описала, но охарактеризовать по иному их отношения она не могла. Как обычно пройдя мимо КПП, приветственно кивнув парням в форме, она вытерла ноги перед дверью на коврике и зашла в усадьбу. В подозрительно тихую и тёмную усадьбу. Служанки не шумели, никто не ходил, Анна не играла на пианино или скрипке, лампы не светили. Рука сама собой опустилась в карман, нащупав рукоять меча, и вытащила его. С тихим шелестом чёрно-белый клинок раздвинулся из рукоятки. — Филин? Анна? Фелиция? Эй, кто-нибудь! Пусто. И на кухне никого. Чёрт возьми, куда все запропастились? Что случилось? Следов крови она не заметила, а значит… Стоп. Кровь есть. Она принюхалась — так и есть, капли крови ведут на второй этаж. Она последовала за запахом, и он привёл Роуз к двери. Двери комнаты Анны. Чёрт побери, Филин, ты же не сделал с ней ничего? Роуз распахнула дверь и быстрым шагом вошла в комнату. Заправленная кровать, будуар у окна, приоткрытый шкаф… Пусто. Зато из ванной слышен шум текущей воды. Сложив меч и положив его в карман, она отворила дверь и чуть не ахнула. На полу сидела, прикрыв лицо окровавленными ладонями, Анна. — Анна! С тобой всё нормально? — она упала на колени, положив руки девушке на плечи и оглядывая её. Платье загрязнено пылью и редкими пятнами на тёмной ткани, волосы растрёпаны, лицо… лицо же в крови. Однако видимых следов побоев нет. Девушка ткнулась ей в плечо, тихо содрогаясь. Не будь куртка из водо-отталкивающей ткани она бы промокла от слёз. Машинально поглаживая Анну по голове, Роуз прикинула, что случилось. Итак, в доме никого нет. Анна в крови, причём не в своей, так как ран или следов от них нет. Филин не отзывается. Итог довольно предсказуем… Был бы, если не знание характера Анны. Или она ошиблась? — Анна, поговори со мной, — мягко сказала Роуз, гладя её. — Что случилось? Плач чуть затих. — Я узнала… — девушка сглотнула и широко вздохнула. — Узнала прошлое Филина, Роуз. Он сказал мне. …Отличная работа, Филин. Просто сказать нечего. Какого чёрта он поделился с ней своим тёмным прошлым? Даже саму Роуз перетряхивает от некоторых фактов его жизни до Лабиринта. Дверь ванны открылась, на пороге возникла мрачная Фелиция. От взгляда Роуз не укрылось, как служанка вздрогнула при виде Анны. — Филин умер. Что? — Что? — она ощутила как Анна напряглась в её руках и усилила объятия. — Как?! Он опять надышался какой-то дрянью?! Фелиция кивнула, не сводя взгляд с окровавленных рук Анны. — Если посчитать нашу гостью той самой дрянью, то да. Он надышался ей по самое горло. *** Филин сидел в кресле, положив руки на подлокотники и свесив голову. Если бы бледную кожу не усеивали многочисленные царапины, обильно истекавшие кровью, то можно было посчитать, что он спит. Из тела торчали острые осколки из кристалла, одежда изодрана. Роуз приподняла голову мужчины за подбородок, открывая для обозрения спокойное лицо с кровавыми в прямом смысле глазами и перерезанным горлом, обрамленным запёкшейся кровью словно воротником. Свет её переносного фонаря хорошо осветил все повреждения. — Сначала Филин поймал своим телом осколки от всех сломавшихся светильников, что ненормально, но бывает и не такое, — произнесла она клиническим тоном. — Затем ему вскрыли горло, — спокойно закончила Роуз, не ощущая того самого спокойствия. — Судя по следам, тем самым ножом, который валяется рядом. Это было чрезмерно. Урон от осколков итак заставил бы Филина откинуться от потери крови. Вскрытие горла было не нужным, лишь заставляя его мучиться побольше, но и покороче. Разрез не был грамотным, при смерти Филин наверняка нахлебался своей крови прежде чем умер. Ёбаный Филин, грёбаная Анна. Такое чувство, что каждый их разговор кончается драмой. Ей придётся спросить Филина, что именно он сделал, чтобы Анна сотворила с ним такое. На саму эксдиректор Антхеи надеяться было сложно, при виде тела Филина она потеряла сознание и адекватность. Оставив его в кресле, лишь прикрыв своей курткой, она поднялась. Усадьба оживилась — служанки пребывали в нервной активности. Судя по их словам, все они умерли в тот момент, когда по всему дому полопались кристальные светильники. Накатил внезапный страх, прихватило сердце, и они упали замертво там, где стояли. — Роуз, господин запретил вам приближаться к бару, — остановила её Матильда, когда она приблизилась к нужным шкафам. — Да ладно, подруга, — она ловко обошла главу служанок, седовласую женщину лет сорока-пятидесяти, и прильнула к убежищу алкоголя. — Не каждый день мой друг умирает. Вино, коньяк, бурбон, водка, виски? Немного подумав, она выбрала бутылку скотча. — Роуз, вы к ней? — спросила Матильда. — Ага, — бесцветно сказала она и хлебнула виски прямо из горлышка. — Ух. — Боюсь, она недоступна. Охрана заключила её и никого не впускает. Оценив данную новость, она прижала горлышко к губам и алкоголь полился. Она не готова иметь дела с этим дерьмом. Нет, пока она трезвая.