Локи выныривал из темноты, чувствуя, будто голова разлетается на тысячи маленьких осколков. Он попытался пошевелить руками, чтобы пустить волны благодатной антипохмельной магии, но понял, что лежит на кровати, а его руки…
Глаза открылись окончательно. И Локи был уверен, что будь у Плаща Левитации рот, то он бы сейчас расплывался в улыбке. Но рта не было, зато возможность обмотаться вокруг запястий и привязать Бога Обмана к кровати — была. Но на данный момент это — не единственная проблема. Помимо всего прочего — он был обнажен, а на его обнаженное смотрели три пары глаз: его нового знакомого Эдварда — затравленно, его старого и хорошего знакомого Стрэнджа с издевкой, а вот третий неизвестный смотрел с интересом.
— И что за хрень тут происходит? — поинтересовался Локи, стараясь даже в столь глупой и неуместной ситуации выглядеть внушительно и опасно.
Судя по ухмылке на лице Стрэнджа, выходило у него из рук вон плохо.
— Всего лишь воплощаем твои фантазии в жизнь, — усмехнулся он, — ты же хотел именно этого.
Стрэндж смерил Эдварда уничтожающим взглядом, и тот принялся расстегивать свою рубашку. Локи пытался понять, какую игру ведет Стрэндж, но на самом деле был вполне не против поразвлечься. Хотя когда Стрэндж коснулся губами шеи Эдварда — для Локи это стало неожиданностью. Он даже выдохнул сквозь сжатые зубы. А тот, словно издеваясь, принялся ласкать Эдварда. Вскоре к ним присоединился и тот, что не был Локи знаком.
— Эй, я вообще-то тоже хочу! — возмутился Локи, дергая руками, но Плащ левитации явно не собирался уступать Богу Обмана, крепко держа его руки связанными.
Стрэндж лишь улыбнулся, напрочь игнорируя Локи и его возмущенное сопение.
— К слову — это Освальд, — улыбнулся Стивен, представляя незнакомца, — и ему очень не понравилось, что ты целовал его парня.
Локи застонал, глядя, как этот самый Освальд опускается на колени возле Стрэнджа, а Эдвард оставляет багряный засос на его шее. Так делать мог только Локи, определенно на такое кощунство по отношению к Стрэнджу имел право только он. Локи стиснул зубы, сильнее рванув руки. Ему даже показалось, что Плащ усмехнулся. Как же этот чертов кусок материи его бесил. И стоны Стрэнджа бесили, и этот Освальд на коленях. В глазах помутилось от ярости. А уже через секунду Локи почувствовал, что снова проваливается в темноту.
***
— Надеюсь, урок не пройдет даром? — Локи ошарашено уставился на сидящего напротив него Стрэнджа.
Тот невозмутимо отпил из кружки чай, не сводя своего взгляда с лица Локи. Выглядел Стрэндж совершенно обычно, словно не стонал всего секунду назад…
Локи сжал кулаки и ударил по подлокотнику кресла. Ярость все еще клокотала внутри него, а уж от невозмутимости Стрэнджа и вовсе хотелось все крушить и ломать. Он уже встал с кресла, собираясь разнести пару-тройку небольших деревень, как его озарило, и он с открытым ртом сел обратно.
— Что было в том чае?
— Всего лишь небольшой урок, — пожал плечами Стрэндж, — твоя импульсивность меня всегда поражала. Но я думал, что ты хотя бы не так наивен, чтобы поверить.
Локи промолчал, предусмотрительно отказавшись от протянутой чашки чая. В его голове уже бегали мысли о «Тысячи и одном способе отмщения». Осталось только выждать, когда Стрэндж расслабится, поверит, что Локи забыл о произошедшим и БАМ! Удар будет болезненным и неожиданным. Локи еще покажет этому зазнайке (зпт) как на самом деле выглядит «Профилактика ссор и конфликтов». Обязательно покажет, а пока можно и чайку выпить. Главное — не брать его из рук этого мошенника, называющего себя чародеем. За этими мыслями Локи совершенно не заметил легкой ухмылки Стрэнджа.
***
А где-то в Готэме Освальд Кобблпот принял, пожалуй, самое важное решение в своей жизни. Он никогда не будет мешать пиво и текилу, а еще ни за что больше не станет ругаться со своим Эдвардом. Мало того, что пришлось искать его по всему городу, вытаскивать из какого-то дешевого мотеля, так еще и сны после этого Освальда преследовали поистине демонические. Ну, уж нет… Он определенно не станет больше ругаться с Эдвардом.
А то так и до реальной измены недалеко. А вот к этому Освальд, точно готов не был. Ну их, всяких непонятных мужиков. Нет ничего роднее привычного храпа Эда.
