Пятеро

— Вот, возьми, выпей.       Нос уловил нотки цветочного парфюма. Альбус резко вскинул голову и увидел перед собой Виктуар. Она мягко улыбалась и протягивала ему дымящийся бумажный стаканчик. — Что это? — спросил он растерянно, забирая у нее стакан и со стыдом подмечая, как мелко подрагивали собственные руки. — Липовый чай с мелиссой. Поможет немного успокоиться. — Спасибо, Вик, — ответил Альбус и, осторожно подув на чай, отпил от него немного. По языку тут же растекся терпкий привкус.       Он огляделся по сторонам. Участок стоял на ушах: повсюду носились патронусы, авроры и служебные записки. Гул стоял невероятный. Из отцовского кабинета, около которого они сидели, время от времени доносились крики и ругань. Альбус прикрыл глаза и судорожно выдохнул. Свежие воспоминания снова наводнили его сознание.       Он инстинктивно прикрыл лицо, осознавая, насколько бесполезным был этот жест: наверняка его сейчас либо разорвет от взрыва, либо раздавит обломками, однако, ничего подобного не произошло. Альбуса лишь откинуло назад мощной энергетической отдачей, присыпав сверху осколками и щепками, но в целом он был в порядке, за исключением вспыхнувшей в спине боли. Должно быть, их спасло защитное заклинание, которое успели возвести Скорпиус и Бренда. Альбус оторвал руку от лица и увидел, что передняя часть купе была раскурочена. Его друзья распластались по полу и сидениям, откинутые к дальней стене, и морщились от боли. Окно было выбито, отчего в купе со свистом врывались мощные потоки воздуха, обдувающего несущийся на полной скорости поезд.       Нападавшим повезло не больше. Очевидно, им досталось от собственного заклятия, когда оно отрикошетило от защитного барьера, так что их тоже раскидало по всему вагону.       Защитный барьер. Хорошо, что Скорпиус и Бренда успели отреагировать, но…       Альбус почувствовал, как его сердце пропустило удар. — Лили! — он резво вскочил с места, позабыв о боли, и уже хотел рвануть вперед, но один из нападавших оказался быстрее. Он тут же подорвался с пола и перегородил Альбусу дорогу, удерживая на прицеле своей палочки. Капюшон с его головы спал, но маска греческого божества все еще оставалась на месте. Пустые глазницы смотрели перед собой безразлично.       Альбус тяжело сглотнул и остановился на месте. Страх клокотал где-то в горле, уши заложило, но даже так он мог слышать наполнившие стены поезда крики и грохот. Мерлин, хоть бы с Лили все было в порядке, хоть бы…       Остальные нападавшие начали тоже постепенно подниматься с пола, выставляя перед собой палочки. Альбус судорожно думал о том, что же ему делать, как вдруг они все, как один, попадали обратно, словно марионетки, которым обрезали нитки. — Кортес — командному пункту! Совершено нападение на Хогвартс-экспресс, пришлите подкрепление! Повторяю…       Коридор тут же заполнился стаей авроров, облаченных подобно воронам в черные форменные плащи. — Мэм, вам сюда нельзя! — Я должна увидеть своих детей, которые только что подверглись нападению чертовых оппозиционеров! Давай, рискни остановить меня! — Простите, миссис Поттер, не узнал.       Альбус не успел опомниться, как перед ним возникла мама и, упав на колени, пылко обняла: — Мерлин, Альбус, ты в порядке? Не ранен?       На секунду ему захотелось прижаться к ней и скрыться от всего мира в ее теплых объятиях, чтобы она его никуда не отпускала и продолжала нежно гладить по макушке, целуя в лоб мягкими губами. Но вместо этого он лишь скривился, смущенно отодвигаясь: — Все нормально, мам.       Джинни отстранилась, обеспокоенно вглядываясь в его лицо и проводя по нему ладонью, а потом повернулась в сторону сидящей рядом Лили, которая, не стесняясь, шмыгала носом, прижавшись к Джеймсу. — Эй, Лилз, все в порядке, — приговаривал он мягко, одной рукой обнимая ее, а второй поглаживая по рыжим спутанным волосам. — Ты в безопасности.       Альбус оглядел всех присутствующих. Лоркан и Лисандра, обнявшись, сидели чуть поодаль от него. Голова Лоркана была перебинтована — он не слишком удачно приземлился на нее, когда их откинуло взрывом, но в целом Виктуар его быстро подлатала. На коленях у Лисандры лежал, нервно помахивая хвостом, Сэр Алдервейрелд — его с вещами и остальными питомцами хотели отправить в Хогвартс, но она не позволила. Скорпиус стоял чуть поодаль, подперев собой одну из стен, и напряженно вглядывался куда-то под ноги. На его скуле едва заметно розовел уже затягивающийся шрам — результат шального осколка. Никс сидела напротив Альбуса с таким видом, будто ничего не случилось, держа идеальную осанку и чинно попивая успокаивающий чай. Лишь растрепанные волосы и местами порванное платье свидетельствовали о том, что она пережила нападение. По соседству с ней, ссутулившись, сидела Бренда Рэшфорд, покусывая ноготь на большом пальце и нетерпеливо дрыгая одной ногой. Помимо них тут находилось еще несколько ребят, что ехали в соседних купе и попали под раздачу, отделавшись испугом и мелкими травмами. Среди них Альбус знал только Айви Лонгботтом и Эллисон Квон — лучших подруг Лили. Он с ужасом подумал, что наверняка родители всех присутствующих здесь уже в курсе произошедшего и скоро прибудут сюда, принося с собой волнение и хаос. Будто участок и без того не походил на гнездо разъяренных пикси.       Из отцовского кабинета хлынул еще один поток приглушенной ругани, после чего оттуда один за другим вышли несколько авроров, пристыженно опустив головы и быстрым шагом проходя мимо. Последним из кабинета вышел Гарри: его лицо и шея раскраснелись, а глаза метали яростные молнии. Заметив его, Джинни тут же выпустила Лили и фурией подлетела к бывшему мужу. — Не хочешь объяснить мне, как так произошло, что наши дети подверглись нападению через пятнадцать минут после отъезда в школу? — она угрожающе наставила на него палец, толкая в грудь. Гарри крепко сжал челюсти и закатил глаза: — Джинни, прошу, ты хотя бы не лезь в это! — Как ты можешь просить меня не лезть в это, когда Лили и Ал едва не погибли? — Не драматизируй.       Лили и Альбус сконфуженно переглянулись. Родители ссорились прямо перед их друзьями — Мерлин, как же унизительно. Альбус натянул на голову капюшон, пытаясь скрыть за ним пунцовые щеки и отгородиться от криков мамы и папы.       Эти крики переносили его в те давние времена, когда он слушал их из своей комнаты, спрятав лицо в коленях. Затаив дыхание, он со страхом ожидал того момента, когда крики вдруг стихнут, после чего последует оглушительный хлопок, сигнализирующий о том, что отец аппарировал на Площадь Гриммо. На пару секунд во всем доме повиснет почти что вакуумная тишина, которую в итоге острым лезвием вспорет короткий всхлип мамы, заставляющий сердце болезненно сжаться, а нос — неприятно защипать. Возможно, после этого в коридоре послышатся осторожные шаги Джеймса, который выйдет из своего укрытия, чтобы утешить ее. — Сколько еще наши дети будут подвергаться опасности из-за твоей работы? — продолжала кричать Джинни, размахивая руками. Ее рыжие волосы, некогда собранные в аккуратный пучок на затылке, сейчас растрепались и огненными прядями обрамляли бледное взволнованное лицо. — А какой ты мне предлагаешь выход? — в тон ей отвечал Гарри, бурно жестикулируя. Весь участок уже начал коситься в их сторону. — Спрятать их на другой континент? Уволиться? Или, может, сразу умереть? — И это я драматизирую? — Ты выбрала крайне неудобный момент, чтобы устроить разбор полетов. Попридержи свои претензии и позволь мне сначала разобраться с делами государственной важности. — Ох, ну конечно, я снова посмела поставить детей превыше твоей работы! Простите, капитан Поттер.       Зеленые глаза за стеклами очков потемнели. — Джинни… — угрожающе процедил Гарри сквозь зубы. Повисшее в воздухе напряжение стремительно приближалось к точке кипения, когда вдруг между ними вырос Джеймс: — Так, окей, — произнес он миролюбиво, приобнимая Джинни и отводя ее чуть в сторону. — Мам, давай выйдем на улицу. Тебе надо подышать.       Она тут же принялась протестовать, но Джеймс даже не слушал, лишь настойчиво развернул ее за плечи и повел в сторону выхода. — Прошу прощения за это, — отозвался бесцветным тоном Гарри, когда они ушли. Альбус поднял голову и увидел, что отец в этот момент смотрел только на них с Лили. — В общем, ваши родители уже в курсе произошедшего, они скоро прибудут сюда, и в их присутствии вы сможете дать показания о нападении. К сожалению, мы не смогли связаться с мистером и миссис Скамандер, очевидно, они где-то вне зоны досягаемости, но Отдел международного магического сотрудничества сейчас работает над этим. И, мисс Рэшфорд…       Бренда вдруг резко перестала дергать ногой и вскинула голову, уставившись на главного аврора страны широко распахнутыми глазами. — …если я не ошибаюсь, то ваши родители — маглы. Не могли бы вы дать нам их номера или же связаться с ними самостоятельно? Боюсь, отправлять им сову или патронус будет не слишком целесообразно в данный момент. — Э-э-э, — Бренда нервно отвела взгляд в сторону, принимаясь покусывать губы. — Может, не надо? Они все равно ничего не поймут, лишь будут зря… волноваться. Мне ведь уже есть семнадцать, я могу и сама давать показания, так?       Гарри растерянно посмотрел на нее и произнес: — Да, разумеется, вы можете, впрочем, как и мистер и мисс Скамандер, — он коротко обернулся в сторону Лоркана и Лисандры. — Просто я считаю, что ваши родители должны быть хотя бы в курсе того, что произошло. Но решение, конечно, остается за вами. — Поттер! — донесся откуда-то издали резкий оклик. Лицо Гарри вмиг закаменело, и он медленно обернулся. К нему направлялся Драко Малфой в компании своей молодой жены. Строгая черная мантия была застегнута до подбородка, смешивая его с толпой снующих по участку авроров, отросшие платиновые волосы были собраны в тугой хвост на затылке, а облаченные в перчатки из драконьей кожи руки удерживали лакированную трость, чей кончик опасно выбивал по мраморному полу только ему известный ритм. Ударам трости, подобно эху, вторил острый цокот каблучков туфель Девон Малфой. На ней было легкое голубое платье в стиле герцогини Кембриджской, воздушно волнующееся при каждом её шаге, а на остром лисьем лице, спрятавшемся в тени изящной шляпки, застыло беспокойное выражение.       Преодолев оставшееся расстояние, чета Малфоев разделилась: Драко ленивым шагом подошел к Гарри, а Девон подлетела к стоящему у стены Скорпиусу, протянув к нему руки для объятий, но тот, брезгливо скривившись и пробормотав что-то типа «О Мерлин», тут же поспешил вывернуться из них. — Что произошло? — процедил Драко, пожимая ладонь Гарри и кидая в сторону сына короткий взгляд, на дне которого едва заметно промелькнул хорошо скрываемый испуг. Гарри сдержанно ответил на рукопожатие и уже открыл было рот, чтобы ответить, но его опередил властный голос Блейза Забини, раздавшийся поверх какофонии звуков: — А произошло то, что наши высокоуважаемые органы магического правопорядка не справились со своей работой. — Святой гиппогриф, только не это, — обреченно пробормотала Никс, пряча лицо за ладонью.       Ее отец тем временем в сопровождении Ксандера приближался к Гарри и Драко, всем видом выказывая недовольство. Полы его мантии подобно крыльям фестрала развивались за спиной. — Твои авроры, Поттер, заполонили каждый свободный дюйм платформы, обыскали каждую тележку и автомобиль, но все равно умудрились допустить нападение, — он говорил спокойно, но от его ледяного тона у всех присутствующих кожа покрылась мурашками. Гарри вскинул на него предупреждающий взгляд и произнес: — Забини, ты здесь не для того, чтобы ставить под сомнение компетенцию моих людей. — Твои люди и без меня отлично с этим справляются. Как так произошло, что целая группа радикалов сумела незаметно пробраться в Хогвартс-экспресс прямо у вас под носом? — Они каким-то образом внесли свои имена в список студентов, по которому впускали в поезд, и под видом учеников проникли внутрь, — нехотя ответил Гарри. Было видно, как тяжело давалось ему удерживать самообладание перед лицом возмущенных родителей. Наблюдавшему за всем этим действием со стороны Альбусу стало невероятно жалко отца.       Пока они говорили, Ксандер, все это время незаметной тенью следовавший за своим начальником, отделился от него и направился в сторону сгорающей со стыда Никс. — Ты в порядке? — спросил он еле слышно, присаживаясь на корточки напротив нее. Никс отняла руку от лица и посмотрела на него исподлобья: — Буду, если отец прекратит этот спектакль, — прошептала она, а потом оглянулась по сторонам. — Где мама? — Она… — чуть замялся Ксандер, — так испугалась за тебя, что у нее разыгралась мигрень. Твой отец приказал Анибалю отвезти ее домой. — Ясно, — хмыкнула Никс, ни на секунду не поверив ему. — А Милан? С ним все в порядке? — Да. Он ехал в другом конце поезда. Его вместе с остальными студентами отправили в школу. — Что?! — вдруг раздался синхронный возглас Гарри Поттера и Драко Малфоя, и Никс выглянула из-за плеча Ксандера. — Альбус, это правда? — почти прорычал Гарри, обращаясь к сыну. — Чего? — тот оторвался от телефона и растерянно заморгал. — Мистер Забини рассказал, что две недели назад вы забрели в Лютный переулок и на вас там напали, — заметно побледнел Гарри. Где-то на фоне пораженно ахнула Девон. — Это правда? — Ну-у-у… — Альбус нервно запустил руку в и без того всклокоченные темные волосы, перекинулся обеспокоенным взглядом с друзьями и неуверенно протянул: — Да?       Драко тут же развернулся к Скорпиусу: — Почему ты не сказал мне? — строго спросил он, хмуря светлые брови. — Прости, не думал, что в нашей семье принято делиться секретиками, — коротко усмехнулся тот, заставляя отца нетерпеливо сжать челюсти и наградить сына предупреждающим взглядом. — Впервые рад тому, что наших предков нет в стране, — тихо пробормотал Лоркан на ухо Лисандре, но все же оказался услышанным. Гарри перевел на него взгляд и, наставив указательный палец, назидательно произнес: — О, будь уверен, я лично прослежу за тем, чтобы Луна и Рольф обо всем узнали. — Вот черт. — Да пап, — отозвался со своего места Альбус, пытаясь сгладить углы, — это была просто мелкая стычка. Если бы я каждый раз беспокоил тебя по такому поводу… — Мелкая стычка? — воскликнул Гарри. — Ты хоть знаешь, что это были за люди? — Альбус молчал. — По глазам вижу, что знаешь. Значит так, мы поговорим об этом позже, перед вашей отправкой в Хогвартс. — Отправкой в Хогвартс? — вновь обратил на себя внимание Блейз. — Ты серьезно после случившегося собираешься отправить наших детей в школу?       Гарри устало прикрыл глаза, перевел дыхание и обернулся к нему с нарочито спокойным выражением лица: — Да, Забини, собираюсь. Хогвартс сейчас — самое безопасное место для них. И тот факт, что Дикелион устроил нападение до прибытия учеников туда, лишь подтверждает это. — Самое безопасное место? — насмешливо переспросил Блейз. — Напомни, не ты ли каждый год сражался там с Темным Лордом и его приспешниками?       Так старательно удерживаемое Гарри спокойствие начало подрагивать: — Не забывайся, Забини. Ты разговариваешь с главным аврором, — произнес он твердо. — То были совсем другие времена. За последние двадцать с лишним лет Хогвартс ни разу не дал повода сомневаться в безопасности детей. Или у тебя есть другие варианты? Хочешь запереть свою дочь в бункере, пока мы не переловим всех этих ублюдков вплоть до одного?       Блейз уязвленно замолчал, впервые за все время своего пребывания здесь не находя, что ответить. — Пожалуйста, сделай что-нибудь, пока они не поубивали друг друга, — прошептала Никс все еще находящемуся подле нее Ксандеру. Тот кинул на нее задумчивый взгляд, кивнул чему-то своему и поднялся на ноги. — Сэр, — окликнул он Блейза, подходя ближе и вынуждая его прервать напряженный зрительный контакт с Гарри Поттером, — на пару слов.       Никс внимательным взглядом проследила за их фигурами, удаляющимися в темный угол участка. — Итак, — раздался громкий голос Гарри, — думаю, пока остальные родители прибывают, мы можем начать брать показания. Кто желает пойти первым? Мисс Рэшфорд?

***

— Все дети были доставлены по каминной сети в Хогвартс, сэр, — в кабинет вошла высокая девушка, облаченная в аврорский китель. Ее гладкие черные волосы были собраны в тугой пучок на затылке, делая и без того острое скуластое лицо почти хищным, а под темными глазами образовались подтеки косметики, не выдержавшей испытание тяжелым днем. — Мы с Гасом лично проследили за их транспортировкой и передали директору. — Спасибо, Амара, — ответил ей Гарри, устало откидываясь в своем кресле, снимая с лица очки и принимаясь ожесточенно тереть подбородок. Пару секунд Амара молча стояла на месте, вытянувшись по струнке, а потом произнесла бесцветным голосом: — Мне жаль, сэр. Это моя вина.       Гарри оторвал руки от лица и посмотрел на нее заплывшим взглядом: — Что ты несешь, Кортес? — поморщился он. Амара нервно облизнула губы и едва заметно сжала руки в кулаки. — Нападение произошло в вагоне, который патрулировала я. Меня… Я позволила им оглушить себя. Потеряла бдительность. — Послушай, — Гарри подался чуть вперед, складывая ладони перед собой, — и дураку понятно, что они выбрали этот вагон не случайно. Там находились мои дети. — Я знала это и должна была вести службу внимательнее. Нам повезло, что те двое подростков вовремя отреагировали и смогли возвести защиту. Иначе урон мог быть серьезнее. — Да, возможно. Но мы делали ставку на охрану вокзала. Никто не мог подумать, что Дикелиону удастся подменить списки учащихся и пробраться в поезд. Ума не приложу, как они провернули это. Все ведь находилось в строгой секретности.       Плечи Амары напряглись. — Вы думаете, у нас завелся предатель? — она сделала шаг вперед и присела в стоящее напротив стола Гарри кресло. — Я бы удивился, если бы он не завелся, — горько усмехнулся тот, почесывая щетину, а потом поднес руку к коммуникатору и заговорил в него. — Ирвин. Зайди ко мне.       Через минуту в кабинете появился Гастон Ирвин. В руках он удерживал небольшую коробку, обернутую в подарочную бумагу и обвязанную изумрудным бантом. — Что это? — спросил Гарри, кивая на нее. Гастон прошел к его столу, поставил на него коробку и коротким жестом снял с нее крышку. — Доставили в участок полчаса назад. Ликвидаторы уже проверили ее на предмет проклятий — все чисто. Просто… взгляните на это.       Гарри пришлось встать с места, чтобы увидеть то, что было внутри. — Как мило, — хмыкнул он, запуская руку в коробку и доставая оттуда маску, отлитую в форме лика греческой богини Дике. — Я всю свою молодость провел, гоняясь за людьми в масках, и вот, на старости лет вынужден снова сталкиваться с этим дерьмом. — Тут еще есть записка, — отозвался Гастон, доставая из коробки небольшой свиток пергамента. Развернув его, он прочел вслух: — «Счастливого пути. С любовью, Дикелион».       Гарри подавил в себе импульсивное желание запустить гипсовой маской в стену напротив и закричать во все горло. — Вы уже опросили террористов? — спросил он вместо этого, тяжело выдыхая. Закинув маску обратно в коробку, он небрежно накрыл ее крышкой и вернулся в кресло. — Да, — ответил Гастон, наконец присаживаясь на стул рядом с Амарой. — Безрезультатно. Все как обычно: они получали указания по почте — никаких имен, контактов или адресов. Встречи проходили инкогнито. Мэддокс сейчас пытается пробраться к ним в головы, а Виктуар отправилась на склад за Сывороткой правды, но я сомневаюсь, что это даст нам какую-то новую информацию.       Гарри медленно сцепил пальцы в замок, напряженно над чем-то раздумывая: — Хорошо, я позже сам лично допрошу их, когда Виктуар вернется с Сывороткой. Пока хочу поговорить о другом.       Он снял с груди коммуникатор и отлевитировал в другой конец комнаты. Переглянувшись между собой, Амара и Гастон повторили за ним, после чего Гарри взмахнул палочкой еще раз, окутывая себя и их несколькими слоями защитных заклинаний. — Я не думаю, что это нападение — дело рук Дикелиона, — произнес он наконец. Голос его из-за наложенных заклятий звучал чуть глухо. — Сэр, — отозвалась Амара, подаваясь чуть вперед, — они буквально только что взяли на себя ответственность за теракт, отправив эту посылку, а через пару часов скорее всего мы услышим официальное заявление от самого Маклаггена. — На кого вы думаете в таком случае? — спросил Гастон, как будто мысль Гарри была аксиомой. По его лицу было видно, что он уже все понял. — Сегодня я узнал, что две недели назад на моего сына напали люди Ковена в Лютном переулке. На него и его друзей.       Гастон нахмурился, продолжая восседать в кресле с неестественно прямой осанкой: — Дайте угадаю, его друзья — это те самые ребята, что ехали с ним в купе? — Верно, — кивнул Гарри. — Я поговорил с Алом, он сказал, что нападение произошло после того, как бармен того заведения, где все случилось, узнал его фамилию. — Заведение? — весело хмыкнула Амара, откидываясь на спинку своего кресла и закидывая ногу на ногу. — Им семнадцать-то есть?       Гарри закатил глаза: — Вообще есть, но я все равно провел с Алом воспитательную беседу. Я к тому, что это нападение было явно не случайной стычкой. Более того, оно произошло… — Гарри осекся и тяжело сглотнул: — Оно произошло через пару часов после убийства Фергюса.       Суровые лица Амары и Гастона тут же помрачнели еще больше. Гарри тем временем продолжал: — А сегодня жизнь моего сына снова подвергается опасности. Я не верю в такие совпадения. — Но, сэр, — возразил Гастон, — Дикелион явно к этому причастен, а им нет никакого резона работать с Ковеном — они ненавидят друг друга. — Да, вот в чем и заключается главная проблема, — удрученно покачал головой Гарри. — В этом нет абсолютно никакой логики, но что-то мне подсказывает, что я прав. Поэтому нужно лично побеседовать с задержанными и в случае чего попросить Мэддокса покопаться еще глубже в их мозгах. — Хорошо. Завтра мы с моим отрядом будем проводить у них обыски. Возможно, удастся найти что-нибудь интересное.       Гарри согласно кивнул и, предупреждающе переглянувшись с Амарой и Гастоном, взмахнул палочкой, деактивируя защитные заклинания, когда дверь в его кабинет отворилась. — Капитан Поттер, — произнесла сразу с порога лейтенант Дилан Сайонис, но тут же осеклась, окидывая собравшихся авроров подозрительным взглядом. — Все в порядке? — Да, а что? — невинно спросил у нее Гарри, вскидывая брови. — Почему тогда ваши коммуникаторы лежат отдельно? — Дилан коротким кивком головы указала в сторону. Рот ее опасно напрягся, пока она озадаченно переводила взгляд с Гарри на Амару и Гастона. Те поспешным движением палочек вернули коммуникаторы на свое законное место. Позолоченные значки солнечными бликами пересекли комнату, прежде чем с щелчком зафиксироваться с правой стороны форменных кителей. — Вы что-то хотели, лейтенант? — излишне бодрым тоном произнес Гарри, а потом обернулся к своим подчиненным: — Ирвин, Кортес — свободны.       Те послушно развернулись на месте и покинули кабинет, до последнего сопровождаемые пристальным вниманием Дилан. — Да, — наконец произнесла она чуть растерянно, погруженная в собственные мысли. — Мне с помощью легилиментских способностей мистера Боунса удалось допросить одного из задержанных. Выяснилось кое-что занимательное.       Гарри заинтересованно приподнял брови и встал с места: — Отлично, я как раз собирался лично наведаться к ним. Что вы узнали?       Те пару секунд, в течении которых он приближался к ней, Дилан напряженно молчала, будто бы раздумывала, стоит ли говорить. В конце концов, когда Гарри с ней поравнялся, она все же произнесла: — Террористы узнали о планируемой атаке всего пару дней назад. Я сначала не обратила на это внимание, но Боунс сказал, что обычно они всегда планируются за несколько недель.       Гарри нахмурился, выпуская Дилан первой из своего кабинета, после чего вышел вслед за ней, тут же погружаясь в пучину хаоса, витающего над участком. — И еще меня смутил тот факт, что, получается, они узнали об этом практически одновременно с нами. Или ваши каналы всегда так оперативно работают? — Нет, к сожалению, не всегда, — произнес Гарри отстраненно, с каждой секундой хмурясь все больше и больше. Его внимание вдруг привлекло проецируемое на одну из стен изображение, транслирующее официальный магический канал, по которому сейчас из атриума вещал сам министр Смит. — …уверены, что данный террористический акт — дело рук запрещенной на территории Соединенного Королевства экстремистской организации Дикелион. Эти волшебники, что смеют называть себя борцами за демократию, напали на поезд, полный беззащитных детей. Это ни что иное, как репрессивная и запугивающая политика в самом чистом ее виде. Нам повезло, что наши доблестные авроры успели вовремя отреагировать и никто из детей серьезно не пострадал. Сейчас они все доставлены в Хогвартс в полной сохранности, и больше ничто не угрожает их безопасности. Но наша с вами жизнь продолжается здесь. Мы все еще вынуждены ходить по общим улицам с теми, кто, возможно, по вечерам прячет свои лица за…       Гарри устало закатил глаза и коротким взмахом палочки отключил у трансляции звук, оставляя Захарию Смита пантомимой мелькать на проекции в окружении вспышек десятка камер. — Клоун, — раздраженно пробормотал он, возвращая палочку обратно в карман кителя. — Вы что-то сказали? — повернулась к нему на ходу шедшая чуть впереди Дилан. Гарри натянуто улыбнулся ей и произнес: — Нет, вам послышалось. Давайте поторопимся, лейтенант, мне не терпится побеседовать с этими подонками.

***

      Хогвартс встретил их уютным полусумраком и размеренным гулом прибывающих в замок студентов. Легкий налет тревоги все еще незримо витал где-то в воздухе, но родные стены делали свое дело — дети постепенно отвлекались от произошедшего пару часов назад, стоило им только ступить на территорию замка, встретиться со старыми друзьями и словить нагоняй от старика Филча за то, что принесли грязи на подошвах ботинок.       Альбус скорым шагом сбежал по стоптанным ступенькам каменной лестницы, успев спрыгнуть на пол ровно за секунду до того, как она грузно заскрипела, решив поменять положение. Времени на то, чтобы переодеться в полную форму, не было, так что они с друзьями, выйдя из кабинета директора, только и успели, что накинуть поверх своей потрепанной одежды школьные мантии и бегом направиться в Большой зал, где с минуты на минуту должен был начаться праздничный пир. — Нам обязательно идти туда? — недовольно пробормотала Никс, на ходу расчесывая темные волосы пальцами и пытаясь придать им более или менее презентабельный вид. Цокот ее каблуков эхом разносился по опустевшему вестибюлю замка. — Наверняка вся школа будет тыкать в нас пальцами. — Не знаю, как ты, Забини, но я хочу есть, — ответил Лоркан, разворачиваясь к ней и продолжая идти спиной вперед. На лбу у него виднелся еле заметный след от повязки, которую он снял с головы пару минут назад, а волосы на затылке были здорово примяты.       Шедший в самом конце процессии Альбус окинул спины друзей задумчивым взглядом. Сейчас они войдут в Большой зал и разойдутся по своим столам, а после ужина и вовсе по своим гостиным. Скорее всего до завтра они уже не увидятся. Последние пару часов Альбус и так был выгрызаем изнутри чувством вины — еще целую ночь он не выдержит. Поэтому он набрал в легкие побольше воздуха и громко произнес: — Ребят! — Друзья остановились на месте и обернулись к нему с вопросительными выражениями на усталых лицах. — Я хотел сказать… Простите меня.       На пару секунд между ними повисла всепоглощающая тишина, пока ее первым не нарушил Лоркан: — Э-э, а за что, напомни?       Альбус почувствовал, как снова начал краснеть. Нетерпеливо выдохнув, он произнес: — Те террористы пришли за мной. А вы… вы просто попали под раздачу и пострадали из-за меня.       Скорпиус громко цокнул языком, Никс закатила глаза, а Лисандра шумно вздохнула. — Да брось, — беспечно отозвался Лоркан. — Не то что бы ты специально стоял и призывал их с табличкой «Сын Гарри Поттера» на груди. Ну, бывает. Зато крутое приключение, такое точно нескоро забудется. А теперь, если ты закончил, я бы очень хотел успеть на пир. — Нет, не бывает, — твердо возразил Альбус, ощущая, как по нему волной прошлось раздражение. Друзья снова не воспринимали его всерьез. — Думаю, мне стоит некоторое время держаться от вас подальше. Я создаю кучу проблем. Тогда, в Лютном, на нас тоже напали из-за меня. Ты, Лоркан, и вовсе чуть не сдох! — Ну не сдох же! — Начнем с того, — сделала шаг вперед Никс, складывая руки на груди, — что произошедшее в Лютном — результат череды сразу нескольких событий. Лоркан притащил нас на эту тупую вечеринку, где Скорп сцепился с Гойлом, из-за чего нам пришлось поспешно свалить в бар, который предложила я. Мы все виноваты, — она окинула друзей внимательным взглядом и задержала его на Лисандре. — Ну, кроме Лис. Лисандра, ты — ангел, спасибо, что все еще дружишь с нами.       Лисандра удивленно распахнула глаза и уставилась на Никс, не найдя, что ответить. — Слушай, Поттер, — подал впервые за долгое время голос Скорпиус, подходя ближе к Альбусу и серьезно заглядывая ему в лицо. — Завязывай с этим. Мы — друзья. А быть друзьями — это не просто напиваться вместе и набивать общие татуировки. Это значит оставаться рядом в трудные времена, несмотря ни на что. Ты серьезно думаешь, что после шести лет дружбы мы вдруг в один момент перестанем с тобой общаться только потому, что испугались каких-то ушлепков в масках? — Помнишь, что случилось на третьем курсе? — вышла чуть вперед Лисандра, беря Альбуса за руку и обдавая его легким ароматом трав и яблок. Развернув его ладонь к верху, она принялась ловкими заученными движениями разминать ее, проходясь пальцами по нужным точкам, как делала всегда, когда кто-то из них начинал нервничать или переживать. — Гойл наслал на меня Заклинание подножки, и я упала прямо перед всей школой в Большом зале. А в следующий момент рядом со мной упал Лоркан, а потом и Скорпиус, и ты, и Никс. Я сначала подумала, что Гойл наслал заклятие и нас вас, но оказалось, что вы сами упали, чтобы мне не было так неловко, — они все легонько рассмеялись, припоминая тот случай. Лисандра мягко улыбнулась и продолжила: — Я это к тому, Ал, что с того момента ничего не изменилось. Если ты упадешь — мы упадем рядом с тобой, чтобы тебе не было слишком стыдно падать в одиночку.       Альбус оглядел друзей слегка увлажнившимися глазами, разрываясь между желанием крепко обнять их всех и желанием отвесить каждому по подзатыльнику за то, что корчили из себя героев. Он хотел было поблагодарить их, но не мог даже раскрыть рта, потому что боялся развести сопли. Вместо этого он крепко сжал руку Лисандры и благодарно посмотрел на каждого из ребят. — Ну все, мы закончили с телячьими нежностями? — проворчал Лоркан. — Потому что я по-прежнему хочу есть. — Закончили-закончили, — ответил ему Альбус, наконец сглатывая вставший в горле ком и позволяя себе облегченно улыбнуться. — Но если вдруг мы все сдохнем — не вините меня. — Придурок, — закатила глаза Никс, отвешивая ему подзатыльник, после чего круто развернулась на месте и направилась в сторону Большого зала, утягивая за собой Лоркана. Скорпиус и Лисандра последовали за ними, обхватывая Альбуса по обе стороны за шею и принимаясь трепать по волосам.       Когда они вошли в Большой зал, оказалось, что распределение уже началось. Звонкий голос профессора Лонгботтома по одному вызывал к себе первокурсников, что, испуганно сбившись в небольшую стайку, подобно воробьям топтались чуть поодаль от него в своих черных мантиях, все еще безлико лишенных нашивок с гербами факультетов. С каждой новой фамилией их небольшая стая редела, а факультетские столы, разражаясь аплодисментами и одобряющими завываниями, наоборот пополнялись.       Стараясь не привлекать к себе излишнего внимания, ребята направились к столам своих факультетов, занимая свободные места в самых концах.       Усевшись поверх жесткой скамьи, Никс удовлетворенно прикрыла глаза, вытягивая вперед гудевшие ноги, и с наслаждением вдохнула полной грудью. Воздух в Хогвартсе всегда пах по-особенному: вековой пылью, древесиной, воском и свежестью Шотландских гор одновременно. Распробовав его, Никс вдруг почувствовала себя в безопасности. — Привет, Николь.       Она резко распахнула глаза и увидела перед собой Илая Финнигана. Пару секунд назад его тут определенно точно не было. Он смотрел на нее чуть встревоженно своими карими, так похожими на щенячьи, глазами; его темно-русые волосы вихрастым облаком торчали во все стороны, несмотря на то, что Илай, очевидно, пытался привести их в порядок, щедро полив сверху гелем для укладки; на груди гордо поблескивал отполированный значок старосты Рейвенкло. — Я слышал, что произошло в поезде, — проговорил Илай, неловко ерзая на месте под безразличным взглядом Никс. — Просто хотел узнать, не пострадала ли ты. — Все в порядке, — отозвалась она беспечно, пожимая плечами. — Пострадали только моя гордость и любимое платье от Madame Malkine. — Уверен, есть какое-нибудь заклинание, которое способно восстановить его. Платье. Не гордость, — он выдал неловкий смешок, смущенно отводя взгляд в сторону. Никс подметила, как его лоб начал чуть влажно поблескивать, покрывшись испариной, и сочувственно вздохнула. — Рад, что с тобой все в порядке. И… и ты отлично выглядишь сегодня. Как и всегда. Ладно, я пошел.       Он поспешно поднялся со скамьи, едва не запутавшись в полах собственной мантии, чертыхнулся сквозь зубы и вернулся на прежнее место в середине стола. Никс проводила его снисходительным взглядом, поджав губы в едва заметной улыбке. — Опять мучаешь бедного Илая? — раздался чей-то голос по левую сторону от нее. Она вскинула глаза и увидела сидящую чуть поодаль Эйрис Хафлин. Перегнувшись через нескольких людей, что разделяли их, она устремила на Никс укоризненный взгляд. — Я мучаю? — переспросила Никс, подаваясь чуть вперед, чтобы видеть лицо однокурсницы. — Он сам подсел ко мне. — Знаешь, Забини, — недовольно поджала пухлые губы Эйрис, — Илай — очень хороший парень. Я понимаю, что у тебя нет никаких чувств к нему, но можно было бы дать ему шанс. Мне тяжело смотреть на то, как он уже несколько лет страдает по тебе. — Да что ты говоришь, Хафлин? — издевательски протянула Никс, притворно вскидывая брови и едва сдерживаясь от того, чтобы не рассмеяться в голос. — Сердобольная ты моя.       Эйрис окинула ее озадаченным взглядом, непонимающе нахмурившись: — И что это значит? — Ничего, — отрезала Никс, тут же меняясь в лице. — Сваха из тебя никудышная, Хафлин, так что лучше не лезь туда, куда не просят.       Хорошенькая мордашка Эйрис возмущенно вытянулась. Она что-то ответила Никс, но ее голос потонул в ворохе аплодисментов, накрывшем их стол, когда Шляпа отправила очередного первокурсника на факультет Рейвенкло. Аплодисменты начали постепенно редеть, а Никс показательно откинулась чуть назад, давая Эйрис понять, что больше не намерена продолжать разговор. Наконец в центре зала больше не осталось первокурсников, профессор Лонгботтом, убрав Шляпу, вернулся за стол преподавателей, а на помост вышла директор Макгонагалл. Ее статная, не сломленная и даже не погнутая долгими годами жизни фигура прошла за позолоченную кафедру. Сухие, чуть выцветшие глаза, окруженные сеточкой морщинок, внимательно оглядели весь зал и, казалось, каждого находящегося в нем ученика. Директор оправила на себе сапфировую бархатную мантию, вышитую золотыми узорами, прочистила горло и громко произнесла: — Добрый вечер, дорогие студенты. Я рада вновь приветствовать вас в новом учебном году. Начнем, пожалуй, не с самых хороших новостей. К сожалению, по дороге сюда произошел крайне неприятный инцидент — Хогвартс-экспресс был атакован небезызвестной группировкой. — Зал тут же наполнился щебетом возбужденных голосов, словно ученики только сейчас вспомнили, что на поезд напали. Макгонагалл заметно повысила голос: — К счастью, все студенты, подвергшиеся нападению, вернулись в Хогвартс в целости и сохранности. Несмотря на произошедшее, я настоятельно призываю вас всех сохранять спокойствие, не распускать лишние слухи и не волноваться: в школе вы находитесь в абсолютной безопасности.       Гул за столами чуть поутих, но ученики не успокаивались. Кто-то принялся эмоционально пересказывать события со своей перспективы, кто-то делился догадками насчет произошедшего, кто-то, совсем не стесняясь, косился в сторону Никс, ее друзей и остальных ребят, кому не посчастливилось оказаться в том самом вагоне. Профессор Макгонагалл тем временем продолжала: — Также напоминаю вам о правилах, которые за лето не изменились: Запретный лес на то и Запретный, что ходить туда запрещено. Нельзя использовать магию в коридорах школы. Первокурсники не допускаются до игры в квиддич. Помимо прочего, рада сообщить, что мистеру Филчу удалось избавиться от семейства двупалых тритонов, что весь прошлый год обитали в женском туалете на четвертом этаже. Отдел регулирования магических популяций позаботился о них и отправил обратно на родину. — Зал в очередной раз разразился бурными аплодисментами. — Ну, и перед тем, как начать наше пиршество, хотелось бы обратить ваше внимание на две замены в преподавательском составе. С профессором Майклом Корнером многие из вас уже хорошо знакомы. Он вынужден был взять небольшой перерыв в прошлом году, но в этом решил вернуться с новыми силами, готовый вновь обучать вас Защите от Темных Искусств.       По всему залу прошелся удивленный рокот голосов, но громче всех он звучал над столом Рейвенкло. — Потрепало его за этот год, конечно, — присвистнул сидящий по соседству с Эйрис Фез Макдоналд, удивленно переглядываясь со своим другом. Никс достала из кармана мантии очки и нацепила их на нос, чтобы увидеть то, что происходило на другом конце зала. Из-за преподавательского стола привстал высокий широкоплечий мужчина, в котором она едва узнала их некогда бывшего декана — профессора Майкла Корнера. За тот год, что он отсутствовал в школе, его лицо обросло грубой растительностью, а темные глаза, сурово смотрящие на мир из-под густых кустистых бровей, собрали вокруг себя еще больше морщин. Профессор выглядел крайне помято, прямо как его потертая темно-серая мантия, небрежно накинутая на широкие плечи. Верхние пуговицы рубашки были расстегнуты, открывая всем вид на широкую волосатую грудь. В свете пламени свечей на его шее едва заметно поблескивала тонкая серебряная цепочка. — Он снова будет нашим деканом? — послышался чей-то еще голос. — Мерлин, я даже отсюда могу почувствовать, как от него разит перегаром. — Что же такое с ним случилось?       Профессор Корнер тем временем коротко склонил голову и сел обратно на место, хмуро уставившись в тарелку перед собой, лишь бы не замечать все те заинтересованные взгляды, что были устремлены на него. — Никс! Пс-с, Забини! — вдруг донесся в спину голос Лоркана, и Никс обернулась. Он сидел позади нее за столом Гриффиндора и бурно размахивал руками, указывая пальцами куда-то в угол зала. Никс проследила за его жестами и, увидев, куда он показывал, широко распахнула глаза, едва не подавившись воздухом. С самого края преподавательского стола, спрятавшись в густой тени, восседал Ксандер.       Никс перевела ошалелый взгляд на Лоркана: — Ты тоже видишь его? — произнесла она одними губами. Тот энергично закивал головой, округляя глаза.       Над залом вновь разнесся голос Макгонагалл: — Также хотелось бы вам сообщить, что Совету призраков наконец удалось убедить профессора Катбера Бинса уйти на заслуженный отдых спустя столько лет. Мистер Бинс решил оставить пост преподавателя Истории магии и отправиться в мировое турне по исторически значимым местам с Сообществом призраков-ученых, не сумевших преодолеть жажду знаний даже после смерти. Его место займет профессор Ксандер Голдштейн!       Ксандер поднялся из-за стола и устремил свой взгляд вдаль, прямо на Никс. Та уставилась на него в ответ, всем видом пытаясь выказать отношение к сложившейся ситуации. Коротко подмигнув ей, Ксандер вновь уселся на место под стихающий гул аплодисментов. — О Мерлин, — доносился ото всюду шепот, — а еще не поздно взять себе курс Истории на этот год? — Такую Историю я бы послушала. — Он выглядит как чертов Аполлон, какого хрена?       Телефон Никс призывно завибрировал в кармане. @another_potter: ???????? @pixie_angel: Никс, ты знала?

@nicole_zbn: Конечно, нет. Пребываю в таком же шоке, как и вы.

@lrcn.scmndr: А что, никто не хочет порадоваться за старика Бинса? Чувак отправился изучать исторические места и тусить с друзьями по интересам. @fuckitsmalfoy: думаете, это как-то связано с тем, что произошло? @another_potter:, а с чем еще? видимо, мистеру забини не захотелось запирать никс в бункере.

@nicole_zbn: Мерлин, только мой отец способен заменить профессора, который преподавал в школе с прошлого века, своим личным охранником ЗА ПОЛДНЯ. @nicole_zbn: Хорошо, что я не беру курс Истории.

@lrcn.scmndr: Год обещает быть веселым.

***

      Никс поспешно вскочила со своего места, как только директор объявила об окончании ужина, и тут же едва не оказалась снесена хлынувшим со всех сторон потоком оживившихся студентов. Стараясь не упускать из виду мелькавшую вдали фигуру Ксандера, что сейчас знакомился с остальным преподавательским составом, она принялась пробираться сквозь бушующее море детей, не слишком вежливо прокладывая себе путь локтями. — Первокурсники — Рейвенкло, ко мне! — взорвался у нее прямо над ухом звонкий голос Рейны Паркинсон. Никс поспешила убраться с ее пути до того, как их облепила бы стая малолеток. Нескончаемый поток учеников все продолжал протекать вдоль Большого зала, и ей крайне не повезло двигаться против его течения. Пару раз кто-то грубо прошелся по ее дорогим туфлям, и без того пережившим тяжелый день. — Эй, Скамандер! Пару слов для моего блога! — Майлз Криви, словно отвратительная скользкая пиявка, хвостом прилип к Лоркану, тыча ему в лицо смартфоном. — Какого это — пережить нападение радикалов? Правда ли, что они надрали задницы аврорам? — Отъебись от меня, Криви, иначе это я надеру тебе задницу! — Как грубо. О, Рэшфорд, пару слов для моего блога!       Никс поспешно отвернулась, прикрывая лицо рукой и надеясь, что вездесущий Майлз не заметит ее и не начнет приставать со своими тупыми вопросами. — Я хочу к маме-е-е! — раздался наполненный слезами тонкий голосок чуть снизу. Там Роуз Уизли, присев на корточки напротив одного из первокурсников, мягким тоном успокаивала его, утирая с детского розовощекого лица дорожки слез. — Ну же, не плачь, ты ведь уже совсем взрослый. Завтра первый учебный день. Ты научишься колдовать, летать на метле и даже увидишь единорога, если повезет. — Не хочу единорога! Хочу домой к маме! — завыл с удвоенной силой первокурсник, капризно топая ногами и размазывая по лицу слезы и сопли. Никс брезгливо скривилась, когда у него под носом надулся огромный пузырь и тут же лопнул, забрызгав мантию и значок старосты Роуз. — Эй, лузеры! — Монтгомери Гойл перегородил путь направляющимся в сторону выхода Альбусу и Скорпиусу. По бокам от него тут же выросли Камиль Селвин, растягивающая неестественно-очерченные губы в мерзкой улыбке, и Бастиан Руквуд, как обычно выглядевший так, будто ему наскучило абсолютно все в этом мире. — Кому надо было доплатить, чтобы вас все же прикончили сегодня? — Пошел на хуй, Гойл, — прорычал Альбус, одной рукой удерживая Скорпиуса на месте, чтобы тот не вздумал устроить кровавый мордобой прямо в зале. — Ты штанишки-то поменял после нападения? Небось обмочил их сразу, как только поезд тряхнуло.       Гойл было уже дернулся на месте, доставая из кармана мантии палочку, как вдруг вперед вышел Руквуд: — Осторожнее, Поттер, — вкрадчиво произнес он, подбираясь к Альбусу ленивым шагом. — Тут больше нет твоего старшего братца, подтирающего тебе сопли. Смотри в оба, когда будешь возвращаться в подземелья.       Никс кинула обеспокоенный взгляд в сторону развернувшейся неподалеку сцены, уже собираясь вмешаться, как вдруг сучья троица отступила и направилась в сторону выхода, оставляя Скорпиуса и Альбуса позади. Уже уходя, Камиль Селвин вдруг развернулась к ним и кокетливо помахала костлявой рукой, тоненько протянув: — Спокойной ночи, мальчики.       Альбус и Скорпиус обменялись одинаково усталыми взглядами. Убедившись, что с ними все в порядке, Никс продолжила пробираться вперед. — Зузу! — кричала Айви Лонгботтом, забравшись с ногами на скамью и выискивая что-то в толпе, над которой возвышалась. — Кто-нибудь видел мою шиншиллу? Серенькую такую? Зузу! — Первокурсники — Хаффлпафф, ко мне! — Дайте пройти! Я староста! Дорогу!       Никс казалось, будто еще чуть-чуть — и ее голова лопнет к чертовой матери от обилия шума и ярких красок вокруг, когда перед ней выросла широкоплечая фигура, перекрывая собой дорогу. Она уже хотела красноречиво объяснить возникшему у нее на пути парню, куда ему стоит взять направление, как вдруг осеклась, взглянув на его лицо. Раздражение тут же сменилось азартом. — Ох, какие люди. Привет, Томас.       Рахим Томас расплылся в обаятельной улыбке, обнажая ряд идеально ровных белоснежных зубов. Никс неосознанно закусила нижнюю губу, жадным взглядом проходясь по его острым скулам, высеченным на гладком смуглом лице, крепкой шее с чуть выступающими венами, и заглянула в ореховые глаза. Казалось, будто за лето он стал еще краше. — Привет, Забини, — бархатным голосом проговорил Рахим, подаваясь вперед и обдавая ее ароматом одеколона, кожи и чего-то еще неуловимо-горьковатого. Распробовав этот запах, Никс ощутила, как внутри у нее все сжалось от желания и возбуждения. — Куда-то торопишься?       Вопрос тут же вывел ее из оцепенения, напомнив, куда она держала путь до этого. Кинув короткий взгляд за спину Рахима, она отыскала в толпе Ксандера и увидела, что тот уже направлялся в сторону второго выхода из зала, предназначающегося для преподавателей. Никс прикинула: если она прямо сейчас сорвется с места и если по пути ее никто не остановит, то она вполне может успеть нагнать его. Вот только…       Вот только Рахим Томас стоял прямо напротив нее, харизматично ухмыляясь, и, черт, она всегда питала слабость к этой улыбке.       Ксандер может подождать. Она поговорит с ним завтра.       Через десять минут они с Рахимом ввалились в пустой кабинет на третьем этаже, яростно целуясь и срывая друг с друга одежду. — Мерлин, Забини, — прошептал Рахим куда-то ей в шею, опаляя горячим дыханием. Он подхватил ее под бедра и усадил поверх парты, пристраиваясь меж призывно разведенных ног. — Стоило возвращаться в школу только ради этого. — Приятно знать, что я способствую твоему образованию, — развязно усмехнулась Никс, непослушными пальцами разделываясь с пуговицами на его рубашке, под которой плавно перекатывались крепкие мышцы. — А знаешь, что еще приятнее? — спросил Рахим и запустил широкую ладонь под ее платье, скользя вверх по бедру и приближаясь к краю кружевного белья. Никс тут же распахнула глаза, толкнула его в грудь, вынуждая отступить на пару шагов, и спрыгнула с парты. Тяжело дыша, Рахим поднял ладони на уровне головы, пятясь назад. Его рубашка была полностью расстегнута, обнажая крепкий рельефный торс, едва заметно блестящий от пота и лунного света, что сейчас лился на них сквозь замызганное окно кабинета. — Сядь, — приказала Никс твердым тоном, кивком головы указывая на стоящий позади Рахима стул. Тот послушно уселся, не сводя с нее восхищенного взгляда с примесью возбуждения и подчинения. Приблизившись к нему, Никс одним резким движением сорвала с его шеи гриффиндорский галстук и зашла за спину. Уловив суть игры, Рахим покорно завел руки назад, позволяя ей перевязать их.       Затянув тугой узел, Никс довольно оглядела свою работу и ловким движением оседлала его бедра, плавно потираясь о них, словно раздразнивая. Рахим запрокинул голову назад и, не сдержавшись, утробно простонал.       Никс прикрыла глаза, наслаждаясь произведенным эффектом. Это было то, что она любила больше всего — чувствовать себя всемогущей, доминировать над парнями, контролировать их. Они могли сколько угодно кичиться перед друг другом своей напускной бравадой, обсуждая сексуальные подвиги и приписывая себе новые победы, но перед ней они все были одинаково уязвимы. Стоило приподнять подол юбки, обнажая край чулка, надеть на вечеринку полупрозрачный топ или невесомо провести пальцами по тонкой шее, закусывая нижнюю губу, как все эти парни теряли головы и последние остатки разума. Никс не обращала внимания на то, что они раз за разом называли ее шлюхой, публично осуждая за поведение, потому что знала правду. Знала, что заставляла их думать о себе перед сном, в душе, на уроках и даже на обеде. Знала и упивалась осознанием собственного превосходства.       На самом деле Никс любила парней, хоть со стороны и могло показаться иначе. Она любила их крепкие руки с выступающими венами, рельефные мышцы, накаченные играми в квиддич, даже любила исходящий от них слегка горьковатый запах пота, что вкупе с хорошо подобранным одеколоном мог по-настоящему возбуждать. Она любила, как они доставляли ей удовольствие — и не всегда сексуальное. Любила так, как любят новое платье от Dior или забавную игрушку, которая поднимает тебе настроение в плохой день.       Рахим Томас был одним из лучших ее любовников и, на удивление, вовсе не плохим парнем. Например, Тайлер Кейн, с которым она случайно переспала на рождественской вечеринке два года назад, до сих пор посылал ей раз в месяц цветы и постоянно звал в Хогсмид. Брайан Нотт, с которым Никс спала пару месяцев на шестом курсе, прилюдно оскорблял ее перед всей школой и всего раз довел до оргазма, но она терпела все ради тех ночей, когда он едва ли не слезно умолял ее коснуться его в постели. Алистер Бут просто был придурком, который однажды попытался взять ее силой, когда она сказала, что не в настроении заниматься сексом, после чего неделю провалялся в крыле, отходя от Проклятия гнойных фурункулов по всему телу. Рахим же не был похож ни на одного из них. Он спокойно воспринимал ее отказы, не позволял себе ничего лишнего, не переходил границы и просто отлично целовался. Наверное, они могли бы стать хорошей парой, но Рахим все еще был мальчишкой, а Никс все еще собирались выдать замуж после школы. К тому же, несмотря на отличный секс, между ними не было абсолютно никаких чувств. Может, в этом и был рецепт. — Перестань дразнить меня, Забини, — простонал Рахим, неосознанно дергая бедрами и подаваясь вперед, чтобы поцеловать Никс в приоткрытые губы. Она провела ладонью по его груди и языком по яремной вене, слизывая солоноватый привкус с кожи. Рахим рвано выдохнул сквозь сжатые зубы, косясь на недвусмысленную выпуклость в своих штанах. Перехватив его взгляд, Никс расплылась в довольной улыбке и уже было потянулась пальцами к пряжке на его ремне, когда дверь в кабинет с грохотом распахнулась.       Никс испуганно соскочила с Рахима, одергивая задравшийся подол платья.       В проеме двери стоял Ксандер. Его жесткие глаза сурово оглядывали провинившихся студентов из-под прозрачных стекол очков, а пальцы опасно прокручивали палочку. Рахим оглушительно скрипнул стулом, инстинктивно подрываясь, но слишком поздно вспомнил о том, что его руки были связаны за спиной. Попытка не увенчалась успехом, и он обреченно остался сидеть на прежнем месте, избегая смотреть на профессора. — Так-так, — протянул тот, вальяжным шагом проходя в кабинет. — Первый рабочий день — и уже такой улов. Что в таких случаях полагается делать? Вести к директору или отнимать баллы?       Никс злобно взглянула на него исподлобья, удерживая руками так и норовившее соскользнуть с острых плеч платье, и процедила: — А у вас что, уже есть полномочия отнимать баллы?       Рахим испуганно округлил глаза и шикнул на нее, призывая заткнуться, а Ксандер лишь коротко ухмыльнулся: — Вот сейчас и проверим. Двадцать баллов с Гриффиндора и Рейвенкло, — он нацепил на себя притворно-задумчивый вид и помолчал пару секунд, словно прислушиваясь к чему-то. — Что же, думаю, мы узнаем об этом уже завтра.       Никс крепко сжала зубы, рваным жестом подтягивая соскользнувшую с плеча лямку от лифчика, а Ксандер тем временем коротко взмахнул палочкой, отчего гриффиндорский галстук, обвязанный вокруг рук Рахима, со свистом распутался и, словно сброшенная змеиная кожа, осел на пол. Рахим тут же поднялся с места, потирая запястья, и принялся поспешно застегивать пуговицы на рубашке. — Мистер Томас — на выход, мисс Забини — попрошу остаться, — произнес Ксандер холодным тоном, складывая руки на груди. Забыв о своем смущении, Рахим тут же вскинул на него возмущенный взгляд: — С какой это стати?       Ксандер лениво приподнял брови, словно удивляясь тому, что он вообще умеет разговаривать: — Вы сейчас не в том положении, чтобы перечить. — Рахим, все в порядке, — устало проговорила Никс, присаживаясь на край парты.       Тот перевел возмущенный взгляд на нее и прошептал: — Я не оставлю тебя одну с этим… — он осекся, нервно облизнув губы. — Мало ли, что у него на уме!       Ксандер деликатно кашлянул у него за спиной. Никс закатила глаза: — Это… приятель моего отца. Скорее всего просто прочитает мне нотации о том, что я позорю доблестное имя Забини. Все в порядке, правда, — твердо повторила она. — Иди.       Пару секунд Рахим сканировал ее внимательным взглядом, после чего его плечи заметно расслабились и он, подняв с пола мантию и галстук, быстрым шагом покинул кабинет. Проводив его напряженным молчанием, Ксандер снова коротко взмахнул палочкой, захлопывая дверь. — Ты всех моих любовников по именам знаешь? — подала первой голос Никс, заводя руки за спину и пытаясь застегнуть замок на платье. — Профессия обязывает, — коротко ответил ей Ксандер, проходя чуть вперед и опираясь бедром о край парты. Лунный свет выхватил из темноты его строгое лицо, и, быстро взглянув на него, Никс испуганно подметила, что оно едва заметно подрагивало от тщательно сдерживаемого гнева. — Если последние новости не врут, то ты вроде сменил ее. Не хочешь объяснить? — Тугой замок от платья все никак не хотел поддаваться, и Никс пришлось максимально неудобно вывернуться, чтобы застегнуть его до конца, но тщетно. Устав наблюдать за ее бесполезными попытками, Ксандер тяжело выдохнул и быстрым движением палочки заставил замок с визгом сойтись. Никс испуганно вздрогнула и возмущенно посмотрела на него: — Можно было и понежнее. — Я думал, ты любишь пожестче, — хмыкнул он, кидая красноречивый взгляд в сторону стула, на котором минутой назад восседал Рахим. Никс впервые ощутила, как смущение горячими потоками прилило к ее лицу. — Ты не ответил на мой вопрос, — напомнила она ему и потянулась к волосам, чтобы привести их в надлежащий вид и хоть чем-то занять руки. — После произошедшего сегодня твой отец ни за что не позволил бы вам с Миланом находиться так далеко от дома без охраны. Поэтому я здесь. — Как вы вообще умудрились так быстро провернуть все? — Подергали за кое-какие ниточки над Попечительским советом, подговорили Союз призраков, побеседовали с Макгонагалл. Было не так-то уж сложно убедить их сместить полоумного призрака с должности преподавателя. Тем более, когда есть такая подходящая замена, — Ксандер показательно развел руки в стороны. Никс ощутила, как раздражение наполнило каждую клеточку ее тела. Мало того, что ей обломали потрясающий секс, так еще теперь ее последний год в школе был бесповоротно испорчен присутствием личной сиделки. — И что, ты теперь всегда будешь ходить за мной по пятам? Как ты вообще нашел меня? — воскликнула она, ни секунды не сомневаясь в том, что появление Ксандера в этом кабинете не было случайностью. — Можешь называть это инстинктом. Я три года занимаюсь тем, что вытаскиваю тебя из неприятностей. — Если ты вдруг не заметил, то, что происходило здесь — очень далеко от определения «неприятности».       Глаза Ксандера как-то опасно блеснули. В сумраке ночи они казались почти черными. — Вас могли застать другие преподаватели. И вообще, тебе больше не стоит бродить по школе поздно ночью.       Не в силах больше сдерживать рвущуюся наружу ярость, Никс сдавленно прорычала сквозь зубы, кидая на Ксандера полный ненависти взгляд. — Как же вы меня достали! — она рвано выдохнула, пытаясь утихомирить поднявшуюся в груди бурю. — К черту. Делайте, что хотите, вперед. Продолжайте портить мою жизнь.       Никс резко спрыгнула с парты, накинула на себя мантию и, громко топая каблуками, направилась в сторону выхода. — Николь… — Ксандер попытался удержать ее за руку, когда она на полной скорости пронеслась мимо него, но Никс ловко вывернулась из его хватки и, не оглядываясь, быстро покинула кабинет, не забыв напоследок оглушительно хлопнуть дверью.

***

      Лоркан выходил из душа, насухо вытирая полотенцем волосы, когда в комнату вернулся Рахим Томас. — Эй, Скамандер, — произнес он как-то устало, стягивая с себя мантию и направляясь в сторону постели, — к тебе посетители.       Лоркан швырнул влажное полотенце на печку и нахмурился: — Кто? — Одна очаровательная рейвенкловка, — проговорил Рахим, многозначительно дергая густыми бровями, и прямо в обуви с размаху рухнул на кровать. Матрас пружинисто скрипнул под его весом. — И нет, я не про Забини.       Со стороны двух других кроватей послышались свистки и смешки — Джей Фостер и Луи Уизли выказывали свое одобрение. — Заткнитесь, придурки, — беззлобно кинул им Лоркан и подошел к еще неразобранному чемодану, чтобы достать оттуда футболку. — Быстрее, Лори, нехорошо заставлять даму ждать так долго, — усмехнулся Рахим, стаскивая с ног кеды. — Ты этим принципом и во время секса руководствуешься? — отбил Лоркан и принялся натягивать на себя футболку. — Пошел на хер, — ему в спину полетели кеды, но он, ловко увернувшись от них, направился в сторону двери.       За ней, как и ожидалось, была Рейна.       Она стояла, облокотившись на перила лестницы. В глаза тут же бросилась короткая школьная юбка и длинные ноги, обутые в лодочки на высоком каблуке. В полутьме башни ее изящный силуэт подсвечивался тусклым светом, доносящимся из гостиной. — Как ты попала сюда? — спросил тихо Лоркан, выходя к ней и прикрывая за собой дверь. Рейна плавно обернулась в его сторону, опираясь на расставленные позади руки и склоняя голову набок, подобно кошке. — Рейвенкловская смекалка, — произнесла она в обычной игривой манере, ухмыляясь. Лоркан даже не улыбнулся, всем видом выказывая, что он не собирается притворяться, будто ничего не произошло. Уловив его настроение, Рейна закатила глаза, тяжело вздохнула и произнесла уже более серьезно: — Томас провел.       Лоркан задумался. Как долго она стояла у портрета Полной Дамы, ожидая кого-то, кому приспичит воспользоваться проходом в такой поздний час? Величественная и гордая Рейна Паркинсон, которой вся школа с раскрытым ртом смотрела вслед, шла через весь замок в гостиную Гриффиндора, чтобы увидеть его. — Зачем ты здесь, Рей? — Лоркан сложил руки на груди и отступил на шаг, борясь с соблазном притянуть ее к себе. Словно почувствовав это, Рейна подалась вперед, подходя ближе и обдавая его ароматом Chanel. — Хотела узнать, в порядке ли ты. Ну, знаешь, после нападения.       Она как-то неуверенно обхватила себя руками и отвела глаза в сторону, но Лоркан успел подметить, как испуганно они заблестели в сумраке башни. — В порядке, — произнес он сухо. — Если это все… Завтра рано вставать на учебу.       Все еще избегая смотреть на него прямо, Рейна поспешно закивала головой и поджала губы, словно боясь разреветься. Лоркан почувствовал себя как никогда паршиво. Сейчас, когда вся злость и ярость на Рейну прошли, на их месте осталось лишь горькое чувство безысходности. Но стоило вновь вспомнить о Гойле и последней неделе, как раздражение с новой силой заскреблось где-то внутри. — Я рада, — отозвалась наконец Рейна чуть стянутым голосом. — Спокойной ночи, в таком случае.       Она развернулась на месте и шагнула в сторону лестницы. Лоркан молча смотрел на ее идеально прямую спину, осыпанную пшеничными локонами, и стойко боролся с желанием броситься ей вслед, когда Рейна вдруг остановилась прямо перед первой ступенькой. — Хотя знаешь… — промолвила она, вновь разворачиваясь. Голос ее зазвучал тверже. — Ты ведь так и не дал мне договорить тогда, на перроне.       Лоркан обреченно поморщился: — Давай не будем возвращаться к этому.       Рейна сделала вид, будто не услышала его и продолжила: — Неделю назад мама застала папу в их постели с его новой секретаршей. Скандал был… — она горько покачала головой, — просто невыносимый. Мы в ту же ночь собрали вещи и аппарировали к бабушке в Валенсию. Я не отвечала на твои звонки, потому что была все еще зла на тебя после того, как ты кинул меня на вечеринке Илая. И потому, что я не хотела ни с кем разговаривать в тот момент, даже с Эйрис. Но Монти… Монтгомери просто оказался проездом в Испании, и ты ведь знаешь, как хорошо общаются наши матери. Он обо всем узнал и вытащил меня на пляж, чтобы я смогла хоть немного отвлечься от того, что происходило. Я понимаю, что между вами конфликт, но он мой друг. Я не могу отвернуться от него просто потому, что вы не поделили что-то на поле для квиддича.       Лоркан смотрел на нее широко распахнутыми глазами, ощущая в этот момент себя полным идиотом. Чувство вины наполнило его до краев. — Черт, Рей… — произнес он негромко, неосознанно делая шаг вперед. — Я не знал про твоих родителей. Прости меня, малыш.       Рейна возвела взгляд к потолку и быстро-быстро заморгала, пытаясь унять непрошеные слезы. Лоркан твердым шагом подошел к ней и, ни секунды не раздумывая, заключил в объятия, зарываясь носом в душистые волосы. — Прости меня, — шептал он ей на ухо, прижимая крепче к себе. — Я — настоящий мудак, я знаю.       Он принялся осыпать мелкими поцелуями ее лицо, собирая губами соленые дорожки с щек. Она обхватила его за шею и втянула во влажный тягучий поцелуй, вкладывая в него все отчаяние, на которое была способна. Минуту спустя, когда дыхания от переизбытка чувств стало не хватать, они с сожалением оторвались друг от друга. Лоркан прижался своим лбом ко лбу Рейны, провел большим пальцем по ее припухшим губам и произнес: — Ты можешь говорить со мной, Рей. Тебе не обязательно справляться со всем в одиночку. — Я знаю, — тихо всхлипнула она, оставляя невесомый поцелуй в уголке его губ. — И прости. Я не должна была бить тебя сегодня на перроне.       Лоркан легонько усмехнулся и покачал головой: — Заслужил. Я должен был тебя выслушать в первую очередь. — А я должна была хотя бы предупредить, что уеду. — А я не должен был бросать тебя на вечеринке Илая.       Они оба рассмеялись. — Мы — ужасная пара, — прошептала Рейна, нежно проводя пальцами по линии челюсти Лоркана. Тот блаженно прикрыл глаза, наслаждаясь ее касаниями, и ответил: — Самая ужасная.       Рейна чуть отстранилась. Ее влажные ресницы слегка подрагивали, пока она шарила по лицу напротив внимательным взглядом. Перехватив его, Лоркан слегка нахмурился и обеспокоено произнес: — Что такое? — Лоркан, я… — начала было Рейна, но тут же, словно что-то вспомнив, осеклась. — Мне пора идти. Ты прав, завтра рано вставать.       Лоркан кивнул и с сожалением выпустил ее из объятий: — Я провожу. — Уже поздно. У тебя будут проблемы, если мы встретим кого-то из преподавателей. — Не будут, — нахально ухмыльнулся Лоркан, протягивая руку вперед и ловким движением цепляя мерцающий на груди Рейны значок. — Ведь моя девушка — староста.       Та лишь снисходительно закатила глаза и легонько толкнула его в плечо, но возражать не стала. Он быстро приблизился к ее лицу, чтобы чмокнуть в губы, и произнес: — Сейчас, подожди только, я схожу за мантией.

***

      Скорпиус медленно пропустил сизый дым меж зубов, наблюдая за тем, как тот тут же растворился в густой темноте.       Ночь стояла безветренная. В глянцевой, похожей на зеркало глади Черного озера отражался серебряный диск полной луны и разбрызганные по небесному покрывалу звезды.       Где-то вдали глухо ухнула сова.       Скорпиус поднес наполовину скуренную сигарету к губам и крепко затянулся. Он сидел в полном одиночестве на смотровой площадке Астрономической башни. Все пространство вокруг тонуло в холодном серебряном свечении, исходящем от парящих под потолком волшебных сфер, что время от времени еле слышно поскрипывали от старости.       Пару минут назад они с Альбусом разминулись: тот, сославшись на жуткую усталость, захотел вернуться в подземелья, чтобы быстрее лечь спать, а Скорпиус решил все же заглянуть на Астрономическую башню, чтобы скурить одну-две сигареты, посидеть в тишине и немного подумать. День был очень беспокойным, и он мог едва ли не физически ощущать затягивающийся все туже и туже узел у него в груди. Иногда даже становилось тяжело дышать. В такие моменты он вдыхал воздух полной грудью, игнорируя вспыхнувшую в легких боль, и медленно выдыхал, прислушиваясь к собственному бешеному сердцебиению. Скорпиус всячески старался не думать о произошедшем несколько часов назад, но не мог. Стоило ему погрузиться хоть на пару мгновений в собственные мысли, как сознание тут же подкидывало страшные звуки и картинки. Взрыв, звон разбитого стекла, крики. Усыпанный осколками и щепками пол, кровь на собственных пальцах, лица, скрытые под капюшонами и за масками. Но хуже всего были чувства, которые он испытывал в тот момент и которые его сознание почему-то продолжало раз за разом воспроизводить даже сейчас, когда, казалось бы, все закончилось.       Липкий страх, колкая тревога, глухая безысходность, горькое отчаяние.       Скорпиус вновь и вновь возвращался к этим мыслям и не мог заставить себя перестать волноваться о тех, кто сейчас уже находился в безопасности. Об Альбусе, Никс, Лисандре, Лоркане. И о Лили.       Ему все казалось, что ничего не позади, что скоро, если не прямо сейчас, обязательно случится что-то плохое, что-то страшное, и он, Скорпиус, не сможет этого предотвратить.       Воздуха снова стало катастрофически не хватать. Скорпиус прикрыл глаза и медленно попытался восстановить дыхание. Нельзя поддаваться страху.       Не стоило ему приходить на площадку. Одиночество лишь делало все хуже.       Поднявшись на ноги, Скорпиус избавился при помощи палочки от сигаретного окурка и, кинув последний взгляд на захватывающий вид, что открывался с высоты башни, поспешил покинуть ее.       Он едва слышной поступью передвигался по темным коридорам Хогвартса, держа путь в подземелья, когда вдруг до него донеслось гулкое эхо чьих-то шагов. Воспаленное подсознание тут же подкинуло мысли, одна хуже другой, но Скорпиус запретил себе думать об этом. Скорее всего это были патрулирующие школу старосты или кто-то из преподавателей. Попадаться им на глаза было нежелательно.       Шаги снова раздались откуда-то из глубины коридора, и он тенью метнулся в сторону, прячась за одной из широких колонн, что поддерживали лучистые сводчатые потолки. За колонной было особенно темно, сыро, и Скорпиус мог поклясться, что почувствовал, как угодил макушкой в липкую паутину. Ну, вообще прекрасно.       Он простоял так пару минут, не двигаясь и едва дыша, пока в коридоре не стало совсем тихо. Разумно подведя, что обладатель полуночных шагов успел удалиться, Скорпиус, все же стараясь производить как можно меньше шума, осторожно выбрался из укрытия, как вдруг пустой коридор пронзил испуганный девичий визг: — А-а-а! — А-а-а, твою мать! — заорал Скорпиус не своим голосом, испугавшись не меньше. Развернувшись в прыжке, он столкнулся со стоящей за его спиной Лили Поттер. — Мерлин, Малфой, нельзя же так! — воскликнула она подрагивающим голосом, прижимая ладошку к яростно вздымающейся груди. Лицо ее казалось мертвенно-бледным в разбавленной лунным светом темноте. — Ты меня жутко напугал!       Скорпиус мог слышать, как билось его собственное сердце в истерике. — Что… что ты тут делаешь? — еле слышно пробормотал он, переводя дыхание. Ладони и спина взмокли. В ушах шумела кровь. — Коридоры патрулирую! — Лили возмущенно дернула головой, указывая на значок старосты у себя на груди, как вдруг ее лицо приобрело рассеянное выражение, а сама она вся будто обмякла. — Эй, ты в порядке? — взволнованно спросил Скорпиус. Лили отстраненно кивнула, сделала пару шагов назад, упираясь спиной в ту самую колонну, за которой он прятался, и медленно осела на пол. Скорпиус подался чуть вперед и присел перед ней на корточки. — Лили? — Да-да, прости, — пробормотала она еле слышно, устало потирая лицо ладонями. — Просто… напугалась очень сильно. Сегодня какой-то сумасшедший день, нападение еще это. Постоянно кажется, будто кто-то следует за мной по пятам и ждет подходящего момента, чтобы оглушить.       Скорпиус мягко склонил голову набок, поджимая губы: — Понимаю. А ты чего в одиночку патрулируешь? Разве у тебя не должно быть напарника?       Лили подняла голову и посмотрела на него темными блестящими глазами, делающими ее так похожей на лань: — Да, мы должны были патрулировать с Фезом Макдоналдом, но он предложил разделиться, чтобы быстрее закончить обход. Хотя, подозреваю, он сделал это для того, чтобы выкурить по косяку со своими придурками-друзьями в одном из пустых кабинетов.       Скорпиус тихо рассмеялся, продолжая украдкой разглядывать Лили. Ее персиковые нежные локоны были собраны в мальвинку и перевязаны на затылке шелковой белой лентой. Тонкие молочные запястья унизывали серебряные браслеты с подвесками в виде сердца, полумесяца, совы, герба Рейвенкло, короны и прочих безделушек. Из-под расстегнутой мантии виднелись мягкий кашемировый свитер, короткая клетчатая юбка и худые ноги, обтянутые белыми колготками. Пахло от Лили терпким цветочным парфюмом и едва уловимо душистым мылом. Скорпиус невольно залюбовался ею. Мерлин, какой же красивой она была. — …меня? Скорпиус? — она пощелкала пальцами перед его лицом, заставляя тут же встрепенуться и сбросить с себя наваждение. — Прости, задумался, — смущенно пробормотал он, неловко потирая шею. — Что ты говорила? — Я спрашивала, что ты забыл тут в такой час, — повторила она, приподнимая светлые брови.       Скорпиус на секунду замялся, не зная, что ответить. — Э-э-э, курил, — он все же решил остановиться на правде. — На Астрономической башне. И вот, возвращался в подземелья. — По идее, я должна либо донести на тебя кому-нибудь из профессоров, либо сделать выговор, — отозвалась Лили, растягивая губы в хитрой улыбке. — Давай остановимся на втором варианте, — прищурившись, ответил ей в тон Скорпиус. — Ладно, не волнуйся, я сделаю вид, будто не видела тебя. В конце концов, я ведь твоя должница.       Скорпиус закатил глаза и уже хотел ответить ей, как вдруг справа от них раздался какой-то шорох, заставив их обоих испуганно подпрыгнуть на месте и посмотреть в ту сторону. — Что… О Мерлин! — голос Лили в миг потеплел, и она чуть подалась вперед. — Зузу, вот ты и нашелся!       Она подобрала что-то с пола и поднялась на ноги. Скорпиус последовал за ней и увидел, что она удерживала в руках небольшого пушистого зверька. — Зузу? — Да, — кивнула Лили, не отрывая умиленного взгляда от зверька и ласково поглаживая его указательным пальцем по блестящей шерстке. — Это шиншилла Айви, она потеряла его еще на ужине. Хочешь погладить? Они просто офигеть какие мягкие и пушистые.       Шиншилла Зузу действительно выглядела словно крошечное пуховое облачко — или скорее тучка — и Скорпиус, не сдержавшись, сделал шаг вперед, подходя ближе к Лили и принимаясь поглаживать ее. — И правда, офигеть какой пушистый, — восторженно прошептал он. Зузу забавно подергал усиками и издал короткий писк.       Скорпиус не замечал, насколько он близко находился к Лили до тех пор, пока она вдруг не вскинула голову, и их лица не оказались в паре дюймов друг от друга. С такого расстояния он мог разглядеть каждую ее ресничку, каждую веснушку на фарфоровых щеках и каждую трещинку на покрытых розовым блеском губах. Ему на это понадобилась всего секунда, после чего он поспешно отошел от нее, смущенно отводя взгляд. Что бы между ними ни произошло, Лили, казалось, тоже почувствовала это, поэтому быстро проговорила: — Наверное, мне пора возвращаться к себе. — Да, мне тоже, — ответил Скорпиус. Он коротко посмотрел на нее, подмечая, каким испуганным взглядом она окидывала утопающий в темноте длинный коридор замка, и, не успев осознать, что делает, предложил: — Давай я провожу тебя. Наверняка страшно будет возвращаться одной.       Лили задумчиво закусила губу, переводя взгляд шоколадных глаз со Скорпиуса на коридор и обратно. Видно было, что она хотела вежливо отказаться, но все же по итогу страх прошедшего дня пересилил. — Если тебе несложно… — смущенно пробормотала она. — Брось, конечно несложно, — ободряюще улыбнулся Скорпиус, пряча руки в карманы мантии. — Идем?       До башни Рейвенкло они шли в абсолютной тишине, нарушаемой лишь редким писком Зузу и эхом от шагов. Время от времени Скорпиус украдкой поглядывал на Лили, но тут же одергивал себя и отводил взгляд в сторону, принимаясь рассматривать ряды спящих портретов, мимо которых они проходили. — Ой, чуть не забыла, — вскинулась вдруг Лили, когда они уже дошли до башни и поднимались по винтовой лестнице к гостиной. — Я ведь так и не вернула тебе футболку, которую ты дал мне в ту ночь, ну, после клуба. — О, точно, — нахмурился Скорпиус, припоминая. — Да ничего страшного, можешь вернуть позже. Или вообще оставить себе, у меня таких полно.       Лили негромко рассмеялась: — Футболка правда классная. И, как бы мне ни хотелось оставить ее себе, я все же верну. Подождешь у прохода, пока я сбегаю в комнату? — Хорошо.       Они преодолели последний пролет и уже добрались до нужного этажа, как вдруг услышали характерные влажные звуки. Выйдя к проходу, они увидели, что прямо около него самозабвенно целовалась какая-то парочка, не замечая ничего вокруг.       Обменявшись со Скорпиусом неловкими взглядами, Лили негромко кашлянула, привлекая к себе внимание. Парочка с громким хлюпающим звуком отделилась друг от друга, и стало ясно, что это были Лоркан и Рейна. — Оу, неловко, — пробормотал Скорпиус, отводя взгляд в сторону. Лоркан чуть отступил от Рейны, озадаченно оглядывая его, пока Паркинсон поспешно приводила себя в порядок, поправляя волосы и одежду. — Какая встреча, дружище! — весело воскликнул он, казалось, будучи единственным, кого ни капли не смутила эта ситуация, после чего повернулся к Рейне: — Ладно, малыш, я пошел. Увидимся завтра.       Быстро поцеловав ее в губы на прощание, Лоркан направился в сторону лестницы. — Ты идешь? — спросил он у Скорпиуса.       Тот на секунду завис, перевел растерянный взгляд с Лоркана на Лили и запоздало кивнул: — Да, иду. Спокойной ночи, дамы, — кивнул он девочкам и, развернувшись, последовал за Лорканом вниз по крутым ступеням, краем глаза успевая подметить, как Лили помахала ему одной рукой, второй продолжая прижимать к себе Зузу.       Они вышли из башни и уже вновь оказались в темном коридоре, когда Лоркан вдруг открыл рот, но Скорпиус успел его опередить: — Нет, мы не будем говорить об этом, — отрезал он, широкими шагами направляясь в сторону подземелий. — Уверен, Скорпи? — насмешливо протянул Лоркан, нагоняя его со спины и подстраиваясь под скорый темп. — Пошел в жопу. Тут нет ничего такого. Лили просто было страшно идти одной после нападения, и я проводил ее. На моем месте ты поступил бы так же. — Да, вот только я не влюблен в нее.       Скорпиус резко остановился на месте. Лоркан прошел по инерции пару шагов вперед, но, заметив, что друг остался стоять позади, тоже притормозил и беспечно обернулся. — Что? — невинно спросил он. — Откуда?       Словно испытывая терпение Скорпиуса, Лоркан не торопился отвечать. Вместо этого он полез в карман мантии, достал оттуда пачку сигарет и протянул ее перед собой: — Будешь?       Скорпиус наградил его убийственным взглядом: — Прямо тут? — Да они даже не пахнут. Прикупил летом в «Волшебных Вредилках». — Скамандер, клянусь Мерлином, если ты сейчас же… — процедил Скорпиус, отбирая у Лоркана пачку и выбивая оттуда одну сигарету. Тот засмеялся, миролюбиво поднимая руки на уровне головы: — Ладно-ладно. Сейчас все расскажу, только не злись. Помнишь, на четвертом курсе вы с Лис вдруг начали особенно тесно общаться? — он забрал у Скорпиуса пачку и зажал одну сигарету меж зубов. Та тут же самостоятельно вспыхнула рыжим огоньком на конце. — Ну, допустим, — затянулся Скорпиус, не совсем понимая, куда он ведет. — Я в тот год начал часто ввязываться в драки, и Лис постоянно залечивала мои ушибы. К тому же, ее эфирные масла здорово успокаивали — она наносила мне их на виски, когда я начинал психовать. О, подожди, я вижу, куда ты ведешь. — Ага, — хмыкнул Лоркан, выпуская дым изо рта кольцами. Он прошел чуть вперед и забрался с ногами на подоконник под арочной каменной рамой. Облокотившись спиной на мутное витражное стекло, он продолжил: — Мне тогда это не очень понравилось, так как я думал, ну, что между вами что-то намечается.       Скорпиус громко фыркнул, закатил глаза и тоже подошел к подоконнику, опираясь плечом на раму и складывая руки на груди. Сигарета медленно тлела меж его губ. Лоркан тем временем продолжал: — И тогда я начал наблюдать. Пытался разобраться, что между вами происходит. Но в итоге понял, что влюблен ты был, оказывается, вовсе не в мою сестру. — Пиздец, — только и произнес Скорпиус. Несколько секунд они молчали, после чего он снова заговорил: — Думаешь, Ал взбесится, если узнает?       Лоркан пожал плечами: — Вряд ли. — Ну, как бы ты отреагировал, если бы я все же был влюблен в Лис? Ты ведь сказал, что тебе не понравилось, когда мы начали ближе общаться. — Да я же был четырнадцатилетним пиздюком тогда. — А сейчас? — Скорпиус снова затянулся и поморщился от застилавшего глаза дыма. — Сейчас мне сложно судить об этом. Как бы… мы ведь повзрослели. Да и я уже не припомню, чтобы Лис была заинтересована хоть в каком-то парне, — подметил Лоркан, вытаскивая изо рта полностью дотлевший окурок и наблюдая за тем, как он медленно растворялся без остатка. — Иногда мне вообще кажется, что она по девочкам.       Скорпиус не удержался от того, чтобы рассмеяться: — Никс? — Давай честно, кто из нас не западал на нее в свое время? — скривился Лоркан, обтряхивая ладони друг об друга. — Справедливо, — хмыкнул Скорпиус. — Будто это ее суперспособность. Может, у нее в роду были вейлы или типа того? — Нет, просто она чертовски красивая и умеет пользоваться этим. Это реально завораживает, но только до тех пор, пока она не открывает рот и не находит двести разных способов назвать тебя тупым.       Их лающий смех покатился вдоль по коридорам. — Стыд и срам! — завизжал вдруг один из портретов, висящий напротив окна, на котором они устроились. — Мало того, что не дают насладиться спокойным сном, так еще и занимаются непристойностями прямо в стенах школы!       Скорпиус и Лоркан синхронно обернулись на голос и увидели старого волшебника, облаченного в фиолетовую расписную мантию. На его непропорционально большую голову был нахлобучен белый ажурный парик, а сам он громко кричал, обнажая острые желтые зубы, и грозил узловатым кулаком. — Да я сейчас весь замок на уши подниму! Пусть каждый знает, чем это таким вы тут занимаетесь! — Валим, — Лоркан резво спрыгнул с подоконника, дернул Скорпиуса за рукав мантии, и они рванули вперед, скорым бегом преодолевая коридор за коридором. Они бежали без остановки несколько минут, лишь чудом не попавшись на глаза никому из преподавателей или старост, когда все же позволили себе остановиться и перевести дыхание, упираясь ладонями в чуть подрагивающие колени. — Да уж, ну и приключение, — прерывисто пробормотал Лоркан, жадно ловя воздух ртом. Оглядевшись вокруг, он увидел, что они находились на первом этаже около класса Трансфигурации. Скорпиус утер со лба пот тыльной стороной ладони и хрипло рассмеялся. — Ладно, нам лучше больше не испытывать удачу и вернуться в комнаты. — Ты прав, — согласился Лоркан, выпрямляясь и ладонью зачесывая растрепавшиеся волосы назад. — И не переживай, бро. Я буду молчать.       Скорпиус наградил его благодарным взглядом, и они стукнулись кулаками на прощание. — Спокойной ночи, Скорпи, — ехидно произнес Лоркан, разворачиваясь на месте и беря курс в сторону башни Гриффиндора. Скорпиус прыснул, отвечая ему в той же манере: — Спокойной ночи, Лори.       И они окончательно разошлись.

***

      Лисандра вприпрыжку преодолевала коридоры, напевая под нос какую-то глупую песенку, которую она услышала в гостиной Хаффлпаффа, когда покидала ее. Льющийся с улицы серебряный лунный свет располосовал каменные стены замка устрашающими тенями, а откуда-то из глубины коридоров вдруг донесся жуткий топот ног, будто кто-то куда-то бежал. Неуютно передернув плечами, Лисандра обняла себя руками и ускорила шаг, принимаясь все громче и четче напевать мелодию, чтобы не дать дурным мыслям атаковать сознание. И только оказавшись в коридоре второго этажа, окутанном мягким свечением от пламени факелов, она смогла облегченно перевести дыхание и расслабиться.       В Больничном крыле в эту ночь было пусто и тихо. Дежурство было лишь формальностью. — О, привет, чокнутая, — беззлобно поприветствовала Лисандру Мод Гринграсс, стоило той только войти в крыло. Мод была кузиной Скорпиуса по матери, но ее обесцвеченные до платинового оттенка волосы и холодные голубые глаза делали ее больше похожей на Малфой. Их поразительное сходство невозможно было игнорировать — все часто спрашивали, родные ли они, чем жутко бесили Скорпиуса — он по каким-то причинам не особо сильно жаловал свою кузину. — Привет, — искренне ответила ей Лисандра, подходя ближе. — Рада видеть вас.       Мод находилась в крыле не одна. Помимо нее тут была Доминик Уизли — еще одна кузина по стороне матери, но уже Альбуса. Три года назад она окончила Хогвартс и теперь работала помощницей мадам Помфри, все чаще подменяя ее в крыле, когда та уставала. Доминик была невероятно красива, так что с тех самых пор, как она устроилась помогать в крыло, к ним стало наведываться все больше пациентов мужского пола, таскающих с собой конфеты и цветы в благодарность за то, что она исцелила их совсем незначительный ушиб или избавила от Проклятия завивающихся волос.       Мод и Доминик сидели за столом мадам Помфри, попивая красный чай и заедая его лакомствами из «Сладкого Королевства», очевидно, подаренными кем-то из многочисленных поклонников Доминик. Их форменные белые фартуки и сестринские чепчики висели чуть поодаль на вешалках. — Можешь не переодеваться, — изящно махнула рукой Доминик, когда Лисандра достала из сумки форму. — Сегодня все равно никого нет. Лишь иногда заглядывает кто-нибудь за успокоительным зельем. В основном те, кто был в том вагоне. Будешь чай? — Да, спасибо, — ответила Лисандра, вернула форму обратно в сумку и, повесив ее на вешалку, прошла к столу, по пути цепляя за собой свободный стул. Доминик взмахнула палочкой, и перед ней выросла фарфоровая кружка, тут же наполняясь ароматным напитком. — Ой, слушай, ты ведь тоже была в том вагоне, — вскинулась Мод. Она заинтересованно подалась вперед, отправляя в рот кокосовый мармелад и запивая его чаем. — Расскажи, а?       Лисандра смущенно заправила прядь волос за ухо и потянулась к коробке с шоколадом, которую Доминик учтиво пододвинула ближе к ней. — Да мы даже не успели ничего понять, — пробормотала она с набитым ртом. — Просто в один момент появились эти люди в масках, потом раздался взрыв, а в следующий момент их уже обезвредили авроры. Ничего интересного и героического. — Ясно, — фыркнула Мод, тут же утрачивая весь интерес. — А то по школе уже ходят слухи, будто там была настоящая кровавая бойня. — И слава Мерлину, что всего лишь слухи, — назидательно произнесла Доминик, откидывая длинные жемчужные локоны за спину. — Какой же кошмар сейчас творится в стране. Надеюсь, когда-нибудь это все закончится. — А у тебя ведь сестра работает в аврорате, да? — вспомнила вдруг Мод. Чай в ее чашке практически остыл. — Она ничего интересного не рассказывала?       Доминик закатила глаза, с особенно громким хрустом раскусила ореховую конфету и невнятно произнесла: — Смотря что ты считаешь «интересным». Могу рассказать про изуродованные жуткими проклятиями трупы, которые ей приходилось осматривать. Как тебе такое?       Мод невольно отпрянула, содрогаясь всем телом, а Лисандра отложила в сторону недоеденную медовую ириску, тут же утрачивая аппетит. Доминик легонько рассмеялась: — Ладно, девочки, если вы больше не хотите пить чай, то предлагаю заняться делами.       Через пару минут она распахнула дверцы небольшого металлического шкафчика, стоявшего в углу крыла, достала оттуда стопку свежих пергаментов и передала их Лисандре: — Это карточки первокурсников, — принялась объяснять Доминик, захлопнув за собой шкафчик. — Нужно внимательно просмотреть их, выписать, какие у кого имеются хронические заболевания, и разложить по факультетам к карточкам остальных учеников. Справишься?       Лисандра усиленно закивала головой, поудобнее перехватывая стопку, и направилась в сторону лазарета. Тут было чуть темнее, чем в приемной, пахло свежими простынями, зельями и едва уловимо красным чаем. Свалив пергаменты на одну из коек, Лисандра сняла обувь и забралась на нее с ногами, заставив жалобно скрипнуть.       Час спустя, когда карточки учеников были аккуратно расфасованы, а случаи хронических заболеваний — выписаны, Лисандра ощутила, как на нее накатила жуткая усталость прошедшего дня. Слегка похлопав себя по щекам и протерев заплывшие глаза, она аккуратно подхватила четыре стопки пергаментов, спрыгнула с кровати и, сунув ноги в кеды, направилась в сторону приемной, чтобы разложить их по местам. Лисандра проходила мимо поклевывающей носом Мод, что сидела за столом мадам Помфри и обновляла этикетки на старых склянках с зельями, когда у нее вдруг завибрировал спрятанный в кармане телефон. @nicole_zbn: Что делаешь?       Разложив карточки по местам, Лисандра достала телефон и быстро напечатала ответ.

@pixie_angel: дежурю в крыле. а ты?

      Сеть в этой части замка ловила из рук вон плохо, поэтому сообщение все никак не хотело отправляться. Уведомив Доминик о том, что она расправилась со своей работой, Лисандра отпросилась у нее и вышла из Крыла, принимаясь медленно брести вдоль по светлому коридору, уткнувшись в телефон. Сеть появилась только тогда, когда она дошла практически до его конца. @nicole_zbn: Пытаюсь уснуть. @nicole_zbn: Ксандер спалил нас с Рахимом. Это просто пиздец.

@pixie_angel:, а что вы делали?

@nicole_zbn: … @nicole_zbn: Догадайся.

@pixie_angel: оу. неловко. рахим жив?

      Лисандра оторвала голову от телефона и огляделась вокруг. Она дошла до края этажа — перед ней открывался вид на внутренний механизм огромных часов, что выходили на школьный дворик. Механизм негромко скрипел, источая щемящий запах металла и масла, а через круглое матовое окно, подсвечиваемое с другой стороны лунным светом, можно было разглядеть очертания стрелок и циферблата. Лисандра заправила волосы за уши, плотнее завернулась в вязаный кардиган, прячась от пробирающей до костей прохлады замка, и облокотилась на скрипучие деревянные перила. @nicole_zbn: Жив. Пока. Зато Ксандер снял с нас по двадцать баллов.

@pixie_angel: до сих пор не могу поверить, что он теперь будет здесь работать.

@nicole_zbn: Ага. Черт, я мечтала завалить его еще когда он был моим телохранителем. Теперь, когда он стал моим преподавателем, все стало куда сложнее.

@pixie_angel: сложнее? это мягко сказано.

      — Ты разве не знаешь, насколько опасно бродить в одиночку по ночному замку? — раздался чей-то вкрадчивый голос за спиной. Лисандра испуганно подпрыгнула на месте и обернулась. Лениво ступая, к ней направлялся Бастиан Руквуд. — Можно наткнуться на злого слизеринца.       Лисандра спрятала телефон в задний карман брюк и вскинула на него смелый взгляд. В полусумраке замка Бастиан был похож на проплывающий мимо призрак: аристократическая бледность, осунувшееся скуластое лицо, скучающие зеленые глаза и лежащие буйными кудрями отросшие темные волосы. Он был облачен в черную мантию, застегнутую вплоть до подбородка. Ее плотная бархатная ткань, платиновые пуговицы и серебряные узоры, вышитые аккуратными стежками, указывали на то, что стоила она как минимум целое состояние. — Я просто вышла, чтобы словить сеть, — произнесла Лисандра негромко, склоняя голову набок и осматривая подбирающегося к ней Бастиана с ног до головы. — Понятно, — хмыкнул он, подходя все ближе и ближе, пока, наконец, не оказался совсем рядом. Пару мгновений он внимательно вглядывался в ее лицо, а потом произнес на выдохе: — Я скучал.       В доли секунды преодолев разделявшее их расстояние, Лисандра кинулась ему на шею и прижалась своими губами к его.