***
@babyreins: Что делаешь?@lrcn.scmdr: Возвращаюсь к себе.
@babyreins: Откуда?@lrcn.scmdr: Из подземелий. Тусили у Ала и Скорпа. @lrcn.scmdr: Ты что делаешь? Может, увидимся? Я соскучился.
@babyreins: У меня вечерний обход🙄 @babyreins: Но если закончу пораньше, то напишу тебе :) — Тебе не кажется, что Ангел стала как-то странно себя вести? — задумчиво прервал повисшее молчание Лоркан, пряча телефон в карман мантии. — Ты только сейчас заметил это? — насмешливо хмыкнула Никс. — Сегодня на обеде она ела обратной стороной вилки. — Да я не об этом, — раздраженно фыркнул он, закатывая глаза. — Просто… не знаю. Она как-будто постоянно переживает о чем-то. Не то чтобы это какая-то пресловутая связь близнецов, но я словно чувствую ее волнение. Никс обернулась к Лоркану и посмотрела на него уже без привычного насмешливого выражения: — Мы говорили с ней об этом. Она просто переживает, что это наш последний год. Боится, что после выпуска все изменится. — Серьезно? — Ага. Она еще летом начала загоняться по этому поводу. Лоркан нахмурился и лишь глубже погрузил руки в карманы мантии. Он верил Никс, но что-то тревожное внутри все же поселяло в нем крупицы сомнения. Это сложно было понять и уж тем более объяснить. Странное чувство, чем-то похожее на инстинкт — оно часто возникало у него во время игры в квиддич. Он мог еще не видеть летящий в ворота квоффл, но уже точно знал, к какому кольцу нужно устремиться, чтобы предотвратить гол. Знал, когда стоит увернуться от летящего в его сторону яростного бладжера или не успевшего вовремя затормозить охотника команды соперника. Лоркан всегда был хранителем. Еще задолго до того, как начал играть в квиддич. И сейчас он шестым чувством понимал, что с Лисандрой что-то не так, и дело было не только в приближающемся выпускном. Ладно, он обязательно разберется с этим позже. — Слушай, — вновь обратился Лоркан к Никс, переключаясь, — а что заставило тебя передумать? Ну, насчет занятий. Возможно, ему показалось, но услышав вопрос, она как будто еле заметно передернула плечами. — Ты поверишь, если я скажу, что твои доводы вдруг показались мне рациональными? — спросила Никс, неосознанно обхватывая себя руками, как если бы в один момент ей стало вдруг холодно. Лоркан насмешливо фыркнул. Они вышли из скудно освещенного коридора в вестибюль замка, по которому все еще сновали туда-сюда студенты, несмотря на то, что время уже близилось к отбою. — Кончай заливать. Никс ему ничего не ответила, продолжая упорно идти вперед и смотреть под ноги, и Лоркан вновь почувствовал что-то неладное. — Эй, — он удержал ее за руку, вынуждая остановиться на месте. Нехотя она развернулась к нему лицом, все еще избегая смотреть прямо. — Забини, что случилось? Спустя пару секунд гнетущего молчания, Никс все же резко дернула головой, переводя взгляд темных глаз прямо на Лоркана, и уже было открыла рот, чтобы что-то произнести, как вдруг у него за спиной раздались голоса: — Здорово, Скамандер! — Йоу, кэп, привет! Оглянувшись, Лоркан увидел проходящих мимо гриффиндорских парней с шестого курса, что возбужденно приветствовали его. Отбив каждому «пять» и перебросившись парой ничего не значащих фраз, он дождался, пока они пройдут мимо, и снова повернулся к Никс. Прежде растерянное выражение ее лица успело смениться на привычное скучающе-надменное, и Лоркан понял, что момент был упущен. — Так что произошло? — все же предпринял он еще одну попытку, заведомо зная, что она ничем не обернется. Никс нахально дернула уголком губ, вскидывая тонкие брови вверх, и легкомысленно произнесла: — Подумала, что у меня слишком много свободного времени. И, круто развернувшись на каблуках, она уверенно двинулась вперед, оставляя Лоркана провожать ее идеально прямую спину задумчивым взглядом. Оставшийся путь до главной лестницы они преодолели молча. Когда пришло время расходиться каждому в сторону своей башни, Лоркан собирался уже было попрощаться с Никс, пожелав ей спокойной ночи, но вдруг она внезапно предложила: — Давай сходим на восьмой этаж. В ее голосе снова проступили столь нетипичные нотки, отдающие то ли нервозностью, то ли неуверенностью, которые она упорно пыталась спрятать за беспечным тоном. Лоркан подозрительно сощурился: — Хочешь проверить Выручай-комнату? Я думал, ты не веришь, что она уцелела. Никс пожала плечами и задумчиво оглядела бесконечно высокие своды замка: — Хочу убедиться лично. В конце концов, это ведь Хогвартс, как сказал Ал. Никогда не знаешь, какие секреты он прячет. Одобрительно выгнув губы, Лоркан согласно кивнул, поспешно запрыгнул на первую ступеньку лестницы прежде, чем та начала свое движение вбок, и подал руку Никс, чтобы та ухватилась за нее. Через десять минут они стояли напротив голой стены в практически неосвещенном коридоре восьмого этажа, повернувшись спиной к огромному выцветшему гобелену с Варнавой Вздрюченным. Где-то вдали разносился эхом скрипучий смех Пивза, очевидно, летающего меж этажами и учинившего очередную шалость, отчего становилось чуть жутковато. — О чем будем думать? — спросил Лоркан, скашивая на Никс взгляд. Та пожала плечами: — О месте, где мы сможем практиковать боевую магию? — Давай. Синхронно развернувшись на месте, ребята принялись расхаживать туда-сюда вдоль стены, сосредоточенно думая об одном и том же. Закончив последний проход и вернувшись на исходную точку, они выжидающе уставились перед собой, но ничего не происходило. — Говорила же, — хмыкнула Никс. Голос ее правда звучал не столько самодовольно, сколько разочарованно. — Попробовать стоило. Но только Лоркан замолчал, как вдруг раздался едва слышный грохот, а затем в стене мягко проявилась грузная дверь с искусно вырезанными на полированной поверхности узорами. Они с Никс одновременно выдохнули: — Да ладно… — Охренеть! Сгорая от нетерпения и до сих пор не веря собственным глазам, Лоркан спешно подался вперед, хватаясь за медную ручку, чтобы быстрее увидеть, что находилось за дверью и убедиться, что она была настоящей. По ту сторону располагалась просторная комната, сверху донизу наполненная золотым мягким свечением, исходящим от развешанных повсюду факелов, огромной люстры в середине и исполинского камина. Стоящие вдоль стен стеллажи были забиты книгами и какими-то волшебными предметами, о предназначении которых ребята даже не догадывались. Лунный свет, просачивающийся сквозь витражные окна, располосовал устланный подушками пол причудливыми узорами. — С ума сойти, у нас получилось! — пораженно прошептал Лоркан, словно боясь спугнуть повисшую в комнате умиротворенную тишину. Никс ничего ему не ответила, с головой погруженная в знакомство с книгами, выстроившимися ровными пыльными рядами на полках. Изучив здесь все вдоль и поперек, через некоторое время они решили все же вернуться в свои гостиные, надеясь, что на завтрашний день комната никуда не исчезнет. — Забини, вот ты мне друг? — заговорил Лоркан, пока они спускались по очередной пришедшей в движение лестнице на шестой этаж. Никс на него даже не взглянула. Все ее внимание было в телефоне — она отправляла в общий чат с друзьями фото Выручай-комнаты, делясь находкой. — Я не дам тебе списать эссе по Зельям, Скамандер, хотя бы потому, что еще сама не написала ни строчки. — Ну, напишешь же. Пальцы Никс стремительно бегали клавиатуре, набирая сообщение, а сама она по-прежнему не смотрела перед собой, отчего не заметила, что пролет, по которому они спускались, все еще не встал на место. На последней ступеньке ее нога опасно зависла над пропастью, грозясь вот-вот шагнуть в пустоту, как вдруг вовремя среагировавший Лоркан успел цепануть Никс за локоть, предотвращая ее несанкционированный полет вниз головой. — Черт! — испуганно взвизгнула она, ощущая, как сердце пропустило удар, а телефон чуть не выскользнул из мигом вспотевших ладоней. Эхо от ее крика рокотом прокатилось в глубь замка. Лоркан укоризненно покачал головой, все еще не отпуская ее: — Смотреть же надо, куда идешь, — закатил он глаза. — Ну, так что, дашь скатать Зелья? Громко цокнув языком, Никс выдернула локоть из его хватки и сварливо пробормотала: — Я подумаю. Если обещаешь хотя бы перефразировать на свой лад, а не списывать слово в слово. Лестничный пролет наконец с щелчком встал на место, и ребята спрыгнули с него на твердую землю. — Ой, было-то один раз только, — вспыхнул Лоркан. — Два. Или ты забыл те десять часов отработки в загонах для фестралов, которые нам прописал Хавертц за практически идентичное итоговое эссе? — Подожди, разве это было не за то, что мы запустили в его кабинет выводок глизней? — Нет, за эту выходку он отправил нас прямиком к Макгонагалл. Лоркан вскинул на Никс задумчивый взгляд, перебирая в голове события трехлетней давности, как вдруг за спиной у них раздался голос: — До отбоя пять минут. Что вы забыли в этой части замка? Резко обернувшись, они наткнулись на парочку старост с Рейвенкло. Рейна Паркинсон, грозно сложив руки на груди, смотрела перед собой самым опасным взглядом из своего арсенала. Маячащий за ней Илай Финниган неловко переступал с ноги на ногу, запустив руку в буйные кудри на затылке. — А вы что? — выпалил первое пришедшее на ум Лоркан, догадываясь, что появление Рейны не сулило ему ничем хорошим. — Мы патрулировали коридоры, — деланно-вежливо процедила она, склоняя голову набок и принимаясь с ног до головы осматривать Никс. Та сделала вид, будто не замечает повисшего в воздухе напряжения, и послала ей натянуто-приторную улыбку. — Но вдруг услышали чей-то крик и решили проверить, что случилось. Лоркан украдкой кинул на Никс недовольный взгляд и пробормотал: — Да, Забини чуть не отправилась в свободный полет. Эти чертовы лестницы… — Вы так и не ответили, что делаете здесь в такой час. В воздухе повисло опасное молчание. Рейна, не мигая, смотрела на Лоркана, Лоркан смотрел куда угодно, только не на нее, Никс наблюдала за ними с едва заметной усмешкой на губах, а Илай непонимающе переводил взгляд с одного на другого, чувствуя себя явно не своей тарелке. — Финниган! — наконец нарушила молчание первой Никс. Тот резко встрепенулся. — Не проводишь меня до башни? Она выразительно стрельнула глазами в сторону Рейны и Лоркана. Илай ее намек уловил сразу же. Нервно облизнув тонкие губы, он поспешно закивал и шагнул навстречу: — Да, конечно, без проблем. Пойдем? Наградив Илая ободряющей улыбкой, она проворно схватила его под локоть, утягивая в сторону следующего лестничного пролета, подальше от Лоркана и Рейны. Тот, явно не ожидавший подобного жеста, удивленно распахнул карие глаза и чуть не поперхнулся воздухом, но тут же поспешил взять себя в руки, стараясь принять как можно более беспечный вид. Лишь в миг напрягшиеся под пальцами Никс мышцы и покрывшийся едва заметной испариной лоб выдавали его истинное состояние. — Я думала, ты должен быть сейчас в башне Гриффиндора, — хмыкнула Рейна, стоило им с Лорканом остаться наедине. Тот мигом нахмурился, отзеркаливая ее жест и тоже складывая руки на груди: — Я как раз шел туда. — Ты написал мне, что идешь туда, полчаса назад. — Замок огромный, Рей, если ты не заметила. Путь до гостиной может занять много времени. И без того огромные глаза Рейны распахнулись еще шире. — Я похожа на дуру, Скамандер? — она всплеснула руками. — Ты хоть понимаешь, как все это выглядит со стороны? Лоркан тяжело выдохнул, вдруг ощущая внезапно навалившуюся на него усталость: — Ну же, Паркинсон, объясни мне. Губы Рейны резко дернулись, искажая ее красивое лицо гневом. — Ты пишешь мне, что возвращаешься из подземелий в гостиную, а полчаса спустя я застаю тебя в компании с Забини в совершенно другом конце замка! — Так вот, в чем дело? — Лоркан откинул голову назад и неожиданно рассмеялся. — Малыш, ты чего, ревнуешь меня к Никс? Он сделал шаг вперед, раскрывая руки, чтобы втянуть Рейну в объятия, но та резким движением отвела их от себя, отступая назад. — То есть, тебе можно ревновать меня к Монти, а мне тебя к Забини — нет? Обреченно уронив руки по бокам, Лоркан возвел глаза к потолку и простонал: — И что, мы теперь всю жизнь будем ходить по кругу и устраивать друг другу сцены ревности по малейшему поводу? — По малейшему? Ты обманул меня… — Да не обманывал я, Мерлина ради! Опять ты додумываешь, — Лоркан болезненно поморщился. — Мы действительно возвращались из подземелий к себе, когда… — он осекся, осознавая, что не мог рассказать про Выручай-комнату. — Когда что? — вскинула брови Рейна, выжидающе глядя на него. — Когда… — неуверенно протянул Лоркан, судорожно соображая. — Когда Никс захотела… Э-э-э… Она захотела… — Все понятно, — резко произнесла Рейна. Голос ее стянуто дребезжал, будто она прямо сейчас расплачется, и Лоркан вновь почувствовал себя полным придурком. — Постой, Рей! — кинулся он ей вслед, когда она резко развернулась на месте, намереваясь уйти от него, и схватил за руку. В попытках вырваться из хватки, Рейна принялась бить его свободной ладошкой по плечам и груди: — Не прикасайся ко мне! — Да послушай же ты, истеричка! — Как ты меня назвал?! — удары посыпались на него с новой силой. Уворачиваясь от них, Лоркан приложил немало усилий, чтобы суметь перехватить вторую руку Рейны и прижать ее к себе в попытке успокоить. — Отпусти… Сейчас же… — Выручай-комната! — выпалил он прежде, чем успел сообразить, что делает. — Мы с Никс пошли искать Выручай-комнату! — Ну да, конечно, так я и поверила тебе! — воскликнула Рейна, не прекращая попыток вырваться. — Выручай-комнаты больше не существует, и все прекрасно знают об этом. Ты отпустишь меня или нет?! Раздраженно выпустив ее запястья, Лоркан в который раз за вечер тяжело вздохнул и принялся разъяснять: — Мы тоже так думали. Но, оказывается, она существует. Просто является тем, кто действительно нуждается в ней. Рейна отступила на шаг, принимаясь успокаивающе потирать покрасневшие запястья, кинула на Лоркана недоверчивый взгляд и язвительно процедила: — И можно поинтересоваться, в чем же вы с Забини так остро нуждались? Он немного помолчал, раздумывая, как бы так преподнести информацию Рейне, чтобы прозвучать убедительно и не по-идиотски. В конце концов, не сумев подобрать нужные слова, он протянул ей ладонь и произнес: — Идем. Я покажу.***
— Можешь расслабиться, Финниган, я не собираюсь к тебе приставать, — усмехнувшись, произнесла Никс, выпуская локоть Илая и отступая от него на шаг. Тот выдохнул — то ли облегченно, то ли разочарованно — и выстрелил в воздух нервным смешком: — Нет, я вовсе… Я и не думал… — Илай смущенно замолчал, кидая на Никс осторожный взгляд из-под полуопущенных ресниц. С верхнего этажа до них долетели обрывки гулкого эха, разносившегося от звонкого голоса Рейны. Ребята переглянулись между собой и одновременно прыснули. Илай был влюблен в Никс, наверное, с самого детства, еще до того, как из тощей высокой девчонки с непослушными волосами и щербинкой меж передних зубов она превратилась в красивую эффектную девушку, о которой мечтали десятки парней. Возможно, он даже любил ее — любил по-детски и неискушенно, но Никс не верила в это. Она верила в то, что за все эти годы превратилась для него скорее в недостижимый объект воздыхания, к которому привязан только потому, что не можешь заполучить. Чей образ возвел в абсолют, потому что не способен видеть дальше детской привязанности и боишься разочароваться в своих убеждениях. Никс верила, что она была для него тем, кем стала Эйрис для Альбуса, ведь боялась даже допустить мысль о том, что чувства Илая были искренними и что, отвергая его, она не делала ему лучше, а лишь причиняла настоящую боль. Он был хорошим парнем — это то, что твердили ей все вокруг — даже слишком. Илай был первым из мальчишек, кто присоединился к группе поддержки, доказав всей школе, что этот спорт не только для девочек. Иногда во время разговора он выдавал какие-то странные рандомные факты, чем всегда вводил в ступор собеседника, а каждый год в День Святого Патрика одевался во все зеленое и раздавал всей школе шоколадные галлеоны. Как-то раз Брайан Нотт оскорбил Никс в его присутствии, и Илай — добрый, миролюбивый Илай, позиционирующий себя как пацифиста — накинулся на него с кулаками, за что, конечно, тут же получил в челюсть, едва не потерял сознание и схлопотал пару часов отработок от профессора Хавертца. Никс была тронута его поступком несмотря на то, что ненавидела, когда парни заступались за нее. Позже вечером в тот день она пришла в библиотеку, где Илай отрабатывал наказание, принесла ему мазь от синяков, позаимствованную у Лисандры, и не без помощи палочки помогла расставить по алфавиту книги в секции экспериментальной магии. В конце вечера Никс взяла с него обещание больше никогда не защищать ее честь и, поддавшись внезапному порыву, коротко поцеловала в щеку, о чем потом очень долго жалела. Ей казалось, будто тем самым она поселила в нем призрачную надежду на то, что у них еще может что-то получиться, хотя знала, что этого никогда не случится. Потому что Илай был хорошим парнем, даже слишком. Никс бы его просто уничтожила. — Ты знала, что самый тяжелый низзл весит двести сорок два фунта? — спросил он, прерывая неловкое молчание, повисшее между ними. — Святой Мерлин, как же он передвигается? — Я не знаю. Думаю, ему и не надо передвигаться. Наверняка вокруг него бегает целый отряд магозоологов, приносит ему еду, расчесывает шерсть. Это же достояние магического мира. — Лис бы сошла с ума от умиления, если бы встретила его. Отбой уже наступил, поэтому, стараясь не производить слишком много шума, они без лишних проблем дошли до башни Рейвенкло, по пути негромко обсуждая рандомные факты. — Мне нужно закончить обход, так что, наверное, я пойду, — произнес Илай, когда они подошли к проходу в гостиную. Никс взяла в руку бронзовый молоток и кинула на него взгляд из-за плеча: — Спасибо, что проводил. Послав ей смущенную улыбку на прощание, Илай уже было собирался уйти, как вдруг резко развернулся на месте и выпалил: — Николь, ты не хочешь сходить со мной в Хогсмид через две недели? Это не было похоже на рандомный факт. Никс выпустила молоток, и тот, выскользнув из ее ладони, с легким звоном ударился о дверь. — Финниган, я… — она замялась. Ей никогда не составляло труда грубо отшить очередного парня, но с Илаем дело всегда обстояло иначе. Глядя в его добрые честные глаза, делающие его так похожим на щенка, Никс ощущала себя особенно беспомощной. — Не думаю, что получится. Нас позвала на день рождения сестра Альбуса, так что… Она говорила правду, но отчего-то не верила самой себе. Илай, судя по тоскливому выражению, возникшему на его лице, тоже не верил. — Почему ты просто не можешь дать мне шанс? — спросил он тихо, но голос его кричал отчаянием. Никс прикрыла глаза и шумно выдохнула: — Илай, пожалуйста… Не надо. — Не надо что? Любить тебя? Внезапно ей захотелось рассмеяться. Вскинув брови, Никс сложила руки на груди и произнесла: — Любить? Ты ведь даже не знаешь меня. Таких, как я, не любят. Их хотят, а потом, когда заполучают, выбрасывают на помойку за ненадобностью. — Ты ошибаешься, — твердо заявил Илай. Его обычно мягкое, слегка наивное лицо покрылось столь неприсущей ему решительностью. — Я знаю тебя шесть лет. И я действительно люблю тебя. Такой, какая ты есть. Это было нечестно — говорить ей подобные слова. Илай звучал искренне, но отчего же от его признания за спиной не вырастали крылья? Отчего вместо этого Никс лишь чувствовала то, как удавка на ее шее затягивалась еще туже? Она вдруг осознала, что попытками не ранить чувства Илая делала ему лишь хуже. Поэтому в следующий момент вскинула на него безразличный взгляд и холодно произнесла: — Сожалею. Возможно, если бы чувства были осязаемы, то в тот момент Никс бы услышала, как разбилось сердце Илая. И как болезненно заскрипело ее собственное при виде его мгновенно потухших глаз, затягиваемых пеленой отчаяния и безысходности. Поджав губы и несколько раз кивнув, словно соглашаясь с какими-то известными только ему мыслями, Илай сделал пару шагов назад, смотря перед собой тоскливым взглядом, а потом резко развернулся на месте и исчез в темноте лестничного пролета башни. А Никс осталась одиноко стоять перед проходом в гостиную, ощущая себя как никогда мерзко.***
Рейна провела кончиками длинных пальцев по чуть потрепанной обложке «Новых направлений магической науки» и пораженно выдохнула: — Не могу поверить, что вы действительно нашли ее. Лоркан подошел к ней со спины, отодвинул в сторону белокурые локоны и прикоснулся губами к шее. Ладони его заскользили вниз, ласково, но все же чуть напористо, пробегаясь по рукам, бедрам и проворно залезая под мантию, а следом и под форменную юбку. Пальцы нащупали горячий участок голой кожи, и Лоркан не сумел сдержать довольный стон. На Рейне были капроновые чулки с кружевной кромкой. Мерлин, он обожал их. — Ну вот, а ты не верила мне, — произнес он самодовольно, продолжая покрывать кроткими поцелуями ее шею. Рейна медленно таяла в его руках, словно масло на раскаленной сковороде — он понимал это по тому, как часто стала вздыматься ее грудь и как она вцепилась в несчастную обложку «Новых направлений». Быстро расправившись с пуговицами на мантии, Лоркан поспешил стянуть ее с плеч Рейны, как вдруг она изящно выбралась из его объятий, отходя на пару шагов в сторону, заставляя разочарованно выдохнуть сквозь зубы и с размаху упереться головой в книжную полку. В штанах стало совсем тесно. — Ты так и не сказал мне, зачем вы искали ее, — произнесла Рейна чуть запыхавшимся голосом, одной рукой приглаживая волосы, а второй продолжая вести по корешкам книг. — В чем вы так сильно нуждались, что Выручай-комната решила открыться? — Рей, ты действительно хочешь поговорить об этом сейчас? — почти что жалобно протянул Лоркан, выпрямляясь и делая шаг ей навстречу. — Когда в нашем распоряжении пустая комната, где нас никто не застанет? Рейна оглядела его раскрасневшееся от возбуждения лицо и выгнула губы в коварной усмешке. Она сделала пару шагов назад и медленно стянула с себя мантию, бросая ее на одну из подушек на полу. — Да, я хочу знать. Голубые глаза Лоркана темнели по мере того, как он наблюдал за Рейной, принявшейся распускать серебряно-синий галстук и расстегивать верхние пуговицы сатиновой блузы. — Малыш, я не знаю, могу ли сказать тебе… — отстраненно пробормотал он, жадным взглядом пробегаясь по кукольному лицу Рейны и мечтая только о том, чтобы впиться в ее губы, запустить ладони под одежду и добраться до кружевных чулок. Словно читая его мысли, она дразняще приподняла край юбки. Блузка уже была расстегнута практически до самого конца, открывая изумительный вид на упругую грудь и нежно-розовый бюстгальтер. — Ну же, Скамандер. Ты ведь уже показал мне эту комнату. Я думала, между парой не должно быть секретов. Рейна припустила вниз уголки губ, и Лоркан вдруг осознал, что ему очень не хотелось ее расстраивать. И дело было не только в сексуальном возбуждении, охватившем его в данный момент яростным пламенем. Он взглянул в ее большие круглые глаза, обрамленные длинными ресницами, и вдруг вспомнил все то, через что они прошли. Медленно выдохнув и попытавшись унять шумящую в ушах кровь, Лоркан подошел к Рейне и мягко взял ее за руки, проводя большими пальцами по гладкой коже запястий. Ощутив его прикосновения, она едва заметно вздрогнула и чуть напряглась, будто готовая в любой момент сбежать. — Зачем тебе знать это, Рей? Рейна тяжело сглотнула и опустила глаза вниз, глядя на их переплетенные руки: — Потому что мне не нравится, что у тебя появляется так много секретов. Ты как будто… отдаляешься. Все больше времени проводишь со своими друзьями, а мне ведь не хватает тебя. Она высвободила одну руку и коснулась его щеки, проводя большим пальцем по линии челюсти. Лоркан блаженно прикрыл глаза. Рейна, Рейна, Рейна… Она действительно сводила его с ума. Безумно красивая, изящная, пахнущая духами Chanel и так нуждающаяся в нем. В конце концов, подумал он, они ведь не обговаривали с ребятами то, что собираются держать свои занятия в секрете. В этом не было ничего такого. — Мы решили немного попрактиковаться в боевой магии. Ну, знаешь, после всех этих нападений хочется уметь постоять за себя. Выручай-комната нужна для этого, потому что Ал сегодня чуть не спалил их со Скорпом спальню и… Да. Вот и весь секрет. Закончив говорить, Лоркан поднял на Рейну взгляд и увидел, что она улыбается, а глаза ее весело блестят. Он редко видел ее такой в последнее время. — Что? — переспросил Лоркан, не в силах сдерживать собственную улыбку. — Ничего, — покачала головой Рейна, по-доброму усмехаясь. — Просто иногда я забываю, какими придурками вы можете быть. Но ты мне напомнил. — То есть, ты хочешь мне сказать, что не помнишь, как на четвертом курсе мы случайно присоединились к параду магического ЛГБТ-сообщества и украли оттуда наряженного в радужный бондаж гиппогрифа? — О Мерлин, да я только и делаю, что пытаюсь забыть о причастности моего парня к этому огромному недоразумению. — Я бы на твоем месте гордился этим. Рейна слегка прищурилась, цепляя на лицо задумчивое выражение, и протянула: — Ну, возможно, я все же немного горжусь… Только не смей никому рассказывать об этом. Ее лицо озарилось искренней широкой улыбкой, так непохожей на те, которыми она обычно прикрывалась из вежливости. Больше не в силах себя сдерживать, Лоркан резко подался вперед, сцеловывая эту улыбку с ее губ. Они быстро расправились с одеждой, опускаясь переплетенными голыми телами на устланный подушками пол. Удобно устроившись меж разведенных ног Рейны, Лоркан чуть приподнялся на руках и жадным взглядом оглядел каждый дюйм ее красивого лица, длинной шеи, острых ключиц и тяжело вздымающейся груди. Загорелая кожа Рейны словно была окутана мягким золотым свечением от пламени камина, около которого они устроились. — Ты ведь принимаешь Противозачаточное зелье? — спросил Лоркан с придыханием, ощущая, как болезненно налился кровью его член. Он не мог больше ждать. — Да, — нетерпеливо выдохнула Рейна, обхватывая обеими ладонями его лицо, притягивая к себе и страстно целуя в губы. Удовлетворенно простонав ей в рот, Лоркан плавно вошел в нее, вырывая из горла приглушенный вскрик, тут же утонувший в поцелуе. Под аккомпанемент тяжелого дыхания, глухих шлепков кожи о кожу и потрескивания камина он отчаянно вбивался в столь податливое и горячее нутро Рейны, обхватившей ногами его талию, а руками — шею. Казалось, будто она хотела быть как можно ближе к нему, хотела слиться с ним воедино, хотела стать одним целым. Оргазм накрыл Лоркана с головой через несколько минут, закладывая уши и вспыхивая яркими пятнами перед глазами. Чувствуя себя выжатым до последней капли лимоном, он вышел из Рейны и обессиленный упал рядом с ней, тяжело выдыхая. Одна из подушек крайне некомфортно уперлась уголком ему в спину, но он даже не обратил на это внимания. — Вау, — прошептал Лоркан, утыкаясь покрытым испариной лбом в плечо Рейны. В ответ она тихонько прыснула и потянулась рукой к его влажным волосам, чтобы отвести прилипшие пряди в сторону. — Ты же кончила? Рейна немного помолчала, прежде чем произнести: — Нет. Но все нормально, — поспешно добавила она, когда Лоркан подорвался с места, вновь нависая над ней. — Мне все равно было приятно. Он недоверчиво посмотрел на нее, собираясь уже возразить и все же закончить начатое, но усталость, свинцом растекавшаяся по конечностям, тянула обратно. Заметив тень борьбы на его лице, Рейна мягким жестом отстранила Лоркана от себя, заставляя вернуться на прежнее место, и повторила: — Все нормально. Просто обними меня, хорошо? И, не дожидаясь его возражений, она перевернулась на бок лицом к камину, подложив руку под голову. Недолго думая, Лоркан прижался к ней со спины, утыкаясь подбородком в ее макушку и тесно переплетая их пальцы. Пламя в камине страстно исполняло завораживающий танец. Выпускать Рейну из своих объятий не хотелось никогда.***
— Капитан Поттер! Гарри резко остановился посреди атриума и обернулся на знакомый голос. Удерживая в одной руке бумажный стакан с кофе, а в другой — внушительных размеров стопку документов, к нему направлялась Гермиона. Облаченная в темно-синий брючный костюм с властно поблескивающим золотом значком Министерства на груди, она пробиралась сквозь густую толпу, опасно балансируя на высоте острых замшевых каблуков. — Посол Уизли, — тепло поприветствовал ее Гарри, забирая из рук документы и коротко целуя в щеку. — Что ты здесь делаешь? — Очевидно, работаю, — усмехнулась Гермиона, одергивая на себе чуть съехавший вбок пиджак. Густая копна ее кудрявых волос была собрана в сдержанную прическу на затылке, но все же пара пружинистых прядей выбивалась, обрамляя свежее бодрое лицо. Гермиона Уизли, в отличие от Гарри Поттера, старела с присущим многим самодостаточным женщинам изяществом: с каждым прожитым годом она не растрачивала запас жизненной энергии, а наоборот, становилась краше и увереннее, все глубже пуская могучие корни в почву под собой. Гарри с Роном любили шутить, что они, подобно хмельному пиву, с годами лишь прели и становились кислее, тогда как Гермиона, словно выдержанное в дубовых бочках вино, цвела и раскрывалась. — Нет, я думал, что ты должна была еще вчера отправиться с дипломатическим визитом в Люксембург, — пояснил Гарри, поудобнее перехватывая стопку документов и коротко кивая в ответ на приветствие проходящего мимо сотрудника канцелярии. Гермиона недовольно поджала накрашенные темно-алым губы и возвела глаза к потолку: — Да, я тоже так думала, но Захария отозвал поездку в самый последний момент, сказав, что ждет меня на сегодняшнем собрании. — Понятно, — недовольно процедил Гарри, ускоряя шаг, и тут же почувствовал на локте крепкую хватку Гермионы. — Гарри, послушай, — произнесла она негромко, останавливая его на месте и подходя вплотную. — Я прошу тебя: давай сегодня без резких и провокационных высказываний. Зеленые глаза Гарри в мгновение потемнели. Крепко сжав челюсти, он проговорил сквозь зубы: — Мы не будем возвращаться к этому снова, Гермиона. — Нет, будем, — упрямо возразила она. Пальцы на локте Гарри сжались сильнее. — Мы будем возвращаться к этому до тех пор, пока ты не перестанешь лезть на рожон и привлекать лишние проблемы вызывающим поведением. Гарри вновь ощутил себя пятнадцатилетним подростком, которого отчитывали за излишнюю дерзость и неумение прогибаться под систему. Тыльную сторону ладони прожгло фантомной болью там, где находился едва заметный бледный шрам. — Приятно знать, что ты на моей стороне, — язвительно произнес он, на что Гермиона возмущенно сверкнула карими глазами и строго свела брови к переносице: — Да, Гарри, я на твоей стороне. Всегда была и буду. Именно поэтому я прошу тебя сейчас не нарываться и не испытывать ничье терпение. Мы слишком долго с тобой варимся в этой системе, чтобы не понимать, как тут все работает. Слова Гермионы, как, в прочем, и всегда, не были лишены смысла. Гарри понимал это той рациональной частью своего чутья, к которой хоть и изредка, но все же обращался, и это злило его больше всего. Это порождало тяжелое чувство безысходности. Уловив резкую смену настроения друга, Гермиона тут же ослабила хватку на его локте и мягко провела по нему рукой в успокаивающем жесте. — Послушай, — еле слышно проговорила она, — у меня есть кое-какая информация, которая может помочь. Но об этом не здесь, а после собрания, хорошо? Пока мне просто нужно, чтобы ты не навлекал на себя еще больше проблем. Все вокруг сейчас и без того напряжены, лучше не испытывать судьбу. Немного помолчав и переосмыслив слова Гермионы, Гарри все же заставил себя проглотить всю рвущуюся из него злость и покорно кивнуть: — Хорошо. Я постараюсь.***
— Это возмутительно! — хлопнул ладонью по столу немолодой мужчина лет пятидесяти. Розовая кожа его лица была полностью исписана сеточкой морщин, из-за чего походила на смятый лист пергамента. Нервно одернув на себе серую мантию, он откинулся на спинку кресла и яростно сверкнул глазами за стеклами очков в толстой оправе. — Что себе позволяет этот Маклагген? — Альберт, прошу, — попытался призвать его к спокойствию Захария Смит. Облаченный в бежевый строгий костюм с накинутой на плечи министерской мантией, он медленно расхаживал взад-вперед вдоль белого полотна, на которое несколько минут назад проецировалось обращение Кормака Маклаггена. — Я не меньше вас возмущен, но сейчас нам необходимо воззвать к спокойствию и решить, чем отвечать на данное публичное заявление Дикелиона. — Так мы еще и отвечать должны? — продолжал сотрясать воздух Альберт Байрон. — Оправдываться, словно школьники? Это чистой воды провокация, направленная на дискредитацию власти. И мы не должны на нее поддаваться. — Это не провокация, Альберт, — ответил ему твердый голос из кресла, находящегося на противоположной стороне круглого стола, в котором статно восседала темноволосая женщина с резкими чертами лица и идеальной осанкой. — Это прямая атака что на вас, как на главу Отдела магического транспорта, что на меня, как на главу Отдела магического правопорядка. Дикелион заявляет, что произошедший теракт — вина Министерства, не сумевшего обеспечить детям должную защиту, пока чиновники под охраной гвардии чуть ли не в бункере отсиживались. Грязная спекуляция, которую нам необходимо публично опровергнуть, сделав ответное заявление. Собрание казалось бесконечным. Созвав глав всех отделов и прочих вышестоящих сотрудников под изумрудным потолком конференц-зала, поддерживаемым массивными мраморными колоннами, Захария Смит поднял на повестку дня тему недавно произошедшего теракта в Хогвартс-экспрессе. Вот уже добрый час чиновники, собравшиеся за круглым черным столом и разодетые в дорогие мантии с золотыми значками Министерства на груди, бурно обсуждали произошедший пару дней назад инцидент. — Вы так боитесь за свою репутацию, мадам Уоррен? — издевательски протянул Байрон, награждая коллегу снисходительным взглядом. — Если кому уж и нужно оправдываться в данной ситуации, так это главе Аврората. Не подскажете ли, мистер Поттер, как так вышло, что под вашим носом в Хогвартс-экспресс пробралась целая орава террористов? Устало вздохнув, Гарри оставил в сторону стакан с водой, что разглядывал от скуки вот уже последние несколько минут, и поднял глаза: — Если вам так интересно, то можете попросить у мадам Уоррен рапорт о происшествии, в котором я все подробно расписал. — Произошла утечка данных, — многозначительно произнесла Уоррен, недовольно поджимая губы. — И не только утечка. Злоумышленникам удалось каким-то образом проникнуть в систему и внести в базу изменения. Байрон продолжал наседать: — Вы нашли источник утечки? — Мы работаем над этим, — ответил ему Гарри начавшим подрагивать от гнева голосом. — Каждый сотрудник Аврората взят под контроль. — Не хотелось бы заходить за рамки вашей компетенции, — самодовольно протянул Байрон, сцепляя пальцы напротив расплывшегося в презрительном оскале лица, — но я бы посоветовал вам искать предателя не только в своем отделе и не только среди подчиненных. Знаете ли, им вполне может оказаться и кто-то вышестоящий. Взгляды всех присутствующих, как в открытую, так и нет, неосознанно устремились в одну сторону. — Да бросьте, Альберт, — весело протянул Хейден Лэнгфорд, ничуть не смущенный внезапно повышенным вниманием к своей персоне. Его темные узкие глаза озорно заблестели, а стоящие домиком брови иронично выгнулись. — Сколько уже лет прошло, одиннадцать? Неужели вам не надоело постоянно подозревать меня в сговоре с Дикелионом? — У меня есть основания. Кормак Маклагген некогда был вашим другом. И основал Дикелион он как раз потому, что был не согласен с вашим проигрышем на выборах в 2008-м. — Кормак основал Дикелион потому, что был не согласен с политикой Министерства, а не потому, что ему вздумалось поддержать меня. В следующий раз, прежде чем кидаться обвинениями, будьте так добры раздобыть хотя бы парочку доказательств. — Мистер Байрон, — вновь поспешил вмешаться Захария, переходя на более официальный тон, — я бы попросил вас соблюдать субординацию. Мистер Лэнгфорд вот уже больше десяти лет верно служит на благо нашего магического общества и ни разу не давал серьезных оснований сомневаться в своей верности. Не сдержавшись, Гарри насмешливо фыркнул, закатывая глаза, за что тут же словил предупреждающий взгляд Гермионы, сидящей через пару мест от него. Мерлин, он не переносил Захарию Смита еще со школьных времен. Трудолюбивый хаффлпаффец, примерный семьянин, патриот своей страны — этот идеально вылизанный образ лег в основу его предвыборной кампании еще пятнадцать лет назад и с тех самых пор старательно поддерживался. Захария корчил из себя самоотверженного лидера и мудрого миротворца, каждый раз с честными глазами вещая народу о том, что его единственным приоритетом является безопасность и благополучие волшебного мира. Со временем, конечно, все больше людей переставало верить в этот тщательно поставленный спектакль — какими бы красивыми ни были речи министра, вещаемые с золотого постамента, нестабильное положение в стране ощущалось куда явственнее с каждым годом, но Захарию, казалось, это не смущало. Он все с таким же упорством продолжал играть свою роль, позировал «Пророку» с фальшиво-учтивой улыбкой под статьей об очередном повышении налогов и призывал к спокойствию. Казалось бы, Хогвартс остался далеко в прошлом, вот только каждый раз оглядываясь на свою жизнь, Гарри с горькой иронией подмечал, что с тех пор мало что изменилось. Еще во времена Отряда Дамблдора они с друзьями подозревали, что ушлый Захария Смит за их спинами переметнулся на сторону слизеринцев, продолжая ходить на собрания и улыбаться им в лицо. Вот и спустя почти тридцать лет он убеждал своих подчиненных и свой народ, что всегда будет на их стороне и действует в их же интересах, на деле возглавляя огромный коррупционный механизм, построенный руками его приспешников и Ковена. И Гарри снова был беспомощен перед лицом системы, против которой боролся едва ли не в одиночку. — Вы действительно защищаете его сейчас, министр? — глухо хохотнул Альберт Байрон, возвращая мысли Гарри обратно к собранию. — Речь идет о безопасности страны. Как бы мы с вами не очнулись в один день, пораженные заклятием прямо в спины. — Довольно, — послышался усталый мягкий голос откуда-то сбоку. Заговорил заместитель министра Гринвуд. — Мы собрались здесь не для того, чтобы обвинять друг-друга в чем бы там ни было, а чтобы решить, как поступить с Дикелионом. Это уже третий теракт за последние десять лет, если не брать в расчет тот, который был предотвращен в 2016-м и прочие, не совсем безобидные протестные акции. Террористы душат нас. Думают, что им все позволено. Нам пора предпринять серьезные меры. — А я давно предлагала ввести законопроект, позволяющий применять Непростительные заклятия к террористам, — невозмутимо отозвалась мадам Уоррен. — Помнится, во времена Первой Магической Войны подобная практика уже вводилась по отношению к Пожирателям Смерти. Ни к чему плохому это не привело. — То были другие времена, Мария, — возразил Захария, устало присаживаясь обратно в свое кресло. — Вы хоть представляете, что с нами сделает тот же Дикелион, если мы одобрим данный законопроект? Он выставит нас монстрами в глазах народа. Тут же подключится Международная конфедерация магов, потому что это прямое нарушение прав волшебников. К слову, о Конфедерации. Посол Уизли, как ваши успехи? Очевидно готовая к этому, Гермиона тут же резко выпрямилась на месте, подаваясь вперед и складывая руки поверх стола: — Никак. Швейцария по-прежнему отклоняет прошение об экстрадиции Маклаггена. По залу прошелся возмущенный шепот. Захария едва заметно поморщился, не оставляя попыток сохранить спокойное выражение лица. — Вы объясняли им, какую опасность он представляет для нашей страны? — натянуто поинтересовался он, давя из себя вежливую улыбку. — Само собой, я им все объяснила и не раз, министр, — четко и с расстановкой процедила Гермиона. Гарри едва слышно хмыкнул себе под нос, наблюдая за тем, как она медленно теряет терпение. — Но по факту Маклагген не сделал ничего из того, что ему приписывают, самолично. Все это время он даже не покидал территории Швейцарии. Им нужны более существенные доказательства, чтобы нарушить политику нейтралитета. Что-то такое же существенное, как покушение на самого Маклаггена пять лет назад. Захария устало прикрыл глаза, сжав пальцами переносицу: — То есть для того, чтобы подозревать нас в покушении на него, им существенные доказательства уже не нужны? Гермиона пристыженно молчала, нервно отводя взгляд в сторону и поджимая тонкие губы. Пальцы ее едва заметно начали выбивать дробь по столу. — Нам необходимо, чтобы Швейцария выдала Маклаггена, — отозвался заместитель Гринвуд. — И только вы, Гермиона, как делегат Международной конфедерации магов от нашей страны способны добиться этого. — Я сделала все возможное, Варден, — сухо произнесла Гермиона, метнув в него стальной взгляд. — Мои попытки были настолько настойчивыми, что Швейцария уже грозится исключить всех наших дипломатов из комиссии по управлению миротворцами. Вы этого добиваетесь? Заместитель Гринвуд уязвленно замок, сцепляя руки перед лицом и крепко сжимая зубы: — Мы обсудим это позже, один на один в кабинете министра. Последний раз схлестнувшись с Гермионой тяжелыми взглядами, он отвернулся и заговорил уже на другую тему: — Хорошо, что у нас по мерам усиления безопасности?***
— Ты держался хорошо, — устало отозвалась Гермиона, едва они с Гарри покинули конференц-зал и нырнули в нескончаемый поток людей, протекающий по атриуму. — Просто я уже привык, что на каждом собрании служу мальчиком для битья, — усмехнулся он в ответ. — Хотя, признаться, один раз я чуть не сорвался. — Это когда Альберт снова пытался продвинуть свой законопроект? — Да. Ничему не учит старика жизнь. К слову, вот чего я не ожидал, так это того, что терпение потеряешь ты, — Гарри скосил на Гермиону хитрый взгляд, сворачивая направо. — Мерлин, только не начинай. Я сейчас готова хоть самолично пробраться в Швейцарию, обездвижить Маклаггена, драккл его подери, и доставить прямо к порогу дома Гринвуда, чтобы они с Захарией уже отстали от меня. Стой, куда ты идешь? — В курилку. Мне нужно как минимум три сигареты, чтобы успокоиться после этого «собрания». Гермиона закатила глаза, цепко схватила Гарри за руку и потянула в противоположную сторону к лифтам. — Твои пагубные привычки могут и подождать. У меня через час портал до Люксембурга, а я должна успеть показать тебе кое-что важное. — Что такое? — взволнованно нахмурился Гарри, с сожалением возвращая пачку сигарет обратно в карман брюк. — Не здесь, — коротко отмахнулась Гермиона, подходя к лифту и зажимая кнопку вызова. — Лучше расскажи мне пока, есть ли какие-то подвижки в деле? Лифт жизнерадостно звякнул и остановился на этаже, со скрипом раздвигая решетчатые медные створки. Гермиона и Гарри бочком пробрались внутрь, минуя столпившихся у дверей волшебников, и прошли назад, хватаясь за свисающие с потолка поручни. В ту же секунду лифт нервно дернулся на месте, начиная движение вбок. — В каком именно деле? Если ты вдруг забыла, у меня висит с десяток нераскрытых дел, и практически каждое из них заводит меня в тупик. Дикелион все еще терроризирует нас, только за последние пару недель всплыло три случая отравления неизвестными ядами, «Свободный Эльф» все еще свободно гуляет по стране и за ее пределами даже после того, как мы накрыли крупную партию, а убийца Фергюса все еще где-то там, на свободе! Гермиона пару секунд помолчала, прежде чем еле слышно произнести: — Ты ведь не винишь себя в его смерти, Гарри? За какие-то доли секунд и без того уставшее лицо Гарри осунулось еще больше, если такое было возможно. Он тяжело замолчал, сверля потухшим взглядом сгорбленную спину стоящего перед ним волшебника. Лифт снова дернулся, останавливаясь на третьем уровне и выпуская сразу добрую половину пассажиров. Когда он, полностью опустев, продолжил свой путь, Гарри заговорил: — Я виню себя во всем, Гермиона. Но больше всего за то, что никак не могу дать отпор. Просто физически не могу, понимаешь? Они будто душат меня со всех сторон, все они… На плечо Гарри тут же легла ладонь Гермионы и мягко сжалась в успокаивающем жесте. — Тише, тише, Гарри. Прошу тебя, только не здесь. Тяжело вздохнув, он крепко смежил веки, откинул голову назад и громко выдохнул через зубы в попытке успокоиться. Лифт в очередной раз резко дернулся, останавливаясь на нужном этаже. — Знаешь, что мне не дает покоя? — поспешила сменить тему Гермиона, на ходу машинально оправляя на себе костюм. — И что же? — хмыкнул Гарри, обводя цепким взглядом участок и подмечая уже несущихся к нему на полной скорости стажеров. — Не сейчас, Смоллс. Я ведь сказал, что если хочешь, чтобы тебя допустили к боевым действиям, нужно получить разрешение у Виктуар. Ты получил его? — Нет еще, капитан, но я подумал… — вскинулся было невысокий коренастый паренек, остановившись напротив Гарри, но тот сразу же поспешил прервать его, выставив руку вперед: — Не думай, Смоллс, а делай. Пока нет разрешения от целителя, ни к каким полевым операциям я тебя не допущу. Райдер, у тебя что? — повернулся он к семенящей чуть позади Смоллса русой девушке. Та тут же встрепенулась и протянула ему папку с какими-то документами: — Пришли засекреченные протоколы из архива Визенгамота. На них защитная печать. — Передай их Ирвину. — Аврор Ирвин сейчас на задании, сэр. — Тогда Кортес. — Она немного занята, — смущенно пробормотала Райдер, косясь куда-то в сторону. — Там пришел какой-то старик, кричит о пропавшей картине… Аврор Кортес разбирается с ним. — Мерлин, ладно, давай сюда, — устало закатил глаза Гарри, принимая из рук девушки плотную папку и оборачиваясь снова к Гермионе: — Прости, о чем ты говорила? Послав оставшимся позади стажерам одобрительную улыбку, она ответила: — Произошедший в поезде теракт — почему он случился? — В смысле? — Гарри оторвался от разглядывания документов и кинул на Гермиону озадаченный взгляд. — Ну вот, смотри: нападение на вас с Джинни и детей в 2013-м было ответной реакцией на трагедию в Саттон-Колдфилд. Протестная акция в 2015-м — ответ на переизбрание Захарии, предотвращенное нападение на Альберта и Вардена в 2016-м — сразу после объявления о законопроекте Байрона, облава на Министерство в 2018-м случилась… — Я понял тебя, — поспешил прервать ее Гарри. — Ты хочешь разобраться, что стало причиной этого теракта? — Да. Сначала я подумала, что это могло быть реакцией на… на убийство Фергюса. Но это совершенно нелогично — Дикелион ненавидит авроров не меньше Ковена и Министерства. — Да. Они все еще винят нас в том, что случилось в Саттон-Колдфилд. Да и вообще всячески порицают за бездействие. Могу их понять. Гермиона укоризненно цокнула и наградила Гарри тяжелым взглядом: — Перестань. — Разве я не прав? — Сейчас не об этом. Гарри вздохнул: — Я не знаю, каковы были мотивы этого теракта. Он вообще мне кажется каким-то подозрительным от начала до конца. Слишком много вопросов. — Какие еще, например? — Например… — уже собрался ответить он, как вдруг его внимание привлекли громкие голоса в стороне. — Сэр, вы меня не слышите что ли? — нетерпеливо кричала Амара. Свесив растрепанную голову меж рук, она сидела за своим столом, над которым летало прыткопишущее перо, несколько заколдованных бумажных самолетиков, антитеррористические брошюры и еще какая-то макулатура. — В стране на днях произошел теракт, если вы вдруг еще не в курсе! У аврората нет ни ресурсов, ни времени расследовать дело о пропавшей картине неизвестного художника! Напротив нее стоял пожилой темнокожий мужчина в темно-изумрудной мантии и с котелком, нахлобученным на кудрявые седые волосы. Уперевшись иссохшими ладонями в стол Амары, он угрожающе навис над ней, разразившись возмущенной тирадой: — Неизвестного?! Да как вы смеете?! То, что вы не знаете, кто такой Джеральд Арно, вовсе не значит, что он какой-то там «неизвестный художник»! — старик выпрямился и нарисовал в воздухе воображаемые кавычки узловатыми пальцами. — Да даже и будь он никому неизвестной пропащей душой… Разве можно так хладнокровно относиться к пропаже предмета искусства? От нашего магического наследия и так ничего не осталось, а вы… Амара выразительно закатила глаза и раздраженно отвела от себя так и мельтешащий перед лицом самолетик: — Сэр, я повторяю вам… — Что тут происходит? — поспешил вмешаться в происходящее Гарри, предотвращая катастрофу. Амара в гневе была неуправляема. Старик резко обернулся на месте и вперил в него взгляд выцветших, почти прозрачных глаз. — Да, что тут происходит? — дверь находящегося неподалеку кабинета отворилась, и оттуда показалась фигура лейтенанта Сайонис. — Ваши крики умудрились пробиться в мой кабинет даже через Заглушающее заклятие. — Прекрасно, собрали все начальство, — проворчала под нос Амара, резко поднимаясь из-за стола и едва не переворачивая стоящую на нем кружку, в которой самостоятельно помешивался ложечкой почти остывший кофе. — Этот мужчина, — она резким кивком головы указала на старика, — отвлекает меня и остальных сотрудников от работы. — От работы, как же! — возмущенно закудахтал тот, размахивая руками. — Работают они, работают, а в стране как прежде творился бардак, так и продолжает. Конечно, пропади какая-нибудь картина из галереи Руквудов, так ее бы за полдня нашли, а на мой музей всем плевать! Чертовы капиталисты. Гарри пришлось приложить немало усилий, чтобы подавить так и рвущийся из груди раздраженный вздох. Украдкой сочувственно посмотрев на Амару, он уже собирался было развернуться на месте, чтобы уйти и по возможности отыскать какого-нибудь несчастного стажера, которого можно было бы послать разбираться с этим стариком, как вдруг заговорила Дилан: — О каком музее вы говорите, сэр? — прикрыв за собой дверь кабинета, она с заинтересованным лицом поднялась на подиум и подошла к столу Амары. — О моем музее! — пылко воскликнул старик. Его голос все еще сочился недовольством, хоть и немного смягчился. — Музей волшебного искусства имени Адлера. Он принадлежит моей семье вот уже несколько веков, и не было еще такого, чтобы кто-то позволил себе осквернить его стены столь гнусным мародерством! Но вот первого сентября, пока я провожал внучку в Хогвартс, кто-то сумел пробить магическую защиту, пробраться внутрь и украсть знаменитую картину Джеральда Арно «Гадание на перьях гиппогрифа». Дилан свела темные брови к переносице и нахмурилась пуще прежнего: — Вы говорите, это произошло первого сентября? — Да, именно так. — Сэр, почему бы вам не пройти в мой кабинет и не рассказать подробнее о том, что случилось? На лицах всех присутствующих отпечаталось разной степени удивление. Словно не веря ушам, старик подцепил свою трость, левитирующую все это время в сторонке, и последовал вслед за Дилан, что уже развернулась на месте и направилась в кабинет. Гарри и Амара проводили ее недоуменными взглядами. — Американцы, — фыркнула Амара, хватая со стола кружку с кофе и делая оттуда внушительный глоток. — Но спасибо ей, иначе еще пару минут — и я бы его прокляла. — О, Кортес, раз уж ты освободилась, — тут же спохватился Гарри, швыряя ей на стол папку, которую минутами ранее вручила ему стажер, — то вот, глянь. Тут пришли засекреченные протоколы по делу мексиканских картелей. Просмотри их и, если найдешь что-то интересное, сразу мне на стол. — Есть, капитан, — отрапортовала Амара и, измученно выдохнув, вновь вернулась на свое место, не переставая раздраженно отмахиваться от летающих вокруг нее самолетиков. — Долиш, ты разберешь эту почту или нет?! Коротко хмыкнув под нос, Гарри вновь обратил внимание на стоящую все это время позади него Гермиону и выдавил из себя извиняющуюся улыбку: — Прости. Как видишь, тут всегда творится какое-то сумасшествие. Пошли, поговорим у меня. Та лишь понимающе поджала губы и последовала за ним. Едва за ними захлопнулась дверь в кабинет, как Гарри тут же достал из кармана брюк пачку сигарет и поспешил прикурить, ловя на себе недовольный взгляд Гермионы. — Что? — невнятно пробормотал он, зажимая губами сигарету и поджигая ее палочкой. — Ничего, — неодобрительно цокнула она, отложила в сторону стопку документов и взяла с самой верхушки какую-то тонкую книгу. И только когда она откинула в сторону кожаную обложку, Гарри понял, что это был планшет. Ткнув несколько раз пальцем в экран, Гермиона развернула его и положила на стол. — Вот, глянь сюда. На экран была выведена какая-то статья. Подавшись чуть вперед, Гарри снял очки и наскоро пробежался глазами по тексту. — Что это? — растерянно спросил он, выдыхая дым, откладывая сигарету в пепельницу и беря планшет в руки. — Расследование о незаконной торговле яйцами рунеспура на черном рынке, — пояснила Гермиона, присаживаясь на край стола и складывая руки на груди. — Я вижу, но чье оно? «Ежедневный Пророк» уже лет десять пишет только по заказу Министерства, а это… Это явно не заказная статья. Тут упомянуты имена Эйвери, Мальсибер, даже есть намеки на причастность сотрудников Отдела магических популяций. Гарри провел пальцем по экрану, намереваясь перелистнуть страницу, но вместо этого на экран вылезли огромные буквы, складывающиеся в надпись «Diagon Post». — Ой, что это я сделал… — он снова потыкал в экран, отчего его тут же заполонили самые разные колдографии. — Мерлин, Гермиона, эти технологии когда-нибудь доконают меня. Гермиона снисходительно закатила глаза и потянулась за планшетом: — Дай сюда. Можешь пока обеспечить нам конфиденциальность? Гарри коротко кивнул и провел привычную процедуру: отправил в другой конец кабинета их с Гермионой министерские значки, свой коммуникатор и огородил их несколькими слоями защитных заклинаний. — Рассказывай. Что за «Diagon Post»? Гермиона вновь развернула к нему планшет, на экране которого теперь горела колдография молодой женщины. Снова нацепив на кончик носа очки, Гарри вгляделся в ее мягкие, неприметные черты лица: небольшие голубые глаза, округлые губы, острый нос и высокий лоб, прикрываемой длинной каштановой челкой. — Это Арлин Крессвелл — бывший журналист «Ежедневного Пророка». Пару лет назад ее уволили, предположительно за то, что она начала задавать слишком много вопросов о деятельности Министерства и копать под Ковен. — Знакомое имя, — задумчиво протянул Гарри, вновь прикладываясь к сигарете. Раздраженно помахав рукой у лица, чтобы отогнать от себя удушающий сигаретный дым, Гермиона продолжила: — После увольнения Арлин на какое-то время залегла на дно, стараясь нигде не отсвечивать, чтобы про нее все забыли. Но вот некоторое время назад в магической сети появился независимый блог «Diagon Post», публикующий честные новости и небольшие расследования авторства некого, или некой, А. М. Бернард. — Я так полагаю, это псевдоним, который взяла себе Арлин? — Верно. У нее пока почти нет аудитории — все же волшебники еще не до конца освоились в магсети, но, думаю, это дело времени. Когда охват блога увеличится, то Министерство и Ковен тут же обратят на него внимание, а там уже и вычислить настоящее имя Арлин не составит никакого труда — мне понадобилось на это меньше месяца. Гарри откинулся в кресле, туша окурок о дно пепельницы, и задумчиво почесал отросшую на щеках щетину: — И ты хочешь, чтобы я связался с ней? — Да, — Гермиона заблокировала планшет и с глухим хлопком прикрыла экран обложкой. — У нее может быть ценная информация. Да и вообще, полезно иметь на своей стороне единомышленника. — Хорошо, отправь мне ее координаты. Отложив планшет в сторону, Гермиона перевела на Гарри серьезный взгляд и еле слышно произнесла: — Отправлю. Только прошу тебя, будь осторожен. Он посмотрел на нее не менее серьезно, ощущая, как внутри зарождалось какое-то хорошее предчувствие. Впервые за долгое время. — Обещаю.