Пятеро

— Девочки? — Да? — А вы бы перестали общаться со мной, окажись я лесбиянкой?       Лили щелкнула застежкой от браслета и вскинула на Айви удивленный взгляд. Шуршащая ворохом платьев Эллисон тоже притихла. — Конечно, — вдруг заявила Лили, хитро переглядываясь с ней, — это ведь главное условие нашей дружбы — быть гетеро.       Огромные глаза Айви испуганно распахнулись, по лицу пробежала тень страха. — Мерлин, Лонгботтом, перестань быть такой наивной, — раздраженно вклинилась в разговор Эллисон, не дожидаясь, когда Айви расплачется. — Конечно, не перестанем. Что за вопросы вообще?       Та беспечно дернула острым плечиком и принялась собирать длинные волосы в косу: — Да так, просто спросила.       Эллисон коротко взмахнула палочкой, отчего разбросанные по ее кровати платья резко подлетели в воздух и стройным рядом отправились в шкаф, самостоятельно нанизываясь на вешалки. — Нет уж, дорогая, давай договаривай. Ты разочаровалась в парнях и теперь думаешь сменить команду?       Лили едва слышно прыснула и повернулась к зеркалу боком, чтобы застегнуть клетчатую юбку на талии. — Айви! У нас осталось не так много времени до завтрака, давай быстрее делись сплетнями.       Айви тяжело вздохнула, отложила расческу в сторону и затараторила: — Я вчера пцлвласьсГиммерНт. — Чего-чего? Айви коротко зажмурилась, выдохнула и проговорила еще раз, но уже четче и громче: — Я вчера поцеловалась с Глиммер Нотт.       Пару секунд в комнате стояла почти вакуумная тишина. Лили и Эллисон во все глаза пялились на Айви, не находя нужных слов. — Что, будете осуждать? — Конечно, будем, — отозвалась Лили, облокачиваясь бедром о комод и складывая руки на груди. — Но не потому, что ты поцеловала девушку, а потому, что ею оказалась Глиммер Нотт. Никого получше не могла найти для экспериментов? — Это был не эксперимент! — вспыхнула Айви, обиженно насупившись. — А случайность. — Случайность? — насмешливо переспросила Эллисон, вздергивая бровь. — Ты так напилась, что случайно упала своими губами на ее? — Почти. Мы выпивали в туалете, и я решила спросить, свои ли у нее губы. Да что вы так смотрите, вам ведь самим интересно было! Ну так вот, она сказала, что свои. А я спросила: «Правда, что ли? Выглядят так, будто ты их увеличивала», а она такая: «Хочешь проверить?» и поцеловала меня! Или это я поцеловала ее… Мерлин, уже не помню.       Эллисон неодобрительно покачала головой, скинула с себя ночную рубашку и принялась втискиваться в сиреневый сарафан: — Лонгботтом, ты такая катастрофа, честное слово! Ну и как, понравилось? — В целом — да, — Айви спрыгнула с кровати и засеменила на носочках к платяному шкафу. — Глиммер очень даже хорошо целуется. — Ну еще бы, — фыркнула Лили, закатывая глаза, — с ее-то губищами. — Завидовать — нехорошо, — поучительным тоном заметила Айви. Она сняла с вешалки одно платье, приложила к груди и покрутилась у трюмо. — А ты, я смотрю, уже защищаешь ее? — Лили вновь развернулась к комоду и принялась разыскивать на своей части блеск для губ. — Что ты вчера делала с Малфоем на крыше?       Вопрос, произнесенный ровным тоном Эллисон, прозвучал словно выстрел в спальной тишине. Лили от неожиданности задела рукой вазу с цветами, отчего та опасно качнулась. — Кстати, да! — оживилась Айви. — Я уже думала, что мне показалось спьяну.       Лили нервно облизнула губы и, избегая смотреть прямо на подруг, принялась четко выверенными движениями выравнивать разбросанную по комоду косметику: — Ничего такого. Он просто помог мне аппарировать в Лондон, а потом — вернуться обратно. — И все? — недоверчиво протянула Эллисон.       Лили вскинула на нее возмущенный взгляд, резко развернувшись на месте: — А что еще ты хочешь узнать? — Хочу узнать, почему ты так остро реагируешь, если «ничего такого» не произошло. — Потому что меня уже достали расспросы на эту тему. — То есть, ты действительно думаешь, что можешь сначала пропасть на весь вечер, потом объявиться в компании Скорпиуса Малфоя, и мы не будем задавать лишних вопросов? — Я ведь объяснила, как все было. — Прозвучало не слишком убедительно. — Не мои проблемы, что ты… — Какое платье лучше надеть: от Идэллы Эйвери или мадам Малкин? — беспечный голосок Айви трелью пронесся над повисшим в комнате напряжением. Лили и Эллисон, прервав тяжелый зрительный контакт, повернулись в ее сторону и одновременно произнесли: — Мадам Малкин. — Отлично, надену от Эйвери, спасибо! — Повесив одно платье обратно в шкаф, а второе откинув в сторону, Айви снова заговорила: — Девочки, нашли из-за кого ссориться. Из-за Скорпиуса Малфоя!       Только успевшая было расслабиться, Лили снова напряглась: — Что ты имеешь в виду? — Ну, блин, это же Малфой, — насмешливо произнесла Айви, округляя глаза. — Персона мутная. Держалась бы ты от него подальше, Лилз. Столько слухов страшных ходит. — Серьезно, Айви? — холодно спросила Лили. — Мы теперь судим людей по слухам? — А разве мы не всегда занимались этим? Сейчас Малфоя судим, до этого — Нотт. В чем разница? — Нотт на третьем курсе распускала по всей школе сплетни, что тебя взяли в группу поддержки только потому, что ты — дочка заместителя директора. А я знаю Скорпиуса уже много лет. Он не такой, как о нем говорят. — Так значит, он тебе все же нравится? — подала голос Эллисон. Она сидела на краю кровати и медленно натягивала на ногу белый чулок.       Лили вспыхнула и возмущенно всплеснула руками, отчего ее унизанные серебряными браслетами запястья азартно задребезжали: — Вот обязательно кидаться из крайности в крайность? — По-моему, в крайности бросаешься тут только ты, Поттер.       Устало вздохнув, Лили закатила глаза и обернулась к своему отражению. Ее лицо приобрело пунцовый оттенок, что было нехарактерно для ее фарфоровой кожи. Мерлин, она краснела подобно Альбусу, что за кошмар. Приложив пальцы к горящим щекам, Лили снова с шумом выдохнула и обессиленно упала на воздушный пуфик, поворачиваясь к подругам. Эллисон сидела на кровати с одним чулком на ноге, а Айви делала вид, будто занята тщательным подбором украшений к платью, однако внимательный взгляд из-под ресниц выдавал ее с потрохами. Лили вдруг захотелось поделиться с ними всем, что мучило ее, а затем получить либо моральный пинок, либо поддержку. — Ладно, слушайте. Но только не перебивайте.       И она рассказала по порядку обо всем: начиная с событий месячной давности в клубе и заканчивая вчерашним вечером. — Вы чуть не поцеловались?! — воскликнула Айви, едва не выронив из рук золотую цепочку, которую собиралась надеть на шею. — И Идрис это видел?       Лили устало зажмурилась: — Угу.       Пристальный взгляд Эллисон чувствовался даже сквозь прикрытые веки. — Я спрошу еще раз: он тебе нравится? — Кто именно? — Малфой, очевидно. Про Макмиллана мы и так уже давно все знаем.       Лили распахнула глаза и уставилась себе под ноги, зарываясь пальцами в мягкий ворс ковра. — Скорпиус — он хороший, правда. И я не врала, когда говорила все, что думаю о нем. Мне с ним комфортно, мы отлично провели время вчера, но… Он всегда был другом моего брата, а сейчас я чувствую, что он стал другом и мне. — Друзья не пытаются поцеловать друг друга, — безжалостно подвела Эллисон. Айви укоризненно шикнула в ее сторону. — Да, тебя это тоже касается, мисс-я-целуюсь-с-девушками-в-туалете. Мы еще вернемся к этому разговору.       Айви раздраженно закатила глаза и показала Эллисон язык.       Лили продолжила: — Да, и в этом вся проблема. Я не понимаю, почему это произошло. От кого исходила эта инициатива? Возможно, это была я. Вчера… я чувствовала себя такой несчастной, а он поднял мне настроение и сделал все, чтобы этот вечер прошел отлично. И мое сознание как-то неправильно восприняло все. Так ведь постоянно происходит — стоит какому-то парню уделить нам внимание, быть вежливым и обходительным, как мы сразу надумываем себе невесть чего. — А что, если это был он? — серьезно произнесла Айви, что было совсем не характерно для нее. — Что, если ты ему действительно нравишься?       Пару лет назад Лили бы только рассмеялась этой мысли. Она была для Скорпиуса всего лишь младшей сестрой его друга, не более. Но сейчас все обстояло иначе. Лили не была глупой — она видела, какими взглядами ее провожают парни, осознавала свою привлекательность. Мысль о том, что она могла нравиться Скорпиусу, не казалась невозможной, однако это не отменяло того факта, что в нее сложно было поверить. Слишком много времени они были связаны лишь через Альбуса. — Если я ему нравлюсь, — наконец произнесла Лили после долгого молчания, — то это все усложняет. Мне хотелось бы продолжать общаться с ним и дальше. И мне хотелось бы верить, что он делал все это потому, что я была приятна ему как человек, как друг. А не как… девушка. — Говори прямо, — резко осекла ее Эллисон. — Ты не хочешь, чтобы все его поступки были обусловлены желанием залезть тебе в трусы.       Лили вдруг почувствовала, как к горлу подступило мерзкое ощущение. — Одним словом — ты френдзонишь бедного парня, — подвела итог Айви. — Не факт, что это френдзона. Возможно, он не воспринимает меня никак иначе, как младшую сестру Альбуса. — В любом случае, оно и к лучшему. Каким бы хорошим он ни был, встречаться с таким парнем — плохая идея. С его-то репутацией. — Айви… — Все, молчу-молчу. Хотя нет, не молчу. Что насчет Идриса? — А что насчет него? Ничего, как и обычно. — Думаешь, он заревновал, увидев вас? — глаза Айви мечтательно заблестели. Лили раздраженно отмахнулась от нее: — Ну да, конечно. Если уж кто кого и френдзонит, так это Идрис — меня. — На вечеринке поговаривали, что Престон и Макмиллан чуть не сцепились с Малфоем, — Эллисон поднялась с кровати и прошла к трюмо, бедром отталкивая Айви в сторону. Та возмущенно пискнула. — О, — Лили удивленно приоткрыла рот, — Скорпиус говорил, что он чуть не подрался с кем-то, но я даже подумать не могла, что это были Лука и Идрис. — Как видишь, наш пай-мальчик не такой уж и идеальный.       Лили громко цокнула языком, однако, вместе с этим на нее навалилось всеобъемлющее облегчение. Поделившись с подругами тем, что ее мучило, она будто освободила свои мысли от неподъемного груза. Она сверилась с часами на своем запястье и бодрым тоном произнесла: — Все, консилиум закрыт. Мы скоро действительно опоздаем на завтрак.

***

— Ты так и не ответила, куда вчера пропала, — Хьюго ненавязчиво коснулся ее локтя и отвел чуть в сторону. Мимо промчалась толпа первокурсников, несущихся в Большой зал. Лили оторвалась от книги, которую читала весь ужин, и вскинула на кузена растерянный взгляд. Все ее мысли сейчас занимала теорема Николаса Фламеля.        — Удивлена, что ты вообще заметил мое отсутствие. Никогда не видела тебя таким пьяным.              Хьюго равномерно покраснел и неловко перехватил стопку книг, что сейчас покоилась у него под мышкой.        — Конечно, я заметил, Лилз. И я волнуюсь за тебя, в последнее время ты ходишь сама не своя.              Лили громко захлопнула книгу и запрятала ее в висящую через плечо сумку. Хьюго редко ее раздражал, но сейчас она ничего не могла поделать с этим чувством. С чего вдруг всем так одновременно захотелось покопаться в ее голове?        — Слушай, Хью, давай не будем начинать этот разговор снова. Если я захочу поделиться тем, что меня беспокоит, ты будешь первым человеком, к которому я обращусь, окей?              Хьюго недоверчиво сощурил голубые глаза и наградил ее пристальным взглядом.              Откуда-то со стороны донесся оклик:        — Эй, Уизли!              Он резко обернулся на голос и коротко помахал своим друзьям, что сейчас оккупировали один из подоконников и, очевидно, ждали, когда он подойдет к ним.        — Иди уже, — миролюбиво произнесла Лили, легонько пихая Хьюго в бок. — Я не маленькая, дальше могу сама.        — Да мне не особо-то хочется идти к ним, если честно, — едва слышно пробормотал он. — Они тоже весь день подкалывают меня насчет моей вчерашней выходки. Больше никогда не буду пить, клянусь Мерлином.        — Мерлин мертв, — отчеканила Лили, — а ты иди к друзьям. Я все равно сейчас встречаюсь с Алом, так что наш вечерний шахматный марафон отменяется.              Хьюго удивленно вскинул светлые брови:        — С Алом? Зачем?        — Без понятия, — пожала плечами Лили. — Расскажу, как узнаю. Давай.              И она махнула ему рукой на прощанье, прежде чем направиться в сторону лестниц.              Альбус позвал ее на восьмой этаж — сегодня в обед он не поленился отыскать ее в рейвенкловской толпе и напомнить о назначенной встрече. Лили даже предположить не могла, зачем это ему понадобилось. Единственное, что она знала о восьмом этаже, что там раньше находилась Выручай-комната. Неужели…        — Лили!              За размышлениями она не сразу услышала голос, зовущий ее по имени.        — Поттер! Да стой же ты! — Лили непонимающе обернулась. По лестнице за ней поднимался, минуя по несколько ступенек за раз, никто иной, как Идрис Макмиллан. Поравнявшись с Лили, он шумно перевел дыхание, фирменным движением откинул падающую на лоб русую челку и очаровательно улыбнулся: — Привет.        — Привет, — растерянно протянула она, оглядывая его с ног до головы. Сердце предательски заколотилось сильнее, и Лили испугалась, как бы от волнения ее не повело и она не полетела вниз головой с лестницы.              «Мерлин, ну чего я так разволновалась? Это же всего лишь мальчишка! Пусть и очень привлекательный…»              Судя по всему, Идрис только вернулся с тренировки, потому что на нем была местами влажная и грязная квиддичная форма — на груди гордо поблескивал значок капитана команды.        — Как дела?        — Отлично, — Лили выдавила из себя скромную улыбку и пробежалась пальцами по ремешку сумки. — Ты что-то хотел?              Идрис потер шею одной рукой и сделал небольшой шаг назад, облокачиваясь на сколотые мраморные перила:        — Просто решил поинтересоваться, как у тебя дела. Мне показалось, ты вчера выглядела немного расстроенной.              Лили ощутила, как ее желудок сделал кульбит, словно лестница, на которой они стояли, решила резко поменять направление. Идрис заметил, что она была расстроена. Неужели он наблюдал за ней?              Лили склонила голову набок, надеясь, что Макмиллан обратит внимание на то, как красиво при этом рассыпались ее волосы по плечам, и произнесла:        — Немного.        — Я надеюсь, это никак не связано с тем, что мы… устроили небольшую стычку со слизеринцами? Правда, я не хотел, чтобы все так вышло, просто Лука, если перепьет, становится неуправляем. Всегда забываю, что его нужно тщательнее контролировать. Прости.        — Тебе не за что извиняться. К тому же, все ведь обошлось.              Идрис облегченно выдохнул. Широкие плечи его заметно расслабились. Он снова улыбнулся — на этот раз не так натянуто — и спросил:        — Не хочешь сходить со мной в Хогсмид на следующих выходных?        — Я? — все, что смогла произнести Лили от удивления.        — Ты, ты, — рассмеялся Идрис, дергая головой, отчего влажная челка снова упала ему на лицо.              Лили прикусила себя за язык, чтобы не выдать идиотской широкой улыбки, еле заметно перевела дыхание и ответила:        — Почему бы и нет?              На встречу с Альбусом она пришла, пребывая в полнейшей прострации и эйфории от произошедшего.        — Ты чего так долго? — донесся до нее недовольный голос брата. — И чего лыбишься, как идиотка?        — Сам ты идиот! — не осталась в долгу Лили. Воодушевленный настрой тут же спал, как по мановению палочки.        — Ребята уже начали. Пошли, — Альбус отделился от стены, около которой стоял.        — Куда? — Лили озадаченно оглядела пустой коридор.              Словно в ответ на ее слова, раздался едва различимый утробный грохот, а потом в пустой стене проступили очертания исполинской двери. Лили замерла с открытым ртом, задирая голову вверх.        — Вы нашли Выручай-комнату! — воскликнула она.        — Да тише ты, — шикнул на ее Альбус, хватая за руку, и отворил дверь.              Первое, что увидела Лили — это ослепительные всполохи заклятий, летающие туда-сюда. Воздух пах магией, пылью и отчего-то сигаретами, на всю комнату грохотала музыка.              Лили с приоткрытым ртом рассматривала изящные своды, широкие колонны и огромную хрустальную люстру, когда вдруг под ноги ей с шумом приземлилось чье-то тело. Она неосознанно сделала шаг назад, прикрывая подол юбки сумкой, и посмотрела вниз. На полу распластался Лоркан Скамандер.        — О, привет, Лили, — он посмотрел на нее вверх тормашками.        — Лори, сконцентрируйся! — донесся усиленный Сонорусом голос с другого конца комнаты. Лили устремила свой взгляд туда. Облокотившись на одну из стен, возле камина курил Скорпиус. В этот вечер на нем не было привычной кожаной куртки — он снял ее, оставаясь в одной футболке, что открывала обзор на его забитые татуировками руки.              Лили отругала себя за недальновидность. Ну да, можно было и сразу догадаться, что там, куда позвал ее Альбус, будет и Скорпиус. Эти двое практически никогда не ходят порознь. Лили не знала, как вести себя после того, что случилось вчера. Точнее, чего не случилось.        — Да я поддался ей! — завопил Лоркан снизу и через секунду вновь оказался на ногах.        — Как и предыдущие пять раз?        — Никто не спрашивал тебя, Забини!        — Что здесь происходит? — Лили обернулась к Альбусу с вопросительным выражением на лице. Тот поманил ее за собой кивком головы и двинулся вдоль стен:        — Мы тут вроде как тренируемся. Отрабатываем боевую магию.        — Зачем?        — Чтобы быть в состоянии постоять за себя, — Альбус резко остановился на месте, повернулся к Лили и пристально заглянул ей в глаза. Не похоже было, что он шутил или издевался над ней. Что-то внутри Лили глухо отозвалось на эту фразу.        — Вы приняли это решение после… — она едва заметно запнулась, — нападения в поезде?        — Угу, — нарочито беспечно хмыкнул Альбус, пряча руки в карманах толстовки.        — А мне ты зачем показываешь это?              Он пожевал нижнюю губу, словно раздумывая над чем-то, а потом произнес:        — Хочу, чтобы ты занималась с нами. То, о чем ты говорила Джеймсу вчера… О том, что тебе страшно. Я знаю, каково это.              Лили неосознанно опустила глаза, пялясь на носки своих туфель. Это было до жути неловко — они с Альбусом редко когда говорили на серьезные темы и делились чувствами. Кажется, он думал о том же, потому что в следующий момент его голос снова приобрел легкомысленный тон:        — Но тебя никто не заставляет, конечно. Только потом не говори, что я не исполняю долг старшего брата.        — Нет, — поспешила возразить Лили, храбро вскидывая голову. — Нет, я хочу.              Конечно, очередные внеклассные тренировки очень туго вписывались в ее и без того загруженное расписание, но она вдруг осознала, что это было именно то, что ей нужно. Ее страх и тревога исходили из слабости. Лили больше не хотела бояться. Не хотела быть слабой. И если ради этого придется пожертвовать последними крупицами своего свободного времени — что же, она готова.        — О, здорово, — коротко отозвался Альбус, чуть сбитый с толку ее столь боевым настроем. — Только… — Лили огляделась по сторонам, — твои друзья не будут против?              Альбус насмешливо вскинул брови:        — Кто? Они, что ли? Да не, не будут. Уж точно не после того, как Лоркан и Рейна устроили тут целый траходром.        — Чего? — брезгливо скривилась Лили, опасливо оглядывая разбросанные по полу подушки.        — Ага, мерзость. Ладно, пошли разберемся, что тебе нужно делать.              Чинно следуя за Альбусом, Лили решила тщательнее оглядеться. В центре комнаты в дуэли сошлись Лоркан и Николь Забини. Лисандра Скамандер сидела чуть поодаль от них около старенького проигрывателя и с энтузиазмом перебирала пыльную стопку виниловых пластинок. Завидев Лили, она бодро помахала ей рукой и вернулась к своему занятию.              Скорпиус по-прежнему стоял у камина, заняв осмотрительную позицию, и выкрикивал замечания Лоркану и Николь. В какой-то момент он глубоко затянулся от сигареты, резко повернул голову и посмотрел прямо на Лили. Та даже не успела стушеваться и отвести взгляд.        — Привет, — пробормотала она первое, что пришло ей на ум, когда они с Альбусом подошли ближе.              Скорпиус выпустил густой дым, чуть морщась от его горечи, и как ни в чем не бывало ответил:        — Привет. Тоже решила тренироваться с нами?        — Ага.        — Здорово. А Никс была уверена, что ты не согласишься, — он приложил палочку к горлу и загрохотал на всю комнату: — Никс, ты только что проиграла Лоркану десять галлеонов!        — Ублюдки, вы что, ставили? — послышалось недовольное бурчание со стороны Альбуса.              Лоркан победно вскинул руки, издав восторженный клич, но в следующую секунду был снова снесен с ног заклятием, прилетевшим со стороны Николь.              Для демонстрации Лили из темного угла был предусмотрительно вытащен старый манекен.        — Кажется, эта штука здесь еще со времен Отряда Дамблдора, — подметил Альбус, взмахом палочки выводя манекен на середину комнаты, когда Лоркан и Николь разошлись в стороны, чтобы немного передохнуть. — Раньше на ней была маска Пожирателя Смерти, но мы немного поколдовали и — вуаля!              Присмотревшись, Лили заметила, что лицо манекена теперь было скрыто за греческой маской, изображающей лик божества. Символ террористов. На лбу у нее красной краской был нарисован член, но, даже несмотря на это, вид пустых глазниц, пялящихся прямо на Лили, навевал страх.              Она крепко сжала в вытянутой руке палочку, встала в атакующую позу, выставив вперед ногу, и попыталась незаметно перевести дыхание, чтобы никто не заметил ее панику. Это всего лишь манекен. Лили не нужно больше бояться — она здесь для того, чтобы научиться давать отпор и защищать себя.              Перебирая в голове все известные ей атакующие заклинания и проклятия, Лили решила остановится на Летучемышином сглазе — этому приему мама научила ее, едва ей разрешили пользоваться магией, так что она выполняла его безупречно. Лили не могла ничего поделать с собой — хотелось произвести впечатление на всех присутствующих здесь и доказать, что она тоже чего-то стоит.              Первая атака прошла на отлично. Грозовое облако летучих мышей облепило манекен со всех сторон, разъяренно царапая его своими острыми крыльями и когтями. Друзья Альбуса одобрительно загудели и захлопали, на что Лили отвесила им театральный реверанс.        — Неплохо, — деловито отозвался Скорпиус со своего места. — Давай теперь усложним задачу.              Он пару раз взмахнул палочкой, заставляя летучих мышей раствориться в воздухе, а манекен начать передвигаться по комнате зигзагообразными движениями.        — Попробуй теперь другое заклятие. Что-то более точное.              Лили молча кивнула, развернулась к манекену и попыталась прицелиться. Тот двигался неспешно, так что попасть по нему представлялось вполне реальным.        — Экспеллиармус!              Едва заклинание слетело с ее губ, как манекен дернулся в сторону, резко уходя из-под огня. Алая вспышка растворилась в воздухе. Лили крепче сжала зубы и повторила:        — Экспеллиармус! — Снова мимо. — Ступефай! Петрификус Тоталус!              Ни одно из посланных ею заклятий не достигло цели. Манекен словно заранее знал, куда она будет целиться, и нарочно избегал зон поражения. Лили возмущенно обернулась к Скорпиусу и Альбусу, стоящим позади нее. Их лица были сосредоточенными — и слава Мерлину. Она бы не выдержала, если бы они насмехались над ее неудачей.        — В него ведь невозможно попасть, да? — резче, чем было положено, произнесла Лили.        — Возможно, — уверенно возразил Скорпиус и оторвался от стены. Он подошел к Лили, развернул ее за плечи и слегка наклонился, чтобы их лица находились на одном уровне. Лили могла чувствовать запах сигарет и ягодной жвачки, исходивший от его дыхания, и покалывающее тепло его ладони на своем плече. После вчерашнего вечера все воспринималось иначе.              Лили приложила максимум усилий, чтобы сконцентрироваться на цели в центре комнаты. Хриплый голос Скорпиуса звучал у нее прямо над ухом:        — После первой атаки тебе нужно немного остановиться и проанализировать траекторию его движений. А затем…        — Стрелять на опережение.        — Верно.        — Для чего все это? У людей ведь нет алгоритмов.        — Есть, — Скорпиус наконец отстранился и отошел на пару шагов. — Просто они не такие очевидные и односложные. Если внимательно наблюдать за оппонентом, можно научиться распознавать, в какую сторону он отступит в следующий момент и когда сделает ответный выпад. Со временем это все превращается в рефлексы.        — У тебя так? — продолжая удерживать палочку в вытянутой руке, Лили обернулась к Скорпиусу. Тот как-то разочарованно покачал головой:        — К сожалению, нет. Для этого нужно всегда держать разум холодным, а у меня с этим небольшие проблемы.              Лили понимающе кивнула и вновь развернулась к своей цели.       

***

             Она никогда не могла бы подумать, что от применения магии и дуэльных стоек может болеть все тело. Ноги и мышцы пресса подрагивали от постоянного напряжения, а спина болела после того, как Лили не очень удачно приземлилась мимо подушки после прозеванной атаки Альбуса. Единственное, что ее не подвело — это руки. Благодаря годам игры на скрипке они были достаточно крепкими.        — Так вот, зачем вы почти каждое утро тренируетесь, — произнесла Лили, обессиленно откидываясь на подушки, разбросанные по полу.        — Ты что, видела нас? — Альбус оторвался от бутылки с водой и удивленно взглянул на нее.        — Ага, окна моей комнаты выходят прямо на квиддичное поле.        — Можешь тоже присоединиться к нам. Физическая подготовка тебе не помешает, — он насмешливо ущипнул ее за коленку. Лили тут же вспыхнула:        — Эй! Не очень-то деликатно с твоей стороны.              Альбус округлил глаза:        — Почему же? Мне она тоже не помешает, — он задрал толстовку и похлопал себя по животу. — А то совсем размяк с того момента, когда в последний раз занимался квиддичем.        — Вряд ли я смогу выходить с вами по утрам. Повезет, если мне удастся выкроить время хотя бы для тренировок здесь, — Лили обвела широким взглядом Выручай-комнату.              Альбус дернул плечом:        — Ну, как знаешь, — а потом посмотрел на часы. — О, уже время, нам пора закругляться. Эй, народ, сворачиваемся!        — Не против, если я останусь ненадолго? — спросила Лили, поднимаясь с места. — Хочу осмотреться. Тут столько книг и… всяких других штучек.        — Конечно. Только будь осторожна, когда будешь выходить. Не то чтобы мы занимаемся чем-то незаконным, просто не хочется, чтобы об этом месте знало слишком много людей.        — Даже не верится, что Выручай-комната осталась цела после войны и явилась вам. Как вы это делаете?              Альбус ничего не ответил — лишь самодовольно пожал плечами и, подхватив с пола рюкзак, направился к выходу.        — Адьос, ублюдки! — крикнул он друзьям и исчез из комнаты так быстро, что никто и не успел хватиться.        — Этот ушлепок снова улизнул, чтобы не убираться? — возмутился Лоркан. Он помогал Лисандре расставлять по местам пластинки, разбросанные по полу.              Осознав, что осталась с друзьями брата наедине, Лили вновь почувствовала неловкость и уже хотела было сбежать вслед за Альбусом, но любопытство пересилило. Книжная полка, сверху донизу забитая толстенными фолиантами, приковывала ее внимание. Лили двинулась в ее сторону.        — Все хорошо? — послышался вдруг справа от нее голос Скорпиуса. — Не сильно ушиблась, когда упала?              Лили постаралась нацепить на себя беспечный вид и обернулась к нему:        — Нет, все в порядке. В следующий раз просто буду внимательнее.              Скорпиус откинул очередную подушку к стене и наклонился за следующей. Лили вдруг вспомнила выражение легкой обиды, которое промелькнуло на его лице вчера, когда она отскочила от него при появлении Идриса. Хотелось объясниться, оправдаться, извиниться — все, что угодно, лишь бы он не думал, что она сделала это из плохого умысла. Но в комнате помимо них были другие люди — Лили не хотела, чтобы они это слышали.              В следующий момент, словно небеса решили над ней сжалиться и послать помощь сверху, раздался голос Лоркана:        — Слушай, Никс, помнишь, ты обещала проводить нас в библиотеку?              Николь даже не оторвалась от стопки книг, которые расставляла в алфавитном порядке на полке, и флегматично произнесла:        — Ты настолько редко бываешь там, что уже не можешь самостоятельно найти дорогу?              Лоркан раздраженно закатил глаза:        — Да нет же. Просто нужна твоя помощь, чтобы найти нужную информацию. Там небось дохера литературы про артефакты, я с ней в одиночку до следующего года не разберусь.        — Обязательно делать это сейчас? — кисло взглянула на него Николь. На ее лице проступило отчетливое выражение усталости.        — Да, у нас мало времени. Ангел, ты тоже пошли, лишняя голова не помешает.              Лисандра сложила последнюю пластинку в небольшой шкафчик под проигрывателем и вскинула на Лоркана удивленный взгляд:        — А как же уборка?        — Да тут чуть-чуть осталось, Скорп сам закончит.        — Эй!        — Без обид, бро! Долг зовет! Присоединяйся потом к нам.              И Лоркан практически вытолкнул девочек из комнаты, исчезая чуть ли не быстрее Альбуса.              Лили и Скорпиус остались наедине, не до конца осознавая, что только произошло. В следующую секунду они заговорили одновременно:        — Насчет вчерашнего…        — Прости, что вчера так резко пропал…              Они тут же осеклись и неловко засмеялись.        — Давай ты первая, — предложил Скорпиус.              Лили нервно заправила и без того ровно лежащие волосы за уши и начала:        — Я хотела… — у нее не было заготовленной речи, так что она решила импровизировать, — хотела объясниться. Я вчера соврала Идрису о том, что мы делали, не потому, что я… стеснялась тебя, а просто… — Лили набрала в грудь побольше воздуха и выпалила на одном дыхании: — Просто я не хотела, чтобы Идрис подумал что-то не то, потому что он мне нравится, вот.        — Нравится? — ровным тоном переспросил Скорпиус. Холодная маска на его лице абсолютно ничего не выражала, и Лили не могла даже предположить, о чем он думал сейчас.        — Да, — смущенно пробормотала она, принимаясь нервно сжимать книгу в руках.        — И зачем ты мне это рассказываешь?        — Потому что ты — мой друг, и я не хочу, чтобы ты обижался и думал обо мне неправильно.              Контекст подразумевал вчерашнюю реакцию Лили на крыше, но отчего-то ей казалось, что в эти слова был заложен еще один смысл.        — Все в порядке, Лили, — ответил Скорпиус, едва заметно улыбнувшись уголками губ. Он уже закончил с подушками и теперь натягивал на себя кожаную куртку, что висела в стороне все это время. — Я не думал ни о чем таком и уж точно не обиделся.        — Правда?        — Да. Ладно, мне пора. Еще увидимся, — он поднял с пола свой рюкзак и, махнув рукой на прощание, направился в сторону выхода.              А Лили осталась растерянным взглядом провожать его чуть сгорбленную спину и думала о том, что почему-то прошедший разговор не принес ей должного облегчения.       

***

             Вязкий туман склизкими щупальцами стелился по земле, щедро наполняя воздух зябкой влажной прохладой, пробирающей вплоть до костей. Тусклая зеленая трава слегка примялась под сверкающими в утренней свежести каплями росы. Небо затянуло свинцовыми тучами, что давили тяжестью и стачивали острые пики шотландских гор.              Альбус тяжело откинулся спиной на землю и обессиленно раскинул руки по сторонам:        — Не могу больше, — заплетающимся языком пробормотал он, ощущая, как горячий пот заливает и без того раскрасневшееся лицо.        — Отдохни немного, но потом добей хотя бы до двадцати. — Лоркан говорил легко и без одышки, будто это не он только что сделал по три подхода отжиманий и упражнений на пресс.        — Не хочу, — жалобно протянул Альбус. Воздух тяжело и со свистом выходил у него из легких. Небо перед глазами плыло. Он повернул голову набок, ощущая на лице спасительную прохладу от мокрой травы.              В паре футов от него делал отжимания Скорпиус. Лицо его было максимально сосредоточенным, а сам он смотрел перед собой пустым взглядом. На нем были спортивные трико и квиддичная изумрудная толстовка с фамилией и номером двадцать один на спине. Платиновые волосы Скорпиус спрятал под черной шапочкой-бини. Слева от него расположились Никс и Лисандра: сев напротив друг друга, они взялись за руки и поочередно делали наклоны вперед, растягивая мышцы. Никс каким-то образом умудрялась выглядеть безупречно даже после двадцатиминутного бега; Лисандра же, казалось, готова была умереть прямо здесь, судя по мученическому выражению, застывшему на ее раскрасневшемся лице.        — Живой еще? — послышался бодрый голос Лоркана. Он закончил качать пресс и теперь выполнял прыжки на месте.              Альбус прислушался к ощущениям: мышцы живота расслабились и уже не болели так сильно. Конечности же по-прежнему гудели, словно его огрели Жалящим заклинанием.        — Живой, — пробурчал он и, издав мучительный стон, сложил руки за головой, принимаясь вновь качать пресс. — Десять, одиннадцать, двенадцать…              На семнадцати мышцы снова начали нещадно гореть.        — Все! — на последнем издыхании произнес Альбус, переворачиваясь на бок. — Не могу больше! Больно!        — Больно должно быть всегда, — Лоркан присел возле него на корточки и сочувственно заглянул в лицо. — Иначе никакого прогресса не добьешься.        — Очень оптимистично, — пролепетал Альбус.              Лоркан лишь коротко усмехнулся, утер лоб рукавом гриффиндорской толстовки и схватил бутылку с водой, лежащую чуть поодаль в мокрой траве. Альбус с трудом сел и потянулся за своей.        — То есть, тебе тоже больно? — он открыл бутылку и с жадностью припал к горлышку, делая огромные шумные глотки.        — Мхм, — промычал Лоркан с полным ртом.        — И как у тебя получается доделать упражнение до конца? Мне хочется сдохнуть уже на середине. Я физически не могу продолжать.              Лоркан закрутил крышку и пожал плечами:        — Не знаю. Когда наступает пик боли и тебе кажется, что дальше уже не можешь, нужно просто стиснуть зубы и продолжать. Как только рубеж будет пройден, тебе сразу станет легче и появятся силы, чтобы дойти до конца.        — Ничего бредовее в жизни не слышал, — сварливо фыркнул Альбус. Лоркан заливисто рассмеялся, поднялся на ноги и протянул ему руку:        — Так, ребята, еще двадцать минут легкого бега и можем закругляться на сегодня!              Альбус ухватился за его ладонь и с мучительным стоном поставил себя на ноги:        — Я и так сегодня выжал из себя максимум, можно я не буду?        — Не-а, — безапелляционно заявил Лоркан. — Давай, бро, соберись. Представь только, как посмотрит на тебя Эйрис, когда увидит, что ты подкачался здесь, — он тыкнул Альбуса в бицепс, — и здесь, — а потом шлепнул по заднице.              Тот закатил глаза и недовольно фыркнул:        — Манипулируешь мною?        — Ага.        — Как не стыдно.              И они одновременно сорвались с места, принимаясь нарезать круги по полю.              Альбус и девочки остались далеко позади, когда перед Лорканом вдруг замаячила узкая спина Скорпиуса. С самого утра тот выглядел мрачнее серых туч, что протянулись над ними, и едва обмолвился с друзьями хоть парой предложений. Сделав над собой усилие и чуть поднажав, Лоркан за пару секунд нагнал его и хлопнул по плечу.              Скорпиус резко дернулся, обернулся на ходу и вытащил наушники:        — Что такое?              Лоркан обежал его и повернулся спиной вперед, внимательно вглядевшись в его лицо, пытаясь рассмотреть там хоть что-то, но тщетно. Малфой снова закрылся за непроницаемой маской.        — Хотел узнать, нормально ли все.        — Да, — односложно ответил Скорпиус.        — Вы вчера с Лили…        — Все нормально, сказал же. Не забивай голову, — он вернул наушники на место и сделал рывок вперед, оставляя Лоркана позади провожать его спину растерянным взглядом.        — Эй, ты чего? — Никс забралась по скрипучим ступеням вверх и присела на сырую трибуну около Лисандры. Та согнулась в три погибели, обнимая себя руками за живот, и уткнулась вспотевшим лбом в колени.        — Месячные, — донесся от нее приглушенный ответ. Никс понимающе поджала губы, а потом вдруг нахмурилась:        — Подожди, они разве не закончились у тебя две недели назад?              Макушка Лисандры затряслась от утвердительного кивка.        — Угу, — произнесла она, все так же не поднимая головы. — Вчера пошли снова. Должно быть, сбился цикл.        — У тебя всегда такие боли?              Лисандра разогнулась. Ее прежде красное лицо теперь выглядело бледным, а волосы под спортивной повязкой растрепались. Все еще прижимая руки к низу живота, как если бы это могло унять боль, она ответила:        — Нет. В первый раз такое.              Никс стянула с головы бейсболку, чуть подалась вперед и сочувствующе погладила подругу по плечу:        — Может, это из-за резких физических нагрузок?        — Ну почему я родилась женщиной? — жалобно взвыла Лисандра, запрокидывая лицо к небу, как будто оно могло дать все ответы на ее вопросы.        — Понимаю. У меня самые сильные боли были лет в пятнадцать, наверное. Месячные начались сразу на следующий день, как я лишилась девственности с Брайаном Ноттом, — хмыкнула Никс. Лисандра коротко дернулась и снова спрятала лицо в коленях. — Помнишь, я еще тогда со слезами на глазах пришла в Крыло и умоляла мадам Помфри положить меня в лазарет на пару дней? Просто ад. — Эй, у вас там все в порядке? — донесся до них издалека голос Лоркана, раскатами эха прокатившийся с другой стороны поля. — Ангел?        — Да! — закричала ему в ответ Никс. — Просто устали. Вы бегайте, мы вернемся в замок.              Лисандра обратила к ней уставшее лицо:        — Не стоит из-за меня прерывать тренировку. Наверняка скоро пройдет.        — Чш, — шикнула в ее сторону Никс и поднялась на ноги. — Не лишай меня предлога свалить. Пошли. Зайдем в Крыло, возьмем для тебя какое-нибудь обезболивающее зелье.              Она аккуратно подхватила Лисандру за локоть, когда та попыталась встать с места, и они вместе направились вниз по трибунам.        — Тебе не показалось, что вчера Лоркан слишком резко выгнал нас из Выручай-комнаты?        — Нет. С чего бы?        — Не знаю. Странный он какой-то. Может, на него так действует ссора с Паркинсон?       

***

       — Вы с Паркинсон так и не помирились? — Никс покосилась вслед Рейне, что демонстративно прошла мимо их парты и уселась за соседнюю к Эйрис и Илаю, не удостоив Лоркана даже взглядом. Кабинет Зелий постепенно наполнялся учениками. Отовсюду доносился рой голосов, позвякивание котлов и склянок с ингредиентами.        — А что, не видно? — Лоркан подпер щеку кулаком и хмуро уставился в раскрытый учебник перед собой.        — Напомни, из-за чего вы поссорились на этот раз?        — Я пытался у нее выведать, что делал Гойл в «Регалиях Мордреда». Для общего дела, между прочим, старался. А она психанула.        — Ясно, — хмыкнул Альбус. — Предупреди нас, когда решите помириться. Ну, знаешь, чтобы мы не сунулись вдруг в Выручай-комнату.              Лоркан закатил глаза:        — Да к черту, я не пойду мириться первым.        — Вообще-то ты уже пошел, — вставила Никс, отрываясь от разглядывания кудрявой макушки Илая Финнигана. Осознав, чем только что занималась, она раздраженно встряхнула головой и стала неосознанно шарить по классу глазами, выискивая широкоплечую фигуру Рахима Томаса.              Альбус непонимающе нахмурился:        — О чем это ты?              Лоркан тут же подобрался на месте и предостерегающе процедил:        — Забини, даже не смей…              Но Никс сделала вид, будто не расслышала его:        — Он нажрался в субботу вечером, а потом стоял под входом в нашу гостиную и названивал мне, умоляя, чтобы я открыла ему проход и провела к Рейне.        — И ты пустила его?        — Нет, конечно.        — Вы такие ебанутые, честное слово, — покачал головой Альбус, откидываясь на задних ножках табурета. Руками он зацепился за край парты, чтобы не упасть. — Просто иди и помирись с ней, если тебе так плохо.              Лоркан устало поморщился:        — Не хочу. По крайней мере, не сейчас. До первой игры сезона осталось две недели. Мне нужно тренироваться, а не отвлекаться на всякую дешевую драму.        — Тогда я вообще не понимаю, чего ты так загоняешься.        — Просто я волнуюсь, окей?        — Волнуешься? — иронично протянула Никс. — Боишься, что она может сойтись с Гойлом, пока ты будешь дрочить на квиддич?        — Забини, ты такая остроумная, — выплюнул Лоркан, начиная заметно заводиться. — Раз тебе так не терпится посплетничать, давай обсудим то, что Финниган уже третью неделю показательно не смотрит в твою сторону.              Пришло время Никс напрягаться. Опасно сузив глаза, она наградила Лоркана самым острым взглядом из своего арсенала и тихо процедила:        — Ты можешь еще громче? А то, мне кажется, не все смогли расслышать.        — О, так теперь ты ценишь приватность?        — Твои личная жизнь перестала быть приватной для меня тогда, когда ты позвонил мне в два часа ночи и начал слезно умолять впустить в гостиную.        — Мда, весело, — тихо пробормотал себе под нос Альбус, продолжая мерно покачиваться на месте и с интересом наблюдать за перепалкой друзей. Внезапно он ощутил резкий пинок по ножкам табурета, отчего тот едва не перевернулся — спасло лишь то, что в последний момент Альбус успел сильнее вцепиться в край стола и удержать равновесие.              Мимо, сутулясь, прошла Бренда Рэшфорд. Обернувшись через плечо, она хитро подмигнула ему и громко щелкнула жвачкой. Альбус твердо поставил табурет на четыре ножки и показал ей средний палец. Бренда сделала вид, будто поймала его в кулак и прижала к сердцу, иронично улыбаясь. Альбус еле сдержался от того, чтобы не полезть в мантию за палочкой и не наслать на нее Заклинание подножки.        — Вы чего тут разорались? — раздался прямо над ухом бесцветный голос Скорпиуса. Они с Лисандрой вдруг внезапно выросли возле их парты, скидывая на нее сумки и обессиленно падая на свои места. Оба выглядели неважно: и без того светлые лица побледнели, а под глазами залегли темные круги.              Никс и Лоркан одновременно замолчали, обратив на них обеспокоенные взгляды.        — Вы где были?        — В Крыле, — приглушенно ответила Лисандра, складывая руки поверх парты и пряча в них свое лицо. — Живот болит.        — Курил, — коротко отозвался Скорпиус, заткнул уши наушниками и откинулся на спинку табурета, уставившись в телефон.              Продолжать расспросы не было смысла.       

***

             Едва отзвенел колокол с урока, как ученики, словно по команде, подорвались с мест, игнорируя потонувший в возбужденном гомоне голос профессора Блишвик:        — Пожалуйста, запишите все домашнее задание, чтобы на следующий урок никто не пришел неподготовленным! Мне совершенно не доставляет удовольствия отнимать у вас баллы! И не забудьте прибрать рабочие места!              Альбус неаккуратно запихнул в сумку свои вещи и посмотрел на друзей. Лоркан и Никс все еще показательно дулись друг на друга, Скорпиус успел куда-то исчезнуть, а Лисандра только-только вяло поднималась с места, будто каждое движение доставляло ей дискомфорт.              Альбус уже собирался было взять со стола котел, чтобы опорожнить его и покинуть, наконец, кабинет, как его окликнули:        — Мистер Поттер, останьтесь, пожалуйста! Мисс Рэшфорд, и вы тоже.              Он обреченно прикрыл глаза. Возникло ощущение дежавю. В последний раз, когда профессор Блишвик таким же тоном просила его остаться после урока, ничем хорошим это не закончилось. Альбус отставил грязный котел в сторону, пересекся недовольным взглядом с Брендой и направился в сторону профессорского стола.              Заслышав их шаги, Блишвик оторвалась от своих бумаг, выпрямилась и расправила плечи. Ее гладкое лицо просветлело от улыбки.        — Не хотите чаю?              Альбус начал перебирать в уме всевозможные отговорки, когда его опередила Бренда:        — О, я бы с радостью, профессор, но у меня сейчас тренировка.        — Ах да, точно! — Блишвик, кажется, ни чуточки не расстроилась. — У вас же скоро игра. Со Слизерином, если я не ошибаюсь?              Бренда многозначительно покосилась на Альбуса:        — Да.              Тот мысленно послал ее на хер.        — Хорошо, тогда не буду вас задерживать. Просто хотела поинтересоваться, как ваши успехи. Мисс Рэшфорд, вас устраивает то, как мистер Поттер объясняет вам?              Вот оно. Тот самый момент. Бренда сейчас могла оклеветать Альбуса с ног до головы, и он бы даже не обиделся, если бы это в последствии избавило их от мук обязательных встреч трижды в неделю. Он уже было приготовился услышать крайне нелестную рецензию на себя, как вдруг Бренда произнесла:        — Да, Альбус — просто отличный учитель. Я начала куда больше понимать в Зельях. — Рада слышать. Мистер Поттер, а вы что скажете? Мисс Рэшфорд не доставляет вам слишком много хлопот?              О да, еще как доставляет.        — Нет, что вы. Бренда — очень способная ученица.              Блишвик заулыбалась пуще прежнего:        — Вот видите, как все прекрасно сложилось! В общем, для чего я вас попросила остаться… — Она выдвинула ящик стола, пошарила там пару секунд и выудила на свет небольшую книгу в твердом переплете. Чуть привстав с места, профессор перегнулась через стол и протянула ее Бренде, при этом чуть не смахнув все бумаги широким рукавом шелковой мантии. — Эту книгу мне прислал мой хороший знакомый — профессор из Кастелобрушу. Вы, наверное, знаете, что там у них совершенно иной подход к изучению зелий. Я подумала, что она поможет вам взглянуть на данную дисциплину под другим углом и лучше понять ее. Почитайте как-нибудь на досуге.              Бренда приняла учебник у нее из рук, благодарно поджав губы в полуулыбке:        — Спасибо, обязательно прочту.              Альбус завистливо скосил глаза на книгу. Он бы тоже не отказался ее прочитать — южноамериканских зельеваров по праву считали лучшими во всем магическом мире.        — Мистер Поттер, — перетянула на себя его внимание Блишвик, — а у вас я хотела поинтересоваться насчет Чемпионата по Зельям. Вы так и не поменяли своего решения?        — Нет, профессор, — терпеливо отозвался Альбус. На лице у Блишвик отпечаталось разочарование. — Если я передумаю, то дам вам знать.        — Хорошо, буду ждать, — ответила она таким уверенным тоном, будто для нее уже все было предрешено. — Что же, больше не смею вас задерживать. Всего доброго.              Собрав все бумаги, профессор встала из-за стола и направилась в сторону своего кабинета. Альбус и Бренда остались одни в классе.        — Почему ты сказала ей, что я — «отличный учитель»? — недовольно спросил Альбус, пальцами нарисовав в воздухе выразительные кавычки.        — А ты почему сказал ей, что я — «способная ученица»? — закатила глаза Бренда и направилась в сторону своей парты, чтобы забрать оттуда грязный котел. Альбус последовал ее примеру.        — Вообще-то, я планировал засрать тебя. Но потом ты похвалила меня и… Я не собирался выглядеть мудаком на твоем фоне.        — Ах вот оно что, — протянула Бренда, подходя к раковине и аккуратно сливая в нее содержимое своего котла. Включив воду в кране, она подставила его под шипящую струю и неловко произнесла: — Ну, я действительно начала лучше понимать Зелья.              Альбус чуть не выронил котел из рук:        — Я не ослышался? Ты только что похвалила меня?              Бренда тут же ощетинилась:        — В каком месте я похвалила тебя? Может, все дело в моих исключительных умственных способностях и умении улавливать информацию на лету?        — Ну и чего тогда не попросила Блишвик поменять тебе учителя? Раз уж все дело в твоих исключительных умственных способностях, — Альбус приблизился к раковине и чуть оттеснил Бренду. Та отошла к шкафу, с каким-то остервенением грохнула котел на полку и обернулась:        — Что ты хочешь услышать от меня?        — Признай, что я — хороший учитель.        — Я же уже сказала Блишвик об этом!        — А теперь скажи мне.        — Не скажу.        — Я не отстану.              Бренда тяжело вздохнула, всплеснула руками и выдала на одном дыхании:        — Ты — хороший учитель. Доволен? — Вполне.        — Господи, правильно говорил Иисус: «Не спорь с человеком, дерзким на язык, и не подкладывай дров на огонь его».              Альбус выключил воду в кране, вытряс из котла последние капли и вскинул на Бренду удивленный взгляд:        — Чего-чего?        — Ничего, — она подошла к своей парте, достала из сумки шапку и нахлобучила ее на темные волосы, собранные в две косички.        — Что это было?        — Книга премудрости Иисуса, глава девятая, стих четвертый.              Пару секунд Альбус озадаченно пялился на Бренду. Она обернула вокруг шеи гриффиндорсий шарф и нервно скосила на него огромные карие глаза:        — Чего уставился?        — Да так, — пожал плечами Альбус, отмирая и взмахом палочки призывая к себе рюкзак, который остался лежать на парте. — Разрыв шаблона случился.        — Удивлен, что я цитирую Библию? Между прочим, я училась в католической школе.              Альбус едва не промахнулся, пытаясь водрузить рюкзак на плечи:        — Училась? А что случилось потом? Тебя выгнали оттуда, когда поняли, что ты — Сатана во плоти?              Направляющаяся в сторону выхода Бренда вдруг остановилась на месте и вперила в него суровый взгляд. Альбусу стало неуютно. Она часто смотрела на него не по-доброму: иронично, насмешливо, с раздражением… Но так — никогда. Он не мог точно определить, чем именно это было. Злостью? Обидой? Всем вместе?        — Нет, идиот, я поступила в Хогвартс, — отрезала Бренда и, не дав ему возможности ответить, вылетела из кабинета, громко хлопнув дверью напоследок.              А Альбус остался в кабинете один, непонимающе уставившись ей вслед.        — Сама идиотка.