***
Встреча была назначена в магловском баре. Темно-зеленые стены, скудное освещение, липкие столы и крепкий запах сигарет и пива. По старенькому пухлому телевизору с перебоями и помехами транслировался какой-то футбольный матч. Собравшиеся вокруг него болельщики обливались алкоголем, громко хрустели чипсами и фисташками и смачно матерились, раздавая советы игрокам на поле. Гарри пришлось пригнуться, переступая через порог, чтобы не удариться макушкой о слишком низкий проем. Здесь все было до непривычного статично — по воздуху не левитировали подносы с заказами, мебель не передвигалась самостоятельно, посуда сама себя не полировала. От этого, несмотря на довольно оживленную обстановку, Гарри казалось, будто он очутился в шумоподавляющем вакууме. Когда же он успел отвыкнуть от магловского мира, в котором вырос? Постояв у входа с полминуты, чтобы дать глазам привыкнуть к полусумрачной темноте, Гарри позволил себе оглядеться. За самым дальним столиком, находящимся прямо около растянутого на полстены флага Англии, сидела девушка, медленно цедя пиво из бутылки. Лицо ее было подсвечено синевой, исходящей от планшета, что она держала в одной руке. Гарри узнал ее сразу же и тяжелым шагом направился в ее сторону. — Добрый вечер, мисс Крессвелл. Девушка лениво оторвала взгляд от планшета: — Можно просто Арлин. К чему эти формальности, да еще и в подобном месте? — Она красноречиво оглядела помещение, в котором они находились. Сидящая в другом конце зала толпа футбольных болельщиков выразительно взвыла: кто-то кричал от радости, кто-то сыпал проклятиями. Гарри едва заметно поморщился и, не снимая с себя пальто, выдвинул стул, чтобы усесться напротив Арлин: — Смею напомнить, что место выбрали вы. Она пожала плечами и брезгливо смахнула со стола шелуху и крошки: — Оно было выбрано мною в целях безопасности, но это не значит, что я в восторге от него. — В любом случае, мы здесь не для того, чтобы наслаждаться сервисом. — Ваша правда. На самом деле я удивлена, что наша встреча произошла так скоро. Думала, вам понадобится больше времени, чтобы созреть. — Безусловно, вы уже знаете, что подтолкнуло меня. Арлин отставила полупустую бутылку в сторону и откинулась на хлипкую спинку деревянного стула. Золотой свет торшера выхватил из полумрака ее длинное лицо. Возможно, дело было в освещении, но Гарри не мог не подметить, каким болезненным и усталым оно выглядело: залегшие под глазами серые круги, впалые щеки, потрескавшиеся губы и вялый цвет кожи. Длинные каштановые волосы Арлин были небрежно собраны в узел на затылке, а сама она была одета в явно потасканный бежевый свитер с растянутыми рукавами и воротником. — Смею предположить, что причиной послужил недавно вынесенный приговор предполагаемому убийце Фергюса Кэннигема? — Предполагаемому… — распробовал на вкус слово Гарри. — Суд Визенгамота с вами не согласится. Арлин подалась чуть вперед и хищно сверкнула глазами: — Суд Визенгамота уже давно перестал быть истиной в последней инстанции. — Будете что-нибудь заказывать, сэр? — Прямо из темноты выплыла щуплая фигура молодого официанта. — Или принести вам меню? — Бурбон, пожалуйста, — коротко ответил Гарри и наконец позволил себе расстегнуть пуговицы пальто и устроиться поудобнее на жестком сиденье. — Мне повторите пиво, — подала голос Арлин. — Спасибо. Официант вновь растворился в темноте, и Гарри вперил в Крессвел внимательный взгляд: — А я вспомнил вас. Арлин вопросительно вскинула брови: — Вот как? Не помню, чтобы мы пересекались. — Вы ведь та самая журналистка, что написала разгромную статью обо мне года четыре назад. Как же она там называлась… — Гарри пощелкал пальцами, задумчиво хмурясь. — «Национальный неудачник», — не без гордости подсказала Арлин. — Вы помните. Неужели я ранила ваши чувства? — Приятного было мало. Но в то время только ленивый, наверное, не прошелся по моим костям. Хотя, признаюсь, ваша статья понравилась мне больше остальных. Вы умудрились охватить всю хронологию моих неудач: начиная с трагедии в Саттон-Колдфилд и заканчивая разводом с женой. — Вы мне льстите, — иронично протянула Арлин и запрокинула голову, чтобы влить в себя остатки пива. — И все же, как бы приятно мне ни было это выслушивать, почему бы нам не перейти к делу? Вы ведь не просто так назначили встречу. — Все верно. Мне сказали, что у вас может быть ценная информация. Я читал ваше расследование о незаконной торговле яйцами рунеспура — смело и впечатляюще. — Признаться, я сначала расстроилась, когда меня вышвырнули из «Ежедневного Пророка», но, как позже оказалось, это открыло мне новые возможности. Куда проще копать под вышестоящих людей, когда тебе не дышит в спину начальство и не контролирует каждый твой шаг. Вам ли не знать об этом. Гарри покачал головой и горько усмехнулся: — Как раз-таки я и не знаю, каково это. Все мои попытки узнать или сделать что-то большее тут же пресекаются на корню. Поэтому я и решил обратиться к вам. У вас есть то, чего нет у меня: свобода действий. Около столика снова нарисовался официант. Сняв с подноса бокал с бурбоном и открытую бутылку пива, он аккуратно расставил их на столе и, пожелав приятного вечера, поспешил удалиться. Арлин приложилась к бутылке, глотнула и склонила голову набок, внимательно прищуриваясь: — Хорошо, мы уже убедились, что я весьма ценна и полезна. Так какой же мне резон помогать вам? — Справедливо, — учтиво кивнул Гарри, прокручивая в руке округлый бокал с переливающейся на свету янтарной жидкостью. — Чего вы хотите? Арлин тут же подобралась на месте и возбужденно подалась вперед, едва не перегибаясь через весь стол: — Расскажите мне всю правду о Саттон-Колдфилд. Бар снова наполнился бурными овациями и криками. Кто-то звонко чокнулся. Гарри удивленно вскинул брови: — Серьезно? Это все, что вас интересует? — Он аккуратно пригубил бурбон и поморщился. — Да. Это произошло десять лет назад — я тогда еще была зеленым стажером и ничего не понимала. «Пророк» скармливал всем одну и ту же официальную версию, обвиняя во всем некомпетентных авроров. Позже, когда я начала что-то осознавать и жаждала разобраться в произошедшем, было уже слишком поздно. Дело давно кануло в небытие и добраться до правды было почти невозможно. Мне бы хотелось услышать вашу версию событий. — Хотите узнать, считаю ли я себя виновным? — И это тоже, — Арлин коротко дернула плечом. Гарри поджал губы, отпил еще бурбона и произнес: — Что же, ладно. Вы знаете, почему к 2013-му году начали резко редеть ряды авроров? — Да. За три года до этого сформировалась Министерская гвардия. Многие опытные бойцы перешли туда, потому что эта должность считалась куда престижнее. — Верно. Когда нас стало катастрофически мало, Министерству вновь пришлось воспользоваться услугами дементоров для охраны Азкабана. Там по-прежнему вели службу наши люди, но, повторюсь, их не хватало. К тому же, в 2012-м году Дикелион официально провозгласил себя оппозиционной партией. Нам нужно было бросить все силы на борьбу с ними. Гарри продолжал говорить, как вдруг его внимание привлекло какое-то мельтешение сбоку. Он скосил глаза на планшет Арлин, что все это время лежал на столе, и увидел, как тот самостоятельно набирал что-то на клавиатуре. — Вы записываете наш разговор? — нахмурился Гарри. Арлин закатила глаза: — Не волнуйтесь, это для личного архива. Я не буду ничего публиковать без вашего согласия. Гарри усмехнулся и снова пригубил бурбон. Да к черту. Ничего страшного не случится, если эта информация где-нибудь всплывет. — В мое время журналисты пользовались Прыткопишущими перьями. — Можете называть это Прыткопишущей клавиатурой, принцип работы тот же. Так что было дальше? — А дальше было второе мая. Министерство решило устроить пышную церемонию в честь Дня Победы. В то время начали всплывать слухи о том, что Захария планирует переизбираться на пост Министра через два года, вот им и понадобилось отвлечь внимание народа. Но так как Дикелион проявлял себя радикальной структурой, требовалось обеспечение максимальной безопасности. Гвардии было недостаточно. Мне пришел приказ сверху, чтобы я отправил три четверти своих людей им в помощь. Арлин сложила руки на груди и откинулась на спинку стула: — И вы согласились, — в ее тоне отчетливо проступали нотки осуждения. — У меня не было выбора. Я пытался их уговорить не трогать хотя бы наряд, дежурящий в Азкабане, но меня никто не послушал. Все слепо доверились дементорам. А что было дальше, вы и сами знаете. — Знаю, — прискорбно кивнула Арлин. — В ту ночь из-под заключения сбежала дюжина осужденных оборотней и напала на близлежащий городок Саттон-Колдфилд. Произошла настоящая кровавая баня. Пострадали как маглы, так и волшебники, в том числе те несколько авроров, что несли в ту ночь службу в Азкабане. Большая часть оборотней мигрировала за границу, их до сих пор не удалось поймать. Гарри ничего не ответил. Лишь с грохотом отставил на стол опустевший бокал и спрятал лицо в ладонях. — Почему это произошло? Как им удалось пройти через дементоров? — Вы слышали историю Сириуса Блэка? — Гарри поднял голову, и Арлин смогла увидеть его потемневшие глаза и пролегшие под ними глубокие тени. В один миг Герой волшебного мира умудрился постареть лет на десять. — Ему однажды удалось сбежать из-под стражи дементоров, приняв облик пса. Именно по этой причине в ночь полнолуния мы усиливали охрану Азкабана, вызывали отряд охотников и были как никогда внимательны. — Неужели… Неужели в ночь второго мая было полнолуние? Не помню, чтобы об этом говорилось. — В том-то и дело, что полнолуния не было. — Тогда я не понимаю… — Очевидно, за пятнадцать лет, проведенных в заточении, оборотни научились обращаться без помощи полной луны. Все оставшееся время они только и делали, что выжидали подходящего момента. И мы самолично его им предоставили. — Выглядит так, будто им кто-то подыграл. — Не удивлюсь, если на самом деле все так и было. — Та трагедия оказала сильное влияние на магический мир. — Да. В тот самый момент из доблестных защитников мы превратились в посмешище, позор нации. Министр и чиновники спустили на нас всех собак, отказываясь признавать и свою вину в произошедшем. К больным ликантропией снова начали относиться с презрением и опаской. Возникло множество политических конфликтов с теми странами, по которым успели пройтись и оставить кровавый след сбежавшие оборотни. А я… а я до сих пор живу с тяжелым грузом вины на сердце. Наверное, именно в тот момент я окончательно разочаровался в нашей системе. И перестал понимать, что делать дальше. Над столом вновь повисла тишина. Только теперь вместо напряжения она была пронизана безысходностью. На фоне продолжал жужжать телевизор, прерываемый криками маглов. — Аптеки Розье, — внезапно произнесла Арлин, снова цепляя со стола бутылку. Гарри удивленно вскинул голову. — Я сейчас веду расследование по делу о наркотиках. В последнее время слишком много происшествий сводится к «Свободному эльфу». Это, конечно, не так легко, как копать под бренд Эйвери и ее незаконную торговлю яйцами рунеспура, но мне удалось нащупать пару ниточек. И большинство из них ведут к аптекам. Розье не в Ковене, но Ковен им оказывает поддержку. К тому же, Натали Гойл в девичестве — Розье. Гарри вскинул руку вверх, подавая знак официанту, чтобы тот повторил заказ, и произнес: — Это все — давно известная информация. — Хотите сказать, вы с самого начала знали, что Розье связаны со «Свободным Эльфом»? — Для того, чтобы производить эльфийскую пыль, необходимы лаборатории, специальные люди. Что, как не аптека, идеально подходит для этого? К тому же, Розье не имеют никакой официальной связи с делами Ковена. Это очень удобно. — Драко Малфой тоже владеет сетью аптек. Вы и его подозревали? — Арлин заинтересованно склонила голову набок. — Нет. Вам ведь наверняка известно, почему Малфой решил податься в фармацевтический бизнес. — Из-за болезни его жены. Но это не отменяет того факта, что он мог бы быть причастен к производству наркотиков. — Драко не работает с Ковеном, — безапелляционно подвел Гарри. — Этому есть одна важная причина, озвучить которую я не мог бы даже при большом желании — тайна следствия и все такое. Но вы и без меня уверены в его невиновности, раз копаете под Розье. — Я копаю под Розье, потому что к ним ведет больше всего зацепок. Но если сумею найти что-то на Малфоя, то и он окажется под подозрением. В общем, пока расследование только в стадии зарождения, но мне удалось отследить несколько имен, связанных с аптеками. Поставщики, работники, бывшие работники, постоянные покупатели. Гляньте, возможно, кто-то покажется вам знакомым. Арлин выудила из сумки свернутый пергамент и положила на стол перед Гарри. Тот по достоинству оценил этот старомодный жест и нетерпеливо развернул список, принимаясь пробегаться глазами по перечню имен. Пока он подробно изучал каждое, к ним снова успел подойти официант с заказом. Прошло две минуты, прежде чем Арлин не вытерпела: — Ну? — наконец спросила она, нервно стуча ногтями по поверхности стола. — Узнаете кого-нибудь? — Всего лишь пару имен. Кассиус Уоррингтон, Бенедикт Чемберлейн и Эбигейл Корнер, — задумчиво подвел Гарри, не глядя протянув руку к бокалу с бурбоном. Арлин тут же оживилась: — Вы знаете Эбигейл Корнер? — Я знаю ее мужа — Майкла Корнера, он мой школьный приятель. И ныне преподает в Хогвартсе, если я не ошибаюсь. — Эбигейл погибла год назад. По официальной версии — самоубийство. Сделав небольшой глоток, Гарри заинтересованно сощурился: — Но вы ставите под сомнение официальную версию? — У меня пока нет для этого оснований. Я пыталась поговорить с ее мужем, но он выставил меня за дверь, даже не выслушав. Может, у вас получится лучше, раз уж вы школьные приятели? — Хорошо, я попытаюсь. Это вся информация, которая есть у вас для меня? Едва слышно усмехнувшись, Арлин зачесала волосы назад и произнесла: — Мистер Поттер, искать информацию и доказательства — это ваша работа. Моя же — предоставить вам площадку для голоса. Мой блог еще не так популярен, но это лишь дело времени. Скоро он наберет свою аудиторию — людей, готовых дать отпор. И им необходимо будет знать, что вы на их стороне. Гарри свернул пергамент, спрятал его во внутреннем кармане пальто и внимательно посмотрел на Арлин: — Мисс Крессвел, сколько бы люди ни пытались дать отпор прогнившей системе, я никогда не буду на их стороне, пока они действуют столь радикально. На лице Арлин расцвела самодовольная улыбка: — А с чего вы взяли, что я говорю о Дикелионе? Гарри непонимающе нахмурился с выпивкой на полпути ко рту: — Поясните. — Сегодняшняя демонстрация в Сохо. — Арлин потянулась за планшетом, пару раз провела по нему пальцем и протянула Гарри. На экране красовалось несколько снимков: возвышающаяся посреди магловского торгового квартала статуя в фут высотой, изображающая удивительно точно фигуры Захарии Смита, Вардена Гринвуда и Альберта Байрона. Их станы были отлиты из свинца, а с рук не переставая капала кровь. Надпись на постаменте гласила: «Сколько стоит ваша совесть?». — Красиво, правда? Район Сохо был выбран не случайно. Акция была направлена в том числе и на то, чтобы обратить внимание магловского премьер-министра на творящуюся в Магической Великобритании плутократию. Гарри оторвал взгляд от снимков: — Это не дело рук Дикелиона, ведь так? — Это — молодая оппозиция. Люди, несогласные как с режимом Смита, так и с радикализмом Маклаггена. Люди, которые желают самого лучшего для своей страны и не боятся творить изменения. Правительство, конечно, разбираться не собирается, причисляя всех к Дикелиону и вешая клеймо экстремистов. А может, они и видят разницу, но все равно глушат нашу свободу слова, боясь неповиновения. Однако придет время, и мы обретем свой голос. Гарри пораженно молчал. Конечно, он догадывался, но получить подтверждение своим догадкам — совсем иное. Прокрутив бокал в руке, он рискнул спросить: — Мы — это кто? Арлин, очевидно ожидавшая этого вопроса, лишь криво усмехнулась: — Вы действительно думаете, что я выдам вам все имена? Не сейчас. Хотя, одно имя я все же назвать могу. Он сам просил передать вам «привет». — Кто? — Колин Криви. Гарри едва не поперхнулся бурбоном: — Колин? Разве он… — Нет, он больше не работает в «Пророке». Его уволили два года назад, когда он начал задавать слишком много вопросов и писать неудобные заголовки. Сейчас Колин помогает мне с «Diagon Post». И он один из тех немногих, кто до сих пор верит в вас. Это было обидно. — А вы не верите в меня? — Я была совсем ребенком, когда вы победили Темного Лорда, и не видела, как вы сражались на поле боя. Поэтому меня, в отличие от того же Криви, сложно убедить. Я буду верить в вас, когда увижу плоды вашей борьбы. Ничего личного. — Тогда почему же вы пришли сюда сегодня? — Конечно, я оценивала все риски, когда шла на встречу с вами. И они все еще существуют — вы можете в любой момент сдать меня властям или даже убить. Но я прекрасно осознаю одну простую истину: чтобы победить, необходимо рисковать. Вам ли не знать об этом. Вы прошли войну. Внутри что-то отдалось глухой щемящей болью. Гарри слабо улыбнулся, поскреб отросшую щетину и негромко произнес: — Я заставлю вас поверить в меня. Арлин улыбнулась. Должно быть, впервые за вечер так искренне. — Я очень надеюсь на это. До встречи, мистер Поттер. И она ушла, оставив после себя пару смятых купюр на столе и чувство зарождающейся надежды.***
Лоркан выходил из раздевалки самым последним. Пол мягко вибрировал даже здесь — верный признак того, что на трибунах уже начал собираться народ. На первую игру сезона, должно быть, явилась вся школа. В опустевшей раздевалке пахло кожей, древесиной и терпким волнением. Лоркан напоследок взглянул на себя в зеркало, громко выдохнул, пытаясь унять учащенное сердцебиение, и похлопал себя по щекам. Накинув поверх формы спортивную мантию и проверив, чтобы щитки были хорошо закреплены, он с ноги отворил дверь и вышел в подтрибунное помещение. Здесь было еще шумнее — над головой раздавался неравномерный топот и жужжание голосов. У стены толпились ребята из группы поддержки — разодетые в пестрящую форму цветов Гриффиндора или Слизерина, они шуршали блестящими помпонами, отрабатывали танцевальные связки или просто, закинув ноги на перила, растягивались. — Гриффиндор, вперед! — прокричала откуда-то с вершины пирамиды Айви Лонгботтом, когда Лоркан вышел из раздевалки и прошел мимо них. Сегодня ее форма была в ало-золотых оттенках — на время игр члены группы поддержки могли сами выбирать, за какую команду болеть, несмотря на принадлежность к своему факультету. Лоркан обворожительно улыбнулся ей и отсалютировал двумя пальцами от виска, отчего Айви чуть не свалилась на пол. Продолжая давить самоуверенную улыбку, он направился в сторону своих ребят, по пути неосознанно ища в толпе Рейну. Но той нигде не было. — Ну, как настрой? — бодрым тоном прокричал Лоркан, подходя к команде. Ребята, что до этого разминались или проверяли состояние своих метел, тут же отложили все дела и скучковались вокруг него. — Все отлично, кэп, — пробасил Рахим Томас, закидывая биту на плечо. — Уизли, как твоя рука? — Просто потянул связки, — отозвался Луи, застегивая пуговицы на спортивной мантии. — Доминик меня быстро подлатала, почти ничего не болит, — и он демонстративно помахал руками, чуть не зарядив затрещину стоящей рядом Кэйле Дэвис. — Oh, pardon. — Значит так, слушаем меня, — серьезно заговорил Лоркан. Команда сосредоточенно склонила головы в его сторону. — Слизеринцев ни в коем случае нельзя плотно опекать, иначе они растянут нашу защиту по флангу, и все — поминай как звали. Томас, Белби, не позволяйте им отвлечь себя, старайтесь даже не приближаться к чужой штрафной без лишней надобности. Рэшфорд, Дэвис, Хафлин, играйте первым номером, атакуйте как можно агрессивнее. Уизли, ты постарайся добыть нам сто пятьдесят очков. Ну, а я буду защищать наши ворота. Все понятно? — Он поднял взгляд и увидел, что ребята смотрят куда-то мимо него широко распахнутыми от удивления глазами. — Что такое? — Кэп, — осторожно заговорила Бренда, — ты только не оборачивайся, окей? Конечно же, Лоркан обернулся… — Блять, ну просила же. …и увидел выходящую из раздевалки Рейну. Ее длинные пшеничные волосы были собраны в высокий хвост на затылке, короткий топ с длинными рукавами обнажал плоский живот, а короткая пышная юбка, едва доходящая до середины бедра, открывала вид на стройные крепкие ноги, обутые в белые кроссовки. При виде нее у Лоркана перехватило дыхание. Но не от красоты, а от того факта, что на груди у Рейны красовался герб Слизерина, а форма ее переливалась зелеными и серебряными цветами. Кто-то за спиной присвистнул: — Что сейчас будет… — Она же всегда за нас болела, что случилось? — Кажется, Паркинсон со Скамандером снова посрались. — Тяжело, наверное, когда даже собственная девушка не верит в твою победу. — Кто заказывал разогрев-шоу перед матчем? Ощущая, как у него перед глазами все начинает мутнеть от гнева, Лоркан в пару шагов преодолел подтрибунное помещение, схватил Рейну за руку и, проигнорировав протесты стоящей рядом Эйрис, потянул ее в дальний угол. Казалось, все присутствующие все это время не спускали с них глаз. Кто-то прокричал им вслед: — Классная форма, Рей! Правильно делаешь, что принимаешь сторону победителей. Лоркан резко обернулся на голос и столкнулся с насмешливым взглядом Монтгомери Гойла, что вел за собой слизеринскую процессию. Где-то мелькнула белобрысая макушка Скорпиуса. Лоркан послал Гойлу средний палец, пообещав разобраться с ним позже, и повернулся к Рейне: — Какого черта? — звонким шепотом воскликнул он, красноречиво оглядывая ее форму. Рейна ожесточенно выдернула свою руку из его хватки, злобно сверкнула глазами, подведенными серебряной подводкой, и раздраженно поджала накрашенные перламутрово-изумрудной помадой губы: — О, то есть ты игнорировал меня две недели, но стоило мне вырядиться в цвета Слизерина, как тут же вспомнил о моем существовании? — Так ты пыталась привлечь мое внимание? Могла бы просто, знаешь, ну… подойти ко мне? Поговорить со мной? Но не выставлять идиотом перед всей школой за пять минут до игры! — И, как всегда, все должно крутиться вокруг тебя! — ядовито произнесла Рейна, складывая руки на груди. — А что, я не прав? — усмехнулся Лоркан, сузив голубые глаза. — Ты вдруг решила поболеть за Слизерин не для того, чтобы досадить мне? Они снова ссорились. Снова, как по заготовленному сценарию. Лоркану казалось, что если он сосредоточится, то сможет предугадать следующую реплику Рейны, следующий ее жест и последующий свой ответ. Они ходили по заранее протоптанной дорожке кругами, не изменяя привычным алгоритмам. Это утомляло. С этим надо было заканчивать. — Знаешь, Скамандер, если бы ты хоть один раз вытащил голову из задницы и подумал не только о себе, то узнал бы много чего нового! Сегодня первая игра Аны-Исабель. Я болею за Слизерин, чтобы поддержать мою младшую сестру, идиота ты кусок! И нет, я не могла тебя предупредить, потому что ты не разговаривал со мной две недели! Лоркан открыл было уже рот по инерции, чтобы ответить, но вдруг завис. Он почувствовал себя придурком, даже еще большим, чем когда его девушка вышла в подтрибунное помещение, выряженная в цвета Слизерина. — Ну, чего молчишь? Сказать нечего? — Я… Извинение встало поперек горла. Лоркан мечтал провалиться сквозь землю, стереть память Рейне и всем присутствующим вокруг, воспользоваться Маховиком времени, чтобы вернуться в прошлое и отвесить затрещину самому себе… Мерлин, он ведь знал, что у Слизерина новый ловец, и знал, что им была младшая сестра Рейны, но не смог сложить два и два. Когда-нибудь он научится думать, прежде чем действовать на горячую голову. — Всем приготовиться! Игра начинается через две минуты! — прокатился по помещению усиленный Сонорусом голос мадам Хуч. — Мистер Скамандер, на построение! К ним тут же подлетела Эйрис, сунула Рейне в руки два искрящихся помпона и, наградив Лоркана надменным взглядом, утянула ее за собой. Лоркан проводил их прямые спины и покачивающиеся, словно маятники, высокие хвосты растерянным взглядом, когда вдруг ему на плечо легла чья-то холодная ладонь. — Ты как? — послышался над ухом голос Скорпиуса. — Чувствую себя полнейшим придурком, — процедил сквозь зубы Лоркан, раздраженно потирая лицо. — Эй, Малфой! Ты чего там шепчешься? — заорал с другого конца помещения Гойл. — Сливаешь тактику? Скорпиус с усталым видом обернулся к нему и коротко произнес: — Гойл, на хуй иди. — Мистер Малфой, не выражаться! — возмущенно воскликнула так некстати оказавшаяся неподалеку мадам Хуч. Гойл расплылся в мерзкой самодовольной улыбке. — И встаньте в строй! — Давай, соберись, — напоследок сказал Скорпиус, хлопнув Лоркана по спине. — Хотелось бы, чтобы ты был максимально сконцентрированным, когда мы вас обыграем. Тот позволил себе слегка расслабиться и улыбнуться: — Да пошел ты. Это мы размажем вас. — Еще посмотрим.***
— Поприветствуйте Львов! — раскатился над стадионом звонкий голос Майлза Криви. Трибуны забурлили ало-золотым, отчего издалека казалось, будто их затопило раскаленной лавой. Группа поддержки, выступающая на специальной сцене, радостно закричала и подбросила в воздух помпоны, что тут же взорвались в воздухе ярким фейерверком. Лоркан ухватился за древко метлы и сосредоточился на свистящем в ушах ветре, лишь бы не смотреть в ту сторону. Было странно видеть Рейну на другом конце поля и в других цветах. Странно не ощущать ее поддержки. — Состав команды Гриффиндора на сегодняшнюю игру: охотники — Арис Хафлин, Кэйла Дэвис и Бренда Рэшфорд! К слову, для Дэвис эта игра дебютная. Для Рэшфорд — дебютная в амплуа охотника. Безусловно, на это будет интересно посмотреть, хоть и жаль, что мы больше не увидим их связку с Томасом. И говоря о загонщиках: для Патрика Белби эта игра также первая. Уверен, он справится отлично, ведь в напарники ему достался Рахим Томас! На позиции ловца сегодня выступает незаменимый Луи Уизли. Ну и, конечно, всеми нами любимый капитан и по совместительству вратарь — Лоркан Скамандер! Толпа зашлась в восторженном рыке. Лоркан ослепительно улыбнулся, помахал всем рукой и остался парить посреди поля. Криви тем временем продолжал надрываться: — Встречаем Змей! — на поле вылетел аккуратный костяк слизеринцев, облаченных в изумрудные мантии. Трибуны на этот раз захлестнуло зелено-серебряной волной. Толпа зашлась подобно морю. — Состав команды Слизерина: охотники — Скорпиус Малфой, Милан Забини и Бастиан Руквуд. Загонщики — Риндо Байзен и Монтгомери Гойл — капитан команды. У ловца, Аны-Исабель Паркинсон, сегодня тоже дебютная игра. Пожелаем ей удачи, но не от всего сердца. — Мистер Криви! — Извиняюсь, профессор Лонгботтом, случайно вырвалось. Ну, и на позиции вратаря от команды Слизерин сегодня Алексис Вуд. Напомню для тех, кто вдруг забыл: отец Алексис — Оливер Вуд, ныне завершивший карьеру вратарь команды «Паддлмир Юнайтед», а также двукратный обладатель премии «Золотой Квоффл». В свое время он установил рекорд в Английской Лиге Квиддича, отстояв семьдесят три сухих матча! Думаю, Алексис не нужно ходить слишком далеко за примером. Итак, игроки расходятся по позициям, капитаны жмут друг другу руки, раздается первый свисток и… Игра началась! — Мне кажется, или это Рейна в цветах Слизерина? — Альбус сощурился и вгляделся в зелено-серебряное месиво, скачущее по трибуне для группы поддержки. Октябрьское утро выдалось холодным и влажным, поэтому вокруг лица Альбуса вплоть до носа был обмотан объемный слизеринский шарф, а его черные волосы спрятались под капюшоном толстовки. Никс бросила короткий взгляд в ту сторону, куда смотрел Альбус, запахнула на себе черное пальто и коротко хмыкнула: — У нее же сестра сегодня дебютирует. Но у Лоркана наверняка пригорело. Лисандра лишь закатила глаза, негромко цокнула и отпила горячего зеленого чая из термоса, плотнее закутываясь в огромный воздушный шарф крупной вязки. — Слизерин перехватывает инициативу! Байзену удается попасть бладжером по древку метлы Дэвис, квоффл тут же перехватывает Малфой и несется в сторону штрафной Гриффиндора. Пас в сторону Руквуда, тот подыгрывает ногой, ловит квоффл… Рахим Томас плотно приседает ему на хвост и вот-вот… О нет! Томас оказывается снесенным Гойлом, Руквуд продолжает свой путь. Белби делает рывок вперед, но он находится слишком далеко. Хафлин переходит в защиту… Очень опасное положение, он рискует получить предупреждение, если… Руквуд… Квоффл… Нет… ДА! Скамандер спасает команду, перехватив квоффл прямо у третьего кольца! Трибуны взорвались. Кто-то пустил в воздух фейерверки, кто-то подбросил бутылки и открытые пачки с воздушными чипсами и попкорном. Десятки плакатов взмыли в вверх. Никс растянула над головой полотно с надписью: «Гриффиндор — вперед!». Плакат Альбуса же гласил: «Слизерин — чемпион!». Лисандра подняла вверх табличку, на которой яркими переливающимися буквами было выведено: «Остановим миграцию лукотрусов!». В уголке исполнял забавный танец тщательно выведенный изумрудный лукотрус. Мимо со свистом пронеслась тройка слизеринских охотников. Резкий поток ветра вырвал несколько плакатов из рук болельщиков, скинул с голов шапки и вспенил толпу. — Дава-а-а-ай, Скорп! — завизжала Никс, приложив руки рупором к лицу. Лисандра проводила глазами стремительно удаляющуюся от нее фигуру игрока с номером тринадцать на спине. Бастиан выглядел великолепно даже с такого расстояния. Его влажные кудрявые волосы были перевязаны в небольшой пучок на затылке, темно-изумрудная спортивная мантия, застегнутая до подбородка, лишь подчеркивала бледность его кожи и зелень глаз. Крепко ухватившись за древко метлы руками, облаченными в кожаные митенки, он стремительно несся вперед, рассекая воздух, и Лисандра вспомнила, как позавчера эти самые руки сжимали ее бедра и талию. В тот день Бастиан отпросился с тренировки, сказав Гойлу, что у него якобы болит голова. А после этого они с Лисандрой заперлись в ее комнате и все два часа только и делали, что целовались и занимались сексом. Это было здорово — заниматься сексом, в смысле. Конечно, из-за нехватки опыта у обоих не всегда все получалось — например, один раз в порыве страсти они не заметили, как запутались в пододеяльнике и свалились на пол; в другой раз оба забыли про защиту, так что пришлось довольствоваться поцелуями и стимуляцией руками, — но все равно каждый раз был захватывающим и сближал их все больше. Правда, скрывать отношения тоже стало куда сложнее. Морин Галлагер однажды пристала к Лисандре с расспросами, когда вернулась в комнату и увидела обвернутый вокруг ручки двери галстук. Сам Бастиан же рассказывал, что как-то раз Гойл нашел у него в ящике открытую пачку презервативов и тоже долго не отставал, пока он ему не скормил отговорку о том, что снова видится с Глиммер Нотт. К тому же, помимо прочего, Лисандра боялась, что Никс могла начать о чем-то догадываться после их разговора на трибунах тем утром. Но в любом случае, страх перед обличением тайны превращался в ничто, стоило возбуждению охватить двух подростков при виде друг друга. — Знаешь, ты можешь уже опустить плакат, — донесся до Лисандры голос Альбуса. — Кажется, он мешает тому парню позади тебя. Сдавленно ойкнув, она поспешила сесть на место и огляделась по сторонам. Игра продолжала течь в размеренном темпе. — Не могу не упомянуть о том, что в этом году в составе команд находится много выпускников. Конечно, не все собираются связывать свое будущее с квиддичем, но все же, школьные матчи — это отличный шанс показать себя и обзавестись запасным планом на случай плохой сдачи ЖАБА, потому что — кто знает? — возможно, прямо сейчас в числе зрителей восседает какой-нибудь скаут из «Таттсхилл Торнадос» или «Холихедских Гарпий» и выискивает себе следующую восходящую звезду. К слову, о будущих перспективах. Что-то мне подсказывает, что у Монтгомери Гойла они предельно ясны. Для тех, кто не в курсе: отец капитана сборной Слизерина — Грегори Гойл — является владельцем квиддичного клуба «Сененнские Соколы». Напомню, что «Соколы» за прошлый сезон показали весьма неплохие результаты, войдя в топ-три Английской Лиги и тем самым обеспечив себе место в Интернациональной Лиге Квиддича на этот сезон. Так вот, о чем это я? Раздери меня драккл, если Гойл-младший по окончании этого сезона не подпишет контракт с «Соколами». Его комплекция и стиль будто были созданы для грубой и беспринципной игры этой команды. А может, наоборот, были подточены именно под нее. Итак, Дэвис ошибается, делая передачу, и мяч перехватывает Руквуд, так удачно оказавшийся на правом фланге. Длинный пас на Малфоя, Малфой сбрасывает Забини, тот удерживает квоффл и несется на всей скорости к штрафной Гриффиндора. Томас делает рывок, но не успевает, Забини успешно обходит Белби, набирает скорость, мадам Хуч молчит — положения «вне игры» не было. Забини выходит один на один со Скамандером, прицел-замах-заброс и-и-и… Да! Скамандер в очередной раз спасает команду, не давая квоффлу поразить ворота! Вот это я понимаю — капитан! Красно-желтое пламя полыхнуло с новой силой, словно кто-то подбросил еще дров в кострище или вовсе плеснул керосина сверху. Группа поддержки принялась выстраивать высокую пирамиду, выкрикивая в унисон: — Скажите «Гриф», скажите «фин», скажите «дор»! Гриф-фин-дор! — Лоркан сегодня какой-то особенно включенный, — прошамкал Альбус ртом, полным попкорна. Стоящая в переднем ряду девчонка особенно сильно дернула головой, на которую натянула огромную шапку в виде головы льва, и чуть не выбила тем самым ведерко из его рук. — Эй, осторожнее! — Пытается кому-то что-то доказать, — хмыкнула Никс многозначительно, опуская плакат вниз и стреляя глазами в сторону группы поддержки Слизерина, что за последние несколько минут уже успела заскучать. — Думаешь, он из-за Рейны так бесится? — голос Лисандры звучал глухо и едва слышно из-под огромного пушистого нечто вокруг ее лица. — Откуда мне знать, твой же брат. — Вот драккл! — сокрушенно воскликнул Альбус, с раздражением встряхивая плакат в поддержку Слизерина. — Так и знал, что нужно было ставить на Гриффиндор. — Я и не ожидала услышать иного от Предателя Крови, — послышался приторно-сладкий голосок сверху, а через секунду чьи-то руки легли на плечи Альбуса и сильно сжали, намеренно причиняя боль. Он резко обернулся и чуть было не столкнулся нос к носу с Камиль Селвин, что стояла позади него ступенькой выше и выглядела так, будто пришла посетить не квиддичный матч, а музей как минимум. Ее тощая фигура была закутана в изящное клетчатое пальто, перетянутое поясом на тонкой талии. Вокруг шеи был аккуратно обвязан зелено-серебряный шарф, на светло-русых волосах, собранных в прилизанный пучок, косо сидел кашемировый берет, а на руках красовались тонкие белые перчатки. Камиль смотрела на Альбуса сверху вниз что в буквальном, что в фигуральном смысле, презрительно щуря темные глаза, очерченные идеально-острыми стрелками, и растягивая губы в издевательской улыбке. — Я надеюсь, кто-нибудь однажды оторвет тебе твой длиннющий лисий нос за то, что ты суешь его в чужие дела, Селвин. Придумай уже что-нибудь новое или отъебись от меня. Аристократично-бледное лицо Камиль, подрумяненное то ли холодом, то ли косметикой на впалых щеках, даже не дрогнуло. Странно, Альбус думал, что девчонок всегда задевают замечания об их внешности. Как-то лениво моргнув, она окинула его скучающим взглядом, а потом нагнулась прямо к его уху и прошептала так, чтобы их никто не слышал: — Забавно слышать это от тебя, Поттер. От нее пахло дорогими, но жутко приторными духами. Альбусу захотелось чихнуть и вырвать. Камиль находилась так близко, что он мог слышать едва уловимое позвякивание ее длинных сережек. — Сказал же: отъебись от меня, — процедил он с раздражением, пытаясь отдалиться, но костлявая рука Камиль, обтянутая перчаткой, цепко удерживала его за плечо, не позволяя. — Мы в курсе, что вы вынюхиваете про наши дела. Советую остановиться, пока не стало слишком поздно. Альбус почувствовал, как его спина мигом покрылась испариной. Стало вдруг невыносимо жарко. — Не знаю, что вы там себе надумали, Селвин, но ты и твои подручные псы нам на хрен не сдались. Камиль наконец отстранилась от него — Альбус с жадностью втянул носом чистый воздух — и фальшиво улыбнулась. — Очень надеюсь, что так и есть. Иначе, знаешь, мне придется спустить псов с цепи. И она тут же потеряла к нему весь интерес, снова фокусируя взгляд на поле, где секунду спустя команде Слизерина все же удалось забить гол. Альбус отвернулся от нее и запоздало поднял в воздух плакат. Не то чтобы он боялся Камиль Селвин, просто знал, что она с третьего курса таскает с собой в сумочке тонкий серебряный ножичек гоблинской работы, которым однажды незаметно подпилила прутья на метле Лоркана, из-за чего тот чуть не закончил финальный матч со Слизерином с трещиной в черепе. Ладно, возможно, Альбус все же немного боялся. — Чего она хотела? — незаметно придвинулась к Альбусу Никс, пока трибуна ходила ходуном, празднуя гол Слизерина. — Они знают, — одними губами произнес он, кидая на нее многозначительный взгляд. Никс ничего не ответила, но по ее лицу было видно, какие грязные ругательства она перебирала в голове. Уже три недели — с того самого дня, когда Лоркан случайно встретил Гойла и Селвин на окраине Хогсмида — ребята всеми силами пытались выяснить, что замышляют слизеринцы. Спрашивали у знакомых о лавке «Регалии Мордреда», пытались найти что-то в архивах «Ежедневного Пророка», хранящихся в библиотеке, пару раз даже подбирались к слизеринской троице под одноразовыми мантиями-невидимками, но те, словно что-то чувствуя, обсуждали лишь уроки, вечеринки, какие-то сплетни высшего общества и мерзкие сексуальные похождения Гойла. Лишь однажды Никс удалось заметить, как Руквуд выходил из библиотеки с книгами «История Шотландии» и «Магловское безумие: как охота на ведьм перевернула ход истории волшебников». Это дало им чуть больше представления о том, что именно ищут слизеринцы, но все равно информации было катастрофически мало. Из размышлений Альбуса вывел несильный тычок под ребра. Не отрываясь от созерцания матча, Никс незаметно передала ему телефон с открытыми заметками, где было написано всего несколько слов: «Значит, пора переходить к запасному плану». Альбус прочитал послание, вернул телефон Никс и кисло посмотрел на нее. Делать этого абсолютно не хотелось, но, видимо, придется. Трибуны снова вспыхнули. Гриффиндор отомстил соперникам, забив ответный гол. Ребята вновь сосредоточились на матче, старательно отгоняя от себя лишние мысли и фокусируясь каждый на своем. Лисандра не отрывала взгляда от крошечной фигурки Бастиана, что сейчас парил недалеко от колец, с каменным лицом выслушивая крики Гойла. Никс внимательно осматривала соседнюю трибуну и, наткнувшись на того, кого искала, остановилась. Ксандер сидел около профессора Блишвик, завернувшись в твидовое пальто, и смотрел на нее в ответ. Матч, казалось, был ему совершенно неинтересен. Альбус же в это время неосознанно следил глазами за парящей совсем недалеко от их места фигурой в красно-желтом, на чьей спине, словно выведенные сверкающей краской, горели буквы, складывающиеся в одну фамилию — Рэшфорд. Игра продолжалась.