Лёшенька

15 октября, Санкт-Петербург Любезный друг! Удивительно не то, какие необычные вещи происходят вокруг нас, но то, какое впечатление порой производят на нас вещи самые обыкновенные. Сама жизнь настолько странна, что, казалось бы, нелепо искать в ней какие-либо закономерности. И, тем не менее, закономерности ищутся и находятся. Одно лишь будто вовсе лишено их — отражение внешней действительности в нашем сознании. Как порой несоответственны содержание и ощущение! Можно ли при этом отрицать существование души, мира духовного, довлеющего над материальным и предшествующего ему, а следовательно — и Бога!? Незначительнейшее происшествие может наполнить совершенно новым смыслом существовавшие в сознании образы — или родить новые, вовсе неожиданные. Впрочем, все сколько-нибудь устойчивые впечатления всё равно так или иначе опираются на что-то вечное, иначе — великое, но... В самом деле, не об этом, не это хотел писать я вам. То мизерное по сути своей — сложно поспорить с тем! — происшествие, возбудившее моё сознание, истинно столь ничтожно, что само по себе, для себя не требует даже отдельной фразы для изложения. Тем не менее — довольно забалтываться! — оно получит её. Итак, я имел первый сколько-нибудь долгий личный разговор с моим Лёшенькой. Мы говорили о нашей постановке пушкинских Маленьких трагедий и о том, получится ли из него Альбер, а из меня Председатель. Он весьма мил и расположен к общению, в частности — со мной. Мне нисколько не стеснительно иметь его просто рядом с собой, практически без общения, но как приятно слышать его голос и беседовать с ним — о чем угодно! Его лицо, несмотря на всю свою кажущуюся пластичность, мало динамично; на нём отражается лишь общая эмоция, оттенки её едва заметны. Это делает его, в частности, весьма оригинальным актёром: его лицо вытягивается чуть вперёд, губы приоткрываются, а глаза распахиваются одинаково, произносит ли он пушкинское «Ты молода... и будешь молода / Еще лет пять иль шесть...» или «Мне кажется, Дон Гуан из тебя выйдет убедительнее, чем Барон, а хотя... Всё равно — Председатель!». Забавно, интересно наблюдать за такими совпадениями — да и вообще за Лёшей. Впрочем, конечно, одним этим происшествием, хоть оно и весьма замечательно, не исчерпываются впечатления последних недель. Мне думается, что лишь отчасти неправы те, кто называют «Войну и Мир» «водой»; во всяком случае, кажется, меня она засосала подобно болоту: я, в не слишком длинные сроки дочитав до середины третьего тома, увял и отвлекаюсь на что угодно, лишь бы не брать в руки Толстого, не испытывая при этом ни малейшей неприязни к самому роману, что весьма интересно и случалось со мной раньше только, может быть, когда я штудировал великолепные романы сэра Вальтера Скотта, которые — и в том было объяснение в их случае — безнадёжно вгоняли меня в тоску. Осень в этом году удивительно ранняя и при этом тёплая. Хочется бесконечно гулять по городу, по Неве и вдали от неё, следить за суетной городской жизнью и чувствовать себя вне её, но причастным к ней. Я отыскал несколько мест, где делают великолепный кофе, и теперь, бывает, провожу там целые дни в чтении, писании и наблюдении. Восхитительно приятно сидеть где-то в глубине парка, рядом с кофейней, в плетёном кресле, за простым столиком, украшенным букетиком фиалок, медленно выпивая эспрессо, смотреть на то, как мимо проходят занятые своими делами, спешащие куда-то — куда? — люди: чем-то расстроенные старички, родители с живыми детьми, вечно чему-то радующимися... Некоторые взглядывают на меня в ответ — и какие разные у всех взгляды! В некоторых мелькает зависть к моему покою, в других — безразличие, некоторые смотрят с лёгким интересом — особенно дети. Их взгляд цепляется за меня, как за непривычную фигуру — и, смотря на их по-детски милые лица, я, вопреки тому, что здесь нет никакого внешнего и внутреннего сходства, вспоминаю Лёшеньку — видимо, для меня он так же мил, лишь не так по-младенчески. Порой, когда я сижу вот так, мимо проходит кто-то знакомый и останавливается поговорить на пару минут. А когда этого долго не происходит, вспоминаю вас, милый друг, и жалею, что не имею возможности свидеться с вами я, верный ваш друг, по вам скучающий, Руслан.