Я не знаю Как мне себя по имени назвать. Мне это имя стало ненавистно
Она — его императрица. Та, кого он посадил на трон подле себя, признав равной. Всего один единственный шанс, одна протянутая рука и пальцы, тисками сжавшие её ладонь. Рей колебалась лишь мгновение, но мольба в глазах Бена, а ныне императора Рена, как он короновал самого себя, отвергла все сомнения. С замершим сердцем и зажмуренными глазами она приняла его предложение — единственно верное. С того дня Рей больше не вспоминала о Сопротивлении. Эти люди, которых она считала своими друзьями; люди, с которыми она была знакома лишь пару недель, словно исчезли из её жизни, ушли в небытие. И спустя некоторое время Кайло принёс ей весть о безоговорочной победе Первого Ордена. «Теперь в галактике наступит покой и порядок», — такими были его слова, полные мрачного торжества. Рей думала, что всё изменится, что в каждый дом придёт достаток, процветание, любовь и… мир. Но пришло время новой Империи, во главе которой стоял Кайло Рен. Суровой дланью новый император вершил дела: неповиновение — смерть, инакомыслие — смерть. А люди всё также гибли, голодали, также процветала работорговля и преступность. Та Рей — наивная и полная надежд девушка, вкусившая дух борьбы и свободы, — никогда бы не стерпела этого, восстала бы против столь безжалостного режима, но эта Рей лишь закрывала глаза и подставляла губы под требовательные и жадные поцелуи императора Рена. Убийства отныне вершились в её честь, и она научилась с достоинством принимать эти подношения. Тронный зал — так явно напоминающий тот, где когда-то встретил свою смерть Верховный Лидер Сноук, где спина к спине бились Кайло и Рей против преторианской гвардии — стал их оплотом… И они, вершители судеб: императрица — в шелках и драгоценностях, дороже которых не сыщешь во всей Империи — всегда подле своего императора. Если бы кто-то из тех мусорщиков, с кем она вместе оттирала добытые детали полуразрушенных звёздных разрушителей, увидел бы её сейчас, то никогда бы не признал в этой чопорной и холодной женщине ту бойкую девчонку с россыпью веснушек на носу. Та девчонка мертва, погибла в тронном зале в тот момент, когда «Раддус» рассёк обшивку «Превосходства». Рей закрывает глаза, и ей кажется, что в её жизни никогда не существовало раскалённого песка Джакку, Хана Соло, Люка Скайуокера, Финна и других отчаянных борцов за свободу, возглавляемых Леей Органой. Словно она всегда была подле Кайло, всегда ощущала, как его руки не спеша оглаживают плечи и скользят вниз, по талии, настойчиво прижимая к себе. Рей открывает глаза и подаётся вперёд, находя его губы. В их поцелуях нет нежности или любви — только страсть, животная и необузданная. Руки Кайло сминают тонкий шёлк её платья и задирают юбку. Они редко уединяются в покоях, император Рен предпочитает брать её здесь — в тронном зале, доказывая свою власть не только над всей галактикой, но и над её жизнью. Рей кажется, что она стонет так громко, что без сомнения весь корабль в курсе, чем занимаются в тронном зале император и его императрица. Кайло плевать, но Рей знает, что он был бы рад увидеть скривившееся лицо своего лучшего генерала, Армитажа Хакса, посмевшего нарушить их уединение. Сирота с Джакку, не знавшая любви, охотно принимала всё то, что давал ей Кайло. Рей думала, что он знал, что такое любовь, но как же она ошибалась. Порой ей казалось, что эти отношения несут разрушение, приближают к Тьме, но Кайло так жаждал присвоить Рей, так безотчётно упивался своей наградой, что она перестала бороться. Тело оказалось податливее разума и сдалось первым. Как часто Рей словно наблюдала со стороны: видела как её тело выгибается под его поцелуями; слышала, как стонет имя великого императора. В такие моменты казалось, что всё происходит не с ней, что это не она, а другая Рей, идентичная копия, кричит под ним на холодном металле. Поцелуи Кайло вновь возвращают её к реальности, и она охотно отвечает ему. Его губы всегда казались такими мягкими и тёплыми. Не раз Рей представляла, как они нежно скользят по её шее, даря ласку и наслаждение. Но поцелуи оказались укусами — жестокими и голодными. Рей подаётся вперёд, прикусывая его за нижнюю губу, и Кайло рычит в ответ словно дикий зверь. В следующее мгновение её платье летит на пол, и кажется, что руки Кайло повсюду, настойчиво лаская, заставляя стонать всё громче и требовательнее. Рей не знает, в какой момент стала такой, когда потеряла себя, но сейчас это не имеет значения. Всё, чего она жаждет — это ощутить Кайло в себе, забыться на мгновение, поддаться Тьме и утонуть в её объятиях. В этот момент ей плевать на весь мир, всю галактику, лишь бы Кайло не останавливался. Пол под ними холодит обнажённую кожу, но они едва ли замечают это. Кайло ставит Рей на четвереньки, сжимая в кулак длинные волосы, и насаживает на себя. Рей уже кричит от смеси боли и наслаждения. Слёзы текут по щекам, но она просит его не останавливаться, словно её мольба могла бы хоть как-то повлиять на решение Кайло. Плевать, что колени стираются до крови, а на бёдрах остаются синяки и противно саднит между ног. Лишь смесь наслаждения и последующей боли погружает Рей в этот феерический экстаз, заставляя растворяться в нём, растворяться во Тьме.***
Рей лежала на койке, прислушиваясь к своему тяжёлому дыханию и не желая открывать глаза. Она была уверена, что Бен здесь, что он видел всё, и ей казалось, что если она притворится спящей и просто подождёт, то он исчезнет, растворится в предрассветном полумраке её комнаты. «Рей…» Его вкрадчивый шёпот прозвучал практически над самым ухом. Рей крепко зажмурилась, вцепившись руками в простынь и стараясь унять ускорившееся сердцебиение. Лишь один звук его голоса заставил щёки пылать, а сердечный ритм пуститься в безумный пляс. — Уходи, — еле слышно прошептала она. До сих пор стоило Рей закрыть глаза, и она вновь видела сон Бена: как его полные губы касаются самых сокровенных мест, с каким наслаждением он ублажает её и с какой болью смотрит после, когда она оставляет его одного. И вот теперь подобный криффов сон Сила ниспослала на её беду. Рей свела бёдра вместе, чувствуя, как тугой узел желания закручивается внизу живота. И… сбоку словно бы донёсся смешок. Рей открыла глаза, встретившись с проникновенным взглядом карих глаз. Верховный лидер Первого Ордена сидел на стуле подле её койки и изучал внимательным взглядом Рей. «Я знал, что ты думаешь о том же. Просто признай это». — Бен, уходи. «Нет смысла отрицать то, чего ты так желаешь». Бен чуть подался вперёд, и Рей сильнее вцепилась в простыни. Казалось, что сама Тьма плещется в глубине его глаз. Вновь раздался смешок. Взгляд Рей скользнул по его губам — на них красовалась едва заметная усмешка. «Криффов придурок!» Он просто дразнился, упиваясь её беспомощностью и смущением. Бен видел то же, что и Рей, и не было никакого смысла отрицать очевидное. Все её мысли были заняты Верховным Лидером Первого Ордена, и были они далеко не так невинны, как Рей пыталась убедить его в этом. Бен вальяжно откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. Проклятая ухмылка не сходила с его полных и манящих губ. «Крифф!» — в сердцах выругалась Рей, проклиная себя за несдержанность. — Ты видишь только то, что хочешь. Это просто сон. «Кого ты пытаешься в этом убедить? Себя или меня?» Казалось, что весь этот разговор лишь сильнее веселит его, совершенно не убеждая в том, что Рей так отчаянно навязывала ему. Бен был прав. Криффов придурок был абсолютно прав — она хотела этого. Хотела ощутить на своём теле его горячее дыхание, сильные руки и совершенно развратные поцелуи. Рей вспоминала о проникновенном взгляде и манящих губах ночами, и рука ненароком ложилась на промежность, забираясь под бельё, стараясь дать ей то, в чём она так нуждалась. Но никогда в жизни, даже под страхом смерти, Рей бы не призналась ему в этом. Он — Кайло Рен. Он — Верховный Лидер Первого Ордена. Он — её заклятый враг. Он — тот, кого она так желает. Но Бен никогда не должен узнать об этом. Не сейчас, когда он так предан Тьме. Рей резко села в кровати и вперила в него озлобленный взгляд. Всё ведь могло быть иначе, но он не понимал, не хотел видеть этого. — Убирайся! Крик получился слишком громким. Ухмылка резко сошла с лица Бена, сменившись хмурым взглядом. «Рей, ты…» Но Рей не дала ему продолжить: — Ты просто придурок, Бен Соло! Конченый криффов придурок! Она прокричала эти слова пустоте своей каюты. Озадаченное лицо Бена исчезло в самом начале её обвинительной фразы. Легче не стало. Перед глазами застыла его недвусмысленная бесстыдная ухмылка. Спрятав лицо в ладонях, Рей со стоном зарылась в подушку.