В поисках

Он слишком поздно понял, что не справляется с течением. Раненое плечо и ногу разрядами пронизывала боль, зеленоватая вода захлестывала с головой, а первоначальный план - вынырнуть у самого берега и ударить лошадникам во фланг, если они попробуют увести Создавшего Ночь силой, - накрывался медным тазиком. И ведь он же видел метнувшуюся от камней в воду тень, неразличимую фигуру, которую тут же утащила стремнина!.. Хотя и выбор все равно был не велик. Собственно, сейчас он все еще жил только потому, что МелХар отвлек соломенноголовых. Правда, оставалось недолго... -- Мауи? Урук-хай попытался еще раз справиться с потоком, не смог, отчаянно забился, как рыба на леске, но только еще больше обессилел. Совсем близко водопад. -- Мауи? -- Кто ты? -- Не важно. Слушай. Голос жил в его голове. Говорившая точно была она, не Властелин снов и не МелХар. -- Справа от тебя большой камень. Нырни к нему. Понял? Давай... Он ушел под воду почти без усилия. Поток помог, толкнул в здоровое плечо, прижал к шершавому выступу так, что оставалось только поднять голову и вдохнуть. Лучше, чем было, намного лучше, но долго так не провисишь, а до обоих берегов далековато. -- Теперь слушай дальше. В правую сторону под водой идет порог. Он довольно глубокий. Тебе придется задержать дыхание и идти, опираясь на него. Распрямляться нельзя, смоет. Дальше опять будет камень, на нем сможешь отдохнуть. Понял меня? Он послушался, как робот, просто потому что чувствовал: ни думать, ни бороться в одиночку уже не способен. Несколько раз глубоко вдохнул, не обращая внимания на протестующее плечо, скорчился и побрел приставным шагом. Теперь водопад только помогал ему, не давая оступиться на корявой скале. Следующий выступ был шире и удобнее, на него даже получилось выбраться. -- Отдохни. У тебя три минуты, больше нельзя. Мауи уронил голову на руки. Куда делась обладательница голоса? Неужели вправду разведывает путь дальше? Три минуты кончились непозволительно-быстро. -- Осталось немного. Здесь рукав, воды идет мало, течение куда слабее и глубина мельче. С твоим ростом - разве что по уши. Иди. Медленно, не торопись, на дне водоросли, это скользко. Давай, не спать, на берегу отдохнешь, обещаю. Этот переход дался даже тяжелее, чем первые попытки борьбы с течением. На самом мелководье он свалился на четвереньки, прополз последние метры, уткнулся лицом в жесткую траву. -- Потерпи, Мауи, пожалуйста, осталось совсем немножко. Если останешься так лежать, кровью истечешь... Его никто никогда не уговаривал, разве что в насмешку, но в голосе... в голосе был самый настоящий страх, страх за его копеечную жизнь! И почему-то от этого почти становилось легче. Кому-то нужен, оказывается... -- Можешь оборвать край рубахи? Отлично. И еще одну полосу. Молодец. Расстегни ремень. Умница. Перетяни ногу выше колена. Туже. Теперь хорошо, хватит. Выдергивай стрелу. Крови потекло не так уж много... -- Под правой рукой куст, листья сердечками. Этот. Нарви несколько, прибинтуй к ранам. Молодец. Теперь плечо... там наконечник наружу торчит. Хвостовик уже обломился, вытягивай, только в сторону не дерни. Потерпи, потерпи, пожалуйста... Так немного легче? "Так" было похоже на невидимые теплые ладони, обнявшие плечевой сустав, но легче действительно стало. -- Перевяжи. Листья! Сперва листья, потом ткань. Туже повязку, иначе кровь не остановится. Правильно. Молодец. Ремень с ноги сними. Хорошо. Все, можешь спать здесь. Вокруг такой терновник, что никто и не подумает лезть, а следов никаких. Спи, Мауи. Спи. Все хорошо... Голос умолк или он сам отключился и перестал слышать, урук не был уверен. Пришел в себя от утреннего холода, спустя не менее полусуток. Болело все. Нога, плечо, голова, раскаленная и гудящая, каждая кость и жилка. Голос молчал, хотя Мауи дважды или трижды окликнул его в нелепой надежде. Надежда не оправдалась, да и с чего бы? И так помогли не отправиться в какие-нибудь темницы Мандоса, предназначенные для полукровок. Повторить форсирование водного рубежа Мауи не мог и понимал это. Роханцев на той стороне видно не было, так что пришлось вставать и брести сквозь терн, обдираясь о шипы. То, что искал, шатающийся урук-хай обнаружил только у подножия водопада. Следы МелХара вели прочь от реки, в чахлый лес и дальше, вероятно в знаменитые болота. -- А о тебе даже не вспомнил, - усмехнулся другой голос, тот самый, что предлагал ему стать нормальным диким урук-хаем. - Мда, все-таки он не Старик... -- Он не знал, что я живой. Наверное, решил, что потонул. -- Мог бы и поискать, - лениво возразил голос. Чувствовалось, что в своем предположении он прочно уверен, но что-то доказывать смертному не считает разумным. -- Он, наверное, искал, только на том берегу. -- А зачем? Свое дело ты, строго говоря, сделал. -- Я мог и дальше делать, - обозлился Мауи. -- Ну да... особенно такой, как сейчас. Думаешь, ему очень нужна живая статуя? Ни оставить, ни с собой таскать... -- Одному хуже. - Спорил урук-хай уже по инерции, прекрасно понимая правоту Ирмо. Зачем он МелХару, таким? Едва способным пройти пару метров вместо неутомимой боевой машины? Зачем кому-то вообще нужен доходяга? -- Думаешь, не найдется других, кто захочет Ему прислужиться? Правда, как только они потеряют ценность, останутся за кормой, как и ты, да уж такая у орков природа... Как собаки, честное слово; бьют их, пинают, а они все ищут хозяйскую руку, чтобы лизнуть. Странный народ... - Я не орк, - глухо прорычал Мауи. Оказывается, он все еще шагал по следу. -- А кто же тогда, человек? Человек учится на своих ошибках и понемногу умнеет. А ты этого, увы, не делаешь. Пока. Да и вряд станешь делать. - Человек, - прохрипел урук. - Учится, говоришь? А я не хочу быть человеком, знаешь? Я лучше орком буду, потому что я людей видел. Я у них жил, у уродов. Потому что человек, если что не по нему, сразу берется за плеть, потому что настроение у него плохое. Потому что хозяин со своей собственностью может что угодно делать, а остальные только посмеются или головой покачают, и пройдут мимо. Потому что они друг другу глотки грызут, за жратву, за жилье, за просто так, и не так как мы, а в лицо улыбаются, а за спиной бумажки пишут. Доносы. Я так не стану, слышишь?! Голос засмеялся. -- Какая прелесть... Дитя человеческой цивилизации рассуждает о ее проблемах и надеется, что у другой цивилизации, примерно того же эволюционного источника, проблем будет меньше. Мальчик... Ну неужели не понимаешь, что ты - всего лишь пешка, фишка на игровом поле, особенно для таких, как МелХар? Он, Саури, даже балрог привыкли считать вас сотнями, если не тысячами. Так в чем, поясни мне, прелесть им размениваться на таких как ты, а тебе - шагать по указке? Долг? За что? Честь? А что это вообще такое? Родина? У тебя, рукотворного метиса? Тем более, что далеко ты все равно не уйдешь, не сможешь, и очень скоро будешь подыхать в болоте, среди гнуса и собственных испражнений... Он был, наверное, прав, и это было самым страшным. Стоп. Когда Мауи отплевывался клочьями собственных легких, он и вовсе для МелХара и его свиты был чужаком. Опасным чужаком. И все-таки Создавший Ночь спас его шкуру. Не раздумывая и не высчитывая. - Лжешь, - прорычал Мауи. - Он помогал просто так. И сейчас ушел не потому, что бросил. А ты... А тебе охота, чтобы было по-другому, потому что сам - человек, и с не-людьми тебе страшно... Смех оборвался. Голос Ирмо похолодал, словно северный ветер. -- Говоришь, страшно? А не тебе ли нужно бояться, урук-хай? Болота большие, а рядом с тобой никого нет... - Убить - можешь. А заставить подчиниться - нет. -- Смерть в миражах может быть очень долгой, урук-хай. Очень долгой и очень неприятной. - Урук-хай не боятся боли, и на смерть нам плевать, - выдохнул Мауи. Споткнулся, ухватился за тонкий древесный стволик, и вместе с ним и кучей трухи плюхнулся в лужу болотной водицы. Холод свел спазмом мышцы, и урук снова отключился. Веки заставил разлепить только лунный свет. Какая-то дрянь ухитрилась изжалить даже его дебелую шкуру. Худшей из новостей оказалось то, что встать Мауи не способен, - только возиться у подножия сломанного дерева. Проползти тоже удалось жалких сколько-то метров. Болотный пейзаж вокруг почти не менялся и считать расстояние было очень трудно, тем более что очень кружилась голова. Утром из-за туч выползло солнце и болотный воздух паром поплыл над землей, раздирая горло. Мошкара налетала целыми полчищами и жадно тянула из добычи кровь. Укусы воспалялись и превращались в раны за считанные часы. Второй голос молчал, а следы МелХара давно зализало болото. Сгорающий от жара урук-хай понимал, чем пугал его Властелин снов, но сделать ничего не мог, а сдаваться... сдаваться голосу №1 он не стал бы, даже если бы в самом деле угодил под пытки. Поэтому оставалось только отдыхать, собираться и упорно ползти туда, откуда из камышей раз за разом поднималось розовое светило. И так по кругу. Постепенно его оставили даже мошки. Над болотами повисла жуткая, нереальная тишина, в которой слышался только плеск воды и его собственное надрывное дыхание. Сжавшись в комок от озноба, Мауи лег на ближайшую кочку. Пряди сухой травы щекотали шею, как пальцы. В тумане неторопливо танцевали зеленые огоньки. Озноб перешел в приступ жара, как было уже не раз, и урук попытался дотянуться до жидкости. Не вышло, пришлось опять ползти, зато теперь удалось не только зачерпнуть горькой воды с лепестками ряски, но и окунуть туда раскаленную голову. Вода была глубокой но очень прозрачной. На дне лежали тела. Много тел. Не оставившие оружия, с замершими, отрешенными лицами, они спали вечным сном: орки, эльфы, даже тролли. Урук-хай вздрогнул, едва не сорвавшись с кочки. К поверхности рванулись пузырьки. МелХар тоже был там. МелХар и тот, кого называли Ризом, высокий темноволосый орк. Они лежали голова к голове, словно спали после долгого перехода. Но разве Создавший Ночь может утонуть? Или болота связали его какой-то жуткой магией? Если попробовать нырнуть и... -- Мауи?! На этот раз голос №2 звучал почти сердито. -- А ну вылезай немедленно! Как ты вообще в болота угодил?! Только сейчас урук понял, что воздуха ему катастрофически не хватает, судорожно оттолкнулся руками и откатился от опасного края. - Он там, - с отчаяньем прошептал урук. - Он там, на дне. Создавший Ночь... Как его вытащить? -- Его там нет... - Но я видел! -- Его там нет, Мауи. Ощущение теплых ладоней появилось опять, на этот раз на плечах, словно обладательница голоса присела на корточки прямо над ним. - Это морок, понимаешь? Приманка. Когда огоньки танцуют над трясиной, болота... просыпаются. Просыпаются и стараются приманить, кого смогут. И показывают в воде тех, кто тебе важен, кого захочется спасти. Чтобы нырнул за ними и больше не выплыл. Понимаешь? - Его там нет? Ни его, ни Риза? Мауи показалось, что обладательница голоса сглотнула, словно сама мысль, что орк с эльфийскими привычками может оказаться в трясине, ей была отвратительна. -- Там их нет. Только морок, могу поклясться. -- Не надо. Я тебе верю... -- А почему ты вообще сюда пошел? -- По следу. Сюда шел МелХар. -- Раны как бы не самые пустяковые, надо было отлежаться хоть пару дней... -- Я хотел догнать. Глупо поступил, знаю. Теперь вот... -- Да уж, - фыркнул голос. - "Вот", одно, сплошное. Ладно, давай с ним разбираться. Кочка у тебя удачная, хоть в чем-то повезло. Видишь новые стрелки камыша, толстенькие такие? Сорвать и съесть, штук пять-десять. -- Не хочу есть. Только воды хочу. Горло болит... -- Надо, Мауи. Потерпи. От них станет легче, температуру собьют. Надо. Да, еще они довольно сладкие. Сладкие? Урак-хай невольно улыбнулся. Сладкое он любил, да только пробовал всего несколько раз, по очень большому везению. Побеги оказались не очень сладкими, не конфета, но и не противными, водянистыми, как степная ягода. -- Молодец. Теперь смотри - вон торчит такая штука... здоровенные листья плоские, на ятаган похожи. Нашел? Сорви. А лучше срежь, оно плохо рвется. Резать оказалось нечем, меч он где-то потерял, но листья все-таки подались, обтекая зеленым соком с сильным запахом. -- Для начала просто вытрись этим. Особенно где ссадин наставил и кусались всякие летучие. Он послушно прошелся разодранным листом по лицу, по шее, по плечам... -- Везде. Я отвернулась, если стесняешься. Мауи снова ухмыльнулся. Интересно, как может отвернуться всезнающий голос? -- Отлично. Теперь... снимай повязку. Начнем с плеча. Тряпку... мдя, ее бы поменять, но не на что, да и грязное все равномерно. Ладно, просто сними... Уй-ё!.. Уй-ё (или то, что на самом деле собирался сказать голос) действительно имело место быть. Сквозная рана от стрелы по всем канонам биологии загноилась, превратившись в истекающий какой-то дрянью канал. -- Ты хоть руку-то чувствуешь? -- Не очень. -- Мауи... Ну... тогда... очень больно будет, но по-другому никак. Потерпишь? -- Потерплю, - согласился урук. Почему-то ему стало легче внутри, в области души или феа, а что делать с выносливой тушей - какая в общем-то разница? -- Тогда... Оторви кусок серединки листа и... впихни туда. В рану. А потом терпи, потому что будет жечь, как огонь. Сосчитаешь минуту, и выдернешь это наружу. Обмотаешь шкуркой листа как повязкой, а тряпку уже сверху. Сможешь? -- Смогу, - согласился Мауи. На секунду задумался и решился: - А ты сможешь... тоже одну вещь сделать? -- Какую? -- Ты ведь как-то меня касаешься? Правильно? -- Ну... да. Почти. -- Тогда касайся, пока я все это буду делать. Можешь? Призрачные ладошки легли по обе стороны шеи. -- Так удобно? Не мешаю? Мауи покачал головой. Сделал он это очень естественно, но зато щекой отерся обо что-то невидимое и мягкое, словно волосы, сброшенные через плечо. Потом все его внимание занял неподатливый лист, от которого пришлось сперва отдирать шкурку, а потом кусок мякоти. Ощущение "огня" голос, кажется, приуменьшил - в рану словно засунули балрога, который вовсю рвался на свободу. На "двадцати" урук-хай сорвался на крик и сбился со счета. -- Пятьдесят девять. Шестьдесят. Доставай. Отшвырнув окровавленный кусок зелени, он с трудом перевел дыхание. Замотал дыру плотной, как пластик, кожицей, а потом грязной тряпкой и вспомнил, что еще предстоит борьба с ногой. Ощутил, как тоненькие пальцы оглаживают плечо, рисуют неведомые символы, унимая боль. - Может, кольцо все-таки снимешь? - тихо спросил Мауи. -- Кольцо? Всевластья, что ли? - Ну... да. Тебя не видно, а касания чувствуются. Я ведь и так знаю, что ты эльфийка. -- Откуда знаешь? - Ходишь неслышно, даже для меня. Знаешь растения. Волосы длинные и очень мягкие. Руки маленькие, пальцы хрупкие. Чужой боли не то чтобы боишься, но тебе от нее самой плохо. Только не пойму, почему мне взялась помогать... -- Если бы на мне было кольцо - была бы тень. Да и в воде было бы хорошо видно... - Я там почти оглох и смотрел только вперед. А солнца сейчас нет. -- Ну... почти угадал. Только на мне нет кольца, и поэтому снять его не получится. Я... голос. Пока - только голос. - Чей голос? -- Здравого смысла, - Мауи показалось, что обладательница голоса улыбается. - Иногда у кого-то случаются с этим смыслом проблемы. И тогда прихожу я... - А почему тогда после реки... ушла? Думала, что мой собственный смысл проснется? Который здравый? Голос вздохнул. - Думаешь, он только у тебя засыпает на каждом шагу? Вот я и мечусь, то к тому, то к другому. Главное успеть. Пока не натворили совсем уж непоправимого... Давай с твоей ногой закончим, ладно? Снимая пропитавшуюся грязью повязку, Мауи задумался, чего же ему больше хочется: пинками будить свой собственный здравый смысл, чтобы не добавлять на бесплотные эльфийские плечики лишней работы, или наоборот, связать его покрепче и вообще не показывать, чтобы голос №2 больше не пропадал.