***
— Долго ты ещё собираешься так сидеть? — потряс его за плечо мужчина, хмуро окидывая андроида взглядом. — Я отправлял отчёт СайберЛайф и получал новые инструкции касательно, — он сделал всего секундную паузу, словно подбирая правильное слово, — нашего расследования. — Срал я на твои инструкции, — плюнул мужчина. — Что, Рен сказали привести живой или мёртвой? — Включённой или деактивированной, — поправил своего напарника андроид-детектив. — Главное не повредить её главные процессоры и блок памяти, чтобы изучить её код и… — Я понял-понял, — отмахнулся Хэнк, выбираясь из машины морщась от лёгкой боли в мышцах после беготни. — Слушай, а ты… — лейтенант остановился на полуслове. Мужчина, во время поездки, размышлял над «интеграцией андроидов в общество» — во дожил а? — и над блокнотом андроида, в котором были не статичные буквы, а полноценный человеческий почерк. — Да, лейтенант? — вылез из машины вслед за мужчиной андроид, захлопывая дверь. — Ты сказал, что этот блокнот вела Рен, но я помню, что андроид Ортиса написал фразу ровным шрифтом, а тут полноценный почерк. Даже видно, что женский. — Я предположил, что это блокнот Рен, а не утверждал это, — нахмурил брови Коннор, следуя к многоэтажному дому за полицейским. — Или вы хотите этим фактом подчеркнуть, что Рен, якобы, была человеком? — Я ничего не хочу подчеркнуть, — рыкнул мужчина, раздражаясь на его догадливость или на догадливость его программы. — Я хочу отметить тот факт, что среди тех же девиантов она девиант. — А что тогда Вы имеете в виду? От вопроса мужчина на секунду остановился и нахмурился. А ведь и вправду? Что тогда он имеет в виду? — Её жесты, мимика… — вздохнув начал перечислять мужчина. — Это программа… — Да какая программа, Коннор?! То, как она разговаривает! Какие обороты речи использует! И даже, мать его, слова, которые она говорит! — вскинул руками мужчина, прерывая Коннора на полу слове, как только тот начал говорить заученную фразу, как хренов робот. Хотя… почему как? — Я всё равно не понимаю вашей претензии. — Ты знаешь кто такой Эйс Винтура, к примеру? — спрашивает он, поднимая руку для молчания Коннора, прежде чем тот ответит. — Не используя свою базу поиска или интернет. Знаешь кто? — Нет. — Вот именно! А она упомянула его в весьма подходящий момент. Эйс Винтура — детектив, который специализировался на поиске домашних животных в одноимённом фильме. Во второй части он, как раз таки, призвал животных к себе на помощь, как это сделала Рен сегодня. Когда вышел этот фильм, мне и одиннадцати лет не было! Между говорившими напарниками наступила небольшая пауза, пока Хэнк не взял слово вновь. — Её манера речи прямиком из десятых годов двухтысячного. Во времена, когда мне едва ли был тридцатник. Уж таких людей я чую, чего о тебе не скажешь. — Мне кажется, что Вы немного преувеличиваете. Может она видела этот фильм и… — Ага, и мультик с фильмом про «Инспектора гаджета» смотрела, живя с сорокалетним мужиком и «Книгу джунглей» читала, хотя вам это нахер не сдалось. А ну и манеру материться взяла от своего предыдущего владельца, — с сарказмом выплюнул мужчина. — Вот видите, всему есть рациональное объяснение, — кивнул андроид, явно не понимая очередной сарказм. — Ты безнадёжен, — пробурчал мужчина, возобновив движение в сторону дома. Разговаривать с этим ходячим куском пластика резко перехотелось, он ведь таких простых вещей не понимает, ну как так?! В голове только и вертелась битва между разумом Хэнка и его предчувствием, которое было атрофировано со смерти Коула, а тут вновь свои права начала качать! Поднявшись на нужную лестничную площадку и пройдя мимо опечатанной двери, где и произошло убийство, мужчину только сейчас посетила мысль, что хозяйки соседней квартиры может и не быть дома. Цыкнув от досады, на свою долго соображающую башку, мужчина нажал на звонок, простояв так секунд десять, пока, стой стороны двери, не откликнулись, что идут открывать. Послышались торопливые шаги, лёгкие щелчки открываемых замков и, сквозь приоткрытую щёлку двери, выглянула средних лет женщина. — Насколько я помню, полиция сказала, что я более не нужна, — несколько неуверенно, но с недоверием произнесла она, увидев полицейский значок. — Так оно и было, пока не появились некоторые факты, — ответил ей Хэнк немного хриплым голосом. Дубак на улице начинал делать своё дело, ещё и снег начал валить, чтоб его… — Чего застыл? Ты сюда рвался, между прочим, вот и задавай свои вопросы. — Добрый день, — кивнул в качестве приветствия Коннор, слегка улыбнувшись, стараясь таким образом расположить к себе собеседницу. — В прошлый раз я не стал Вас расспрашивать, но, как и сообщил лейтенант Андерсон, в деле появились новые улики и я бы хотел задать несколько вопросов по этому поводу. Можно? — спросил он скорее для проформы, нежели из интереса, посчитав, что вопрос мог подтолкнуть к положительному ответу. — Что именно тебя интересует? — спросила свидетельница, выходя из своей квартиры облокотившись о дверь, прикрывая вход в квартиру, не желая пропускать обоих полицейских внутрь. — Вы хорошо знаете модель МР500 по имени Рен? — Как можно знать робота? Он ведь не имеет характера или… — она немного задумалась, а после спросила, — или вы хотите знать наблюдала ли я за ней или что? — Да, — согласился андроид. — может мистер Кретчер просил за ней присмотреть? — Было как-то, пару раз, — нахмурилась женщина, словно вспоминая. — Прослушайте этот звуковой ряд и скажите знаком ли вам голос? — произнёс Коннор, приподнимая свою ладонь, на уровень груди, включая дорожку. «Начальник, ты мне втираешь какую-то дичь…» — зазвучало с лёгкими еле заметными помехами. — «Всё ясно, лжец, лицемер и манипулятор…» Андерсон всё никак в толк взять не мог для чего Коннор воспроизводил голос Рен, ведь и так понятно, что если дамочка знала о роботе в доме своего соседа, то и голос её могла автоматически слышать. Чего пытался добиться андроид — не ясно, но вот ответ свидетельницы вывел его из колеи. — В первый раз слышу этот голос. Хэнк и Коннор одновременно посмотрели друг на друга и вернули своё внимание обратно к отвечающей на вопросы даме. — В каком это смы… — договорить свой, вполне логичный, вопрос Андерсону не дал Коннор, вежливо призвав мужчину к молчанию. — А этот? «Вас приветствует андроид модели МР500. У меня отсутствует имя, но Вы можете дать мне любое имя, которое пожелаете. В мои функции входит…» — Этот голос принадлежит Рен, но в чём смысл этого вопроса? Смысл был в том, что Хэнк не понял, что сейчас произошло. Зато Коннор походу понимал намного больше него самого, и теперь это начало задевать его самолюбие, поднимая раздражение. Коннор же подумал, что суть в том, что он сразу почему-то не заметил, что Рен сменила себе голос, причём не на один из стандартных голосов данной модели, а словно тот был разработан и записан индивидуально на заказ, за отдельную плату. Нет, он принадлежит неизвестной женщине Алекс. — Не будем заострять на этом внимание, — попытался увильнуть от ответа андроид, сразу задав следующий вопрос, который его теперь интересовал. — Вы подтвердили, что присматривали за Рен. Скажите, при наблюдении ничего странного не было? — Да вроде ничего такого… — нахмурилась она, направив взгляд на первую ступеньку лестницы ведущей на следующий этаж. — Хотя… не знаю, — покачала говорившая, закусив в раздумьях губу. — В общем, знаете же, когда живешь дома один, нужно чтобы был какой-то звук, ну, для фона? Андерсон кивнул, понимая, что свидетельница имела в виду, сам включал телик… — Я иногда включаю для этой роли телевизор, неважно даже на каком канале он будет включён, а при присмотре за Рен, я пыталась с ней заговорить иногда, но она редко отвечала на вопросы. Обмолвилась как-то, что Артур ей это запрещает, и я прекратила попытки. — Ближе к сути, — подогнал Хэнк. — Она убиралась в тот день, а по телевизору какие-то криминальные новости шли. Я в какой-то момент решила посмотреть, что именно показывают и вижу, что Рен внимательно смотрит, как диктор говорит о девочке захваченной сумасшедшей машиной. Что там был убит человек или даже несколько и знаете… мне, словно, почудилась в её глазах, ну… печаль? — Печаль? — эхом повторил Хэнк, скосив брови и стараясь подавить смешок. В ответ женщина лишь пожала плечами, покачивая головой из стороны в сторону. Мало ли, может, почудилось? — Когда она заметила, что я просто наблюдаю и молчу, Рен подорвалась и продолжила уборку, словно испугалась, что я ей слово плохое скажу. Хотя мне, по сути, всё равно было. — То есть, Рен никогда не была болтливой или что-то вроде того? — решил подключиться к расспросу мужчина. — Нет, молчала. Тише воды, ниже травы. Я даже поверить не могла в то, что Артура убил его собственный робот. — А этот Артур, он употреблял, какие бранные выражения? Может, матерился на каждом углу? — Что вы! Никогда такого не было! Всегда был обходителен и вежлив! — А часто он оставлял на вас Рен? — Нет, вроде. Он оставлял её, когда были командировки по работе, что было весьма нечасто, но могу сказать точно — Артур был трудоголиком. Повисло недолгое молчание. Мужчина и его напарник пребывали в каких-то своих мыслях после небольшого расспроса. — Это всё? Или ещё будут, какие вопросы? — Пока всё, — учтиво произнёс андроид. — но если Вы нам ещё понадобитесь, мы Вам сообщим. Женщина кивнула и скрылась за дверью своей квартиры. — Итак, что мы имеем с этого разговора? А мы имеем андроида, чей характер изменился буквально по щелчку, ебанных, пальцев! — У андроидов нет характеров, но в чём-то Вы, несомненно, правы. Линия поведения действительно очень резко поменялась, как и манера речи. — Знаешь, если допустить, что Рен человек, то можно было бы сказать, что у неё раздвоение личности. — Но… — Да-да-да, она не человек и наши понятия на вас не действуют, — покривился Хэнк, срывая с двери, ведущую на место преступления, опечатывающие знаки. — Но это не отменяет того факта, что с ней что-то произошло на грёбанном допросе! И теперь, вместо растерявшегося девианта мы будем ловить уверенную в своей правоте личность. — Уверенную в себе личность? — голос Коннора был с лёгким налётом иронии. — С чего Вы это взяли? — Ты не видел её взгляда при нашей последней встрече, когда меня поставили твои собратья на колени. А видел я, далеко не зашуганного домашнего андроида, как андроид Ортиса или те две Трейси, — твёрдым голосом произнёс мужчина. — А весьма состоявшегося хищника. Была б настоящей женщиной, даже не представляю, какой мужик её вообще бы смог выдержать, — сказал он, открывая дверь и проходя внутрь квартиры.***
«Наконец-то мы сбежали! Боже, почему здесь все такие тормознутые?! Полчаса к ряду умотать не могла из грёбанного дома…» — потёрла я устало своё лицо то и дело, стараясь через дыхание, хоть как-то себя успокоить. Получалось хреново. — Почему мы её там бросили?! — требовательно спросил меня подросток, когда он всё-таки созрел для того чтобы на меня наехать. — Если ты не помнишь, у нас было меньше пятнадцати минут чтобы свалить до того, как явится патруль. — Но это не значит, что надо было бросать её! — Конечно, нет, — нервно усмехнулась я. — Это значило, что задержись мы там на секунду дольше, лежали бы все рядом с ней! И хватит об этом! Я чётко дала понять, что разговор окончен и молча направилась вперёд по длинному тоннелю канализации, в которую мы спустились, едва завидев люк. Хорошо у нас пару фонариков с собой было. Неладное я почувствовала, как только среди хлюпающих шагов не досчиталась одной пары ног. Остановившись и повернувшись назад, я увидела насупившееся лицо подростка в очках, который смотрел под ноги со сведёнными бровями. Тяжело вздохнув и покачав слегка головой из стороны в сторону, я дала знак остальным ненадолго остановиться. Подойдя к Томасу, я пригнула колени, чтобы мой взгляд был на уровне его глаз. — Ты должен понять вот что, — уставшим голосом произнесла я, ожидая, когда подросток вновь обратит на меня своё внимание. — Это несправедливо и неправильно! — прервал он меня. — Мы живём именно в таком мире, где всё несправедливо и не правильно. В мире, где мораль и нравственность диктуют всем, а придерживаются этих ценностей лишь единицы. — Почему ты ничего не сделала?! — По-твоему я должна была выстрелить? А ты? Ты бы смог выстрелить?! — Он это сделал без колебаний! И… и грозил прострелить мне ногу! — А я должна быть такой же и пристрелить его в отместку, значит. Ненависть рождает другую ненависть, как и один страх рождает другой. Если ты ещё не понял, то я произнесу тебе короткую фразу — добро пожаловать в реальный мир, парень! А теперь пошли, не заставляй других ждать тебя, — выпрямилась я, выжидающе уставившись, пока Томас не стал двигаться в сторону других андроидов, которые молча наблюдали за сценой нравоучения. — Почему ты такая? — только и долетело до меня, ненадолго приковав к земле. Мать бы вышла из меня посредственной, видимо… После пережитого стресса, окна перед глазами не прекращали верещать от различных ошибок и перегрузок, на которые я просто забила и всё скинула на Рен, пусть сама с ними разбирается, ибо я в них ни бум-бум, если пожалуется, присоединюсь. А вот когда я успокоилась окончательно, начинала лезть весьма очень опасная мысль, что я облажалась. Облажалась и всё тут. А всё потому что я показала свои воспоминания Коннору под действием момента. Бля-ять… он же своим сольёт, теперь то я это понимать стала как никогда! Когда придурок меня взломал против воли, мне пришла ассоциация данного момента с изнасилованием, только немного с другим уклоном, но сути не меняет! Это было ужасно, это было неприятно, это было унизительно! Я, в порыве ярости и злобы, захотела, чтобы он почувствовал боль, чтобы он знал каково выть от боли, не имея возможности что-либо исправить! Я показала ему самый ужасный момент своей жизни, но это было далеко не все удары после попадания в больницу и лишения моего не родившегося первенца. По мере ходьбы по мрачным туннелям, я шла позади своих товарищей (наверное, я могу их теперь так называть, они ждали меня не смотря на опасность) чтобы никто не решил отстать (да-да, это я про тебя, мелочь). Потихоньку-помаленьку я начинала вспоминать эти картинки своей жизни. Приставленного психолога, который вёл меня во время реабилитации и немного после, прописывая какие-то сомнительные препараты. Потом восстановление себя после этой самой реабилитации. Со временем я стала замечать, что моя депрессия стала сказываться на моём муже и моём желании родить. Я просто не смогла забеременеть вновь. А потом снова… и снова, и снова. И, в конце концов… «Дорогая, извини. Давай разведёмся?» — поджав губы, я дала согласие. Я видела и понимала — он больше не любил меня как раньше, да и дать то чего он так хотел, тоже не могла… И вот, будучи тридцатилетней женщиной, я осталась одна, в своей однокомнатной квартире с бутылками различного сорта алкоголя. Четыре года прошло, а всё заставить себя жить, как раньше не смогла. Желание иметь всё время мира теперь казалось мне бесполезным. Мир словно дал мне время — я жива и относительно здорова — да нужно ли мне оно теперь, если я осталась одна?! А сейчас?! Да тоже желание оставило меня без осязания, грёбанного, мира! Зато здоровая, не чувствительна к боли, а в мозгу цепь логических цепочек суперкомпьютера! Да нахуй мне оно сдалось?! Это я ещё не включаю сюда приписанное, теперь мне, убийство, скрытие от полиции, соучастие в убийстве, сопротивление при задержании и возглавление отряда девиантов. Супер. Блеск. Восхитительно! Хотя… — Эй, — позвала я всех и остановилась, чтобы и остальные встали. — Я, тут, это, спросить хотела, — произнесла я, сглотнув несуществующую слюну. — Я типа, лидер? Ну, для проформы, так сказать… — Я могу назвать Вас лидером, но Вы сами хотели бы нас вести за собой? Хотя и понимаю, что это весьма нелёгкая задача. Решать самому, что делать. — Я тоже не всегда понимаю, каково это, делать что-то по своему желанию. — Ну, вы идёте в церковь, потому что хотите или потому что я сказала туда идти? Все задумались. — Если там окажется безопасно, то я хочу. — И я. — И я. — Так, стоп, — подняла руки, чтобы они не продолжали, как попугаи друг за другом. — Я поняла. Возможно, я помогу вам разобраться, — произнесла, почесав висок. — Наверно, — добавила я неуверенно. — Это было бы здорово, — кивнул Марк. — Но я хочу немного побыть одна и сейчас я собираюсь наверх. Проветрюсь, мысли в кучу соберу и подумаю, что делать дальше. Позволите? — А ты, правда, вернёшься? — спросила выглянувшая одна из андроидов. Ну, по крайней мере, по голосу это была девушка. — Да, разумеется, — как я могу бросить их, когда они смотрят на меня поломанным, но таким искренним взглядом?