***
Покров Наруто мигал. Неужели она достигла своего предела? А они ещё Кабуто не отправили к предкам. И с демоном она не поговорила. К счастью, озлобленный, жаждущий крови из-за внепланового призыва в этот мир, демон с особой жестокостью порвал загнанного в угол Кабуто на куски. Наруто поморщилась. Это было… Тошнотворно. Какие же тут все жестокие в этом мире. Хотя кого она обманывает? Стоит признать, что она бы сама с удовольствием вспорола тому живот, выпустив кишки и испытав при этом мрачное удовлетворение. Лис деловито сел и, словно какую-то пылинку, с непринужденным видом смахнул то, что намоталось ему на коготь, когда он совершал свое грязное дельце. Что сказать, демоны. Покров Наруто погас. Как не кстати. — То есть, он - это я? — убив Кабуто, здешний Курама стал поспокойнее. Но эти подозрительно сощуренные звериные глаза, когти, которые внезапно оказались так рядом, недвусмысленно намекали на то, что стоит ей дернуться, как он ее тоже порвет и уже ее кишки как пылинку будет сдувать. А какой у него совершенно не дружелюбный оскал! Он обнюхивал ее, придвинув свою морду к ней вплотную. Наруто напряжённо замерла, молясь, что он не захочет попробовать ее на вкус. Нет, однажды ее съел демон, и там, по сути, страшного ничего нет для нее. Но было не очень приятно находится в желудке. Ну а если ее не целиком проглотят, а перед тем как глотать, тщательно прожуют… то тогда все же страшновато. Непроизвольно она сделала шаг назад. — Как бы да, и как бы нет. Ты это ты. А он это он. Ты отсюда. А мы… ну из другого мира, — звучало спутано и абсурдно. Но что есть, то есть. Ее жизнь тут в принципе сплошной абсурд. Наруто во все глаза таращилась на здешнего Кьюби. Сердце в груди заходилось от волнения. Даже вон руки слегка подрагивали. Ее давно так не трясло при виде девятихвостого демона. Теперь ее настигла самая основная проблема, к которой джинчуурики совершенно не была готова. Физически, может быть, чуть-чуть, а вот морально - нисколечко! По предварительным подсчётам Курамы, здешний биджу должен был появиться где-то через пару-тройку лет. Этого должно было хватить, чтобы подступиться к разгадке, каким образом им нужно уравновесить данный мир. Желательно, чтобы ещё самим при этом не сдохнуть. А сейчас… Мощные челюсти раскрылись, Наруто растерялась и, разинув рот, смотрела на открытую черную клыкастую пасть демона. Как-то она не ожидала такой агрессии. Пару минут назад они весьма слаженно дрались против Кабуто, загоняя скользкого змея в угол. Командная работа, прям! Видать, со смертью Якуши их сотрудничество закончилось. Что-то обвилось вокруг ее талии. Затянулось так, что на миг она задохнулась, и ребра затрещали. Ещё чуть-чуть, и ее органы лопнут от такого давления! Паника вспыхнула в глазах. Резкий рывок, и тело потянуло назад. Вовремя. Острые, смертоносные зубы сомкнулись ровно на том месте, где она стояла пару секунд назад. Ее бросило на песок. Падение подняло в воздух облако золотистой пыли и песка, хорошо припорошив ее тело. Отстраненно она подумала, что в случае чего, она будет хорошо так хрустеть на зубах у Кьюби. А потом глаза широко распахнулись от осознания происходящего. Наруто зачерпнула горсть песка, неверяще смотря на него. Песок? Вокруг должен быть лес! Они гоняли Кабуто по лесу!!! Или она ошибается, и Кабуто вернул ее в пустыню, пока она прозябала в ядовитом забвении? Узумаки, оторвав взгляд, полный замешательства, от простиравшейся под ногами пустыни, увидела, как Шукаку зубами вцепился в шею лиса, словно пытался тому порвать глотку. Не словно. Ичиби на полном серьёзе старался порвать своему собрату глотку, остервенело вгрызаясь в кроваво-рыжую шерсть. — Дело дрянь! — спохватилась Узумаки, совершенно не испытав радости от встречи с однохвостым. А ведь он ей одолжение сделал, отвлек от нее враждебно настроенного биджу. Вот только она ни капли благодарности на этот счёт не испытывала. Кьюби и без того был настроен недружелюбно, а теперь… вон, от его агрессии у Наруто на загривке волосы зашевелились. Ведь Шукаку это как раз тот самый демон, которого так ненавидит Курама. И наоборот. — Можно не рассчитывать на конструктивный диалог, — согласился ее собственный Курама, появляясь из открытой печати. Ну почему, почему у нее не может быть все так просто?***
Наруто пыталась их разнять, запрещая себе задаваться вопросом, окончательная ли трансформация у Шукаку или нет. Если окончательная, то все, можно проститься с Гаарой. Лишние мысли, направленные не на решение глобальных вопросов, на данный момент мешают. Но… Отбрасывать все чувства она не умела. Она всегда была самой эмоциональной в команде. Всегда самой сострадательной и дружелюбной. И всегда, абсолютно всегда нарушала хотя бы одно-два правила из кодекса шиноби. И все чаще и чаще она скашивала взгляд на массивное, казалось бы, неповоротливое тело Ичиби, упуская из-под носа шансы расцепить биджу. Она надеялась увидеть Гаару, который всего лишь использовал ту самую технику, которую она видела в родном мире. Хоть бы он добровольно погрузился в принудительный сон! Пускай Шукаку временно будет доминирующей силой, подавляющей сознание Сабаку-но! Демоны сцепились как какие-то дворовые псы. Рассмотреть что-либо в этом тявкающе-рычащем клубке из хвостов, лап и зубов было тяжело. Да и на каждую ее попытку подобраться ближе ей прилетало от каждого из демонов. Наруто, сосредоточься! Узумаки оставалось молиться всем богам, чтобы потом они не стали мериться у кого биджудама больше, мощнее, сильнее. Дальность у техники грандиозная, мощь - ужасающая, последствия - катастрофические. От страны Рек может и камня на камне не остаться, вон, часть леса уже в пустыню превратилась, как и от ближайших к границам Ветра и Огня селений. А они были в стране Рек. Кажется, там вдали зеленеют леса со всех сторон. И посреди этого моря пустыни осталось несколько клочков обильной зелени. Что б их! Терпение у нее начинало лопаться. Потому что расцепить их было невозможно. Думать было некогда. А делать что-то нужно было. Биджудамы! Что если их шандарахнуть бомбой хвостатых? Может, это оглушит демонов, и поумерит их пыл? Хорошо бы их контузить, а лучше вырубить, если такое возможно. Наруто и Курама сложили печати клонирования, намереваясь воплотить свою задумку в реальность. Грубая сила это в их стиле! Пока… Цепи чакры! — вдруг промелькнуло в голове. Она же Узумаки! Нечего подавать этим хвостатым плохой пример, а то у нее силенок и сноровки не хватит, чтобы отбивать их биджудамы. Наруто соображала, как воспользоваться этим умением. Обычно цепи срабатывали в экстренных ситуациях. А сейчас, между прочим, была мега-экстренная ситуация. Управлять данным клановым дзюцу она толком и не научилась. Выходило как-то само собой и спонтанно. И… все же получилось. Спустя, правда, мучительно долгих пару минут зубодробительной концентрации. Курама страховал Наруто от внезапных атак, стоя за ее спиной. В конце концов, Узумаки потребовалась вся ее концентрация для целенаправленного формирования золотых цепей аловолосых демонов. Ей некогда было защищать саму себя. Тут у нее на повестке дня два разъяренных биджу. Два биджу, которые были посажены на цепь. Внезапно для них самих. Стоит ли говорить, что их злость возросла и была уже направлена на нее? — Это была вынужденная мера, — Узумаки была не в восторге от того, что пришлось сделать. Это выглядело далеко не дружелюбно и миролюбиво. О чем свидетельствовало их рычание. — Наглая девчонка, — Ичиби резко дернулся в ее сторону, но цепи крепко удержали его на месте. По одному его взгляду было понятно, что он мечтает ее раздавить, как минимум. И, в принципе, у него есть на то все шансы. От его презрения и кровожадности сводило зубы. — Что с Гаарой? — Наруто стоически пыталась подавить чакру Ичиби и свои сжатые в стальные тиски чувства, готовые утопить ее с головой. Будучи запечатанным в Гааре, Шукаку возможно было вывести из игры подавив покров цепями, и тогда она кинет все свои силы, чтобы сдержать девятихвостого. Правда, если не поздно. Джинчуурики должен был быть жив. Шукаку зло осклаблился, а потом захохотал как безумный. А у Наруто сердце рухнуло вниз, чтобы разбиться. Глаза обожгло солёной влагой. Его поведение говорило само за себя. — Будь ты проклят, Шукаку, — прошипела Узумаки, пообещав себе, что как разделается с Курамой этого мира, то обязательно оторвёт голову Ичиби. Ведь теперь будет не жалко. Не стой сейчас перед ней задачи спасти гармонию этого мира, она бы разрыдалась, утонув в горе и боли, в отчаянии напав на однохвостого. Но сейчас… — Я не знаю как, но нам надо решить вопрос с тобой, — она повернулась к Лису, у которого было куда больше шансов сорвать сковывающие его золотые цепи. На лбу у нее проступила испарина от усилий. Подавлять чакру сразу двоих хвостатых было адски тяжело. — Два Курамы существовать в реалиях одного мира не могут. — Как и не может существовать мир, где нет ни одного Курамы, — здешний Кьюби все же прекратил агрессивные попытки выбраться. — Твой демон явно не знал, во что ввязался, используя эту запретную технику, — издевательски прогремел он, скосив взгляд на свою копию из иного мира. Копию, которая добровольно защищала эту двуногую, судя по всему. Копию, которая, как ручной пёс, сидела возле этой человеческой обезьяны. Кьюби-но-Йоко презрительно скривился. Отвратительное зрелище! — Будто бы знаешь, что это за техника, — разозленно ответила джинчуурики. Потому что волшебным образом Курама забыл, как ею пользоваться, просто знал, что дзюцу запретное. И выходит, одноразовое? Они много размышляли на этот счёт. Только время зря тратили. — Так я тебе всё и рассказал, — хохотнул демон, подозревая, что она брала его на 'слабо'. Так себе попытка. Глупая двуногая. — Тебе показать печати? — Шукаку внезапно успокоился. И неожиданно полный энтузиазма голос пугал. — Наруто, надо было ему пасть связать, — ощетинился ее Курама, учуяв в его внезапном смирении не хилый такой подвох. — Это запретное дзюцу, — прорычал местный Кьюби, обращаясь к Шукаку. Девятихвостый дернулся в сторону своего однохвостого собрата, многозначительно клацнув зубами. — Ты все это время знал, что это за дзюцу? — сложив дважды два, Наруто поняла, что Шукаку серьёзен, как никогда. Он все это время знал? Теперь она задрожала не только от прикладываемых усилий. Они могли решить эту проблему куда раньше, пока ее жизнь тут не обросла непредвиденными сложностями и крепкими связями. — А ведь тебе было выгодно нам о ней сказать сразу. Мы бы тут же исчезли с глаз твоих долой, — Курама понял, на кого стоит наседать. Все это время возможность вернуться домой была у них под носом. Но доверять ему… Эта падла мечтает изжить Наруто. Почему именно сейчас? Дело не только в том, что он вырвался из-под идеального контроля своего джинчуурики. — Эта техника непредсказуема, оттого и опасна. Поэтому нет о ней никаких сведений, — удивительно, но здешний Курама успокоился совсем. Все же девчонка права, гармония этого мира нарушена. Но использовать технику, которая к этому привела - глупость несусветная. — Но мне надо покинуть этот мир, и не в том смысле, что умереть, — Узумаки чувствовала, как внутри нее все рвется на куски. Размышления на этот счёт привели ее к единственному логичному варианту. Ну не готова она была морально к такому! Не готова! Всячески старалась не думать об этом моменте, утопая с головой в тренировках или в постели с Гаарой. Она отлично понимала, что если можно будет совершить прыжок назад, то… ее не будет. Судя по всему, эта техника переносила только сознание и чакру. Тело было не ее собственное. Значит, она вернётся в свое собственное. Или не в свое. А если все же в свое, то ее родное тело и не тело вовсе. Скелет, обглоданный червями. Курама переродится. Она же продолжит разлагаться. Ее душа хотела жить. Желательно, в живом и здоровом теле. Например, даже тут. В этих суровых условиях. И если бы она была закоренелый эгоисткой, то они бы смогли подавить здешнего Кураму. Ее бы лис поглотил этого. Тогда бы мир точно рухнул от нарушенной гармонии. Правда, они не знают наверняка, какие будут последствия помимо увеличения силы Курамы. Но пока Наруто будет жива, она бы предотвращала все это своими силами, но обрекать своего биджу на вечные попытки исправлять его собственные ошибки выше ее сил. Этот круг никогда не сможет стать замкнутым, и породил бы других джинчуурики, также обречённых на борьбу с этими последствиями. И доверить полноценную силу Кьюби кому бы то ни было ещё, она не могла. Не все готовы использовать такую мощь во благо. К горлу подступил тошнотворно кислый и колючий ком. Все было не в ее пользу. Однако… разве что… — Или тебе, — она внимательно посмотрела на Кьюби. Узумаки устала жертвовать собой во имя вся и всех. Быть героем утомительно. А этот Кьюби ей никто. Даже если и выглядит как самое родное для нее существо. Она может почти бессовестно пожертвовать здешним лисом. Все же вопрос стоял в том, что не должно существовать двух демонов в одном измерении. Хотя, теперь тут у нее куда меньше причин остаться. Хотелось домой. К друзьям. Все это время. Душа и сердце по ним тосковали, но у нее и тут появилось достаточно причин для жизни. Правда, судя по всему, Шукаку забрал у нее одну, возможно, самую весомую причину. За что удостоился очередного, полного ненависти взгляда в свой адрес. — Хитрая какая попалась, — рассмеялся лис от ее… беспросветной наивности. Если бы не такие серьезные обстоятельства, она бы казалась ему… забавной. Такая простодушная. О его смех разбилась ее очередная надежда, которую она возлагала на него. Наивно было полагать, что здешний Курама пойдет ей на уступки и сделает такое огромное одолжение по доброте душевной. Но попытаться же стоило. Будь у нее больше времени, да и настроение у воскрешенного лиса получше, возможно, они бы подружились. И можно было рассчитывать на его помощь. — Ладно. Если я тебя отпущу, ты покажешь мне печати? — Узумаки повернулась к Ичиби. Здешний Курама перестал ей быть интересен. — Знаю, ты жаждешь моей смерти, — настолько же сильно, как его джинчуурики жаждал обладать ее жизнью. Наруто ощутила привкус горечи во рту. Ещё одна оборванная связь, причиняющая жгучую боль. Ну что же. Ей не впервой жертвовать собой во имя всеобщего блага. — Ты так легко ему поверишь? — ее Курама не разделял ее безоговорочного доверия. И ее стремления тоже. Он любил свою Узумаки, как бы не стеснялся данного факта. И если бы не это, то она и правда сейчас была бы частью земли в своем мире. Но так как Кьюби вливал в Наруто свою чакру, подпитывая клановую технику, чтобы сдержать сразу обоих хвостатых, он не мог вытрясти собственноручно всю правду из этого пронырливого тануки. Он не только ее смерти хотел. Однохвостый выжидал удобный момент для нее. — У нас нет выхода, — проговорила та бесцветным тоном. Все внутри ныло, душа болела, сердце обливалось кровью. Это был конец. Причем всего. Колени подкосились и она рухнула на песок. Только от усталости ли? — Я бы не верил ему на твоём месте, — вклинился здешний Кьюби, поддерживая свою копию. Шукаку был хитер. Возможно, хитрее самого лиса. И все как-то полетело по наклонной. — А я с радостью буду честен с тобой, — Шукаку по прежнему выказывал излишне много энтузиазма. Ему было весело, тогда как все вокруг него были мрачнее грозовой тучи. — Это дзюцу-эксперимент, который закончился на стадии разработки печати. Некий аналог дзюцу, которое разделило десятихвостого на девять частей. Усовершенствованный. Тут не только чакра отделяется от тела, но и разум. Плюс пространственная печать, которая его переносит в подходящий сосуд. Считай, своего рода бессмертие, — Ичиби вклинился в рассказ, подкупая эту надоедливую блонди достоверными фактами. К счастью, эту печать знал каждый демон. Они были теми, кто создал это дзюцу, в попытке не уходить на круг перерождения. Правда, старик Рикудо им чуть хвосты не оторвал, когда прознал про это. — Он торопится избавиться от тебя, — ее Курама не одобрил того, что Узумаки, несмотря на предостережения, все же убирала цепи. Его джинчуурики добровольно шагнула в объятия грядущей смерти. Идиотки кусок. Будь проклята ее привычка жертвовать собой. — Зачем ему это? Гаара подавлен им. А ты отлично знаешь, что бывает с джинчуурики, когда их подавляют, — ее голос задрожал от сдерживаемый внутри бури. Все же, ее привязанность к Гааре была сильной. И Наруто начинала ненавидеть себя за то, что из-за ее выбора это случилось. Пойди она тогда не за Кабуто, все было бы иначе… Справиться с грузом собственной вины было тяжело. Он беспрестанно колол сердце и отягощал совесть. Стоило убрать цепи с Шукаку, как местный Курама вновь начал активно выпутываться. Хоть Наруто и кинула сразу же все силы, чтобы сдержать его, но они не были безграничными. Как и ее режим биджу. Курама не собирался нарушать данное Рикудо обещание и прибегать к этой технике. Он не мог позволить этого и Шукаку. Даже если к ней собиралась прибегнуть та, кто, по сути, существовать тут не должна была. Даже если это во имя восстановления порядка. Ну почему среди этой компании он тут самый умный и правильный? — Гаара спит! Подумай, если бы Шукаку подавил его, то он убил бы тебя сразу, до того, как сцепился с Кьюби, ему плевать на все, — продолжал упорствовать Курама. Ему не нравилось, что Наруто настолько отчаялась, что опустила руки и покорно подчинилась судьбе, которая требовала от нее восстановить нарушенный порядок. Причем, ценой собственной жизни. Неужели смерть Гаары была решающим фактором? Дура! Неужели она настолько глупа, что не видит очевидного? Ее же тогда уберег от челюстей Кьюби песок, который вытащил из смертельной опасности. Если бы это была воля Шукаку, он бы не стал мешать девятихвостому. Или же, желая убить ее собственными лапами, устроил бы той песчаный гроб как минимум, затягивая именно туда. Шукаку было за что ненавидеть Наруто. За что хотеть ее убить. И они отлично знали все его причины такой нелюбви. — Отвянь. Я, может, тоже за гармонию переживаю, — ехидно пропел Тануки своим противным высоким голосом. Он не мог позволить Кураме отговорить эту бестолочь. Шукаку поставил на то, что Наруто зависима от Гаары настолько же сильно, как и тот от нее. И не прогадал. Девчонка внутри себя тонула в боли и отчаянии, что в последствии и двигало ею. Ичиби уже демонстрировал ей печати, проговаривая их вслух, чуть ли не дрожа в предвкушении. Ее комплекс мессии его не подвёл. Девушка готова была пожертвовать собой во имя высокой цели, пребывая в тяжёлой степени отчаяния. Курама взвыл раненым зверем. Бессилие его начинало убивать. Обстоятельства вновь их загнали в какое-то дерьмо. Из которого, в этот раз, выберется только он. Спустя десятки лет. — Наруто, одумайся, — взмолился Кьюби. Его чакра неистово замигала. Местный девятихвостый заметался как бешеный, норовя порвать слабеющие цепи. С одной стороны, и надо было решить вопрос с пошатнувшейся гармонией миров, а с другой… только не с помощью этой техники, которая ведёт себя непредсказуемо. Не было никакой гарантии, что за счёт нее они смогут повлиять на порядок. Все могло быть с точностью да наоборот. Узумаки все это стоически игнорировала, отдав все свое внимание однохвостому. — Это запретное дзюцу, ты можешь сделать все только хуже, — рычал местный, стараясь предотвратить то, что собиралась сделать эта девчонка. Эти глупые людишки, которые поддаются своим не менее глупым чувствам… чтоб их! А страдают они, демоны. — Курама, — Наруто обернулась к своему демону, игнорируя взгляд Шукаку, полный триумфа. Тануки возгордился собой, и прервать его минуту славы она собиралась в ближайшее время — А теперь держи его! Узумаки резко поменялась в лице. Пришла ее очередь победоносно улыбаться. Иногда она умела работать головой. В мозгу, периодически, вспыхивали гениальные, но жутко рискованные идеи. У нее был план. Немного сыроватый, но план, как остаться в живых, и не дать пророчеству жаб сбыться. — С этим я справлюсь сама, — и из засады выпрыгнули несколько клонов, вошедшие в режим отшельника. Они тут же несколькими мощными ударами, обрушившимися на хребет хвостатого лиса, прибили того к земле. — Прости, но я хочу жить, — она искренне извинилась, вставая с колен, смахивая резким кивком головы лезущую в глаза влажную челку. Курама за ее спиной сцепился с Шукаку, испытывая злорадное удовлетворение от секундного замешательства, мелькнувшего на морде енотовидной собаки. — Там хорошо, в моём мире. Биджу там нынче уважают, — Узумаки обвила цепями руки-лапы местного демона наподобие марионетки, игнорируя его рев. А ревел он так, что проняло до глубины души, от ненависти и ярости, которую он вкладывал в этот клич. У нее даже кости дрожали от этого. Он пытался вырваться. Но клоны, вошедшие в режим отшельника, не позволяли ему двигаться. Стоило ему приподняться, как одна из копий тут же возвращала его на место расенганом. Один из клонов рассеялся. И в Наруто полилась природная чакра, вдыхая в нее приток сил. Золотистые цепи окрепли. — Передавай привет от Наруто Узумаки, — Наруто насильно складывала руками Кьюби но Йоко запретные печати. Было паршиво от себя, но жить-то хотелось! А с Кьюби ничего не станется. Да и там ему будет лучше, чем тут. Правда, если он туда попадет. Техника, по их заверению, непредсказуемая. Но Наруто любила рисковать. Шукаку пытался дотянуться до Наруто. В этот раз пошли в ход и бомбы хвостатого. Одна, вон, разорвалась прямо над ее головой, осыпав ее песком. Силы стремительно убывали. Она чувствовала, как резерв буквально пустеет на глазах. Пот застилал глаза, руки дрожали от натуги. Как и колени. Печати складывались. Управлять пальцами сопротивляющегося лиса было адски тяжело. От напряжения мышцы руки готовы были порваться. По крайней мере, складывалось именно такое ощущение. Последняя печать была сложена. Наруто тут же оборвала контакт, боясь, что ее может вместе с демоном все же закинуть назад. Затянет ее - затянет и Кураму. И весь их, точнее ее, план будет все тому же Кьюби под хвосты. Клоны схлопнулись. Точнее, их прихлопнул рассвирепевший местный девятихвостый своими хвостами, стоило Наруто рассеять цепи. — Я убью тебя, Наруто Узумаки, — он попытался достать ее, уже ощущая, как его страшной магнетической силой затягивает куда-то. Биджу сопротивлялся на пределе своих возможностей, борясь с техникой. Он был в отчаянии. Его обуял страх перед неизвестным. Наруто, наблюдая за всем этим, разрывало от его боли. Ками-сама. Как же это подло! — Прости, — Наруто смотрела на него виновато, глотая слезы. — Я бы хотела, чтобы все было иначе, не так. Там правда тебе будет хорошо, — и скорее всего, это она успокаивала себя этими словами, а не Кьюби, которого она решила переместить в другой мир. — Я уничтожу их, — нашелся Курама, почувствовав злобное удовлетворение, заметив как та двуногая нервно дернулась. Он заставит ее пожалеть о содеянном, судя по той панике, что заплясала в ее глазах. Наруто как будто бы ударили чем-то тяжёлым по голове. Почему, почему она об этом не подумала? О себе-то она подумала, даже провела демонов, устроив душераздирающий спектакль об отчаявшейся девчонке, стараясь сохранить себе жизнь, но как-то она не учла того, что демон может попытаться навредить тем, кого Наруто любит. И ее не будет там, чтобы это предотвратить. Узумаки недолго думая, побежала на ослабевших ногах за Кьюби. Тем, который стремительно начинал исчезать. Отчаянье и страх подстёгивали ее затвердевшие от перенапряжение мышцы работать. Она не позволит. Не даст. Узумаковский Курама не успел ее остановить. Рассеялся. Силы покинули и саму Узумаки. Рассеялся с тихим хлопком и местный Курама, затянутый в технику. Наруто обессиленно упала на песок, пустым взглядом смотря на то место, где только секундой ранее сидел биджу. Узумаки взвыла. Нет, даже заскулила, хватаясь за голову. Что она наделала? Опять. Опять ей аукнулась ее самоуверенность! Почему, почему она не подумала, не предусмотрела такой вариант событий? Почему ее желание жить в этот раз превысило желание спасти всех, даже ценой своей жизни? Она малодушно, спасая себя, подвергла опасности других. Шукаку заржал, угрожающе надвигаясь на Узумаки. — Лучше бы это была ты, — прогудел Шукаку. Но да ладно. Не получилось ее отправить назад, пытаясь показать, что ее тут ничего не держит. Расстраиваться он не будет. Демон просто прихлопнет ее здесь и сейчас. Это, кстати, тоже отличный вариант. Он занёс над ней лапу. Песок вокруг них взметнулся, опасно зашелестел, нашептывая приближение смерти, окружая поникшую девушку со всех сторон. Узумаки даже бровью не повела, пребывая в прострации. Когда она стала такой… такой малодушной, эгоистичной, хладнокровной? Все из-за нее! Из-за нее Гаара стал демоном безвозвратно, из-за нее наверняка Саске и Менма умерли, из-за нее ее мир в опасности! Сколько погибнет ее друзей и знакомых, да и просто посторонних людей, которые попытаются предотвратить гнев свирепого биджу? Лис кричал. Оглушительно. Стараясь ее растормошить перед лицом опасности. Но Наруто было… плевать. Смысл ее жизни, ее принципы, рушились из-за ее неправильного выбора и его последствий. Вина топила ее, разрывала, уничтожала. Песок вдруг застыл. А потом с тихим и безобидным шелестом опал. Огромная тень однохвостого тануки, нависшая над ее сгорбленной фигурой, пропала. А потом ее до хруста в костях сжали в объятиях. Наруто поперхнулась вздохом. Сильные руки обнимали крепко, прижимая к чьей-то груди. Горячее дыхание опаляло шею. — Ты все правильно сделала, — ладонями Гаара зарылся в и без того сбитые колтуном волосы. Он глубоко вдыхал ее запах, чувствуя его даже сквозь слой пыли и запекшейся крови, не сбавляя давления своих объятий, продолжая дышать ею. Облегчение, что она жива, перекрыло боль и гнев, которые он испытал, когда понял, что она исчезла, скорее всего, навсегда. Его чувства к ней были и наказанием, и спасением. Они были безумнее, чем его кровожадность. Он не помнил, как Шукаку взял его под контроль. Помнил только ослепляющую его ярость и ненависть. Возможно, он добровольно сдался тому на милость, желая уничтожить барьер, который по счастливой случайности обнаружил среди леса. Сабаку-но позволил демону доминировать над его сознанием во имя спасения Наруто. Только вот Шукаку совершенно не стремился потакать желаниям своего сосуда. Самым отвратительным было, что он частично понимал, что происходит там, по ту сторону его черного забвения. Шукаку намеревался уничтожить ее. И сломать его волю. Всепоглощающий гнев мешали вырваться из забытья, лишь подпитывая собственного демона эмоциями. Наруто в его руках мелко задрожала, вцепившись мертвой хваткой в его изодранный плащ, задыхаясь. Курама был прав. Гаара спал. А Шукаку хотел убрать ее как можно скорей, пока Сабаку-но не подмял под себя сущность однохвостого, в попытке взять разбушевавшегося демона под контроль. Убрать, чтобы доломать Гаару ее исчезновением или даже смертью. Мерзкий тип. Она не могла дышать то ли от его хватки, то ли от накатывающих на нее чувств. Гаара не жалел ее, выплескивая свои эмоции в свойственной ему жесткой манере. А вдруг ей это все мерещится? Вдруг окольцовывающее ее ребра давление всего лишь отголосок боли, мешающий ей дышать? Вдруг тепло чужого тела всего лишь начавшаяся лихорадка? А глаза просто выдают желаемое за действительное? Она до смерти устала. Вдруг это сон? Она бредит! Да-да, бредит! Но кое-что хотелось знать, несмотря на свои сомнения в реальности происходящего. То, что не гложило сильнее всего. — Саске, Менма? — она подняла на него взгляд, слегка отпрянув назад. Вытянув свои ладони, она дрожащими пальцами коснулась лица Гаары. Скользнув ими по контуру скул, к подбородку, вниз по шее, к груди. Ладонью она накрыла то место, где должно быть сердце. Оно билось. Быстро. Громко. Четко. Наруто почувствовала это кожей. Он не плод ее больного воображения, которому она решила задать мучивший ее все это время вопрос. Об этом свидетельствовала самая натуральная боль в перенапряженных мышцах. И сам Гаара. Живой и невредимый. — Живы, — коротко протянул он севшим голосом, наслаждаясь ее прикосновениями. Наруто судорожно выдохнула, слабо улыбаясь. Все же они выжили. А она их уже похоронить успела. И Гаара тут, рядом. Пришел за ней. Как и всегда. И вместо того, чтобы прочитать нотацию о ее глупости, слабости и пообещать убить, он молча обнимал. Обнимал так, что у нее защемило сердце и защипало в глазах. Она не ошиблась в своей причине, внезапно восставшей из мертвых, остаться тут.