Будильник серебристого цвета, имевший немного вытянутую прямоугольную форму, начал нервно тарабанить. Его металлический звон, казалось, мог разбудить кого угодно. Хотя и в этом случае имелись свои исключения…
Рука с силой ударила по холодной металлической поверхности. Конечно, сила была не столь огромной, чтобы его разломать, но и не столь маленькой, так как будильник нервно звякнул, при этом закончив свое доставучие пение.
Веки, что, казалось, были налиты свинцом, едва поднимались, а затем столь же быстро опускались, что он даже не успевал понять: спит он еще или нет. Да и его тело не очень-то спешило покидать довольно теплую и мягкую кровать, предпочитая поваляться еще часок другой. Опять-таки последствия пробуждения.
Наконец, правый глаз, вроде как, сумел открыться. Его затуманенный взор пал на переднюю панель будильника, на которой было ровно семь часов утра. Слишком рано для того, чтобы отправляться на точку сбора, но самое время для того, чтобы немного размяться. Поэтому он быстрым рывком поднял верхнюю часть своего тела, которая, впрочем, через десять секунд так же быстро упала обратно. Первая попытка, возможно, и не удалась, но он попытался снова. Со стороны, наверное, это выглядело довольно забавно: проснувшийся парень вдруг ни с того, ни с сего решил пресс покачать. Почему бы и нет? Впрочем, такая «тренировка» длилась всего несколько секунд и вот, уже как бодрый и полный сил Котаро поднялся на ноги.
Сперва он направился в ванную, где справил нужду, а также умылся и почистил зубы. Затем его следующей целью был средних размеров шкаф. Довольно потертая и очень старая, эта мебель вызывала, скорее, сочувствие, так как один лишь ее внешний вид давал доходчиво понять, в какие же трудные времена парень жил. Хотя его это ничуть не волновало. Другого все равно не выдадут, да и жаловаться было как-то не очень хорошо. У многих в общежитии даже такой мебели не было, не говоря уже о том, чтобы комната, что была рассчитана как минимум на двух людей, была занята всего лишь одним парнем.
Деревянные дверцы нервно скрипнули, позволяя Котаро взглянуть в содержимое шкафа.
Одежды у него было не так уж и много: пара новеньких толстовок серого и темного цвета, которые он совсем недавно купил, четыре футболки, которые также были различных цветов, несколько темных брюк, джинс, а также три пары довольно поношенных кед. Хотя даже среди всей этой «обыденности», которой, вроде как, был забит шкаф, можно было заметить строгий черный костюм. Темный, опрятный и аккуратно выглаженный, он находился в целлофановой упаковке чуть левее от основной массы, и всем своим видом давал понять, что имеет особое значение для своего хозяина. Казалось, что костюм и вовсе бы был куплен парнем совсем недавно на тот самый случай, если потребуется показать себя с лучшей стороны. Но к сожалению, носил Котаро его лишь пару раз и то, когда был в возрасте пятнадцати лет. Он даже уже и не помнил, по какому тогда поводу его надевал. Хотя…
В отдалении, чуть правее, также находилась и его военная форма. Совсем новенькая и без единой складочки, так как прошлая пришла в негодность и напоминала собою, скорее, дуршлаг, нежели одежду солдата. На складе на него даже несколько раз косо глянули, когда выдавали замену. А оно и понятно: форма-то вся в дырках, размером то с большой палец, а то и вовсе достигая двух, а порою даже и трех пальцев в диаметре, а ее хозяин стоит перед тобой, целый и невредимый. Абсурд, да и только…
Впрочем, потянулся он как раз не к ней, а к синей футболке и джинсам. Затем в ход пошли серая толстовка и пара кед. Его, так сказать, типичный наряд для утренней тренировки. Конечно, он мог одеть и форму, вот только она бы полностью пропотела от физических занятий и пришлось бы ее потом стирать и сушить. А это отняло бы у него и так столь драгоценной время, которое он хотел потратить на другие, более важные дела.
Двинувшись к холодильнику, который едва ли доставал ему до пояса, Котаро открыл белоснежную дверцу, вглядываясь в его содержимое. Продуктов в нем было прилично, так что приготовить вполне себе «хороший» и съедобный завтрак, а не что попало, как порою случалось, можно было.
Несколько конфорок покрылись синим пламенем, в то время, как сам Котаро занялся приготовлением ингредиентов. Мудрить что-то изысканное и особенное он не собирался, так что в ход пошли овсяные хлопья, которые были залиты свежим молоком. В то время на сковородку отправилась пара кусочков бекона, который ему удалось достать чуть ли не чудом божьим, а также немного специй. На другую же было брошено несколько свежих тостов, который мгновенно впитали в себя горячее масло, а также щепоточку соли и специй. Так как редкой техники, как тостера, в его комнате не было, ему приходилось пользоваться подручными средствами, как сковородка. Конечно, вначале результат был не таким уж и хорошим, так как большинство попыток добиться хрустящего и идеального тоста провалились, но со временем он все же смог приблизиться к тому самому желаемому идеалу. Также рядышком, нервно подергивая крышкой, очень рьяно свистел небольших размеров металлический чайник, свидетельствуя о том, что вода в нем давно уже закипела.
Легким движением рук он отправил пару готовых тостов на небольшую тарелку. Следом, уже на сами тосты, отправился довольно прожаренный и сочный бекон. Его столь насыщенный и аппетитный запах уже давно дразнил и без того голодный желудок парня, что поднял довольно массивное и нешуточное восстания, требуя законную порцию еды.
Как только все было готово и подано ко столу, Котаро быстро позавтракал, а затем скидать грязную посуду в раковину. Сполоснув ее и быстро расставив все по своим местам, он лишь с наслаждением потянулся. Взгляд светло-фиолетовых глаз скользнул по часам, на которых было семь часов и тридцать восемь минут.
Времени было не так ж и много, поэтому свою обычную, двухчасовую тренировку ему пришлось отложить. Впрочем, на ее место пришла другая, не менее изнурительная и тяжелая замена. Обычно к ней он прибегал только тогда, когда у него не хватало времени на обычную, либо между довольно загруженными днями.
Она не сильно отличалось от двухчасовой и, скорее, ее вполне можно было даже назвать ускоренной. Вот только «ускорялось» в ней лишь потраченное время, а вот сами приемы и техники становились в разы сложнее и тяжелее. Да и подходов требовалось сделать куда больше, чем обычно. Все, так сказать, самое важное и необходимое для тренировки за самое короткое время.
Он вышел на крышу общежития. Ветер, который с озорством встретил его, лишь по-дружески взъерошил его темные волосы, заставляя парня улыбнуться легкой и непринужденной улыбкой.
Утро было вполне себе неплохим. Золотистые лучи солнца лишь едва касались прохладной земли, словно бы с осторожностью и заботой пробуждая ее, в то время, как сам солнечный диск не спеша поднимался над довольно мрачным и поблекшим горизонтом. Лишь облака, чей цвет был темно-серым и безжизненным, давно бороздили небеса, направляясь куда-то вдаль, подобно странствующим путникам.
Веки легко сомкнулись, а Котаро, ощущая всем своим телом приятную и немного колющую прохладу, втянул невероятно чистый утренний воздух. Легкие же, что мгновенно наполнились столь необходимым кислородом, приняли образ двух воздушных шаров, а затем с силой выгнали уже «использованный» воздух наружу. Его тренировка всегда начиналась именно с дыхание. Это помогало еще не полностью пробудившемуся организму мгновенно прийти в себя, а также наполнить кровь необходимыми ей элементами.
Он не спеша развел руки в разные стороны. Словно пытаясь обнять танцующий вокруг него ветер, что не очень-то и спешил в его довольно широкие и крепкие объятия. Его ладони слегка подрагивали, в то время, как их начали покрывать едва заметные и крохотные язычки зеленого пламени. Затем, с силой сжав кулаки, он правой рукой нанес довольно быстрый и точный удар, словно пытаясь пробить грудь невидимого противника перед собой. Пламя же, отвечая воле хозяина, бушующе вспыхнуло. Нет, оно, скорее, даже взорвалось, поднимая давно лежащую на площадке пыль.
Затем, сделав лишь шаг вперед, его левая рука совершила в точности такой же удар, как и правая. Тело мгновенно наполнилось столь огромным количеством демонической энергии, что ему даже показалось, что он стал еще быстрее, нежели раньше. Словно сковывающие его до этого оковы спали, позволяя использовать куда больший потенциал собственного тела. Улыбка мгновенно расцвела на его лице, в то время, как кулаки уже успели покрыть столь плотными потоками пламени, что теперь напоминали собою довольно крупные и зеленоватые латные перчатки. И эти самые перчатки имели отнюдь не самый приятный и привлекательный вид; внешняя сторона ладони была покрыта довольно большим количеством зеленоватых пластинок, каждая из которых была усеяна множеством небольших зазубренных шипов, а фаланги пальцев украшали слегка изогнутые зеленовато-черные когти на манеру какого-нибудь дикого хищника. Словно его руки в один момент обратились в конечности какого-то мифического и неведомого ранее чудовища.
Это была частичная трансформация…
Заклинание овладевающего типа, на которых специализировался его демон. В отличии от полной трансформации, когда тело носителя покрывалось неким подобием массивного и прочного доспеха из достаточно огромного и плотного количества демонической энергии, частичная же позволяла преобразовать лишь небольшие участки тела: как, например, руки или ноги. Также она потребляла куда меньше физических сил носителя и требовала меньших затрат по времени, нежели полная трансформация. Да и прибегали к ней лишь в экстренных случаях: когда требовалось либо нанести достаточно быстрый и мощный удар в короткие сроки, либо же как можно скорее покинуть опасное место, на манеру западни или ловушек. Ну или в случаях обычной утренней тренировки, как это довольно часто делал Котаро.
Хотя даже и у нее имелись свои минусы. Во-первых, это прочность. Она значительно уступала полной трансформации. Если преобразованные части могли выдержать лишь несколько ударов аристократа низкого ранга, то полная трансформация в полной мере могла противостоять даже довольно разрушительным атакам и более высоких по рангу вампиров. Во-вторых, это сила. Возможно, частичная и обладала большей плотностью демонической энергии, так как фокусировка заклинания и силы носителя полностью шли именно на отдельную часть доспеха, но огромной мощью такие части не обладали. Да, они могли нанести неплохой урон вампиру или всаднику апокалипсиса, но все сводилось лишь к одному точному удару. В тоже время полной трансформации могла похвастаться столь разрушительной силой и мощью, что была способна разрушить двухэтажное здание, при этом не оставив и камня на камне. И в-третьих, сам процесс заклинания. В этом плане частичная была лишена самой главной детали, которой и обладали все заклинания овладевающего типа — это сама сущность демона. Если же в частичной трансформации в процессе создания так называемого «доспеха», носителю требовалось лишь сформировать небольшую оболочку вокруг отдельной части тела и заполнить ее энергией, то в полной же этот процесс полностью отличался. В ней носителю требовалось покрыть уже всего себя этой самой оболочкой, а затем медленно обволакивать ее слоями достаточно плотной демонической энергией. Каждый новый слой должен был быть прочнее предыдущего в несколько раз, создавая так называемые «прослойки», которые в будущем и будут иметь материальный вид «доспеха». И чем больше будет этих самых «прослоек», тем крепче и прочнее будет сам «доспех».
Что же до самого носителя, то он в этот самый момент сливался с сущностью своего демона. Их сознание, желания и эмоции… Все это постепенно сливалось воедино, образовывая так называемое «ядро» с телом человека и силой демона. Некая помесь демона-людоеда, вот только еще не утратившего человеческий рассудок. И вот это самое «ядро» могло использовать до семидесяти процентов истинной разрушительной мощи демона, позволяя сражаться на равных с достаточно высокими по рангу аристократами. К тому же, чем сильнее и алчнее были желания носителя, разум которого был очень крепко сплетен с разумом демона, тем больше силы взымал их общий симбиоз. Не стоит также забывать и про обширный и многовековой опыт демона, который также становился доступен носителю. Это, порою, даже позволяло перешагнуть ту тонкую и невидимую грань, когда человек всего на мгновение, лишь на крохотное и мимолетное мгновение, становился демоном. Словно бы он уже не отличал свой разум от разума рогатого, при этом все еще оставаясь не поглощенным. И тогда «их» общая сила просто превышала всевозможные границы разумного и реального. «Они» уже не разбирали: кто был другом, а кто был врагом. «Их» сознание утопало в эфемерном блаженстве от чувство переполняющей их силы и могущества. Силы, что просто сметала абсолютно все на своем пути.
Впрочем, даже за эту силу приходиться платить…
Так как разум человека граничил между пропастью становления демоном-людоедом или потерей собственной души, всего лишь одного неверного хода или крохотного толчка было достаточно, чтобы склонить чашу весов на одну из сторон. Либо человек становился чудовищем, которое пожирало своих бывших товарищей и разрывало их на множество кусочков, либо демон без малейшего сопротивления пожирал душу носителя, овладевая его телом. Впрочем, был и другой, не менее «приятный» исход: носитель просто «изнашивался». Тело человека было не в силах выдержать так называемого «пика», когда демон обретал некогда потерянное могущество и величие. Тот самый «пик», когда столь осязаемая и ощущаемая сила мгновенно разрывала тело смертного на части, или же просто медленно распыляло его по ветру, словно давно забытое ведение.
Покончив с тренировкой, он снова вернулся в комнату. Скинув с себя довольно пропотевшую одежду, он направился в душ, где быстро ополоснулся. Затем Котаро спешно одел военную форму. Села она, на удивления, очень хорошо и плотно, что не могло не радовать темноволосого парня. Обычно его форма была немного свободнее и слегка болталась, что не очень ему нравилось. Порою, это даже мешало ему тренироваться, так как приходилось тратить и без того драгоценное время на то, чтобы поправить ее или заправить те участки, которые так упорно вылезали. Временами он даже края их срезал, при этом не замечая этого. И, когда он все же замечал эти нелепые «конфузы», то приходилось по-новой идти на склад, чтобы ему выдали новую форму. Сколько же тогда было криков… Теперь же форма сидела довольно плотно и слегка облегала его тело, так что вряд ли у него будут такие проблемы.
Покончив со всем, по крайней мере на его усмотрение, делами, Котаро покинул комнату. Замок щелкнул, а ключ незамедлительно отправился во внутренний карман формы.
На улице было достаточно оживленно и людно. Вокруг было полно спешащих на занятия учеников, небольшие группы которых то и дело весело смеялись и беззаботно что-то друг другу кричали, когда кто-то из друзей слегка отставал. Он даже улыбнулся, ведь совсем недавно и он ходил точно также на занятия в школу. Ну, как ходил… скорее, ему приходилось, иначе его бы вообще не допустили до сражений, что было крайне нежелательно.
Порою на пути ему попадались солдаты, небольшие отряды которых куда-то очень спешили, отбивая по бетонному плацу ритмичный и громкий марш. А порою ему попадались офицеры, которым он незамедлительно отдавал честь. Они, в свою очередь, лишь сдержанно кивали ему в ответ, продолжая ступать дальше по своим делам.
В общем, утро было действительно насыщенным.
Минув несколько поворотов, перед ним предстал подземный туннель, что вел к станции метро. Довольно потрепанные стены, цвет которых был серым или, скорее, даже черным, были весьма прочными и громадными. Даже несколько крупных и упрямых трещин, которые, словно хищные змеи, расползлись в разные стороны, а также несколько неглубоких впадин, не могли посрамить их величие. Впрочем, Котаро на них лишь едва взглянул, продолжая спускаться по лестнице вглубь.
Станция была вполне себе обычной: довольно просторный округлый туннель, что тянулся на долгие мили куда-то в темную даль, выступающий перрон, что был отделен желтыми крупными полосами с надписью: «осторожно, приближается поезд», а также небольшая будка наблюдателя, которая на данный момент пустовала. Хотя она, вроде как, всегда пустовала. Если, конечно, начальство не нагрянет. Но это случалось также редко, как внезапное повышение в звании первого попавшегося рядового солдата: то есть почти никогда. Ну и завершали этот своеобразный образ «обыденности» несколько давно выцветших лавочек, которые предназначались для тех, кому приходилось часами ждать своего рейса. Его взгляд как раз на них и упал.
— Котаро! — прозвучал довольно веселый голос Йоичи, который даже поднялся, встречая его весьма теплой и приветливой улыбкой.
— Привет. — темноволосый также улыбнулся ему, при этом подняв руку в знак приветствия.
— А вот и наш вечно опаздывающий Котаро! — с ноткой озорства и веселья пропела Шиноа, которая даже ручкой помахала ему в знак приветствия.
Рядом находился и Кимизуки, что оперся о стену. Он лишь бросил на него довольно серьезный взгляд, в котором отчетливо читалось безразличие и, наверное, пофигизм, а затем и вовсе отвел его в сторону, как бы игнорируя существование темноволосого парня. Хотя такая реакция была вполне ожидаемой, так что Котаро решил поступать также: просто не замечать его «надменную» физиономию.
Мицуба же, которая сидела, что очень его удивило, рядом с Шиноа, бросила на него весьма странный взгляд: не то с любопытством, не то с недоверием. Довольно странная и жуткая смесь, что проняла даже его. Казалось, что от такого взглядя веяло чем-то «нехорошим», учитывая то, кому он принадлежал. Некая зрительная пытка для таких людей, как Котаро. Хотя может быть он и преувеличивал… Затем, лишь хмыкнув, она отвернулась, успев сложить руки на своей довольно большой и объемной груди.
Котаро же лишь вздохнул. Начало было вполне себе «обычным и съедобным», так что это его не удивило. Скорее, чего-то подобного и стоило ожидать, учитывая то, с кем он был в отряде и какими именно были людьми его товарищи. И так, продолжая думать о своем, он уселся на лавочку, ожидая прибытия как подполковника, так и поезда.
Первым, впрочем, на горизонте появился именно подполковник. Шел он довольно расслабленной и весьма уверенной походкой, при этом успев запустить руки в карманы темных брюк. Его фигура истощала силу и уверенность, присуще тем типам людей, что обладали харизмой и так называемым «единством с солдатами». А вот во взгляде подполковника явно читалось усталость и недовольство. Да и лицо его выглядело «слегка» угрюмым. Хотя таким он всегда был. По крайней мере так считал Котаро, глядя на фигуру приближающегося подполковника.
Рядом с ним был его личный отряд.
По правую руку от подполковника шагала уже знакомая ему девушка, чей цвет волос был мягкого шоколадного цвета. На сколько он помнил, звали ее Ханаери Саюри. Довольно милая и беззаботная девушка лет двадцати пяти с весьма жизнерадостным огоньком в светло-карих глазах. Да и голос у нее был не менее приятным, как и хорошо отчетливая и весьма «неплохая» фигура с третьим размером груди. Многие бы даже назвали ее «идеалом девушки, с которой бы они хотели завести отношения». Вот только теперь этот самый «идеал девушки» уж очень сильно отличался от того, что он видел ранее: от некогда веселой и жизнерадостной девчонки, которой Котаро и считал ее, ничего не осталось, уступая место довольно серьезной и весьма сконцентрированной слуге рода Ичиносэ. Во взгляде ее теперь читалась железная и непоколебимая воля, а также невероятная преданность и любовь к своему господину. Ее движения были одновременно и плавными, и весьма отточенными, отдавая глухим и уверенным эхом военных каблуков. Хотя в ней все еще можно было уловить некую искорку неуклюжести и неуверенности, которых, увы, ей вряд ли удастся скрыть от посторонних глаз. По крайней мере от таких, как Котаро.
Слева от подполковника шла еще одна девушка, которая была примерно того же возраста, что и Саюри. Ростом чуть ниже, чем шатенка, она выделялась длинными иссиня-темными волосами, которые дотягивались до поясницы, и челкой, что была зачесана на правый бок. Также стоило отметить и ее взгляд, который ничуть не уступал самой Юки-оне: такой же холодный и безразличный, как кусок льда, которому вряд ли когда-нибудь будет суждено растаять. Казалось, что ей было плевать, и именно плевать, на остальной мир, если это не касалось ее господина. Да и лицо ее почти что ничего не выражало, опять-таки если дело не касалось ее господина, застыв уж в слишком серьезном выражении. На манеру какого-нибудь строгого и беспощадного учителя или директора, что был очень недоволен поступком своего ученика. Впрочем, на лицо она была довольно милой и, скорее, даже немного миниатюрной. Вот только фигурой слегка не вышла. Всего чуть-чуть, по мнению Котаро…
Позади подполковника, в хвосте, плелись двое. Они, как и их характеры с поведением уж слишком сильно отличались. Словно солнце и луна, что не смогли за целую вечность найти компромисс. Ну или, на крайний случай, как кошка с собакой.
Первым был довольно высокий и статный парень; под метр восемьдесят пять, он выделялся довольно хорошим, скорее, даже атлетическим телосложением, а также слегка зачесанными назад волосами осветленного блонда. Глаза же, цвет которых был легкого карего оттенка, пылали беззаботностью и веселием. Порою, в них даже можно было заметить небольшую примесь глупости и озорства. Словно некое подобие пятнадцатилетнего мальчишки, что застрял в теле двадцатипятилетнего взрослого парня. Вот только этот самый «мальчишка» весьма неплохо вышел лицом: оно было довольно привлекательным и слегка угловатым, а небольшая козья бородка вместе с «ослепительной» улыбкой лишь приукрашивала и без того популярную у девушек физиономию. Наверняка он не один десяток девичьих сердец разбил по юности. Да и сейчас они, наверное, за ним бегали. И бегали довольно большими и крупными стаями, в чем Котаро ничуть не сомневался.
Второй же была девушка. Хоть ростом она и была на голову ниже светловолосого парня, фигура у нее была довольно приятной и весьма стройной. Было заметно, что о ней она явно заботилась и старалась ее поддерживать различными тренировками и упражнениями. К тому же выделялась она не только своим довольно привлекательным и очаровательным ангельским ликом, который, правда, был омрачен серьезным и «немножко» сердитым выражением лица, но и яркими огненно-красными длинными волосами, заплетенными в один высокий хвост. Они, скорее, напоминали довольно красивые и теплые лучи летнего заходящего солнца, что отливали ярко-багровыми оттенками и красками. Глаза же, которые имели мягкий аметистовый цвет, смотрели на блондина с укором и недовольством. Видимо, он в очередной раз сделал что-то такое, что вывело эту «дамочку» из себя. И теперь она не жалела собственных сил, пытаясь наставить «идиота и разгильдяя» на путь истинный. Хотя, вроде как, получалось у нее это не очень.
Не стоило и гадать, что это были за люди. Лишь полный дурак и кретин не смог бы узнать в них Мито Джуджо и Норито Гоши. Два очень известных и не менее значимых наследника из родов Гоши и Джуджо соответственно. О последних даже в книжках по истории писали. Довольно интересная и увлекательная история, насколько помнил Котаро…
***
История древнейших и величайших родов Японии всегда была полна самых различных и весьма удивительных легенд. В одних, например, говорилось об роде Нии, что славился своей непревзойденной мудростью и многовековым опытом. Об их величайших стратегиях и невероятных тактиках, что принесли «Имперским демонам» огромную пользу в огромном количестве битв и сражений, до сих пор рассказывают во множестве школ, призывая будущее поколение равняться на этот славный и уважаемый род. Или же род Хакке, что являются лучшими в искусстве Онмеджи. Количество изгнанных и уничтоженных ими демонов и злых духов до сих пор поражает воображение обычных людей. Даже род Рикудоу успел отметить в истории, как самые искусные воины, которым не было равных в мастерстве владения клинком. Однако больше всех выделялась легенда именно рода Джуджо.
Изгнание легендарного Они — Кленового Шики, в одиночку, было достаточно опасным и не менее славным деянием, за что род Джуджо и прославился в веках. Вот только изгнание прошло не совсем уж «идеально», за что далекому предку Мито, Тохито, пришлось заплатить страшную цену: он был проклят умирающим Кленовым Шики, чья пролитая кровью и позволила активировать весьма смертоносное проклятие. Именно после той легендарной битвы глава рода Джуджо обрел невероятное могущество и силу, а его волосы обрели цвет ярко-алой крови, словно бы пытаясь доказать всем, что его сила была равна самим демонам. Вот только за столь невероятное могущество Тохито расплачивался ежедневными адскими муками, а к шестидесяти годам он и вовсе слег, не в силах более двигаться. Хоть сам он и был поражен тяжелым и неизлечимым проклятием, его потомки, к счастью, смогли избежать довольно печальной участи своего предка. К тому же их сила и способности с каждым новым поколением только росли и крепчали, благодаря проклятой крови легендарного Кленового Шики, что досталась им от Тохито. И, казалось бы, за каких-то несколько столетий некогда «спокойный» клан Джуджо стал одним из самых воинственных и сильнейших, что были под прямым подчинением «Имперских демонов».
***
По крайней мере так писали в книжках по истории…
— Боже, Мито-чан, может будешь немного потише, а? — с вялой улыбкой произнес блондин, бросая на разгневанную девушку довольно веселый и не вяжущийся с уставшей физиономией взгляд. — Всего лишь утро, а ты уже готова все мозги мне вынести своим криком…
— А по чьей вине мы опоздали?! — довольно приятный голос девушки наполнился злостью и яростью. — Если бы ты вовремя вставал, мы бы уже давно…
— Захлопнитесь. — послышался недовольный голос подполковника. — Достали… У меня уже все уши болят от ваших любовных ссор…
— Ч-ч-чего?! — Мито с широко раскрытыми глазами уставилась на фигуру впередиидущего Гурена. — К-к-какие еще лю-лю-любовные ссоры?!
— Мне-то откуда знать? — лишь бросил в ответ подполковник.
— А у Гурена сегодня довольно приподнятое настроение, я смотрю. — Гоши даже усмехнулся, сложив руки замком за головой. — Даже пошутить решил, что уже необычно. Хотя… — на мгновение Норито задумался, а на его лице появилась уж очень озабоченная и похотливая улыбка. — Я был бы не прочь от таких любовных ссор, если бы они заканчивались кое-чем «приятным» и…
Но договорить блондин не успел. Всего лишь один точный удар в левый бок заставил даже такого взрослого и крепкого мужика, как Гоши, сложиться пополам и пасть на землю, где он корчился от нехватки воздуха и довольно острой порции боли. Мито же, которая успела изрядно покраснеть и пыхтела, словно спешащий на полном ходу паровоз, уже намеривалась добить лежачего на земле извращенца, но успела вовремя опомниться. Видимо, она все же вспомнила, что неподалеку от них находился совсем еще юный отряд «Лунного демона» и поэтому сделала лишь глубокий и размеренный вдох. Возможно, таким способом она не хотела подавать «плохой» пример молодежи, ведь одного ходячего «недоразумения» итак было вполне достаточно…
Гурен же на это лишь тяжело и устало вздохнул. Еше с самого утра эта «парочка» не давала ему покоя своими разборками. А впереди ведь целая операция с такими вот «любовными ссорами» …
— Все в сборе, как я погляжу. — он бросил беглый взгляд по собравшемуся отряду. И отметив, что все были на месте, он продолжил: — Хорошо. Для начала проведу брифинг и введу вас в курс де…
— Эй, Гуре-е-ен! — мгновенно перебил его Гоши, который, на удивление остальных, быстро поднялся и был свеж, как огурчик. Словно ничего ранее с ним не произошло, и на лице блондина снова засияла столь привычная, «обольстительная» улыбка. — А где этот твой «перспективный новобранец», про которого нам Шинья-сама говорил?
— Зараза… — лишь сквозь зубы процедил Гурен. — Значит, он все-таки проболтался…
В этот момент у одного темноволосого парня неожиданно дернулась бровь. «К чему бы это?», — подумал кто другой на его месте и забыл бы про это недоразумение. Но только не Котаро. Что-то подсказывало ему, что дело тут ой как не чисто. А доверял своему чутью темноволосый парень полностью, ведь оно никогда его не подводило…
— Дурень! — мгновенно отвесив подзатыльник блондину, Мито успела лишь недовольно вздохнуть. — Неужели так трудно запомнить его имя?!
— Да ладно тебе, Мито-чан! — с улыбкой протянул Гоши, почесывая место удара. — Ты ведь знаешь, что я не очень-то хорош в запоминании имен…
— Вот поэтому род Гоши и считают неандертальцами! — затем, сделав глубокий вдох, тем самым пытаясь привести и без того раскаленные нервы в порядок, она обернулась к отряду Шиноа. — Но мне тоже очень интересно на него взглянуть. — ее взгляд мгновенно пробежался по ребятам. — Кто из вас Канеда Котаро?
Четыре пары весьма удивленных и одновременно неверящих в услышанное глаз сперва вцепились в фигуру рыжеволосой девушки, которая успела сложить руки на своей не менее привлекательной груди и встать в довольно пафосную и уверенную позу, а затем перешли и на самого «виновника», который уже намеривался «по-тихому» слинять. Но к его сожалению…
— Так это ты? — ее взгляд мгновенно вцепился в фигуру обреченного парня, который лишь и мог, что безвольным грузом усесться обратно на лавку. — Значит, это все-таки ты.
— О-о-о! — с улыбкой протянул Гоши, успев приблизиться к Котаро. Затем, не дойдя до него буквально пары шагов, он присел и внимательно всмотрелся в его недовольное и одновременно вялое лицо. — А он очень похож на учителя…
— Кретин! — в очередной раз произнесла Мито, успев отвесить очередной подзатыльник своему «недотоварищу». Затем, лишь смерив Гоши весьма «недружелюбным» взглядом, она взглянула на Котаро с довольно мягкой и приветливой улыбкой. — Не обращай на это извращенца внимание, Котаро-кун.
Сам же парень лишь вяло вздохнул.
— «А день ведь так хорошо начинался…»
— Прими мои глубочайшие соболезнования!
Мито мгновенно встала в стойку «смирно», словно солдат, что намеривался отдать честь старшему по званию, и неожиданно для всех поклонилась юноше. Такой необычайный и удивительный поступок не остался без должного внимание не менее ошарашенной и удивленной публики, которая вообще не понимала, что тут происходит.
Прямо у них на глазах наследница рода Джуджо смиренно кланялась обычному рядовому солдату. И это при том, что сама девушка состояла в высшем офицерском составе в звании полковника. Да и то, что она еще происходила из более знатной и влиятельной семьи, чем темноволосый парень, также было весьма важным и неоспоримым фактом. Хотя остальных больше всего удивило не сама девушка и ее «странное» поведение, а реакция Котаро: он лишь вяло вздохнул и слегка отвел взгляд в сторону. Его лицо, что до этого было лишь недовольным и, скорее, даже безразличным, неожиданно наполнилось тоской и небольшой долей скорби и грусти. Словно бы Мито вновь напомнила ему о том, что он так упорно стремился забыть все эти долгие годы…
— Мда… Нехорошо вышло. Ты звеняй, если что, парень… — поведение Гоши тоже стало неожиданно тихим и, скорее, даже странным: его некогда веселая и беззаботная улыбка мгновенно улетучилась, уступая место весьма серьезному и немного грустному выражению лица. — Мне очень жаль… Я искренне тебе соболезную. — и он также, как и Мито, мгновенно выпрямился и поклонился юноше.
Сам же Котаро лишь устало вздохнул.
***
Причиной же, почему эти два столь известных и влиятельных человека неожиданно поклонились ему и приносят свои соболезнования была в том, что некогда его отец, Канеда Хега, обучал их искусству Онмеджи, а также простейшим техникам колдовства и заклинательного искусства. Нельзя было сказать, что их род был самым лучшим в этом деле: было множество и других, более влиятельных и благородных семей, чья история и заслуги в Онмеджи на порядок превосходили их. Но и назвать их бездарными также нельзя было, так как их не менее известные заслуги, а также «немалый» опыт в Онмеджи в целых семь поколений, делал род Канеда одним из величайших Онмеджи того времени. А это явно не было пустым звуком для многих влиятельных родов и семей, которые пытались отдать своих будущих наследников на обучение именно таким выдающимся и опытным людям.
Впрочем, его отец почти никогда не брал себе учеников. Казалось, ничто не было способно переубедить главу рода Канеда: ни огромное влияние множества семей, что к нему обращались, ни их бесчисленные богатства, ни безграничная власть или же непомерная сила. Никто толком не знал причины в том, почему сам Канеда Хега, один из семи сильнейших Онмеджи и создатель известнейшей техники «парящий сокол в синеве небес», не решался взять себе ученика на протяжении целых семи лет.
На сколько помнил сам Котаро, его отец всегда говорил, что ему было достаточно и их с Шизукой, и брать еще кого-то в ученики было попросту бесполезно.
—
«Они лишь жаждут силу, с помощью которой смогут исполнить свои эгоистичные желания. И с помощью этой силы они будут нести вред и боль окружающим, когда суть искусства нашего рода лежит в абсолютно другом ключе. Любому под силу что-то разрушить или уничтожить, но не каждый сможет что-то защитить или же создать при помощи этой силы. Сила — это не инструмент для причинения боли и страданий. Сила — это инструмент для защиты того, что тебе дорого.»
Возможно, тогда для совсем еще юного и глупого Котаро эти слова ничего и не значили. Он не знал ни их смысла, ни глубину их мудрости. Мудрости, что передавалась через множества поколений в их роде вместе с огромной силой, которая, казалось, была дарована им самими демонами. И эту силу род Канеда использовал лишь во благо и передавал только своим потомкам. Конечно, обучить техникам и различным заклинаниям можно было любого, у кого был хоть какой-то талант или необходимые навыки. Но вот передать само искусство, ту непомерную и безграничную силу, что могла обратить человека в «чудовище», можно было лишь тем, в ком протекала проклятая кровь Они…
Котаро не знал, почему его отец тогда неожиданно решил взять себе новых учеников. Что за этим стояло? Что повлияло на решение его непоколебимого отца? И к тому же из таких знатных и известнейших родов, как Гоши и Джуджо.
Он не знал...
***
— Хватит… — прозвучал лишь слегка тихий и недовольный голос, в котором чувствовалась боль и печаль. — Не нужно этого…
Мито и Гоши лишь выпрямились и с некой тоской взглянули на юношу перед собой. Не только он горевал об утрате своего отца. Они также скорбили о том, что потеряли такого великого и благородного человека, которого они с гордостью могли называть своим «учителем». Несомненно, он был очень похож на «него», чьи тренировки были не самыми «приятными» и легкими. А уж сколько выговоров они получили от учителя и вовсе невозможно было вспомнить. Но все эти драгоценные и важные воспоминания лишь грели их душу и сердце…
К тому же они прекрасно помнили и то, как этот самый «мальчишка», как любил тогда называть его их учитель, с невероятным упорством и стремлением преодолевал те тренировки и испытания, от которых даже у взрослых выбивался дух и подкашивались колени. Там, где Мито и Гоши требовались недели, у Котаро уходило от силы три дня. Там, где они мучались часами над одним и тем же заклинанием, Котаро познавал его так же легко и непринужденно, словно дышал воздухом. Каждое движение мальчишки невольно завораживало и цепляло взгляд. И в каждом его движении чувствовалась огромная сила и мощь, которой не должен был обладать шестилетний мальчик. Вот только на их глазах этот самый мальчик постигал те вершины, которые им вряд ли когда уже удастся постигнуть.
— Прости… — лишь смогла произнести Мито.
— Слушай. — неожиданно произнес Гоши, успев присесть рядом с ним. — Ты когда-нибудь бывал в «Розовой колыбели»?
Котаро в очередной раз вздохнул. Бывал ли он там? Нет, не бывал. Но он был «очень» хорошо о ней наслышан…
— Это то место, куда ты моего брата обещал сводить?
Ответом ему послужила весьма довольная и озорная улыбка, по которой уже можно было понять, куда именно клонит этот блондин.
— В честь нашей встречи я точно свожу тебя туда! И заметь — все за мой счет! — с веселым голосом произнес Гоши, успев даже руку на него закинуть, как на старого знакомого, с которым он долгое время не виделся. Хотя это в некотором роде и можно было назвать правдой. Вот только сам Котаро об этом был совершенно другого мнения.
— Прекращай мне тут бойца на путь разврата наставлять. — произнес Гурен. — Не хватало мне еще одного такого же…
— Хо-о-о… — с довольно дьявольской улыбкой протянул Гоши. — Так ты знаешь о «Розовой колыбели»? Может быть ты там тоже уже бывал, а, Гурен?
— Сдохни…
— О чем это вы тут говорите? — мгновенно подключилась Мито к разговору. — О каком еще «путе разврата» идет речь?!
— Неужели и Мито тоже хочет за компанию с нами? — Гоши даже усмехнулся, а затем лишь рукой отмахнулся. — Вот только боюсь, что тебе вряд ли там понравиться.
— Это еще почему?!
— Потому что это стриптиз бар. — лишь сухо бросил Котаро, сбросив с себя руку Гоши.
— ЧЕГО!? — в унисон произнесли Мито с Гоши.
Первая, по вполне понятным причинам, была в шоке уже только от одной этой фразы, которая заставила ее в очередной раз покраснеть, словно спелое наливное яблоко. Да и то, что Гоши намеривался совратить Котаро, сына их общего учителя, лишь подогревало и без того «раскаленное» состояние Мито, руки которой успели сжаться в кулаки и нервно хрустнуть.
Гоши же был в шоке от того, что Котаро его сдал. Хотя, как сдал… скорее, он лишь назвал точное наименование этой «Розовой колыбели». Уж сколько раз Гоши обещал Шизуке походов туда и вовсе не стоило говорить. Котаро до сих пор помнил, как блондин грозился не только старшего сына туда сводить, но Котаро тоже, так сказать, за компанию. Конечно же, когда он подрастет.
Остальные ребята, мягко говоря, были в шоке. То, что Котаро был знаком не только с наследником рода Гоши, но и с наследницей рода Джуджо, явно намекало на то, что он был отнюдь не простым человеком. Да и то, как он с ними общался, также наводило на мысли, что знали они друг другу уж очень давно.
— Прекращайте. — прозвучал раздраженный голос подполковника. — Позже свои проблемы решите.
— Да-да. — лишь отмахнулся Гоши, успев подмигнуть Котаро, переходя на шепот. — Мы еще с тобой поговорим на эту тему…
— Только попробуй… — на плечо блондина упала рука Мито, которая уж очень доходчиво дала понять, что такого она точно не допустит. Да и лицо ее, которое было словно высечено из камня, было полностью пропитанно нешуточной угрозой.
— Это же просто шутка, Мито-чан…
— Только попробуй… — продолжила Мито с тем же серьезным и весьма убийственным взглядом. — И тогда ты точно отправишься на встречу со своими предками.
Ну а Котаро лишь мысленно вздохнул и успел проклясть всеми возможными и невозможными словами это весьма «насыщенное» утро. Такого он уж точно не ожидал…
— Итак… — прозвучал голос подполковника. — Раз все все решили, то перейду к главному: для начала хочу сообщить вам, что цель данной операции — это уничтожение аристократов и их приспешников. Второстепенной задачей является спасение всех заложников, что находятся в руках вампиров. Как только мы расправляемся с аристократами и спасаем заложников, дожидаемся транспортников, которые смогут их эвакуировать.
— Можно вопрос? — прозвучал голос Мито.
— Валяй.
— Сколько заложников по подсчетам разведки?
— Около двух сотен. Из них около пятидесяти человек — солдаты, что были взяты в плен совсем недавно. Они в приоритете.
— Сколько вампиров нас будут поджидать? — этот вопрос прозвучал, как ни странно, от Гоши.
— По подсчетам разведки, около пятидесяти. — после этих слов все пришли в немалый шок. — Плюс двое аристократов: первый одиннадцатого ранга, второй тринадцатого. Так что не расслабляйтесь и будьте готовы ко всему.
— Можно вопрос, подполковник Гурен? — произнесла Шиноа.
— Какой?
— Сколько отрядов истребителей вампиров будет участвовать в данной операции?
— Три отряда «лунного демона», считая мой и твой. Также около пятидесяти солдат истребителей вампиров.
— Не густо… — произнес Гоши, явно недовольный таким наличием сил.
— Это все, что смогло выделить нам командование. — голос подполковника стал серьезнее. — Так что от ваших действий будут зависеть не только ваши собственные жизни, но и жизни ваших товарищей.
— Значит, очередная зачистка… — тихо произнес Котаро.
Это было странным…
Чтобы начальство неожиданно решило начать крупномасштабные операции по истреблению знати вампиров по всей Японии? Как ни крути, а за этим точно что-то стояло. Но вот что именно? Этого Котаро не знал.
На сколько ему было известно, как обычному рядовому солдату, недавно было проведено около пяти подобных операций по истреблению аристократов. Из них только четыре увенчались успехом. Возможно, были и другие подобные операции, вот только о них ничего не было известно. Впрочем, это было не удивительно. Вряд ли вышестоящее начальство решит посвящать обычных рядовых солдатов, пусть и из «Лунного демона», в свои планы и замыслы. Скорее уж солнце встанет на западе и сядет на востоке, чем такое произойдет.
Спустя несколько минут прибыл их транспорт. Старые и довольно покореженные вагоны вызывали не самые лучшие впечатления. Казалось, что эта самая конструкция вообще может в любой момент развалиться по пути. Ну или вовсе заглохнуть в какой-нибудь глуши. Да все что угодно могло произойти с этой рухлядью, от одного только вида которой слезы наворачивались.
Впрочем, другого транспорта, на котором они смогли бы добраться до Фукусимы не было. Ну, как не было… Конечно, как вариант, можно было воспользоваться машиной. Вот только сколько времени у них это займет? Возможно, они и смогли бы отправиться на автомобиле со всеми удобствами и самым возможным комфортом, и прибыть на место на пару часов позже. Вот только у них не было такой роскоши, как лишнее пару часов. Также не стоило забывать и про дороги, которые были не в самом лучшем состоянии после апокалипсиса. Поэтому кроме как поезда, другого более быстрого транспорта не было. Да и по вместительности он был куда больше, нежели наземный транспорт.
Металлические двери со скрежетом отворились, позволяя пассажирам пройти внутрь. Хоть снаружи поезд и был в довольно печальном и плачевном состоянии, внутри же все было не так уж и плохо. Хотя временами можно было заметить не первой свежести ржавчину, довольно крупные пятна которой были почти что везде, а также небольшие дыры, которые были около трех пальцев в диаметре.
Впрочем, все это не имело никакого значения для Котаро. Сейчас его голова была забита совсем иными мыслями, нежели созерцание столь «обычных» пейзажей давно умершего и разрушенного города.
Остальные же были куда оживленнее, чем темноволосый парень. Йоичи, который сидел рядом с ним, временами что-то спрашивал у него, на подобие: «ты когда-нибудь бывал в Фукусиме?» или «интересно, что это за город?». Его веселая улыбка, казалось, и вовсе не могла погаснуть, а довольно любопытные и радостные глаза то и дело вглядывались в весьма грязные и запыленные окна вагона, разглядывая что-то новое и неизведанное для себя.
Кимизуки, который сидел чуть в отдалении, лишь сохранял гробовое молчание. Порою он бросал на них с Йоичи быстрые взгляды, но это, скорее, было лишь признаком того, что ему явно наскучила эта беспрерывная болтовня одного весьма «жизнерадостного» шатена. Остальное же время он то пялился в окна, рассматривая проплывающие мимо белоснежные облака, то прикрывал свои веки, словно бы пытаясь уснуть. Котаро прекрасно знал, что такой парень, как Кимизуки, вряд ли будет спасть в такой шумной атмосфере, так что ответ тут был только один — разговоры со своим демоном.
Что же до Шиноа и Мицубы, то… Они в очередной раз о чем-то спорили или вовсе ругались из-за объемов их бюста. Хотя все это, вроде как, было уже довольно привычным и давно знакомым. Пепельноволосая то и дело доставала свою подругу довольно пикантными и весьма извращенными вопросами, при этом не стесняясь того, что вокруг нее также находились и другие люди. Впрочем, все эти разговоры только и сводились к тому, кто нравился Мицубе и что она предпочитает в парнях. Порою вскользь он слышал и свое имя, вот только на это он не обращал никакого внимание. Опять-таки не хотел попадать в сети одной назойливой пепельноволосой девушки.
Ну а отряд подполковника и вовсе ничем не отличался от них. Скорее, это даже вызывало усмешку на его губах.
Две девушки непринужденно о чем-то беседовали. Порою то мило улыбаясь над чем-нибудь веселым и забавным, то и вовсе смущаясь, когда в их разговор влезал Гоши. Хотя смущалась в такие моменты одна лишь Саюри, в то время, как ее подруга, Шигуре, лишь с серьезным выражением лица продолжала за всем наблюдать, временами отвечая довольно безэмоциональным голосом. Мито же, как и всегда, сердилась на извращенские выходки Гоши, который и мог, что весело смеяться и получать «заслуженное» наказание от красноволосой. Порою, блондин иногда поглядывал и на Котаро, как бы подмигивая ему время от времени. А иногда он и вовсе звал его к себе. Вот только сам Котаро лишь игнорировал его, продолжая думать о своем.
О том, что же ждало его там, в Фукусиме…
