***
— Это… что? — послышался издалека знакомый голос. — Рахта, ты вообще живая? — Неть… Чувствую, как меня тыкают в плечо. Шуршание где-то слева. Встать не хочу и не могу. Я проспиртована так, что теперь на 80 процентов состою далеко не из воды. Снова шуршание и в нос ударяет запах нашатыря. — Ёб твою мать… Ханджи! — смотрю на неё исподлобья, перед глазами всё плывет. — дай спокойно откинуться. — Как это у тебя вообще получается? — она игнорирует всё моё недовольство, осматривая лабу, заполненную пустыми бутылками, окурками и ещё хрен знает чем. — Во всем легионе нет столько выпивки. Да и человеческий организм не рассчитан на пьянки таких масштабов… Алиса, а ты человек? И то ли глаза ученой начали светиться, то ли это её очки бликуют, но вид у женщины сделался страшным. Бодряще. Я потянулась к стакану с водой, выпила его залпом. — Нет, блядь, титан, — вздыхаю и пытаюсь проморгаться. Реальность постепенно приходит в норму, и я чувствую, как накатывает тошнота. — Не видела как северяне пьют? Так… отойди, я могу щас блевануть. Кстати, давно я в таком состоянии? — С неделю, может больше, — разведчица пожимает плечами и подталкивает ко мне ногой мусорное ведро. — Ты мне принесла столько информации, что мы решили, что спирт - твоё естественное топливо, хах. И после этих слов меня стошнило. Столько информации? Похоже, что я всё-таки решила переписать с телефона учебник абдоминальной хирургии.***
Пить хочется постоянно, благо, никто не возражает. Врачи — самые плохие пациенты, самые заядлые курильщики и самые безнадежные алкоголики. Здесь, если я не выпиваю с утра стопку, мир кажется невыносимым. Эрвину, походу, не до меня сейчас, да и какая разница, если поставленные задачи я выполняю. Быть именно врачом практически не приходится, пока что максимум, что приходилось делать — перевязку голеностопа. Один разведчик подвернул ногу во время тренировок. Изготовление новых лекарств… Я и Зоэ работаем над антибиотиками. Взяли за основу то, что я прихватила с родины. И первая партия получилась откровенной лажей. — За-еб-ло, — медленно протянула я, качаясь на стуле и наблюдая за Ханджи. Девушка смотрит в микроскоп, делает запись, и устало вздыхает, глядя в мою сторону. — После всего, что ты в себя влила, у кого угодно депрессия разовьется, — она поправляет очки и закрывает тетрадь с записями. — Ты же врач, должна понимать. — Ты мне сейчас Америку открыла, — девушка хмурит брови. А, точно. Но сегодня обойдется без пояснений. — не нуди, о свойствах алкоголя осведомлена. Кстати, слышала, что завтра Леви и ещё несколько разведчиков в город поедут. Как думаешь, Эрвин отпустит меня с ними? — Вряд ли, — она пожимает плечами и смотрит на мою руки, хмыкает. — Что, сигареты закончились? — Да, пиздец как курить хочу, — потягиваюсь и встаю со стула. «Вряд ли» не означает «нет». Эрвин обнаруживается у себя в кабинете, к счастью, один. Завален бумагами. Он вообще отдыхает? Но это уже не моё дело. Сейчас главное добиться его согласия на то, чтобы дал проветриться за пределами замка. — Смету на реактивы я уже заверил… — говорит командор вместо приветствия, даже не глядя в мою сторону. Не так уж и часто я с этим подходила. — Можно я завтра с Леви пойду? И Смит отрывается от чтения отчета. Смотрит на меня пристально, прожигающе. Думает, что свалить хочу? Или что совсем ебанулась? Может быть и два в одном, но вся правда в том, что от этого замка меня уже тошнит. — Это не безопасно и ты будешь мешаться, — отвечает он, не отводя взгляда. — Ну, со мной будет самый сильный мужик в этом мире… И вообще, я год посещала курсы самообороны, — уточнять, что просто пила и трахалась с инструктором, не стала. — Обещаю не делать глупостей и слушаться капитана. Эрвин хмурит брови и на секунду в его взгляде я вижу знакомые нотки «как же вы все заебали». Я ведь не отстану, командор. Во всех мирах нет ничего хуже скучающей женщины. — И зачем это тебе? — он откидывается на спинку кресла и разминает затекшие плечи. Видать, несколько часов в одной позе сидел. — Для общего развития, я ж ничерта о вашем мире не знаю, — прохожу вглубь кабинета, сажусь на один из диванов, отчего он скрипит. — Ты сам говорил, что когда-нибудь меня может навестить военпол. И что я им скажу? Я пришла с миром? — Военная полиция считает, что ты сейчас в немного диком состоянии, — и улыбается уголками губ. — четыре года за стеной, в полном одиночестве, если не считать титанов. — И ты думаешь, что эта байка всегда сможет прикрывать мой зад? — вздыхаю и тру переносицу. — Эрвин, я хочу узнать ваш мир лучше. Ну же, под боком у вашего сильнейшего я точно не потеряюсь. От этого болит голова. Четыре, блядь, года с титанами… Это настолько дикая легенда, что в её правдивости трудно усомниться, просто потому что ну кто додумается так пиздеть? Хороший ход, но если меня будут расспрашивать, я всё похерю. Легенда хоть и покрывает часть моих выходок, незнание компенсировать не может. Эрвин долго думает, подводных камней у моей просьбы много. Но если ты не можешь меня доверить своему лучшему солдату, то какой вообще смысл держать меня рядом? И в чём-то я всё-таки права. Если сюда и правда нагрянет военпол с желанием узнать, что я за фрукт, за мои проебы по жопе в итоге получат все. — Хорошо, — он кивает сам себе, при этом довольным от своего решения не выглядя совсем. — Поговори об этом с Леви, и, если он не против, можешь к нему присоединиться. Что ж, капитан, обещаю сильно не хулиганить.