Единственное верное решение

      Первое ощущение — адская боль, в месте удара, она будто резала, сжимала и сдавливала одновременно. Второе — головокружение, сильное, вызывающее желание блевать дальше, чем вижу. И третье, вишенка на торте — ярость, да такая, что я несколько раз порывалась встать и пойти бить морду этому карлику, но Нил меня останавливал, раз за разом укладывая обратно на кушетку. Чёрт, такой херни от Леви я не ожидала… Хотя и знала, что гаденыш злобный. Такой мелкий, а дури хоть отбавляй.       Уже пол часа валяюсь в кабинете Нила на кушетке, похоже, это теперь моя палата, если так, то скоро здесь все пустыми бутылками зарастет, хех. Разбить бы одну Леви об башку, чтоб тоже валялся где-нибудь неподалеку с сотрясением, да встать не мог. Хочу видеть его мучения, его слабость, хочу смотреть на то, как жизненные силы покидают его вместе с кровью, которая будет литься из-за меня, хочу, чтобы он страдал, и ничего не могу с этим поделать. Но всё что я могу сейчас сделать, если он явится сюда — это заблевать его… Хотя если судить по тому сколько жидкости меня покинуло за последнее время, то поганить ему внешний вид будет нечем.       Тяжело вздохнула и в сотый раз окинула взглядом кабинет: всё чисто, аккуратно, окно открыто настежь, а небольшие порывы ветра колышут отчеты Нила, что лежат на столе, и только тазик рядом с кушеткой портит эту идиллию. А сам хозяин этого кабинета пол часа назад ушел на врачебное собрание, перед этим прочитав лекцию о том, что мне вставать нельзя и что если я уж так сильно хочу нанести ответный удар, то лучше подождать, прийти в себя и в полной боевой готовности ему накостылять. Ну или попытаться… Нил, конечно, прав, но хотеть грохнуть мелкого я не перестала.       Послышался стук в дверь и спустя пару секунд в кабинет зашла Ханджи, которая смотрела на меня с жалостью и осуждением одновременно. Ничего не сказав, она подошла поближе и села на край кушетки. — Думаю, спрашивать о самочувствии не имеет смысла, — сказала она, окинув меня взглядом и не весело усмехнувшись. — Долго ты здесь валяться будешь? — Не знаю, — я тяжело вздохнула и на несколько секунд закрыла глаза из-за головокружения, — но надеюсь, что к тому времени как поправлюсь, злость спадёт, и я не понесусь навстречу новым травмам. — Хех, здравая мысль, — Ханжи почесала затылок, отводя взгляд в сторону. — Эрвин больше часа Леви отчитывал. Я когда мимо проходила, чутка услышала его гневную тираду, чуть сама в штаны не навалила, — она засмеялась, разводя руками, а затем начала активно жестикулировать, продолжая рассказ и пародируя голос Эрвина: — В делах, которые касаются человечества личные мотивы нужно отодвинуть в сторону, иначе в итоге отодвигать придется тебя! — Что прям так и сказал? — я тихо засмеялась, отчего снова почувствовала боль, взглянула на Зоэ и устроилась поудобнее на кушетке, а то нога затекла. — Ну, примерно так… — она слегка замялась, смущенно улыбаясь. — Вообще, он много чего интересного тогда сказал. — Мимо проходила и чутка услышала, говоришь? — я посмотрела на неё, слегка прищурив глаза, но при этом продолжая улыбаться. — Просто мимо проходила, слегка замедлила шаг, остановилась, шнурки завязала… — я вопросительно глянула на её сапоги, изогнув одну бровь, — то есть отчет упавший поднимала, решила подождать, когда Эрвин там закончит, а затем и другие проходящие решили со мной за компанию постоять. — В общем, Аккермана встречала такая нефиговая группа поддержки, — я усмехнулась, глядя на эту юную шпионку. — Ну не мешать же им! — Зоэ ненадолго задумалась, а затем тихо добавила, — да и не каждый день такое шоу увидишь… — Настоящее шоу сегодня было в столовой, — я вздохнула и машинально потрогала место удара, сморщилась от неприятных ощущений и недовольно фыркнула, — Вот же гаденыш мелкий… — Это верно, но признай, что и ты немало начудила, — она слегка прищурила глаза на пару секунд и усмехнулась.       После этих слов захотелось размазать её учёные мозги по всей палате, однако самоконтроль и головокружение оказались сильнее. Я шумно выдохнула, собираясь с мыслями и смотря в сторону. — Да кто ж спорит-то? — мой голос прозвучал хрипловато и я прокашлялась, чтобы это исправить. — Но мои косяки — это одно дело, а он мужчина, поднявший руку на женщину, что на мой взгляд совершенно не допустимо. — Женщина, позвольте поинтересоваться на кой-черт его донимать надо было, чтобы потом жаловаться? — поняв, что ещё немного и ей тоже прилетит, Зоэ сменила тон, — Я не говорю, что он не виновен, но если пинаешь собаку, то будь готова к укусам. — Проваливай.       В палате была такая тишина, что я слышала чьи-то шаги на другом конце коридора через закрытую дверь. Ханджи смотрела на меня так, будто хочет врезать и пожалеть одновременно, эти эмоции ярко читались в её глазах, но она молчала и даже не шевелилась. — Ты права, — она дернулась от звука моего голоса так, будто я её порезать хотела, — но слушать это я сейчас не хочу. И не могу. Так что вон из моей палаты.       Зоэ медленно встала с кушетки, поправила одежду, всячески избегая меня взглядом, развернулась на каблуках и пошла в сторону двери. Уже взявшись за ручку она развернулась ко мне торсом, кокетливо улыбнулась и помахала ручкой. — Но я ещё вернусь, — после чего не торопясь вышла из комнаты.       «Лучше бы к тебе вернулся рассудок…», — подумала я, устраиваясь поудобнее на кушетке и глядя в потолок. Хотя она права. Но признавать я этого не могу, когда думаю об этом, будто оправдываю этого карлика. Желая спихнуть всю вину на него, не хочу смотреть в правде в глаза. А правда тут такова: мы с ним оба злобные жестокие придурки. Правда, в разной степени. Да, я переборщила местами, но головой-то надо думать, что делаешь! Эх, говорила бы я себе эту фразу почаще…       Со злостью ударила кулаком по кушетке. А затем ещё раз. И ещё. Сейчас физическая боль приносила удовольствие тем, что отвлекала от гнетущих мыслей. Хотелось причинить боль и ему, но ещё больше себе, хотя бы за то, что позволила ему так себя унизить. Какого черта я это не остановила?! Могла бы его это гребаной кастрюлей посильнее по башке огреть, чтобы он тут валялся, а не я! Но нет, надо было профукать удар по роже, чтобы наслаждаться теперь замечательным отпуском! Да и вдобавок молва обо мне пойдет совсем нехорошая: кашу зря перевожу, офицеров бью, да и вообще себя не контролирую. Да, Алиса, с таким портфолио ты точно покоришь столицу. А карлик как был тут так и останется, разве что иногда вылезет титанов покромсать, да обратно за свой столик секретарши.       Без сил упала обратно на кушетку, поняв, что уже несколько минут сижу и просто стучу по ней. Вот так всегда: делаю какую-то херню, а зачем не понимаю. От всех этих мыслей и переживаний накопилась усталость, не хотелось уже бить ни кушетку, ни Леви, ни себя. Забыть обо всем и не париться. Сон надвигался, но уснуть не удавалось, я легла на бок, прижав колени к груди, а мысли пролетали одна за другой так быстро и бессвязно, что превращались в информационный шум, не дающий заснуть.       Не знаю сколько я так пролежала, но когда скрипнула дверь, заставив меня открыть глаза, уже смеркалось. Я не стала поворачиваться или менять позу — не хотелось. Кто-то почти неслышимо прошёл вглубь помещения, его выдавал лишь скрип старых половиц. Отодвинул стул от стола и неспешно сел. Я по-прежнему не смотрела в ту сторону. Из приоткрытого окна повеяло холодом, но я и не пошевелилась, чтобы закутаться в покрывало. — Прости, — его голос звучал так сухо, что у меня запершило в горле.       Рука сама потянулась к тазу, в который я блевала. А в ответ - ничего, даже не шевельнулся, хотя явно видит все мои движения. Готов стерпеть, чтобы временно выставить себя мучеником и типа прощён? Да пошёл ты нахрен! Кинула, не глядя, в сторону него подушкой и отвернулась к стене, при этом заворачиваясь в одеяло. Не хочу его ни видеть, ни слышать, чтоб сквозь землю провалился да в самое пекло. Как бы я не хотела его с дерьмом смешать, опыт показывает, что сейчас я даже встать нормально смогу. Так что пускай сидит и ждёт моей мести. Или не ждет. Без разницы, всё равно в итоге ему пиздец!       Мы долго не нарушали тишину. Я смотрела в одну точку на стене, наблюдая как лучи солнца освещают её всё меньше и меньше, что делал он, не знаю. Что за привычка видеться в сумерки?       Аккерман был здесь до тех пор пока не стемнело, затем, не издавая лишних звуков взял и ушёл, аккуратно прикрыв за собой дверь. Мне многое хотелось ему высказать, возможно, не только словами, болью. Но сил не было даже взглянуть на него. Не знаю сотрясение или стресс так на меня подействовали, но вскоре после его ухода я уснула, провалившись в полный мрак, не видя снов и не имея мыслей.

***

      Мой организм быстро шел на поправку, принимая в себя все лекарства и отвары, которыми только могли снабдить местные врачи. В какой-то момент от переизбытка такой заботы я почувствовала себя подопытным кроликом.       Работу я пока решила отложить, всё-таки отдых нужен всем и я тому не исключение. Сейчас, стоя в прохладной тени от здания и куря сигарету, отобранную у какого-то новичка, я смотрела на то, как тренируются разведчики. Порхают, как мотыльки вокруг раскаленной лампы: быстро, красиво, бессмысленно. Аккермана я не видела около недели, не знаю, прячется он от меня или это просто такое стечение обстоятельств. В любом случае интересоваться его делами у других солдат я не собираюсь. Это породит новые слухи и подозрения, а мне лучше, чтобы все думали, что я решила это всё так и оставить. — Надеюсь, ты скоро выздоровеешь? — послышался голос сзади и я оглянулась. Майк стоял в дверном проеме и слегка щурился от яркого света, мне на секунду показалось, что от него он хочет чихнуть. — А то я кажется приболел, кхе-кхе, — притворно покашлял он и заулыбался. — Я теперь единственный врач в разведке? — я усмехнулась, разворачиваясь в его сторону и выдыхая дым. — У тебя есть уникальные навыки, — он улыбнулся уголком губ и облокотился о косяк. — Да ну? — я сделала последнюю затяжку, а затем потушила бычок о стену и выкинула куда-то в сторону. — Напомнить тебе, что я не терапевт и образование у меня незаконченное?       Майк усмехнулся, и переведя взгляд на тренирующихся разведчиков одной рукой зачесал волосы назад, при этом улыбаясь так, будто ему дали отпуск на месяц. Красуется передо мной что-ли?.. Хотя вряд ли, я видела себя сегодня в зеркале и смотреть в него ещё несколько дней точно не стану. — Да, но это не отменяет у тебя наличия уникальных навыков, — он прикусил нижнюю губу, внимательно на меня смотря, а затем резко поменялся в выражении лица, становясь серьезным, — они тебе, кстати, пригодятся. Эрвин решил, что мы выдвигаемся на разведку завтра, вообщем-то я пришел чтобы тебя оповестить. Много смертей, толпы раненых… Выздоравливай и запасись алкоголем. — Хех, мои запасы неисчерпаемы, — я улыбнулась, отводя взгляд в сторону и обдумывая полученную информацию. — А где у вас ППМ хранятся? Просто у меня была пара идей по их улучшению, а сейчас просто взглянуть хотелось бы… — Либо на складе, либо в комнатах. Многие не хотят расставаться с тем, от чего зависит их жизнь и всегда держат рядом, — Закариус тоже о чем-то задумался, а затем отошел от прохода, становясь ближе ко мне, чтобы не мешать выходившим на улицу солдатам. — А какого рода изменения? — Это связано с управлением, но я пока не уверена, что это будет эффективно, так что нужно ещё подумать, да понаблюдать, — я пожала плечами и медленно начала двигаться в сторону, — ладно, я пойду, а то у меня постельный режим как ни как.       Майк кивнул мне на прощанье и направился к тренирующимся разведчикам, а я уверенно, но тихо зашагала в сторону кабинета Аккермана.

***

      Как я и ожидала, секретарь всего легиона был занят бумажной работой у себя в кабинете. Подсматривать в дверную скважину, сгибаясь в три погибели, у двери этого карлика, конечно, неловко, но что поделаешь. Мне не особо было его видно, но судя по всему он был один и делал свою работу, ни о чём не подозревая. К моему счастью, в коридоре никого не было, все либо тренируются, либо занимаются чем-то ещё, готовясь к завтрашнему дню. Интересно, а почему никто мне не сообщил о вылазке раньше? И почему Эрвин так резко принял решение? Об этом нужно будет подумать, но не сейчас.       Идя в сторону жилых комнат, я всё-таки встретила солдат, они просто поздоровались, но особого внимания не обратили. Как звать их я не знаю, а после завтрашнего дня, наверное, никогда и не увижу.       Подойдя к комнате Аккермана, я огляделась по сторонам и дернула ручку. Не заперто. Странно… Хотя, кто рискнет к нему соваться? А от тех кому действительно нужно туда залезть, никакой замок не поможет. Комната Леви оказалась ещё более чистоплюйской, чем я ожидала. Чёрт, да здесь операцию проводить безопаснее, чем в мед. крыле! Всё аккуратно лежит на своих местах, нигде ни пылинки, даже воздух какой-то по-особому свежий. Ну, ладно, я сюда не восторгаться пришла, а дело делать. Сначала я осмотрела ближайший шкаф, но увидела там только сложенную одежду. Неужто ближе к кровати хранит?       Итак, оружие капитана хранится рядом с койкой в шкафу, начищенное, да лежит так будто на витрине. Готов посреди ночи вскочить и не просто убивать, а убивать красиво? Чистоплюй херов. Хотя солдаты поговаривали о том, что он клинки прямо на поле боя протирает. Так-с, посмотрим на ППМ внимательнее… лезвия сменные, значит поганить их не имеет смысла. Если испорчу тросы, то он наверное заметит. А если… Хм… Если вот эту вот деталь немного откручу, то спустя какое-то время баллон с газом отвалится к чертям! Ну или просто его подача сильно ослабеет. А если ещё и вот эту штучку разболтать, то даже сильнейший воин человечества долго не протянет. Не, ну, а кто на своих двух с титаном сразиться сможет? Пускай побегает, говорят, что у карликов это забавно получается. — Ну и что ты тут делаешь? — послышался голос со стороны двери. Чёрт, опять подкрался незаметно, крысеныш фигов. — Или думала, я не замечу, что кто-то у двери моей мнется? — Думала устроить тебе незабываемую вылазку, но видимо не судьба, — я бросила только что начатое дело и тяжело вздохнула. — Может, ты сделаешь одолжения и без моей помощи подохнешь?       Аккерман спокойно прошел вглубь комнаты, осмотрел ППМ и, убедившись в том, что я ничего не успела сделать, сел на край кровати, а затем просто растянулся на ней, ложась поперек и не закидывая на неё ноги. Так сильно устал в бумажках ковыряться? — Не думал, что задену тебя настолько, что ты до такого опустишься, — тихо сказал он. Голос все так же был спокоен, разве что говорил он чуть тише. — А теперь я задену тебя, — яркий и быстрый как вспышка миг ярости, заставил меня взять оружие Аккермана и направить на него же. Надо же как блестит… И очень острое.       Что ж, замахнуться на него — это пол дела, только вот он лежит, не шелохнувшись, один глаз приоткрыл и смотрит на меня выжидающе. Убить мне его по-прежнему хочется, но рука дальше с места не двигается, тупо на месте замерла, будто жду, когда он на клинок сам напорется, когда вставать будет. — Серьезно?       Он тяжело вздохнул, да закрыл глаз, больше не шевелился. Чёрт, я тебя убивать пришла, хоть бы ногой дернул ради приличия! Ну или оскорбил как-нибудь. Да что угодно, но не это игнорирование! Я легонько ткнула клинком ему в живот, но и этого хватило, чтобы порезать форму, хотя кожу я не задела. А эта скотина лежит так, будто сдох уже давно! — Да иди ты на хуй, Аккерман! Чтоб тобой титан подавился! — говоря это, я швырнула оружие рядом с ним на кровать, после чего быстро вышла из комнаты.       Я быстро шла по коридору в сторону своей комнаты, не обращая ни на кого внимания: кто-то здоровался, кого-то я чуть не сшибла с ног… ну и насрать. Пускай к черту катятся все эти разведчики! А Леви пусть катится в первую очередь… так пофигистично отнестись к происходящему, будто я не опаснее комара для него. Хотя комара он хотя бы прихлопнул, а на то что я в него клинком тычу — внимания ноль! Ну ничего, я ещё что-нибудь придумаю и ты больше спокоен не будешь.

***

      Рано утром разведчики отправились в путь, все ринулись их провожать, а я осталась в комнате и наблюдала за уходящими фигурами из окна. Вообще я не собиралась вставать так рано, но толпа солдат вызывает определенный и весьма громкий шум. Я сидела на подоконнике и гладила Спота, устроившегося у меня на коленях. Этот кошак растет не по дням, а по часам: отожрался, стал очень пушистым и довольным, везде ходит так, будто замок изначально был его домом.       Надеюсь, что Леви не вернется, что его сожрут титаны, подставят ненавистники или затопчет собственная лошадь. И в то же время хочу, чтобы он остался жив, дабы самой добить эту скотину, да насладиться его муками.       Да, я тогда сама не мало переборщила, но он перегнул палку гораздо сильнее, можно даже сказать, сломал её. А что делать теперь со всем этим я не знаю, ибо просто прийти его заколоть — это тупо, идей для подставы или «несчастного» случая пока не возникало. Мне в большей степени хочется нанести ему моральный урон, но как это сделать если его ничего не парит, кроме разведки? Хм… отнять у него возможность служить? Эрвин и все эти идиоты, это ведь по сути всё, что есть у Леви. Только вот как это сделать. Можно пробиться на верха, да кого-нибудь подкупить, наобвинять засранца во всех смертных грехах и за решетку. Ещё можно порыться в его документах, думаю, эту секретаршу инфаркт хватит, если что-то сделаю с его трактатами, над которыми он день и ночь работает. Или пробиться уж совсем на верха, да убедить всех в том, что легион разведки бесполезен, чтобы его расформировали к чертям? Не, идея дрянь, мне в этом мире ещё жить, а без пушечного мяса никуда.       А есть ли у карлика что-то кроме работы? Личной жизни никакой, друзей тоже нет, если не считать сослуживцев. Семьи нет, хобби отсутствуют… Добиться запрета чая на государственном уровне? Чёрт, это уж совсем бред, да и к тому же невыполнимый. А мелкие пакости меня не интересуют, Аккерман же их с легкостью преодолеет, и бровью не пошевелив, а мне нужно задеть гада за живое.       В коридоре послышались шаги и голоса, дверь в мою комнату была приоткрыта, и я частично смогла разобрать их разговор. — Так как ты думаешь, что это…? — Всё, что мне известно… стенами… свечение… — Но… ради этого…       Голоса стихли, шаги отдалились, а интерес во мне проснулся с новой силой. Эта белобрысая скотина опять что-то от меня скрывает! Я аккуратно опустила котенка на пол, а затем пулей вылетела в коридор, направляясь в кабинет Эрвина. Его самого и след простыл, но этот олух должен был оставить хоть какую-то зацепку. Стены, свет… чёрт, может они вообще о ночном освещении замка говорили? Но убедиться всё же стоит.       Видок у меня, наверное, ещё тот, я ведь даже расчесаться не успела. Хотя какая разница, раз все солдаты свалили на встречу со смертью? В мыслях мелькнул образ того, как легион возвращается без своего лучшего воина. А ведь я действительно не хочу, чтобы он там откинулся и дело даже не в том, что его страданий не увижу. Мне в большей степени нужно, чтобы он ответил за свои действия, а если титан ему голову откусит, его последней мыслью будет явно не раскаяние.       По пути в кабинет Смита я ни единой души не встретила, даже шорох из комнат не доносился. Всё выглядит так, будто они уже подохли и это место — всё, что от них осталось. И ведь когда-нибудь такое действительно может произойти.       К Эрвину я зашла не церемонясь, всё равно никого нет, даже оглядываться не стала. На его столе стояла недопитая чашка чая и лежали какие-то документы. Я прикрыла за собой дверь, а затем прошла вглубь кабинета и села в кресло главнокомандующего. Удобно, даже слишком. Ещё и утреннее солнце приятно греет, так и уснуть можно.       В бумагах, лежавших на столе, не оказалось ничего важного: пара отчетов от Леви, какие-то бредни Ханджи, смета и прочая бюрократическая лабуда. Также ничего полезного не нашлось и в ящиках, тумбах, шкафах. Хотя, если считать бухло чем-то полезным, то нашлось.       Открывая бутылку виски, я плюхнулась на диван и закинула ноги на стоящий рядом кофейный столик. Кошка из дома — мыши впляс, хех. Хотя отрываться мне не помешает даже толпа Эрвинов Смитов, они скорее ко мне присоединятся, чем остановят. Итак, что мы имеем: какие-то странные разговоры хрен знает кого в коридоре, ноль информации в документации и спертая бутылка. Сделала пару больших глотков, наслаждаясь вкусом выпивки. Продуктивности ноль, но градус говорит мне, что я в плюсе. Что ж, допрошу Эрвина, когда вернется так или иначе он должен будет мне рассказать о причинах этой вылазки. Я ж, чёрт побери, хранитель тайного знания, и могу во многом помочь. Ну, по крайней мере, Смит должен так думать. Хотя то, что он ничего мне не рассказал перед тем как уехать, говорит об обратном… Нужно будет вынести мозг засранцу, чтобы больше так не делал, а то ведь я и напиться с горя могу, а потом навыдумывать тысячу гипотез о том, как он заговор против меня воротит.       Послышался скрип двери, и через секунду я увидела Криса, он посмотрел на меня удивленно, хмыкнул, закрыл дверь и молча сел на диван напротив. — Вот так значит лечишься? — спросил он, приподнимая одну бровь. — Ага, — я усмехнулась и сделала ещё один глоток. — Тут, кстати, ничего интересного кроме выпивки нет. — Что? — он сделал вид, будто ничего не понял, при этом скрестив руки на груди. — Ага, ты сюда санобработку делать пришел, — я улыбнулась, при этом доставая пачку сигарет из кармана, а затем закуривая.       Крис шумно выдохнул, собираясь с мыслями, при этом бросив взгляд на мою бутылку. Намек я поняла, так что сейчас и он насладится выпивкой начальства. Сделал глоток, поморщился, вернул мне пойло. Я выдохнула дым в виде кольца и посмотрела на него, приподняв бровь, ожидая ответа. — Мне просто интересно почему, — начал он, но затем ненадолго замолчал, подбирая слова, — обычно о вылазках врачей предупреждают минимум за две недели, чтобы успеть приготовить медикаменты и прочее. А сейчас… — Как гром среди ясного неба, — я усмехнулась и сделала несколько глотков, удобнее располагаясь, Крис согласно кивнул и тоже откинулся на спинку дивана. — И даже причину не назвали… а ведь нам, докторам, нужно знать к чему готовиться… — Даже если начальство нам этого не говорит, — он заговорщески улыбнулся, глядя на меня. — Врачебный долг как ни как, — стряхнула пепел на пол и сделала ещё затяжку, мой коллега немного удивленно взглянул, а затем хмыкнул, принимая к сведению то, что мне в принципе на многое наплевать. — Что тебе известно? — Только то, что вчера ночью дозорные увидели что-то странное. — Я что-то слышала про странное свечение ночью, — докурив, я уже как по привычке выкинула бычок куда-то за диван, на что Крис только хмыкнул. — Интересно… Но, думаю, мы узнаем больше только когда они вернутся, — он встал с дивана, не церемонясь взял бутылку, отхлебал добрую треть, а затем хрипловатым голосом добавил. — Мы здесь просто пили. — Я здесь просто пила, — он удивленно посмотрел на меня, и мне пришлось пояснить. — Незачем подставлять коллег.       Крис слегка улыбнулся и благодарно мне кивнул. Хех, быстро же его развозит, редко вижу этого поганца таким… эмоциональным или незанудным что-ли. Затем он вышел, тихо прикрыв за собой дверь и оставляя меня здесь одну. До чего же странный этот день вышел. А чего ещё ты ожидала от этого дурдома, Алиса? Поистине странный день тут — это когда ничего не случилось.

***

      Не смотря на свой больничный я решила помочь в приготовлении лекарств и прочей лабуды. Да, тяжело, но если я изо всех сил не буду доказывать свою полезность, то рискую оказаться среди проституток или рабочих на полях. В основном я занималась изготовлением лекарств, хотя пару раз пришлось помочь подготовить места для пострадавших. Длилось это всё часов шесть или семь, медсестры бегали туда-сюда, Нил подготавливал шины и бинты, Крис играл в алхимика, в общем красота, да благодать. Только вот затем нашу идиллию нарушил гонец с сообщением о том, что я и Нил должны отправиться встречать отряд чуть ли ни к самим воротам, чтобы сразу оказать помощь пострадавшим.       Так быстро вернулись? Хотя стоп. До стены путь неблизкий, а значит, они ещё в пути, раз мы именно встречать поедем. Значит их дозорные увидели? Зоркие засранцы, однако.       Я устало поплелась к конюшне, Нил же остался в мед. крыле, чтобы подождать пока медсестры подготовят нам сумки со всем необходимым. На улице вечерело, солнце близилось к закату и в целом всё выглядело спокойно, только осознание того, что я еду вытаскивать людей с того света, не давало расслабиться. На больничном, после выпивки и тяжелого рабочего дня ехать латать раны… хотя в любом случае тем, кого мы будем встречать намного тяжелее.       Зайдя в конюшню, я решила закурить пока жду Нила с сумками. Из огромного количества лошадей тут осталось всего штуки три, аж непривычно как-то, будто повымирали все. Хотя вонь стоит прежняя, будто это стадо никуда и не девалось, благо, сигаретный дым её хоть как-то перебивает. Лошади спокойно жевали сено, иногда на меня поглядывая, я же старалась не сбрасывать пепел на сухую траву под ногами.       Нил пришел, когда я уже докурила, он молча передал мне тяжелую сумку, которую я закрепила к седлу, и мы отправились в путь. Скакали мы вслед за гонцом, доставившим вести, я могла бы полюбоваться местными красотами, которые наверняка были особо хороши в лучах заходящего солнца, но настроения не было и на это, все мысли были зациклены на предстоящем, и я не знала, чего ждать. Также я не знала, что я хочу там увидеть. Аккерман не выходил из головы. Если он там погиб, то это будет большой удар для разведки. И для людей, ведь по сути он для них как символ, герой, черт побери. Это же касается и Эрвина… и если погибнет он, то я лишусь поддержки здесь. Никогда не думала, чтобы буду хотеть видеть этих двоих живыми.       Когда мы подъезжали к стене уже наступила ночь, но из-за толпы людей с факелами, встречавших развед отряд, темно не было. Все они переговаривались, кто-то кричал о растрате налогов, а один уникум крикнул нам, чтобы мы разворачивались и уезжали, ибо нехер этих жуликов спасать. Удивительно, что они их по приезде камнями не закидывают.       Ворота распахнулись, когда я слезла с лошади и начала откреплять сумку, всматриваясь в темноту, я замерла, на секунду позабыв о том, что должна делать. Первым мимо меня проскакал конь Эрвина Смита, а за ним остальные разведчики и повозки с раненными. Опомнившись, я быстро схватила сумку и подбежала к первой попавшейся на глаза повозке, сердце билось быстро, но я почему-то чувствовала себя спокойной. Просто перелом, это оставим Нилу… следующая — пара людей без сознания, тоже не то. На третьей повозке был человек, который больше походил на фарш, чем на живое существо. Весь в ранах и крови, не шевелится, нога откусана по колено, рука сломана. Этим я и займусь.       Подавив рвотный позыв, я запрыгнула в движущуюся повозку и первым делом проверила пульс бедолаги. Слабый, но всё ещё есть. Начав доставать все необходимое из сумки, я краем глаза заметила знакомый силуэт и невольно повернула голову.       Леви Аккерман. Живой и здоровый, даже царапинки на нем нет. Сердце почему-то пропустило удар и я не знаю от чего больше: от вида этого карлика или от того, что на коне он был не один. Сзади него сидел потрепанный мужчина лет тридцати в джинсах и темной толстовке, которая была порвана и запачкана грязью и кровью. Охуеть, у нас гости.