***
Мы с Нилом закончили работу еще до рассвета, благодаря помощи местных врачей, травников и прочих, кто хоть что-то знал о медицине. На моих руках умерло несколько человек, а я перестала их считать, начиная с самого первого. Их смерть вина титанов, не моя. После заката холодало с каждым часом, не особо приятно, но раненым так будет даже лучше. Я многих спасла, некоторых избавила от участи стать калеками… Но все это кажется таким бессмысленным на фоне того, сколько людей умерло и сколько еще умрет. Титаны давят их как муравьев, жрут и выблевывают, и чем больше жертв, тем больше они обесцениваются. Но ведь даже одна смерть — это трагедия, для семьи, друзей, любимых. Но для многих здесь их смерть — радость. Меньше растратчиков налогов. — Алиса, следи за дорогой, а то с коня упадешь, — сказал Нил, на удивление спокойным голосом. — Уже почти приехали. — Ой, да ладно тебе, я ведь не так уж много спирта сегодня позаимствовала… — хотела усмехнуться, но не получилось из-за того что сраная мошка залетела в глаз. — Серьезно? — он повернул голову в мою сторону и быстро сменил тон. — Ты там плачешь, что ли? — Что?! — я таки вынула насекомое из глаза, а затем вытерла палец об штанину. — Иди нахрен, Нил. Он фыркнул вместо ответа, смотря на то, как быстро движутся облака, а я решила закурить. После всего этого дерьма рыжик выглядел усталым, меньше улыбался и шутил, хотя и пытался держаться молодцом. — А можно вопрос задать? — не дожидаясь разрешения, он продолжил, — А что у вас там с Аккерманом произошло? Ты не подумай, я не из тех, кто верит всяким слухам, но даже с моей стороны было заметно, что вы это… ну время вместе проводили, хоть и ругались иногда. А потом это. Этот вопрос заставил меня замереть на месте, благо лошадь медленно шла. Ни шока, ни злости, ничего. Пока я латала солдат, я только и думала о том, как не дать им умереть, за кого взяться, а кого оставить докторам «послабее». В конце концов они слились в единый поток разодранной плоти, но это не мешало мыслительному процессу, в котором не было места для капитана. А теперь у меня просто нет энергии на злость, хотя это и не подразумевает под собой прощение. — Случилось одно — глупость. А с какой стороны, решай сам, — я сделала затяжку, собираясь с мыслями и делая свой голос чуть более низким, — Ты лучше скажи мне вот что. У тебя везде волосы рыжие? Нил нахмурился, приподнял одну бровь, перевел взгляд с облаков на меня, опять смешно фыркнул и усмехнулся. — Кажется, я начинаю его понимать, — Нил старался не улыбаться, но у него не получалось контролировать мимику на должном уровне. Заставляю коня идти быстрее, при этом двигаясь в сторону рыжего засранца, он это замечает и тоже прибавляет хода, при этом задорно смеясь. Пытаюсь ударить его по заднице, но мне не хватает всего десяти сантиметров, что вызывает у поганца ещё больше веселья. Его скакун устал меньше и двигается бодрее, да и сами мы сейчас бы быстрой езды не выдержали, так что сбавляю темп и произношу: — Хер с тобой, живи, всё равно ты не в моем вкусе. — Когда титаны откусят мне половину тела, я к тебе обращусь, Алиса… Сначала я не поняла, а когда поняла, скакун Нила снова удалился на приличную дистанцию. Чёрт, и смешно и врезать хочется, гаденыш. Не прекращая смеяться, достаю последнюю сигарету из пачки и поджигаю сразу тремя спичками, чтобы ветер не задул. Минут через пять подъедем к замку. Уже отсюда вижу, как суетятся разведчики, кто-то в конюшне, кто-то вдалеке у складов, а еще какой-то псих наворачивает круги на ППМ вокруг замка. Черт, а ведь многие из тех, кто пострадал не серьезно, сразу прибыли сюда… Надеюсь, что Крис и медсестры с ними уже управились. Подъезжая к конюшне, докуриваю сигарету, наотмашь выкидываю бычок, а затем спрыгиваю с лошади, чтобы подойти к знакомому разведчику и стрельнуть у него ещё одну сигаретку. Вообще, удивлена, что этот юнец не сдох. Не из-за титанов, поганец курит даже во время тренировок, в полёте, чёрт его побери. Хорошее должно быть ощущение… Закуриваю с мыслью о том, что в полете вряд ли когда либо смогу насладиться сигаретой, и иду отводить лошадь в денник. Мимо меня проходят задолбавшиеся разведчики, несущие воду лошадям. Грязные, потные и воняют хуже, чем эта конюшня. Быстро ставлю лошадь и выбегаю на свежий воздух, чтобы сделать нормальную затяжку, а затем направлюсь в сторону мед. крыла. Солнце поднялось ещё выше, освещая еще слегка рыжеватым светом замок. Красиво, а в самом начале рассвета он будто в крови утопал. — Ты вообще сигареты изо рта не выпускаешь? — послышался сзади голос Нила. Он уже не выглядел таким веселым, а более яркое освещение хорошо показало мешки под глазами. — Ты по пути сюда две пачки скурила. — Я где-то слышала, что курение — это подсознательное желание сосать… — Алиса, тебя Эрвин ждет, — выкрикнул, высунувшийся из окна смотровой Крис. — А ты, Нил, пойдешь со мной перевязки делать. Нил протяжно и недовольно вздыхает, смотрит на меня как потерянный щеночек, вздыхает ещё раз и идет к коллеге, который сегодня выглядит ещё серьезнее чем обычно. А ещё непривычно этого зануду с щетиной видеть, походу пару дней из лазарета не вылезал. Хотя я сейчас выгляжу покруче Криса: одежда вся в крови и провонялась всем, чем только можно, сапоги в грязи и дерьме, а на голове будто ворона гнездо свила. Разведчик, который до этого летал вокруг замка, теперь пинает какое-то полено так, будто оно ему деньжат задолжало. И титанов матюками кроет. Надо будет назначить ему прием на завтра. Докуриваю и иду в замок, не торопясь. Не знаю, что меня там ждет и знать не хочу, даже гипотезы строить не буду. Новый мужик, который явно из моего мира, может означать вообще что угодно и быть кем угодно, здесь даже моей фантазии не хватит. Да и сил думать уже нет, всё чего я хочу — прийти в свою комнату, упасть на пол и валяться так дня два, не меньше. Захожу внутрь замка, здесь шумно и прохладно. Несмотря на то, что многие погибли, большинству всё же удалось уцелеть и это хорошо заметно здесь, в штабе. Все куда-то бегают, кто-то таскается с бумажками, кто-то с медикаментами, кто-то полы моет, кто-то спит, даже дверь в комнату не закрыв. В общем, все по-разному относятся к стрессу и своим обязанностям. А ещё здесь очень пахнет гарью от факелов и… еловым мылом. Шагов не слышу, но обернувшись назад, вижу знакомую угрюмую рожу, которую обрамляют мокрые волосы. В душ побежал, как только возможность появилась? Чистоплюй херов. — Свинья, — спокойно сказал он, окинув меня взглядом и при этом хмурясь. — Хочешь обниму? — я усмехнулась, разводя руки в стороны. Аккерман лишь сильнее нахмурился и ничего не сказал. Странно, но желание его убивать будто испарилось. Я определенно его не простила, просто ярости больше нет. Вообще сегодня мои мысли занимал не он, а спасение жизней. А затем даже это превратилось в рутину. Да и пакостить сильнейшему человеку в этом мире — глупая затея. Да даже, если бы я его каким-то чудом грохнула и не спалилась, это стало бы тяжелым ударом для разведки. А если не грохнула бы, то врагом бы он был суровым… Мимо прошла разведчица, которая странно на нас покосилась. Когда её шаги стихли, я залпом произнесла: — Извини за ту херню с ППМ, но ты сам виноват, потому что ты мудак. — Согласен. И это всё? Точно мудак. Аккерман выглядел очень спокойным и очень заебавшимся, бледнее чем обычно, а в мешках под глазами можно от титанов прятаться. Хотя идет быстро, координация движений в норме, голос не изменился. Но это пока, потом может до истощения дойти, если не отдохнет. Чёрт, пора ненадолго забыть про медицину, а то точно крыша поедет. В кабинете Эрвина нас застала удивительная картина: гость из моего мира выкладывал содержимое своих карманов на стол, при этом сидя на диване, Майк поочередно обнюхивал каждую вещь, а Зоэ говорила сама с собой, при этом рассматривая каждый сантиметр на теле гостя и иногда тыкая в него, что он успешно игнорировал. Эрвин сидел за своим столом и разглагольствовал в привычном духе «помощь разведке — это помощь себе и помощь человечеству», а на подоконнике спал мой кот, греясь на солнце. Не слушая главнокомандующего, села напротив гостя, который молча продолжал опустошать карманы. Он мужчина среднего роста, выглядит моложе своих лет из-за стиля одежды и худощавого телосложения, но вблизи видны морщинки и седые волосы. Глаза у него большие, светло-карие, возможно цвет выгорел за годы жизни. Ни на кого не смотрит, ни на что не реагирует, просто уставился на стол, где разложил свои вещи… потерял что-то из снаряжения? — Попросите кого-нибудь принести кипяток и несколько кружек, — сказала я, обращаясь ко всем сразу, но среагировал только Аккерман, который не садился и был ближе всего к двери. Он вышел на полминуты, а когда вернулся, подошел чуть ближе к столу, при этом сохраняя дистанцию. — Ромашка… — сказал Майк, обнюхивая маленький пакетик. — Она самая, — я окинула кофейный столик взглядом. Полно всякой мелкой ерунды, вроде лазерной указки, блокнота, ключей и леденцов. Из мало-мальски полезного только телефон, да и то он скоро разрядится. Мужик так и продолжал молча сидеть, игнорируя нас всех. — А с ним всё в порядке? — Крис его осмотрел, только царапины и пара синяков, — ответил Майк, прекращая принюхиваться и облокотившись о спинку дивана, на котором сидел наш гость. — Но он в шоке. Да я вижу, что в шоке. Не успел тут появиться, как Эрвин уже его в разведку заманивает. Руки так и чешутся, когда видишь выгоду, командор? — Как вообще все произошло? Где его нашли? Как вообще узнали, что он тут появился? — начала задавать вопросы, глядя на Майка, но ответил мне Смит. И суть его ответа оказалась такова: увидели странную вспышку за стеной, как можно быстрее собрались на вылазку и поехали. А мне ничего не сказали, потому что не до меня было. Ага, конечно. И кроме этого мужика никого и ничего не нашли. Хотелось бы потрепать Эрвину нервы на тему того, что не нужно скрывать от меня информацию, но мне слишком лень. Уже больше суток на ногах, и я готова отрубиться прямо здесь. А что? Диван вполне удобный, да и гость пока на контакт не идет. Смотрит в одну точку и даже не шевелится. В дверь постучались, после чего внутрь зашел худощавый юнец, неся поднос с чашками и горячим чайником, поставил его на край стола и очень быстро скрылся. Потянулась на диване, хрустя суставами, зевнула, а затем взяла один из пакетиков, который лежал на столе и открыла упаковку. — Ты что делаешь? — спросил Аккерман, стоя где-то у меня за спиной. Голос его звучал приглушенным, но слышно было всем. Это его присутствие немного напрягает, но я слишком устала, чтобы волноваться об этом. — Чай завариваю, — я открыла упаковку и достала пакетик мятного чая, который положила в кружку. Майк принюхался и повернул голову в мою сторону, а я налила кипяток. Хочется закинуть ноги на столик, но там всё завалено, поэтому просто растянулась на диване. Черт, так и уснуть можно. Услышала как пальцы мелкого сжимают обивку дивана и повернула голову в его сторону. — Надеюсь, он здесь, чтобы забрать тебя обратно в свой смрадный свинарник, — голос Леви был слегка хрипловат. И что это с ним? — Если тоже чаю хочешь, то так и скажи, — я пожала плечами, а затем окинула взглядом остальных: Эрвин умолк, Ханджи по-прежнему на своей волне, Майк кайфует от запаха мяты, но ничего не делает. Не нравится то, что спокойно трогаю вещи из другого мира? Или опасаются, что гостю не понравится легкая наглость? Хотя, наверное, чистоплюя бесит, что я вся в грязи и развожу здесь антисанитарию. Ой, да насрать. Хотя помыться мне на самом деле не мешает, одежда, насквозь пропитанная кровью и потом, прилипла к телу, а теперь начала неприятно колоться в высохших местах, отчего хотелось почесаться. И я не чувствую запаха, ибо привыкла, но уверена, что амбре вокруг меня сейчас витает убийственное. — Алиса… — хотел что-то сказать Эрвин, но гость дернулся, когда услышал моё имя, после чего медленно поднял голову и уставился на меня, не моргая. Я точно его не знаю, какого чёрта? — Рахта? — голос гостя был очень хриплым и тихим, но при этом грубым. Его лицо не выражало эмоций, он не отводил от меня взгляда. — Где моя дочь? Приподняла брови, смотря на него. Больше пришельцев из своего мира я тут не видела. Может, она маскируется хорошо? Или он крышей поехал? Ну, или её титаны сожрали… И откуда он моё имя знает? Чёрт, от его вопроса в моей голове закипел мыслительный процесс, а ведь так хотелось отдохнуть. Взяла чашку с заварившимся чаем и, не вынимая пакетик, сделала пару глотков. Горячо, немного больно. Хорошо. — Кто твоя дочь? — решила начать с того, что интереснее ему. Детали сам в процессе расскажет. — Сара Вайс, она учится с тобой в одном университете, но на пару лет младше, — он закашлялся, и Зоэ протянула ему стакан с водой. Выпив залпом всю жидкость, он спросил еще раз. — Где она? Знала я одну Сару — знойная рыжая давалка, да только она вообще на этого мужика не похожа, да и по возрасту точно не подходит. На пару лет младше, говоришь? Я и из своих-то не всех помню. Хотя было бы неплохо ещё разок повстречаться с той бестией. — Мистер Вайс, давайте Вы нам по порядку расскажете, что случилось, и как Вы тут оказались, а мы постараемся помочь. Меня зовут Эрвин Смит, главнокомандующий Разведкорпуса, — начал говорить внезапно оказавшийся рядом Смит, который уже успел пристроиться на диване рядом со мной. «Присоединяйся к разведке», скажет он, «Будет весело», добавит Зоэ. Как в секту сюда заманивать будут, ей богу… Хотя, мне это скорее на руку, а то запас научных знаний постепенно заканчивается, подгребу мужика под своё крыло, да начну веселье по полной программе. Вайс сделал глубокий вдох, собираясь с мыслями, посмотрел на Смита, затем на меня и чай, подтолкнул пальцем одну из конфет на столе в мою сторону и начал свой рассказ. А мне начинает нравиться этот мужик. — Моё имя Арон Вайс, я инженер-электроник из научного центра, в котором случилась авария, перенесшая сюда нескольких человек, — он говорил спокойно, но смотрел куда-то на стол. Инженер-электроник — это хорошо, а вот фраза «нескольких человек» мне не нравится. — Мы долго не могли понять, что случилось, глава проекта погиб, студенты в панике устроили хаос и давку, начался пожар отдельных помещений… Затем заморозили исследования на время расследования. Но сидеть на месте я не мог, ведь пропала Сара. Ему явно было тяжело говорить о некоторых вещах, но никто не торопил Арона. Конфета, кстати, оказалась вкусной, лимонная, да и чай вполне неплохой. Интересно, он всегда это с собой таскает? Было бы забавно, если бы он ещё и тортик принес. Я усмехнулась и через долю секунды почувствовала, как Аккерман ткнул пальцем мне в плечо, не больно, но ощутимо. Засранец мелкий. Вот заберу себе весь чай, будешь знать… — Я воссоздал условия инцидента и переместился сюда. Ночью всё было нормально, но под утро повылазили эти уроды и… о черт, — Арон зажмурился, затем закрыл лицо руками. Немного успокоившись, он зачесал обеими руками волосы назад, а затем снова сложил их на коленях. — Честно, я такого дерьма не ожидал, меня больше беспокоило то, в какой компании дочь сюда попала, и я не думал о настолько фантастическом развитии событий… — А что не так с компанией? — спросил Аккерман, по-прежнему стоя у меня за спиной. — Рахта ебанутая, конечно, но страх и ужас явно не вселяет. — Я тебе мышьяк в завтрак подкину, — постаралась не выражать никаких эмоций, продолжая пить чай. То что этот гаденыш близко, но я его не вижу, напрягает всё больше и больше. — Ты его в своем бардаке не найдешь, — спокойно ответил Аккерман, в его голосе не было слышно и намека на усмешку, будто он констатирует весьма очевидный факт. Вайс смотрел то на меня, то на Леви, видимо, думая о том, что мы оба ебанутые. Затем сделал резкий вздох, что-то вспомнив, и достал из набедренного кармана джинсов сложенную бумагу, протянув её мне. Не торопясь, развернула бумагу пальцами одной руки, во второй продолжая держать чашку, а когда увидела содержание, чуть не выплюнула весь чай на эту самую бумагу. — Разыскивается, — начал читать Леви, наклонившись, оперев локти о спинку дивана, и теперь находясь совсем близко ко мне, пара капель с его мокрых волос упала мне на шею, — за мелкое хулиганство, мошенничество, создание, хранение и распространение наркотиков, хищение с незаконным проникновением в жилище… Неплохое фото, Алиса. Так ведь эта штука называется? — сказал он, ткнув в мою фотографию на ориентировке. — Чёрт, да у нас теперь не лазарет, а бандитское лобби. — Кто бы говорил, мистер-грозный-контрабандист-убийца из Подземного Города, — тихо проговорила, стараясь не злиться, и передала ориентировку Эрвину. Пускай тоже полюбуется. Аккерман ничего не ответил, потому что Эрвин на него злобно зыркнул. Почему-то сейчас мне было абсолютно наплевать на то, что нелицеприятная деталь из моего прошлого открылась перед разведчиками, хотя раньше я пыталась косить под адекватного хорошего человека. А теперь просто насрать. Да даже если бы этот мужик в деталях рассказал им о той херне, что я творила, их отношение ко мне бы вряд ли поменялось, потому что сами далеко не ангелы. Эрвин — интриган, Аккерман — бандит, Зоэ — сумасшедший ученый, Майк нюхает всех как собака, а об элитном отряде вообще молчу, все пизданутые как на подбор. А ещё это ориентировка значит, что путь назад мне закрыт. Жить в бегах, конечно, весело, но меня такая перспектива не привлекает. И забавно то, что до моего исчезновения никто знать не знал, чем я занимаюсь. Видимо, чтобы свиньи в погонах начали работать, нужно в буквальном смысле сквозь землю провалиться. Небось на радостях они мне ещё парочку новых преступлений припишут, бесполезные черти. А еще эта ориентировка указывает на то, что они не уверены в моём исчезновении. Народ в замешательстве и не знает, что к чему? — А есть ещё самоубийцы, желающие в этот мир на огонек заскочить? — спросила, еле сдерживая желание зевать. Надо ещё чаю выпить. — После этого случая эксперименты над телепортацией запретили на законодательном уровне, так что вряд ли, — черт, а ведь у меня уже начали рисоваться в голове картины того, как титаны убегают от продавцов косметики и чуваков из сетевого бизнеса. Ну или того как титан становится мэром города в каких-нибудь ебенях, по интеллекту, наверное, всех остальных чиновников превзойдет. Я решила ещё раз заварить чай, на сей раз на всех, а Арон продолжил. — Так как я был работником центра, никого не смутило то, что я работал на месте аварии почти каждый день. Да и всё знали, что пропал мой единственный ребенок. И мне удалось, не вызывая лишних подозрений, воссоздать Аппарат перемещения, хотя это и заняло немало времени. Сложнее было подготовиться к самому перемещению, я не знал, чего ожидать, и на всякий случай захватил с собой пару гранат и… — Что?! — как хорошо, что я ничего не пила в этот момент. Ай да инженер, ай да сукин сын! Он бы ещё на танке сюда приехал! Мне определенно нравится этот мужик. — И пистолет, — продолжил он, немного смущаясь, — Но его один из этих уродов сожрал. — Звуки взрывов нам очень помогли в поисках, — произнёс Смит, по его голосу не скажешь, но его взгляд так и говорил «ДАЙ, ДАЙ МНЕ ЭТУ ШТУКУ!», — Это были… гранаты? Они ещё остались? Вайс отрицательно покачал головой, но пыл у командора это ни разу не поубавило. У Смита наверняка каменный стояк только об одной мысли о новом оружии. Даже если Вайс его проебал да взорвал всё что мог взрывать, командор думает, что это можно попытаться воссоздать. Вообще Арон удивительный мужик, ради дочери нарушил закон, собрал неведомую хуйню и, запасясь взрывчаткой, шагнул в неизвестность. Хотя, наверное, все отцы должны быть такими. — Когда я его нашёл, он прятался в подвале дома, тыкал через мелкое окошко самодельным копьем титану в глаз и орал таким матом, что даже твои уши свернулись бы в трубочку, — усмехнулся Леви, обходя диван, чтобы подойти к столу и взять кружку, и бросил на меня какой-то странный прищуренный довольный взгляд, будто он выиграл лотерею и теперь издевается. — И рядом с этим домом валялась разъебанная титанья туша, даже не понятно было, какого роста эта хрень была изначально. Арон Вайс, бесспорно, крутой мужик. И теперь ясно, что это был за взгляд: «Смотри, он только тут появился, а уже устроил резню титанам, вместо того чтобы бухать днём и ночью». Признаю, я не спец в сражениях, оружии, стратегии и прочей военной херне, но пользы я этим гадам принесла вагон и маленькую тележку, так что эти придирки безосновательны. Вообще Аккерман сегодня какой-то странный. Или он всегда такой? А дальше началась самая нудная часть разговора: Эрвин разглагольствовал о том какие разведчики хорошие, как выгодно с нами сотрудничать, да и вообще, если Вайс присоединится, то над нами засияет радуга, и мы на магических единорогах, увешанных пушками, поскачем мочить титанов. Ну или не совсем так. Я задремала, а когда проснулась, обнаружила, что Леви куда-то испарился, даже не допив чай, а Смит и Вайс пожимали друг другу руки, кажется сойдясь на том, что «любой каприз за помощь в поисках Сары». В принципе, это идеально для обеих сторон. Так как если Эрвин найдет эту цыпочку, его отряд безумных иномирян пополнится, а Арон просто не сможет всё это время сидеть без дела. Смит так распылался, что хотел устроить Вайсу экскурсию, обсудить всякие планы да оружие, но я его перебила, сказав: — Мужик устал, его экскурсия будет проходить от этого кабинета прямиком до кровати, — сказала, вставая с дивана и потягиваясь. Какой же, сука, муторный был день. На Эрвина уставились его не менее уставшие подчиненные, и он согласно кивнул, давая всем волю разойтись и отоспаться.***
Давненько я не чувствовала себя хорошо по утрам. А всего-то стоило проспать сутки напролет да прийти в душ, когда там ещё никого не было. На радостях я даже небольшую уборку в комнате сделала, по стандартам Леви здесь по-прежнему свинарник, но главное, чтобы мне было комфортно. Хорошее сегодня утро, солнце ярко светит, но ещё не жарко и не душно. В коридоре слышно пение птиц и отдаленные разговоры разведчиков. И на подходе к столовой я не почувствовала приступов тошноты, напротив, живот заурчал в предвкушении завтрака. Запах тушеных овощей был хорош. Неужели догадались выгнать того алхимика с кухни и поставить кого-то адекватного? Отстояв небольшую очередь и взяв поднос с едой, я направилась к столику, где сидел Арон, окруженный разведчиками. Плюхнувшись напротив Зоэ, я пожелала всем приятного аппетита и принялась за завтрак. Спокойно отреагировал на это только Вайс, остальные были слегка удивлены моему хорошему настроению. На это я пожала плечами, сказав с набитым ртом «я просто выспалась сегодня». За завтраком не было ничего интересного, кроме шуток на тему того, что тот, кто застал предыдущего повара, имеет большую вероятность выжить за стенами. Арон тоже выспался и вел себя бодрячком, а вот Леви был более бледным, чем обычно, и к еде даже не притронулся, лениво ковыряя овощи вилкой. Хотела спросить его, всё ли в порядке, но меня отвлек Смит, прося провести по замку экскурсию для Вайса и объяснить, что к чему. Показав Арону, где находятся душевые, лазарет и лаборатория Зоэ, я решила, что на первый раз этого достаточно. В лазарете мы столкнулись с Нилом, и я быстро познакомила мужчин, а затем потянула Вайса в сторону выхода. Больных тут было всё ещё много, кто-то до сих пор не пришел в сознание, но только вот это не значит, что рыжий не попытался бы устроить допрос гостю, несмотря на кучу работы. Мы пока ещё не придумали легенду Арону, так что я не давала любопытным личностям его расспрашивать. А любопытных было много. Некоторые вылавливали в коридоре, пытаясь узнать, кто такой Вайс, что он делал за стенами и на кой черт здесь остался, и каждому я говорила «за любой информацией обращайтесь к Аккерману». Отпугивает моментально. На выходе из замка я отобрала пачку сигарет у какого-то новичка, который даже не удивился, и, закурив, жестом предложила Арону присоединиться, но он отрицательно покачал головой. — Я уже лет двадцать не курю, — он усмехнулся, следуя за мной к деревьям подальше от замка. Внутри нам нормально поговорить не удастся, а стоять под солнцепеком тоже не хочется. — Почему? — я повернула голову в его сторону, при этом делая затяжку, а затем выдыхая дым подальше от него. — И кстати, как тебе это местечко? — Из-за Сары, не хотел подавать ей дурной пример, — он улыбнулся каким-то воспоминаниям, а спустя секунду тяжело вздохнул. — Местечко хорошее, будто в сказку попал, если забыть про титанов. Только этих уродов хрен забудешь. — Они тебя тоже не забудут, — усмехнулась я, плюхаясь на землю в тени возле дерева, Вайс последовал моему примеру. — Я вижу, ты на всё ради дочери готов. Арон замолк, смотря на колышущуюся под ногами траву. Солнечный день, уже начала появляться жара, на небе ни облачка, а разведчики всё так же тренируются. А те, кто не тренируется, заполняют тысячи отчетов. И я не знаю, кому в этой ситуации приходится хуже. Сейчас, при свете дня, было заметно что Арон начинал седеть, причем седины было больше на висках. Думаю, это ему даже идет. Он не красавец, но и далеко не урод, обычный мужик в годах. Он сидел молча и заговорил, только когда я начала курить уже третью сигарету. — Она изменила мою жизнь. Я ведь раньше совсем другим был, — он посмотрел на меня, а затем улыбнулся уголками губ, смотря на сигарету в моей руке. — Пил, курил всё, что горело, и трахал всё, что движется. На байке катался, до сих пор в гараже стоит… И на каком-то концерте начинающей метал-группы, я поимел хорошенькую гитаристку. Маленькая блондинка, ростом даже меньше вашего капитана, она была хороша и явно под кайфом. А спустя год она принесла мне грудного ребенка. Ума не приложу, как она меня нашла, я её сначала даже не узнал, настолько она плохо выглядела, спасибо алкоголю и наркотикам. Но когда увидел дочь, я понял, что не допущу для неё такой же жизни. Мать отказалась от ребенка, и я больше никогда её не видел, хотя не думаю, что я был бы против их общения. Сначала нам помогали мои родители, я в то время решил закончить брошенное образование и одновременно с этим работал в автосервисе. А когда учеба закончилась, и я устроился в научный центр, я начал нанимать нянечек, чтобы дать родителям возможность отдохнуть. Они, конечно, любили свою внучку, но она настолько энергичная, что уследить за ней было трудно. И я решил, что нужно эту её энергию куда-то направить… черт, в какой-то момент мне начало казаться, что в нашем городе нет кружков и секций, в которых бы она ни побывала. Ей всё было интересно. От спорта до шахмат и театральных постановок. А в итоге она решила стать медиком, выбрала акушерство. Его явно прорвало, видимо, слишком скучает. Ну или просто открытый человек, черт его разберешь. Его рассказ вызвал у меня странную эмоцию, которую я не могла распознать. С одной стороны это было уважение, перевернуть свою жизнь вверх дном ради ребенка — это дорогого стоит. А с другой стороны я почувствовала какую-то тоску. Нет, это не эмпатия или сопереживание, жалости во мне давно нет… наверное, было бы неплохо, если бы мой отец хотя бы наполовину был таким самоотверженным. — А ты уверен, что она твоя дочь? В смысле биологически, — я потушила окурок о землю и откинула куда подальше. Может, ещё одну? Хотя нет, пока что хватит. — Мне всё равно, — он пожал плечами и уставился на тренирующихся солдат. — Я делал тест ДНК, но только чтобы узнать наверняка здорова ли она. Я тогда попросил врачей не говорить родная она мне или нет. Сара моя дочь, потому что я её воспитал, и мне этого достаточно. Мы ещё немного поговорили о нашем прошлом, а затем я рассказала, что к чему в этом мире. Я сама не всё знаю, но как собрат по несчастью могу обрисовать ситуацию понятнее, чем другие. По какой-то причине Вайс производил впечатление человека, которому можно доверять. И хотя я не доверяю никому, рядом с ним я не чувствую напряжения, нет нужды постоянно ожидать удара ножом в спину. Его единственная цель — найти дочь. А такая цель вряд ли может рассматриваться как угроза, в отличии от того же Смита. Не знаю, что именно он задумал, но он по головам пойдет, чтобы достичь желаемого. Пока ему выгодно, я здесь. Но если он вдруг решит, что мертвая я принесу больше пользы, то голова моя мигом отлетит от тела. Надо поскорее переманить Арона на свою сторону, а потом утащить его с собой за Сину. Инженер под боком в этом мире в любом случае будет полезен. — О чем думаешь? — спросил Арон, отрывая меня от размышлений. — Пока мы до стены ехали, капитан тебя упомянул, сказав, что ты постоянно какие-то гадости замышляешь. Я об этом забыл, но твоё выражение лица напомнило это. Брови поползли вверх, а пачка сигарет выпала из руки, разбросав часть содержимого. У меня на лице всё написано? О чём ещё это крысеныш трепался по дороге? Какого черта, он же помолчать любит. Блядь. — Что ещё он обо мне говорил?! — это вышло громче, чем я ожидала, и вызвало усмешку у Арона. Краем глаза заметила быстро идущую в нашу сторону Петру и сделала глубокий вдох, чтобы унять возмущение. — Если тебя так волнует его мнение, то его и спроси, — Вайс развел руками, гаденько улыбаясь. — Ты не подумай, что он жаловался. Капитан всю поездку был не особо радостным, мне показалось, что ему было хреново и он так стресс снимал, ругаясь на всё подряд. Меня волнует его мнение?! Да нихрена подобного! Но если эта падла налево и направо твердит о том, какая я плохая, то я реально какую-нибудь гадость замыслю. Вдох-выдох. Нельзя беситься, не зная обстоятельств. Может, он реально заебался и по дороге назад просто крыл весь этот мир и всех его жителей благим матом. Да, вот это больше на него похоже, чем крысить на кого-то. — Алиса, ты не знаешь, где Леви? Перевожу злобно-сконфуженный взгляд на Петру, Арон начинает тихо смеяться, глядя на мою реакцию, а Петра смущенно смотрит себе под ноги. Сегодня мир клином сошёлся на этом карлике? Смущаясь, разведчица кое-как поведала о том, что нигде не может найти Аккермана, а ведь у них там какие-то дела были запланированы. А потом она попросила помочь его найти и очень грустно на меня смотрела. Эх, почему я не умею отказывать маленьким и миленьким девушкам? Лесбийская магия. Поиски я решила начать с чистоплюйского кабинета. Там оказалось пусто во всех планах: ни Аккермана, ни бухла, ни интересных отчетов на столе. Следующей очевидной целью поисков оказался кабинет Смита, но карлика и там не оказалось. А на вопрос Эрвина о том, что мне надо, я ответила «у тебя великолепная жопа» и с покерфейсом вышла из его обители. Пускай гадает, что это было. Столовая, мужской душ, конюшня, лазарет, чердак, старый вонючий пыльный сарай (ну, а вдруг?), тоже не принесли своих плодов. Правда, в лазарете и мужском душе меня попытались припахать к работе, и во втором варианте работа была весьма заманчивой. И вот я стою напротив запертой двери гномьего логова. Может, ушел куда? Хотя, я еще ни разу не видела, чтобы он запирал свою комнату. Немного пораскинув мозгами, пришла к выводу, что Леви вряд ли обидится, если его дверь случайно откроется с небольшой моей помощью. Что ж, замки на дверях тут чисто для галочки, этой херни и на пять минут не хватило. Зато зрелище открылось интересное. — И какого хрена ты тут разлёгся? — спрашиваю, заходя вглубь комнаты. Шторы закрыты, отчего здесь полумрак, немного прохладно. Аккерман лежит на кровати в позе эмбриона, форменная куртка и ремни ППМ валяются сбоку от него, а рядом с кроватью стоит тазик. — И давно у тебя такое самочувствие? — Иди нахуй отсюда, я просто траванулся, — голос звучал тихо и хрипло. — Это не тебе решать, — усмехнулась, садясь на край кровати. Леви на меня недовольно покосился и это выглядело забавно из-за растрепанной челки и слегка слезящихся глаз. — Если я тебя тут брошу, а ты потом сдохнешь, меня Эрвин со стены сбросит. — Два дня, — сухо ответил он, а спустя пол минуты добавил, — сегодня стало хуже. — Перевернись на спину и задери рубашку. Недовольно и медленно, но всё же Леви выполнил мою просьбу. Не привычно видеть его растрепанным и в помятой задранной рубашке, но выглядит это горячо. Особенно из-за того, что глаза его сейчас блестят. Одного прикосновения к его животу хватило, чтобы почувствовать его жар. Мышцы напряжены, заметно вздутие живота, при нажатии боль усиливается. Надавила ладонью чуть ниже пупка и резко отпустила, после чего услышала пару проклятий в свой адрес. Ох, нехорошо это. — Справа болит? И при движении боль усиливается? — в ответ просто кивает. Черт, ему бы сейчас кровь на анализ сдать и УЗИ сделать, но мы в гребаном средневековье. За неимением других средств диагностики заставила Аккермана покашлять, встать и поднять правую ногу, пройтись от окна до двери, высоко задирая колени. Давно меня так хуями никто не крыл. Сказал бы спасибо, что я не дошла до дедовских методов, когда за мошонку трогают. Думаю, он бы мне за такое руку по локоть отгрыз. — Поздравляю со званием терпилы года. У тебя аппендицит. Говорить Леви о том, что его ждет операция, я пока не буду. И о том что я никогда до этого операций не делала, тоже.