***
— Петра, ты умеешь рассказывать страшные истории? Она говорит, что да. Отлично. Ханджи, моя хорошая, после вчерашних посиделок с инструктором сейчас обнимает унитаз, выворачивая все внутренности наружу. А мне на самую тупую лекцию компаньон нужен. Инструктор, кстати, бодр и весел, щеглов гоняет и материт так, что кто-то в буквальном смысле побежал портки стирать. Петра смотрит на меня и улыбается так, будто я ей комплект эротического белья подарила. Не, она почти всегда радостная и улыбчивая, но сейчас в ней есть какое-то… ехидство, что ли. — А я всё ждала, когда же это случится… Чего, блин? Она приподнимает бровь и не отрываясь смотрит на мои ключицы. Кладу руку на место, которого касается её взгляд. Легкая боль. Место укуса. — Леви тяжело быть одному, хотя он этого и не показывает. — А мы с ним и не вместе. — По вам и не скажешь, — она продолжает улыбаться. У меня такая же ухмылка, когда я порнушные романы читаю. Вот же зараза мелкая. Мы идем по широкому коридору, учебный корпус выглядит приличней жилых секций. Но дефицит финансирования всё равно чувствуется, особенно при взгляде на оконные рамы, которые на вид старше стен. Леви со мной не говорил. Или я с ним не говорила. Не знаю. Что вообще надо делать в такой ситуации? Может, в этом мире — это норма людей так облизывать забавы ради. Хотя реакция Петры говорит об обратном. — А я-то думала, что ты в него по уши втюрилась, красотуля. — Я люблю его всем сердцем. Как наставника, — она смотрит на меня, не прекращая улыбаться. — Я не знаю, что именно между вами происходит, но с твоим появлением, Алиса, капитан изменился. Стал похож на живого человека. — Да ну? Как был бревном, так и остался. — Хех, думаю, поэтому ты ему и нравишься, — перевожу взгляд с интерьера на Петру, вопросительно изогнув бровь. — Для всех он — сильнейший воин человечества. Ходячее оружие. А для тебя… Не, я это повторять не хочу. Она звонко смеётся, и её смех эхом разносится по коридору. Солнце выползает из-за туч, заливая всё вокруг светом. Сраная магия. Мы заходим в пустой кабинет, на стенах которого красуются плакаты строения опорно-двигательной системы, вперемешку с агитацией «умри за человечество». Причем плакатики косячные, у одного скелета пары свободных рёбер не хватает. Дизайнер явно угорал. У нас есть немного времени на подготовку, минут через десять должны подойти курсантки. Петра смущается, выслушивая мой план ведения лекции, и я понимаю, что это будет ещё веселее, чем с Зоэ. Интересно, а чем будет заниматься Леви с пацанами? Мне их почти жаль, если тема будет аналогичной. Первыми в кабинет заходят азиатка с той любительницей пожрать. Все входящие отдают честь и рассаживаются по местам. Я села за учительский стол, а Петра осталась стоять около доски. — Все на месте? — азиатка, не осматриваясь, отвечает «да, мэм». Хе, это точно будет весело. — Для тех, кто не запомнил, меня зовут Алиса Рахта, а эта прекрасная девушка — моя ассистентка Петра Рал. В воображение почему-то полезли кадры из лесбийского порно. Тихо, Алиса, сейчас не время для ролевых игр. А что если устроить оргию с Петрой и Леви? Стоп. Стоп. Стоп. Перед тобой толпа детей, не пугай их своей похабной рожей. — Вам сейчас лет по 13-14 лет, да? Уже у всех начались менструации? — А что такое меструации? — спросила «картофелина». Не помню её имени, но кличка вбилась в память на века. Тяжело вздыхаю, и, нехотя встав со стула, подхожу к доске, беру в руку мел, начинаю схематично рисовать женскую репродуктивную систему. Потом ещё и вульву во всю доску накалякаю и не сотру. — Это уретра, через неё выходит моча, а это — влагалище, именно оно задействуется во время половых контактов. То есть да, дырки две. И половина этих девочек уже выпала из реальности. Как бы меня потом на костре не сожгли. — Далее идет шейка матки, и, собственно сама матка. Изнутри она покрыта эндометрием, который во время менструации отторгается и выходит вместе с кровью. Происходить это должно примерно раз в месяц, сначала цикл будет нестабильным, но через пару лет должен стать регулярным. Если у вас начались месячные, регулы, эти дни, да как угодно называйте — вы уже можете и залететь. — Возможна ли беременность не от вагинального секса? — спросила азиатка таким голосом, будто интересуется рецептом пирожков. Хорошая девочка. А вот картофелина, сидящая рядом с ней покраснела так, что рискует стать картошкой в мундире. — Нет. Но предэякулят содержит сперматозоиды, так что прерванный половой акт не может являться средством предохранения от нежелательной беременности. — Пред?.. — А. Смазка. Мужики текут, когда возбуждаются. Девушки заулыбались, кто-то тихо засмеялся в кулак. Хорошо, здесь больше подойдёт расслабленная атмосфера. А шутить про письки я точно умею. Села обратно на стул, вальяжно закинув ноги на стол. Чёрт, аж курить захотелось. — И как тогда не… забеременеть? — почти скучая интересуется блондинка, которая сегодня утром спрашивала меня про бронированного. Надо её Ханджи отдать. — Ебитесь с девушками. И вот теперь они начали откровенно угорать. Хорошо, всё идёт прямо как по маслу. На задних рядах кто-то воспринял мои слова как призыв к действию, начав тискать самую маленькую и миленькую девочку. — А я знаю одну историю… — начала Петра, смотря на меня, и увидев в моих глазах поддержку, продолжила более уверенно. — У одной девушки начались месячные во время вылазки за стенами, а парни из её отряда обсмеяли беднягу так, что она пошла стирать одежду на местную реку. Нет, титаны её не сожрали. Но погода была холодная, и она несколько часов провела в мокрой одежде, продуваемая ветром со всех сторон. Она заболела, простыла так, что вскоре умерла. Все смешки утихли. Кто-то нервно сглотнул, кто-то начал грызть ногти, кто-то продолжал скучать. Но в среднем эффект получился правильный. Я бы посмеялась, да только история эта не выдумка. Это случилось на вылазке пять лет назад, я прочитала об этом, пока перебирала архивы Разведкорпуса. — Мужики — мерзость, — сказала веснушчатая брюнетка, продолжая тискать свою подругу. — Именно, — киваю я, ещё раз осматривая аудиторию. Надо нагнать больше ужаса и отвращения. — Я знаю другую историю. Служащая гарнизона сбросилась со стены после подтруниваний своих коллег. Она недоедала и месячные у неё наступили поздно. Она совсем не была к этому готова. Отвратительно, правда? Девушки дружно закивали. Черт, походу я всё-таки пропагандист. Но сейчас я делаю это не для Эрвина, и не для человечества. А чтобы новое поколение девушек само столкнуло со стены вот таких вот уебанов. — А ведь это естественный процесс, которого совершенно не нужно стесняться, — продолжила Петра постепенно подходя ближе к столу, и соответственно, ко мне. — А чем вы пользуетесь во время месячных? — как бы невзначай спрашиваю я, взяв карандаш со стола и начав его крутить меж пальцев. — Тряпки. — Сено. — Мох. Меня передёрнуло. Я осмотрела аудиторию ещё раз, внимательно всматриваясь в их лица. Какой же это пиздец. Сделала глоток из стакана, стоявшего на столе. Встала. Приступаем к основной части. — При финансировании Разведкорпуса я взялась за решение этой проблемы, — достаю из кармана заранее заготовленный тампон. — Благодаря этой маленькой штучке женщины больше не будут гонимыми за их же физиологию. Больше никакого притеснения от тупых мужиков. Больше никакого сраного сена в трусах. Это — тампон. Он легко вводится во влагалище и не пропускает жидкость, впитывая её. Извлекается с помощью веревки, надёжно в него вшитой. Но менять их нужно не позднее, чем через 8 часов. Иначе есть риск токсического шока. — А это не больно? — Нет и абсолютно безопасно. При правильном введении он не чувствуется внутри. — Я хочу сохранить свою девственность… — Так и это не хуй. Девочки снова заулыбались. Такие дети, ей богу. Выдай пару крепких словец - и ты уже их кумир. Достаю из стола коробку, наполненную тампонами и ставлю на первую парту, перед азиаткой. — Кому надо, берите. Они замерли, неловко переглядываясь, а азиатка хмыкнула и спокойно отсыпала себе в карман пару десятков штук. И тут началось: «И мне, и мне дай!», «Мне тоже нужно», «Тут все вообще-то девушки!». — Тампоны запатентованы на имя Алисы Рахты и на данный момент производятся только в Разведкорпусе, — сказала Петра, помогая раздавать эти самые тампоны. — И это не потому что я такая жадная, а потому что ваше правительство — сплошь тупые ебанаты мужики. Из-за их узколобости производство не поставят на поток ещё много лет. Но в Разведкорпусе уже все женщины имеют доступ к необходимому количеству средств личной гигиены. Бесплатно. Кажется, сейчас я увеличила поток желторотиков в эту свинобойню. Ну и хуй с ним.***
Лекция получилась бомбической. Куча вопросов, начиная от пестиков и тычинок и заканчивая личной гигиеной. Про последнее рассказала подробнее, а то ведь если клюнут на удочку и припрутся к разведчикам немытыми — Леви их сожрет. Сначала, конечно, хорошенько прополоскав. Как-то получилось, что несколько девушек проявили желание остаться и посидеть с нами подольше. Микаса расспрашивала о программе обучения на врачей, Саша принесла чай и спёрла у кого-то печеньки, Криста и Имир просто дурачились да хомячили халявную еду. - …и Эрен ещё дня три думал, что я умираю! Пока не вернулся доктор Йегер и не объяснил ему что к чему. Все дружно смеются и я отпиваю маленький глоток чая из кружки. Чёрный. Фу. А я надеялась, что мне показалось. — Ох, у нас у одной девушки начались месячные прямо в кабинете капитана Леви, она ещё два дня ему это кресло дрючила, — Петра смеется и почти давится печеньем. — Не завидую я ей, — беру печенье и пробую на вкус. Вполне сносно, хотя запивать мне будет нечем. — Кстати, этот гад мелкий, пока я тампоны создавала всё время ошивался у меня в лаборатории. По началу внимания не обращал, а потом начал строить догадки, мои любимые — это серёжки и "извращение для пыток". — Что-о? Ахаха, до чего ты его довела! — Извращения! Для пыток! Господи... — говорила Имир, почти задыхаясь от смеха и уже лежа на столе. — Ты его совсем испортишь, — стараясь не ржать в голос, сказала Петра. — Да там портить уже нечего. — Кхм-кхм. Все дружно заткнулись. У открытой двери стоял Леви.***
Спустя дня три мне эти щеглы даже нравиться начали. Особенно после того как один из них додумался спросить у Леви совета, как ко мне подкатить. За всё это время мы с ним так и не говорили, если не считать дежурных фраз, типа «доброе утро» и «иди ты в жопу». Вот сегодня я проснулась рано утром от кошмара, где вместо титанов были гигантские пауки. Поэтому и пришла в столовую, чтобы перекусом перебить поганое настроение, а тут этот уже сидит. Чай пьёт. — У тебя пятно на жабо, — бросаю ему вместо приветствия, даже не глядя в его сторону. — Пиздишь, как дышишь. Эх, а так хотелось, чтобы утром было поганым не только у меня. Прохожу на кухню, где опять не нахожу зелёный чай, поэтому просто наливаю себе горячую воду и беру пару сушек. Возвращаюсь в столовую и сажусь за стол напротив Леви. Он смотрит на меня, держа кружку у рта, а затем достает из кармана один из тех пакетиков чая, которые раздавал Вайс, когда только к нам попал. Кладёт передо мной. Зелёный. — Почему ты не пьешь чёрный? — спрашивает он, когда я открываю упаковку и кладу пакетик себе в кружку. Запахло персиком. — Плохие воспоминания, — Леви смотрит на меня, не отводя взгляд и не моргая, поэтому приходится пояснить. — Чёрным сладким чаем отпаивают наркоманов после передоза. А сахар в чае — это отдельный вид мерзости. — А мне нравится, — и делает глоток. — Извращенец. У тебя так жопа слипнется, — Леви сначала хмурится, а потом вопросительно приподнимает бровь. — У меня на родине так говорят детям, если они едят слишком много сладкого. — Зажрались. Жопа правда может слипнуться? Я практически давлюсь чаем и начинаю кашлять и смеяться одновременно. Точно придурок! Вообще он на сладкое охотится покруче, чем на титанов. У меня в кабинете ни одной конфеты не пропустил, гад. А вот сейчас с похуистичным видом наблюдает за тем, как я тут со смеху валяюсь, типа вообще не при делах. Спросить или нет? Может, сам спросит? Бля. Тихо снимаю ботинок с ноги и с максимально невозмутимым видом провожу носком от его щиколотки до колена, где немного задерживаюсь и делаю легкое движение вдоль бедра со внутренней стороны. Леви сидит как и сидел. Разве что чай стал медленнее пить. В столовую заходят Петра и Ханджи, здороваются, наливают себе чай и садятся рядом. — Вы знаете, что вчера Шадис учудил? — спрашивает Ханджи и когда не получает ответа, продолжает. — Он заставил детишек в полном обмундировании бегать несколько часов подряд, а сам поехал в город за бухлом. — С тобой? — спрашиваю, продолжая гладить ногой коленку Леви. — Конечно, — Зоэ усмехается, усаживаясь поудобнее. — Ой, а что это у тебя на шее? — Да один мелкий комарик покоя не давал. Петра едва заметно усмехается в кулак, а Леви сдвигает ноги, захватывая мою стопу в тиски. — О, у меня вчера весь день башка трещала, а эти гады как назло ко мне налетели. Так я палку репеллента подожгла и давай их гонять. Леви опустил одну руку под стол и снял с меня носок. — Да, с такими только палками и общаться. Капитан начал делать что-то вроде массажа, это было немного щекотно, но за долгое время общения с ним я переняла навык держать рожу кирпичом. Наверное, он футфетишист. Петра смотрит на Ханджи, просит её ненадолго закрыть глаза и снимает выпавшую ресничку, даже не задев очки. Развели тут лесбиянию, а меня не позвали. Если они будут себя так вести перед местными пацанами, то тоже внесут свой вклад в заманивание в разведку. Им ведь всегда люди нужны, а то дохнут как мухи… Стоп. — Какая была основная цель Разведкорпуса до падения стены? — Разведка территорий за пределами стен, — отвечает Леви, продолжая заниматься какой-то херней с моей ногой. Пока что у него получается неплохо, останавливать не буду. — Почему не по воздуху? — Эта технология под запретом ради безопасности населения, которое могло бы самовольно покинуть стены и подвергнуть всех опасности, — ответила Ханджи безо всяких раздумий, как заученную фразу, и замерла. Теперь и до неё доперло. Леви никак не переменился, продолжая похуистично пить чай и тискать мою ногу. Уже обсуждал это с Эрвином? Точно, блондинчик не мог не догадаться. А мне ни слова не сказал. Он в курсе, что они ведут людей на смерть зря? Но Леви не любит напрасные смерти, просто так людей в ад не отправит. Тогда зачем им такая активная кампания по привлечению кадетов и задабривание населения? Ох, бля. Леви едва заметно усмехается, наблюдая за моей реакцией. Вот же скотина. И опять ни слова мне не сказали. Тяжело вздыхаю, смотря на то, как пакетик чая плавает в кружке. Неужели я настолько хороший отвлекающий манёвр, что Эрвин использует это раз за разом? Валить от них придётся быстрее, чем я думала.***
Остаток недели в кадетском училище прошёл без происшествий. Я проводила лекции, обучала детишек как накладывать повязки, шины и проводить сердечно-легочную реанимацию. Ну и, конечно, толкнула пару речей о том, что теперь в разведке можно получить дополнительное медицинское образование. Благодаря своим актерским талантам и небольшой дозе самогона, своё намерение съебать на всех парах в Митру я скрыла. Ото всех, кроме Леви. Думаю, он всё понял сразу же после того разговора в столовой. Но никак это не проявлял. И даже кое с чем помог. Оказалось, что из капитана очень легко вытащить не особо важную информацию, если обнять его сзади и поцеловать в шею рядом с ухом. Растаял, как зефир на костре. И сознался в том, что они читали все письма, которые я отправляла и которые мне приходили. Не, это и так было очевидно. Но мне нужно было подтверждение, просто потому что это означает, что Эрвин в курсе о моем желании свалить. Только он будет думать, что я сделаю это весной, ибо в одном из писем в больницу на окраине Митры, я изъявила своё желание присоединиться к их коллективу именно по окончании весны, то бишь не скоро. Когда мы вернулись в штаб, Арон Вайс уже закончил чертежи гатлинга. Не знаю как ему это, бля, удалось, но шанс просто наичудеснейший. Вошла к Смиту не стучась, застала его разговор с Ханджи. Подруга, ты же не рассказала ему о моих внезапных озарениях? Забыла же, да? Эрвин приветствует меня, довольно улыбаясь, а Зоэ выглядит… спокойно? Она и так умеет? Чёрт. — После моих лекций щеглы налетят сюда, как мухи на говно, — улыбаюсь, показывая всем, какие хорошие у меня зубы, и плюхаюсь на диван, тут же закидывая ноги на кофейный столик. — Не скучал без меня? — Конечно, скучал. Никто так нагло не врывался ко мне целую неделю, — усмехнулся командор. — Хе, надо будет наверстать упущенное, — потягиваюсь, хрустя суставами. Пора нести хуету. — Пока мы катались, я поработала над планом учебной программы. Понимаю, что вам хочется много, но специалистов моего уровня готовить просто невыгодно. Я училась лет шесть, а большинство щеглов подохнет в первой же вылазке. Плюс, некоторые места будут отведены для дополнительного обучения местных знахарок и просто умных ребят, а им тоже время терять не хочется. — И что ты решила? — Сделать из них узких специалистов и сократить стандартную программу в несколько раз, — пожимаю плечами. «Специалисты» будут просто огонь, но это лучше, чем ничего. — Например, полевым хирургам нахрен не нужны знания по акушерству или педиатрии. Грубо говоря, я обучу их тому, как штопать людей и всё. Безо всяких там основ биохимии и прочего. — Согласен, — кивает Эрвин. — Сколько лет будет длиться обучение? — Примерно два года, но над программой нужно поработать, подобрать учебники и материалы, думаю, через месяц закончу, — вру, всё это уже давно готово. Причём подобрано так, что система будет работать и без меня. — Кстати, видела, Вайс закончил чертить нашу вундервафлю, думаю составить ему компанию до инженерного корпуса. Который как раз находится в столице. То что сделал Арон — просто прототип, чертежи которого препарируют во всех местах, стоит только их показать. Нужна ли ему помощь? Несомненно. Однако цели у меня другие. Попав в Митру, я уйду от разведчиков. Навсегда. Я чувствую, что Эрвин задумал какое-то безумие и не собираюсь становиться его частью. — Нет, ты нужна мне здесь, завтра привезут новые реагенты и оборудование, нужно принять и проверить всё ли в порядке. Ещё нужно составить сметы для обустройства новых учебных аудиторий. — А нельзя использовать те, в которых ты про стратегию вещаешь? — Нельзя. Смит выдал именно то, чего я ожидала. Хитрый лис, но и я не дурак. — Да, я за эту неделю накаталась так, что на ближайшие полгода точно хватит, — зеваю и украдкой гляжу на командора. Кажется, отсылку на фальшивый план с весной он схавал. Или сделал вид, что схавал. Не важно, ведь план Б настолько прост и нагл в своём исполнении, что Эрвин в жизни не догадается. Мы сидим, пьем чай, а я рассказываю командору о своих успехах в области пропаганды. Ханджи задорно смеется, вспоминая, как я устроила урок секспросвета для парней, а Эрвин делает удивлённый вид, будто ничего такого от меня не ожидал. Думаешь, я не ничего не вижу и не замечаю, командор? В моём мире мы с рождения знаем, что человек человеку волк, а рыбёшка покрупнее всегда будет норовить тебя сожрать. Это здесь люди ослеплены страхом перед титанами и в большинстве своём не умеют играть в такие игры. Но меня не наебёшь. Вообще. Опасно думать, что твой противник глупее тебя, особенно когда ты знаешь о нём только то, что он сам позволяет узнать. Хорошо, что скоро этот дурдом закончится.***
Мои основные вещи собраны — документы, деньги, штуки из моего мира, сменная одежда и бутылка виски. Валить надо налегке. В комнате оставлен показательный бардак с разбросанными вещами, недопитыми бутылками, незаправленной кроватью, простыня с которой наполовину валяется на полу. Хороший из меня декоратор получился. Каждый божий день Гюнтер отправляется на пробежку вечером в свободное время. Каждый день он это делает в восемь часов вечера. За час до смены людей на блокпосте. Сегодня, в 20:15, я иду в его комнату. Прекрасное зная, что его сосед в это время предпочитает отдыхать. — Сегодня твоё дежурство, да? — дверь была приоткрыта, поэтому я зашла без стука. — Какого хрена тебе надо? — спросил Оруо. Вот же кретин, я только что сказала. — Да, и что с того? Он лежит на кровати, но когда видит, что я не собираюсь уходить, садится. В комнате у них идеальный порядок. Ещё бы, они же в чистоплюйском отряде. — Ты пропустишь меня наружу и никому об этом не скажешь. — И на кой чёрт оно мне надо? — Сам подумай. Ты меня больше не увидишь, да и твой любимый будет в покое. — Не пори чушь, — ха, где-то я эту фразу уже слышала. Оруо думает (удивительно), но я точно знаю, что он выберет. Даже не ради капитана. Ради себя. — Хорошо, приходи в полночь. На территории сегодня караулят Леви и Петра, она обычно к этому времени начинает кемарить, а вот с капитаном будет посложнее. — О, с ним я без проблем разберусь. Выхожу из его комнаты и иду в комнату командора, типа изначально туда и направлялась. Если за мной следят, то делают это на отъебись, но осторожность не помешает. А подходить к сегодняшнему дежурному, которого я ещё и терпеть не могу — ну прям сверх подозрительно. Стучусь и жду приглашения. Всё-таки кабинет — это не интимная зона, а в спальне я его и за дрочкой застать могу, если ворвусь без предупреждения. А ослепнуть мне пока не хочется. Слышу «войдите» и открываю массивную дверь. — Не ожидал тебя здесь увидеть в такое время, — расплывается Эрвин в улыбке. И приглашающе указывает на небольшое кресло, стоящее рядом с письменным столом напротив кровати. — Мне подумалось, что нам не помешает небольшое рандеву, — подмигиваю и сажусь в кресло. Элегантно, а не как обычно. Эрвин достает из шкафа бутылку вина и два бокала. — Предупреждаю, если я напьюсь, то буду домогаться. — Обычно это неотъемлемая часть подобных встреч, — решает он мне подыграть, разливая алкоголь по бокалам. Дает один мне и садится на кровать с зелёным пледом. — Очень заманчиво, — я отпиваю вино и облизываюсь. Фруктовое, неплохо. — Но сегодня у меня другие цели. В последние дни меня мучает несколько вопросов, и думаю, что у тебя есть на них ответы. — Спрашивай, — он закидывает ногу на ногу и тоже пьет вино, при этом не отводя от меня взгляда. Может, реально его трахнуть? А то распоясался совсем, неприлично для главнокомандующего. — Какие науки под государственным запретом и почему? — Официальных запретов мало, это та ситуация, когда все знают, но молчат, — Эрвин осушает бокал до дна и ставит его на стол. — Запрещено всё, что поможет гражданским самостоятельно выбраться за стену. Запрещено изучение стен, их можно только ремонтировать, хотя обычно это подразумевает под собой простую закраску хулиганских надписей. Обоснование у этих запретов одно — защита человечества. — Какой же бред, — подливаю вино себе и Смиту, снова откидываюсь на кресле, которое издает тихий скрип. — И кто за этим следит? — Королевская полиция, разумеется, неофициально. Ясно, все военные идут в жопу. Пойду работать с гражданскими. Стоп. Это ведь с подачи военпола меня тогда похитили и с ними постоянно собачится Эрвин? И почти все они находятся в столице. Если командор по ним пизданет, то побег в Митру не имеет смысла. Тогда безопасно будет уже не в самом центре, а, например, в Стохесе. — Я думаю, было бы неплохо сделать летательный аппарат. Самолёт, дирижабль, да хоть дельтаплан или кресло с пропеллером. Но дирижабль лучше, будет возможность десантироваться. Для возвращения стены Мария это будет полезно. — Что ещё по-твоему будет полезно для возвращения стены? — Нормальное огнестрельное оружие. С этим легко поможет Арон. Скоро вы получите разрешение на разработку и изготовление гатлинга. Под шумок можно и этим заняться, — сейчас набросаю ему советов, чтобы потом не бегал за мной. Вайс отсюда никуда не денется, так что он пускай и разбирается со всем этим гавном. — Бронеавтомобиль. Одна или две штуки. Танки выглядят привлекательнее, но это было бы слишком разрушительно для миссии по возвращению стены. Вайс с этим справится как раз к лету. Эрвин пьет залпом и тут же наливает себе ещё. И снова пьёт. Да, нечасто я его такой херней баловала. Наверняка, он сделает упор на бронетранспорт и оружие. Здесь просто нет места для дирижабля и испытаний. — И найди уже себе бабу, а то совсем дикий стал. Командор усмехается и лукаво смотрит на меня. Нет, бровастик, ты не в моём вкусе. Не люблю я мужиков, которые пытаются меня использовать. Поматросить и бросить было бы весело, особенно если об этом потом рассказать Леви… Но как-то противно от этой идеи. Эрвин улыбается, но взгляд у него убийственный. С одной стороны ему нравится, что у него есть умный союзник, а с другой если догадалась я, то кто ещё? Только вот, командор, у тебя две проблемки. Я сегодня уйду. Я закидаю эту бровастую сволочь идеями по самые помидоры и оставлю его тут вариться в собственном соку. Достаю из кармана блокнот и кладу перед Смитом. — Здесь подробно описано, как создавать химические соединения, которые можно использовать как оружие массового уничтожения, — я беру бутылку и пью из горла. И это я вначале говорила о том, что им нельзя давать серьёзное оружие. Ха. — Также изготовление транквилизатора для дротиков, типа того, что использовали на мне и Леви. Несколько быстродействующих ядов. Пара ядов с долгим эффектом. — Почему ты даешь нам это сейчас? Ха, забавно Эрвин простой фразой отгораживает меня от других людей. Но он прав, я отличаюсь и всегда буду отличаться. Хотя бы потому что я из другого мира. Говорить про борьбу человечества и титанов не буду, это уже слишком тупой фарс. — Потому что это вам нужно и вы к этому готовы. Ставлю пустую бутылку на стол и, не прощаясь, ухожу. Можно было бы остаться, потравить анекдоты, подкатить пару раз по приколу. Но не хочу. Эрвин получил, что хотел, и пускай теперь катится ко всем чертям.***
Ночь прохладная, звёздная. Я иду к конюшням, один из скакунов числится на мне. Правда, я не знаю какой, но это мелочи. С помощью считалочки выбираю белую кобылу. Чувства сожаления нет, как и тоски. Я не скучаю по родине, а по этим идиотам уж точно не буду. Заканчиваю закреплять седло и слышу сзади тихие шаги. Я уж думала, что не подойдет. — Обычно ты ходишь тише, капитан, — говорю, вставая во весь рост и поворачиваясь лицом к Леви. Он в полном облачении ППМ, дежурный, хуле. — Тебя сейчас вырубить или подождать пока до ворот доползёшь? — Не горячись, сладкий, — усмехаюсь и подхожу ближе. Он напрягается, рука дергается в сторону лезвий, но замирает. Вот как? Сильно обиделся. — Ты же знал, что этот день когда-нибудь настанет. — Ты не можешь так просто свалить. — Могу. Эрвину я подкинула столько идей, что ему на несколько лет вперед хватит, всю свою работу здесь закончила… а заявление на увольнение подложила бровастику перед тем как пойти сюда. Вроде ничего держать здесь не должно. — Ты несешь хуйню. Делаю пару шагов вперед, становясь к нему практически вплотную. Капитану приходится запрокинуть голову, чтобы смотреть мне в глаза. Шея будет затекать. — Просто скажи, что будешь скучать и разойдёмся мирно, — улыбаюсь и смотрю как Леви хмурится. Кладу руки ему на плечи, но он не реагирует. — Не буду, потому что не дам тебе съебаться. — Да ну? Если я не уйду сегодня, то уйду завтра или через неделю. Ты же знаешь, что я всегда делаю то, что захочу. — Не со сломанными ногами. Леви убивает меня взглядом. Он смотрит так, будто хочет отрезать голову и трахнуть одновременно. Тяжелый случай. И ведь не ради Эрвина старается, паскудник. Его освещает свет луны и факела, который я принесла сюда. Колыхание огня отражается в серых глазах. Заманчиво, но слишком мало, чтобы я здесь осталась. Мягко целую его в лоб и, не отстраняясь, говорю: — Обещаю, что буду писать тебе письма. В первом напишу свой адрес, но последние цифры поменяю местами, — одной рукой глажу его по волосам на затылке, а второй обнимаю за талию. — Подпишусь как Клара Цеткин. Как появится свободное время, приходи на чай. И ещё кое-что. Помнишь, что задолжал мне одно желание? Присмотри за моим котом, пожалуйста. — Останься, — тихо говорит он, но поддается, обняв меня. Я не могу сказать, что это не действует на меня. Действует. Но я всё равно уйду. Хочется предложить ему пойти со мной, но я знаю, что не согласится. Да и вдвоём Эрвин точно не даст нам уйти. Себя я заменила блокнотом с идеями и Ароном. Сильнейшего воина заменить нечем. — Прости, я не могу. Леви тяжело вздыхает, крепко прижимая меня к себе, но почти сразу отпускает. Смотрит в глаза, прожигая насквозь. И молча уходит.