Невидимка

Уже в предвкушении перед сегодняшним ужином. Это будет просто замечательно. Моё лицо от злости станет краше помидора, моя ненависть расплавит границы и прольётся на каждого, кто попадётся мне под руку. Вместо того, чтобы сесть за стол и отведать очередной вегетарианской стрепни, я буду проклинать маму за то, что она позволяет каким-то дядькам в шляпах следить за мной. “Спасибо, мам! Оказывается, это я – злодей, а не кто-то другой!”. А в ответ она будет повышать на меня голос, задаривать фразами о безопасности и прожигать своим грозным взглядом. Между этим Шастик будет поедать овощи и молча за нами наблюдать, а папа… а его не будет дома – с командировки он не вернётся, заработается. Блеск! Настоящая суперсемейка! Я шла по улице, минуя различные магазинчики, завлекающие вывески и рекламные щитки. “Распродажа”, “новинка”, “скидки”. И повсюду стеклянные витрины с цветными телевизорами, демонстрирующими подвиги Мистера Исключительного. Ха-ха, очень смешно! И грустно. Мир будто издевался надо мной. Если задуматься, за последние пару месяцев я куда чаще видела папу через толстое стекло телевизора, или на сухих газетных вырезках и журналах, нежели дома. Я переключилась. Вместо того, чтобы вспомнить о чёрном кадиллаке за моей спиной, меня захлестнули грустные мысли об отце. Обидно. Даже не за себя, а за маму, и за Шастика. Не верю, что они могли так просто смириться с этой повседневностью без Мистера Исключительного. Почему только меня это волновало? Или остальные были слишком заняты своими делами, чтобы их это беспокоило? Может у меня слишком много свободного времени и нет хобби, поэтому я и задумываюсь о всякой чепухе? Может и так… нужно срочно чем-то заняться, записаться на какие-нибудь курсы. На что угодно, лишь бы… меня так же всё устраивало, как остальных. Просто хочу быть, как все… О чёрном кадиллаке я так и не вспомнила, пока он не проехал мимо меня и не припарковался возле ювелирного магазина. Из автомобиля вышел пожилой старикашка и, видимо, его жена. Они были в возрасте и вряд ли бы могли позволить себе работать агентами. Седые волосы, взгляд мудрый и усталый – это определённо были самые обыкновенные люди. Ага, те самые люди, которыми хотела бы стать я. Дойдя до городской библиотеки, я не заметила хвоста. Решив сосредоточиться на деле и закрыть мысли на временный замок, я часто оборачивалась, обращала внимания на магазины, на людей, скрывающихся за витринами, на мимо проезжающие автомобили, на обычных прохожих – всё было вполне естественно. Либо у меня и вправду была паранойя, либо маме доложили о моём телефонном разговоре, и та сразу раскусила мою ложь, сказав агентам “отбой”. Разумеется, я ничего не собиралась рассказывать Тони. В каком бы плохом настроении я бы сейчас не находилась, подобный поступок будет непростительным по отношению ко всей семье. Мама была уверена, что я не предам их. Разумеется, это была правда, но меня раздражала её уверенность во мне. — Привет, — вдруг послышался голос Тони позади меня. Я стояла на площади перед городской библиотекой. Здесь было людно, но просторно: повсюду лавочки, скромные киоски с мороженым и напитками. В центре площади красовались мраморные скульптуры писателей и красивый фонтан, от которого едва ощутимо веяло холодом. Я неловко обернулась, как робот, и топорно ответила: — Пр-ривет-т. Тони Райдинжер стоял совсем рядом. Я активно забегала глазами по сторонам, пытаясь где-нибудь их спрятать. Не то чтобы я не привыкла к его присутствию, просто не любила, когда он появлялся так резко. Не успели мы и словом обмолвиться, как вокруг нас вдруг забегали дети, которые начали что-то кричать друг-другу, толкаться и плескаться на нас водой из фонтана. Вода была настолько ледяной, что я, как кошка отпрыгнула в сторону и чуть ли не зашипела на них. Да, неподходящее место для встречи. И у нас с Тони всегда так – нам постоянно кто-то мешает. Уединиться на этой площади было невозможно, но, с другой стороны, так даже лучше. Останься я с парнем наедине, вести себя спокойно вряд ли вышло, особенно учитывая ту кашу, что варилась у меня в голосе прямо сейчас. В библиотеку лучше не заходить – там слишком тихо, да и за разговоры можно по шее получить. Тони смотрел на меня, ожидая объяснений. Ах да, тот телефонный разговор! Что-то у меня из головы уже всё повылетало, а моё молчание затянулось достаточно, чтобы чувствовать себя неловко. Но прежде чем наконец-то начать диалог, я должна была убедиться кое в чём и лишний раз оглянулась по сторонам. Вокруг было слишком много людей и каждый из них чем-то занимался: одни сидели на лавочке, читали газеты, другие собирались группами, курили и общались сквозь зловонный клуб дыма, третьи что-то рисовали, писали, четвёртые собирали вокруг себя толпы и что-то громко зачитывали либо ставили какие-то сценки. Кругом бегали дети, шумели, во что-то играли, и помимо всего этого откуда-то доносился приятный джаз; музыкантов я не заметила, так что скорее всего кто-то из этой толпы включил радио. От этой музыки мне стало немного спокойней. — Что случилось, Фиалка? — не выдержал Тони. — Куда ты смотришь? — Эм, никуда, — я резко развернулась, и наши глаза пересеклись. — Просто… показалось… — Что ты мне хотела сказать? Его обеспокоенный взгляд начал на меня давить. Судя по всему он решил, что у этой растерянной девчонки серьёзные неприятности, и она убежала из дома. Впрочем, ничего удивительного – я сама ему позвонила, самым странным образом назначила встречу и бросила трубку. Да и ещё подняла её, чтобы он не перезванивал. Интересно, мама заметила занятую линию? Не то чтобы она часто пользовалась телефоном, но вдруг она из-за меня пропустит какой-нибудь важный звонок? Хотя, вряд ли… всё самое важное до нас доходило через прямую линию. Вместо того, чтобы ответить на вопрос Тони, я ещё раз оглянулась по сторонам и почувствовала себя в безопасности. Да-да, среди обыкновенных людей, стоя на самой оживлённой площади в городе, я чувствовала себя свободной, обычной, а не зажатой стенами собственного дома. Не знаю куда запропастилась моя паранойя, но мне стало легче. Я смирилась. Пока дядьки в шляпах оставались в области моего воображения, переживать об этом не было смысла. А будь иначе, тогда и посмотрим насколько ужасен будет мой гнев. А пока плевать… Мне нравилось находиться здесь с Тони. Приятно так просто уходить из дома хотя бы на несколько часов и быть среди обычных людей, притворяться ими, быть одним целым. Я понимала, что я никогда не смогу быть сама собой среди в обществе, но я могла притвориться. Смириться с этим не так просто, но я верила, что возможно. Нужно просто приложить немного усилий и забыть о том, кем ты являешься. Но как это возможно сделать, когда ты возвращаешься в дом, где всё тебе напоминает о суперспособностях? — Фиалка? Ты меня слышишь? Тони положил руку мне на плечо, и я невольно отбросила её, сделав шаг назад. Опять он как гром среди ясного неба! Я никогда не смогу привыкнуть к этому. Неужели не видно, что я не в этом измерении? Зачем так внезапно врываться? Хотя о чём это я… сама виновата, сама пригласила и веду себя как… дура. — Давай отойдём, — я виновато взяла его за руку и повела за собой. Минуя толпу народа, мы вышли в парк. Людей здесь оказалось куда меньше, чем на площади, и было не так шумно. Твёрдая под ногами брусчатка, сменилась ровно скошенной зеленью, а над головами распластались ветви деревьев, заросших густой листвой. Парк разделял библиотеку и университет, поэтому в основном здесь собирались студенты, большинство из которых предпочитали заниматься уроками в тени деревьев. Или что они тут делали? Читали книги, учебники, что-то записывали в тетрадки. Да, делать уроки на свежем воздухе куда лучше, нежели в четырёх стенах собственной комнаты. Будь я студентом, с удовольствием бы зависала здесь, даже если буду совершенно одна. Здесь так спокойно, и солнце не мешает. Наверное, здорово быть студентом и иметь полное право не идти после уроков сразу домой... Я привела Тони к самому отдалённому дереву в парке, где мы наконец-то могли поговорить без лишних глаз и ушей. С площади всё ещё доносился джаз, но настолько тихо, что услышать его можно было лишь замерев и при полном отсутствии ветра. Вообще так странно. Как долго ещё Тони Райдинжер собирался сдерживать себя? Я видела, как он хотел закидать меня вопросами, но намеренно молчал до самого конца. Видимо, ему, как и мне было интересно, чем закончится череда моих странных действий, и с чего я вообще начну этот разговор. — Куда ты постоянно смотришь? — не удержался Тони и отпустил мою руку. — Оглядываешься так, будто тебя кто-то преследует. Что за секрет ты хотела раскрыть о себе? Скажи уже что-нибудь, Фиалка. Справедливо… всё, что он говорил справедливо, а я дура. Не знаю, что ему сказать. Выходя из дома у меня и вправду была идея избавиться от секретов перед ним, но… всё-таки нет. Глупость. Нельзя подвергать опасности мою семью просто из-за того, что мне плохо. С другой стороны, что это за отношения такие, в которых мы не можем доверять друг-другу? Может всё-таки рассказать? Я уже давно искала себе оправдание сделать это, но принципы были выше. Родители даже не представляли насколько им со мной повезло. Даже в трудную минуту я прогнусь под их слово, под правила людей и буду исполнительной. Я буду кричать, закатывать истерики, плакать и ходить со злобной миной у них на виду, но буду делать то, что мне велено. Именно это качество родителям позволило бросить меня в лабиринт, из которого не было выхода. — Ты где сейчас? — Тони сделал шаг навстречу, и на этот раз я не отступилась от него, а в вросла в землю. — Ты на этой планете? — Извини, — у меня наконец-то прорезался голос, и я глупо усмехнулась, — присядем? Не хочу стоять. Ноги всегда подводили меня, когда мы оставалась наедине. А ещё и этот телефонный разговор… Сама себя загнала в ловушку и теперь выпутывайся из всего этого. Мы присели на траву под деревом, прямо как студенты и… настало время объяснений. Тони подозрительно смотрел на меня. — Извини, — от волнения я провела рукой по волосам. — Тогда… по телефону я сморозила глупость. Мне нужно было срочно сбежать из дома и с кем-нибудь поговорить… — Тогда зачем соврала? — на этот раз Тони держался на расстоянии. — Так бы и сказала “надо встретиться”. — Да, но… И тут я на себя разозлилась. Ладони запотели, сердце забилось чаще. Не умею врать. Никому. До чего же я тупая! — Фиалка, давай я скажу честно, — начал Тони серьёзным тоном. — Что-то тут не так. Помнишь где мы первый раз познакомились? — Эм… — мой мозг кипел, — в школе? — Это вопрос? — Да? — ответила я вопросом на вопрос. Тони Райдинжер посмотрел на меня, будто он учитель, а я двоечница, которая пишет на доске, сама не пойми что. — Я не дурак, Фиалка, — он бережно взял меня за руку. — Первый раз, когда я тебя увидел, ты вела себя так, будто мы уже знакомы. Я уверен, что это неспроста. Помнишь, что ты мне тогда сказала? Я молчала. Щёки горели. Даже непонятно что это было: стыд или страх. — А ещё в моей памяти всплывают проблески важного толка, — продолжил Тони, не отпуская мою руку. — Я, кажется, понимаю кто ты. У меня нет доказательств, да и не нужны они мне. Если это был не сон – не моего ума дело влезать в это. А он внимательный. Хотя, любой человек, который будет со мной часто общаться, сможет заподозрить в моём поведении что-то неладное. Ну и что теперь делать? Просить Дикера прочистить ему мозги? Опять? Что сказать маме с папой? Что сказать Тони? Отмазываться? Придумывать немыслимые истории? Прикинуться дурочкой? Ничего из этого сейчас не сработает. Единственное, в чём я была сейчас уверена, это в своих чувствах. Я не почувствовала в словах Тони и в его прикосновении вражды и страха. Он не боялся и говорил уверенно, серьёзно. Сейчас он казался мне куда взрослее, чем даже мои родители. Я почувствовала себя в безопасности вместе с ним, но страх не давал мне и слова вставить. — Если мне чего-то не следует знать, пусть будет так, — заявил Тони. — Я не обижусь, не буду тебя осуждать, не буду задавать лишних вопросов. Просто знай, что ты можешь доверять мне, и я не боюсь. Я сжала его руку в своей. Мне было страшно. Чем дольше я молчу, тем больше я признаюсь в его словах. Может всё так и оставить? Скрыть это от мамы с папой и довериться Тони? Я доверяю ему, как никому другому, но понимаю, что родители обязаны будут знать о нашем разговоре, иначе я предам их доверие. — Но… — Тони отпустил мою руку и взмахнул указательным пальцем в воздух, — помнишь, что ждёт каждого близкого человека супергероя? “Опасность?” — с ужасом подумала я. — Да, — он будто прочитал мои мысли, — и мне всё равно. Фиалка, я не боюсь злодеев, – я боюсь потерять тебя. Поэтому я готов пойти на этот риск. Но, я не готова! Какая же я дура! Нет, я серьёзно! Почему я об этом раньше не подумала?! И почему родители меня не предупредили об этом? Я же тупая! Или, хотите сказать, мама с папой готовы пойти на эту жертву, лишь бы их дочь устраивала меньше истерик? О да, за такой запрет она бы сразу им крышу снесла! Причём буквально! С другой стороны, маму это выставляло в хорошем свете, причём заслуженно. Я бы на её месте стала настоящим тираном для своих детей. Причём не потому, что я просто хочу быть плохой – нет. Просто я боюсь. Не за себя, а за других, за Тони, за маму с папой и Шастиком. Неважно что будет со мной. Важно, что будет из-за меня с остальными. Поэтому в глубине души я понимала, что мама всё делала правильно. Но как же меня это бесит! Не мама, а обстоятельства, в которых мне приходится барахтаться, как ужу на сковородке. Невыносимо. Трудно. Пусть кто-нибудь за меня решает, что правильно, а что нет. Я устала. Мне всё это надоело. Я не могу больше… — Прости, — вдруг вырвалось из меня, — мне надо подумать. Это всё, что я смогла выдавить. Мне стало стыдно за своё поведение. Я впервые предстала такой перед Тони. Вся в своих мыслях. Не уделяю ему внимание. Смотрю себе под ноги. Как неживая. Как кукла. А парни таких не любят. Зачем им общаться с кем-то подобным мне? Нет-нет-нет, Фия! Плохие мысли! Очень плохие! А ну, взяла себя в руки и хватит хандрить! Быстро ответила Тони что-нибудь весёлое! Но как? У меня даже не хватает сил посмотреть ему в глаза. Я уделяю больше внимания листьям под моей подошвой, чем парню, которого сама же вытащила на улицу. — Знаешь что, — Тони энергично вскочил на ноги, — у меня есть к тебе предложение. Мои предки хотят сгонять загород на эти выходные. Я знаю, мы хотели отпраздновать в городе, но планы изменились. И тут я вспомнила, что у Тони завтра День Рождения. Нет, я не забыла! Да и подарок у меня был подготовлен, причём такой, который точно ему понравится. Просто… эти мысли о доме и о родителях меня заполонили настолько, что для остального и места в моей черепной коробке не осталось — И… это… — смущённо продолжил Тони, — я, конечно, не настаиваю, но если твои родители не против… ты бы могла поехать… с нами. — Идёт! — я едва не закричала. Хандру будто рукой сняло, сомнения улетучились, а энергия схватила меня за шкирку и подняла на ноги. Тони посмотрел на меня с блестящими глазами, будто увидел во мне ту самую девчонку, по которой соскучился – уверенной, радостной, энергичной. Вот странно – ещё секунду назад он серьёзным тоном говорил о риске дружбы с супергеройской семейкой, и через минуту уже приглашал к себе загород. Он действительно был готов забыть о том, кем я являюсь? Или это был дружеский жест? Конечно, он никогда не сможет уходить от этой темы и делать вид, будто я обычный человек. Рано или поздно ему придётся опомниться… но… ладно… не время об этом думать. Мои мысли захватило его предложение: поехать куда-то далеко от моей семьи, и я без раздумий согласилась на это приключение. Единственное, что нам могло помешать, это мои родители, без согласия которых этому не бывать. Смогут ли они отпустить меня? Что мне сказать маме? Сегодня я достаточно глупо себя вела перед ней, да и ещё сломалась, проявив себя совершенно не по-супергеройски, а… скажем, “по-человечески”. Но что в этом плохого? Поддержит ли она меня после этого? А вдруг отпустит, чтобы мне стало легче? Чтобы я отдохнула? Или наоборот оставит меня в заточении? Моё сердце вновь бешено застучало в груди. — Ну что опять? — спросил Тони. Я захлопала глазами, не понимая, что он имеет в виду. — Ты улыбалась, а сейчас смотришь так, будто ничего не получится. — Не знаю, — развела я руками, — всё будет зависеть от маминого настроения. На самом деле я уже давно должна быть дома, так что… — Хочешь, я провожу тебя и попрошу у неё разрешение? Хм, а неплохая идея. Но это будет нечестно. Не хочу использовать запрещённые методы – хочу добиться этого сама, заслуженно и справедливо. Тони подошёл ко мне совсем близко и взял меня за руку. Это произошло настолько неожиданно, что я едва не запустила в него волной силового поля. Опять он за своё… каждый раз… неожиданно… Я почувствовала, как наши пальцы сплелись, а ладони нежно соприкоснулись. Моё сердце бешено стучало, рука предательски дрожала, а ноги отказывались слушаться. Да, обычного прикосновения его пальцев было было достаточно, чтобы сковать меня на месте, как несчастного зверя, загнанного в угол. Грубость его подушечек пальцев напомнила мне о его хобби: Тони Райдинжер любил играть на гитаре. У него даже была группа своя, с которой он выступал на каждом школьном празднике. А ещё он любил играть в американский футбол. Я видела достаточно кубков в его комнате чтобы понять, насколько он хорошо отстаивал честь нашей школы, но наблюдать за этим зрелищем мне пока что не удалось. Американский футбол меня мало интересовал, но я бы с радостью поболела за него и покричала со стадиона что-нибудь воодушевляющее. А ещё Тони хвалили учителя за его успеваемость. Мало того, что он находил время на творчество, спорт и подработку у своих родителей, так ещё и в учёбе был не промах. Если об этом задуматься, я не понимала, как он находил на меня время. И почему он вообще меня заметил и выбрал из сотен других девчонок? По какой именно причине это произошло? Разве я лучше других? Да ни в коем случае! — Ну так что? — спросил Тони; он был совсем близко. — Н-нет, я сама с мамой поговорю. Мне не хватило духу вырваться из его хватки. Нет, мне нравилось его прикосновение, внимание, взгляд и желание быть ближе, но для меня всё это было в новинку. Мы редко ходили на свидания, в школе практически не пересекались, чтобы нас не доставали подколами, ну и самое главное – я трусиха. Да, скорее в этом и была вся я. И кто придумал дать суперспособности кому-то вроде меня? Идиотизм. Скорее Тони был достоин обладать суперспособностями… Хотя, зачем они ему? Он и так самодостаточен и уверен в себе. Со мной же силы работали по-другому… хотя, я бы сказала, – через задницу. В бою что-то проявлялось, но это скорее это были инстинкты выживания; что касалось остального – полный провал. Я бы с радостью обменяла свои суперспособности на уверенность в себе. Не знаю, каким образом я смогла одурманить Тони, но, скорее всего он видел во мне не того человека, кем я являлась на самом деле. И дело не в суперспособностях. Видимо я умею скрывать это перед ним… становиться невидимой. Но больше всего мне было совестно тратить его время, ведь время Тони Райдинжера было самым ценным ресурсом в его жизни, а не то что у некоторых вроде меня. Кто он, и кто я? Музыкант, спортсмен, отличник, против… какой-то девчонки. Я всего лишь помогаю по дому, покупаю продукты, присматриваю за Джек-Джеком, проверяю домашку брата, а всё остальное время сижу в своей комнате пока не стемнеет. Моя жизнь никак не сравнится с повседневностью Тони Райдинжера, который каким-то чудом находил время на меня. И почему он пытался мне показать, что ему всё равно на мои суперспособности? Мне трудно было поверить в его искренность. Да, скорее всего он был честен со мной, но он просто не предполагал, что простого желания не будет достаточно, чтобы избежать этой темы. Нет, парень, – это невозможно. — Может я проведу тебя до дома? — спросил Тони. — Угу, — я скромно провела свободной рукой по волосам, едва сдержав улыбку. Держась за руки, мы вышли на каменную дорожку и направились в сторону дома. Было глупо, но я надеялась, что он не обратит внимание на мою скованную походку сломанного робота. Чёрт подери, когда же я смогу свободно чувствовать себя в его присутствии? Вечно всё не так. Ещё недавно я была уверенней чем он, но не смогла заметить, как мы вдруг резко поменялись местами. Квартал. Ещё квартал. Мы молча ждали, пока зелёный человечек загорится на перекрёстке, молча переходили дорогу, потом ещё одну. Мы держались за руки. Держались за руки. Я не знала что ему сказать. Сегодня явно не тот день, когда я смогу спокойно поговорить с кем угодно на этой планете. Сплошная нервотрёпка. Хотелось отдохнуть, рухнуть в кровать и просто уснуть. Я устала. Моё сердце бешено стучало, когда мимо проходили студенты и пялились на нас. А я всё равно продолжала вяло тащить за собой ноги, лениво перешагивая с одной ступни на другую, пытаясь прибавить своим движениям уверенность. Слишком сложно быть обычной школьницей с суперспособностями, даже если ты их не используешь. Где конец тех мыслей, которые ни к чему кроме головной боли не приводят? Может поэтому я последнее время ложусь спать так рано? Раньше меня не беспокоили подобные мысли, и я всегда предпочитала прислушиваться к словам мамы. Но сейчас, когда мне хотелось что-то решить самой, я поняла насколько это действие могло быть энергозатратным. Наступил вечер. Закат. Безлюдная улица. Оранжевые облака проплывали над нашими головами. Я и Тони остановились перед участком, огороженным маленьким белым заборчиком и калиткой. Вот он – наш дом. Входная дверь закрыта изнутри, на кухне и в комнате Шастика горел свет, а Тони до сих пор не отпускал мою руку. По дороге сюда мы так и не заговорили друг с другом. Это было и стыдно и глупо, но мне понравилось. Мне было достаточно того, что мне не задавали вопросов и не требовали сиюминутный ответ, как это было принято делать дома. Единственное, что я не поняла, почему Тони молчал? Я его не просила. Или это потому, что молчала я? Или он чувствовал, что мне это было нужно? Или он думал, что я не могу говорить с ним, пока не обсужу с родителями о том, что он о нас узнал? Вот, опять: вопросы-вопросы-вопросы! Как же мне это надоело. — Ну вот и всё на сегодня, — сказал Тони и едва заметно наклонился в мою сторону. Или не наклонился. Возможно. Не знаю, показалось мне это или нет, но моё лицо вспыхнуло красным пламенем. Не буквально, конечно, но я почувствовала, как от моих губ и щёк исходил жар, как от нагретой сковородки. Поцелуй? Здесь? Сейчас? Я не успела оглядеться по сторонам, чтобы убедиться видел ли нас кто-нибудь, как вдруг услышала за спиной знакомый голос: — Тони? Я подпрыгнула на месте, как ненормальная, и чуть не свернула себе шею. Мама стояла на пороге нашего дома, смотрела на нас и мило улыбалась, держа в одной руке нож для разделки мяса. Я посмотрела на Тони и не заметила в нём ни капли смущения. Наоборот – он уверенно отпустил мою руку и в знак приветствия махнул моей маме: — Здравствуйте, миссис Парр! — Здравствуй-здравствуй, Тони, — приветливо ответила Эластика и бросила на меня хитрый взгляд. — Ну как, дорогая, сходила за мороженым? — Даже лучше, — ехидно улыбнулась я. Да, мам, я соврала тебе и пошла встречаться с парнем. А ещё этот парень знает, что мы супергерои. Как тебе такое? Как тебе поведение обычного человека? И не смей мне говорить, что это не нормально. Все дети врут своим родителям. И то, что у меня есть суперспособности не лишает меня этого права. — Давай домой, — сказала мама, не снимая маску-улыбку с лица, — мы тебя уже давно ждём. Точно! Перед тем, как уйти “за мороженым”, она сказала, что вечером меня ждут “новости”. И… что-то мне подсказывало, что домой лучше вообще не заходить. Никогда! Я виновато перевела взгляд с мамы на Тони. Вот он – шанс сказать ему что-нибудь нормальное. Нужно было придумать, как оправдаться перед ним. Нужно какое-нибудь волшебное слово… или предложение, которое даст ему понять, что всё будет хорошо, что со мной всё в порядке, и это просто день такой неудачный, странный. Но вместо этого, я просто смотрела в его доверчивые глаза, не в силах сказать ничего путного, достойного, особенно в присутствии мамы. — Не пытайся… — прошептал Тони, — Всё хорошо. Позвони мне вечером, когда узнаешь. Затем он приобнял меня. Впервые. Облака и воздух. Песня и небеса. Спокойно и плавно. Эйфория. Пустая улица покрылась оранжевым мягким туманом и всё изменилось. Был мир до и был после. Мне стало больно от счастья. Как мало мне для этого надо, и как много я хочу. Я ненормальная. Я эгоистка. Словно ножом по сердцу. Мне холодно и жарко. Непонятное чувство. Оно накрыло меня с головой, и я боялась, что больше не всплыву наружу. Да и надо ли? Мне захотелось скрестить руки за спиной Тони и занести его в дом. Пускай защищает меня от маминых нападок. Судя по её довольному голосу, она выстрелит в меня, стоит только закрыть дверь. Да, я бы с радостью пригласила Тони домой, но без преждевременного предупреждения родителей делать это нельзя – такие правила. Всё что мне оставалось, это поддаться объятиям Тони и запомнить этот момент перед смертью. — До завтра, — шепнул он мне на ухо, бережно отпустил с небес на землю и, как только убедился, что я не потеряю равновесие, развернулся и ушёл. Я грустно наблюдала за тем, как его силуэт с каждой секундой отдалялся от меня, как его поглощал вечерний пейзаж: тёмная улица, фонарные столбы и оранжевое небо. Всё тонуло в бликах и отражениях городских огней. Мир стал красивее, и я утонула в нём. Надеюсь, Тони тоже. Когда его силуэт растворился и стал невидимым, мне ничего не оставалось, как зайти в свой дом, словить на себе неоднозначный взгляд мамы и закрыть за собой дверь. Так я и сделала. Щеколда счёлкнула за моей спиной, и я вновь оказалась в доме супергероев. От эйфории я неуверенно стояла на ногах и чтобы не упасть, мне пришлось опереться на камод для обуви. Мама довольным взглядом оценила меня и ушла в комнату Джек-Джека. Странно. А где вопросы? А как же отчитать за ложь? Или это на ужин? Вдруг откуда-то донёсся шум телевизора и знакомый басовый голос. Я не торопясь сняла кеды и неуверенным шагом зашла на кухню, где увидела за круглым столом массивную спину в чёрном пиджаке. На полу рядом лежал полураскрытый маленький кейс, из которого можно было разглядеть красно-жёлтый костюм. — Папа? — Здравствуй, детка. Когда Мистер Исключительный обернулся и показал своё смешное лицо, жадно поедающее куриную ножку, я не смогла сдержаться: то ли нервы мои сдали, то ли у меня началась истерика… в общем – я засмеялась. Это было слишком неожиданно. Как горы с плеч. Наконец-то в этой квартире появился настоящий супергерой, готовый принять мою сторону. Не знаю по какой причине в такой ранний час папа оказался дома, но это было круто. Спасение! Мой нервный смех разлился по всему дому. По телевизору шли какие-то скучные новости, не связанные с супергероями, а за плечами отца показался Шастик, который с осуждением смотрел на меня и недовольно поедал хлопья с молоком. Я уже привыкла к его взгляду, но на этот раз мне казалось, что брата гложило что-то серьёзное. И это “что-то” произошло после его разговора наедине с мамой. Но, в любом случае, разбираться с этим прямо сейчас у меня не было желания. Пока мама нянчилась в детской комнате, я решила не медлить с вопросом о поездке загород. Пусть сначала ответит папа. Хочу сначала узнать его независимое мнение, пока мама не успела вмешаться. — Па… — не успела я и слова сказать, как он опередил меня. — Знаешь, дорогая, — отец отложил пустую тарелку и откинулся на кухонном стульчике. — На эти выходные у меня… точнее у начальства, были серьёзные планы на мой счёт. Я знаю, последнее время мы видимся не часто, да и мама жалуется, что вам не хватает моего внимания… — Не “мама жалуется”, а “я сам это понял”! — послышался недовольный голос из комнаты Джек-Джека. — Да-а… — подхватил отец, — было трудно, но мне удалось перемолоть им кости и выбить на эти субботу и воскресенье заслуженные выходные. Так что следующие два дня, я весь ваш. Сюрприз, Фиалка! Даже когда случается что-то хорошее, оно всегда приходит в самое неподходящее время! А теперь, будь добра, сделай выбор: на одной стороне поездка загород с Тони, на другой – выходные со всей семьёй. Окей, давайте представим, что будет если я выберу второй вариант? Чем мы займёмся? Пойдём в парк аттракционов? Или в какой-нибудь музей? В кинотеатр? В ресторан? Зоопарк? Цирк? А может поедем к Люциусу и просадим там все выходные, играя в настольные игры с его женой? Важно понимать, что я бы не назвала всё это скукой, не будь на другой чаше весов приглашение от Тони. И ладно бы у нас всё хорошо складывалось, так нет же! За последние два месяца у меня с Тони было всего лишь три свидания, и каждое из них заканчивалось провалом, какой-нибудь глупостью с моей стороны или просто ничем. Встретились, поболтали, максимум подержались за руки и всё. Да, есть чувства, они взаимны, но никакого продвижения! Постоянно что-то мешает. А поездка загород и, тем более на День Рождение в кругу его семьи (а не моей!), могли бы придать мне уверенности в себе и привести наши отношения с Тони хотя бы… хотя бы к чему-то. Я прикусила губу. За папу обидно. Судя по его словам, ему и впрямь было нелегко добиться этих выходных… У Супергероев нет выходных, и папу это устраивало, так что если я откажусь, для него это будет двойным ударом. Даже не знаю, что ответить. Нет, я буду честна с ним, но как мне это сказать и не задеть его чувства? Или он поймёт и подбодрит меня? Или вообще обрадуется и вернётся на работу? А что скажет мама? Ведь это она надоумила его добиться выходных и всё ради меня. Я села за стол рядом с папой, на что Шастик быстро среагировал и отодвинул тарелку с хлопьями ближе к себе, будто я собиралась у него её отнять. Уж о тебе и твоей тарелке я думаю в последнюю очередь, балбес… И только я собиралась поставить вопрос перед отцом, который даже не посмотрел на меня, а слушал по телевизору новости, как из детской комнаты показалась мамина голова. Она оценивающе посмотрела на происходящее на кухне, затем показалось её туловище, держащее в руках Джек-Джека, и таким образом последнее последнее свободное место за круглым столом было занято. Вся семья в сборе. Дружная. Внимательная. Лучшая на свете! — Боб, — шепнула мама, мужу, который ответил ей не отводя глаз от телевизора: — А? — Фиалка, — повторила мама, указывая взглядом на меня. — Что “Фиалка”? Под столом послышался удар и отец тут же отвлёкся от телевизора. Сначала он посмотрел на маму, затем быстро перевёл взгляд на Шастика, и только потом заметил меня. И теперь все на меня уставились. Что? У меня что-то на лице? Что смотрите? Я почувствовала себя в зоопарке, но при этом я была по ту сторону клетки. Папа, мама, Шастик и даже Джек-Джек глазели на меня, будто на моей неуверенной физиономии и впрямь было написано, что я хотела сморозить какую-то глупость. Да! И вам я её с радостью сморожу! И плевать, что вам это не понравится, ведь о моём “нравится” никто в этой семье не думает. И плевать на Шастика, который с радостью отпустит в мою сторону шквал своих “искромётных” шуток. Я буду честна с вами, хоть вы этого и не заслужили. А если вы и на этот раз меня не поддержите… что ж, тогда я за себя отвечать не буду.