***
Гарри с тайным злорадством разглядывал осунувшегося директора всея Хогвартса. Встать на завтрак было тяжело, но выражение лица Дамблдора того стоило. Оно сравнимо было с выражением человека, который надел обделанные книззлом тапки. В этом случае, скорее, Гримом. Конечно, шанс попасться был, но относительно небольшой. А шанс доказать – вообще минимальный. Ну и Юто обещал помочь. Заклинание, сделанное похищенной палочкой Дамблдора, с отложенным на пять-десять минут временем действия, вряд ли могло причинить серьезный вред председателю МКМ, но хоть немного-то он подергается и еще меньше будет уделять внимания школьникам вообще и Гарри Поттеру – в частности. Гарри перевел взгляд на крайне серьезную Гермиону. Сама она почти ничего не ела, немного странно на него поглядывая. Впрочем, как он понял, для нее это был второй завтрак.***
Гермиона проснулась достаточно рано, но, вопреки обыкновению, не стала сразу вставать. Вчера был очень странный для нее день, и его надо было еще раз как следует обдумать: во-первых, это был первый за долгое время день без Гарри рядом, и это было неприятно. Ей даже было необязательно быть совсем рядом с ним и заниматься одним и тем же, чтоб чувствовать его присутствие. Даже во время их различных занятий в доме на Гриммо само осознание того факта, что он где-то рядом, удивительно успокаивало. А вчера его рядом не было, и это чувство уверенности, заботы и надежности пропало. Не то чтобы совсем, но все-таки довольно ощутимо. Правда, нельзя сказать, что вчерашний день она провела в одиночестве или скуке. Хотя и далеко не так, как хотела сама: гриффиндорские охотницы почему-то решили, что пришло самое время научить невесту их ловца держаться на метле. И не отставали. В основном ей занимались Алисия и Кэти, оставив Анджелине общее руководство и демонстрации. Ее возражения в расчет не брались, плюс, все-таки, это сильно отвлекало от мыслей о Гарри, ввиду чего она не сильно и возражала. Целый день полетов, с перерывом на еду. Трехмерное передвижение оказалось неожиданно интересным. К концу дня девушки даже начали учить ее перекидывать и забрасывать квоффл. А утром она узнала о неприятности с Невиллом. Обратила внимание на поздно пришедшую на завтрак, нервную даже на вид Луну, которая появилась вместе с какой-то незнакомой девушкой лет семнадцати, быстро поела и собралась куда-то уйти. Нервная Луна выбивалась из ее картины мира еще сильнее самой Гермионы, кидавшей квоффл, и не подойти Гермиона не могла. – Луна, – Гермиона перехватила девушек, кивнув незнакомке, – что-то случилось? Луна немного помедлила, протерла глаза, коротко всхлипнула и кивнула. Девушка, находившаяся рядом с ней, глянула на нее, как бы спрашивая разрешения – Луна кивнула уже ей. – Светлана Горыныч, – представилась она, – бывшая невеста Юрия Полякова, который приехал сюда по обмену. Вчера из-за моей несдержанности и трагического стечения обстоятельств пострадал Невилл. – Лонгботтом?! – Гермиона не удержалась от вскрика. Девушка, представившаяся Светланой, неуверенно кивнула. Разговаривала она с неизвестным Гермионе акцентом, очень четко выговаривая слова. – Что с ним? И что с Гарри? – Поражение шаровой молнией. А что с мистером Поттером, я не знаю, мы с ним расстались вчера вечером. Он говорил, что у него небольшое дело в Японии. Как выяснилось немного позже, Невиллу повезло дважды: в том, что надел защиту, отправляясь на прогулку с Гарри, и в том, что защитой оказалась старая куртка из драконьей кожи. Как объяснила мадам Помфри, будь на нем металлическая кольчуга, сердце могло бы и не выдержать, а так – обошлось. Хотя как сказать: Светлана хоть и вернулась в тот же день обратно, немного недовольно поглядывая на Луну, твердо пообещала проведать его на выходных. Невилл не менее твердо заявил, что он хоть и не против ее присутствия, но не для того спасал Луну, чтоб в следующий раз в Хогсмид она шла одна. Светлана скривилась, но не сдалась, и следующие выходные обещали быть для Невилла крайне веселыми.***
Гарри обнаружился на завтраке, помятый, усталый, сонный, но с интересом поглядывающий на стол преподавателей, как будто чего-то ожидая. Пытаясь его отвлечь, Гермиона начала легкие расспросы. – Ты как? – Нормально, устал вчера сильно, и очень поздно лег, фактически уже сегодня рано утром. А так все хорошо, – отмахнулся Гарри. – Как-то выглядишь ты не очень для человека, просто плохо выспавшегося... – Ну, учитывая... – Гарри на секунду остановился, кинув очередной взгляд на стол преподавателей, и по его лицу мелькнула тень легкого злорадства. Гермиона посмотрела в том же направлении и обратила внимание на выходящего из-за стола Дамблдора. – О чем это я. А, Гермиона, я крайне плохо спал, позже расскажу, – Гарри замялся, – сегодня перед самым завтраком меня перехватил Седрик... – И? – нетерпеливо поерзала на стуле умница. – И я пойду разгадывать загадку яйца. – А я? – вопросила Гермиона и прозвучало это немного обиженно. – А ты хочешь? Не боишься? И главное, – Гарри усмехнулся и поддался игривому настроению, недосып на него влиял странно: – Купальник у тебя есть? – Зачем купальник? – щечки девушки покраснели... самую малость. – Затем, что разгадывать загадку надо в воде, – Гарри улыбнулся, на этот раз просто весело, – но если хочешь, можешь нырнуть и БЕЗ купальника. Ответом был легкий тычок в плечо, отозвавшийся болью в одном из синяков, и Гарри охнул. – Гарри? – испуганный девичий возглас последовал сразу: он не сумел сдержать лицо. – Стукнулся, синяк, – коротко объяснил Гарри, и, отвечая на невысказанный вопрос, кивнул, – там и расскажу. Так что иди искать купальник, а я к мадам Помфри. – Невилла навестить? – уточнила Гермиона. – И это тоже, заодно и мазь от синяков попрошу. Через полчасика-часик буду в гостиной, тогда и пойдем.***
– Дорого мне стоят прогулки с тобой, но хоть с Луной помирился. Правда, Света тоже... – Невилл покраснел, но все-таки продолжил: – Встретиться хочет. Обставила это дело, как будто хочет извиниться перед Луной, и пригласила себя на свидание со мной и Луной на следующей неделе, что делать – ума не приложу. – А как вообще в волшебном мире с полигамией? – спросил Гарри и, встретив недоумевающий взгляд Невилла, пояснил: – Ну с двоеженством? – Так себе. Не то чтобы это часто бывает, но разрешено. А что, тебе Гермионы мало? – Дурило, – беззлобно отозвался Гарри, – я про тебя. Свете ты понравился. Луне вот тоже. А кто-то из них тебе хотя бы нравится? Невилл открыл рот. Закрыл. Возмущенно посмотрел на Гарри, потом как-то обмяк на подушках и вздохнул: – Обе. По-своему каждая. Правда, Свету я еще мало знаю. Ох. Ну, хотя бы ясно, к чему идет. Что-то я туплю. Ладно, будь что будет. Лонгботтомы не бегали от трудностей, как-нибудь и эту решу. Надо только сопротивляемость к молниям повысить и получше экзотических животных изучить. Гарри с уважением посмотрел на парня. – Ладно, Невилл, мне двигать надо. У меня свидание с девушкой в купальнике. Невилл хитро улыбнулся: – А Гермиона об этом знает? А то тебе молния, которую я отхватил, щекоткой покажется. Гарри только ухмыльнулся, кивнул на прощание Невиллу и вышел.***
Спустя день, включавший в себя замечательнейший час с Гермионой в купальнике, Гарри опять встретился с Невиллом. Надо было подумать о загадке и посоветоваться. Выслушав серию жалоб самого Невилла о том, что он не знает, что делать с Лунным Светом, Гарри грубо перевел тему: – А у меня своя загадка, – вздохнул, – яйцо, наконец, покорилось, и мне надо будет вернуть то, «что мне дороже всего на свете», – Гарри вздохнул еще раз и посмотрел на Невилла, на лице которого проступало понимание. – Вот именно. – А ты не можешь это как-нибудь заблокировать? – Как? – пожал плечами Гарри, – Как будто кого-то волнуют желания Гарри Поттера и его невесты? Даже если я приду к судьям и персоналу школы, что мне скажут, как ты думаешь? «Ничего страшного не случится, мой мальчик!» «Невеста Гарри Поттера под водой! Отчаянное спасение! Это так романтично!» «Дамблдор, опять ваш лишний чемпион поднимает лишнюю панику. Впрочем, он же малолетка, куда ему!» «Опять требуете внимания к себе, Поттер! Вы просто напыщенный фанфарон, упивающийся общим вниманием! Такой же, как ваш отец!» – Гарри, а ты не думаешь, что последнее – неплохая идея? – То, что я такой же, как мой отец, по словам Снейпа? – уточнил Гарри. – Да нет же, по поводу всеобщего внимания... Как ты думаешь, Рита Скитер... – Да, Скиттер могла бы помочь, если ее как-то еще убедить написать, то что нужно... – задумался Гарри. – А что мне с Гермионой делать? – встрепенулся он. – Она же не отстанет, пока не разгадает загадку, а как только разгадает, Мерлин знает к чему может прийти. – Ты сегодня с ней уже говорил? – поинтересовался Невилл. – Нет. – Мда. Мне, значит, ты помочь не хотел, но я тебе посоветую то, что ты, скорее всего, уже делал: говори правду. Что и как ты думаешь. И не бойся. Что Гарри и решил сделать. Попросив у Добби небольшую корзинку, во время ужина направился с подругой на все ту же Астрономическую башню.***
– Греби, жаба, солнце еще высоко! – приговаривал себе Гарри, жалея, что не взял хотя бы пару уроков у свободолюбивого Тревора, а также о том, что они с Гермионой не успели опробовать этот способ передвижения на практике. Поразмыслив, Гарри решил не менять ничего со вторым испытанием. Кроме одного пункта.***
– Значит, вы утверждаете, что с заложниками ничего не произойдет? – единственное, что смог выдавить из себя Гарри после получасовой лекции о важности турнира, подходящих испытаниях и опасности, конечно, строго ограниченной, только для чемпионов турнира. Впрочем, злобный взгляд Крама не предвещал ему ничего хорошего, хотя Гарри это ну никак не волновало. – Конечно, мальчик мой. Неужели ты мне не веришь? Разговор происходил по итогам распущенных неизвестными (спасибо, Лаванда, сестры Патил и Панси) слухов об обычаях директора Хогвартса раз в два года приносить в жертву молодых ведьм для укрепления защиты замка. Аргументом служили окаменения два года назад, несчастные случаи с ведьмами на последних турнирах и слабая защита замка. «Представляете, даже преступник Блэк ходил здесь как дома». «Правильно вы ночуете у себя в каретах!» «Лонгботтом пострадал в замке!» «Гарри вообще из клиники не вылазит». Слухи множились и доходили до таких подробностей, что их не могла бы выдумать даже Рита Скитер. «Нужна одна чистокровная ведьма, одна «Новая Кровь», «Волшебная дева-птица», «Единение Запада и Востока»». Попытки Дамблдора все отрицать и его слова о единении и любви только поддали жару в огонь. «Он просто пытается всех успокоить, а сам готовит жертвоприношение с помощью русалок. Только он умеет с ними разговаривать». Когда Дамблдор уверил всех, что с ними разговаривал Крауч, поползли шепотки о том, что Министерство тоже замешано. Наконец Дамблдор решил, что пришло время публичных разговоров. Источником проблем мог быть только кто-то из четверых чемпионов, поэтому во время очередного ужина он скопом вызвал их всех к себе и произнес прочувствованную речь, подкрепленную толикой магии и психологии, после которой даже Визенгамот времен Волдеморта безоглядно поверил бы в его слова. Однако не возымевшую ни малейшего влияния на Четвертого Чемпиона. – Не сомневаюсь, директор Дамблдор, – Альбус успел обрадоваться – самый крепкий орешек сдался – но Гарри после небольшой паузы продолжил: – Надеюсь, мы можем на вас положиться. – Я постараюсь и обещаю, что заложникам не причинят никакого вреда во время Турнира. – Спасибо, директор! – Гарри поклонился, понимая, что большего из того не выдавить.***
Гарри еще раз улыбнулся про себя: ну хотя бы Гермиона в относительной безопасности. Рядом с ним мелькнула туша какой-то явно хищной рыбы с острыми зубами, и Гарри мгновенно посетила мысль о том, что для чемпионов опасность-таки есть. Впрочем, пришло время воспользоваться подготовленным козырем. Гарри с улыбкой вспомнил. После того, как совместно с Невиллом они похвастались идеей жаброслей и описанием их работы, Гермиона сначала посветлела, а потом нахмурилась: – Гарри, а ты не забыл, что в отличие от других вариантов, ты не сможешь колдовать голосом и палочкой? Гарри кивнул: – Ты права, но, надеюсь, это мне не понадобится. – Гарри, ты вообще-то меня спасать будешь. И, несмотря на все обещания... – Я понял. Проблема... Основы невербального колдовства учат только на шестом курсе, да и... Тяжело это, наверное. Да и палочкой в воде не помашешь. Про себя Гарри выругался: «Идиот, расслабился. Как же, я большой и сильный Гарри! А в воде беспомощен, почти как Невилл на зельеварении» – Не ругайся, Гарри, – отреагировала его проницательная подруга, – да, ты молчал, вот только лицо у тебя сделалось точь-в-точь как у моего папы, когда мама его ловит на какой-то глупости... Ой! – Гермиона отчаянно покраснела и зажала себе рот. Спустя некоторое время подняла глаза и выразительно уставилась на довольную рожу близкого друга... именно рожу, лицом это не было. «Ну я тебе задам сейчас», – возмущенно подумала она. Игнорируя собственное смущение, цвет лица и довольную ухмылку друга. – Смотри, – Гермиона вытянула руку в сторону одной из книг на верхней полке и та прилетела к ней в руку. – Мерлиновы... – Гарри быстро поправился, – уши! – и во все глаза уставился на подругу: – Невербальная беспалочковая левитация! А ты так любые вещи можешь?! – Нет, – Гермиона смущенно потупилась. – Только книги. У меня в десять лет получилось. Дома. Я не могла достать книгу с верхней полки и очень-очень захотела. Сказала про себя что-то вроде «Ну, книжечка», и она приплыла сама. – Все равно круто! Но, – Гарри погрустнел, – это как-то мне не очень поможет. Ну и я Акцио знаю. – Да нет же, – уже раздраженно почти прошипела Гермиона, – а у тебя самого чего-то такого не было? Когда ты в детстве что-то сильно хотел? – Чтоб не били, – вырвалось у Гарри против воли, – но обычно не помогало. Кроме одного раза. Но я не знаю, как повторить. И вряд ли аппарация мне поможет. – Гермиона попыталась его обнять, но он погрустнел, задумался и отмахнулся. Гермиона даже почти обиделась, но увидела, что Гарри вроде упорно пытается что-то вспомнить. Наконец он пробормотал: – «От дурной суки не будет добрых щенков», – явно разозлился и, успокаиваясь, уже громче продолжил: – «Министерство не наказывает за надувание тетушек». Вспомнил! – Гарри? – Как бы проверить-то. – Что? Гарри объяснил.***
«От дурной суки не будет...» – прошептал про себя Гарри, вытянул руку с палочкой в рукаве, и догонявшая его зубастая рыба вылетела на поверхность и как-то странно затрепыхалась. Рядом сразу же за ней поднялись на поверхность заколдованные гриндилоу и начали ее немного подгрызать. Рыба начала отбиваться еще сильнее. «Не мой цирк, не мои обезьяны», – подумал Гарри и продолжил свое движение вперед. Тем не менее, это происшествие задержало его, и к заложникам он добрался с опозданием. Обнаружил там отогнанную от трех столбов Флер Делакур, с трудом поднявшуюся почти до поверхности. Гермиона, Габриэль и неизвестная ему девушка тоже из Шармбатона все еще были у столбов. Час был почти на исходе, и Гарри решил как и в прошлый раз забрать всех оставшихся девушек. У столбов было несколько групп русалов, одна поближе и еще несколько – чуть подальше. Внезапно от одной из групп, находившейся подальше, как бы нехотя, неприцельно полетели острые железки. Пока еще небольшая, но все же явно видимая ленточка крови расплывалась вокруг самой мелкой заложницы. «Да они совсем охренели», – подумал Гарри и ускорился. Раздался негромкий «буум», и картина изменилась: расположенная поблизости группа стала уплывать, а из группы, кидавшейся острыми железками, они полетели уже прицельно. Гарпуны полетели в горло Гермионы и мелкой фигуры, как он знал из прошлого, Габриэль, и Гарри понял, что катастрофически не успевает. Мгновение паники, непонятно как сработавшая под водой магия мгновенного перемещения аппарации-не-аппарации – совсем как тогда, на крышу. Схватить набравшие скорость гарпуны было невозможно, остановить их – тем более. Но вот раскинув руки в стороны, медленно, как же медленно, ценой прорезанных ладоней Гарри смог отклонить их, и те прошли мимо. Ладони обожгло болью, но главным было облегчение: «Успел». На разборки времени не было, и Гарри решил использовать свой второй козырь – изученное кулинарное заклинание. Подозревая, что все-таки может дойти до конфронтации с морским народом, Гарри искал возможности воздействовать на воду – заморозить там или нагреть. У каждого были свои недостатки: замороженная вода скует русалов, но, учитывая не всегда контролируемую мощь Гарри, он мог и сам застыть статуей, да и девушек заморозить. В противоположность этому нагрев воды должен был сделать местность для русалов крайне не комфортной. Инсендио под водой не работало, но зато работало... «Буллиунт», – проговорил про себя Гарри заклинание римских матрон, пытаясь контролировать точку кипячения и ее мощь, для начала попытавшись определить ее в то место, откуда приблизительно были брошены гарпуны, и, видимо, что-то у него получилось, так как поползновения прекратились. «Сейчас будет уха, если не уйдут». Сразу стало теплее, и русалы порскнули подальше, наплевав на все – становиться главным ингредиентом рыбного супа не хотел никто.***
Флер уже подплывала, час практически закончился, и она начала было развязывать Габриэль, как рядом с её головой пронеслась острая зазубренная железка. Она возмущенно посмотрела на русалов, и еще одна железка пролетела над ней, а другая – срезала прядь волос подружки Поттера и чуть не отрезала той ухо. Она огляделась: к столбам с заложниками подплывал Гарри. Он уже был рядом со столбом, как бахнул гонг, оповещая о конце часа, и поведение морского народа изменилось. Русалы уже более прицельно бросили еще несколько гарпунов, которые были направлены в горло Гермионы и Габриэль. Гарри быстро переместился, отклонил оружие, порвавшее ему ладони, сделал какой-то жест – и неожиданно вода стала теплой, а потом и почти горячей. Русалы же уплыли вглубь озера настолько быстро, что возникла мысль об аппарации. Кровь темной полосой расплывалась от поврежденного плеча Гермионы, которая очнулась – видимо, от боли, а возможно, из-за окончания времени испытания. С невероятным трудом Гарри загнал внутрь бешеную злобу на себя, не продумавшего ответных действий Альбуса, ставшего практически открытым врагом, собственно на Альбуса и тупых марионеток-русалов, и заклинанием забинтовал Гермионе руку. На пару с Флер поднял оставшихся заложников наверх, перебинтовал плечо Гермионы и ногу Габриэль. Появление Гарри в компании девушек вызвало смешанные чувства у жюри. Абсолютно не обращая внимания на яростную физиономию Каркарова, пускающего слюни на Флер Бэгмана и безразличную мину Крауча, Гарри уставился на того, кто, по его мнению, был ответственным за ранение Гермионы. Альбусу Дамблдору не нужна была легилименция, чтобы понять этот взгляд. Условное перемирие, заключенное на суде Сириуса, только что разлетелось в клочки. Понять бы еще, из-за чего...