Из пламени в пепел

      Очнувшийся в больничном крыле Гарри с трудом смог скрыть улыбку. Получилось. Он полюбовался читающей какой-то здоровенный талмуд кареглазой шатенкой и пошевелился на кровати, уже не пытаясь скрыть радость.       – Гарри! Ты очнулся! Ты меня так напугал, – подскочившая к нему Гермиона нагнулась и прижалась мокрой от слез щекой к его груди.       – Не плачь, Миона, все уже хорошо. Вот он я, совершенно целый и невредимый. Можешь даже пощупать, где хочешь.       Гермиона от такой перспективы немного зарделась, но еще крепче обняла его. В покрасневших опухших глазах зажглись игривые огоньки.       – Балбес. Знаешь, как я испугалась, когда ты упал? Мадам Помфри меня немного успокоила, пока перемещала тебя в больничное крыло для отдыха и более полного обследования.       – Отдыхать у меня времени нет вообще, а вот, кстати, с Мадам Помфри мне хотелось бы поговорить. Чуть позже.       Они еще немного помолчали. «Избранный» наслаждался объятиями Гермионы, но, наконец, девушка отстранилась, и Гарри огляделся. Кроме него, в больничном крыле никого не было. Вдруг из коридора раздались шаги, и дверь широко распахнулась. На шум вышла мадам Помфри и недовольно оглядела делегацию.       К кровати четвертого чемпиона осторожно приблизился Крам со свитой из пары учеников Дурмстранга. Довольным он не выглядел, что ничуть бы не удивило Гарри, если бы он узнал о состоявшемся незадолго до этого разговоре с Поляковым.       – Виктор, ты идиот. Если не понимаешь, повторю по буквам твои слова: «Я смогу противостоять грубой силе этого мелкого заморыша». Да, конечно! Только имей в виду, пожелай он размазать тебя по полу, ему хватило бы первого удара, пожелай он сделать из тебя посмешище, над мировой звездой квиддича смеялись бы даже домовики. Ты пытаешься описать парня, которого за двадцать минут боя ни разу не коснулся, как: «Ты видел, как он выглядел». Я-то как раз видел: одежда в лохмотьях и не единой царапины, а ты себя вообще не сдерживал. Слушай меня внимательно, я это говорю только тебе: это был жирный намек оставить его в покое. Подумай о том, что он сделал. Ему по какой-то причине нужна была ничья, он дождался твоего широко известного в узких кругах ступефая, кстати, сам подумай, о чем говорит то, что он об этом знал, пробил о-о-о-о-чень быстрой бомбардой твой протего, да так аккуратно, что ты от близкого разрыва отрубился, легкая контузия, просто отрубился без лишнего урона, и сам подставился под твой ступефай. Не знаю, кто учил парня, но это даже не мой уровень, это почти уровень учителя, а может, и не почти. Моего, не твоего. Понимаешь? Поэтому тебе остается только извиняться и чем-нибудь серьезным. И перед ним, и перед его подружкой. Чужие амулеты не возьмет никакой разумный боевой маг, разве что под клятву о непричинении вреда. На деньги могут обидеться. Думай, и быстро, у тебя вряд ли больше часа, сомнительно, что на койке его продержат дольше. А дальше – упустишь момент для извинений, и парень может всерьез задуматься о мести.       Как ни обидно ему это было признавать, но Виктор все понял. Его соперник был на две головы выше. Его переиграли, ему мягко, пока мягко, намекнули отстать и извиниться. Если бы не эпизод с мисс Грейнджер, все было бы проще, но его, как выяснилось, неоправданное, высокомерие подложило ему знатную свинью. Просто прийти в себя и узнать, что его оглушили, отвергли и даже не извинились, было... обидно. То, что мисс Пинс выгнала «героя» и его подружку, служило слабым утешением. Только уязвленной гордостью и можно объяснить его дальнейшие действия...       Вообще-то, и изначально приставать к подруге избранного было не бог весть какой идеей. Но она была интересной, особенно на фоне многочисленных хихикающих при его виде дурочек. И надо было глянуть, в самом ли деле защищает директор Хогвартса своих учеников. И как именно. Получить еще немного силы у сильной магглокровки тоже было бы неплохо, затем стереть память, и все было бы готово для будущего шантажа при необходимости. Но на этом можно было попасться и сильно влететь. Более мягким вариантом был бы просто легкий флирт с близкой подругой Мальчика-Который-Выжил, которая впоследствии и в качестве друга могла бы стать весьма ценным приобретением. Но не выгорело.       Крам выплыл из воспоминаний, собрал все свое невеликое смирение, перевел взгляд на сидящего на кровати и игравшего с палочкой молодого мага и поклонился.       – Гарольд Джеймс Поттер, приношу свои извинения за нападение. Мисс Грейнджер, искренне прошу прощения. Был крайне не прав. Вы достойны богатейших драгоценностей, но это будет еще более бестактно, поэтому я приготовил кое-что другое. Насколько я вижу, вы очень близкие друзья, и поэтому примите вместе с извинениями мой подарок: эти два браслета зачарованы так, что начинают колоть маленькими молниями одного из них, если владелец второго подвергся нападению. Клянусь магией, что, насколько мне известно, это единственная функция, кроме подгонки по размеру, и браслеты не несут более никаких скрытых чар или проклятий.       Гарри переглянулся с Гермионой. Дождался легкого кивка и ответил. Никто из них не желал продолжать конфликт, и им просто хотелось как можно быстрее забыть об этом инциденте.       Клятва магией не сильно бы впечатлила Гарри, если бы не один из эпизодов состоявшегося чуть ранее разговора с Невиллом, в котором он подчеркивал ее редкость.       – Хорошо, мистер Крам, мы прощаем вас. До встречи.       Впрочем, излишним доверием Гарри перестал страдать давно, поэтому собирался проверить их дополнительно. Дал более изящный браслет Гермионе, повертел свой на пальцах, посмотрел на занятую тем же девушку, та подняла глаза на него. Раздался двойной щелчок. Гарри и Гермиона с удивлением уставились каждый на свою левую руку с закрытым на ней безо всяких следов застежки браслетом.       – Гарри?       – Вот уж не было печали. Хотел сначала их проверить. Ну да ладно. Нам надо выбраться из Хогвартса, там и проверим.       – Мадам Помфри, – окликнул Гарри возившуюся невдалеке медиковедьму, – я могу идти?       – Пару минут, мистер Поттер, вроде не было ничего серьезного, так – пара царапин, но я хочу продиагностировать вас еще раз.       Поколебавшись и попросив Гермиону отойти, Гарри все-таки решился:       – Мадам Помфри, скажите, а существуют какие-то зелья, которые могут компенсировать, – почти прошептал Гарри, чувствуя, как жар заливает его щеки, – задержки в физическом развитии? Я на днях пересматривал фотографии отца, так вот я сейчас выгляжу примерно так, как он выглядел на втором курсе, года на два младше.       -Конечно, есть, но разве вы хотели бы их использовать?       – А почему нет? Какие-то сильные побочные эффекты?       – Не особо, возможно день-два поваляетесь на койке, не используя магию, плюс эти зелья нужны в комплексе, к тому же, они дорогие, и их надо заказывать отдельно. Но, мистер Поттер, директор Дамблдор уверял меня, что вы не хотите пользоваться неестественными для маггловоспитанного способами изменить телосложение.       – А при чем здесь он?       – Ну как же, я на первом курсе увидела ваши проблемы, подошла к нему для разрешения, как к исполняющему обязанности вашего магического опекуна.       Гарри вспомнил, как сегодня утром после его слов об опекуне лицо Дамблдора слегка побледнело.       – Вот как, – задумчиво протянул он, – ну ладно, спасибо мадам Помфри. А сколько вообще стоит этот комплекс зелий?       – Сотни три галлеонов.       – М-да, немало, спасибо еще раз. Я подумаю. Мадам Помфри, а вы можете мне дать направление в клинику святого Мунго для полного обследования? Ну и для Гермионы тоже.       – Могу, но полное обследование – это не дешево, имейте в виду, порядка тысячи галлеонов. Правда, нужные зелья при обнаруженных проблемах получите вне очереди и чуть дешевле.       В довольно скором времени отпущенный под честное слово вернуться при малейшем недомогании Гарри подхватил Гермиону под локоток, отобрал книгу и поволок к декану.       – Да, заходите,– раздалось из-за двери с кошачьей дверцей.       – Декан Макгонагалл, из-за сегодняшнего утреннего инцидента мне необходимо... несколько обновить гардероб, – немного вычурно начал Поттер, демонстративно вытянув продырявленные рукава мантии.       – Ин-ци-ден-та, – взбешенной кошкой прошипела его собеседница, – так теперь называется вызов взрослого мага на дуэль?! Мистер Поттер, вы хоть понимаете, что вы чудом оставили больничное крыло – заклинания Крама могли вас серьезно покалечить и даже убить?!       – Правила Хогвартса не запрещают официальные дуэли.       – На одной из которых вас сегодня чуть не убили! Почему вы не могли прийти поговорить о проблеме со мной, прежде чем лезть на рожон?       – Потому что, – ледяным тоном отчеканил не менее взбешенный таким приемом юный маг, – я не могу припомнить ни одного случая, когда бы вы помогли мне решить хоть одну из моих проблем!       – Гарри! – пыталась привести друга в чувство Гермиона.       – Нет, правда, Гермиона. На первом курсе – тролль, «прогулка» в запретный лес, категорический отказ выслушать, молчаливая поддержка директора, заново отправившего меня в «Дурслькабан». На втором – ни единого слова в мою поддержку на фоне травли меня по поводу «наследника Слизерина», молчаливая поддержка высказываний чистокровных гавнюков против «грязнокровок».       – Мистер Поттер!       – Прошу прощения, заместитель директора Макгоннагалл. Молчаливая поддержка высказываний чистокровных магов против магглорожденных всем персоналом школы.       – Мистер Поттер! Да как вы...       Но Гарри все-таки немного успокоился.       – Да вот так. Или, может быть, кого-нибудь за эти высказывания наказали? Не помните? Я тоже. Дальше и продолжать не буду. Но если вам мало, то где обещанное расследование того, как мое имя попало в кубок? Я уже молчу об игнорировании травли четверокурсника всей школой, я уже давно понял, что для Хогвартса это норма, – Гарри дернули за рукав. – Извини, Гермиона, почти всей школой. Если коротко, то я после второго раза уяснил: обращаться к декану Гриффиндора нет смысла. Только наказание лишнее можно отхватить. Я и не обращаюсь, – Гарри все-таки поднял взгляд, плескавшаяся ярость из глаз пропала, осталась только грусть, – я обращаюсь к заместителю директора Макгонагалл, в чью ответственность входит, в том числе, и внешний вид студентов. Вот официальное прошение предоставить разрешение покинуть на время школу и предоставить сопровождающего для покупок мантий, в виду того, что последняя пришла в негодность в результате дуэли. Такая возможность есть в правилах Хогвартса, я проверял.       Гарри протянул необычайно молчаливой Минерве пергамент.       Декану Гриффиндора было стыдно. Точнее, даже СТЫДНО. И горько. Не первый раз за последние четыре года она подумала, что директора несет куда-то не туда, но впервые перед ней явно и четко встали последствия. Ее следование за Альбусом, как за пузырьком валерьянки, пора было прекращать. Полная поддержка привела к тому, что этот отчаянно смелый львенок, ее гордость, ей не доверяет. «Мальчику лучше воспитываться вне ореола славы», – и в школу приходит ребенок, физически развитый на уровне девятилетнего. «Он должен научиться ответственности», – и никто из профессоров не говорит ни слова по поводу травли ребенка, от которого отвернулись практически все. И в этом году ситуация повторилась, став даже в чем-то хуже. Да, ребенок закаленный, характер стальной выковался, только он больше никому не верит. Она перевела взгляд на немного оторопевшую от вспышки Гарри мисс Грейнджер, тем не менее приобнявшей его за плечи для поддержки. Почти никому. Но ей он не верит, и словами это доверие больше не завоевать. И она начнет прямо сейчас, к Мордреду «рекомендации» директора о недопустимости выхода Гарри Поттера из школы.       – Хорошо, мистер Поттер, сейчас попробую найти вам сопровождающего, – Макгонагалл разожгла огонь, – Экспекто Патронум. Римус, ты занят? Если свободен, можешь пройти ко мне через камин? Мне нужна помощь для Гарри.       Гарри вздохнул про себя. Люпин. Не лучший вариант. Но и не худший. Особого желания общаться с этим крайне сомнительным другом родителей у Гарри не было, но по крайне мере он не должен доставить ему слишком много проблем. Об идее заглянуть в Лютный можно забыть, но хотя бы банк и ателье они без проблем посетят. Если удастся добраться до драгоценностей Поттеров – там точно будут аварийные эвакуаторы-портключи.       – Профессор Макгонагалл, может ли Гермиона сопровождать меня? Она намного лучше мистера Люпина сможет определить, какие вещи на мне будут лучше смотреться.       – Гарри!       – Добрый день, мистер Люпин! Вы сопроводите меня в Гринготтс и магазин одежды?       – Гарри, – Люпин смешался от столь холодного приема, однако сразу же попытался отговорить парня от столь опасной, по его мнению, идеи, – зачем тебе выходить из школы? Можно же совой заказать у мадам Малкин мантии по каталогу.       Гермиона не понимала, почему Гарри отнесся к другу своих родителей с некоторым холодком, а вот сам Гарри удержать лицо не мог. Да, четыре субъективных года назад он был счастлив встретить хоть кого-то, с кем можно было поговорить о родителях, но первая радость стерлась, а на ее место пришли вопросы, точнее, один основной: почему? Почему он увидел Ремуса Люпина, одного из лучших друзей его отца, только в тринадцатилетнем возрасте? И как только он начал задавать себе этот вопрос, относиться к Ремусу так, как раньше, он уже не мог.       – Идея, в принципе, неплохая, если не учитывать три момента. Первый – я понятия не имел о такой возможности, и никто за эти годы не удосужился мне о ней сообщить. Второй – у меня тупо нет денег. Тех жалких тридцати галлеонов, что выдала из моего сейфа миссис Уизли, – на этих словах все его собеседники безотчетно нахмурились, – мне ни на что бы не хватило, даже если бы я к ним не прикасался. Ну и третье: мантии в Т&Т делают только после примерок на месте. Вдобавок, все это мне нужно срочно, на мне на дуэли была последняя приличная мантия. Как она выглядит – смотрите сами.       – Дуэль?!       – Ничего серьезного. Если хотите, мистер Люпин, обсудим все позже. Мы можем пройти через камин, заместитель директора Макгонагалл?       Гермиону декан все-таки не отпустила, и пришлось идти на пару с волком. Проход в «Дырявый котел», небольшая прогулка до банка, разбавленная попытками Ремуса выпытать сначала подробности дуэли, потом – знает ли директор о его выходе из школы. Ничего особенного против директора Гарри не имел, хотя, исходя из некоторой информации сегодняшнего дня, определенные подозрения у него уже возникли. Но такая трогательная забота о директоре очков Люпину не добавила. К Гринготтсу Гарри подходил с некоторой внутренней дрожью: последний оставшийся в его памяти визит был непростым, но справиться с собой и не сбиться с шага при виде входа в банк он все-таки сумел. И вот, наконец, он стоит у стойки кассира и просит позвать работника, ответственного за управление счетами Поттеров.       – Мистер Поттер, чем я могу вам помочь?       Гарри решил пойти самым простым путем и заявил то же самое, что сделал в свой предпоследний визит в банк – вскоре после официального совершеннолетия в магическом мире, через неделю после того, как ему исполнилось семнадцать лет.       – Мне нужен доступ в хранилище рода Поттеров.       Ответ, однако, сильно отличался. И вместо того, чтобы встать и проводить Гарри к хранилищу, гоблин остался на месте и только поднял на него глаза.       – Прошу прощения, мистер Поттер, но у вас нет прав посещать его, запрет опекуна. Могу проводить вас к школьному сейфу, недавно в него была перечислена еще тысяча галлеонов.       – А у меня есть опекун? А кто? Дурсли?       – Нет. Имени мага-опекуна сказать не могу. Запрет опекуна.       – Т-а-ак. А что все-таки нужно, чтобы получить доступ?       – Чтобы вам исполнилось 17 лет. Разрешение опекуна, ответственного за сейф. Признание министерством совершеннолетия. Завещание последнего Лорда Поттера, включающее снятие возрастного ограничения.       «Глухо», – подумал Гарри. Кто его опекун, в принципе было понятно. Ограничение доступа – тоже, хоть он и не был склонен к лишним тупым тратам. Но обидно. Ладно.       – А вообще, может, вы желаете составить завещание? Тогда ваша невеста сможет как минимум не нуждаться ни в чем, даже если вы не успеете заключить брак.       Гарри настолько удивила такая оперативность, что он решил переспросить:       – А откуда вы вообще знаете про нее? Ведь это определилось только вчера.       – Что значит, только вчера? Брачный контракт при посредничестве гоблинов был заключен шесть лет назад. Стандартная оплата из средств лица, заключившего контракт, в данном случае вашего опекуна, половина при заключении договора, вторая половина – после свадьбы.       – А с кем вообще брачный контракт-то?       – Закрытая вашим опекуном информация.       – Кто и на каких правах имеет доступ к моим сейфам, информация открытая?       Гоблин ухмыльнулся. Все-таки эта человеческая личинка начала ему немного нравиться. Хитрый и упорный.       – Открытая. Запрещено скрывать данную информацию от владельца сейфа. Уложение Гринготтса от 1727 года. Так вот, список доступа. Опекун. Не более половины наличности в учебном сейфе. Без комментариев. Вы. Аналогично. И Артур Уизли и Мэри Прюэтт-Уизли как родители невесты.       – Мэри Прюэтт-Уизли? Молли Уизли?       – Так ее тоже называют.       – Понятненько, – действительно многое сразу стало ясно. «Ну, это мы еще посмотрим», – злобно усмехнулся про себя Гарри. Не то, чтобы он особо имел что-то против Джинни (а вроде других дочерей у Молли не было), но уж если та, о которой он мечтал уже много лет, не имеет ничего против и даже согласилась на малый брачный ритуал, то – «Прости, Джиневра, но не судьба, ищи себе другого «Артура», и пусть тот сам разбирается с твоим «Ланселотом». Найдем другой выход».       – Так что насчет завещания?       – Это вы можете сделать, не оглядываясь на опекуна. Вот если бы ваши родители признали Гринготтс своим душеприказчиком, то их завещание несомненно вступило бы в силу, уж мы бы за один процент от стоимости завещанного расстарались бы.       С этими словами в гоблине впервые прорезалось настолько видимое недовольство, что его можно было оценить как ключевое, проливающее свет на его настолько неприязненное поведение. И оно было понятно. Упущенные прибыли.       – Хорошо. Составим завещание. И мне нужны две тысячи галлеонов. И вот еще, кто-то из сотрудников банка может в частном порядке сделать мне несколько одноразовых порт-ключей ко входу в Гринготтс и в клинику святого Мунго?