Выбор

      Стоило нам подойти к конюшням, как оттуда показался Далан. — А где мелкие? — спросил я, видя, что он один. — Их забрала прислуга, — ответил тот. — Сказали, что вы будете обедать в саду. — Я думал, что успею сам их забрать, — заметил я. — Ну ладно, когда появится Корвус, дай мне знать, — напомнил я.       После чего повёл Талию в сад: он был огромен, и до нужной беседки нужно было идти минут десять, главное – не заблудиться. — Ты уже решил, как будем травить птичку? — тихо спросила она. — Знаешь, как устроен гарем? — вопросом на вопрос ответил я. Талия отрицательно мотнула головой. — Отдельные покои имеют лишь фавориты, — начал я. — Наложники живут в отдельных комнатах по четыре человека, а остальные рабы живут и спят в общем зале гарема. Так как этого мау подарили братья наследника, у него статус наложника, так что он занимает одну из комнат на втором этаже гарема. Вообще хорошо бы подмешать зелье в пищу, но тогда вместе с ним пострадают и его соседи по комнате: мне их, конечно, не жалко, но это может вызвать ненужные подозрения, — задумчиво заметил я. — По этой же причине яд не подмешать и в благовония. Надо найти что-то, чем пользуется лишь он один. Есть предложения?       Талия задумчиво шла рядом, её взгляд рассеянно скользил по цветам и зелени, что окружала нас. — Может, духи? — предложила она спустя пару минут. — Хорошая идея, — кивнул я. — Только проблема в том, что он в гареме недавно, и, насколько я знаю, не из богатой семьи, а значит, столь дорогой вещи у него ещё нет. Когда он вошёл в гарем, ему, как и всем, должны были выделить пару нарядов, обувь и сундучок с самыми необходимыми предметами, такими как расчёска, кусочек мыла и прочее. На что-то такое, как личные духи, у него просто нет денег. — Пожал я плечами. — А где берут деньги другие наложники? — с любопытством спросила та. — Им, как наложникам, положено жалование, которое выплачивается в конце каждого месяца, — ответил я. — Также у них есть возможность работать во дворце, но мало кто из них это делает: жалование более чем щедрое. А если они к тому же могут похвастаться выдающимися способностями в танцах или пении, к примеру, то получают разные подарки. В первый день Шанир меня так взбесил, что я отправил его в прачечную, но он там пробыл недолго: кое-кто объяснил ему, что работать ему не обязательно, и он решил посвятить всё своё время учёбе, от чего Минан в восторге, — недовольно буркнул я. — Тогда что ты предлагаешь? — не поняла Талия. — Я знаю, что Хасин подарил ему горшочек дорогого жидкого мыла, — ухмыльнулся я. — Он не позволяет им пользоваться кому-то ещё, так что для нас это идеальный вариант. Было бы лучше найти способ, чтобы яд он принимал внутрь, но и наружное применение нам тоже подойдёт, просто придётся потратить на него чуть больше времени, чем я планировал. — Равнодушно пожал я плечами. — Завтра, после завтрака, когда все пойдут на уроки, ты навестишь его комнату и смешаешь мыло с зельем. Позже я подробнее объясню, где лежат его вещи и как пахнет мыло, — добавил я. — Хорошо, — кивнула девушка. — Не забудь после обеда написать список ингредиентов для зелья, очищающего кровь, — напомнил я ей. — Чем быстрей выведем яд из Брана, тем меньше риска, что он сломается. Не хотелось бы оставить Авира без отца, он такой милый ребёнок, — добавил я, вспоминая лисёнка.       Талия молча кивнула, я видел, что она о чём-то серьёзно задумалась, поэтому молча вёл её по извилистым тропинкам сада. Мои мысли занимала утренняя жажда, я не мог понять, что именно произошло тогда. За ночь я трижды кусал оборотня, и, если честно, даже удивительно, что он не ослаб от потери такого количества крови. Тогда откуда голод? Или, может, я спутал его с возбуждением? — Слушай, ты и в правду решил жить в гареме? — вдруг услышал я девушку, я вопросительно взглянул на неё. — В смысле, ты сможешь делить наследника с другими? — уточнила она. — Что за бред? — рассмеялся я. — Я – и делить! Ты серьёзно? — Но это же гарем, — пожала она плечами. — Для них это нормально: сегодня один греет постель наследника, завтра – другой… — Не в моём случае, — твёрдо ответил я. — Как только я стану его супругом, гарем будет в моей полной власти. Уже я буду решать, кто в нём будет жить и кто в него будет входить. — И? — с любопытством спросила она. — Что «и»? Фаворитов отдам замуж, наложников и рабов оставлю: Зан Рин всё же наследник, ему по статусу гарем положен. — Пожал я плечами. — Но кроме меня в его покои больше никто не войдёт, — чуть ли не прорычал я. — А если кто и осмелится, то это будет последнее, что он сделает. — А если наследник сам кого-нибудь призовёт? — не отставала та. — Ему хватает и меня, — фыркнул я. — Или ты считаешь, что есть омега красивей и лучше меня? — я подозрительно уставился на неё.       Я, конечно, не нарцисс… Но всё же свою красоту осознаю и знаю, насколько она притягательна, а если к ней добавить мои личные качества и мою родословную, то второго такого, как я, просто нет! — Конечно нет! — фыркнула Талия. — Но это ведь гарем, здесь уйма красивых мальчиков и девочек, а наследник привык к разнообразию. Не боишься конкуренции?       Я на это лишь рассмеялся… Конечно боюсь, но в этом я никогда не признаюсь! И самое сложное в том, что, если что-то подобное произойдёт, я не смогу обвинить Зана в измене! Ведь его так воспитывали, для него его гарем — это семья. Этим традициям не одна сотня лет, это у него в крови, и кто я такой, чтобы ломать его понятия о том, что допустимо, а что нет?       Да и вообще: когда альфа прислушивался к словам омеги? Если он считает, что он прав, то что бы я не говорил, всё не имеет значения, всё будет так, как сказал он! Вот только я с этим не смирюсь, я никогда не позволю поставить себя в один ряд с этими гаремными шлюшками, и в тот момент, когда он позволит посторонним омегам переступить порог его покоев, нашим отношениям придёт конец, независимо от того, буду я к тому времени ему супругом или нет.       Я просто уйду — и всё, нет, сначала, конечно, убью того, кто влезет между нами, а потом просто исчезну из его жизни, будто меня и не было. Потому что как бы он не относился к своему гарему, для меня это будет предательством, а я подобного не прощаю. — Какая конкуренция? — усмехнулся я, стараясь не показать, насколько это болезненная тема для меня. — Наши омежки, конечно, милашки и красавчики, но до меня им как до луны пешком. — Ты никак влюбился? — удивилась Талия. — Ты сегодня головой не ударялась? — поинтересовался я. — Что за странные вопросы? Любовь… — фыркнул я. — Я, конечно, не говорю, что не верю в неё. Но только на ней ничего не держится. А как же доверие? Если нет его, то о какой любви может быть речь? — То есть ты всё же переживаешь о гареме, — ухмыльнулась девушка. — Из-за него не доверяешь оборотню и поэтому сдерживаешь свои чувства?! — Слушай, чего ты пристала? — возмутился я, понимая, что она видит меня насквозь. — Я же говорил, что в первую очередь мне выгодно стать супругом Зана, при чём здесь чувства? Наш брак выгоден нам обоим: он получает армию, я — власть. — Но если ты с ним ради власти, тогда какая разница, кто входит в его покои? — ехидно спросила она. — Большая, — буркнул я. — Не важно, ради чего я с ним, но пока я рядом, он должен быть только моим! Это, надеюсь, понятно? — я зло глянул на девушку, слыша ревностные нотки в своём голосе. — И следить за этим будешь именно ты: если кто-то пройдёт в его покои без моего ведома, в ответе будешь ты. Я думаю, тебе не нужно говорить о том, что я сделаю, если узнаю о чём-то подобном? — приподнял я бровь. — Нет, — побледнела она. — Я поняла.       Зря мой брат переживает о том, что Рамон, Далан или Талия могут мне навредить… У нас, конечно, близкие отношения, мы доверяем друг другу, но если кого и защищать, то это их от меня, а не наоборот. Брат привык считать меня милым и любимым братиком, но я уже давно вырос. И к тому же чтобы получить разрешение отца на выполнение его заданий, мне пришлось пройти сложный и жёсткий отбор и немалым пожертвовать.       И как бы не были опасны мои ребята, меня они боятся так, как не боялись никого. И, в принципе заслуженно, ведь для моего контроля нет рычагов давления. Они знают, что я ошибок не прощаю, а за предательство наказываю безжалостно. — Вот и отлично, — улыбнулся я. — Блин, да где эта чёртова беседка? — Я крутил головой пытаясь понять, в какой именно части сада мы находимся.       Я видел террасу наследника и свою, а значит, я на правильном пути. Но беседки всё равно не было, хоть карту рисуй себе по саду! Я снова обвёл взглядом клумбы, кусты и дорожки, стараясь зацепиться за что-нибудь знакомое, наконец я ухватил кусочек знакомого фонтана, справа от него должна быть беседка. — Нашёл, — улыбнулся я. — Пойдём, — кивнул я в сторону журчания воды.       Дойти до фонтана мы не успели, так как раздались громкие вскрики: — Лин, стой! Так нельзя, — кричал явно Ахриман. — Тебя накажут. — Не важно, но мау не может жить в одном доме с Ланиусом, — твёрдо отвечал парень. — Далас говорил, что, увидев мау, я должен его убить, иначе они могут навредить папе! А я никому не позволю угрожать ему.       Мы переглянулись с Талией: я не думал, что отец стал бы учить чему-то подобному ребёнка — скорее всего, Лин просто слышал, что мау представляют угрозу для вампиров, и именно поэтому так отреагировал.       Видимо, он наткнулся на Шанира, но что этот омега делает в саду? Наложники чуть выше рабов и без разрешения не могут покинуть стены гарема. Некоторые из них специально просят работу в саду, чтобы была возможность выйти из гарема, но таких мало, и мау точно не входит в их число, а Минан бы разрешение ему не дал, особенно зная моё отношение к нему. — Пойдём посмотрим, в чём дело, — я пошёл в сторону голосов.       Обогнув пару высоких кустов, мы наконец заметили детей. Первым в глаза бросался бледный Ахриман: он стоял, заламывая руки, и со слезами на глазах просил Лина успокоиться. Лин же был совершено спокоен: он скрутил мау руки за спиной и поставил того на колени, от чего они стали одного роста. — Как ты смеешь? Отпусти меня немедленно! — шипел птенчик. — Я наложник Зан Рина, ты не имеешь права обращаться со мной подобным образом! — Ты мау, — как приговор, вынес Лин. — А значит, у тебя нет никаких прав. Я не позволю навредить моему Ланиусу. — Лин, так нельзя, давай поговорим с отцом? — просил маленький омежка. — Уверен, он во всём разберётся. — Ланиус… — выдохнул тот. — Кто и должен умереть, так это он. Ребёнок, ты хоть представляешь, что он за чудовище? — Мау не оставлял попыток вывернуться из рук Лина. — Отпусти, или тебе же будет хуже. — Что здесь происходит? — прогрохотал удивлённый бас Зан Рина. — Отец, Лин не виноват, — Ахри тут же кинулся к отцу. — Я не знаю, как этот омега оказался в саду, но Лин сказал, что он опасен для Ланиуса…       Мы с Талией тихо наблюдали за всем происходящим из-за поворота. Нас от них скрывала высокая изгородь кустов, но при этом всё происходящие было у нас как на ладони. — Лин, отпусти Шанира, — альфа перевёл взгляд на ребёнка. — Нет, — упрямо возразил тот. — Ему не место рядом с папой. — Почему? — спросил наследник. — Потому что… — начал Лин. — Потому что так сказал Далас, — взял он себя в руки. — А он всегда прав.       Зан шагнул к Лину с явным намерением оторвать его от наложника, но, как я уже говорил, Лин невероятно силён. Он с лёгкостью перехватил руку оборотня, не давая ему коснуться наложника. — Лин, отпусти парня, — твёрдо сказал Зан. — Я знаю, что ты силён, но поверь: я сильнее. Ланиус мне не простит, если я причиню тебе боль, и лишь это меня сдерживает.       Я понял, что пора появиться, пока мои мужчины не начали драку. Махнув Талии, я шагнул к ним. Зан и Лин застыли, увидев меня, мау и так еле дышал, а Ахриман рванул ко мне. — И что здесь происходит? — скучающе спросил я, обнимая омежку. — Это мау, — просто сказал Лин. — Твой… Твой воспитанник напал на моего наложника, — выдал Зан. — Ну, для начала, наверно, стоит узнать, что твой наложник забыл в саду! — заметил я. — Не помню, чтобы я разрешал ему покидать гарем, — я кивнул Лину. — Отпусти.       Лин тут же отпустил мау, тот упал на землю, свернулся в клубочек в надежде вызвать больше жалости и зашмыгал носом. — Ахри, успокойся, — я погладил ребёнка по спине, тот сразу взял себя в руки, утёр слёзы со щёк и выпрямился. — Лин, всё хорошо? — Да, папа. — Он продолжал стоять рядом с мау, готовый снова схватить его. — Шанир, что ты делаешь в саду? — равнодушно спросил я. — Кто разрешил тебе покинуть гарем? — М-м… Я просто вышел на воздух, — лепетал тот, неловко поднимаясь с земли. — Хасин говорил, какой красивый сад у наследника, я просто хотел посмотреть. — Ты хочешь сказать, что Минан, не объяснил тебе правил гарема? — усмехнулся я. — Не говори, что ты не знал, что тебе нельзя его покидать. Или мне позвать старшего слугу? — Я… Я не помню, — глазки нашей птички забегали. — Минан рассказывал правила, но их так много, что я все не запомнил. А что, мне нельзя выходить в сад?       Я перевёл взгляд на прислугу детей: с Лином были близнецы, а с Ахри — эльф-полукровка Цеар. — Цеар, найди Минана, — после перевёл взгляд на близнецов. — А вы отведите детей в беседку. Пусть накрывают на стол, мы с наследником присоединимся позже.       Я снова взглянул на мау, чувствуя, как меня переполняет раздражение. Этот парень совсем своей шкурой не дорожит? Ведь он выбрался в сад явно в надежде наткнуться на наследника. Я уже не раз его предупреждал, или он думает, что я говорил несерьёзно?       Я заметил, что парень стал выглядеть лучше: цвет лица стал более чистым, волосы блестели здоровьем, гаремная жизнь ему явно пошла на пользу. Ещё бы прислушивался к моим словам — и свои последним дни мог бы провести в тишине и радости.       Зан Рин напряжённо наблюдал за мной, я подошёл ближе к Шаниру, он с вызовом смотрел мне в глаза, видимо, думая, что присутствие наследника его защитит. Меня это лишь сильнее разозлило, и я, не сдерживаясь, ударил его тыльной стороной ладони по щеке, от чего он снова оказался на земле. — Ан, милый… — осторожно начал наследник под всхлипы мау.       Я взглянул на него, приподняв бровь, он, видимо, сообразил, что в дела гарема лучше не влезать, и, недовольно скрестив руки на груди, замолчал. — Мало того, что ты посмел неуважительно разговаривать с Лином, — холодно начал я, смотря на наложника у своих ног. — Ты ещё и смеешь обвинять Минана в некомпетентности? — Я… Я... нет, — он держался за щёку и продолжал всхлипывать. — Я не это имел в виду… — Значит, ты осознанно нарушил правила гарема? — перебил я.       Тот завис с открытым ртом и только глазками хлопал, понимая, что сам загнал себя в ловушку, не зная, как из неё выкрутиться. — Господин? — в моём поле зрения появился старший слуга, увидев мау, его глаза полыхнули раздражением: он понимал, чем это обернётся для него. — Минан, ты разве не объяснял Шинару правила гарема? В частности о том, в каких случаях ему можно покидать гарем? — равнодушно обратился я к слуге. — Как вам известно, на уроках в первую очередь заучивают правила гарема, господин, — ответил тот, зло глядя на наложника. — Так что Шанир знает их наизусть. — Хм-м… А в своём незнании он обвинил именно тебя, — просто заметил я. — Кстати, как ты мне объяснишь его присутствие в саду? — Я не могу это объяснить, — склонил тот голову. — Но поверьте, я прослежу, чтобы подобного больше не повторилось, — со зловещей улыбкой пообещал он. — Конечно проследишь, — кивнул я. — После фалаки* пусть не смеет и носа показывать из своей комнаты, видеть его не хочу, — раздраженно буркнул я, но тут кашлянула Талия, напоминая о наших планах. — Комнату он может покидать лишь для посещения уроков и хамама, — поправил я себя. — Талия, проследи, — кивнул я девушке.       Минан и Цеар подхватили рыдающего парня под руки и повели на выход из сада, Талия, кивнув мне, последовала за ними. Я чувствовал удивлённый и настороженный взгляд оборотня, но объяснять мотивы своего решения не планировал. — А ты не слишком с ним жесток? — как бы невзначай поинтересовался он. — Ребёнок сегодня получил весть о том, что вся его семья мертва, и, как я понимаю, не без помощи твоего брата, — хмыкнул он. — Ну что такого в том, что он вышел в сад? — Правила гарема одни для всех, — твёрдо возразил я. — Он их нарушает уже не в первый раз и понесёт заслуженное наказание. А по поводу его семьи я тебе даже больше скажу, — холодно усмехнулся я. — Это я известил брата об их местонахождении. — Мне любопытно, чем же вам так насолили мау? — спросил он, совершенно не удивляясь моему признанию. — Может, когда-нибудь я тебе расскажу, — пожал я плечами. — А сейчас нас ждут дети, — добавил я, беря его за руку и ведя к беседке.       Но стоило отступить раздражению на мау, как на меня снова нахлынула жажда, и я замер, вцепившись в руку оборотня и жадно вдыхая аромат наследника. — Ты чего? — удивился он, смотря в мои расширенные зрачки. — Ты себя хорошо чувствуешь? — спросил он, явно не понимая моего состояния. — Я голоден, — выдохнул я, притягивая его к себе и утыкаясь носом ему в шею. — Обед ждёт нас в беседке, — заметил он, обнимая меня и касаясь губами моих волос. — Нет, — мотнул я головой, водя носом по его шее. — Я голоден тобой! — прошептал я, скользя языком по ночным отметинам.       Клыки увеличились и пульсировали, рот был полон слюны, которую я не успевал сглатывать, а внутри что-то царапалось и просилось на волю. — Ночью тебе было мало? — усмехнулся он. — Или ты о другом голоде? — мурлыча, спросил он.       К жажде тут же прибавилось и возбуждение, оборотень крепче прижал меня к себе, давая ощутить, как наливается желанием его плоть, срывая с моих губ громкий вздох. — Дети… — выдохнул я, цепляясь за остатки здравого смысла.       А спустя пару секунд оказался прижат к стволу дерева и окружён стеной зелени. Зан резким движением стянул с меня шёлковые штаны и подхватив под попу, впился в мои губы страстным поцелуем. Я уже ничего не соображал и не мог понять, где начинается жажда, а где возбуждение.       Обхватив ногами его талию, я крепко прижимался к нему в ответ и так же жадно терзал его губы. Оторвавшись от моего рта, оборотень с тихим рыком вошёл в меня одним плавным и резким толчком, срывая низкий стон с моих губ. — Ан… Ан, какой же ты… — бессвязно шептал он мне в ухо, крепко прижимая меня к дереву и не прекращая глубоких толчков. — Хочу тебя… Только тебя, всегда… — его губы скользили по моему лицу, шее. — Мой, только мой… — порыкивал он.       Я уже давно потерялся в круговороте страсти, желания и лишь тихо поскуливал ему в ответ, подмахивая бёдрами ему навстречу. Грубая кора дерева царапала спину сквозь шёлк туники, сильные пальцы впивались в ягодицы, а горячий шёпот и рычание в ухо вызывали толпы мурашек по всему телу.       Движения оборотня становились всё сильнее, резче, глубже, рычание — громче. Что лишь всё больше подталкивали меня к пропасти, я чувствовал, как он пульсирует глубоко во мне, как напрягаются его мышцы под моими пальцами, и уже не в силах сдерживаться со стоном, вонзил клыки в его шею.       Зан крепче сжал меня в своих руках, просто припечатав в дерево, сбился на бесконтрольные и грубые толчки. Но я этого уже не замечал: с первым глотком его густой и насыщенной крови меня накрыл оглушающий оргазм, я жадно припал к его шее, изливаясь ему на живот.       В чувство меня привёл рычащий стон оборотня, после чего я ощутил, как он содрогается и изливается внутри меня. Я оторвался от его кожи и втянул клыки, напоминая себе, что я и так немало крови у него выпил, и если не возьму себя в руки, то просто осушу его.       Я принялся неторопливо и нежно зализывать ранки на его шее, чувствуя отголоски нашего общего оргазма, Зан тяжело дышал мне в ухо и успокаивающе поглаживал меня пальцами по ягодицам.       Пару минут мы молча ласкали друг друга, пытаясь прийти в себя. Оборотень первый взял себя в руки, аккуратно опустил меня на землю, достал откуда-то платок и стал приводить нас в порядок, после чего натянул на меня штаны и поправил свою одежду. — Ты как? — поинтересовался он, нежно целуя меня в губы. — Я не поранил тебя? — М-м… Нет, — прошептал я, крепче прижимаясь к нему. — Дети нас, наверно, потеряли, — тихо хихикнул я. — Сомневаюсь, — я чувствовал, как он улыбается мне в волосы. — На самом деле, времени прошло не так много, как могло показаться. — усмехнулся он. — Что это вдруг на тебя нашло? — Не знаю, — пожал я плечами. — Просто захотелось, тебе не понравилось? — лукаво спросил я. — Спрашиваешь, — фыркнул он, после чего вдруг серьёзно посмотрел на меня. — Мне нужно тебе кое о чём рассказать. — Да? — я вопросительно поднял взгляд. — М-м… Не знаю, с чего начать… — растерянно задумался он. — Мильен… — Стоп! — перебил я его, чувствуя, как меня снова охватывает раздражение. — Шанир и так подпортил мне сегодня настроение. И если ты не хочешь сказать, что это рыжее недоразумение померло, лучше молчи, — на полном серьёзе закончил я.       Оборотень молча отвёл взгляд, я устало вздохнул… А ведь день так прекрасно начинался! — Пошли, — буркнул я. — Дети нас ждут.

***

      Я уныло ковырял ложкой в тарелке, после того как Ланиус взял меня с собой на прогулку в город, я просто не могу найти себе места. Воспоминания о вампире не отпускают, как Корвус смотрел на меня, что говорил, раз за разом я вспоминал и пытался понять, был ли скрытый смысл в его поведении, поступках, и не мог найти ответа.       Всё время прогулки я старался быть к нему как можно ближе, чтобы не пропустить ни одного его слова, эмоции, что так редко проскальзывали на его холодном и красивом лице. В тот день он открылся для меня с новой стороны, как умный и ответственный лидер. И если изначально меня привлекли его запах и внешность, то теперь я в полной мере разглядел, что прячется за красивым фасадом, а именно ум, харизма, смекалка и неплохое чувство юмора.       Я даже сам не понял, как осмелился влезть в разговор наследника и вампира, но, к моему удивлению, меня никто не одёрнул, не зашипел на меня. Наследник удивился, но спокойно продолжил разговор, а вампир внимательно прислушивался ко мне. А после того как он подложил мне мяса в тарелку, я чуть не умер от восторга!       Ведь это значит, что он присматривает за мной, заботится… Словами не описать, как я был рад такому вниманию с его стороны. Может, Ланиуса прав, и я могу заинтересовать такого мужчину, как Корвус? В тот день он даже пару раз обратился ко мне напрямую, в первый раз, когда мы потеряли вампира, и после, когда шли к Колизею.       Он поинтересовался, всё ли у меня хорошо и не нужна ли мне помощь? Я, конечно же, сказал, что все прекрасно, да и могло бы быть иначе, когда он стоял рядом со мной?! Меня слегка смущал его снисходительный взгляд, будто он видит меня насквозь, меня и мои чувства…       Но я надеюсь, что это мне показалась, хотя я вроде слышал, что некоторые вампиры могут читать мысли… От одной только этой мысли у меня перехватило дыхание, а щёки обожгло румянцем. Нужно будет обязательно поинтересоваться у Ланиуса о способностях его брата!       Страшно представить: а вдруг он и правда слышал все мои смущающие мысли о нём? Чувствовал мой восторг от одного взгляда на него или уловил мои воспоминания о снах, что преследуют меня каждую ночь после встречи с ним?!       Помимо воли с моих губ сорвался тихий стон, если это правда, то я просто сгорю со стыда и не посмею больше показаться ему на глаза! Ведь он, скорее всего, решил, что я глупый мальчишка, что капает слюной на его красоту и происхождение… Как объяснить ему, что его запах не оставляет меня ни на мгновение, а глаза преследуют каждую ночь?       Сомневаюсь, что он поверит в любовь с первого взгляда, да и я до встречи с ним не верил в что-то подобное. Я всегда думал, что для такого серьёзного чувства, как любовь, нужны время, доверие… Ну не может оно появиться на пустом месте!       И вот на тебе, появилось! Сижу теперь, как зелёный дурачок, и пускаю слюни на того, кто никогда не станет моим. Нельзя забывать, что я принадлежу гарему Зан Рина, да и без этого мне похвастаться нечем, а я слышал, что отец признал его наследником. Куда мне, безродному омеге, и к тому же рабу, до него?       Это просто смешно… Снова застонал я и вцепился пальцами себе в волосы, чувствуя, что ещё немного — и сойду с ума от этих мыслей и чувств, что разрывают меня изнутри. — Стэл, Стэл! — услышал я глухой женский голос. — Да что с тобой сегодня? Где ты витаешь? У тебя что-то болит?       Я поднял глаза от тарелки, встречаясь взглядом с Шах, Шу как всегда тихо сидел рядом. Демоница обеспокоенно смотрела на меня и ждала ответа. — Прости, голова болит, — тихо выдохнул я, понимая, что моё поведение вызывает подозрение. — Что ты говорила об изменениях? — попытался я отвлечь её. — Я говорила, как Ланиуса взял управление гарема в свои руки, всё изменилось в лучшую сторону, — снисходительно повторила она. — Нам наконец повысили жалование, — начала она перечислять, загибая тонкие пальчики. — Обновили гардероб и сам гарем, трапезы стали более вкусные, уроки — интересные, да и ссор между нами стало меньше. Как не посмотри, а я была права, когда говорила, что из него выйдет подходящий фаворит, — закончила та, хвастаясь. — Конечно, — согласно кивнул её брат. — Ты ещё ни разу не ошиблась. — В этом ты права, — не стал я спорить. — Но ты понимаешь, что теперь наследника тебе не видать как собственных ушей? — не сдержался я от ехидства.       Я до сих пор помнил, как они пытались настроить меня против вампира, и не мог им этого простить. Близнецы — ребята, конечно, неплохие, но всё же в первую очередь думают о себе — в принципе, как и все в гареме. Так что я хоть и не сильно на них злился, но спустить с рук им это не мог. — Это пока, — пожала она плечами. — Рано или поздно, вампир понесёт — вот тогда и придёт наше время. — Шу кивнул, соглашаясь с сестрой. — Я бы на твоём месте на это не рассчитывал, — усмехнулся я. — Ты не видела, какими глазами наследник смотрит на Ланиуса, да и сам вампир измены не потерпит. И поверь мне, не стоит вставать на пути у Ланиуса: он уничтожит вас с братом не задумываясь, лишь только заметит ваши попытки встать между ним и оборотнем, — предупредил я. — Подожди, — выставила передо мной ладонь Шах. — Мы все в одном гареме, и вампир должен понимать, что нам всем хочется любви и ласки! Или нам засыхать в стенах гарема? Он должен понимать, что это нечестно по отношению к нам, — возмущённо выдала та. — Ланиус — эгоист до кончиков ногтей, — рассмеялся я. — Неужели ты и правда думаешь, что он будет делиться тем, что считает своим по праву? — И что тогда нам делать? — приуныла девчонка. — Я бы на вашем месте попросил его выдать вас замуж, — пожал я плечами. — Если вы сами обратитесь к нему, объясните, что хотите простого омежьего счастья, он пойдёт вам навстречу. И подберёт вам достойных женихов или жениха, отталкиваясь от ваших желаний, — пояснил я с улыбкой.       Я знал планы вампира на гарем, так что мог спокойно советовать ребятам, как им лучше поступить. К тому же хоть Ланиус и довольно жестокий парень, но, если его попросить о помощи, он не откажет, особенно если это будет совпадать с его планами. — Может, ты и прав, — задумчиво заметила дьяволица, переглядываясь с братом. — Стоит обдумать и такой вариант.       Что-то добавить я не успел: на входе в гарем раздались шум и удивлённые вскрики. Я с любопытством вытянул шею, пытаясь разглядеть, что именно там происходит и что вызвало такую бурную реакцию гарема. Но из-за толпы рабов и наложников не мог рассмотреть, чьё появление вызвало такой ажиотаж.       Сначала мелькнули рыжие локоны, потом раздался знакомый перелив смеха — и вот спустя мгновение мои глаза встретились с огромными и блестящими зелёными озёрами. — Мильен?.. — неверяще выдохнул я.