Первый демон

      Тишина. Роберт никогда, казалось, не слышал такой гнетущей тишины. Даже птицы затихли, ожидая, чем закончится эта странная беседа. Ветер не шевелил листья, и от этого тишина казалась ещё более осязаемой. Роберту пришло в голову, что, если протянуть руку, он сможет коснуться чего-то, что обозначает эта тишина.       Вокруг стояли люди в доспехах, его люди. Металлические наконечники арбалетных болтов, ещё мгновение назад нацеленные на него, а сейчас немного опущенные, словно в смущении, отражали солнечные лучи. Эта картина казалась Роберту волшебной. Все застыло, будто какой-то волшебник заморозил весь лес и тех, кто был в нем. Роберт с интересом разглядывал людей вокруг.       Кара застыла с мечом в руке, так и не решившись его поднять. Рыжие волосы, выбившиеся из косы во время схватки, окружали ее головку, словно создавая огненный ореол. Роберт все вглядывался в её лицо, пытаясь вспомнить, где видел эти мягкие черты, почему ему такими знакомыми кажутся эти выбившиеся пряди. Но понимание ускользало от него, словно песок сквозь пальцы, и девушка, так отчаянно бросившаяся мстить за него, так и оставалась неузнанной. Настойчивое чувство убеждало его, что не будет просто знакомая девушка, которую он единожды видел в своей жизни, рисковать жизнью ради мести.       В нескольких метрах от нее стоял онемевший Доннел. Черный плащ свободно спадал на одно плечо, обнажая правую руку. Кулак парня сжимался и разжимался, словно повинуясь невидимой силе. От лица отлила появившаяся там несколько минут назад краска, и теперь Доннел казался призраком, пришедшим в мир живых. Он несколько раз открывал рот, намереваясь что-то сказать, но тут же сдерживал себя, нервно поджимая губы.       Тишина становилась устрашающей. Но голос, который ее прервал, стал для Роберта ещё более гнетущим. Демон не задумывался о нем, когда раскрывал свою тайну. На тот момент он хотел сохранить жизни, но сейчас, в этой тишине, он показался ему раскатом грома. Роберт уже мысленно корил себя, за сказанные в порыве слова, но ничего уже не вернуть. Демон обернулся на звук голоса, ожидая чего угодно.       — Роберт Карнарфодский?! — в голосе слышался ужас непонимания и тихая надежда, что все услышанное — ошибка или глупая шутка. — Ты не быть Роберт! Не мог быть им. — Голос потихоньку затихал, с крика переходя на тихие всхлипы. — Тот Роберт убить мой отец, ты не быть им. Ты спасать моя, когда я попасть в беду. Ты учить моя, чтобы осуществить мой мечта. Ты называть моя другом. Ты не быть он. Скажи, что ты врать эти люди. Лучше они убить моя с мой друг, чем знать, что ты врать мне все время.       Когда орк замолчал в надежде услышать подтверждение своих слов, единственное, что слышал демон, было собственное стучащее сердце. Роберт понимал, что сам загнал себя в этот капкан. Нужно было раньше поговорить с юным орком и попытаться ему все объяснить. Он не должен был узнать правду вот так, посреди леса, пылу сражения. «Он никогда меня не простит», — подумал демон, но вслух сказал то, что ему казалось наиболее верным.       — Мне жаль, Дуртаг, — голос не слушался Роберта, и от этого слова выходили еще более грубыми, чем всегда, — я не хотел убивать твоего отца, но мне пришлось. Он был прекрасным воином и достойным соперником. Но он пришел со своими воинами на мою землю и убивал моих людей, он обещал убить и меня, что ему почти удалось. Ты можешь ненавидеть меня, Дуртаг, но я не мог поступить иначе. Сейчас я благодаря тебе по-другому смотрю на мир и могу сказать, что был шанс все исправить задолго до той битвы. Но не в моих силах повернуть время вспять. Если таково твое желание, ты вправе убить меня. Эти люди не станут тебе мешать и не станут преследовать тебя. Они уже знают, кто я, и исполнят этот мой последний приказ. Я учил тебя сражаться, Дуртаг сын Марга, так подними же меч и сделай то, что считаешь нужным.       Роберту показалось, что, пока юный орк доставал свой меч и подходил ближе, прошла целая вечность. На лице орка отразилась такая боль, что демон не усомнился в том, что должно произойти. На самом деле, в глубине души, Роберт хотел быть убитым. Он хотел сбросить тяжесть этого мира и ответственность перед кем бы то ни было и, наконец-то, снова встретится с той, которую любит больше жизни. В этот момент он не думал ни о войнах, ни об Ансур. Демон вспоминал свою Дри. Он словно наяву видел ее любящие глаза и нежную улыбку, ощущал мягкость ее кожи и еле уловимый запах мяты на длинных волосах. Да, демон хотел умереть, но этот момент снова и снова отодвигали. Когда между ними оставалось всего несколько шагов, вперед рванулась Кара.       — Я не позволю этому случиться! Я не могу еще раз тебя потерять!       — Назад! — Тон демона не оставлял вариантов. — Всем назад! Вы все слышали, что я только что сказал! Кто дернется с места, того прикончу сам за невыполнения приказа! Не трогать орка! Это его право! — Демон тяжело наклонил голову, принимая свою судьбу. — Прости меня, мой друг.       Роберту казалось, что он уже видит ворота преисподней, слышит, как открываются тяжелые створки, пропуская его, и как они с лязгом захлопываются. Но металлический звук прозвучал в реальности. Тяжелый меч, который Дуртаг всегда носил с собой, сейчас лежал у ног демона, брошенный туда хозяином.       — Я хотеть отомстить твоя, Роб. Но не так. Я хотеть раньше встретиться с твоя в бою и победить. Сейчас я не хотеть твоя убивать. Ты спасать моя жизнь, я забывать о месть. Жизнь за жизнь — так говорить мой отец. Я благодарен твоя за уроки, что твоя давать мне, но это все. Я не хотеть больше видеть твоя, Роберт Карнарфодский. Если твоя придет снова в лагерь, моя убить демон. Я простить твоя, Роб, за смерть отец, но я не иметь силы простить тебя за ложь. Прощай, Роб, я возвращаться домой.       Никто не двинулся с места, даже когда орк скрылся за деревьями. Тяжелый меч лежал у ног демона и словно насмехался над ним: «Еще ничего не нашел, а уже умудрился потерять». Роберт думал над этими словами, но не мог с ними согласится. Дуртаг жив, а значит он его еще не потерял. Теперь нужно не потерять остальных.