Брекеты

***

      Ян Чонин, омега шестнадцати лет, со свойственными парнишке его возраста комплексами и…брекетами. Это единственная вещь, которая, как он считает, мешает ему познакомится хоть с каким–нибудь альфой! Не то чтобы он вот прям на любого альфу согласен, просто…все его друзья уже вовсю бегают на свидания, а он?       Чертовы брекеты       — Чони, фенек мой, не кисни! — на шее повис, едва не свалив в дорожную пыль, Феликс — один из лучших друзей — омег. — Ну-ка! — друг бесцеремонно залез Яну в рот. — Круто! Их почти не видно!       — Отвали, Ликс! Что за привычки — людям в рот грязными пальцами лезть?       — Ты же знаешь, он и правила приличия — несовместимы! — подошел второй лучший друг — Сынмин (они, кстати, на пару по поводу своих внешностей загоняются). Где — то поблизости еще один должен быть…       — Джисони, скажи им! — показушно захныкал Феликс, хватая за руку еще одно парня, отчего — то зависшего в телефоне. — Ну же! Белка, ты что там порно смотришь?!       Хан поднял на друзей осоловелый от счастья взгляд.       — ОН мне ответил!!!       Все мигом забыли про пальцы и бесцеремонность Ли, и напали на друга с расспросами:       — Когда?       — Что написал — то?!       — А ты?       — ВЫ ТЕПЕРЬ ВСТРЕЧАЕТЕСЬ?!       — Феликс, да не ори ты так! — пришел в себя Джисон, одёргивая безмерно любопытного блондина. — Нет, не встречаемся. Пока только это, если честно, — Хан поворачивает телефон экраном к друзьям: Я: 24.06 10:15 Хён, мои родители приглашают вас к нам на ужин 24.06 10:16 В пятницу 25.06 16:21 Хён? 25.06 16:25 Приходите, пожалуйста 26.06 11:10 Папа спрашивает, что приготовить? 26.06 11:30 Пятница уже завтра, хён 27.06 07.12 Я буду ждать тебя, хён

Хён: 27.06 07:30 мы придем в семь

      — Ну, хоть так, знаешь ли! — улыбается Ликс. Его дальнейшие слова тонут в оглушающем рёве мотора. Огромный черный мотоцикл обходит их в повороте и паркуется у ворот в школу. Двое парней в одинаковых куртках одновременно снимают шлемы, встряхивая волосами (и пленяя всех окружающих омег), что — то говорят и громко смеются (влюбляя в себя всё тех же омег, что в восхищении замерли у подхода к школе).       — Показушники, — фыркает, безвозвратно влюбленный в одного из них, Сынмин.       Чонин только вздыхает, возобновляя движение. Джисон, гипнотизирующий телефон идет следом, вместе с вцепившимся в него Феликсом. Сынмин на секунду мешкается и, на самом входе, сталкивается плечом с кем — то (с кем мысленно нарожал уже кучу детишек). Шлем выскальзывает из тонких пальцев и летит на землю, наверняка зарабатывая несколько царапин.       — Да твою ж медь! — раздается сзади и Минни сжимается в испуганный комочек, под прицелом десятков глаз. — Если на нем хоть одна царапина!..       — Успокойся, Чанбин! Что ему сделается? Не пугай ребенка! — у Кима сердечко останавливается, когда любовь всей его жизни, подняв шлем, подмигивает ему, мягко улыбаясь своими невероятными пухлыми губами.       Хван Хёнджин и Со Чанбин выпустились в прошлом году, но почему-то продолжают периодически приезжать в школу (нервируя Сынмина).       Это была любовь с первого взгляда для Сынмина, только перешедшего в старшую школу. Хван тогда уже рассекал на черном монстре и однажды облил опаздывающего на урок омегу. Мини даже возмутиться не успел — Хёнджин снял шлем, тряхнул волосами и виновато улыбнулся:       — Сильно? Прости, я не успел вывернуть!       Сынмин тогда позорно сбежал, едва не плача — предстать перед ТАКИМ альфой в таком отвратительном виде!       — Сынмин, да? — спрашивает Хван и земля уходит у омежки из-под ног. ОН знает его имя?! — Не бойся, Бин тебе ничего не сделает, поворчит и упокоится, — альфа улыбается, а Мини неотвратимо краснеет. Вечно он перед ним в глупом виде появляется!       — Вот!!! — между Хваном и Кимом вклинивается шлем, с едва (не будешь знать куда смотреть — не заметишь!) заметной царапинкой. Чанбин пышит гневом, едва дым с ноздрей не пускает! — С тебя покраска!       Испуганный взгляд Сынмина скачет с Со на шлем, на Хвана — и так по кругу.       Хёнджин улыбается настолько нежно, что, не паникуй Сынмин, растекся бы лужицей у его ног.       — Эй! Не смей наезжать на нашего Мини! — появляется вдруг Феликс и выдергивает друга из «круга» альф. — У самого руки кривые! А может эта царапинка там уже была? Хочешь нас на деньги развести? Не на тех напал!       Фел воинственно дует губы, пряча Сынмина за своей щупленькой спиной. Альфы пару секунд с удивлением рассматривают это блондинистое чудо и взрываются смехом. Вернее, Чанбин ржет чуть ли не до слез, а Хёнджин только ярко улыбается.       Чтобы Феликс, до глубины души обиженный, не натворил глупостей, его уводят (практически утаскивают) подоспевшие Джисон и Чонин.       — Нет, ну видели! Пустите, я ему зубы его идеальные пересчитаю! Что я, зря на тхеквандо пять лет хожу?!       — Ликс, успокойся! Потом пересчитаешь — мы опаздываем!       — А что зубы идеальные успел заметить! — ржет Джисон.