Брекеты

      Омегам было хорошо и весело.       После школы они успели разбежаться по домам, переодеться, и собраться у Джисона. И, к моменту когда их нашли альфы, они отправились за второй бутылкой вина (одной, найденной у Хана дома, им на четверых показалось мало). Но так как все четверо школьники и никто не хотел продавать им алкоголь (тем более сегодня четверг! Завтра в школу, ребят), пьяный омежий мозг решился на преступление — украсть!       Друзья уже больше часа шатались по минимаркетам, никак не могли решить — кто будет отвлекать, а кто воровать. И, вот, решающий момент — рука Феликса уже касается пузатой бутылки (не самой дорогой, они же имеют совесть), как ее вдруг перехватывает кто — то. Бегающий в панике взгляд Ликса натыкается на знакомую усмешку и черные глаза.       — Воровать нехорошо, малыш, — улыбается Чанбин, опуская руки, но не разжимая пальцев. — И было бы что стоящее, — альфа цокнул языком, вгоняя бедного омежку в краску. — Идем!       Стоило захвату на запястье усилиться, Феликс понял свой провал и стал вырываться, но стараясь не привлекать внимания продавца, который…ха! — который со спокойной улыбкой разговаривал с Хёнджином!       — Уджин — хён, наш друг — это раз, — пояснил Бин, когда Ликс перестал дергаться. — Он прекрасно знает, что вы задумали — это два. И три — ты действительно думал, что я вас сдам?       Феликс опустил взгляд на их сцепленные руки и еще гуще покраснел. Чанбин не сжимал, не давил, а его пальцы все равно полностью охватывали тонкое запястье омеги и даже немножко заходили друг на друга.       — Господи, тебя что это смущает?! — альфа помотал рукой и очень странно ухмыльнулся.       Но, не успел даже моргнуть, как Феликс скопировал его ухмылку, откинулся на стеллаж (отчего опасно звякнули бутылки), и дернул Чанбина на себя.       — Нет, я просто подумал, что я могу тебе сделать, чтобы ты купил нам выпить?       Сказать, что Бин офигел — ничего не сказать. А уж когда омега опустил свободную руку на ремень мотоциклетной куртки, что совсем рядом с ширинкой, что — то в нем ёкнуло (не сердце, далеко не сердце).       — Малыш, я думаю мы сможем договориться…даже на что — нибудь подороже, — Чанбин наклонился чуть ближе, втягивая сладкий омежий запах. Черт, с этим альбомом он уже забыл, что такое омега! Надо найти кого — нибудь на ночь, а то ведь и вправду завалит этого ребенка!       — Ну что они так долго?! — прохныкал Чонин, дергая Бана за руку. Уджин слегка отклонился, заглядывая в монитор (как хорошо, что хозяин наконец подключил камеры!)       — Они…немного заняты, — Ким поворачивает монитор к альфам, с многозначительной ухмылкой.       — Со Чанбин! — рявкнул Хёнджин и Сынмин, что задремал на его плече, вздрогнул, едва не завалившись на пол. — Ой, прости! — придержал его альфа.       — Не истери! — отозвался друг и, наконец — то, появился из — за стеллажа. Без Феликса, но с бутылкой. — Хён, пробей.       — Поддерживаешь пьянство малолетних омег? — усмехнулся Уджин.       — С чего ты взял что это для них? Может, я для себя?       — Розовое вино? Да, конечно, для себя.       Джисон заскучал. Им было так весело вместе, но тут набежали эти альфы и друзья совсем забыли про Хана, одиноко торчащего у двери.       Что странно — час назад, парни так яро доказывали друг другу, что альфы им не нужны, а стоило тем появиться и всё — омежьи мозги поплыли! Обидно? Конечно!       Они вообще — то собирались отвлекать Джисона от хандры по Минхо — хёну, который вот, по той стороне улицы идет, с омегой!..       …       — Хён?!       Джисон выскочил на улицу и быстро направился к паре.       — Хён! Я думал, ты ногу повредил! Я тебя всю неделю ждал! А ты не пришел! И даже не предупредил! Мне пришлось три часа выслушивать бессмысленную болтовню взрослых, пока ты… — омежка перевел взгляд на соперника и закусил подрагивающую губу. Красивый блондин с, просто невероятно, пухлыми губами! Даже у Феликса поскромнее. И улыбается так…мягко, что злиться на него не получается, только на Минхо.       — Ты Джисон, да? — спросил блондин, любопытно поблескивая глазами и дергая рукав хёна. — Он такой милый, Хо! Меня зовут Ли Ёнбок*, я старший брат Минхо! Приятно познакомиться, наконец, он и родители мне все уши про тебя прожужжали!       Джисон опешил от такого напора — вот вроде, этот Ёнбок, стоял возле Минхо, а теперь чуть ли не прыгает вокруг Хана.       — Он на бурундучка похож! Минхо, если ты, со своим сволочным характером, этого милаша потеряешь, я тебе детородные органы оторву!       Хан невольно прижался к альфе — ну он хоть знакомый, а этот блондин похоже дикий. Вдруг покусает?!       — Вы такая красивая пара! — продолжил умиляться омега, утирая воображаемые слезы. — Дайте я вас сфоткаю!       — Ёнбок, хватит! — не выдержал Минхо, сделав шаг вперед и пряча напуганного омежку за спиной. — Хоть иногда гиперобщительность свою выключай! Ты его напугал, не видишь? — Хо развернулся к Хану. — Всё нормально, Джисони, хён напористый, но безобидный… А ногу я и вправду повредил — связки, ничего серьезного. Прости, что не предупредил…забыл, что для тебя это так важно.       — Всё, что связано с тобой, для меня важно! — у Джисона даже дыхание перехватило, от заботы в голосе любимого хёна.       *       Их родители давно все решили за них самих. Они с детства вместе — никаких других альф и омег. И если Джисон по-настоящему влюблен, то Минхо не теряет надежды, что родители откажутся от этой идеи, или он найдет своего истинного.       Хотя сегодня, на очередном свидании (с которого спас Ёнбок), Ли стал замечать за собой, что пытается найти в омеге что — то, что ему понравится. Но тот, как специально, разговаривает тихо, смеется, прикрывая, рот ладонью, и кушает аккуратно, ни щечки у него не появляются, ни губки бантиком не складываются! ** Да и вообще рот большой (наверное, слюняво целуется, брр). Минхо представил, содрогнулся и отправили брату адрес и ёмкое «SOS!!!»       И вот к чему это привело. Смотрит Минхо на это надутое чудо (ну точно — бурундучок) и не понимает — зачем и что он ищет?!       *       — Хан!!! — наконец его хватились друзья. Чонин выскочил из магазина с огромными испуганными глазами, нашел хёна и подбежал к нему. — Джисон! Мы думали, ты ушел, а ты…ушел. Здравствуйте! — ребенок вежливо поклонился новым людям.       — Чонин, это Ли Минхо и его брат Ёнбок.       — Минхо? — у младшего округляются глаза и ротик. — Минхо?!       — Да, Чонин, это Минхо — хён! — Джисон глазами предупреждает, чтобы младший не начинал.       Пока Ян хлопает глазками, подтягиваются и другие. Чанбин и Хёнджин, как старые друзья, здороваются с Минхо, и даже с Ёнбоком, а вот Чан несколько напряжен.       Очень не ожидал встретить в Корее омегу, с которым встречался в Австралии! А ведь совсем недавно он даже не мог вспомнить, как он выглядит!       — Какая встреча! — спокойно улыбается Ёнбок. — Это твой брат? — он кивает на Чонина. — Милый ребенок, — Ян тут же недовольно хмурится, и старший омега весело смеется: — Не ревнуй, крошка, нас с Крисом больше ничего не связывает!       — С каким Крисом? — не поняли младшие омежки.       — Меня в Австралии зовут Кристофер Бан. Крис, если сократить.       Чонин хотел прояснить, что значит «больше ничего не связывает?! Раньше значит связывало?!», но Ёнбок вдруг шумно задышал и заозирался по сторонам, как собака взявшая след. Минхо напрягся, стоящий рядом Джисон — на всякий случай, тоже.       — Он рядом! — выдохнул омега.       — Кто?       Чанбин хотел было съюморнуть «пиздец», но не успел — блондин кинулся на него, обнюхивая.       — Э, полегче, блять! — отшатнулся альфа. — Минхо, надевай на него намордник что ли, когда в люди выходите!       Омега переключился на Хёнджина, только когда рядом с Бини зарычал (натурально зарычал!) Феликс.       — А что происходит — то? — Хван вынес процедуру обнюхивания более спокойно (он бы и рад был, если бы его Сынмини тоже как — нибудь выразил недовольство, но тот лишь скромненько смотрел в сторону).       — Два года назад Ёнбок встретил здесь истинного альфу, но тот отказался лететь с ним в Сидней, а Ён еще учился. Меньше, чем через год, у меня появился племянник. Найти отца ребенка мы не смогли, как сквозь землю провалился! Потом вы встретились, — Минхо кивнул на Чана, — и Ён немного успокоился, а сейчас вот — почуял его.       Омега, тем временем, заметил единственное светлое пятно во мраке улицы — магазинчик Уджина.       — Я это…водички куплю, ага? Минхо подождешь? — и уверенно ушел.       Все проводили его удивленными взглядами.       — А как он смог его учуять? — Чонин почесал затылок. — Тут же метров сто! Да и Уджин — хён внутри!       — На ком — то из вас, — пояснил Хо. — Постойте, там Ким Уджин?!       — Ну да, это его магазин, — Чанбин не спускал взгляда со смущенного Феликса — вот что это было, м?       — То есть я через день встречался с отцом своего племянника?! Вот это поворот! Странно, что Ён раньше не почувствовал его запах на мне. Так, ладно, ждите здесь, а я пойду посмотрю, как у них дела!       Ага, так все и остались на местах — особенно любопытные омеги!       Сквозь прозрачную дверь было прекрасно видно (жаль, без звука), как пара о чем — то спорит, как Уджин поднимает руки будто сдаваясь, а Ёнбок продолжает ему что — то говорить, и как Ким, взяв его лицо в руки — целует (омежки восторженно пищат), отвечает и снова целует.       — Так, у них все нормально, — потер руки Хёнджин. — Можем идти дальше?       Мало кто обратил внимание на то, как Со сверлит взглядом Феликса, и как тот отводит свой. Чанбин хмыкает, притягивает омегу к себе (специально делая это так, чтобы младший споткнулся) и громко говорит:       — Ну, малыш, ты уже на ногах не стоишь? Ребят, я отвезу его домой?       Хёнджин предупреждающе качает головой (в голове все еще видео с камеры). Бин настойчиво повторяет, выделяя каждое слово:       — Я. Отвезу. Его. Домой!       Что — то мурлычет Сынмин, отвлекая Хвана от спора с другом. Чан лишь качает головой и решает за всех:       — Мы вызовем такси, а вы езжайте. Минхо, ты как?       — Да мы тут недалеко живем, и я провожу Джисона.       — А Ёнбок? — уточняет Чонин. Ли оборачивается на магазин.       — Думаю, он и без меня до дома доберётся. Но я ему напишу, что мы ушли!       Первыми укатили Со и Ликс. Затем подъехало такси за Чаном и Чонином, и откатили Хван с Сынмином за спиной.       — Феликс живет в другой стороне, — сонно заметил Нини в машине. Бан лишь грустно усмехнулся. Если друг будет завтра плакаться Чонину, что его использовали, он оторвет Бину все выступающие части!       В машине младший задремал, постепенно сползая головой с плеча на колени альфе. Чану было жаль его будить и он, подняв омегу на руки, пошел в дом, лишь у дверей, на пару секунд, опустил на пол.       — Чонин, лисенок, отпусти меня, будем спать! — уложив младшего на его кровать, Чан замер в неудобной позе — омега капризно морщился и не хотел разжимать руки, обернутые вокруг чановой шеи. — Ну же, котеночек, давай мы разденемся и ляжем спать, и ты будешь обнимать меня всю ночь!       Чонин похныкал, потерся носиком о щеку старшего и, наконец, отпустил его. Чан, не теряя времени, сменил «парадно — выходной костюм» на домашнее и забрался к Яну…а когда он разделся до трусов?! Старший вздохнул, стянул с себя майку, надел на омегу и снова улегся, утыкаясь тому в макушку.       Но если он рассчитывал на сон, то жестоко ошибался — младший завозился, как червяк, то и дело задевая попой стояк альфы.       — Чони, угомонись! — слегка рыкнул Чан.       — Ты сказал, что я буду обнимать тебя всю ночь!       — Так разворачивайся и обнимай!       Ян с радостью улегся сверху, сверкая в темноте брекетами. Он долго рассматривал альфу, изредка проводя пальчиком по его лицу:       — Ты такой красивый, Чан. Я когда тебя впервые увидел — дар речи потерял! А когда ты улыбаешься, у тебя ямочка, вот здесь, — омега ткнул пальчиком в щеку, а затем невесомо поцеловал, тут же смущаясь. — Мне кажется, — шепчет он, слушая частое биение чанова сердца, — что я влюбился в тебя!       Чан пропускает вдох, не веря своим ушам. «Надеюсь, это он говорит, а не алкоголь!»       — Чонин…       Младший подается вперед, смело (но неумело) целуя в губы.       Все предупреждения отца летят вместе с ним в Австралию.       Чан подминает омегу под себя, удобно устраиваясь меж его ног, и углубляет поцелуй (и зря он думал, что с брекетами целоваться неудобно). Целует жестко, напористо, почти кусая, при этом двигаясь, имитируя секс. Младший стонет, подается навстречу, тяжело дышит между поцелуями, пока Чан «метит территорию», оставляя алые засосы на его шее.       — Чан… Чаан… Чаааан… — младший выгибается, обхватывая талию старшего ногами (идеально, как во снах).       Впервые на памяти Бана, омега кончает только от поцелуев (ну почти «только»).       — А теперь спи, лисенок, — улыбается альфа, невесомо целуя размякшего младшего в носик.