My very best summer / Моё самое лучшее лето

День третий. Така вертелся напротив зеркала и шипел, как рассерженный дракон. Последствия вчерашнего геройства были налицо, шатен сто раз успел себя проклясть за столь бездумный просчёт. Кто же будет рассекать под палящим солнцем в одной только майке? Правильно, Таканори будет. Почему бы нет? Всё для себя, любимого, чтобы на следующий день понять, что спина и плечи покрылись ровным, томатного цвета налётом сгоревшей кожи. Хорошо, что лицо не сильно пострадало, потому что ходить с красной, как стоп-сигнал, рожей Таке совсем не улыбалось. Тем более что с минуты на минуты должен пожаловать Юу. А уж зная, какой он суетливый, Матсумото посчитал нужным надеть светлую рубашку с длинными рукавами, чтобы у друга не возникло лишних вопросов. Ну, и нервы чтоб целее были. У обоих. Но, если за нервы Широямы Така был относительно спокоен, то за свои он не был уверен от слова «совсем». Он вышел из дома и приветственно махнул рукой старательно надраивающему лобовое стекло своей машины Ютаке. Таканори подумал, что не зря он вчера выкосил площадь на заднем дворе — там и делать особо нечего, и так у него меньше шансов столкнуться с одним дикобразом. Он вполне сознательно избегал даже просто смотреть в сторону дома Сузуки, будто опасался вновь увидеть его, стоящего на крыльце и прожигающего Таку насквозь своим насмешливо-пытливым взглядом. Хотя… он знал, что сейчас на этом крыльце никого нет. Потому что взгляд этих глаз Таканори мог чувствовать физически. И так было всегда. О, сила неприязни, границ тебе нет… Матсумото шагнул в тень деревьев яблоневого сада — именно здесь он планировал развернуть сегодня свою бурную деятельность. Было бы неплохо разгрести полусгнившие доски и жестяные листы с колодца, а заодно посмотреть, можно ли как-то восстановить его. — Да ладно… — чей-то отдалённо знакомый и такой удивлённый голос из-за ограды заставил Таканори вскинуть голову. — Така, это ты? — Э-э… — шатен заметил, что высокая фигура за деревьями двинулась в сторону калитки, и последовал за ней. — В общем-то, я. Но всё его изумление испарилось без следа, когда он вышел к воротам и наконец-то увидел своего гостя. — Койю! — воскликнул он, отпирая калитку и сразу же крепко обнимая черноволосого молодого мужчину. — Утятина долговязая! Названный Койю рассмеялся, услышав своё давнее прозвище, и обнял Матсумото в ответ. Для этого ему пришлось прилично наклониться — Така не иронизировал, называя его долговязым. — Да ты ещё длиннее стал, — Така пихнул друга детства в плечо. — Я думал, Юта мне голову морочит, когда сказал, что ты приехал, — Койю внимательно разглядывал его, будто не веря своим глазам. — Делать мне больше нечего, кроме как твою башку дурить, Такашима, — запыхтел за своими воротами Уке, его голос смешивался с плеском воды — кажется, он продолжал возиться с машиной. — Вижу, — Койю потрепал отлипшего от него Матсумото по волосам. — Не буду говорить, какой ты поганец, что пропал на столько лет. Надеюсь, ты и сам об этом знаешь. — Досадное упущение, согласен, — виновато улыбнулся Така. — Ну, зато отныне ты будешь созерцать мою рожу чаще. — Так вы возвращаетесь насовсем? — Похоже на то. Не скажу, что я готов променять городской комфорт на деревню, но буду периодически появляться, это точно. — Балбес, — вынес вердикт Такашима и дал ему подзатыльник. — Ты же мне рад, — бессовестно заявил Матсумото. — И я рад, что я тут не один. Такашима Койю с самого детства неизменно состоял в одном с Таканори ребячьем коллективе, довольно быстро заняв позицию признанного пацифиста и вице-лидера. Утихомирить разбуянившегося Матсумото? Это к Койю. Оттащить Матсумото, вцепившегося мёртвой хваткой в волосы Сузуки? Это тоже к Койю. Он один мог при помощи известной лишь ему магии уравновесить и укротить пламенный норов Таки. Высоченный, как верста, худощавый, но сильный и добродушный Такашима был единственным, кого Таканори слушал, соглашаясь с его рациональными доводами и просьбами придержать коней. Така и Койю были, словно огонь и лёд. Возможно, поэтому их дружеский тандем оказался столь эффективным. — Ты, я, Юта и Аки — все, кто остался здесь из нашей компании, — Койю развёл руками. — Ты виделся с Сузуки? — он кивнул на дом Акиры. — Помяни чёрта, называется… — пробубнил под нос Така, заставив Такашиму непонимающе нахмуриться. — Что? — Виделся, говорю, — улыбка Таканори получилась какой-то жалко-вымученной. — Когда это? — полюбопытствовал Ютака, выходя к друзьям. — И почему всё в радиусе пяти километров до сих пор цело? — Вчера. Ты же сам сказал, что мы давно не дети. Так что всё замечательно, — Така кокетливо захлопал ресницами. У Такашимы и Уке отпали челюсти. Между мужчинами повисла тяжёлая тишина, опустив свои каменные ладони на их плечи. — Шима, — Юта запустил пятерню в шевелюру, не отрывая ставших едва ли не европейскими глаз от Матсумото, — ты не растерял свои миротворческие навыки? — Надеюсь, что нет, — Койю с полным осознанием обречённости покачал головой. — Така, когда ты мне в последний раз сказал, что всё замечательно, на твою дурную черепушку наложили два шва. — О, Ками, — отмахнулся Таканори, закатив глаза, — Широяма номер два, вашу ж мать. Расслабьтесь, девочки. Больше никаких смертоубийств. — Ты чуешь, а? — Ютака чуть наклонился к Такашиме. — Дежавю — оно такое… И кто есть Широяма, кстати? — А вот, — Така привстал на носки, чтобы выглянуть из-за спины Койю, — сейчас и узнаете. К воротам дома приближалась машина, и он знал, кто мог пожаловать к нему в такое время. Таканори поспешил выйти вперёд, чтобы встретить долгожданного гостя. — Мы как раз тебе кости перемываем, — выдал Матсумото вместо приветствия вышедшему из салона Юу. — Это насколько же тебе стало скучно, что ты выбрал столь недостойный экземпляр, — усмехнулся Широяма и посмотрел на стоящих рядом с другом мужчин. — Не прибедняйся, — шатен обеими руками пожал его ладонь. — Господа, — он обернулся, — Широяма Юу, голос моего отсутствующего разума. Юу — Такашима Койю и Уке Ютака, товарищи моей суровой и кровавой юности. — О, да, — фыркнул Ютака, — юности, которую ты явно захотел воскресить. Рад встрече, — он с улыбкой приветственно склонил голову. — А я рад, что за тобой было кому приглядывать все эти годы, — хохотнул Койю, также поклонившись. — Приятно познакомиться. — Взаимно. Скоро я начну брать с него деньги за это, — Юу похлопал Таку по спине. — Нет, а… все охаяли, кому не лень. И этих людей я называл друзьями, — проворчал Матсумото, направившись к калитке. — Ладно, предатели. Если никто никуда не торопится, то прошу за мной. Таке стало ясно, что намеченные на сегодня геройства в саду отменяются. После краткой экскурсии по дому он привёл своих гостей на веранду. Все присутствующие сошлись во мнении, что было бы неплохо выпить — за встречу, воссоединение, знакомство… а дальше — как получится. Пока Таканори расставлял на столе бутылки с тёмным пивом, а Широяма готовил какой-то адский коктейль на основе привезённого им с собой джина и яблочного сока, Койю и Юта вспоминали былые годы. Така время от времени согласно кивал и поддакивал, снуя от холодильника к столу, иногда что-то вставляя или подсказывая. Он почти забыл, какой насыщенной и богатой на впечатления была его жизнь в деревне… как здорово было собраться всей мальчишеской ватагой душными летними вечерами и отправиться на поиски приключений. Юу, как тот, кому нечего было вспомнить или добавить, с любопытством слушал забавные истории о том, как проводил свои каникулы лучший друг до их знакомства. — Така для многих был ожившим ночным кошмаром, — сказал Койю, — но особенно его не любила Ханако-сан. — Я-то что мог поделать? — фыркнул Матсумото, допивая первую бутылку пива. — У неё были самые вкусные сливы во всей деревне. — И поэтому ты донимал её своими набегами, — добавил Ютака, успевший по достоинству оценить коктейль Юу. — Это нужно было видеть: вместо цивильной тары для сбора Така использовал свои рубашки и ветровки, расстилал их на земле и скидывал туда сливы. А потом волок этот мешок на своём горбу через всю деревню. — А однажды Ханако-сан поймала его с поличным и окатила ледяной водой из ведра, но что ты думаешь? — обратился к Широяме Такашима. — Он летел от неё, как в задницу ужаленный, орал, матерился… — Но сливы не бросил! — в один голос произнесли Койю и Ютака, и веранда наполнилась общим хохотом. — Кем бы я был, если бы бросил свои сливы? — Така вытер выступившие от смеха слёзы. — Ты бы потерял авторитет в нашей команде, даже не сомневайся. Но ты в очередной раз доказал свой профессионализм, — продолжал веселиться Такашима. — И всё-таки, Койю, — с важным видом выпрямился поддатый Уке, — единоличником Така никогда не был. И сливами он всегда делился. На этих словах Таканори прыснул, заслужив убийственный взор Юты. — Ну и что ты ржёшь, как сивый мерин после случки? — Ютака стукнул его кулаком по колену. — Я помню, как ты просто так принёс мне несколько слив. — Я тоже помню, — ответил Матсумото, ощутив прилив смущения. — К слову, да, — Койю потянулся за второй бутылкой. — Старшие за ним разве что со святой водой не гонялись, но о парнях в нашей компании он стоял горой. Если кого обидят — Така шёл разбираться, не откладывая. Иной раз во всей деревне пыль столбом стояла, но он своих не бросал. — Заботился, можно сказать, — вставил Уке. — Будет вам… — процедил Така сквозь сжатые зубы, втягивая голову в плечи. — Ты что, стесняешься? Не, браток, так не пойдёт. Родина должна знать своих героев, — Такашима повернулся к наблюдающему за аншлагом Юу. — Кстати, как ты с ним познакомился? — До ужаса пошло и банально, — улыбнулся Широяма и посмотрел на покрасневшего Таканори. — Мы вместе учились, я был старше на два класса, вкалывал капитаном футбольной команды нашего колледжа. А в начале очередного учебного года в команду записался Така. — И ты наверняка подумал, что этот пухлый колобок забыл в твоей команде, — Матсумото спрятался за стаканом коктейля. — Да, такие мысли были, — засмеялся брюнет, — пока этот пухлый колобок не показал себя на поле, а потом скинул с десяток кило. — Так вот кому ты обязан своей тощей задницей, — понимающе кивнул Ютака. — Зря смеёшься, Юта, — Така стрельнул взглядом в сторону Юу. — Как капитан, он самая настоящая зверюга. Никому спуска не давал. — Зато эффективно, — парировал Широяма и добавил джин в свой бокал. — Ты же не будешь это отрицать. — Я вот о чём хотел тебя спросить, Така, — глаза Ютаки зажглись интересом. — Как прошла твоя вчерашняя встреча с Сузуки? Ты говорил, что видел его. — Сузуки? — Юу смотрел то на Матсумото, который уже был готов провалиться сквозь землю, то на Уке. — Ты чего это, конспиратор несчастный, ничего не рассказывал? — Юта выглядел так, будто разоблачил величайшую тайну в мире, воззрившись на Таку с нездоровым гастрономическим интересом. — Кхм, прямо скажем, их с Сузуки мордобоям могли бы позавидовать лучшие бойцы без правил, — деликатно кашлянул Койю, предупреждающе положив ладонь на плечо Ютаки. — Да кто из нас не дрался в детстве? — Таканори чувствовал, как алкоголь живо испаряется из крови. Он чуял неладное… — Ничего особенного не случилось. Мы перебросились парой фраз и разошлись. — Серьёзно? — в Ютаку, казалось, вселился сам дьявол. — А почему тогда он не здесь? — Э… какая тут связь и логика? А… Юта? Юта, ты куда?! Уке, мать твою! Таканори, перепрыгивая через длинные ноги обалдевших Юу и Койю, ломанулся за ринувшимся к двери Ютакой. — Юта — покойник, — констатировал Такашима, вытаращившись в окно. — А я говорил, что ему нельзя много пить… — Ну, — индифферентно хмыкнул Широяма и налил пиво в ещё один чистый бокал, — кажется, в нашей компании грядёт пополнение. Аминь. *** Странные звуки привлекли внимание мирно копающегося в своём телефоне Акиры. Звуки доносились откуда-то с улицы, была слышна чья-то ругань и угрозы убить, невнятный грохот и приглушённое рычание. Сузуки попробовал вспомнить, было ли подобное светопреставление нормой для тихой и размеренной жизни этой деревни, но ответ на сей вопрос, как ни странно, был отрицательным. Отложив телефон в сторону, Акира поднялся с дивана и вышел из дома, чтобы своими глазами узреть развернувшийся Ад на Земле. То, что он увидел, заставило его на секунду шокированно застыть на месте. Всего в нескольких метрах от него, у ограды, отделяющей его территорию от участка Матсумото, стоял довольный Ютака, чья мордаха разве что не трескалась от широченной улыбки. Но если бы лишь это… на самом Ютаке, крепко вцепившись в его волосы одной рукой и в шею другой, почти в прямом смысле повис Таканори. Заметив вышедшего на свет божий Акиру, парни замерли. Если Уке был явно рад видеть Сузуки, то в глазах Таки отражался первобытный ужас. — Добрый вечер, джентльмены, — наконец, отмер Акира, внимательно рассматривая обоих, будто те были неведомыми зверушками с другой планеты. — Чем обязан? — Ничем, — Таканори догадался отпустить шевелюру и шею чересчур щедрого на идеи Ютаки, — мы уходим. — Да, но только вместе с тобой, — Юта протянул руку назад и каким-то неведомым образом ухитрился вслепую схватить Матсумото за ремень на джинсах. — Да ты издеваешься, гадёныш, — зашипел Така, силясь вырваться, но хватка у Юты была безбожная. — Зря я тебе сливы таскал! — Поздняк метаться, — бросил Уке с царственным видом. — Что скажешь, Аки? У нас небольшой сабантуй по поводу возвращения Таки в родные пенаты. — Последнее слово за виновником торжества, — чёрные глаза Акиры впились в Матсумото. У Таканори не оставалось сомнений — Сузуки отлично понимал, что за дьявольщина творится у него перед носом, и самым наглым образом проверял своего соседа на прочность. И как быть? На губах Акиры играла хитрая улыбка, от которой у Таки внутри всё переворачивалось вверх дном. Если он откажется, то будет считать себя трусом до конца своих презренных дней. А выносить рядом с собой Сузуки дольше одной минуты — миссия из разряда невыполнимых. Пообещав себе сделать из Ютаки форшмак, Матсумото натянуто улыбнулся в ответ. — Присоединяйся, Сузуки, — он сделал широкий жест в сторону своего дома. — Ждём, — Юта, не отпуская ремень Таканори, поволок упирающегося друга обратно. — Ну вот видишь, делов-то! — обратился он к шатену уже на пороге. Така промолчал, скрипнув зубами. Ничего хорошего из этого не выйдет… — Я готов, — неожиданно вырос перед ними Акира, и Таканори повернулся к нему. Сузуки стоял в чертовски опасной близости от Матсумото, последний чувствовал исходящее от сильного тела тепло. Скользнув быстрым взглядом по мускулистым рукам Акиры, Така толкнул дверь и шагнул на веранду. Такашима смотрел на него глазами обречённого кролика, к которому ползёт голодный удав, ибо именно Койю лучше всех знал, как относились друг к другу Така и Акира. Юу же был спокоен, как море в штиль. — В нашем полку прибыло, — Ютака плюхнулся на стул, где до него сидел Таканори. Матсумото пришёл к выводу, что форшмак — это слишком мягкая кара для Уке. Потому что свободных мест осталось всего два. И оба — на софе, где до вылазки за Акирой сидел Юта. — Я так понимаю, не знакомы только мы, — Юу кивнул Сузуки и пододвинул к нему бокал. — Широяма Юу. — Сузуки Акира. Благодарствую, — похоже, его вообще ничего не беспокоило. Само воплощение раскованности и непринуждённости. — Привет, Койю, — подмигнул он Такашиме и сел на софу, выжидательно глянув на Таку. Таканори мысленно взвыл, но всё же подошёл и сел рядом с Акирой, почти соприкасаясь с ним коленями. Софа оказалась не столь просторной, как ему хотелось бы… — Раз все в сборе, предлагаю продолжить, — жизнерадостно объявил Ютака и поднял свой бокал. В общей беседе и веселье принимали участие все, кроме Таки, который отчаянно старался делать вид, что всё отлично. Наверно, получалось неплохо, потому что Койю постепенно расслабился и втянулся в болтовню с Ютой и Аки. Матсумото хотел забыться с помощью двойного джина, но алкоголь не проходил в глотку, вставая тяжёлым колом. Юу пытливо смотрел то на него, то на Акиру, снова и снова возвращаясь к сидящей на софе парочке давних недругов, хотя больше пытался пить и поддерживать разговор. А Таканори силой вливал в себя джин. Он, словно сквозь ватную завесу, слышал смех друзей, различал своё имя, понимая таким образом, что речь идёт о нём. Улыбался и вставлял короткие комментарии, стараясь не смотреть на Акиру, который ну очень быстро подхватил волну этого вечера. Матсумото и был бы рад последовать всеобщему примеру, плюнуть на всё и наслаждаться, но почему-то не мог. Ну неужели всё дело в Сузуки? Если да, то это пахнет клиникой. Ведь и Койю, у которого в своё время отношения с Акирой были, мягко говоря, так себе, непринуждённо трепался с ним и смеялся над его шутками. И Ютаке, было дело, перепадало от хулигана Сузуки… но этот самый Ютака в первый день пребывания Таки в деревне заявил, что Акира — неплохой парень. «Со мной-то тогда что не так?», — с этой безрадостной мыслью Матсумото провёл остаток вечера. *** Глубоко за полночь, когда последняя бутылка была опустошена, Койю и Юта отправились по домам. А Юу Така не решился отпустить обратно в город — тот едва держался на ногах. Отведя пьянчужку в одну из спален на первом этаже, Таканори помог ему лечь на диван и укрыл пледом. Проворчав что-то наподобие «и когда ты научишься пить?», он поставил на столик графин с водой, стакан и положил пару таблеток аспирина, которым его так предусмотрительно снабдила Матсумото-сан. Надо было позаботиться о комфортном пробуждении друга. Убедившись, что Широяма спит, Таканори тихонько вышел из комнаты, чтобы вернуться на веранду. А на веранде его ждал… Акира. Вот же чёрт. К такому он готов не был. — Я думал, ты уже ушёл, — не поднимая на него глаз, произнёс Така и подошёл к заставленному пустыми бутылками столу. — Вернее, ты хотел, чтобы я ушёл, — поправил его Аки и встал со стула. — Давай помогу. — Не стоит, — попробовал возразить Матсумото, но Сузуки достал из-под стола пакет, в котором была привезена часть выпивки. — Я не кусаюсь, Матсумото. Акира протянул ему пакет, и Таканори, подавив вздох, расправил шуршащий полиэтилен, чтобы было удобнее составлять в него стеклотару. — Ваше с Ютой представление вышло достойным, ставлю десять баллов из десяти. — Ты сказал, что не кусаешься. — Не физически. — М-м, вот оно что. Так вот про какую стабильность ты говорил вчера. Хорошо, что она не обошла стороной и тебя. — Что тебе помешало сказать «нет»? — Акира методично отправлял бутылки в пакет. — Какая тебе разница конкретно сейчас, Сузуки? После драки кулаками не машут. Ты неплохо провёл время со старыми друзьями — вот и радуйся. — Я и радуюсь, — невозмутимо пожал плечами Аки. — Мне просто любопытно. Значит, это была чистой воды бравада, чтобы не сплоховать перед Ютой? — Тебе так нравится выводить меня из себя? — Не отвечай вопросом на вопрос, это невежливо. — Сузуки… — предупреждающе зарычал Така, сжав кулаки. Нет… Держать себя в руках рядом с этим нахалом было выше его сил. Но, если он набросится на Акиру, то это будет апогеем развернувшегося между ними идиотизма. Так нельзя… нельзя показывать, что его задели слова Сузуки. Он уже не подросток, нужно контролировать себя и ситуацию… но внутри Таки раскалённой лавой плескалась злость, и ему стоило огромных усилий удерживать её в берегах. Акира поднял голову, сталкиваясь с Матсумото взглядами. Иронично-спокойный против яростного. Несколько долгих, растянувшихся до бесконечности секунд, продолжалось это немое противостояние, прежде чем уголки красиво очерченных губ Сузуки приподнялись в странной улыбке, и он вернулся к бутылкам. — Чем бы это ни было, я благодарен тебе за приглашение, — Аки забрал из рук онемевшего от бешенства Таканори пакет, завязал ручки в узел. — Приятных снов, Матсумото. И он, поставив пакет рядом с дверью, выплыл в темноту ночи. Така остался на веранде один, он слышал, как подгоняемая потревоженным сердцем кровь стучит в его висках. Он не знал ни одного другого человека, который столь мастерски и быстро выводил его из себя так, как это делал Сузуки. Чуть позже, когда Така лежал в своей постели и невидяще смотрел в потолок, он старался не замечать поселившейся за рёбрами мерзкой свинцовой тяжести. Время было поздним, и было бы неплохо заснуть, но он не мог. — Чёртов дикобраз, — прошептал Матсумото, с досады хлопнув ладонью по ни в чём не повинной простыне. Его раздражало в Сузуки буквально всё. Его звучный, низкий голос, нахальный взгляд, лицо, излучающее истинно мужскую уверенность. Даже его растрёпанные волосы, чтоб их! Беситься из-за волос — это, конечно, сильно… А волосы он, кстати, прекратил выжигать перекисью. Теперь его пряди были естественного тёмного цвета. Сколько бы лет им ни было, они никогда не называли друг друга по именам. Исключительно по фамилиям. Твёрдое и с нажимом «Матсумото», произнесённое устами Акиры, казалось Таканори едва ли не ругательством. И это тоже его бесило. Но не это важно. Важно то, что лето обещает быть поистине ужасным. *** …Акира тоже не спал. Он сидел на ступенях своего крыльца, созерцая панораму ночной деревни. И курить не тянуло… забавно. Выпил он, вроде, прилично. Количества проглоченного Сузуки спиртного должно было хватить, чтобы унести его в страну блаженной эйфории, но какой там… Он чувствовал себя настолько трезвым, что аж обидно. Весь вечер он просидел рядом с Таканори, который был похож на плотно сжатую пружину, грозившуюся резко распрямиться в любой момент. И Аки знал, что он был тому причиной. А их последний разговор на веранде? Это и вовсе можно оставить без комментариев. Взрослые люди… три «ха-ха» два раза. Но ведь и правда, Таканори был принимающей стороной, он мог бы послать Акиру. Уж это-то у него всегда получалось на ура. Сидел рядом с Сузуки целый вечер, а мог бы принести ещё один стул. Не все поступки зловредного гнома поддавались логическому анализу, ох, не все. Но какой-то своей частью Акира догадывался, что слегка перегнул палку. Ну или, хорошо, не слегка. Опять-таки, зачем? Не по инерции под влиянием юных лет же. Это был бы полный атас. Но что-то срывало Акире все тормоза, когда он видел Таку в непосредственной близости. Час назад, когда он стоял всего в шаге от Матсумото, удержаться от продолжения было ну очень сложно. Тёмные глаза Таканори поблёскивали от сдерживаемого гнева, скулы покрылись лёгким румянцем — тоже отнюдь не от смущения, а прямой, вызывающий взгляд проникал в самую душу, крепко брал за шею, сжимая вокруг неё стальные когти. Настоящая разъярённая фурия. Опасно и… по-своему притягательно. Сузуки недовольно свёл брови в одну линию. Думать о Таканори в таком ключе для него было в новинку. Или у этой притягательности был какой-то свой характер? Акира во времена более тесного общения с Матсумото считал себя адреналиновым наркоманом — стычки с ним давали Аки заряд небывалой по своей силе энергии. Может, и сейчас происходит нечто аналогичное? А став старше, Акира получил возможность объективно и обоснованно строить заключения? — Боги, какая жуть, — устав от распутывания собственных мыслей, он улёгся прямо на площадку крыльца и положил руки под затылок. Деревянный настил неприятно давил на спину, да и вообще лежать было не ахти как удобно, но он почти не обращал на это внимания. Акира хотел бы верить, что весь творящийся в его голове сумбур связан с внезапным появлением Матсумото. Оно стало абсолютной неожиданностью! И, если это так, то всё пройдёт через день-другой, ибо Сузуки не был склонен к зацикливанию на чём бы то ни было. И на ком бы то ни было. Небо на востоке начало светлеть, но Акиру не тянуло сменить своё жёсткое лежбище на более уютное и удобное. Он наблюдал, как гаснут звёзды, а горизонт окрашивается малиново-золотистыми всполохами утреннего зарева. Имеет ли смысл ложиться спать? Аки не чувствовал себя уставшим. Он не исключал, что днём ему будет паршиво после бессонной ночи и такой встряски, но было как-то плевать. Таканори вернулся, не видеться с ним не получится и при желании. И Сузуки понимал, что ему следовало бы как можно скорее смириться с этим фактом.