My very best summer / Моё самое лучшее лето

День шестой. Вернувшийся минувшим днём Ютака выказал удивление — Таканори и Акира остались бок о бок на целый день, но… вокруг всё цело. Как и сами Таканори и Акира. Юта, не поверив своим глазам, дважды обошёл раздосадованно шипящего Матсумото в попытках найти хотя бы одну ссадину. Конечно, Уке иронизировал, но, как говорят, в каждой шутке есть доля шутки. Така благополучно приватизировал во временное пользование любимую тарахтелку соседа, провозившись с ней почти до заката — и вся прилегающая территория была очищена от травы. Юта лишь покачал головой, что-то в очередной раз проворчав на тему «Совсем ты себя не щадишь». Ну, а Таке… больше и нечего было делать. Ведь почти всё и так сделано. Дом в порядок приведён, земля — тоже. Осталось дождаться приезда родителей, но случится это не сегодня. Послезавтра — в лучшем случае. — Уедешь обратно в город? — поинтересовался заметно сникший Ютака. — Вряд ли, — Матсумото пожал плечами и оглянулся назад. — Осталась пара небольших пристроек, думаю порыться в них на днях, может, что интересного отыщу. — Неплохая идея, — оживился Уке. — Без тебя будет скучно. — Без меня или без дурдома в исполнении меня и Сузуки? — усмехнулся шатен, но не признать он всё-таки не мог, что слова друга нашли свой отклик в душе. — Одно другому не мешает, знаешь ли, — с назидательным видом заметил Ютака. — Понадобится помощь — ты знаешь, где меня искать. Это было вчера… а сегодня, едва проснувшись, Таканори быстро понял, что его планы порыться в пристройках медленно, но верно накрываются медным тазом. — Фанера Эйрлайнс — организовываем рейсы над Парижем… — пробормотал он, стоя у окна и глядя, как к небу над деревней со всех сторон сползаются грузные, свинцовые тучи. Плюсы предстоящего светопреставления? Жара схлынула, дышать стало не в пример легче. И… на этом всё. Минусы? Таканори ненавидел грозу. Остаться одному в большом доме, когда стены ходят ходуном, сотрясаемые мощными громовыми раскатами — это удовольствие явно на любителя. И Матсумото таким любителем, к сожалению, не был. Если совсем конкретно — он боялся гроз. Не до паники, но до такого состояния, когда он не знал, куда себя деть, и метался, как неприкаянный. Время было далеким от вечернего, но тучи, заполонившие голубой холст небосклона, создавали ощущение сумерек. В воздухе запахло озоном, значит, ливень и сопровождающая его грозовая цветомузыка будут поистине впечатляющими. Но почему именно сегодня и именно тогда, когда он остался здесь один? Таканори подошёл к окну и посмотрел на дом Сузуки. Уж такому-то здоровенному лосю нечего бояться. «Зато верещал вчера, как девица, когда я первую занозу достал», — злорадно захихикал Така и сразу себя одёрнул. Ну и при чём тут этот наглый дикобраз? Матсумото неслабо напрягало то, что эмоции, которые просыпались в ответ на мысли об Акире, стали обретать яркие, позитивные оттенки. Стоило Таке вспомнить, как Сузуки улыбался вчера, глядя на своего взбесившегося соседа, как на лицо сама собой наползала глупая улыбка. «У меня тут гроза намечается, а я ерундой страдаю», — отчитал себя Таканори, решив, что раз он не в силах предотвратить надвигающийся армагеддон, то лучше бы ему пойти на кухню, сделать себе кофе и готовиться морально к очередной пытке от матушки-природы. И как раз, когда он наливал кипяток в чашку, где-то совсем близко послышались первые раскаты, а в оконное стекло брызнули крупные капли дождя. Матсумото прикрыл глаза — это было похоже на издевательство, словно надвигающийся ужас так коварно выглядывал из-за угла и вкрадчиво вопрошал: «Ну что, смертнички, покувыркаемся?». Сей подготовительный этап в его глазах был хуже того, что логически должно за ним последовать. Ожидание убивает, так ведь? Поэтому Така нервно постукивал пальцами по столу, одновременно помешивая свой кофе. Вернувшись в дом, он обошёл все комнаты и тщательно проверил, все ли окна закрыты. Таканори невольно вспомнил свою мать — Матсумото-сан неизменно отключает от сети все бытовые приборы и просит мужа и сына не подходить близко к окнам во время грозы. Таку это всегда раздражало, он считал мать излишне мнительной и пугливой, говорил, что всё это ерунда, но, оставшись один на один со стихией, он был бы не прочь вновь послушать её суетливое ворчание. Интересно, сколько будет длиться эта гроза? Час? Два? Весь день? В этот миг Матсумото согласился бы отдать всё, чтобы вернуть порядком опротивевшую жару. Неожиданно раздавшийся стук в дверь застал Таку врасплох, он чуть не расплескал весь кофе себе на руки, но вовремя удержался и поставил чашку на подоконник. Он понятия не имел, кто мог заявиться к нему, да ещё и накануне ливня, когда всем нормальным людям лучше бы сидеть по берлогам. Тем не менее, это не помешало ему рвануть со всех ног на первый этаж. — Привет, — на пороге стоял Акира, с изумлением созерцающий порядком ошалевшего Таканори. Насмешливая улыбка стёрлась с его губ. Видимо, он и хотел что-то сказать, но эти перепуганные карие глаза сбили его с первоначальной мысли. — Хорошочтотыпришёл! — выпалил скороговоркой Така. Схватив окончательно обалдевшего Сузуки за ворот безрукавки, он резким рывком втянул его в дом и захлопнул дверь. — С тобой всё нормально, Матсумото? — ничуть не иронизируя, поинтересовался Акира. А ему-то, наивному албанскому мальчику, вчера показалось, что гном готов его на паштет пустить. Но гном, похоже, осознал, насколько абсурдным выглядел его порыв, и попытался взять себя в руки. Хотя, в чём себя винить, если ты боишься непогоды, и твои действия мало зависят от тебя? Така постарался вернуть осмысленность и адекватность своему взгляду и посмотрел на Акиру уже более трезво. — Нормально, — кивнул Матсумото. — Так… чем обязан? — Во-первых, я зашёл тебя предупредить, что на время грозы в деревне отключают свет. Трансформатор слабоват для перепадов. — Час от часу не легче. — Рад, что сумел угодить. Во-вторых… — Сузуки замялся. — Вчера я так и не поблагодарил тебя за помощь, а следовало бы. Таканори отлично помнил, каким недоразумением закончилась их вчерашняя встреча, но почему-то не злился на Аки. Когда наглый дикобраз перешагнул — не без помощи, разумеется — порог обители Матсумото, шатену сразу стало легче. И поэтому он не спешил с ответом, чтобы продлить это ощущение. Скорее всего, Сузуки подумал о нём чёрт знает что, но как быть иначе? Акира изучающе рассматривал Таку из-за ниспадающих на лицо тёмных прядей и старался сообразить — может, он что-то не так сказал? Но какой там… Их разговор походил на типичный соседский обмен любезностями, всё так мило и чинно, придраться-то не к чему, аж противно. — Да не за что, в общем-то, — Матсумото подал признаки жизни. — Ты никуда не торопишься? — внезапно для них обоих спросил он. — В ливень-то? Конечно, тороплюсь. Пойду ромашки у Койю подвязывать. — Я серьёзно. Но Сузуки и сам видел, что серьёзнее не бывает. Ему стало неловко под этим пристальным, почти молящим взглядом. — Ну… нет, — наконец, ответил он. — А что? Така хотел ответить, но его грубо оборвал оглушительный громовой раскат. Шатен подпрыгнул на месте, резко обернувшись, словно за его спиной стоял маньяк с ножом. — С грозой не дружишь? — услышал он вопрос Акиры. Такая реакция сдала его с потрохами — это однозначно. Но Таку удивило то, насколько мягко прозвучал этот вопрос. В самом-то деле, взрослый мужчина — а боится какой-то там грозы, как малое дитя! Акира мог бы и оборжать его по-всякому, но ничего похожего на насмешку не читалось ни в его голосе, ни на его лице. И Таканори смог только еле заметно кивнуть в ответ. — Ладно, — Аки пожал плечами, — буду торчать у тебя, пока это, — он махнул рукой в сторону окна, — не закончится. Он был полностью уверен в своих словах и знал, что Матсумото не начнёт возмущаться. Потому что он точно хотел попросить Акиру как раз об этом — чтобы тот остался. — Не подумай ничего такого, я… — начал оправдываться Таканори, но Сузуки его прервал. — Не надо мне ничего объяснять. Да и вообще, — Аки повертелся по сторонам, осматриваясь на новом месте, — пока боишься — живёшь. — Наверно… — к своему огромному облегчению, Таканори почувствовал, что страх начал отступать. И как хорошо, что ему не пришлось говорить о том, о чём говорить совершенно не хотелось. — А у тебя уютно. Просторно, — оценил обстановку Сузуки. — Но советую затопить камин. С приходом сезона дождей быстро холодает, ночью будешь дрожать, как цуцик. Матсумото настолько красноречиво посмотрел на него, что у Аки не осталось сомнений — ни о чём таком с забалованным цивилизованной жизнью горожанином говорить не стоит. — Понятно. Камин есть, но в растопку каминов ты не можешь, — догадался Акира. — Есть чем топить? — На чердаке есть несколько мешков каменного угля, — кивнул Така. — Я думал, он сырой насквозь, но нет. Мешки я открыл, чтобы на всякий случай во время жары всё получше просохло. — Вот видишь, не так уж ты безнадёжен, франт городской, — Сузуки ткнул его локтем в бок и подошёл к лестнице на второй этаж. — Показывай, где вход на чердак. Если бы не надвигающаяся гроза, Матсумото живо бы поставил заносчивого дикобраза на место, чтобы не повадно было хозяйничать в чужом доме. Хотя что-то подсказывало Таке, что гроза тут как раз не при чём. Он просто был рад, что Сузуки остался, и покорно пошёл за ним на второй этаж. — Это — небольшая кладовая, — Таканори открыл невысокую дверь прямо в стене, — люк на чердак находится в её конце. — Там есть свет? — Есть. — Тогда пошли, — Акира уверенно шагнул в кладовую. — Эти мешки довольно… а, к чёрту, — хмыкнул Така, вспомнив, как легко Акира отодвинул здоровенные листы жести с колодца. — Вот именно, — отозвался Аки, забираясь на раскладную лестницу. — Скажи, где они. Я перетащу их сюда и буду подавать тебе. Пока пары мешков хватит. — Поднимаешься, разворачиваешься и самый дальний левый угол — твой. Сузуки не ответил и молча поднялся на чердак — вскоре деревянные половицы заскрипели под его шагами. — Готов? — в чердачном лазе показалась физиономия Акиры. Така с готовностью протянул руки вверх, принимая первый мешок. В этот же миг снаружи снова громыхнуло, и мешок чуть не свалился Матсумото на голову. — Интервалы между раскатами всё меньше, — задумчиво произнёс Аки, протягивая второй мешок. — Это надолго. Ливень будет сильным. — Да уж, это утешает, — заворчал Така и отошёл от лестницы, чтобы его спаситель смог беспрепятственно спуститься вниз. — Брось, ты же не один, — Сузуки лихо спрыгнул вниз и подмигнул ему, сразу хватая один из мешков. Это прозвучало так обнадеживающе и легко, что Таканори заметно успокоился после этих слов. *** За окном давно лило, как из ведра. К счастью, на том же чердаке оказалась целая уйма старых газет и журналов, которые складировались почти в каждом углу, так что вопрос с растопкой был решён. Здесь, в небольшой комнатке меж двух спален, был выложен камин. Определённо, Акира был отлично подкован по части навыков по выживанию в диких условиях — это Така понял сразу. Все движения Сузуки были отточенными, уверенными, как если бы он репетировал их не один год, чтобы в один прекрасный день блеснуть перед своим соседом. Сначала, как он сказал, нужно протянуть дымоход, а заодно и проверить камин на предмет крупных трещин, чтобы потом не задохнуться от едкого угольного дыма. Это было похоже на своеобразный мастер-класс — Акира говорил, а Таканори слушал. Вернее, делал вид, что слушал… потому что в большей степени его привлекал звук голоса Сузуки. Голос его был низким, немного хрипловатым, насыщенным всеми оттенками эмоций — где уж тут стараться уловить смысл того, что он пытался донести? Пустая трата времени. А ещё Аки был прав, в доме и впрямь стало прохладнее. Но, раз камин успешно прошёл испытание дымом на прочность, то беспокоиться не о чем — ночь будет тёплой. -…как видишь, всё намного проще, чем кажется. Даже для городских, — поддел его Сузуки, закончив свою речь и отсаживаясь подальше от разгоревшегося камина. Поближе к Таке. — Так и быть, признаю, что у тебя есть все шансы выжить в ядерном апокалипсисе, — Матсумото довольно щурился, глядя на танцующее в кирпичных недрах пламя. Сюда почти не долетала бешеная акапелла разыгравшейся непогоды, а рядом сидел Акира, вороша угли тяжёлой чугунной кочергой. Хорошо, тепло и спокойно. И как будто не было никогда всех этих нелепых ссор, драк, обоюдной ненависти и негласного соревнования в мастерстве по сарказму и цинизму. Така упустил тот момент, когда всё так круто изменилось. Они просто… прекратили. Но что будет дальше? Матсумото помнил, о чём он размышлял всего днём ранее: он не верил в дружбу между ними. Тогда как назвать то, что происходит сейчас? Наблюдая, как тени от резвящихся языков огня причудливо извиваются на спокойном лице Акиры, Така ощутил странное волнение. Что-то похожее он чувствовал, сидя с Сузуки на его крыльце. И что чувствует Акира, когда они остаются тет-а-тет? — Спина больше не беспокоила? Таканори быстро отвернулся, чтобы Аки не заметил, как шатен бесстыдно его рассматривает, точно тот был редкой драгоценностью. — Нет, — Така мотнул головой и откинулся на спинку невысокого мягкого диванчика. — Ты мне здорово помог. Ну зачем Сузуки вспомнил тот день? Матсумото так старался его забыть, чтобы не будоражить кровь и воображение, но Акира будто прочитал его мысли, вытаскивая на поверхность сокрытое и безжалостно препарируя его. Или… или Сузуки сделал это специально? — Знаешь… — голос Аки был тихим. — Когда вы уехали, здесь стало очень спокойно. Мерзкое ощущение, если честно. «Что это? Что он хотел этим сказать?», — заметался внутри себя Таканори, волнение вытеснялось паникой. Сузуки сказал — «когда вы уехали»… Но едва ли он имел в виду всё семейство Матсумото, потому что общение со старшими членами семьи Таки у Акиры сводилось к «здравствуйте — до свидания». Это значило одно — он имел в виду своего закадычного недруга. — Но ведь… — кровь бросилась к щекам Матсумото. Проклятое смущение! Опять оно! — Кроме меня, тут всегда были и другие ребята. Койю, Юта. — Да, знаю. Но Юта был слишком юн, чтобы состязаться с ним в остроумии, а Койю был излишне миролюбив, чтобы пускаться с ним в схожие авантюры, — усмехнулся Сузуки и повернулся к Таке. — Так ты считал меня достойным противником? — шатен улыбнулся и замер. Акира с такой жадностью разглядывал его лицо, что Таканори стало не по себе. Он и хотел бы спросить, чем вызвано столь пристальное внимание к его скромной персоне, но язык как к нёбу прирос. А всё было более чем просто: Аки впервые увидел, как улыбается Така. Улыбается не кому-нибудь, а ему. И эта улыбка была вполне искренней, хоть и немного напряжённой. Почему напряжённой? Таканори же сам, можно сказать, пригласил Акиру в свою обитель… да так пригласил, что устоять невозможно было. В прямом смысле. Что его сковывает? — Считал. Тебя это удивит, но я тебя уважал. С тобой никогда не было скучно, ты не давал расслабиться. А так может не каждый, — Сузуки вернулся к огню. — Вот как… я думал, тебе всего-то хотелось об кого-нибудь кулаки почесать, — Матсумото облегчённо выдохнул. — А я каждый раз так удачно подворачивался под руку. — Даже для этого не каждый сгодится, поверь. — Сочту за комплимент, — Таке становилось всё труднее подбирать слова. Весь их диалог казался ему таким натянутым, он видел, что они оба чего-то стеснялись и из-за этого не могли выбрать тему для разговора, в которой могли бы поучаствовать в равной степени. Правда, Матсумото не считал это необходимым — он сидел напротив камина, с наслаждением греясь у огня, ему нравилось ощущение тепла и безопасности рядом с Сузуки. — Неужели тебе удобно так ходить? — полюбопытствовал Така, глядя на почти закрывающие глаза Аки пряди блестящих волос. Он сразу пожалел, что спросил об этом. Если Акира скажет, что это не его ума дело, то будет, в общем-то, прав. Но Аки лишь обернулся на секунду, растерянно поведя плечом. — Я давно не обращаю на это внимание. Я же дикобраз, как ты вчера верно заметил, — засмеялся Сузуки, и у Таки отлегло от сердца. — Могу ходить и так. — Я ничего и не говорю, тебе идёт. Но… — Что «но»? «Да, давай, Матсумото, выстави себя ещё большим идиотом, чем ты есть», — бесновался Таканори, не зная, что ответить. И что ему делать? Акира ждёт ответа, а он сидит и таращится на него, как истукан. А затем… затем Така утратил контроль над собственным телом. Как и почему это случилось — он понятия не имел, его волновало то, что это самое тело медленно, но верно движется к Сузуки. Таканори вцепился в обивку дивана и подтянулся к Акире, сев очень, очень близко. Намного ближе, чем на крыльце. Вплотную. Он мысленно умолял Сузуки, чтобы тот сделал хоть что-нибудь, чтобы остановить его, но Сузуки ничего не делал. И в глазах его не было заметно и малейшего намёка на непонимание или возмущение. Да что за чертовщина? — Но… мне кажется, что и без них было бы неплохо. «Я молодец. Ниже опускаться уже некуда», — взвыл Така, но и на этом ничего не закончилось. Его ладонь сама собой потянулась к лицу Аки, к этим тёмным прядям, скрывающим такой пронзительный взгляд. И даже теперь Акира ничего не стал делать… он, не отрываясь, смотрел в глаза Матсумото, обрывая контакт с реальностью для обоих. Кончики пальцев шатена невесомо коснулись гладкой, тёплой кожи щеки, и Сузуки, кажется, задержал дыхание. Пальцы бережно отодвинули мешающие волосы в сторону, открывая полностью красивое лицо Аки. Действительно, красивое… Янтарные в отблеске пламени глаза, прямой, аккуратный нос, плавная линия в меру полных губ… а он прячет всё это за волосами. Акира взял Таку за запястье… зачем? Чтобы убрать его руку от своего лица? Наверно, Таканори не так сильно удивился бы этому, как тому, что Сузуки сделал после. Он накрыл ладонь Таки своей, переплёл их пальцы вместе и осторожно, боясь спугнуть, наклонился ближе. Но между их губами осталось несколько жалких миллиметров — Аки давал Матсумото шанс отстраниться, уйти, прекратить всё это. Но Матсумото не собирался пользоваться предоставленной возможностью. Он положил вторую ладонь на крепкую грудь Сузуки, сразу почувствовав кожей ритмичное биение сердца — сильное и быстрое. Акира тоже волновался… и это придало Таканори недостающей смелости для последнего, маленького шага. Он приподнялся, прижимаясь к приоткрытым губам Аки и замирая. Что он, что Сузуки — оба дышали через раз, не смея шелохнуться. Негромкое потрескивание огня в камине, раскаты грома вдалеке и участившийся стук двух сердец — вот, что создавало причудливую симфонию этого вечера, забирающую двух молодых людей в свои объятия. А Таке надоело ждать. Он первым обхватил своими губами нижнюю губу Акиры и, втянув её, слегка прикусил. Но не до боли, ни в коем случае. Сузуки в ответ медленно провёл кончиком языка по верхней губе Матсумото, свободной рукой обнимая его за плечи и притягивая к себе. Таку мелко затрясло, когда Аки с присущей ему уверенностью перенял ведущую роль, целуя настойчивее, но в то же время неторопливо, почти трепетно. Что ж… ведь Така хотел узнать, какой он, поцелуй Акиры. И вот он наслаждался ласками Сузуки, каждым движением его горячих губ, его сильными руками. Акире этого стало мало, и он, разорвав поцелуй, ненадолго отстранился от Таканори. Он посмотрел на шатена сверху вниз и, заметив, как алеют его щёки, как призывно блестят глаза, вновь прильнул к нему. Сузуки покрывал чувственными поцелуями его лицо, легко касаясь губами пылающей кожи. Таканори судорожно вцепился пальцами в ткань рубашки на спине Аки, в груди всё щемило от этих нежных прикосновений, а дыхание стало тяжёлым и глубоким. Голова кружилась, он задыхался, не выдерживая напора нахлынувших эмоций. И Акира, почувствовав это, крепко прижал Таку к себе и ощутил, как часто вздымается его грудь. Матсумото, зажмурившись, уткнулся лицом во влажную шею Аки, пока его тело била крупная дрожь. — Аки… ра, — прерывисто вздохнул Таканори, в первый раз называя Сузуки по имени. В самый-самый первый раз. Акира, не поверив услышанному, отстранился и приподнялся над ним. Похоже, и Така не верил в то, что он только что сказал. — Как ты меня назвал? — хитро улыбнулся Аки. — Не паясничай, — Таканори опустил голову, заливаясь краской полностью, до кончиков ушей. — А как же презренный Сузуки? Оборзевший дикобраз? Петушина драная? Попугай недощипанный? — прошёлся Сузуки по всем своим прозвищам, которыми его столь щедро одаривал Матсумото. — Ты, я смотрю, даром времени не терял. Конспектировал, что ли? — Ну что ты, — Акира провёл ладонью по волосам Таки. — Каждое новое порождение твоей неуёмной креативности глубоко западало в мою жалкую душу. Я отлично обходился и без конспектов. Но Така больше не видел перед собой заносчивого грубияна Сузуки. Он видел Акиру, чьи прикосновения согревали, а поцелуи заставляли трепетать. — Я могу сказать тебе нечто такое, что повергнет тебя в ужас, — Аки немного ослабил объятия, давая Таканори возможность перевести дух. — Попробуй. Предупреждаю, это сложно. — Таканори. — О, боги, нет… — Така. — После стольких лет «Матсумото» это действительно ужасно звучит, — засмеялся Така. — Один — ноль в твою пользу. — Долго привыкать будем, как думаешь? — Сузуки быстро посерьёзнел, заглянув в глаза напротив. — Сомневаюсь, — шатен снова прижался к нему, ныряя в море тепла его рук и нерастраченной нежности. — К хорошему привыкаешь быстро. И вообще, ты меня поцеловал. — Что-то ты не сильно сопротивлялся. Ещё и первым полез. — Стал бы я, как ты выразился, лезть, если бы видел, что ты против? — Хм… оба не без греха, согласен. Один — один. Таканори удобно устроился на груди Акиры, обхватив обеими руками его талию, как самую удобную подушку на свете. Сузуки заворчал, чтобы Така не слишком расслаблялся, потому что им нужно следить за огнём в камине, но всё-таки положил подбородок на макушку шатена. Этот вредный, колючий, как ёж, гном оказался совсем не вредным и не колючим. Аки узнал обратную сторону этой медали, и ему стало досадно — почему он не замечал её раньше? Сколько же лет они упустили из-за своей собственной твердолобости… А всё то, что они приняли считать за истину в своём отношении друг к другу, было маской, прикрывающей диаметрально противоположную правду? Но как же хорошо, что эта маска растрескалась, разлетевшись в пыль, которую без следа развеял бушующий за окном ветер. Может, и не нужно было этому случаться раньше? И всему своё время… Така уже давно не обращал внимания на грозу. Его успокаивало размеренное сердцебиение Акиры, к которому он так старательно прислушивался, глядя на взвивающееся вверх пламя. Он неторопливо рассуждал… неужели всё то, что Аки делал для него в последние дни, было своеобразным первым шагом? Сузуки всегда оказывался рядом, помогал в самый нужный момент, пусть Таканори и не просил его об этом. И тот почти поцелуй на крыльце, который получил своё полноценное продолжение и завершение сегодняшним вечером? Выходит, Акира не первый день хранит свои чувства к Таке, но чем лучше Така? Бесплодные попытки заснуть по ночам, сам едва ли не за руку тащит Акиру обратно в деревню, когда видит засевшие в ладонях занозы… Это было прелюдией. Матсумото свыкся со своей давней неприязнью к встрёпанному дикобразу Сузуки, продолжая прикрываться ей, как ширмой, лишь бы не думать о том, что всё как раз-таки наоборот. Значит… не зря он не верил в дружбу с Аки. «И Широяма тоже не такой уж плохой советчик, не буду его убивать», — сделал вывод Така и еле сдержался, чтобы не рассмеяться вслух. Теперь он был благодарен и Юу, который своими советами подтолкнул Таку пойти в тот вечер за Акирой, чтобы обработать ноющие ожоги на спине, и подвыпившему Ютаке, решившему пригласить в дружескую компанию недостающий элемент в лице того же Акиры, и скромно смолчавшему тогда Койю, который не стал препятствовать воссоединению заклятых врагов… все они, так или иначе, внесли свой вклад в то, чтобы наконец-то случилось то, что должно было случиться. И Матсумото подумал о том, что у него самые лучшие друзья на свете.