Walk through the Fire

Дилан во все глаза смотрел на Томаса. Только что на его месте был волчонок, а сейчас на полу лежит парень без сознания, совсем обнаженный да еще и с поводком на шее. Томми? Неужели все это время волчонком был… его соулмейт? Хотите сказать, Томас Сангстер — оборотень? О’Брайен схватился за голову. — Господи… — шепотом выдавил из себя он, а потом все же смог немного преодолеть страх и подполз к парню. Томас все еще в отключке. Такой красивый… Дилан невольно залюбовался его лицом, на лохматые отросшие волосы, на аппетитную шею с выпирающим узелком, на ключицы, плечи, руки, тонкие запястья, торс, живот… Дилан поспешно закрыл глаза, боясь опустить взгляд ниже, а затем и вовсе встал и пошел в комнату за одеялом. Нельзя оставлять полностью голого парня вот так валяться в коридоре, даже если он оборотень. Интересно, как долго у него получилось быть в шкуре волка? И почему он не превратился в человека, а остался жить с Диланом? Ластился, засыпал с ним вместе, ни разу не укусил… Почему не появлялся в школе, почему ни разу не подал никакого знака, что все это время был волчонком… Хотя теперь более менее понятно, почему Томми… Томас так не хотел выходить на территорию. Он боялся. Боялся того ненормального, что пять минут назад встретился им на улице. Он узнал его в шкуре волчонка, а значит и мог узнать в человеческом обличии? Так или иначе, Томас скрывался от него. Почему только не сбежал вовсе в другой город? Почему пошел к Дилану и остался с ним, зная, что в любой момент его могут найти… Дилан принес одеяло и, все так же стараясь не смотреть парню между ног, накинул на него и укутал его в нем, а затем поднял на руки и понес в свою комнату. Какой он легкий, боже… Признаться, парень думал, что человек из Томаса получится всяко тяжелее, чем волк. О’Брайен чуть не споткнулся о свисающий поводок, но все же положил парня на кровать. Черт, надо снять с него ошейник, а то как-то очень сексуально смотрится… Дилан, ну вот о чем ты сейчас думаешь? А Дилан думал о том, есть ли сейчас у Томаса клыки или нет? Все же, оборотней вживую Дилан никогда не видел. Парень аккуратно потянулся рукой к его губам и чуть приподнял одну. Нет, зубы вроде ровные и без клыков… И все равно было не по себе. Он же… может обратиться, так? В любой момент, кто знает, что он захочет сделать… О’Брайен решил перестраховаться. Он пошел в кабинет отца и достал оттуда две пары наручников, а затем вернулся к Томасу и пристегнул его руки к кровати. Так было как-то спокойнее, по крайней мере, если вдруг Сангстер, когда очнется, захочет напасть, у него не получится это сделать. Дилан сел напротив, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, пытаясь успокоиться. В голове столько вопросов, столько эмоций… И черт, кажется, одна из них — это возбуждение. Томас сейчас такой беззащитный, полностью без одежды, такой очаровательный… Да еще с черным ошейником на шее… О’Брайен, чем ты вообще думаешь? Уж явно не головой. Парень снова глубоко вздохнул и потянулся руками к ошейнику. Томас издал тихий стон и Дилан от неожиданности отшатнулся назад, с грохотом упав с кровати. Послышались судорожные вздохи и лязг наручников. — Где… Н-нет… Кто-нибудь… — парень испуганно озирался по сторонам и пытался освободить руки, а потом заметил Дилана, выглядывающего из-за кровати на него, — Д-дилан… Что про-происх-ходит? Пусти меня… — Томми… Томас. Все нормально, ты в безопасности. Точно, клянусь. — Дилан поднялся на ноги и выставил перед собой согнутые руки, ладонями к Сангстеру, — Я… — Почему я в наручниках? Выпусти меня, я боюсь… — Если честно, я тебя тоже. Поэтому ты в наручниках… У тебя ведь нет… Когтей… Сейчас, да? И клыков, я видел… — Что ты еще видел? — Томас поджал под себя ноги. Видно было, что парню неловко, что он совсем голый сидит на чужой кровати, в наручниках да еще и с поводком на шее. — Ничего. Я… сниму ош-шейник, ладно? — Дилан и сам стал уже запинаться от волнения. Хотелось этого парня… Надо же, не думал, что ему достанется такой красивый соулмейт… Томас кивнул. Дилан аккуратно залез коленкой на кровать и дотянулся руками до ошейника, а затем задержался, расстегивая его. Томас сейчас так близко, буквально еще пару сантимертов и можно было коснуться его носом… Дил снова невольно засмотрелся на его губы. Такие тонкие, необычной формы… Хотелось поцеловать. — Ч-что ты замер? — Скажи, мы ведь точно соулмейты, так? — Все еще не отрывая взгляда от его губ спросил Дилан, не убирая руки с его шеи. Ошейник он так и не расстегнул. — Что? Почему вдруг ты… Договорить не дали. Дилан не медля ни секунды накрыл его губы своими, вовлекая в поцелуй. Первый поцелуй с Томасом. Сангстер от неожиданности протестующе застонал и задергался. О’Брайена это только раззадорило и он нагло проник своим языком в его рот, начиная изучать его зубы и десна. Боже, как было приятно… Но Томас задрожал. Дилану пришлось отстранится и он увидел, что по щекам парня катятся слезы. — Эй, Томми… — он даже не заметил, что машинально назвал его кличкой волчонка, — Что случилось? Почему ты… Тебе не приятно? — Дилан заволновался. Томас помотал головой и снова стал вырываться, дергая руками. Дилан сам уже потянулся к одному из наручников и расстегнул его, а затем то же самое повторил и с другим. Томас тут же натянул на себя одеяло до подбородка и вжался в бортик кровати, не переставая всхлипывать. Слез становилось все больше. — Томми, скажи что не так? — Дилан боялся подойти к нему ближе, — Я тебя не обижу, все, пальцем больше не прикоснусь, обещаю. Что случилось? — Меня изнасиловали! Дилан, МЕНЯ ИЗНАСИЛОВАЛИ! Майк меня изнасиловал! - Томас сорвался, чуть не ли закричал, а затем только, кажется, понял, что только что сказал, и закусил край одеяла, который не давал боли выбраться наружу. Дилан замер. Господи… Так вот почему Томас скрывался… Вот откуда такая реакция на все действия Дилана. Боже, он столько натерпелся… И эта сука, эта гнида посмел тронуть Томми! Дилан сжал кулаки. Томас тем временем наконец избавился от ошейника и откинул его в сторону, все еще всхлипывая и роняя слезы. Дилан молча посмотрел на Томаса, который прятал покрасневшие глаза. — Он меня изнасиловал… в прошлом месяце… Я пришел к стае сказать об охотниках… Они тогда поймали, но я выбрался… Майк взбесился и… изнасиловал… Он грозился убить меня, если я уйду из стаи… Но после того я все же решил уйти… Все равно было, умру я или нет, я не хочу, чтобы меня снова использовали… Я такой грязный, Дил! Мне противно от самого себя… — Томас упал в подушку, все еще дрожа от воспоминаний, — Я шлюха… — тихо прошептал он в подушку. — Тише, Томми… — Дилан осторожно коснулся рукой одеяла и погладил Томаса, словно тот все еще был волчонком, — Ты не шлюха... - Дилану было противно произносить это слово вслух, - ты совсем не грязный. Ты самый чистый и хороший человек на земле, ты мой волчонок, Томми. Я тебя ни за что больше не оставлю одного, никто не посмеет тебя тронуть. Я этому Майку яйца оторву… — Дилан пытался успокоить Томаса. Все же он такой беззащитный, хрупкий и нежный… Несмотря на весь его характер, который он так старался показывать в школе, несмотря на этот хмурый взгляд, несмотря на то, что он оказался оборотнем, — Все будет хорошо… — О’Брайен подсел уже ближе, а затем лег рядышком, обняв Томаса и прижимая его в одеялах к себе, крепко-крепко, — Я никому тебя не отдам. Парень почувствовал, что Томас потихоньку перестал дрожать. Дилан все еще лежал с ним, гладя по волосам и шепча успокаивающие слова, пока Томас не наплакался вдоволь и не провалился в сон. — Я люблю тебя, Томми…