Загляни в глаза, но не замерзай в них

Драко Малфоя злила эта безумная девка. Его раздражало ее дикое желание бросить вызов всем вокруг и собрать на себе все мыслимые неприятности. Челюсти сводило от злости при одном только взгляде на ее бледное личико, выражающее только беспросветную скуку и безграничную насмешку над всем факультетом. Словно она могла что-то им противопоставить. Словно действительно была лучше, чем они. Да черта с два. Вопреки логике и здравому смыслу, Малфой испытывал двоякие чувства, наблюдая за разыгравшимся противостоянием своей соседки и всего факультета. Ему было неприятно смотреть на издевки одногруппников, льющиеся на Эву Спенсер нескончаемым потоком, но он и не вмешивался. Ни сегодня, ни вчера, ни несколько недель назад, когда вся эта война стала слишком явной. Он просто сидел, смотря куда-то сквозь своих сокурсников, и пытался игнорировать все, что связано с безумной Спенсер. Иногда это становилось невозможно. Тогда он, слегка искривляя бровь, сжимал губы в холодной усмешке и ледяным взглядом окидывал Эву Спенсер, как бы говоря, что все это, конечно, забавно, но ему, в основном, плевать. Если обычно Спенсер вполне справлялась с глупыми нападками, то сегодня Паркинсон с самого утра твердила, что нашла себе толкового подельника. У несчастной Спенсер не было ни единого шанса выйти сухой из воды, а это значит, что она снова заползет в свою конуру, пытаясь отгородиться от проблем, и накидается какой-нибудь дрянью. Ну и в пекло ее. Пусть. Малфою нет до этого совершенно никакого дела. Спенсер вошла в общую гостиную максимально тихо, пытаясь остаться незамеченной, но все равно сразу привлекла к себе всеобщее внимание. Впрочем, ничего удивительного в этом не было - весь факультет с наслаждением участвовал в издевках над жалкой любительницей маглов. Большая часть, конечно, предпочитала смотреть со стороны, но это вовсе не мешало им усугублять происходящее грязными насмешками и безликими выкриками оскорблений. Спенсер только окинула всех уничижительным взглядом, показывая, что ей абсолютно плевать на их насмешки, гордо тряхнула головой, пуская по плечам черные локоны, и продолжила свой путь. Было даже что-то привлекательное в ее неуемной гордости и отвращении ко всем слизеринцам. Малфой отказывался это признавать или осмысливать, но понимал, что не просто так ее появление всегда заставляет его отрываться от своих занятий и провожать однокурсницу тяжелым внимательным взглядом. Заклинание полыхнуло неожиданно, и Спенсер, явно не ожидавшая нападения прямо посреди факультетской гостиной, не успела среагировать, растягиваясь на полу. — Заклинание подножки, — радостно заявила сразу же подскочившая к ней Паркинсон. Маленькие карие глазки светились от восторга, и Панси явно была чрезвычайно довольна собой. Спенсер в секунду окинула взглядом гостиную, оценивая обстановку. Слизеринцы оторвались от своих дел, внимательно наблюдая за разыгрывающейся сценой. Кто-то уже начинал посмеиваться, другие просто следили за двумя ведьмами, при первой же необходимости готовясь броситься на помощь своей королеве. Спенсер вовсе не была идиоткой. Она моментально стерла с лица проскользнувшее на секунду обиженное выражение и, не торопясь подниматься на ноги, фыркнула, подпирая голову рукой. Малфой устало прикрыл глаза. — Прости, дорогая, что не воспринимала тебя всерьез все это время. Я же не знала, что ты сможешь овладеть такими могущественными заклинаниями, - насмешливо протянула Спенсер, с издевкой рассматривая свою соперницу. Малфой мысленно ухмыльнулся, но даже бровью не повел. Безумная Спенсер явно выигрывала по всем параметрам у его подруги. Это должно было выглядеть нелепо - почти взрослая ведьма, лежащая на серебристо-зеленом ковре в общей гостиной, игнорирующая все устремленные на нее взгляды, но было в этом что-то грациозное. Пока она оставалась в таком положении, Спенсер нельзя было назвать проигравшей. Она словно и планировала прилечь посреди гостиной, а Панси просто помогла ей, и такое безразличие к происходящему заслуживало, как минимум, немного уважения. Спенсер просто издевалась над всеобщей факультетской зависимостью от мнения окружающих, и от этого, даже лежа на полу, выглядела почти привлекательно. Привлекательно, Мерлин. Кажется, ему нужно отдохнуть. Малфой встряхнул головой, чтобы отогнать от себя глупые мысли. Тем временем, Спенсер все-таки попыталась приподняться, но лучше бы она осталась лежать. За шумным треском ткани мгновенно разнеслись острые холодные смешки слизеринцев. Острый каблучок Паркинсон стоял на форменной юбке. Спенсер осознала, что происходит, слишком поздно, чтобы как-то изменить ситуацию, но справедливая злость внутри сменилась детской обидой. Непонимание скользнуло в сознание, обходя все напускное безразличие. Что она сделала им? Что, во имя Мерлина, она сделала не так? Случайно наткнувшись взглядом на своего соседа по комнате, Спенсер вздрогнула, ощущая, как обида внутри разрастается, путая все мысли, тщательно скрывая остатки здравого смысла. Он ухмылялся. Сидел в углу гостиной, чуть опустив какую-то книгу, смотрел на нее со снисхождением и ухмылялся. Похоже, эта ситуация веселила и его. Пусть лишь немного, но и этого было достаточно. Почему же тогда в какой-то момент казалось, что только Малфой способен ей помочь? Может, дело в твердости и уверенности, исходящих от его фигуры? Или, может, спокойствие и самообладание в серых глазах? Ничто из этого не делало его лучше, чем остальные. А, к черту. Спенсер откинула в сторону кусок ткани, совсем недавно бывший ее школьной юбкой, неожиданно даже для себя. Одна только мысль о том, как нелепо она будет выглядеть, придерживая порванную одежду в бессмысленных попытках прикрыться, вызвала ужас и заставила руку дернуться в сторону, отбрасывая темную ткань. Все на мгновение притихли, опешив. Предстать перед половиной факультета в таком виде казалось настоящим безумием. Вполне в духе Спенсер. Малфой снова ухмыльнулся — она в своем репертуаре, только сильнее выводит всех своим напускным безразличием. Спенсер гордо подняла голову и в полной тишине отправилась в комнату, неспешно шагая вперед. Руки дрожали от навязчивого желания перейти на бег или хотя бы натянуть рубашку вниз, чтобы немного прикрыться. На эту размеренную спокойную походку пришлось бросить все жалкие остатки сил, которые только удалось найти в себе, но уже перед самой дверью в гостиную старост Спенесер все-таки обернулась, смерив однокурсников холодным серым взглядом: — Что-то не так? - вопрос прозвучал так естественно, словно она действительно не понимала, в чем проблема. Последний рывок до спальни дался тяжелее всего остального. Захлопнув дверь в свою комнату, Спенсер медленно опустилась на махровый ковер, упираясь лопатками в холодную стену. Ресницы слипались от стекающих по щекам слез, но она даже не могла вспомнить, когда они появились, и только бесцельно размазывала по лицу потекшую косметику. Слизеринка привычно махнула палочкой, материализую перед собой бутылку. Шумно выдохнув, она потерла длинными пальцами виски, пытаясь успокоиться. Острые ногти врезались в бледную кожу, царапая. Думать было сложно. Сознание просто не хотело концентрироваться на чем-то конкретном, и в голове одиноко крутилась единственная мысль. До этого проклятого Хогварста она не принимала все подряд настолько часто. Будто бы по расписанию. *** Драко Малфой быстро захлопнул дверь в свою спальню прямо перед носом прицепившейся к нему Паркинсон. Когда ее наманикюренные пальчики с длинными когтями тянулись к нему, пытаясь поправить и без того идеально уложенные волосы, его передергивало. А когда она начинала что-то щебетать, хотелось просто заткнуть уши и отвернуться. Все что угодно, лишь бы не слышать ее глупую болтовню и не видеть, как быстро двигаются ее губы, скидывая все новые и новые слова, сливающиеся в единый бессмысленный поток. Единственный ее плюс был в том, что она приходила к нему всегда по первому же зову и делала все, что он пожелает. Но сегодня выслушивать ее болтовню по поводу того, как ловко она разделалась с этой Спенсер решительно не хотелось. Из-за чего вообще они начали гавкаться? А, не важно. Мысль о новенькой почему-то заставила слизеринского принца разозлиться. Она его раздражала. Вся ее напускная сила и самостоятельность притом, что сама она ни черта ни с чем не справлялась, разве что могла победить Паркинсон в дуэли или приготовить сносный напиток живой смерти. То же мне, достижение. Когда она откинула юбку в общей гостиной, оголив свои ноги и ягодицы, Малфою стало душно. От злости, разумеется. Даже сейчас, сидя в кресле и вспоминая эту ситуацию, он был на пределе, его пальцы побелели, сжав подлокотник кресла. Вот же психованная. Это же просто безумие — раздеваться перед всем факультетом. Дверь комнаты распахнулась, и на пороге появился его верный друг. Единственный друг. Нет, конечно, были еще Крэб и Гойл, да и вообще он ладил с большей частью факультета, но вот первые двое были туповаты, а остальные по всем своим качествам не шли ни в какое сравнение с Забини. Не сказать, что ситуация в комнате Спенсер как-то повлияла на их дружеские отношения, хоть Малфой и злился почему-то на него поначалу. Зачем он вообще заступился за эту дуру? Не она первая, не она и последняя. Ох, снова эта Спенсер. Слизеринец мотнул головой, непонимающе уставившись на стакан огневиски, протянутый его другом. Забини сел на диванчик рядом с ним: — Как успехи в твоем тайном задании? Драко раздраженно повел плечами: — Занимаюсь этим. Это была полнейшая ложь. Как убить старика, он отчаянно не понимал. Да и, честно сказать, в глубине души не понимал, зачем собирается сделать это. Чтобы вернуть семье величие? Очистить ее от грехов и неудач отца? Темный Лорд дал им, Малфоям, последний шанс, и Драко не имел никакого права им не воспользоваться. Но и исчезательный шкаф не желал чиниться. Какая, к черту, девчонка может привлекать его внимание, отнимая драгоценное время? Малфой-младший просто не мог себе позволить такой роскоши. Отлично, пусть эта тупая девка хоть против Темного Лорда решает воевать в одиночку, пусть хоть сдохнет в соседней комнате от передоза. Ему плевать. Его это не касается. Решив так, Драко сделал глоток из стакана. Но внутри почему-то все противилось, отказываясь принимать его решение. *** Тучи сгущались вокруг Эвы Спенсер с каждым днем, словно вторя погоде за окном. Солнца не было уже давненько, ничто не освещало темные одинокие уголки ее души. За какие-то несчастные полтора месяца с начала учебного года мисс Спенсер умудрилась стать похожей на упыря. Плотно залегшие под глазами огромные синяки казались еще темнее из-за неестественной бледности ее кожи. Девушка уже и не помнила, когда на ее лице выступал румянец или когда она искренне улыбалась, не считая, разве что, той блаженной улыбки, трогавшей ее губы после пары таблеток при чтении очередной магловской книги. Но сегодня все сложилось по-другому. Лишь слегка выпив для успокоения, Эва сидела в мягком кресле в гостиной старост при легком полумраке и пыталась все-таки дописать проклятое эссе по ЗОТИ. И кто придумал эту чертову писанину, когда есть практика? Этого Спенсер решительно не понимала. Она никак не могла сосредоточиться, мысли вязкой темнотой окутывали ее сознание, не давая возможности написать и строчки. Это выводило девушку из себя, только сильнее отвлекая, а подступающая к горлу злость, казалось, сейчас задушит ее. Глубоко и шумно вздохнув, она все-таки кинула в рот парочку таблеток. Тревога и злость отступили в момент, когда дверь из комнаты слизеринского красавчика со скрипом отворилась и он тихонько выскользнул в гостиную. Не ожидая такого поворота событий, Спенсер зачем-то вжалась в кресло, стараясь не дышать и не показывать ничем своего присутствия. Это казалось ей правильным и разумным, кто бы знал, почему. Щурясь, она наблюдала за темной фигурой блондина в черном плаще, зачем-то двигающего самую уродливую картину в их гостиной. Но уже через мгновение стало немного яснее, что происходит. Оглядевшись по сторонам, слизеринец юркнул за картину, оставив ошарашенную Эву в гордом одиночестве. Та выругалась, отложив пустой пергамент. Что-то тянуло ее за этим злобным предводителем слизеринской толпы, хотя она ясно решила для себя: ничто, связанное с этим проклятым факультетом, ее не волнует. Подгоняемая усиленно вырабатывающимся в кровь адреналином, Спенсер тихонько проскользнула в тайный проход, попав в темный холодный туннель. Не было видно ничего, кроме далекой крошечной фигурки Малфоя, освещенной его же палочкой. Эва снова едва слышно выругалась, но поборола в себе желание колдануть Люмос, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание ненавистного слизеринца. Кажется, по этому сырому коридору они пробирались минут пятнадцать, но совсем перестала что-то соображать Спенсер, когда она, идя вслед за Малфоем, внезапно наступила на влажную холодную траву. Сомнений не оставалось никаких — они вошли в Запретный Лес, но что этому несносному зазнайке было нужно здесь, тем более ночью? Эва осознала, что, шагая по холодной листве, скрывать свое присутствие будет куда сложнее, поэтому попыталась ступать аккуратнее, переходя от дерева к дереву. Мысленно девушка фыркнула — вот он, тоже мне, великий волшебник. Даже не может заметить, что за ним кто-то следит. И все бы действительно было так, если бы внезапно Эва не почувствовала, как ее ногу что-то обвивает. Действовать надо было быстро и решительно, слизеринка была прекрасно наслышана об обитателях этого мрачного места. С ужасом понимая, что другого выбора у нее просто нет, ведьма выкрикнула заклинание, направив свою волшебную палочку на предполагаемое чудовище. Красный свет на мгновение озарил место, где пряталась Спенсер, хватка вокруг ее лодыжки ослабла, но теперь она оказалась в еще большей опасности. Спешно спрятавшись за дерево, девушка, отдышавшись, выглянула и замерла, не увидев ни намека на высокую фигуру слизеринского принца. Сердце начало бешено биться, отдаваясь стуком в ушах. Она буквально слышала, как циркулирует кровь в ее теле. Страх липким потом покрыл ее лоб, помутив взгляд. И чего она боялась? Ответ очевиден — его. Чьи-то пальцы схватились за девичью шею. Палочка больно уткнулась в лицо. Спенсер вскрикнула, когда ее волшебное оружие вылетело из рук из-за сильного удара. — Ты? — в серых глазах Малфоя играла ненависть и ярость. — Что ты, Мерлин тебя подери, тут делаешь? Его пальцы продолжали больно сжиматься вокруг тонкой шейки девушки. Эва не могла вдохнуть. — Могу спросить тебя то же самое, — из последних сил выплюнула ему в лицо слизеринка. Драко шумно набрал в легкие воздух. Снова эта идиотка все испортила. Она снова помешала ему, не дав найти нужное для починки проклятого исчезательного шкафа дерево. Он сжал кулак другой руки, занеся его над головой. — Зачем ты следишь за мной? — парень ненавидел Спенсер с каждой секундой все больше. Он хотел ударить ее, причинить боль, сделать что-то неприятное, но лишь смотрел в глубокие испуганные темные глаза, чувствуя, как его кулак опускается в дерево. Костяшки начали саднить. Эта безумная девка боялась его? Эва смотрела на Малфоя, не смея отвести взгляд. Как может человек одновременно привлекать и отталкивать? Внезапно ей захотелось уткнуться носом в его плечо и расплакаться. От этой мысли Эве стало страшно. Слизеринка видела, как шевелятся его губы, но не понимала, что он говорит, только следила за движением идеальных узких линий. От него веяло холодом, и девушка поежилась. — Не смей игнорировать меня! — он больно дернул ее за волосы. Спенсер вдруг стало безумно обидно, будто бы именно Малфой виноват во всех ее бедах одновременно. На ее лице даже выступили слезы. «Чертовы таблетки», — раздалось в голове девушки. Малфой-младший опешил от этого. Он ненавидел, когда девчонки плакали, но эту ему внезапно стало жалко, будто только он один виноват во всех ее бедах. Он разжал пальцы, ошарашенно их разглядывая. Дернув девушку за руку, он потянул Эву в сторону замка, буркнув только: — Идем. — Я никуда не пойду с тобой, — с дрожью в голосе заявила эта идиотка. Вот же безмозглая. Эва резко дернулась в непроглядную темноту. Малфой снова почувствовал нарастающий гнев, направленный на эту неконтролируемую дуреху. Борясь с диким желанием кинуть в Спенсер Круциатусом, слизеринец слегка замешкался, потеряв эту несносную девку из вида. Выругавшись себе под нос, он, освещая путь палочкой, ринулся следом за одногруппницей. Зачем? Да Мерлин его знает. У Малфоя в руках все еще была ее волшебная палочка, а это значило, что его раздражающая соседка запросто могла здесь погибнуть, не имея никакой возможности защититься. Раздвигая руками бьющие в лицо сухие ветки, маг вздрогнул, когда по лесу разнесся короткий девчачий крик. Парень готов был поклясться, что мозгов у этой девчонки было меньше, чем у соплохвоста. Спенсер растянулась на холодной, слегка влажной листве и с ужасом таращилась на двух гигантских пауков. Не совсем взрослых, насколько она могла судить, но и против них у нее не было шансов, тем более, без волшебной палочки, любезно оставленной Драко Малфою. Парень сразу увидел ее, недвижимую от страха: — Спенсер, медленно вставай и иди ко мне, — бесстрастно скомандовал он. Но Эва оставалась лежать. Приглядевшись внимательнее, он увидел толстые серебристые нити, обвивающие ее запястья. И как эту дуреху угораздило вляпаться в паутину? Пауки медленно приближались, щелкая своими жвалами и призывая своих друзей полакомиться молоденькой ведьмой. Очевидно, акромантулы были несказанно рады неожиданной добыче и очень хотели разделить трапезу со всей своей семьей. Еще бы, не каждый день удается поужинать волшебником. Все сознание Малфоя твердило, что нужно бежать отсюда и бросить это волшебное недоразумение под названием Эва Спенсер. Но акромантулы были слишком близко к ней. Откинув все сомнения, парень выпустил в одного из них заклинанием, отбросив подальше, но, тут же поняв, что челюсти второго сейчас сомкнуться на тонком плече Спенсер, сделал то, чего уж точно делать не планировал. Он бросился наперерез акромантула, накрыв тело девушки своим и вжав ее в холодную траву. Эва пискнула. Спину Малфоя пронзила острая боль, рука онемела, тут же выпустив обе палочки. Он молился, чтобы Спенсер подобрала их, воспользовавшись, но слизеринка только тряслась под весом его тела. Ее била мелкая дрожь. Драко Малфой проклинал тот момент, когда кинулся за одногруппницей. Его мозг судорожно пытался придумать хоть какое-то решение. Собрав последние силы, он заставил уже отказывающееся повиноваться тело подняться, грубо дернув за собой Спенсер. Девчонка упала на колени, лепеча что-то невнятное. Малфой-младший огляделся. К нападавшим паукам присоединились еще двое. Внезапно парень усмехнулся. Как глупо — он умрет сейчас в Запретном Лесу из-за какой-то безмозглой любительницы маглов, и никто даже не узнает, как он погиб. Руки повисли безвольными плетями из-за распространявшегося по телу яда, отказываясь искать палочку. Это был конец. Лес озарила зеленая вспышка. Драко захотелось зажать глаза рукой, но он не мог этого сделать, поэтому просто зажмурился. К девушке почти вплотную подползли уже двое пауков. Открыв глаза после окончания вспышки, он увидел четыре перевернутых тельца акромантулов. Их лапки не двигались. Они не пытались даже пошевелиться. Спенсер схватила Малфоя под локоть, поддерживая. Он казался девушке невероятно тяжелым. Нормально передвигать ногами парню уже не удавалось, поэтому слизеринка, плотно сжав зубы, тащила его за собой. Ее дыхание давно уже сбилось, в голове пульсировал страх. Эва ненавидела насекомых. Боялась пауков. Панически боялась гигантских пауков.