Загляни в глаза, но не замерзай в них

Драко Малфой ненавидел себя. Он пытался прочесть хоть что-то полезное для ремонта проклятого шкафа, но в голову лезло только лицо этой несносной девки. Зачем он позволил им сделать это? Или зачем остановил? Она стойко перенесла Паркинсон, гордость этой девчонки была, наверное, как раз тем, что его цепляло. Она держалась до конца. С лицом в крови, переживая сильную боль. Она не издала ни звука, даже не дернулась. В ее взгляде не было ничего, что можно было бы выдать за победу Паркинсон. Но, тем не менее, Драко не мог смотреть на нее в тот момент. Лишь однажды он оторвался от книги, чтобы взглянуть на чертову Спенсер, и тут же пожалел об этом. Он с трудом поборол в себе желание кинуть Круциатусом в довольную Панси, но хуже всего — ему было больно за эту чокнутую. Он готов был уничтожить каждого, кто попытался бы помешать ему помочь этой ненормальной девчонке, но, в таком случае, ему пришлось бы уничтожить самого себя. Когда Панси ушла, все поменялось. Такая сильная, такая стойкая Эва сломалась. Нет, это они сломали ее. Слизеринка кричала и плакала, просила о помощи. Драко знал, что помощи она просила именно у него, но только смотрел на происходящее во все глаза. Его что-то завораживало в этой картине. Нравилось видеть эту неконтролируемую гордячку такой слабой и беззащитной. Он очнулся, когда все уже зашло слишком далеко. На Малфоя внезапно нахлынула ярость, из-за чего, видимо, Забини и отпустил девушку. А эта дура еще и не уходила. И чего она разлеглась там? Чокнутая, определенно. Малфой злился на Эву, злился на себя, на Блейза, Паркинсон, на всех, кто был в той чертовой комнате. Он был на взводе и не мог простить себе бездействие. Или все-таки желание помочь? Этого он понять никак не мог. Злобно отбросив книгу, слизеринец вскочил с кровати и начал ходить по комнате. Кажется, он должен был хотя бы зайти к Спенсер, узнать, как она, но парень не мог. Не мог взглянуть на нее, и не мог этого объяснить самому себе. Драко все так же измерял шагами комнату, когда кто-то постучал в его спальню и сразу же зашел. Блейз Забини встретил Малфоя довольной улыбкой, от чего ему сразу стало как-то подозрительно жутко. — Ну и что это на тебя такое нашло? — парень тут же уселся на кровать, скрестив руки. — О чем ты? — высокомерный взмах бровями, кажется, только еще больше развеселил друга. — Об этой Спенсер, о чем же еще? Знаешь, я только от нее. Зашел проведать, проследить, чтобы дама не скучала в одиночестве. Малфой резко развернулся к однокурснику. Он знал этот взгляд, знал, что все это значит, но не верил. Не мог поверить. — Что ты с ней сделал? — хриплый голос слизеринца слегка дрожал от ярости. Костяшки пальцев побелели на слишком сильно сжатых кулаках. — Да ничего особенного, — Забини встал прямо напротив слизеринского старосты, с вызовом глядя на него. — Просто развлек немного. Ухмылка на лице друга окончательно вывела Драко из себя: — Ты не мог! — это даже не крик, какой-то рев вырвался из него. Слизеринец выхватил палочку в секунду, направляя на Забини. Первое же заклинание попало в грудь парня, откидывая его. Блейз, хохоча, вытащил свое магическое оружие и неустанно выставлял защитные чары, отражая все заклинания старосты Слизерина. Наконец, он все же решил привести друга в чувства, и из его палочки вырвался красный луч, попавший Драко в лицо. Тот только схватился за нос и ринулся к выходу. Скорее, нужно было попасть к ней в комнату. Малфой пару раз яростно толкнул дверь, но та отказывалась повиноваться, впускать его. Попробовав отпирающее заклинание, Драко тоже потерпел фиаско. «Чертова Спенсер, почему ты так не вовремя решила показать свои магические способности», — пронеслось в голове у слизеринца. — Бомбардо! — дверь разлетелась в щепки, но придумывать что-то более изысканное у парня просто не было времени. Музыка в спальне раздражала Драко. Он думал, что вполне можно было бы обойтись и без этого магловского убого звучания. — Эва? — его голос разнесся по комнате, но ответа не последовало. Парень изучающе обвел взглядом спальню, наткнувшись на не заправленную девушкой кровать. Подойдя к ней ближе, злобно сжал кулаки с уже саднящими костяшками и выплюнул, скорее, только для себя: — Вот же урод. — Ну и где моя красавица? — вывел из размышлений Драко голос Блейза. — Заткнись! — рявкнул слизеринский красавчик, сам не ожидая такой грубости в голосе. — Где она может быть? Забини на мгновение приостановился: — Слышишь, вода течет. Может, пошла отдохнуть, расслабиться. Малфой готов был поклясться, что, если бы не волнение за чертову Спенсер, то он с радостью избавил бы лицо однокурсника от этой самодовольной ухмылки. Быстро подойдя к двери в ванную, слизеринец почему-то остановился. Постучав, довольно громко уточнил: — Эва? Ты здесь? Нужно срочно поговорить. Но ответа не последовало и сейчас. Забини снова сложил руки у себя на груди: — Ты не слышишь, что ли, как музыка грохочет? Ты до нее не докричишься. Кинув на слизеринца полный ненависти взгляд, парень дернул ручку двери. Но та не поддалась. Ну вот нахрена закрываться на все заклинания во все комнаты? К удивлению слизеринского старосты, на эту дверь Алохомора тоже не подействовало. Малфою стало не по себе. Он не понимал, что именно не так, но отчетливо чувствовал это. И ему было жутко. Странно, но дверь все же открылась без особого ущерба для себя, и под ноги парням сразу хлынула вода, тонким слоем покрывавшая уже весь пол ванной комнаты. — Уснула что ли, дура? Она была под чем-то, так что неудивительно, — донеслось до Малфоя словно сквозь сон. Он знал, что что-то здесь не так. Взгляд упал на пару пустых баночек из-под таблеток и разбившуюся бутылку алкоголя. Она не уснула, нет. Холодное понимание липкими лапами оплетало сознание Малфоя. Еще пару мгновений он не мог пошевелиться, но потом ринулся к ванне, опускаясь коленями на мокрый пол. Придерживая одногруппницу под голову, парень приподнял девушку и с ужасом взглянул на нее. И без того бледная кожа, казалось, просвечивала тоненькие вены, губы приобретали синий оттенок чуть ли не на его глазах, вьющиеся концы волос намокли и прилипали к телу, прямо как тонкий шелковый халатик. Запекшаяся кровь на лице девушки была единственным напоминанием о том, что не так давно она, живая и здоровая, возвращалась в свою спальню после последнего дня наказаний Снегга. — Спенсер, твою мать! — Малфой судорожно вцепился в плечи девушки. Ему казалось, что она не дышит. — Спенсер, черт! Открой глаза, дура! Пожалуйста, — перестав трясти тело девушки, слизеринец дрожащими руками достал палочку и под удивленный взгляд Забини начал колдовать в слизеринку все знакомые ему медицинские заклинания. Ему казалось, что он попал в какую-то отвратительную бесконечность. Такое уже было. Он точно так же уже сидел с этой ненормальной и не мог понять, жива она или нет. — Это не поможет, — Забини схватил друга за руку, заставляя перестать тыкать в несчастную Спенсер палочкой. — Чего она наглоталась? Малфой рывком потянулся к уже плавающим по полу упаковкам: — Понятия не имею, это какая-то магловская хрень, — слизеринец напряженно смотрел на свои руки, пытаясь унять дрожь. — Надо прочистить ей желудок, — поморщившись, выдал Блейз. Ну конечно! И как он, Малфой, сам до этого не додумался? Вытянув девушку из переполненной ванны, он, прижимая ее к себе, намочив рубашку и мантию, аккуратно посадил Спенсер на пол. Быстро приподняв голову и аккуратно открыв рот, парень все-таки смог вызвать рвоту. Значит, она жива. Кашляя, девушка продолжила извергать из себя слипшиеся мерзкие массы, Малфой же, слегка придерживал ее голову, убрав назад длинные черные кудри, легко поглаживая по волосам: — Спокойно, Эва, все хорошо. Забини откуда-то принес стакан воды, который парень тут же влил в рот дрожащей девушки. Когда Эву перестало наконец рвать, она на мгновение приоткрыла глаза: — Холодно. Это было так тихо, что на мгновение Малфой подумал, что ему показалось. Но, увидев темно-синий взгляд, тут же прикрытый веками, он сразу в этом разубедился. Как бы ему сейчас хотелось бесконечно смотреть в эти глаза, лишь бы она их не закрывала. — Эва, — он слегка хлопнул ее по щеке. Девушка не отзывалась, но сейчас хотя бы было видно, что она дышит. Легко подняв почти невесомое тельце, он перенес Спенсер в комнату, одним взмахом палочки сменив постельное белье. — Надо ее переодеть, — скорее, для себя зачем-то вслух произнес парень. — Я могу этим заняться, чего я там не видел, — самодовольство и спокойствие снова вернулись к Забини. — Проваливай, — голос Малфоя был тихим, но, встретившись с ним взглядом, Блейз быстро юркнул в дверной проем, только починив взмахом палочки дверь. Уложив девушку на кровать, парень спешно двинулся к шкафу, надеясь найти там что-нибудь теплое. Из открытой дверцы на парня тут же посыпалась гора женского белья, платья, брюки и прочая одежда. — Такой же бардак, как и в голове, — тихо выругался слизеринский принц. Найдя, наконец, теплые вещи, он двинулся к девушке, остановившись прямо перед кроватью. Ему надо всего лишь снять халат и сразу же натянуть свитер. Чего он там не видел? Малфой уговаривал сам себя, понимая, как комично он выглядел. Но, к счастью, рядом не было никого, кто мог бы над ним посмеяться. Наконец совладав с собой, Драко все же наклонился, развязывая шелковую ленту халата. Откинув мокрую ткань на пол, он твердо решил даже не смотреть в сторону слизеринки, но взгляд невольно скользнул по девичьему телу. Малфой замер, держа в руках свитер. Ему почему-то стало не по себе, но взгляд отводить не хотелось. Переборов себя, волшебник тряхнул головой и наскоро натянул на девушку одежду. Сердце все еще бешено билось, и он решительно не понимал, почему. Хорошенько укутав слизеринку одеялом, он медленно опустился на край кровати. Оставлять ее одну сейчас казалось парню дикостью. Подчиняясь очередному своему нелепому порыву, Малфой наклонился к Эве и откинул прилипший к лицу мокрый черный локон. Ему показалось даже, что она улыбнулась на мгновение. *** Я медленно открываю глаза. В комнате довольно темно, лишь кое-где догорают свечи. Провожу рукой по чистым накрахмаленным простыням. Что случилось? Почему я проснулась? Воспоминания роем нападают на меня, перед глазами вспышками появляются сцены недавнего вечера. Кто-то вытаскивает меня из теплого уюта. Кто-то кричит мое имя, просит открыть глаза. Становится холодно. Чьи-то руки меня поднимают, несут куда-то. Но кому могло прийти в голову мне помогать? Они все ненавидят меня. Они все добивались именно этого. С трудом отрываю голову от подушки и замираю, не смея шевельнуться. Кто это? Кто сидит на моей кровати? Он спит? Пытаюсь рукой бесшумно нащупать на тумбочке свою волшебную палочку. Но ее нет. Где она? Где моя палочка?! Забыв обо всем на свете, вскакиваю с кровати. Ну какого черта? Устоять на ногах оказывается слишком сложно, они просто отказывают. Рухнув с громким хлопком прямо на пол, я, видимо, бужу своего таинственного гостя. — Спенсер? — он вздрагивает и оборачивается. Малфой? Какого черта он здесь делает? Это он во всем виноват, как он может, как он смеет вообще ко мне подходить? Но слизеринца подобные мысли явно не посещают, он в пару секунд оказывается возле меня и пытается помочь, но я лягаюсь и отползаю подальше, крича нечеловеческим голосом: — Не подходи ко мне! Это ты! Ты во всем виноват! Я вижу, как дергается жилка на его лице. Он зол. Парень, не обращая на нелепые попытки сопротивления ровным счетом никакого внимания, сгребает меня в охапку. — Я спас тебя, дура, — его горячее дыхание обжигает мне шею. Прямо как Забини. Я перестаю себя контролировать, начинаю колотить его по груди, крича всевозможные проклятия. Из глаз брызгают слезы, когда он усаживает меня на кровать и продолжает держать. — Ненавижу! Отпусти меня! Это все, все со мной случилось из-за тебя! По твоему молчаливому согласию. — Тихо. Я еще раз тебе повторяю, я спас тебя, — он даже не кричит. Просто больно сжимает мои запястья. В его голосе ненависть? Он ненавидит меня? Тоже? Силы внезапно покидают меня окончательно, могу только рыдать. — Зачем? Зачем ты это сделал? Чтобы это снова повторилось? Чтобы он снова ко мне пришел? Чтобы вы все снова могли делать со мной все, что захотите? За что? Лучше бы я умерла! Он резко толкает меня на подушку: — Заткнись! — рявкает. — Замолчи и больше даже думать об этом не смей! Он закипает. Я вижу, как в нем становится все больше злости. — Да пошел ты! Тебе какое дело? Я могу делать все, что хочу. Лучше умереть, чем быть рядом с вами, — я снова срываюсь. — Закрой. Свой. Рот, — парень выплевывает каждое слово отдельно, его кулак врезается в деревянный бортик кровати в паре миллиметров от моего лица. Вот теперь я снова его действительно боюсь. Зачем это чудовище здесь? Что ему нужно? Зачем он мучает меня? Он видит, что я напугана. И его это радует? Черта с два, я не дам ему поводов. — Где моя палочка? — пытаюсь держаться максимально спокойно. — Подавись, — волшебник кидает в мою сторону деревяшку. Легким взмахом подзываю к себе пачку сигарет, поджигая одну. Горячий воздух проникает в легкие, согревая. Все становится немного сноснее. — Ты совсем идиотка? — орет Малфой, когда я так же легко закидываю в себя одну таблетку. Он вырывает у меня из рук баночку. — Придурок, не лезь ко мне! — как же он раздражает. И чего только привязался? — Чокнутая, тебя жизнь вообще ничему не учит? — Учит! — парирую я. — Что нужно двери лучше закрывать. Он оказывается возле меня, почти вплотную, за долю секунды. Вдавив меня в кровать, больно сдавливает шею. Его серый взгляд, кажется, сейчас меня уничтожит. Я не успеваю даже попытаться возмутиться. — Если так хочешь, могу прикончить тебя своими руками прямо сейчас. А пока, слушай меня внимательно, — он шипит, словно змея. — Я могу превратить твою жизнь в еще больший ад, а могу сделать ее немного спокойнее. Если ты еще что-нибудь выкинешь, то пожалеешь, что вообще родилась, — он отпускает мое горло. Я закашливаюсь. Серые глаза все еще пытаются просверлить в моем лице дыры. — Поняла? Мне не нужны подобные слухи о факультете. Отпихнув меня подальше, он встает и медленно двигается к выходу. Оборачивается только у самой двери: — Подумай, чего тебе действительно стоит бояться. Громкий хлопок оповещает меня о том, что теперь я могу отдохнуть. Встав и подойдя к зеркалу, понимаю, что я в своем теплом черном свитере и шерстяных носках. Этого не может быть, я ведь ложилась в ванну в халате. Какого черта с ним происходит? *** Вернувшись в свою спальню, Малфой резко остановился, увидев на кровати мирно спящего Забини. От громкого хлопка дверью тот подскочил и, узнав Драко, потянулся: — Как спалось? — едва сдерживая улыбку, поинтересовался он. — Отвали, — коротко бросил Малфой и уселся на кровать. Он снова был зол. — Как там твоя подружка? Я могу уже ее навестить? — от слов Забини Драко передернуло. Он когда-нибудь угомонится? — Не смей подходить к ней, — процедил слизеринец сквозь зубы. — Да брось, Малфой. А то что? Или ты вообще заинтересовался этой чокнутой? — друг слегка ткнул его в плечо. — Тронешь ее — я убью тебя, — не глядя на парня, произнёс староста Слизерина. Забини рассмеялся и только пожал плечами: — Было бы обидно, если бы она сдохла. Такое веселье пропало бы. Малфой начинал выходить из себя уже в который раз за этот проклятый день. Он и так злился на безумную Спенсер. Он и так злился на себя. Слизеринец не понимал, какого хрена он всю ночь просидел в комнате этой дуры, следя, чтобы она не переставала дышать. У него была масса неотложных дел и без этой припадочной. Можно подумать, ему было какое-то дело до того, жива ли она. Видимо, было. — Я предупредил тебя, — спокойно ответил он другу. — Ты и так достаточно развлекся. — Что есть, то есть, — беспечно заявил Забини. — В принципе, мне даже понравилось. Малфой не мог больше его выносить. Почему-то у него перед глазами всплывало бледное заплаканное лицо девушки и бордовое пятно крови на белоснежных простынях. — И не вздумай трепать об этом, — холодно заявил хозяин комнаты. — Она не твой очередной трофей. — Это и так все давно знали. Я просто сделал все реальностью. Малфою захотелось взять в руки свою палочку и кинуть в друга убивающим заклинанием.