Загляни в глаза, но не замерзай в них

Мои дни превратились в череду бесконечного беспробудного ада. Приходилось спасаться так же, как и всегда, только вот помогало все это чуть меньше. Я старалась понять, что же такого случилось в ту ночь, зачем этот идиот Малфой спас меня, а потом просто начал орать, как невменяемый. Своему факультету на глаза я просто пыталась не попадаться, но выходило далеко не всегда. Я постоянно слышала свист и издевки в свой адрес, но это не могло сравниться с той болью, что причинил мне Блейз Забини. Я боялась каждый день. Каждый час. Каждую минуту. В любое мгновение он мог прийти снова. Я надеялась только, что в этот раз буду готова дать ему отпор. В магии я, скорее всего, сильнее, но мои бесконечные состояния сводили преимущество на нет и все портили. Тем не менее, завязывать принимать все подряд без разбора я не собиралась — только это помогало мне чувствовать себя живой, только это отгоняло дурные мысли. Вот и сегодня на очередном приеме у Слизнорта, куда меня стабильно зачем-то приглашали, стало очень скучно. Средства от уныния были у меня с собой, только вот о последствиях я не задумалась ни на секундочку. Шагать по темному подземелью сейчас кажется мне непосильной задачей, еще и эти чертовы каблуки вечно подкашиваются. Стараясь придерживаться хотя бы за стены, медленно, но верно двигаюсь к своей спальне. Только бы ни на кого не наткнуться. Ага, как же. — Спенсер, — холодный голос заставляет меня вздрогнуть, конечно, я ведь никого тут не заметила. — Какого черта ты тут шляешься? Требуется некоторое время, чтобы понять, что меня тут застукал наш дорогой слизеринский староста. Я хмурю бровки и недовольно выдаю: — У, зануда, отстань. У тебя разрешение забыла спросить. Слизеринец злобно сверкает глазами. Интересно, это за такой вот серебристый взгляд его все тут так любят? Хихикаю от своей мысли. — Дура, если бы тебя тут заметил кто-то другой, да еще и в таком виде, — Драко резко дергает меня за руку, разрушая такую крепкую мою связь со стеной. И, в общем-то, зря. Не выдерживаю расставания с каменной плиткой, каблуки снова подламываются, и я рушусь прямо в руки этому злобному предводителю моего ненавистного факультета. — От тебя одни проблемы, Спенсер, — шипит он, больно хватая меня за запястье и таща куда-то. На мгновение я жалею, что нахожусь в таком состоянии — сопротивляться Малфою так лениво и, кажется, глупо. А вот, если наоборот? Хихикая, повисаю у него на плече, перестав заставлять свои несчастные уставшие ноги передвигаться. — Ты что, совсем больная? Вставай! — он снова дергает меня, но я не поддаюсь. — Идиотка, — выдыхает он и поднимает меня на руки. Ну надо же, что это такое? Неужели меня носит на ручках сам слизеринский неприступный красавчик — это все дико меня забавляет. Внезапно осознаю, что после прохода по какому-то темному коридору, мы сразу же оказываемся в спальне. Видимо, это комната Драко. Не сильно отличается от моей, разве что, беспорядка нет. Ну конечно, идеальный Малфой с идеальной чистотой в спальне. Слизеринец кидает меня на кровать, твердя что-то о том, какая я ненормальная и что мне нужно лечиться, а потом куда-то сваливает. Похоже, в ванную. Я же внезапно ощущаю дикий прилив сил и радости, которого мне так не хватало на вечеринке Слизнорта. Поднимаюсь с кровати и, не обращая внимания на слегка задравшееся черное платье, начинаю скакать по комнате, легко напевая одну из любимых песен. Драко выглядывает из ванной и слегка приподнимает бровь: — Ты спятила? Я радостно киваю и продолжаю свое счастливое буйство. У меня теперь всегда так: либо дикая безудержная эйфория, либо глубокая депрессия и мрачный мир вокруг. Наверное, просто кажется, что Драко слишком долго задерживает на мне свой презрительный взгляд. Внезапно мое внимание привлекает большая бархатная подарочная коробка. Интересно, кому это Малфой может посылать подарочки? Почему-то мне очень любопытно, что же там внутри. Мигом подлетаю к подарку и неоправданно радостно, будто это мне, издаю крик: — Ого! А что это там такое? Мои руки уже тянутся к коробке и даже немного ее приоткрывают, показывая странное старинное ожерелье, когда Малфой в секунду оказывается рядом: — Не трогай! — его громкий злой голос меня пугает. Слизеринец хлопает меня по рукам, заставляя отпустить коробку, но сейчас это меня никак не волнует и не смущает, только веселит: — У, неприступный Драко Малфой шлет подарки своей тайной возлюбленной! — мне снова становится лень держаться на ногах, поэтому, хихикая, висну на Малфое. — А что же скажет Паркинсон? — Тебя не учили, что чужое трогать нехорошо? — интересуется он, дотаскивая меня до кровати. Но я только сладко зеваю и, оставив вопрос слизеринца без ответа, отправляюсь в теплые объятия постели Драко. *** Староста Слизерина как раз собирался спокойно добраться до своей спальни после очередного бессмысленно проведенного дня в Выручай-комнате, когда встретил Эву Спенсер в темном коридоре подземелья. Девушка держалась за стену, да и походка у нее была больно уж пошатывающаяся. Малфою внезапно стало страшно за нее. Вряд ли в таком состоянии она сможет за себя постоять, если встретит кого-то из их факультета. Когда девушка рухнула ему прямо в руки, хихикая, слизеринец точно понял, что не зря за нее переживал — она была явно не в себе. Осознание того, что идти с ней в таком виде через общую гостиную — не вариант, пришло практически сразу, поэтому слизеринец свернул в один из потайных ходов и, очутившись в своей комнате, кинул девушку на кровать. Она что-то там лепетала все время и хихикала, но Драко старался не слушать, потому и ушел в ванную. Ему нужно было выдохнуть и расслабиться. У него, наконец, появился план убийства директора, но проклятый шкаф все еще оставался проблемой. Слизеринец услышал, что его незваная гостья встала и начала напевать очередную свою ерунду. Будучи неуверенным в том, что девушка в состоянии нормально стоять и не порушить половину его комнаты, Малфой высунул голову из-за двери. Обидные слова слетели с его языка, скорее, по инерции. Хотя эта тупая девка его все-таки раздражала. Драко не был в этом точно уверен и не понимал, почему постоянно сталкивается с этой припадочной. Надо признать, что увидеть ее не в бесформенной школьной мантии, было любопытно. Драко почему-то засмотрелся на почти обнаженные до конца из-за задранного кружевного платья ноги, чему тут же удивился. Он мог увидеть то же самое в любой момент, стоило только поманить одну из слизеринок. Впрочем, Малфою-младшему скоро пришлось выкинуть все подобные мысли из головы — эта чертова идиотка потянулась к ожерелью, предназначенному старику-директору. Драко испугался за нее? Или за себя? У него не было времени это осмыслить — парень моментально очутился между Спенсер и проклятым ожерельем, сильно треснув ее по рукам. Он ожидал криков и ругани, но безумная девчонка только рухнула на него. Пришлось снова оттаскивать ее на кровать, бормоча всякую чушь по поводу ее манер. Ну какие у этой девки могут быть манеры? Кинув сонное тело в постель, Малфой все-таки ушел в душ, вернулся и замер. Стоит отнести ее к себе? Еще чего, да кто она такая, в конце концов, чтобы он, Драко Малфой, бесконечно таскал ее на руках? Ну тогда ему следует спать на полу? С чего бы, ведь это его комната! Но вот в рубашке спать все-таки придется, вдруг она проснется и увидит метку. Справившись со всеми этими вопросами, Малфой недовольно улегся на половину кровати. Как бы он ни пытался игнорировать Эву Спенсер, его взгляд все-таки останавливался на ней. Спящей, такой беззащитной, без всей этой напускной храбрости. Размышления вывели слизеринского принца из себя. Еще и это громкое сопение чертовой наркоманки и алкоголички. Драко снова разозлился на нее, бросив в спящее тело одну из многочисленных подушек. Но девушка лишь сладко потянулась и довольно обняла кинутую Малфоем постельную принадлежность. *** Вот чего я никак не ожидала — так это проснуться с утра с дикой головной болью в постели Драко Малфоя. С трудом оторвав голову от подушки, я натыкаюсь на хозяина комнаты. Этот чопорный идиот всегда спит в рубашке? События вчерашнего вечера постепенно начинают всплывать в моей голове. Черт, как же мне плохо, надо выбираться отсюда, и поскорее. На ватных ногах покидаю комнату и, тихо миновав гостиную, вползаю в свою спальню. Странно, но дверь в нее приоткрыта. Я вытаскиваю палочку и, выставив ее перед собой, прохожу. Чертовы идиоты. Ненавистный факультет. Моя комната похожа на ад: все вещи перевернуты, свитки пергаментов и страницы книг разбросаны по всей спальне, перья из подушек равномерно выстилают пол, осколки чернильниц и кляксы повсюду, но самое противное — все стены исписаны идиотскими оскорблениями. Я громко и шумно вдыхаю, стараясь успокоиться. Не выходит. Хорошо, еще попытка. Прохожу в центр комнаты, усевшись прямо на полу, магией подзываю к себе сигарету и пару таких уже привычных по утрам таблеток. Взмахнув палочкой, заставляю валяющиеся перья подняться в воздух. Да, там намного лучше. Красиво даже. Закурив, задумываюсь. Что-то изменилось с того злосчастного дня. Во мне словно исчезают периодически эмоции, я редко перестаю чувствовать себя никак. Когда я под чем-то, бывает по-разному — мне то весело, то тяжело и больно, и никак нельзя предсказать, какое состояние наступит после очередной порции. Злость наваливается внезапно. Настолько внезапно, что я сама не успеваю понять, что происходит. Затушив сигарету, резко поднимаюсь и, подойдя к зеркалу, простым движением палочки привожу себя в порядок. Нечего им смотреть на меня в таком виде. Грубо толкнув дверь, миную гостиную старост и выхожу в общую. Несколько пар глаз устремляются на меня. Даже не трясусь ни от злости, ни от страха. Обведя всех однокурсников презрительным взглядом, выдаю: — Ну? И кого стоит поблагодарить за новую обстановку в моей комнате? — голос сухой и бесстрастный. — А что, тебе понравилось? — хихикает Паркинсон. — Ну еще бы, мы неплохо постарались. За оформление стен можешь отдельно поблагодарить Блейза. Палочка взлетает в воздух мгновенно: — Слагалус Эрукто! Кидаю довольный взгляд на девушку, издающую тут же мерзкий звук и выплевывающую гигантского слизняка. Пара ее подружек сразу кидаются к ней. — Ну, кто еще там был, мисс Паркинсон мне любезно подсказала, — холодно киваю приподнявшемуся из кресла Забини. Слизеринец уже вытащил свою палочку и надвигается на меня: — Ну, допустим я, и что? — он вскидывает брови, встав напротив меня. Слишком близко. Я тонким пальцем с длинным ноготком легко отвожу конец его палочки от своего лица в сторону, шагнув еще ближе: — Ты чего так напрягся, дорогой? — не опуская взгляда, улыбаюсь ему. Во мне говорит такая ненависть, что я даже не задумываюсь о том, насколько мне противно находиться рядом с ним. — С тобой у нас совсем другой разговор, разве не так? Забини прищуривается, облизнув сухие губы. Мысль приходит в голову в секунду. Свободной рукой беру его за зеленый галстук, притягивая. Наши лица оказывается так близко, что я щекой ощущаю его дыхание. Продолжая смотреть в глаза, жду, когда парень решит сократить расстояния между нами до нуля. И он двигается ко мне, импульсивно и быстро, считая меня, видимо, слишком пьяной или что-то еще. Но я все же отталкиваю его, выкрикнув: — Эверте Статум, — тело слизеринца отлетает от меня, перевернувшись в воздухе и задев изумрудного цвета диван. — Тебе нужно поработать над своим словарным запасом, Забини. Какая-то подружка Паркинсон кидается на меня, выкрикнув заклинание, но я легко его отражаю. — Сука! — орет эта неумная барышня. — Силенцио, — направляю на нее палочку. — Помолчи пока, подумай над своим поведением. Шумно набрав носом воздух, я выдыхаю, немного успокоившись. Приятное тепло разливается по всему телу. Собираюсь уже уйти в свою комнату, когда в спину раздается голос Блейза: — Спенсер, тебе здесь не выжить, теперь уж точно. Торможу на секунду: — Уже боюсь тебя, милый. Поговорим, как прочтешь пару книжек. Сейчас я его действительно не боюсь. Ворвавшись в свою комнату, я ликующе подпрыгиваю и наскоро переодеваюсь. Все хорошо, но чего-то не хватает. Точно, знаю. Скидываю со стола всякий хлам на пол и высыпаю призванный белый порошок. Зажав одну ноздрю, судорожно вдыхаю и с блаженным выражением лица повторяю процедуру. Вот теперь максимально хорошо. Через несколько минут мою идиллию разрушает открывающаяся дверь. Я медленно оседаю на пол. Хочется что-то делать. Эссе написать, что ли? Или попрактиковаться? Для начала, пожалуй, покурить. Выглаженный вид Малфоя отчего-то очень меня веселит: — Чего надо? — безуспешно пытаясь сдержать непонятную радость от всего происходящего, грублю парню, даже не задумываясь. — Ты что там устроила? — парень опирается о дверной косяк и складывает руки на груди. Подскочив, начинаю прибираться в комнате. Руками. Без магии. А что, неплохая разминка. — Ничего такого, как говорится, просто вернула им должок, — пожимаю плечами, не отрываясь от своих дел. — Я с тобой разговариваю, — слизеринец повышает на меня голос. Не хочу останавливаться, мое занятие кажется таким увлекательным. — Эй, Спенсер! Ты вообще бываешь вменяемой, неконтролируемая дура? Кидаю в парня бутылку абсента на ходу. Он ловит, хоть и ругается на меня. Надо же, его лексикон шире такового у Забини. — Выпей и расслабься, Малфой. Мне не нужны няньки, так что можешь прекратить меня опекать и воспитывать, — кидаю ему через плечо. Он закипает, дергаясь ко мне, скручивает руки и толкает меня на кровать, наклоняясь к лицу. В его глазах презрение и ненависть не прикрыты уже ничем. — Послушай меня, дура. Просто представь, что бы с тобой сделали тогда, если бы я их не остановил, что бы с тобой было, если бы… — Все равно потом сделали, — злобно отвечаю на его взгляд. — К тому же, ты с самого начала мог все это предотвратить, но не… Удивленно дергаю головой, садясь на кровать. Нос чешется, на колени падает маленькая капелька крови. Так красиво. Вторая. Третья. Они так скоро соединятся в озеро. Я снова немножко переборщила с порошком? Малфой потряхивает меня за плечо. Выхожу из транса, быстро вытирая ладонью нос. На руке остается кровавая полоса. — Эй, Спенсер, с тобой все нормально? — его слова эхом отзываются в сознании. Задумчиво киваю: — Да, такое бывает, не страшно. И, оставив Малфоя одного, удаляюсь в ванную. Нужно отойти. Отойти от всего этого. *** Когда Малфой-младший открыл глаза и не увидел спящей Спенсер, сонливость с него как рукой сняло. Встав, он внимательно огляделся — не натворила ли она чего. Главное, что не тронула коробку с ожерельем. Драко выдохнул, но чувство тревоги его не отпускало. И почему только он чувствовал беспокойство за эту идиотку? Его что, каждый раз, как она что-нибудь вытворяет, будет наполнять паника? Такая перспектива слизеринского принца совершенно точно не радовала. Как только парень собрался выходить, к нему в комнату вломился Забини. Совершенно нагло и без какого-либо предупреждения. Видок у него был не очень — помятый, злой, встревоженный. Плохие предчувствия Драко постепенно подтверждались, он точно знал, что без Спенсер тут не обошлось. — Эту припадочную нужно угомонить. Что она вообще о себе возомнила? — злобно высказывался друг. — Что случилось? — холодный тон Малфоя. Парень вопросительно изогнул светлые брови. — Она напала на нас. Твоя тупая Спенсер. Паркинсон вон слизнями плюется, а Алиса вообще разговаривать не может, — он жаловался ему? Мерлин, как это было мерзко. — Во-первых, — Драко растягивал слова, показывая, что его эта ситуация не волнует. — Она такая же моя, как и твоя, — Забини собрался оспорить эту фразу, но под ледяным взглядом Малфоя только отпустил шутку: — Тут можно поспорить, насколько она моя. Малфой поморщился и продолжил: — Во-вторых, стыдно, что вы не справились с одной неадекватной девчонкой. — И, в-третьих, что же, она просто так взяла и напала? Без причины, без предупреждения? — Опять обдолбалась чем-нибудь, — уверенно заявил Забини, но Драко ему не поверил. Она просто не могла успеть. — И что прикажешь делать? — староста недовольно уставился на своего сокурсника. Он решительно не понимал, чего тот хотел от него. Убить ему эту Спенсер, что ли? — Думаю, она не совсем понимает, с кем связалась, — зло выплевывает Блейз. — Она не выиграет в этой войне, и теперь придется, видимо, ей это объяснить. Никто не собирается отступать, Малфой, все ее ненавидят, — довольная улыбка расплылась на лице Забини перед тем, как он покинул комнату. Малфой постоял немного в раздумьях, а затем направился в комнату своей соседки. Пройдя внутрь, он сразу понял, из-за чего Спенсер все это устроила. Хозяйку спальни же он застал за столом. Ее наигранно недовольное приветствие не смутило Малфоя нисколько, а вот ответы на вопросы его абсолютно не устроили. Ее хаотичные перемещения по комнате в безумных попытках привести все в порядок и кинутая бутылка какого-то пойла вывели его из себя. Но больше всего слизеринца раздражало то, что она храбрилась и решила, что он ее защищает. Злость окутала его сознание, и, когда он толкнул ее на кровать, ему снова хотелось кинуть в нее Круциатусом или еще чем. Но в тот момент, когда он наклонился к этой неспокойной дуре, желание придушить ее подушками немедленно отступило, а дыхание сперло, и это было странно. Она решила еще и обвинять его в чем-то! От злобных мыслей его окончательно отвлек тот факт, что у этой проклятой наркоманки вдруг просто так пошла кровь из носа. Более странным ему показалось то, что она просто вытерла ее и куда-то убежала. Подавляя желание пойти за Эвой и проверить, все ли с ней в порядке, Малфой отпил немного из бутылки, кинутой в него Спенсер. Оглядевшись по сторонам, он слегка покачал головой и вытащил свою палочку. Несколько уверенных взмахов привели комнату слизерики в надлежащий вид, стирая надписи, убирая осколки и прочий хлам. В последний раз осмотревшись, Драко отпил еще и вышел из комнаты.