Загляни в глаза, но не замерзай в них

На удивление, проводить все свободное время с Малфоем в Выручай-комнате оказалось очень даже неплохо. Мы вчитывались в найденную в библиотеке информацию, чертили руны и варили несколько зелий. Все это, конечно, проходило в соревновательной манере, но я пока что немного выигрывала в нашей импровизированной гонке. Пусть и только чуть-чуть, но это было уже здорово. У меня получается утереть нос этому неоправданно зазнавшемуся слизеринцу, а такое не может не радовать. Только вот есть одно но. Как бы я ни старалась, как бы ни пыталась все свое внимание уделять шкафу, присутствие Драко Малфоя поблизости дает о себе знать. Мне тяжело просто находиться с ним рядом, не говоря уже о том, чтобы думать и колдовать. Хотя слизеринец не дает ни единого повода отвлекаться. Парень все время сдержан, сосредоточен и сконцентрирован. Кажется, что ему абсолютно плевать на все произошедшее, а меня это злит, что, к слову, странно, ведь я с самого начала знала, что он всего лишь играет со мной. Вот и сегодня вечером мне не удается выйти из нашего тайного убежища и сразу отбросить холодный образ слизеринского принца. Серые глаза Драко Малфоя не желают уходить из моей головы. Не думать об этом. О нем. Просто не думать. Хотя, на самом деле не так-то и просто. Черт. Погруженная в свои мысли, прохожу в тускло освещенные факелами коридоры подземелья. Пахнет сыростью, и я улавливаю едва ощутимый запах огневиски. Во рту пересыхает, выпить хочется уже пару часов как, а таблетки я, как назло, забыла. Вздрагиваю от громкого стука двери о каменную стену и слышу хохот, с ужасом понимая, на кого наткнулась. Незаметным быстрым движением опускаю руку в карман длинной мантии, непринужденно оттянув ткань и сжимая гладкое прохладное древко палочки. Пусть только попробуют подойти. Пусть только приблизятся. Пытаюсь скрыться за высокой статуей, но, естественно, уже слишком поздно. — Ну надо же, Спенсер, детка, — голос Блейза разносится по темному коридору. — Какое счастье увидеть тебя сейчас. Парни скалятся, Нотт складывает руки на груди, оценивающе опустив голову, а Филипп Квинси — мой дорогой однокурсник — щурится, пьяно ухмыляясь. — Не разделяю твоей радости, уж прости, — настороженно вглядываюсь в темноту, боясь заметить там еще кого-нибудь. — Знаешь, это просто чудесно, что мы встретились. Блейз как раз обещал нам кое-что показать, а с тобой это выйдет гораздо интереснее, — ласково протягивает Теодор. Забини делает шаг ко мне. Аккуратно и внимательно. Эхо коротких каблуков мужских лакированных ботинок повисает в воздухе. — Милая, ты надела мой подарок? Надеюсь, что ты сделала это сегодня, — он улыбается, а моя ладонь покрывается капельками пота, начав трястись. — Отправь подобное лучше одному из своих друзей. Думаю, им больше подойдет, — голос ломается и срывается. Паника захлестывает, унося меня в ураган эмоций. Слизеринец разливается громким гортанным смехом, больше похожим на лай, и делает еще шаг вперед. Ближе. Еще ближе. Ну уж нет, им со мной не справиться так просто. Резко вытаскиваю палочку из кармана, наставляя на Забини, но через секунду на меня уже направлены три кончика волшебных орудий. — Что, Спенсер, хочешь поиграть? — озабоченно уточняет Нотт, взволнованно вскидывая свои густые черные брови. — Никаких игр, — сухо уточняю, судорожно пытаясь понять, как сражаться против троих. Как? Легко и просто, что за глупости? Долго стоять и думать мне не приходится — первый красный луч вырывается из палочки Забини, тут же подкрепляемые еще двумя от его друзей. Но я отбиваю их одновременно, потратив едва ли не меньше усилий, чем потребовалось бы на Люмос. Они хотят волшебной драки? Хотят проверить, кто из нас окажется сильнее в этой схватке? Хотят войны? Они ее получат. Волшебная энергия и мощная злость вырываются из меня огромным неконтролируемым потоком. Подземелье освещается вспышками, я облизываю губы от удовольствия, когда волшебная палочка Квинси живо перелетает в мою ладонь. Сначала обезоружить, а потом хорошенько объяснить, как стоит себя вести со мной. Наслаждение. Эйфория. Совершенно особые чувства, словно я и мое магическое оружие — едины. Словно это я сама выпускаю разноцветные лучи. Будто это другая жизнь, другой мир. Они не могут меня даже зацепить. Ну и кто из нас после этого будет стоять на коленях? — Что здесь происходит? — раздается вкрадчивый ледяной голос декана Слизерина, когда древко палочки Забини присоединяется к палочке его друга. Я раздраженно выдыхаю — ведь остался только Нотт, почему чертов Снегг помешал именно сейчас? Это совершенно несправедливо. Где были все профессора, когда со мной происходили все эти мерзкие вещи? Почему помощь приходит к тем, кто ее не заслуживает? О, да, единственное, что заслужили эти трое — парочку Круцио и, возможно, даже смертельный зеленый луч. Теодор живо убирает свою палочку, неприятно улыбаясь: — Мы всего лишь шутили, профессор. Двое его друзей кивают. Вероятно, мне тоже стоит, но я только зло буравлю их взглядом, чувствуя, как горят щеки. — Вот как? — насмешливо уточняет мужчина. — А вам известно, что дуэли запрещены, уж тем более, в коридоре? Слизеринцы что-то отвечают, но я не слушаю. Плевать, что они там скажут. — Я вынужден назначить вам наказание, — доносится голос профессора. — Идемте, отправитесь в зал наград и будете чистить кубки. Без магии, разумеется, так что палочки сдать. Вижу, как парни нехотя протягивают свои деревяшки, которые я уже успела вернуть, и натыкаюсь на холодный взгляд своего декана: — Мисс Спенсер, Вас это тоже касается. Становится жутковато, но я все еще не до конца осознаю, что мне предстоит. — Что? — вкрадчиво уточняю, стараясь не выдать своего испуга. — Пойти куда-то без палочки с ними? А как же хоть какое-нибудь средство защиты? Снегг сурово поджимает губы, вырывая из моей руки так уютно лежащее древко: — Не думаю, что Вам нужна какая-либо защита в обществе Ваших же однокурсников. Ах, вот как? Действительно, зачем? Приходится плестись следом за волшебником, игнорируя насмешливые и довольные взгляды слизеринцев, хотя хочется кричать и просить помощи даже у злобного декана. Хочется бежать в другую сторону — к своей спальне или хотя бы к Выручай-комнате. Но Снегг заводит нас в просторную комнату, где уже стоят ведра с тряпками, произносит еще какие-то наставления, естественно, пропущенные мной мимо ушей, и добавляет, что палочки мы сможем забрать у него лично, как только закончим. У меня неприятно трясутся руки — нужно хотя бы выпить пару таблеток, но с собой ничего нет. Хлопок двери оповещает об удалении нашего декана, а я начинаю слишком часто дышать, панически оглядываясь. Забини поворачивается ко мне, его губы расползаются в ухмылке, обнажая белоснежный ровный ряд зубов: — Ну что, Спенсер? Обидно, наверное, все твои труды напрасны, — он двигается ко мне, когда я начинаю пятиться. Может, Снегг еще не успел уйти далеко? Буду ненавидеть себя за это, но все же набираю в легкие побольше воздуха и разжимаю губы: — Помоги… — Квинси в секунду оказывается рядом, зажимая ладонью рот и выкручивая руки. Пытаюсь брыкаться и кусаться, но к слизеринцу присоединяется Нотт, насмешливо поджимающий губы. Чертово физическое преимущество. Я для этого училась магии так усердно? — Детка, — Забини подходит вплотную, расслабленно дергая меня за темную мантию, расстегивая ее одним движением. — Брось, Забини, — с трудом сплевываю, подавляя подступающую паническую атаку. — Ты повторяешься, становится скучно. Он хмыкает, расстегивая рубашку и окидывая меня презрительным взглядом: — Да что ты, Спенсер, я всего-то хотел посмотреть, как на тебе смотрится мой подарок, но ты почему-то не в нем. Хочется прикрыться, спрятаться или убежать, но меня держат. — Впрочем, насчет скуки, — парень достает из сумки не по размеру огромную чашу с голубоватой жидкостью, а я замираю. — Раньше тебе не бывало со мной скучно. Как раз хотел поделиться этим с друзьями, но, раз ты так любезно решила к нам присоединиться, так даже лучше. Блейз достает маленький флакон с серебристой струящейся субстанцией. Это воспоминания. Я точно знаю, это они. — Ты же наверняка тоже хочешь посмотреть, — Забини облизывает губы и легким движением выливает содержимое баночки в чашу. — Повспоминать былое. Парень жестом подзывает друзей и перехватывает мою руку, приближая к Омуту Памяти: — После вас, — кривляется Блейз, дожидаясь, пока слизеринцы опустят головы в чашу и исчезнут, затянутые в мысли их друга. — Забини, — протягиваю, неуверенно поглядывая на магический предмет, украшенный крупными разноцветными камнями. — Где ты это взял? Слизеринец сжимает мое запястье, улыбается: — Да так, решил немного потратиться ради таких ярких незабываемых воспоминаний. Его слова мне совершенно не нравятся, холод плотно окутывает кожу, но я только хмыкаю: — И не боишься использовать такие сложные артефакты? Не многие решаются, — начинаю, но парень перебивает: — О, дорогая, мне тут бояться совершенно нечего. Только тебе, — огоньки в его абсолютно черных глазах заставляют поежиться и сжаться от одного только мерзкого взгляда. Парень хватает меня за волосы, резко наматывая на руку черные локоны. — Хватит, Спенсер, — он с силой опускает мою голову, заставляя окунуться лицом прямо в жидкую, на первый взгляд, синеву. Мир мгновенно исчезает и, сузившись до одной точки, мельтешит перед глазами. Меня кидает в неконтролируемый полет, но вскоре ноги касаются твердой поверхности. Нотт и Квинси уже здесь, Забини появляется через секунду. Оглядываюсь — это моя комната. С ужасом кидаю взгляд на кровать — на ней вальяжно развалился Блейз, увлеченно листающий мой фотоальбом. Растерянно осматриваюсь и замечаю тоненькую хрупкую девушку с длинными растрепанными черными волосами, еще сильнее оттеняющими и без того белую кожу. Она похожа на призрак. Темные синяки плотно залегли под глазами, галстук развязан и болтается на шее, а юбка съехала. Девушка танцует под музыку с совершенно отрешенным видом. Под мою любимую музыку. Эта девушка — я. В горле пересыхает. — Кто это? — раздается голос Забини словно из-под воды. Пародия на человека шагает к нему на заплетающихся ногах, что-то отвечает и кидается на кровать, прямо рядом с черноволосым чудовищем. Мне хочется предупредить ее, защитить от всего, но из груди вырывается только сдавленный хрип: — Нет, — конечно, она меня не услышит. Девушка поворачивается к лицу Блейза, слегка придвигается и застывает, с интересом разглядывая парня. Тот приближается и уже через мгновение накрывает ее губы своими. Мне становится безумно душно. Но дальше хочется завопить. Моя копия даже не думает прерывать поцелуй, а наоборот подтягивается еще ближе к своему мучителю, запутывая пальцы в его аккуратно уложенных волосах. Иступлено мотаю головой: — Нет, это… нет, — голос садится от ужаса и непонимания. Обида. Забини кладет руки на талию девушки, водя ими то вверх, то вниз, а та импульсивно приподнимается на локтях, протягивая тонкие пальцы с длинными ноготками к его галстуку, развязывает его, снимая, и резко расстегивает пуговицы белоснежной рубашки. Парень прижимает ее к себе, быстрым движением стягивая юбку, но мою копию это совершенно не волнует. Она только наклоняется к широкой груди слизеринца, касаясь ее губами, и медленно опускается вниз. Меня шатает, и я бы непременно упала, если бы три пары рук резко не подхватили меня, поднимая. Это позор. Это просто мерзкий стыд Испуганно смотрю на троих однокурсников. Они ухмыляются, окидывая меня совершенно грязными взглядами. Дышать просто невозможно. Нотт слегка ослабляет галстук и возвращается к поддельному воспоминанию. Слышу нечто, похожее на звериный рык, испуганно вжимаю голову в плечи, поворачиваясь к кровати. Забини оказывается сверху тоненькой фигурки, уже окончательно избавив ее от одежды, и покрывает всю шею поцелуями, опускаясь ниже. — Блейз, — из кучи подушек доносится сдавленный голос. На девушку устремляется пара черных глаз. Он снова впивается в ее губы и дергается вперед, отчего кровать издает обиженный скрип. И еще. Еще. Меня тошнит. Слышу громкий и весьма пошлый стон, в конце концов просто перерастающий в крик. Сердце готово остановиться прямо сейчас, но отчего-то, к сожалению, этого не делает. Я пытаюсь отвернуться, отвести взгляд, закрыть глаза руками, но Забини не позволяет, поворачивая прямо к мерзкой картине. — Нет, — я словно забываю о существовании других слов. В уголках глаз скапливаются слезинки, срывающиеся вниз внезапно и с невероятной скоростью. Не могу на это смотреть. Не хочу это видеть. Цепляюсь взглядом за ритмично покачивающийся матрас. Хочется заткнуть уши, только бы не слышать этот голос. Мой голос. Но руки крепко сжаты. Все заканчивается внезапно, а в моей голове словно запускают магловский салют. Все начинает кружиться, и я вижу вокруг себя серые стены Зала Наград. Меня больше никто не держит. Обрушиваюсь на пол, больно ударяясь коленями о каменную поверхность. Под насмешливыми и любопытными взглядами съеживаюсь, поплотнее укутываясь в черную свободную мантию. Прикрываю рукой рот, пытаясь преодолеть рвотный рефлекс. — А ты та еще штучка, Спенсер, — рука Теодора касается моих волос, больно оттягивая их, заставляя посмотреть на него. Парень возвышается надо мной, а я упираюсь взглядом в черный ремень брюк, слегка виднеющийся из-под мантии. — Это… — сглатываю слезы, — это неправда. Исправленное воспоминание, — встречаю только усмешку и поджатые губы. Забини цокает и опускается передо мной, двумя пальцами цепко схватив за подбородок: — Невозможно подделать свое воспоминание в таких деталях, и ты это прекрасно знаешь, Спенсер, — безумная радость в его глазах заставляет меня дернуться, но слизеринец не отпускает. Да. Он говорит все верно. Это просто невозможно. По крайней мере, я не знаю о таком. — Ты можешь врать кому угодно, — из моей груди вырывается шипение. — Но меня ты не обманешь. Смотрю прямо в черные глаза, улетая в бездну отчаянья, и совершенно неожиданно для себя смачно плюю прямо в лицо темноволосому чудовищу. Никогда бы не поверила, что сделаю что-то подобное. Но Блейз только заливается жутким хохотом, свободной рукой вытирая мою слюну: — Зачем мне тебя обманывать? — он кивает Нотту, и тот достает из своего кармана палочку. Этого не может быть. Просто не может. Мы же все их сдали. — Если за меня это уже сделало твое сознание. Ты приняла тогда слишком много всего, как и обычно, очевидно, и не осознаешь теперь всего произошедшего, — его наигранно заботливый тон злит меня, но слова вводят в ступор. Все сходится. Но этого не может быть. Впиваюсь ногтями в кожу головы, растрепывая и без того спутанные волосы. — Это можно понять, — кидает Блейз, через спину улыбнувшись мне. — Идемте, парни, даме нужно передохнуть. Нотт взмахивает палочкой, заставляя все кубки заблестеть и очиститься от грязи, и трое парней двигаются к выходу, напоследок кидая на меня горящие заинтересованные взгляды. В конце концов, гул их голосов и эхо шагов стихают. Зажимаю рот двумя ладонями, заглушая вырвавшийся крик. Это правда? Что из всего правда? Это должна быть она, потому что все сходится. Опускаю голову в пол, касаясь пылающим лбом холодного камня, когда громкий всхлип сотрясает все мое тело, а слезы градом капают, вырисовывая на лице черные мокрые полосы от косметики. Я сворачиваюсь калачиком, чувствуя, как слипаются ресницы. Я просто останусь здесь. Навсегда. Лежать на грязном холодном полу и медленно умирать, сгнивая изнутри. *** Идеально чистая комната отчетливо кричала о том, что ее хозяин очень ответственный и серьезный человек. Большая кровать с зеленым пологом всегда была безупречно заправлена, на длинном резном письменном столе царил порядок, перья лежали ровно на своем месте строго в специальной подставке, никаких разбросанных пергаментов, чернильниц и любого другого хлама, книги стояли составленными аккуратно на полочках, а одежда висела в шкафу в определенном порядке. В общем, комната Драко Малфоя была полной противоположностью спальни его соседки. Но в тот вечер нечто нарушало привычный идеальный вид, а именно — маленькая подарочная коробка на разглаженном зеленом покрывале без единой складочки. Слизеринец напрягся, достал палочку, проверяя непонятный сюрприз на предмет магии, способной ему навредить, но ничего не обнаружил и, подойдя к кровати, парой небрежных движений распаковал маленькую склянку с плавающей внутри жидко-газообразной субстанцией. Драко знал, что это такое, но решительно не понимал, кому могло прийти в голову отправить ему нечто подобное. Внутри все недовольно бурлило, раздражаемое дурным предчувствием. В конце концов, староста решил разобраться в этом, пересилив желание просто выкинуть чьи-то воспоминания и забыть о них. Парень встал и, миновав гостиные, быстрым шагом отправился в кабинет декана своего факультета. У него точно был Омут Памяти, а в голове Малфоя сразу появилась мысль, как получить его в пользование. — Профессор? — слизеринец коротко постучал и сразу вошел в маленькую комнатку. — Мистер Малфой? — Снегг оторвался от кучи свитков на столе и замер с пером в руке. — Вы что-то хотели? Драко забавляла эта нарочитая вежливости, особенно учитывая тот факт, что они оба знали, кем, на самом деле, является каждый из них. Но парень только ответил: — Мне нужен Омут Памяти, это ненадолго. Нужно для, — он замялся, но все-таки добавил, — для важного дела. Декан, видимо, понял его именно так, как и хотел Малфой, встал из-за стола и двинулся в следующую комнату, кивком призывая слизеринца следовать за ним. — Моя помощь не нужна? — мужчина слегка прищурился, выдвигая из шкафа длинный изящный сосуд со множеством завитушек. Этот предмет явно совершенно не подходил высокому крючковатому Снеггу во всем черном и выглядел рядом с хозяином весьма нелепо. Малфой покачал головой и проводил удаляющегося и подозрительного посматривающего на него декана взглядом, а затем сжал в пальцах маленькую баночку и решительно опрокинул ее в переливающееся синее нечто, подавляя внутренний голос, кричащий о том, что делать этого не стоит. Слизеринский принц раздраженно повел плечами и, поправив привычным жестом волосы, опустил голову в Омут. Оказавшись в комнате Эвы Спенсер, он сразу понял свое нежелание смотреть эти воспоминания, а, заметив на кровати Забини и состояние хозяйки спальни, напрягся еще сильнее, если это, конечно, вообще было возможно. А вот потом его захлестнула волна эмоций. Малфой сжал кулаки до боли в ладонях. Ему хотелось отвернуться, уйти в свою комнату, но он продолжал наблюдать за мерзкими картинами, не сводя глаз с тоненького тельца, уже освобожденного от одежды, на котором так нелепо по-хозяйски сжимались пальцы лучшего друга Драко. Слизеринец задыхался. Ему не стоило этого видеть, определенно. Злость на Эву, ненависть к Забини и раздражение от собственных эмоций смешивались, бурля внутри и отдаваясь во всем теле. Когда слизеринец оказался возле Омута снова, он прикрыл глаза на минуту, пытаясь избавиться от навязчиво стучащих в голове мыслей. Хотелось рушить все вокруг, орать, прикончить, наконец, давно заслуживающего этого Забини, и вместе с тем неадекватную шлюху Спенсер. Драко шумно набрал носом воздух, медленно выдыхая, и подавил все-таки лезущие наружу эмоции. От только плотно сжал губы, вернул воспоминаниях в баночку и, сунув ее в карман, отправился обратно в свою спальню, проигнорировав все вопросы Снегга. Он знал, что теперь его ждет допрос по поводу его планов и этих странных воспоминаний, но сейчас это волновало слизеринского принца меньше всего. Быстро войдя в общую гостиную, парень перекинулся парой сухих фраз с однокурсниками и, заметив Забини, подумал, что может не выдержать и кинуть в него Авадой прямо на глазах у доброй половины факультета, потому собрался удалиться в свою спальню, но грубый голос Блейза раздался совсем рядом: — Нужно поговорить, Малфой, — слизеринец по-дружески схватил его за плечи, шагая в комнату, а Драко мог думать только о том, как здорово было бы сломать каждый его палец, а затем и обе руки, которыми он касался этой дуры. Перед входом в свою спальню, Малфой брезгливо скинул кисть одногруппника со своего плеча, толкая дверь. В голове стучала одна мысль — нужно просто держать себя в руках. — Получил мой подарочек? Я подумал, тебе будет интересно взглянуть. Как видишь, я ее совсем не заставлял, она сама была не против, мягко говоря, — Забини хмыкнул, а хозяин спальни застыл на месте, повернутый спиной к однокурснику. — Так что я пока на пару шагов впереди тебя, до такого ведь вы еще не дошли? Идея Драко не срываться провалилась с совершенно мерзким громким треском. Парень резко выдернул палочку из кармана мантии и развернулся к своему другу, но тот уже наставил на него свое магическое оружие, хищно улыбаясь. Малфой размахивал древком, совершенно не думая о создаваемом беспорядке, бьющихся стеклах, осыпающихся осколках, разлетающихся во все стороны щепках и невероятном шуме, не обратил даже внимание на жгучую боль в области переносицы. Он только радостно отметил, как улыбка медленно сползла с лица Блейза, сменившись напряжением. Слизеринец был близок к своей цели — пара порезов на лице и руках Забини и неестественно выгнувшийся палец правой руки. Староста был уже готов кинуть то самое заклинание, услышанное от Поттера перед Рождеством, когда дверь с громким стуком открылась и визг его девушки разнесся по перевернутой комнате: — Драко! Что здесь происходит? — Паркинсон стояла в проходе, в ужасе прижимая ладони к лицу. — Уходи, Пэнс, — грозно прорычал Малфой, собираясь снова взмахнуть палочкой, но слизеринка кинулась к нему и дернула за рукав рубашки. — Прекратите! Что происходит, Блейз? — повторила она свой вопрос. К Забини вернулось самообладание, спокойствие и эта раздражающая довольная ухмылка на лице. Он, первым осознав, что в этот раз среди них победителя не будет, стряхнул палочку и деловито засунул ее в карман брюк. — Понимаешь, Панси, просто Малфой теперь защищает всякий сброд, — из его груди вырвался смешок при взгляде на белого Драко. Забини шутливо поклонился ему и выскользнул за дверь. — Драко, у тебя кровь, — полноватые ручки слизеринки потянулись к переносице парня, но тот убрал их, грубо дернув вниз. Девушка судорожно вздохнула, не понимая, чем заслужила такое отношение. У них ведь все было хорошо. — Ничего, Пэнс, все в порядке. Но все было совершенно не в порядке. — О чем говорил Блейз? — Паркинсон неуверенно посмотрела на слизеринского принца, но тот только устало смежил веки и покачал головой. — Забудь. Иди к себе, Панси. Девушка вздрогнула. Он снова ее прогонял. Да что такое происходит, в конце концов? — Драко, — опустив глаза, начала было она, но парень ее перебил: — Не сейчас. Поговорим позже. Панси кинула на слизеринца обиженный взгляд, повторила про себя несколько раз, что он просто зол сейчас на Блейза и, быстро чмокнув его в щеку, скрылась за дверью. Малфой опустился на кровать. Он не мог себя контролировать больше. С этой Спенсер никакого самообладания не хватит. Даже у него. Парень поправил серебристо-зеленый галстук и скинул черную мантию. Ему нужно было просто ее увидеть. И высказать все, что он думает о ее распущенном поведении. Как после подобного можно жаловаться на то, что к тебе относятся, как к какой-то шлюхе из Лютного Переулка? После всего увиденного хотелось сжать свои пальцы на ее шее и сделать так, чтобы Забини не смог больше никогда ее коснуться. Драко устало выдохнул, поняв, что эта борьба с самим собой заранее проиграна, и направился в соседнюю спальню. Он точно знал, что сейчас на чертову Спенсер выльется поток ругани. Он был разочарован, зол и обманут. Дверь покорно отворилась, и парень словно попал в непроглядный туман ранним утром в лесу рядом со своим поместьем. Только вот туман не так сильно раздражал нос, как плотные тучи сигаретного дыма, заполнившего всю комнату. Эва сидела на полу ровно по центру спальни, слизеринец едва смог рассмотреть ее. Девушка покачивалась из стороны в сторону. Вся злость внезапно испарилась. Да что с ней опять такое случилось? Парень встревоженно подошел к однокурснице и опустился на корточки рядом, окинув взглядом пустую бутылку виски, валяющуюся поблизости, и почти выпитую бутылку абсента, сжатую в еще более бледных, чем обычно, пальцах. Во второй руке медленно тлела сигарета. — Что случилось? — прерывисто уточнил он. Девушка подняла голову, обнажая из-под длинных темных локонов белое лицо, измазанное в черных разводах косметики. Красные глаза непонимающе уткнулись в парня, Эва явно была совершенно не в себе. Хотя, когда вообще она бывала в себе? Тишина напрягала слизеринца, поэтому он тихо позвал одногруппницу: — Спенсер? — никакой реакции не последовало. — Эва? Она медленно кивнула, делая глоток: — Я, — еле как выдавила девушка. — Нет, — череда какого-то невнятного бормотания. Острые плечи вздрогнули. — Ты, — обреченно подтвердил Малфой, задумавшись на секунду, какая нелепая сцена сейчас происходит. — Я не делала этого, — глаза внезапно на секунду приобрели ясность, мгновенно гаснущую. — Не делала, — из ее груди вырвался рев. Слова явно давались с трудом, язык заплетался. — Я бы никогда… с ним… не делала… Драко было сложно разбирать ее речь, но смысл постепенно до него доходил. Этот урод показал воспоминания и ей. Кому еще? — Я не понимаю, — она сделала очередной глоток, подавляя очевидный рвотный позыв. — Не понимаю. Я этого не помню, — всхлип почти вырвался из нее, но девушка только приложила бутылку к своему лбу. — Я просто сошла с ума, ничего не понимаю. Не знаю, что делаю. Не понимаю. Малфой застыл, усердно копаясь в своей памяти. Там была зацепка. Нужно было просто найти то, о чем так громко кричало его сознание. — Не делала. Не могла, — продолжала бормотать Эва, доставая не слушающимися пальцами следующую сигарету. Драко окинул взглядом валяющиеся рядом пустые пачки и внезапно осознал, что именно крутилось в его голове, наткнувшись глазами на широкую постель. Слизеринец отчетливо вспомнил белоснежные простыни в ее спальне в тот самый проклятый день, которые ему пришлось сменить, чтобы не раздражать девушку лишний раз болезненными воспоминаниями. Он все понял. Это было просто невозможно. Воспоминания Забини просто не могли быть правдой, они были поддельными. Прилив спокойствия и неуверенной радости заполнил его, вымывая все отвратительные мысли и картины из головы. Слизеринец мягко коснулся плеч Эвы, поворачивая к себе и раздельно произнес: — Это были исправленные воспоминания. Он тебя обманул. Забудь об этом, — он, конечно, не знал, как Забини удалось это сделать, но это, в конце концов, было не самым главным. Девушка непонимающе уставилась на Драко и вдруг тепло улыбнулась: — Не нужно меня утешать. Просто я не могу доверять даже своему сознанию. Малфой раздраженно вырвал из тонких пальцев бутылку, услышав очередной рвотный позыв: — Я знаю, о чем говорю. Этого не было — я проверил воспоминания, — соврал, надеясь хотя бы так убедить свою соседку. Ее глаза округлились, а маленькая слезинка скатилась из одного глаза: -Ты их видел? — она глубоко и медленно выдохнула, пересилив порыв истерики. — И ты тоже? Драко резко помотал головой: — Нет-нет, я просто… — Не ври! — она крикнула, запнувшись на втором слове и опустила голову. — Плевать. Пусть хоть весь Хогвартс посмотрит, — ее безразличный голос заставил слизеринца нервно мотнуть головой. — Никто больше этого не увидит, обещаю, — он бережно заправил черный локон за ухо, когда Спенсер, едва не промахнувшись, схватила его запястье, вцепившись ногтями в кожу. — А ты? — слизеринка взглянула прямо в серые глаза, всеми силами пытаясь сфокусироваться. — Я же сказал, что, — раздраженно начал Малфой, чувствуя укол совести за просмотренные картины, но Эва покачала головой. — Нет, — она закусила губу, добавив бледным полоскам хоть немного краски. — С тобой… то, что было с тобой — правда? Староста замер, разглядывая ее пальцы на своей руке, и судорожно кивнул, кинув на Эву взгляд. По его коже медленно поползли мурашки. Девушка улыбнулась снова и разжала пальцы, хотя Малфой очень не хотел, чтобы она прерывала этот внезапный тактильный контакт. Ему нравилось чувствовать ее прикосновения. Но Эва ошарашила его еще больше. Она дернула кисть вперед, неуверенно касаясь ладонью его щеки, отчего парню пришлось прикрыть глаза и глубоко вдохнуть, чтобы не кинуться к ее лицу, а потом тонкая рука безвольной плетью повисла, упав и ударившись о пол. Спенсер взяла бутылку и снова прижала ее к голове, икнув. Слизеринец медленно встал и, не отрывая взгляд от девушки, подошел к ней со спины, аккуратно пытаясь приподнять за плечи: — Давай, вставай, — но это оказалось слишком сложной для Эвы задачей. Она повисла в руках парня, словно тряпичная кукла. Малфою пришлось прижать ее к себе из-за не совсем удачно выбранного положения и обхватить руками за талию. Контролировать себя становилось сложнее с каждой секундой, но парень точно знал: сдвинь он свои руки хотя бы немного вверх или вниз — остановиться он уже точно не сможет А это совершенно не то, чего ему бы хотелось. Голова девушки пугающе безжизненно опустилась на плечо, закрывая лицо черной копной, но Малфой своим телом чувствовал, что она дышит. Бережно уложив хрупкое тельце на кровать, он откинул волосы и провел пальцем по тонким губам. Он не знал, что ему делать — уходить или остаться. Но покидать комнату Эвы Спенсер решительно не хотелось.