Загляни в глаза, но не замерзай в них

Дышать. Я наконец-то могу дышать. Долгожданный кислород проникает в легкие, заставляя меня закашляться и неловко приподняться на локтях. Перед глазами виднеется немного расплывчатый силуэт. Щурюсь и понимаю, что самый темный волшебник всех времен напряженно стоит возле моей кровати и сосредоточенно двигает палочкой вдоль моего тела. — Эва, — он замирает и смотрит на меня. — Как ты себя чувствуешь? Ощущаю легкую тошноту и головную боль, но только слегка киваю и пытаюсь зачем-то улыбнуться: — Все в порядке. Волшебник опускается на край кровати и медленно покачивает головой. Он выглядит, как минимум, встревоженным, и это странно, совершенно не соответствует образу самого жестокого и злого мага нескольких последних столетий. Мерлин, все же просто, теперь я точно и окончательно сошла с ума. Мерещится забота. Наверное, я просто не смогла смириться с мыслью о чертовой Метке на своем предплечье. — Мне нужно было подумать об этом, — ледяной голос будто сейчас треснет. — Действительно, для чего тебе Метка, если в твоих венах течет моя кровь. Разве нужно какое-то видимое чужому глазу подтверждение того, что ты — моя дочь? Вполне ожидаемо, что твой организм откажется принять эту магию, ведь все, что дается вместе с Меткой, есть в тебе от рождения. Неуверенно обвожу взглядом комнату. Осознанные и связанные мысли даются мне сейчас слишком тяжело. Его это действительно волновало? Решительно ничего не понимаю, только чувствую, как кружится голова. — Я не мог снова потерять тебя, — слова заставляют мои глаза мгновенно расшириться. Дыхание снова сбивается. Да что такое происходит? Что это за отцовские фразы? Как я вообще могу на все это реагировать? Медленно киваю, пытаясь осознать и принять сложившуюся ситуацию. Судя по всему, чертова Метка мне все-таки не светит, а это уже хорошо. Хотя, видимо, я сама — одна большая Метка, от такого не избавиться уже никогда. — Тебе нужно отдохнуть сегодня, завтра обсудим кое-какие вопросы, — волшебник встает и, на секунду коснувшись моего плеча, выходит из комнаты, оставляя меня наедине со своим непониманием. *** — Я в порядке! — едва сдерживаясь, произнес Малфой, пытаясь отделаться от взволнованной матери. Нарцисса совершенно не понимала, что же такое произошло с ее сыном. Впрочем, Драко тоже не понимал, но это мало его волновало. Ему нужно было узнать, что с проклятой, вечно попадающей в бесконечные неприятности Спенсер. Где она и что все-таки произошло. — Драко, дорогой, давай я вызову доктора. Приляг. — Все хорошо, — повторил Малфой, резко отдернув от бледной матери свою руку. Он вовсе не хотел грубить женщине, но нервное напряжение, удвоенное этим внезапным и совершенно непонятным приступом боли, давало о себе знать. — Оставь его, Цисси, — Лестрейндж подошла к сестре и, развернув за плечи, вывела ее из комнаты, напоследок окинув Драко хищным взглядом и улыбнувшись. Слизеринцу отчего-то стало жутко. Тетка, очевидно, никогда не вызывала в нем теплых родственных чувств, но сейчас казалось, что безумная Белла знала о нем что-то ужасное, что-то, что могло превратить жизнь парня в еще больший ад. Хотя, казалось бы, куда хуже. Малфой подождал, пока в коридоре утихнут звуки шагов, быстро снял с себя промокшую рубашку, переоделся и, накинув мантию, двинулся к лестнице. Слизеринец понятия не имел, как ему узнать хоть что-то о Спенсер, но все равно шел вперед, надеясь, что его появление на этаже не вызовет ни у кого никаких подозрений. Поднимаясь на третий этаж, волшебник задержал взгляд на напряженном высоком мужчине в черном костюме. Он уже видел его несколько раз. Впервые — накануне Рождества, потом на Рождественском балу в своем зале, а после — связанного, но безукоризненно преданного Эве Спенсер. Поморщившись, слизеринец остановился и, переборов себя, протянул, пытаясь сделать максимально безразличный вид: — Ты же дворецкий, — он замялся, — мисс Спенсер? Звучал этот вопрос крайне ненатурально и как-то надуманно, но важнее сейчас было найти девушку. Мужчина остановился, вопреки обстоятельствам слегка улыбнулся и кивнул: — Да, это я. Малфой поджал губы. Он совершенно не понимал, что и как ему дальше говорить, хотя лучшей возможности узнать что-то могло и не представиться. — Ну, — аристократ медленно протянул гласную, — что с ней? На лице дворецкого проскользнула насмешка. Мужчина явно боролся с внутренним желанием проучить заносчивого слизеринца, но все-таки произнес, понизив голос: — Я дам Вам знать, когда она останется одна. Или когда что-нибудь прояснится. Малфой кивнул, попытавшись вложить в выражение своего лица благодарность. Элиот продолжил свой путь, лишь слегка покачивая головой. Он явно хотел сказать что-то еще, но только кинул на слизеринца удивительно добрый и понимающий взгляд. Драко замер, не понимая, куда ему теперь идти и что делать. Облокотившись о перила посреди лестницы, он напряженно огляделся по сторонам и, убедившись, что рядом никого нет, вытащил из мантии карманные часы. Те показывали половину восьмого. Значит, Эва не в самом худшем положении. По крайней мере, секундная стрелка двигалась — девушка жива. После прибытия в поместье Малфоев, часы вообще перестали показывать меньше шести, и это действительно тревожило слизеринца. Его худшие подозрения оправдывались — просто находясь здесь, Спенсер была в опасности. Хорошо, что пока хотя бы не в смертельной — до двенадцати стрелка не поднималась еще ни разу. Звук невысоких мужских каблуков застал слизеринца врасплох. Он быстро сунул часы в карман и раздраженно уставился на поднимающегося по лестнице Забини. Да он что, издевается? Как будто преследует Малфоя, пытаясь вывести из себя. Волшебник остановился взглядом на пышной охапке черных цветов, только потом заметив вырисовывающуюся довольную ухмылку бывшего друга. — Что, Малфой, не пускают узнать, как она? — наигранные сожаление и забота в голосе выводили парня из себя. — А я вот решил передать, для скорейшего выздоровления. Все-таки эта ситуация волнует каждого из нас. — Заткнись, Забини, — кинул Драко, отрывисто шагая к слизеринцу. — И прекрати весь этот цирк. Высокомерный взгляд Блейза скользнул по слизеринцу: — Ты просто жалок, Малфой. Стоишь тут и боишься узнать, что с ней. Вся твоя сила закончилась, как только мы покинули Хогвартс. Дай пройти, — он двинулся вперед, задевая парня плечом. Малфой яростно выдохнул: — Не забывай, что ты в моем доме, Забини, — холодный серый взгляд тяжело опустился на старого друга. — Проваливай отсюда. Густые черные брови слизеринца делано удивленно взметнулись вверх: — Прогоняешь Пожирателя из нашего логова вопреки приказу Темного Лорда? Не боишься? — Хочешь проверить? — Малфой уверенно выставил вперед палочку, непроницаемым взглядом сверля парня. — Я каждый день задаюсь вопросом, почему ты все еще жив, Забини. Даже думать не хочу, что сделает Темный Лорд с тем, кто творил такое с его дочерью. Парень хмыкнул, делая шаг назад: — Думаю, я жив, потому что Спенсер не сказала обо мне ни одного плохого слова. А вот здесь уже действительно любопытный вопрос — почему. Подумай об этом на досуге, Малфой, — волшебник с силой впечатал цветы в грудь Драко. — Передай миледи от меня. Драко провожал удаляющуюся фигуру Забини напряженным и раздосадованным взглядом. Казалось бы, он победил сейчас, но было это как-то ненатурально. — Тинки, — громко позвал хозяин дома. Домовик появился через секунду с негромким хлопком: — Да, мистер Малфой? Драко кинул в сторону источника звука охапку цветов, даже не взглянув на маленького слугу: — Выброси мусор. Домовик кивнул, собрав разбросанные розы, и тут же исчез, а Малфой снова остался на лестнице в одиночестве, приложив массу усилий, чтобы не начать ходить туда-сюда, пытаясь избавиться от волнения. Время тянулось, слизеринец стоял, опустив голову, и очнулся, только услышав негромкие шаги в тишине. Элиот снова спускался вниз, держа в руках серебристый поднос. Проходя мимо Драко, он немного замедлил шаг и, не останавливаясь, тихо произнес, даже не взглянув на парня: — Мисс Спенсер одна в своей комнате. Надеюсь, Вы не перепутаете окно. — Спасибо, — парень кинулся наверх, но тут же замер. Окно? Что этот идиот имел в виду? Он хотел, чтобы Малфой залез к ней через окно? Действительно, он же не мог просто войти, кто-нибудь мог заметить, а комната Спенсер, тем более, теперь, явно под большим наблюдением, чем комната Драко. Да, точно, он может забраться в ее комнату через окно. Это логично. Резко развернувшись, слизеринец постарался придать своему лицу максимально будничное выражение и двинулся в свою комнату. Пройдя внутрь, парень огляделся и, открыв боковую дверцу шкафа, вытащил оттуда свою метлу. Хорошо, что он не успел приказать домовику унести ее к остальным. Распахнув окно, Малфой легко ступил на подоконник. Мерлин, на что эта Спенсер толкала его. Слизеринец чувствовал себя сопливым школьником из какой-нибудь магловской книжки Эвы. Стук в дверь оказался крайне неожиданным, парень успел только спрыгнуть с подоконника, нелепо заведя метлу за спину. Будто так ее не видно. Черт. Взволнованное лицо Нарциссы удивленно вытянулось при виде сына: — Драко, как ты себя чувствуешь? — женщина осеклась, внимательно разглядывая слизеринца. — Что ты делаешь? — Я, — парень, сделав непринужденный вид, кивнул на окно, — хотел полетать, развеяться. Иногда нужно давать себе отдых. Миссис Малфой смотрела на сына, словно собиралась сейчас же вызывать лекарей из Мунго: — Что, прямо из комнаты, дорогой? — испуганное лицо матери заставило Драко мысленно усмехнуться — вероятно, он действительно мог показаться психически нездоровым. — Да, так намного удобнее, — слизеринец редко врал Нарциссе и делал это только ради ее блага. Но ведь сейчас был как раз такой случай? Что станет с несчастной миссис Малфой, если она узнает, что ее сын собрался пробраться в комнату дочери Темного Лорда? Испытывать судьбу Драко совершенно не хотелось. — Точно все в порядке, милый? — аккуратно уточнила она, слегка приблизившись к сыну. — Ты пропустишь ужин. Мерлин, ну какой ужин. — Да, все хорошо, я не голоден, — утвердительно кивнул слизеринец, невозмутимо забираясь обратно на подоконник. — Ладно, хорошо, сообщи, как вернешься, милый, — напряженным взглядом провожая каждое движение сына, произнесла Нарцисса. Оттолкнувшись от коричневатой поверхности и перебросив ногу через древко метлы, парень еще разок взглянул на мать и направил рукоятку в небо. Летний ветерок приятно коснулся лица слизеринца, раздувая мантию и взъерошивая прежде аккуратно уложенные волосы. Малфой выдохнул. Он уже и забыл, как сильно полеты помогали ему отвлечься от всего раньше, ведь в последнее время было совершенно не до этого. Дыхание сбивалось, приятное тепло разливалось по телу парня. Сделав круг над поместьем и убедившись, что Нарцисса не стоит возле окна в его комнате, Драко немного спустился и подлетел к крайнему окну. Оно было открыто. Удивительное везение, спасибо этому странному дворецкому. Зачем-то оглядевшись по сторонам, Малфой дернул за край оконной рамы и, оказавшись внутри, легко опустился на подоконник. Девушка, до этого лежащая в постели, дернулась за палочкой к тумбе, но, узнав своего нежданного гостя, мягко улыбнулась: — Мерлин, Малфой, ты меня напугал. Что ты здесь делаешь? Парень двинулся к кровати, только поставив метлу в угол комнаты: — Хотел узнать, как ты, — он легко коснулся тонкого запястья, развернув внутреннюю часть предплечья к себе. Метки там не было. — Я в порядке, — раздраженно кинула Эва, отдергивая руку и вставая. — Я вообще не понимаю, чего все так носятся. — Ты у нас теперь важная персона, — слизеринец пристально наблюдал, как Спенсер выудила из тумбы бутылку и с громким хлопком открыла ее, усмехнувшись. — Да уж, важнее не бывает. Это какая-то чушь, Малфой, — отмахнулась она. — Я столько всего узнала за последнюю пару дней, это все сводит меня с ума. Слизеринец нахмурился и, сделав глоток из протянутой бутылки, уточнил: — Что вообще произошло? Спенсер удивленно вскинула брови: — Ты что, не видел? Было чертовски больно, а потом все просто исчезло. Я сначала думала, что так и должно быть, а потом уже просто не могла вдохнуть. Малфой поежился и, не зная, следует ли Эве знать о его странной ситуации, решил промолчать. Притянув девушку к себе, он усадил ее на кровать, слегка коснувшись губами бледного виска: — Известно, из-за чего это? Эва провела пальчиком по его щеке: — Папуля сказал, — Малфой не смог сдержать смешок — то, как Спенсер теперь называла Темного Лорда в их разговорах, веселило каждый раз, — что-то про то, что во мне от рождения есть все, что может дать Метка, бла-бла-бла. Не думала, что во мне с рождения живет желание убивать маглов и грязнокровок, — она фыркнула. — Эй, полегче, — скривился Драко, кинув многозначный взгляд на свое предплечье. — Брось, Малфой, — протянула девушка, освобождая руку слизеринца от накрахмаленной ткани рубашки и проводя по Метке длинными острыми ноготками. — Пожиратель из тебя, прямо скажем, такой себе. Драко свободной рукой ослабил внезапно начавший его душить галстук: — Ну конечно, не то, что из тебя, — он перехватил бледное запястье, дергая улыбающуюся девушку на себя. Хрупкое тельце мгновенно оказалось прижато к слизеринцу, а тот опустил обе руки на тоненькую талию. Эва слегка провела губами по шее волшебника, когда парень зарылся носом в ее волосы, вдыхая этот до сих пор пьянящий аромат. *** Бархатные шторы плотно задернуты. Комнату освещают только несколько оставленных нами свечей. От двери до широкой кровати разбросаны рубашка Драко и моя черная мантия, где-то там же стоят два бокала и допитая бутылка шампанского. Это хороший вечер, плавно перетекающий в не менее хорошую ночь. Его пальцы быстро расстегивают длинную молнию моего платья, а губы жадно касаются шеи, оставляя красноватые следы и влажные дорожки. Ненужная одежда падает возле кровати, а слизеринец плавно наклоняется вниз, спуская кружевную лямку с моего плеча. Не выдержав, прикрываю глаза и издаю тихий стон, слышу, как часто и прерывисто дышит Малфой. Я не верила, что так бывает — каждый раз совершенно новый, лучше предыдущего, каждое прикосновение — приятнее, каждая минута вместе — особенная. Легко тяну в сторону ремень мужских брюк, дергаю их вниз, снимая. Его длинные пальцы медленно проводят по внутренней поверхности бедра, задевая резинку чулок, заставляя дышать меня еще чаще, задыхаться шквалом эмоций. Слизеринец наваливается на меня, слегка прикусываю мочку его уха, сдавленно выдыхая. Он дергает мои руки вверх, придерживая их, и проводит губами по щеке, снова возвращаясь вниз. Я окончательно теряю связь с реальностью, проваливаясь в приятные ощущения и только тихо шепчу его имя. — Драко, дорогой, я войду? — быстрый стук в дверь заставляет меня оттолкнуть парня. Он с секунду смотрит на меня непонимающе, но тут же вскакивает с кровати, пытаясь натянуть брюки и быстро забрасывая вещи под кровать: — Минуту, я переодеваюсь, — как по мне, его охрипший и потерянный голос выдает парня. — Оденься, — тихо шепчет он. Да, это действительно стоило бы сделать, но я только смотрю на торопливо застёгивающего брюки Малфоя, не имея никакой возможности сдержать смешок: — У-у-у, наш слизеринский красавчик прячет девушку от мамы, — становится смешно до слез — наверняка это из-за таблеток. — Спенсер! — он жестом велит мне все-таки одеться. Ищу взглядом свое платье, но его нигде не видно. Мерлин, уже не смешно. Какого гиппогрифа? Куда оно могло исчезнуть? — Я вхожу, — дверь потихоньку открывается, судорожно пытаюсь понять, что же мне делать. На самом деле, предстать перед миссис Малфой в подобном виде не очень хочется. Не придумав ничего лучше, кидаюсь к окну, прижимаюсь поясницей к подоконнику и задергиваю длинную зеленую штору, успев только увидеть, как Малфой накидывает на себя рубашку и дергается к уже почти открывшейся двери, легким движением палочки отправляя бокалы и бутылку под стол. Стараюсь даже не дышать, но сердце колотится так громко, по-моему, его стук можно и из коридора услышать. — Драко, я, — голос Нарциссы обрывается, тишина меня пугает. Пытаюсь выдыхать через нос и успокоить свое бешеное сердцебиение, но по коже только расползаются мурашки, а ладони потеют. — Что случилось? — слышу напряженный голос Малфоя, но ответа на его вопрос нет. От звука одергивающейся шторы резко вздрагиваю, встречаясь взглядом с миссис Малфой. Мерлин, ну почему? Женщина меняется в лице, а я забываю вовремя вдохнуть. Волшебница делает шаг назад, пытаясь сохранить невозмутимое выражение, а я нелепо прикрываю ноги, пытаясь зачем-то спрятать хотя бы кружево на чулках. Ведьма бледнеет, склоняя голову в поклоне, и совершенно севшим голосом протягивает: — Миледи. Я кидаю потерянный взгляд на Малфоя, но тот так и застывает возле двери, явно не собираясь ничего предпринимать. — Д-добрый вечер, миссис Малфой. Не особо-то он и добрый теперь, очевидно. — Прошу меня простить, мисс, — мне кажется, женщина сейчас расплачется. Тишина звенит у меня в ушах, желая слышать хоть что-нибудь, начинаю нелепо лепетать: — Можете обращаться ко мне, как раньше, миссис Малфой. Вы ведь хорошо общались с моей тетей, помните? — Нарцисса отшатывается от меня, сильнее бледнея и опуская голову ниже, а я прикусываю язык. — Как Вам будет угодно. Черт. Черт-черт-черт. Кто дал мне способность разговаривать, пусть заберет ее обратно, я совершенно не умею использовать речь. — Знаете, я, наверное, пойду, — аккуратно двигаюсь к кровати, под которой валяется моя мантия, но миссис Малфой спешно поднимает руку и произносит: — Нет-нет, это я пойду, — она быстро двигается к двери, остановившись ненадолго возле застывшего сына. — Драко, я хотела пригласить тебя к столу, ужин готов, — ее потерянный взгляд меня пугает. — Вы тоже можете присоединиться, — неуверенно произносит женщина. — Благодарю за приглашение, миссис Малфой, — живо киваю, пытаясь улыбнуться и не прекращая своих нелепых попыток прикрыться. — Это честь для меня, — Нарцисса кивает и спешно уходит, закрывая дверь. Я медленно выдыхаю, переводя взгляд на Малфоя. Из меня вырывается нервный смешок, перерастающих в хохот. Даже Драко улыбается и хмыкает, подходя ко мне. — Эй, ты просто бросил меня, заставляя в одиночку отмазываться, — шутливо толкаю его в плечо, выудив палочку из своего кармана, и тут же поджигаю ей сигарету. — У тебя и самой неплохо вышло. В конце концов, со своим отцом ты же как-то общаешься, — он улыбается, а я усмехаюсь: — Мне с ним было проще разговаривать, чем сейчас с миссис Малфой, знаешь ли. Вот брошу тебя в такой же ситуации, только с папулей. Драко хмыкает, а я надеваю платье, вопросительно глядя на парня: — Иди давай, я подожду. Слизеринец тянется ко мне, касаясь носом шеи: — Все-таки нас так не вовремя прервали, — его руки касаются моего колена. — Я никуда не хочу уходить. Запрокидываю голову назад, смеясь и слегка отодвигая парня: — Иди, а, когда вернешься, можем начать сначала. Парень раздосадовано выдыхает, обжигая мою кожу, и застегивает рубашку, завязывая галстук: — Как Вам будет угодно, — уголки губ слизеринца слегка приподнимаются. Да он просто издевается! — Проваливай уже, — толкаю его к двери, наполняя себе бокал из бутылки огневиски. — Я тут как раз хоть немного приду в себя. Парень хмыкает и выходит из комнаты. *** Драко спускался в столовую, надеясь, что Нарцисса просто ничего не скажет, хоть и прекрасно представлял, что сейчас творилось внутри у матери. Она была напугана. Боялась, что поведение сына навлечет на семью гнев Темного Лорда в очередной раз. Да не столько на семью. Больше всего Нарцисса переживала за своего сына. Драко был бы рад как-нибудь ее успокоить, но вряд ли мог. Да он сам был напуган. Все так внезапно изменилось, но ведь Эва была той самой прежней Эвой Спенсер, и плевать, кто и как теперь ее называет, плевать, что при посторонних ему приходится склонять голову с ее появлением. Она все та же. Его Эва Спенсер. И пусть бы кто теперь с этим поспорил, хоть сам Темный Лорд. Тряхнув головой, Малфой двинулся к столу и, отодвинув стул, опустился напротив матери. Женщина слегка приподняла брови и тихо уточнила: — Мисс Спенсер не будет? Драко постарался придать своему голосу уверенность и твердо произнес: — Нет, Эва не голодна. Губы миссис Малфой дрогнули и напряглись, но она ничего не сказала, только опустила взгляд в тарелку. Слизеринец последовал примеру матери, но в горло совершенно ничего не лезло. Напряжение за столом как будто накалялось. Наконец, Нарцисса, видимо, не выдержала: — Ты можешь себе представить, что будет, если он, — женщина понизила голос, — узнает об этом? Понимаешь, что с тобой сделают? Малфой крепче сжал серебристую вилку: — Мне плевать. Нарцисса испуганно вздохнула и нервно отложила приборы, задев бокал. С жалостью глядя на сына, она сложила руки на коленях: — И давно, Драко? Слизеринца этот вопрос явно смутил. Он не знал, что именно ему на него ответить, но кивнул, подумав про себя, что вообще-то он не мог выкинуть Спенсер из своей головы чуть ли не с ее возвращения в Хогвартс. Кажется, миссис Малфой все больше мрачнела с каждым ответом своего сына, но все-таки снова аккуратно начала говорить: — Дорогой, ты ведь понимаешь, если ты что-то сделаешь не так, обидишь ее или что-нибудь еще, а она расскажет, — женщина запнулась, — отцу, или… — Не расскажет, — уверенно прервал слизеринец. — Ты совершенно ее не знаешь, Эва никогда так не сделает. Иначе, поверь, с половиной нашего факультета уже случилась бы череда несчастных случаев, — заметив непонимающий взгляд матери, он добавил, — у Эвы были сложные отношения на факультете. Миссис Малфой устало прикрыла глаза: — Драко, эта девушка не может быть твоим очередным развлечением, как ты не понимаешь, что… — Эва — не мое очередное развлечение, — слизеринец поджал губы, злясь от того, что мать не может его понять. Кажется, женщина едва не плакала, смотря на сына, как на тяжело больного или умирающего: — Милый, неужели это стоит того? Ты готов подвергать себя такой опасности? Она так много для тебя значит? Малфой глубоко вдохнул и ответил на умоляющий взгляд матери: — В тот день, когда мы сбежали из Хогвартса, она не использовала Империус. Уж точно не на мне. Я запер ее в комнате с утра, чтобы никто не смог ее найти. Так что — да, она действительно много для меня значит, ты не представляешь, насколько. Парень встал, считая, что мать злится на него, но миссис Малфой слабо позвала сына: — Драко, послушай. Я понимаю. Просто будьте осторожней, умоляю. Слизеринец думал, что ему послышалось, но, взглянув на женщину, понял, что это не так. Обойдя стол, он подошел к вставшей матери, а та аккуратно его обняла, тихо добавив: — Можешь пригласить Эву на ужин как-нибудь. Думаю, это возможно. Малфой благодарно кивнул и двинулся в свою комнату, оставляя Нарциссу одну. Волшебница проводила сына взглядом и, как только двери за ним закрылись, устало опустилась на стул, думая о том, что ее сын все-таки был Малфоем. Если Эва Спенсер действительно много значила для него, то даже сам Темный Лорд с трудом смог бы им помешать. А раз так ее сын был счастлив, Нарцисса просто не могла позволить себе его не поддержать.