Загляни в глаза, но не замерзай в них

Аккуратная тишина в общей гостиной старост казалась стерильной и ужасно напрягающей. Кожаный диван перед едва слышно потрескивающим камином, пара кресел по бокам, тяжелый дубовый журнальный столик и длинный никому не нужный шкаф выглядели так идеально и чисто, будто нереальные. Словно все это стояло в музее, где нельзя было даже дотронуться до всей этой мебели. Большие настенные часы монотонно тикали, не разрушая тишину, а сливаясь с ней. Малфой вошел в гостиную очень осторожно, но, не заметив внутри и намека на чье-то присутствие, слегка расслабился. Он был уверен, что провалившаяся попытка поговорить со Спенсер должна во что-то вылиться. Девушка наверняка теперь очень зла, и остается только надеяться, что о причастности Хейз ко всей этой ситуации она просто не подумала, иначе их маленькое преимущество совсем сошло бы на нет. Посверлив несколько секунд напряженным взглядом дверь в спальню Спенсер, Драко двинулся в свою комнату, но перед самым входом остановился, прищурившись. Защитные заклинания были сняты, и это явно не могло не насторожить. Сжав в руках волшебную палочку, слизеринец аккуратно толкнул дверь, ожидая увидеть в своей спальне кого угодно — от разъяренной Спенсер до ехидно глядящего Забини. Но серые глаза мгновенно наткнулись на вальяжно раскинувшуюся в кресле блондинку. Вивиан с насмешкой разглядывала хозяина комнаты, без всякого смущения попивая чужой огневиски. Ведьма явно направилась сюда прямиком из бара, не удосужившись даже переодеться, и Драко зачем-то уставился на оголенные длинные ноги с аккуратными округлыми коленями, совсем не похожие на острые ноги Эвы. — Слушай, — подмигнув, выдала Хейз. — Почему я должна выгонять из твоей спальни какую-то чокнутую ведьму-мопса? У тебя какие-то дела с этой тупой девицей? Малфой опешил. Такой наглости он не ожидал, но почему-то его не покидало желание оправдаться, что тут же разозлило парня. Он возмущенно вздернул серебристые брови и раздраженно протянул: — Никто не просил тебя ее выгонять. Не думаю, что должен перед тобой отчитываться. Девушка невесело усмехнулась: — Не должен, разумеется, но я бы тебе посоветовала этим не пренебрегать. Тебе же будет хуже, если я не буду тебе доверять. Хотя, может быть, Спенсер тебя уже не так и интересует, но променять ее на эту недалекую истеричку — очень неразумно. Драко устало смежил веки. С чего эта Хейз возомнила, что имеет право обсуждать с ним нечто подобное и даже отчитывать? Парень собрался было холодно осведомиться о причине прихода ведьмы, ведь он ее не звал, да и вообще видеть кого-то сейчас не очень хотелось, но блондинка внезапно резко закашлялась, мгновенно зажимая рот рукой. Выражение превосходства тут же исчезло с ее милого личика, ведьма быстро вскочила из кресла и отвернулась, только окинув Малфоя обеспокоенным взглядом. Драко внимательно следил за каждым движением девушки — такое поведение казалось ему странным. — Все нормально? — растягивая слова в привычной манере, лениво протянул он. Вивиан живо вытерла руку о нарядную мантию и повернулась: — Неплохо все сегодня вышло, а? — слизеринец успел заметить на светлой ладони красный развод, но решил не говорить ведьме ничего по этому поводу. Он хмыкнул и, не сводя с нее глаз, отозвался: — Ага, не считая того, что она чуть не сдала меня американскому Министерству. Вот бы забавная история вышла. Хейз хохотнула. Самообладание явно возвращалось к ней: — Да, это вполне в ее духе. Раньше она частенько подобным развлекалась. Было весело, — ведьма прикрыла глаза, предаваясь приятным воспоминаниям. — Но ты молодец, не ожидала, что ты продержишься. Думаю, мы немного сдвинулись с мертвой точки — Эва все-таки не бросила тебя там. Малфой окинул девушку скептическим взглядом: — Не думаю, что она сделала это из каких-то теплых чувств. Скорее уж, действительно не хотела выставлять Пожирателей в подобном свете. Хейз поджала губы и, опрокинув бокал с огневиски, раздраженно передернула плечами: — Не говори глупостей, Малфой. С какой стати ей волноваться о статусе Пожирателей, если ее не трогает совершенно ничего, кроме собственного комфорта? Что-то внутри явно дрогнуло, бессмысленно это отрицать. Слизеринский староста задумался. Слова Вивиан звучали, конечно, разумно, только вот поведение Спенсер было таким непредсказуемым, что гадать о ее мотивах и вовсе не приходилось. Она могла поступить так, просто потому что захотела. Может, действительно из-за отца. А, может, и вправду из-за Малфоя. Кто же ее знал? — Ладно, оставлю тебя наслаждаться нашей маленькой победой в одиночестве. Мне нужно подумать, что нам делать дальше, — бросила ведьма, собираясь уходить. Слизеринец фыркнул: — Вообще-то у меня есть кое-какие мысли. Надо будет наведаться завтра в одно место. Девушка удивленно уставилась на него, скрестив руки на груди и вопросительно приподняв брови: — Куда отправимся? Драко отрицательно покачал головой, внутренне наслаждаясь непониманием и интересом Хейз, явно привыкшей держать все под контролем: — Я пойду один. Если что-то удастся выяснить, я дам тебе знать. Но для начала нужно будет все проверить. Блондинка, быстро поняв, что ничего больше не добьется, недовольно поморщилась и, кинув на Малфоя задумчивый взгляд, вышла из спальни, бросив только напоследок: — Удачи. Драко подумал, что это ему точно не помешает. У него действительно был шанс кое-что узнать, но совсем не обязательно все должно было сложиться так, как ему нужно. *** Утро умирающей осени тихо проскальзывает тусклыми солнечными лучами в мою комнату. Желания вставать отчего-то нет. После вчерашнего вечера остался какой-то неприятный осадок, словно произошло что-то такое неуловимое, но крайне важное. Во сне передо мной несколько раз вспыхивали серые льдинки глаз Малфоя, абсолютно уверенного в своем решении и нарочито спокойного. Будто он знал, что я не позволю ему попасться. Но с чего бы это, если такого поворота не ожидала даже я сама? Международные магические скандалы нам всем сейчас явно не нужны, но, по большому счету, мне бы ничего не стоило просто бросить его там и оставить разгребать все это в одиночку. Собственное неадекватное, совершенно необъяснимое и нерациональное поведение злило меня вчера, злит и сейчас. Какое мне, в конце концов, дело до проблем Драко Малфоя? Раздраженно взяв сигарету, отпиваю из бутылки немного виски, но алкоголь решительно не желает отгонять от меня нежелательные мысли. Впрочем, таблетки наверняка справятся с этим. Только накидываю на себя черный халат, когда дверь в спальню бесцеремонно открывается, ударяясь ручкой о стену. Я напрягаюсь — все-таки незаметно снять несколько защитных заклинаний не так уж и просто — но тут же только недовольно морщусь, увидев в проходе старую подругу. Блондинка скрещивает руки на груди и, усмехнувшись, протягивает: — С самого утра пьешь? Окидываю девушку небрежным взглядом: — Все, как ты и учила. Чего тебе? Вивиан, ничуть не смутившись холодному приему, проходит в комнату и по-хозяйски опускается на мою кровать. — Зашла за тобой перед завтраком, а то, смотрю, ты любишь им пренебрегать. Так скоро совсем исчезнешь. Фыркаю и направляюсь к шкафу, выуживая оттуда платье: — Какая забота. Только, к сожалению, мне некогда составлять тебе компанию в Большом Зале. Ведьма, кажется, ничуть не удивившись моему ответу, вытаскивает из сумки блестящую тонкую ткань и кидает в мою сторону. Признав в вещице свою вчерашнюю мантию, оставленную в баре, задумчиво наблюдаю за тем, как она легко и плавно опускается на пол. Подруга, проследив за моим отчужденным взглядом, заливается хрипловатым смехом: — Ты совсем расслабилась, раз следы за собой не заметаешь. Помнишь, что я говорила? Не оставлять в таких местах ничего из своих вещей. Ты бы еще палочку там бросила. Резко обернувшись, прищуриваюсь, холодно разглядывая беззаботное лицо Вивиан. — Зачем ты все это устроила, Хейз? — голос оказывается слишком сухим и холодным. Она непонимающе вскидывает брови и, выхватив из моей пачки сигарету, закуривает: — О чем ты? Я думала, мы хорошенько повеселимся. Ее голубые глаза не выражают совершенно ничего, будто ведьме действительно нечего скрывать, но я не собираюсь так просто отступать — пусть она отвлекает своим наивным выражением лица кого-нибудь другого: — С Малфоем? Тебе вдруг оказалось недостаточно моей компании? Подруга обиженно вытягивает губы в трубочку и, надувшись, приподнимается на локтях: — Знаешь, что, Спенсер, — бурчит она, — ты совсем свихнулась со своей подозрительностью. Мне стало жалко бедного красавчика, он очень хотел узнать, где можно тебя найти, вот я и сболтнула. Усмехаюсь, снисходительно приподнимая брови: — Брось, Ви, жалость — совершенно не свойственное тебе чувство, — хоть оправдание Хейз и звучит не особо убедительно, я почему-то немного успокаиваюсь. Блондинка кидает на меня взгляд исподлобья, но тут же расплывается в легкой улыбке, которая так часто обеспечивала нам пропуск в разные бары в Штатах: — Ладно, Эва, я просто хотела тебе помочь. Думала, так тебе будет проще выбрать жениха. Кстати, как там дела обстоят? Тебя уже завалили задабривающими подарками? — неподдельный интерес в голосе подруги заставляет меня окончательно оттаять. Все происходящее так похоже на наши прежние разговоры, что не верить Хейз кажется очень глупо. Мягко кивнув, легко взмахиваю палочкой, открывая дверцу прикроватной тумбочки. Оттуда тут же вываливается куча строго упакованных коробок и свертков. Я их даже не открывала, да и не планирую. Вряд ли хоть кто-то из этого списка сможет подарить нечто, действительно интересное мне. — Ого, — Ви тут же подскакивает с кровати и с очень типичным девичьим восторгом разглядывает подарки. — Чего ты их не открыла? Пожимаю плечами: — Не хочу. Зачем они мне? Хейз смотрит на меня с укоризной, словно я не понимаю какую-то крайне очевидную вещь, а она уже устала мне ее объяснять. Впрочем, она и в самом деле никак не отвечает на мой вопрос, а только протягивает: — Можно хотя бы мне открыть? Если найду что-то толковое, дам тебе знать. Может, это поможет тебе в твоем выборе. Безынтересно оглядываю упаковочную бумагу и нелепые, почти у всех зеленые банты: — Можешь делать с ними все, что хочешь. Я все равно уже определилась. Собираюсь сейчас сказать отцу. Зеленые глазки Вивиан округляются, становясь еще больше, а длинные пушистые реснички начинают хлопать чаще обычного: — Что? — протягивает она, кидаясь ко мне. — Спенсер, ты отвратительная подруга. Как ты могла ничего мне не сказать? Признавайся, кто этот счастливчик? От беспрерывного щебетания подруги у меня слегка закладывает уши. К слову, ее восторженного настроения я совершенно не разделяю. Происходящее кажется мне не более, чем сухой необходимостью, и выбор мой основан исключительно на бесчувственном расчете. Возможно, не так все это должно происходить в семнадцать лет у молодой ведьмы, но для аристократичного общества подобное — совершенно точно норма, а у меня так вообще несколько более сложная ситуация. Хотя, возможно, мне действительно стоило хотя бы порадоваться предстоящему торжеству. — Спенсер! — выводя меня из раздумий, Хейз слегка потрясывает меня за плечи. — Говори, кто! Уставившись на подругу непонимающим взглядом, наконец-то осознаю, чего она от меня хочет, но только виновато улыбаюсь и покачиваю головой: — Извини, Ви, но это будет сюрпризом. Мне нужно еще все обсудить с отцом и убедиться в правильности своего выбора. Знаю, какой океан эмоций сейчас бурлит внутри подруги, но девушка изо всех сил пытается держать себя в руках: — Я тоже могу помочь тебе с выбором и все обсудить. Как давно вообще ты к нему прислушиваешься? — она впивается в меня внимательным взглядом. Не совсем понимая, к чему конкретно клонит ведьма, пожимаю плечами: — А что тут такого? Он мой единственный родственник, к тому же, он сам все это устроил. Я хочу, чтобы он одобрил мой выбор. Это же нормально, разве нет? В Хейз словно борются две личности с абсолютно противоположными точками зрения. В конце концов, она медленно выдыхает и кивает: — Конечно, Эва, все нормально. Я понимаю. Ты ведь всегда скучала по своим родителям и так остро в них нуждалась, поэтому, встретив сейчас хотя бы отца, ты, очевидно, очень ценишь его мнение. И совершенно не важно, кто он такой, — зеленые глаза внезапно смотрят на меня так осмысленно и понимающе, что я буквально ощущаю на себе ее волнение. Становится не по себе. Я чувствую, как сердце отчего-то начинает учащать свой ритм, но Хейз улыбается, избавившись от всей этой серьезности, и быстро протягивает: — Дай мне хотя бы подсказку. Ответь на вопрос? Пожимаю плечами: — Давай. Но только один. Ведьма задумчиво щурится и, прикрыв глаза на мгновение, выдает: — У вас с ним что-то было? Нервно повожу плечами и, усмехнувшись, отвечаю: — Что-то было — размытое понятие, не находишь? Так можно почти про любого сказать. Это плохой вопрос, Хейз, давай другой, — удивительно, как она сама этого не поняла. Девушка хмурится, прикладывая к губам указательный палец. Этот ее странный жест всегда говорил о бурной мыслительной деятельности: — Ладно. Он учится здесь с тобой? На том же курсе? Слегка склонив голову набок, растягиваю губы в улыбке — это тоже не самый удачный вопрос: — Да, — не думаю, что эта информация сильно сузила круг для Хейз, но, тем не менее, свой один вопрос она уже потратила. — А теперь я все-таки пойду, если ты не возражаешь. Можешь пока развлекаться тут с подарками. Вивиан живо кивает, а я наскоро переодеваюсь и, улыбнувшись подруге, выскальзываю из комнаты, быстро минуя длинные коридоры подземелья и огромный холл перед парадной дверью. Оказавшись на улице, поплотнее укутываюсь в мантию — холодает. Солнце куда-то исчезло, спрятавшись за серыми тучами, а прохладный ветерок гоняет по земле начавшие опадать листья. Такая погода обычно вгоняет меня в тоску, но сейчас я чувствую себя удивительно легко и хорошо. Просто серый замок среди серой осени — какие эмоции может вызывать подобная картина? Заметив возле дверей потупившего взгляд Роули, хмыкаю и, повернувшись к нему, бросаю: — Если что, я к папуле. Или студентам запрещено покидать территорию школы? Ты говори, не стесняйся. Пожиратель поджимает губы и процеживает: — Хорошего пути, миледи. Весело вскидываю брови, наблюдая за его скудным поклоном: — О, в твоем «хорошего пути» так и слышится желание того, чтобы меня расщепило при трансгрессии. Мужчина выдавливает из себя крайне официальную улыбку и протягивает: — Как Вы могли такое подумать? Я желаю миледи только благополучия. Окинув Роули презрительным взглядом, продолжаю свой путь, бросив напоследок только неопределенное: — Ага. Не знаю, почему этот Пожиратель мне так неприятен — будто он единственный, кто меня недолюбливает. Только вот именно в него хочется кинуть парочку Круциатусов. Впрочем, он один из самых жалких и бестолковых волшебников в наших рядах, совершенно не понимаю, за какие заслуги его вообще приняли в число Пожирателей, но разбираться в этом тоже никакого особого желания нет. При дневном освещении Хогсмид выглядит куда более удручающим, чем ночью. Пустые улочки, прежде заполненные людьми, кажутся серыми и печальными. Расклеенные на всех домах объявления с колдографиями Поттера и его друзей меня несколько веселят. Можно подумать, кто-то не в курсе, как выглядит избранный мальчик и его близкие. Одну из таких листовок, кем-то сорванную и смятую, гоняет по серому асфальту ветер, примешивая к другому мусору. Меня не покидает ощущение, что кто-то пристально следит за каждым моим движением, поэтому я останавливаюсь и оглядываюсь по сторонам. На улице никого. Ставни закрыты, а шторы на всех окнах плотно задвинуты. Может, у меня начинается паранойя? Откинув все лишние мысли и проигнорировав тревожный звоночек в голове, пересекаю невидимую глазу границу и тут же оказываюсь возле кованых ворот перед поместьем Малфоев. Странно, но погода тут почти не отличается — только тяжелые, словно промокшая вата, тучи застилают небо плотнее, ветер бьет в лицо резче и неприятнее. Наверняка вот-вот пойдет дождь. Не желая промокнуть, быстро проскальзываю внутрь, отдавая мантию тут же возникшему услужливому домовику. Маленький эльф едва ловит тяжелую ткань и мгновенно куда-то исчезает. На пути в обеденный зал я сталкиваюсь с миссис Малфой. Женщина выглядит более уставшей и бледной, чем прежде, осунувшаяся и измученная, она склоняет голову при виде меня и мягко произносит: — Миледи. Даже не притормозив, прохожу мимо, лишь слегка кивнув в ответ. Кажется, лицо ведьмы становится еще более печальным, но это меня совершенно не трогает. Осведомившись у дежурных Пожирателей о присутствии отца и получив утвердительный ответ, быстро вхожу в огромный зал, ничуть не изменившийся за время моего отсутствия. Темный Лорд, сидящий во главе длинного стола и внимательно вглядывающийся в поданные Пием Толстоватым бумаги, тут же поднимает глаза на источник шума. Увидев меня, он жестом велит нынешнему Министру Магии уйти, расплываясь в змеиной улыбке. Пий, приседая и кланяясь, быстро собирает бумаги и, глядя то на меня, то на отца, покидает зал, не издав ни звука. Темный Лорд, внимательно оглядывая меня, шипит: — Эва, дорогая, какой сюрприз. Как дела в школе? Учебный год начался хорошо? Пожимаю плечами, опускаясь на стул рядом: — Честно говоря, скучновато. Волшебник усмехается: — Думаю, ты вполне можешь это исправить, если захочешь. Слегка призадумавшись, согласно киваю — я действительно могу, чего уж спорить. Не планируя тянуть, просто произношу: — Я выбрала. Красные глаза на мгновение сужаются, и Темный Лорд живо уточняет: — Замечательно. И кто же он? Театральные паузы сегодня явно не входят в мои планы, да и покрывать весь этот разговор завесой тайны не кажется разумным: — Филипп Квинси. Повисшая на некоторое время тишина почему-то заставляет меня нервно поерзать на мягком стуле. Хоть лицо волшебника нисколько не меняется, я ощущаю исходящее от него удивление, пусть никак и не выдающееся. В конце концов, маг произносит: — Вот как? Для этого есть какая-то особенная причина? Честно признаться, его я ожидал увидеть в этой роли в последнюю очередь. Мне казалось, твой выбор падет на кого-то более заметного и достойного. — На кого, например? — слегка смутившись, уточняю. Темный Лорд разводит руками: — Малфой, Нотт, Забини, в конце концов, у них с тобой куда больше общего. Кивнув, ни секунды не сомневаюсь: — Именно поэтому, думаю, возникла бы масса проблем, а я не хочу уделять всему этому лишнее время. На самом деле, решение пришло ко мне недавно и совсем внезапно. Это же было так очевидно и просто. Бесхребетный жалкий Квинси, не имеющий собственного мнения и голоса, да еще и несколько обделенный интеллектом, точно не представляет в своем лице никакой угрозы. Да и при желании ему едва ли хватит ума подстроить мне какую-нибудь гадость, ровно как и смелости мне навредить. При правильном обращении он даже не поймет, что все его поступки будут продиктованы только моим желанием. В общем, хорошенько подумав, я решила, что он меньше всех способен доставить мне проблемы. — Что ж, — после недолгой паузы произносит Темный Лорд. — Это твой выбор, и я, как и обещал, полностью его поддерживаю. Я дам их семье знать о твоем выборе в ближайшее время. Удивляясь такому быстрому согласию, только киваю, протягивая: — Хорошо, — внутри отчего-то все стремительно сжимается, а тоненький голосок нехорошего предчувствия звучит все громче. Я будто сама противлюсь своему решению, оттого и не понимаю согласия отца. Но разве я что-то неправильно просчитала? Разве где-то ошиблась? — Не желаешь со мной позавтракать? — отдаленно слышу голос Темного Лорда и, даже не удивляясь такому предложению, киваю. Позавтракать бы действительно не помешало. *** Вивиан Хейз всегда любила быть максимально осведомленной о происходящем. Со временем это вошло в привычку и не раз бывало полезным, ведь, зная все обо всех, ты оказываешься сильнее других, даже если в остальном твои способности довольно посредственны. Разбирая кучу чужих подарков, Вивиан надеялась узнать что-то новое о событиях в жизни Спенсер, и решительно не понимала, как все так сложилось. Как она могла знать кучу ненужной информации о посторонних людях, но совершенно выпасть при этом из жизни лучшей подруги. Единственной настоящей подруги. Хейз все еще помнила, как увидела Эву в первый раз, и думала, что вряд ли когда-нибудь это забудет. Ученики по обмену были редкостью в их волшебной школе, поэтому новенькая совершенно ожидаемо привлекала кучу внимания. Только вот маленькая Эва упорно делала вид, что ей все это до ужаса неинтересно, и усердно старалась учиться, игнорируя множество заинтересованных взглядов, в конце концов, переросших в грубые шутки и всевозможные попытки привлечь внимание новенькой. Спенсер казалась высокомерной заучкой из британской аристократии, и Хейз непременно бы так и считала, не зайди она однажды совершенно случайно в комнату новой студентки из Хогвартса. Грохотавшая в спальне музыка совсем не подходила скучной, помешанной на всех этих британских традициях ученице. Хейз прислушалась и замерла — этот мотив она знала хорошо. Удивленно приподняв брови, она решительно тряхнула светлыми волосами и вошла: — Это же Guns N' Roses? — с порога кинула Ви, разглядывая валяющуюся на кровати ведьмочку с книгой в руках. На американку медленно опустился глубокий синий взгляд из-под густых ресниц. С секунду разглядывая гостью, Эва, видимо, пришла к выводу, что ничего плохого не произойдет, если она ответит. Немного помедлив, ведьма кивнула, коротко кинув: — Да. Хейз, не отличавшаяся, как и любой ребенок в этом возрасте, чувством такта, усмехнулась и заявила, скрестив руки на груди: — Но это ведь не магическая группа. Эва окинула девочку таким презрительным взглядом, что той стало несколько не по себе: — И что? — вкрадчиво уточнила она. — У тебя с этим какие-то проблемы? Смутившись, Вивиан сморозила очередную глупость, о которой тут же пожалела: — У меня — нет, но я думала, что для тебя это важно. Эва фыркнула, даже не пытаясь скрывать появившуюся неприязнь: — Не стоит думать о людях так поверхностно, — заявила она, сморщив носик. — Какая глубокая мысль, — недовольно протянула Вивиан, снова почувствовав себя неуютно. — Так дядя говорил, — пожала плечами ведьмочка, возвращаясь к книге, явно намереваясь игнорировать присутствие незваной гостьи. Несмотря на не заладившийся диалог, уходить Хейз никуда не хотелось. Она уже и забыла, зачем вообще пришла в комнату новенькой, но сейчас в ней трепетал необъяснимый интерес к этой девочке. — Что читаешь? — после неловкой паузы уточнила она, окончательно решив, что хочет узнать новенькую получше. Эва раздраженно посмотрела на однокурсницу: — Лавку древностей. Вивиан тут же оживилась, чувствуя, что разговор может пойти в правильное русло: — Это же Диккенс, верно? Я тоже недавно читала. Интересная. Синие глазки с любопытством пробежались по лицу гостьи. Эва явно смягчилась, и через час девочки уже наперебой делились впечатлениями о прочитанном, обсуждали книжные новинки и любимую музыку, через пару дней решили сесть вместе на трансфигурации, а уже через пару недель сложно было увидеть Спенсер и Хейз порознь. Вивиан до сих пор задавалось вопросом, когда все пошло не так. Они знали обо всех переживаниях друг друга, а в том возрасте все воспринималось особенно болезненно, и решение проблем однажды пришло к ним в виде одного из старшекурсников. Тот парень и привел их в первый раз в какой-то грязный и убогий бар. И все полетело в пропасть. Несмотря на все сложности, дружба между ними рушиться и не планировала, а в начале пятого курса случилось нечто, что скрепило их отношения на всю жизнь, сблизив окончательно. Хейз плохо помнила ту ночь. Они с Эвой сменили уже несколько баров, и контроль над собой ведьма потеряла довольно давно. Она плохо соображала, но им обеим точно было весело, а все мрачные мысли отошли на второй план. Казалось, все было, как всегда. Они танцевали, пили и смеялись, закинувшись чем-то, предложенным незнакомым парнем возле входа, но в один момент Вивиан совершенно перестала понимать, что происходит. Перед глазами все плыло, вспыхивало разными цветами и двоилось. Она буркнула Эве что-то невнятное и вышла подышать свежим воздухом. На улице силы окончательно ее покинули, а связь с реальностью исчезала с удивительной скоростью. Она смутно понимала, что происходит, помнила только грубый мужской хохот и несколько пар рук, тащивших ее куда-то с явно не самыми дружелюбными намерениями. Ни одна из подруг до сих пор не могла объяснить, как именно Эва поняла, что происходит что-то не то и как сумела отыскать Хейз в какой-то комнате в окружении трех нетрезвых парней. Спенсер же совершенно не понимала, как смогла обезоружить их и отбиться, она только знала, что была до ужаса зла и испугана за подругу и собиралась сражаться до конца. Конечно же, им обеим потом сильно влетело в школе. Кроме побега ночью в город, они еще и использовали магию вне школы до совершеннолетия, что уж точно не могло остаться незамеченным, а, следовательно, и безнаказанным. Разумеется, тетка Эвы уладила все вопросы, и об исключении двух нерадивых учениц сразу же перестали даже говорить, но контроль за ними значительно усилился. Только это совершенно не волновало ни Хейз, ни Спенсер. Они умудрялись обойти все преграды на пути к веселью, а наказание очень быстро забылось. Отложилась в памяти только эта ситуация, сблизившая подруг еще сильнее. Вивиан тряхнула головой, отгоняя внезапно нахлынувшие воспоминания. Девушку тошнило, тяжесть и головная боль который день не желали отступать, только слегка притуплялись выписанными лучшим колдомедиком Штатов таблетками. Впрочем, происходило это уже давно и довольно стабильно, и Вивиан даже сумела привыкнуть к постоянной боли на фоне, не подавая виду. Она откинула очередной бесполезный и скучный подарок — почему-то все желали произвести впечатление на Спенсер, посылая ей крайне редкие и дорогие, но абсолютно ненужные и безвкусные вещи — какие-то нелепые предметы интерьера, книги с переписью чистокровных родов и прочий хлам. Зацепил Вивиан только сверток с изящным старинным гребнем, судя по записке, являющимся семейной реликвией рода Ноттов. Но и это не было чем-то достаточно любопытным, хоть и выделялось на фоне прочего хлама. В этом подарке хотя бы чувствовалась какая-то серьезность и творческий подход. Подняв одну из двух оставшихся коробок, Вивиан слегка потрясла ее, прикидывая по весу, что там могло быть. Подарок казался довольно тяжелым. Оглядев идеально матовую подарочную упаковку, ведьма нетерпеливо потянула за широкую серебристую ленту, развязывая аккуратный бант. Отсутствие в оформлении такого не любимого Эвой зеленого цвета само по себе казалось любопытным. Сняв крышку, девушка замерла, быстро вытаскивая две книги. Издания были коллекционными и редкими, но это совершенно не удивляло. Интересным оказались их называния и происхождение. «Атлант расправил плечи» Айн Рэнд была любимой книгой Эвы с пятнадцати лет, а полный сборник стихов Уильяма Йейтса был пределом ее мечтаний. Завороженно разглядывая книги, Вивиан, ни секунды не сомневаясь, выхватила из желтоватого конверта короткую записку с ровными красивыми буквами: «Я знаю, ты помнишь. Д.М.». Смысл написанного не был ей особо понятен, но что-то внутри подсказывало, что Эва поймет. Хейз задумалась. Похоже, этот парень действительно был близок Эве, раз знал ее любимую книгу. Вивиан вдруг поняла, что оставляет подругу в надежных руках, несмотря ни на что. Пусть этот британский аристократ не защитил ее от всех событий прошлого года, но ведьма была уверена — больше он подобного не допустит, чего бы ему это ни стоило. Пребывая в крайне довольном расположении духа, Хейз взмахом палочки упаковала подарок заново и положила его на кровать, отдельно от других. Следующая коробка ей сразу же не понравилась — изумрудная упаковка и огромный бант говорили о том, что человек либо совершенно не знал Эву, либо специально оформил подарок так, чтобы тот ее раздражал. Ожидая увидеть внутри очередную бесполезную ерунду, ведьма небрежно дернула за ленту и замерла. На точно такой же зеленой бумаге был аккуратно разложен крайне вульгарный комплект белья белого цвета. Тонкое кружево казалось легким и почти невесомым. Ничего не понимая, Вивиан потянулась к тут же замеченной записке. «Никогда не видел тебя в белом, да и не очень его люблю, но для нашей первой ночи подойдет идеально. И совершенно не важно, что она совсем не первая. Б.З.» Блейз Забини явно не обладал богатой фантазией, ровно как и чувством самосохранения. Хейз поняла все практически сразу и почувствовала, как по лицу пробежала горячая волна ярости. Это было уже слишком. Никто не смел обращаться так с ее лучшей подругой. Она никому подобного не позволит. Схватив коробку и сжав в руках волшебную палочку, девушка ринулась в общую гостиную, прикрыв предварительно подарок крышкой. Приложив все имеющиеся силы, ведьма попыталась успокоиться, но удалось ей это исключительно внешне. Натянув на лицо выражение полного безразличия, она чувствовала, как буря стремящихся наружу эмоций разрывает ее. Как этот Забини смел? Почему он не боялся? Зачем он продолжал преследовать Эву, ведь, как поняла Вивиан из рассказа Малфоя, он уже проиграл. Хотя, именно лишившись всего, находишь в себе силы на самые страшные поступки. Хейз знала это не понаслышке, потому так переживала за подругу. Никто не мог знать наверняка, что этот парень выкинет в следующий раз. Даже он. И это действительно пугало. Влетев в общую гостиную, ведьма осмотрелась. Ей вовсе не хотелось привлекать к себе внимание, но ни Забини, ни кого-то, кто мог бы указать на его местоположение, видно не было. Наконец, Хейз заметила в углу возле камина задумавшегося о чем-то Теодора Нотта. Она помнила его с самой первой вечеринки в честь учебного года. Решительно прошагав к слизеринцу, девушка остановилась и, игнорируя все предосторожности, прямо спросила: — Где Забини? Темные глаза парня медленно поднялись на блондинку. Он внимательно всматривался в ее лицо, будто пытался вспомнить, кто она такая и откуда тут взялась. Наконец, легким жестом поправив волосы, Теодор лениво уточнил: — Зачем он тебе? Вивиан его желания потянуть время явно не разделяла, поэтому отозвалась довольно раздраженно: — Нужен. У меня к нему парочка вопросов. Нотта подобный ответ не устраивал. Он нахмурился и остановился глазами на большой подарочной коробке в руках у ведьмы: — Он тебе что-то сделал? — Вряд ли он смог бы, даже если бы захотел, — мгновенно фыркнула блондинка, но тут же осеклась. — Не твое дело. Ты знаешь, где его найти? Слизеринец задумчиво уставился куда-то за плечо девушки, словно пытаясь понять, хочет ли он ей помочь. Хейз раздраженно наблюдала за парнем, но ей оставалось только ждать его ответа. — Да, — наконец отозвался Теодор, — он в спальне. Только он сейчас, скорее всего, очень занят, — в голосе слизеринца сквозила неприкрытая ехидца, но это едва ли волновало ведьму. Вивиан хмыкнула и, развернувшись в сторону мужских спален, бросила через плечо: — Придется ему освободиться для меня. Нотт проводил уходящую ведьму внимательным взглядом. Эта девушка, ошивающаяся вечно рядом со Спенсер, явно что-то задумала, только было совершенно неясно, что именно. Пока парень размышлял о коробке в руках ведьмы и прикидывал, могла ли она быть подарком Эве от Забини, Вивиан оказалась возле нужной двери. Она чувствовала, как все внутри кипит и негодует, а руки совершенно не вовремя начинают трястись. Несколько раз сосредоточено помахав палочкой, Хейз фыркнула — разговоров-то об этом Забини так много, а сам он не может даже нормально запереть дверь. Прошептав парочку отработанных до автоматизма заклинаний, Вивиан, ни секунды не мешкая, уверенно толкнула дверь. Ее взгляд мгновенно упал на какую-то слизеринскую девчонку с курса помладше, прижатую к кровати грузным телом с широкой спиной. Слизеринка, испугавшись неожиданного звука, подскочила на ноги и нелепо начала поправлять волосы, параллельно пытаясь застегнуть белую школьную блузку. Непослушные черные локоны никак не желали укладываться, а тонкие пальцы явно не слушались. Хейз фыркнула и тут же ощутила на себе тяжелый черный взгляд хозяина комнаты, но только поморщилась и, посмотрев на испуганную слизеринку, шикнула: — Брысь отсюда. Взрослым нужно поговорить. Видимо, бедная студентка увидела в глазах Вивиан нечто ужасно пугающее, раз бросилась из комнаты в ту же секунду, захлопнув за собой дверь. Блейз, не спуская глаз с Хейз, медленно и вальяжно обошел блондинку, внимательно рассматривая. Наконец, опершись о письменный стол, парень наигранно нахмурился и протянул: — Как невежливо. Ты не думаешь, что, раз прогнала ее, то должна занять ее место? Ведьма холодно рассмеялась. Она не чувствовала себя подавленной или растерянной под взглядом слизеринца, только безумно раздраженной: — Не льсти себе, Забини, — бросила она. Блейз прищурился. Он явно заметил коробку и понимал, что происходит: — Неужели тебя послала Спенсер, чтобы вернуть мой подарок? Это ужасно обидно, я вложил в него всю душу. Вивиан едва заметно фыркнула: — Вряд ли можно вложить то, чего у тебя нет. Впрочем, ты все равно не угадал. Эва его даже не открывала, и тебе повезло. Но его открыла я и решила, что нам стоит обсудить один вопросик, — девушка небрежно швырнула коробку в сторону Забини. Тот, даже не моргнув, поймал ее и, усмехнувшись, положил на стол: — Я внимательно тебя слушаю. Хейз почувствовала исходящую от слизеринца насмешку и внезапно поняла — ему плевать, что она скажет. Не помогут ни угрозы, ни просьбы, ни попытки договориться. Этот парень казался ей странным, словно одержимым, и это читалось в его глазах. Но она все равно произнесла, разделяя слова: — Оставь Эву в покое. Бледные губы парня расползлись в неприятной улыбке. Забини, мягко ступая по ковру, сделал пару шагов к Вивиан и, замерев, взволнованно уточнил: — С чего бы? Да и как я могу? — он словно ждал этих слов и наслаждался происходящим, надеясь увидеть на лице ведьмы удивление, растерянность, непонимание, может, даже страх, но Хейз оставалась холодна, хоть и ощущала внутри себя странную тревогу. Она не сделала ни единого жеста, только произнесла, понизив голос до ледяного полушепота: — Ты, вероятно, не понял. Я не Эва и не твой бывший дружок, я не стану предупреждать несколько раз. Я не стану тянуть, бездействуя. И не буду просто смотреть, надеясь, что все само собой образуется и ты придешь в себя. У меня нет на это ни времени, ни желания. Черные глаза слизеринца внимательно впились в ведьму, но она стойко выдержала его взгляд, даже не шелохнувшись. Забини подошел ближе, улыбка исчезла с его лица: — Меня не интересуют твои угрозы и предупреждения. Спенсер давно перестала быть просто игрушкой ради забавы. Она перешла черту. И я не остановлюсь ни перед чем, пока не пойму, что победил. Пока она не потеряет все и не сломается окончательно. И никто не сможет ей помочь. Безумные огоньки, пляшущие в черных глазах, заставили Вивиан сжать палочку покрепче. Собрав все внутреннее спокойствие, она произнесла: — Ты выбрал соперника не по зубам. Слишком многое против тебя. В конце концов, если она не рассказала отцу, это всегда могу сделать я, — ведьма врала, но она всегда делала это безупречно. На лице Забини проскользнула тень страха, но продлилось это не долго. Он оскалился и бросил: — Спасибо, что предупредила. Теперь буду знать, что от тебя нужно избавиться в первую очередь. Хейз почувствовала пробежавшийся по спине холодок, но только процедила: — С этого момента будь осторожней, Забини, и знай, что я слежу за каждым твоим движением. Развернувшись, девушка вышла из чужой спальни. Осадок после разговора окутывал сознание. Она считала, что Забини — всего лишь зазнавшийся избалованный идиот, каких она встречала немало. Но все оказалось куда любопытнее. Он был просто ненормальным, одержимым мыслями о ее лучшей подруге. И это пугало до мурашек. *** Вернувшись в замок, я встретила в коридорах Хейз, которая загадочно подмигнула мне и заявила, что нашла очень особенный подарок среди кучи всякого хлама и он уже ждет меня на кровати. Подгоняемая довольно странным интересом, я оказываюсь в своей спальне буквально за пару минут и действительно обнаруживаю на темном покрывале коробку. Отметив про себя оформление, понимаю, что этот подарок я сразу почему-то выделила из кучи других. Видимо, как раз-таки из-за отсутствия неприятного зеленого цвета. Нетерпеливо потянув атласную ленту, откидываю коробку и замираю. Книги. Магловские книги от представителя одной из самых чистокровных семей магической Британии? Да и, судя по выбору произведений, даривший действительно неплохо осведомлен о моих интересах. Кажется, довольно очевидно, от кого этот подарок, но я все равно тянусь к конверту, быстро пробегая глазами по ровным буквам. Смысл написанного кажется мне понятным не до конца, а внутри отчего-то зажигается неподдельный интерес. Отбросив ничего мне больше не говорящий пергамент с посланием, беру в руки одну из книг, пролистывая. Запах свежей типографской печати, чернил и глянцевых страниц приятно касается моего сознания, я даже прикрываю глаза на мгновение, понимая, что уплываю в какой-то совершенно отдаленный нереальный мир. Взяв сборник стихов, без всякой задней мысли повторяю с книгой те же действия, внезапно осознав, что внутри есть какая-то закладка. Спешно открыв отмеченную страницу, разглядываю печатные буквы на искусственно состаренной бумаге. Одно из четверостиший старательно обведено тонким кругом, и сделано это явно не при издании. Нахмурившись, читаю: «Я ждал в саду под ивой, а дальше мы вместе пошли, Ее белоснежные ножки едва касались земли. «Любите», — она говорила, — «легко, как растет листва». Но я был глуп и молод и не знал, что она права». Сердце вдруг пропускает пару ударов, заставляя нелепо хлопать ртом в поисках внезапно закончившегося воздуха. В голове всплывает беспорядок Выручай-комнаты, небольшой стол, потрепанная книжица и радиоприемник, настроенный на магловскую волну. Он хочет знать, помню ли я? Видимо, я помню.