Мой мальчик.

      Саджо вышел из дома весь укутанный, лицо его было заспанным и серьёзным. Тут, неожиданно для меня, он распахнул плед, словно крылья, и объял меня ими. Стало тепло, но не от пледа, а оттого, что моё тело буквально горит, когда Саджо так близко. Пусть превращусь в пепел, но я хочу быть ещё ближе. Свободной от бинтов рукой я забираюсь к нему под футболку, чтобы прижать к себе. Пальцами считаю позвонки, шаг за шагом приближаясь к лопаткам. И вот его лицо уже не кажется таким серьёзным, это видно по его красным щекам, но он не смущен. Саджо наслаждается каждым моим прикосновением, и это лучшее, что я могу наблюдать. Я чувствую его слабость, то, как он чуть ли не падает на колени от этой неги. Расстояние между нашими губами превратилось в ноль; я почувствовал, как снежинка растаяла в этом поцелуе, оставив влажный блик на губах Саджо. Мы посмотрели вверх и увидели еще тысячу тысяч белых искр. Опускаясь с неба, они словно танцевали вальс. Снежинки плавно оседали на тёмные волосы и ресницы моего снежного мальчика.       И так под пледом и под снегом мы простояли то ли пару минут, то ли целую вечность, пока я не заметил, как Саджо охватывает мелкая дрожь. Надо идти в дом, иначе он заболеет и мы не сможем видеться с ним так часто, как мне хочется… Звучит, конечно, жутко, но я не тиран какой-нибудь там, а любящий человек.       Саджо сварил нам по кружке кофе, снова включил какой-то фильм. Но снова мы не смотрели его, а кофе, остывающий на столике, просто дополнял атмосферу уюта своим ароматом. Он опять лежал под моим боком; перестал дрожать и, кажется, засопел, погрузившись в сон, но вскоре я понял, что это не так.       В который раз убеждаюсь, что он как дикая кошка. То нежный и беззащитный, такой холодный и хрупкий, как тут же становится непредсказуемым и самостоятельным. Его поцелуи горячее огня. Я повторюсь, ведь от его прикосновений действительно появляются невидимые ожоги. Они пылают; я чувствую их на своей коже.       Саджо вынырнул из-под одеяла и был уже не рядом, а надо мной. Его руки по обе стороны от моей головы. Ох… А если он немного опустит таз, то поставит меня в неловкое положение. Что это в его взгляде? Вопрос или утверждение?