Мы равномерно тихо тлеющие люди, Мы ломаные вскрики звёздных мириад. Но счастливы мы здесь не будем, Нельзя жить там, где происходит Ад.
Мейсон всматривается в собственное отражение. Напротив него стоит юноша семнадцати лет: коричневые вьющиеся волосы, бледноватая из-за нехватки солнца кожа и чёрствые безразличные кофейные глаза; на нём облегающий костюм из модифицированной ткани тёмно-синего цвета, что сам приспосабливается под характеристики владельца. Шатен ещё раз бросает взгляд на своё отражение и натягивает на себя форму, изготовленную из титана. Металлические пластины фиксируются на всех частях тела, а парень становится похожим на киборга. Он в последний раз поправляет перчатки, осматривает других бойцов, одевающихся в точно такую же форму, и покидает помещение. Уже за дверью Мейсон забрасывает в рот две голубых таблетки, кладя баночку с остальными капсулами в неприметный кармашек сбоку одежды. Через некоторое время генерал важно проходит вдоль ставших по стойке смирно солдат. У юноши на сегодняшний день новое задание, согласно которому он поведёт свою роту в сторону северо-западных границ. Триангулы стремятся отвоевать у Электов хотя бы кусочек территории, однако силы первых значительно уступают подготовленным войскам вторых. Его армию выслали как подкрепление тем войскам, что уже находятся на месте схватки, но, тем не менее, Мейсон не намерен просто быть «на подхвате». Когда же он со своей ротой добирается до северо-западных рубежей, перед ним расстилается привычная картина: Электов, как всегда, больше, и они, в отличие от Триангулов, применяют не только лишь технику, но и собственные способности. Все понимают, что подмога здесь совсем не нужна, однако, также все без исключения знают, как Гидеон любит подстраховаться и продемонстрировать своего «ручного пса» врагам. Именно поэтому все они здесь. Мейсон незамедлительно кидается в бой, подавая подчинённым пример. Везде свистят пули, раздаются оглушительные взрывы снарядов, а кровь убитых смешивается с землёй. Кто-то дерётся на мечах, кто-то бросается в поединок с пистолетами, а кто-то вообще справляется лишь с помощью собственного дара. В этом плане, надо сказать, у Триангулов больше разнообразия, потому что вооружение Электов подчиненно одному типу и внешнему виду. Сам Мейсон использует острый удлинённый, но лёгкий меч. Парень изящно делает выпады, успешно уклоняется от пуль и оставляет после себя груду разрезанных трупов. Его движения выглядят плавными и невесомыми, но за этим таится опасная выверенность и точность. Он продвигается со своей армией вперёд, убивая всех на пути, и даже ему самому кажется, что дело осталось за малым. За данными мыслями Мейсон совершенно не замечает, как через бойню к нему с разных сторон просачиваются Триангулы, стремительно окружая вражеского генерала. Лишь когда они подходят к нему ближе, зажимая в круг, он понимает, что угодил в западню. Все его соратники заняты иными проблемами, и на данный момент ему никто не поможет. Но это вовсе не пугает юношу; именно потому он абсолютно невозмутимо прокручивает меч в руке и занимает боевую стойку. Вероятно, кто-нибудь иной на его месте уже давно бы находился в приступе паники, однако, в этой ситуации оказался не кто-то, а Мейсон. И он по-прежнему сохраняет хладнокровие. Единственная его цель на данный момент: уничтожить всех врагов и успешно, и, с очередной победой, возвратиться обратно на базу. Он полностью уверен в собственных силах, поэтому не придаёт тому значению, что его окружили. Люди же, оцепившие его, лишь пару секунд настороженно рассматривают неожиданно спокойного парня и, немного погодя, бросаются в бой. Его одновременно атакует семь человек, из-за чего ему приходится быть максимально быстрым и точным. Мгновения стремительно пролетают до тех пор, пока генералу не удаётся задеть бок одного из врагов лезвием. Далее Мейсон резким поворотом на сто восемьдесят градусов изменяет своё положение, вонзая другому противнику меч прямо в живот. Из гортани того вырывается бессильный хрип, и он падает замертво на землю, в то время как сам юноша опять отражает удары соперников уже с другой стороны. Каждый пытается подобраться к нему как можно ближе, однако, Мейсон не подпускает к себе никого, убивая ещё двух человек. Он вновь поворачивается в другую сторону, чтобы отразить очередной удар, но в затылке юноша резко чувствует боль. После этого в глазах постепенно меркнет, и, уже когда сознание погружается во тьму, до него доходит, что окружившие совсем не стремились его убить. Его пытались схватить живым…***
Голова раскалывается, буквально трещит по швам, в то время как Мейсон пытается раскрыть абсолютно неподъёмные и до жути тяжёлые веки. Он чувствует, как кто-то поднимает его за волосы, и ему приходится потянуться за рукой, чтобы облегчить собственные страдания. Юноша до сих пор не открывает глаза, усиленно стараясь понять, что же происходит. Превозмогая головную боль, ему удаётся вспомнить сражение до этого и удар, из-за которого он потерял сознание. Ситуация понемногу проясняется. — Вставай. Я не собираюсь тащить тебя на себе, — сообщает женский, по-видимому, раздражённый голос. Мейсон напрягается всем телом. Он быстро раскрывает глаза, мимолётно осматривает рыжеволосую девушку, которая тянет его наверх за кудри, и сходу образовывает план действий. Его руки скованы спереди в наручники, но, тем не менее, юноше всё же удаётся резко накрыть ладонь девицы своими руками, чтобы она не смогла дёргать за волосы дальше, сбить её с ног и вывернуть ей руку. Слышится короткий вскрик со стороны рыжеволосой, и, пока она валяется на полу, тяжко переводя дыхание, он вскакивает на ноги, осматривая местность для того, чтобы определить выход. Увиденное приводит его в лёгкое замешательство: территорию вокруг нельзя назвать комнатой. В большей мере это похоже на недостроенное или заброшенное здание — бетонированные стены размалёваны всевозможными граффити, а через недостроенные перегородки можно увидеть, что находится Мейсон на четвёртом, возможно, пятом этаже. Юноша, поднявшись, первые мгновения слегка покачивается из-за внезапной смены положения, однако, практически сразу всё сходит на нет. Он видит один проход, который ведёт в какую-то другую комнату и даже подумывает двигаться в этом направлении, но оттуда неожиданно выходит паренёк. У него чёрные патлы, толстовка с зашитым посредине сердцем и взволнованный взгляд двух угольных глаз. — Ты кричала, Венди? — спрашивает он, однако, как только видит девушку, лежащую на полу с вывернутой рукой, еле слышно охает. Чуть погодя, его взор натыкается на Мейсона, который стоит у противоположной от них стены и пытается придумать схему побега. Их глаза встречаются: разъярённый взгляд беспросветной бездны и настороженный взгляд кофейных омутов. — Ах ты подонок! Да я тебя собственноручно убью! — рычит гот и осторожно обходит рыжеволосую. Мейсон вновь напрягается всем телом. Он похож на зверя, загнанного в ловушку: расширенные зрачки, тяжёлое дыхание и боевая позиция. Парень не сможет сделать многого скованными руками, что даёт преимущество его сопернику, но, тем не менее, он не собирается сдаваться просто так. — Осторожней, Робби! — предостерегает его Венди, безрезультатно пробуя подняться. Она хмурит брови при малейшем движении вывернутой руки. Сам же Робби останавливается от шатена на расстояние двух метров. И, если до этого он с пеленой гнева, затуманившей рассудок, был готов просто броситься на оппонента, то в настоящее время слова рыжеволосой вынуждают его остудить свой пыл. Он не знает, как можно подступиться к вражескому генералу, хоть тот и пребывает не в самом лучшем положение. «Этот парень смог завалить Венди с завязанными руками, он справиться со мной в лёгкую», — напряжённо думает гот, стараясь как можно безопаснее подступиться к юноше. Однако, данное сделать не получается. Пока они стоят, девушке всё же удаётся подняться. Она, нахмурившись, осматривает двух парней и, не говоря ни слова, уходит туда, откуда вышел Робби. Брюнет боковым зрением наблюдает за ней; он понимает, что отворачиваться от Мейсона рискованно, однако, тоже ничего не говорит. Он вновь пробует приблизиться к Мейсону, но тот сразу же инстинктивно дёргает связанными руками, что вынуждает парня остановиться. Генерал Электов в это время ещё интенсивнее разрабатывает план атаки или, скорее, защиты и побега. Он ни за что не собирается проигрывать. По крайней мере, никак не без потерь на вражеской стороне. Его воспитали таким образом, что он лучше в глотку соперникам вгрызётся и умрёт, нежели просто сдастся. Напряжённое молчание вскоре начинает надоедать обоим, но беседовать им двоим особо-то не о чем. В это время Мейсон находит несколько выходов из случившейся ситуации. Первый: одолеть так называемого Робби и возвратиться на базу, найдя выход из этого здания. Есть и второй: сброситься прямо с этого этажа, так как в данной «комнате» имелась одна недостроенная стена. Однако, у каждого из вариантов есть свои нюансы. Во-первых, вряд ли у Мейсона получиться одолеть темноволосого, да и отыскать выход, не попавшись на глаза кому-нибудь ещё, будет довольно проблематично. Во-вторых, высота здесь слишком большая для того, чтобы просто сброситься вниз и не умереть моментально. Тишину прерывает вошедшая в помещение Венди. Она прижимает пострадавшую руку к себе, а в другой держит бластер, который сразу же направляет на Мейсона. — Либо ты слушаешься и идёшь с нами, либо я стреляю тебе в башку и бросаю твой труп гнить прямо здесь! Похоже, девушку весьма сильно разозлило поражение, что было видно по горящим изумрудным глазам. Робби же после её слов расползся в ехидной улыбке и умиротворенно встал рядом с рыжеволосой. Мейсон, услышав данную угрозу, лишь гордо выпрямился в спине и склонил голову набок. Вряд ли эта девица блефовала, однако он до последнего не хотел сдаваться. Вдобавок, ситуация становилась всё интересней и опасней, в силу чего Мейсон решил послушаться Венди. Юноша сделал шаг вперёд, на что оба Триангула напряглись, а девушка сжала пистолет сильнее. Когда он всё же поравнялся со своими похитителями, рыжеволосая приставила к его голове бластер, встала позади него и резко толкнула его вперёд. Именно таким образом они продвигались по пустынным и запыленным коридорам здания. Лишь через пять минут Мейсона заставили приостановиться. Надо отметить, комнатка, в которой они остановились отличалась от других тем, что была обжита. За длинным деревянным заваленным всяким барахлом столом, что расположился у правой стены, стояли подросток-девушка и мужчина. Простенькая люстра на потолке была выключена, так как в настоящее время был день, а само помещение освещало панорамное окно, сделанное во всю левую стену. Гора разноцветных подушек небрежной кучей валялась в углу, выбиваясь из серой концепции окружения собственной красочностью. На противоположной стене от входа был изображен жёлтый треугольник с глазом посредине, шляпой-цилиндром и галстуком-бабочкой. Он возвышался над изящным, словно средневековым троном, на котором расположился ещё один человек. Мейсону удалось лишь мимолётом пробежаться глазами по местности и людям, оттого, что как только они сюда вошли, юношу грубо толкнули вперёд. Потеряв равновесие, Мейсон упал на колени прямо перед тем самым престолом. Он сразу же склонил голову вниз, так как встречаться взглядом с человеком, сидящем на престоле, в подобном положение совершенно не хотелось. Парень знал, перед кем он сейчас преклонял колени, хотя другая личность сидящего вряд ли что-нибудь изменила. — Так-так-так, — послышался высокомерный голос, — лучший воин Электов, инженер-конструктор и стратег, Мейсон, собственной персоной, — названный непроизвольно скривился от того ехидства, что прозвучало при перечислении его заслуг. Всё-таки, для того, чтобы достичь подобных результатов, ему пришлось почти всю жизни самоотверженно работать и совершенствоваться, — неужели твоя хвалёная реакции и манёвренность подвела тебя? Элект ничего ему не ответил. — Давайте убьём его? — через некоторое время предложила Венди, опираясь бёдрами о деревянный стол, в то время как все остальные присутствующие безмолвно разглядывали вражеского бойца. — И за что же так жестоко? — шутливо спросили у неё. — Он убил трёх наших людей, пока мы пытались его схватить. А когда я тащила его к тебе, он попробовал сбежать, вывернув мне руку, — объяснила рыжеволосая, до сих пор прижимая раненую конечность к себе. Комнату огласил искренний и довольно пугающий смех её собеседника. — Браво, Мейсон, браво! — сидящий весело хлопал в ладоши и говорил данное чуть ли не с восхищением. — Ты превосходишь мои ожидания! А тебя, Венди, я собираюсь расстроить: мы не можем его сейчас убить, — человек неторопливо покачал головой и притворно-печально вздохнул, — но мы убьём его потом! Сперва он будет страдать в адской агонии пыток, выдаст нам всю информацию о Электах, а затем с облегчением умрёт, — довольно рассказывал собеседник, пока все остальные просто слушали его, не смея перебивать. Им не впервой слышать такие ужасы от своего предводителя, но, тем не менее, даже их слегка передергивало. Мейсон же лишь нахмурил брови, когда по спине прошёлся лёгкий холодок. Нет, он не боялся самой угрозы, однако, его задело за душу то, как именно произнёс данное сидящий. Это неприятное ощущение больно кольнуло юношу в сердце и тут же прошло. Подобное парень чувствовал впервые, хотя он уже мог с уверенностью сказать, что испытывать что-то сродни этому ему совсем не нравилось. — Скажи мне, дитя, ты боишься смерти? — вопросил сидящий, и резкая смена настроения и тона противно ударила по ушам. В его голосе проскользнула неприступная холодность и абсолютная серьёзность вопроса. — Я её несу… — тихо, но чётко произнёс Мейсон, после чего он гордо вскинул голову и распрямил спину. На него пристально смотрел Билл Сайфер. Левый глаз закрыт чёрной треугольной повязкой, а правый слегка раскосый прищуренный глаз, в котором словно плескается расплавленное золото; чуть вздёрнутый нос и острые скулы; светлые пшеничные волосы, находящиеся в творческом беспорядке, чёрная шляпа-цилиндр — такая же, как и у треугольника на стене, треугольные серьги в ушах; чёрная рубашка с золотыми пуговицами, такие же тёмные штаны, галстук-бабочка, а поверх всего канареечный плащ с высоким воротником и красивой россыпью белых звёзд на чёрной внутренней стороне. Надо сказать, весь его вид производил впечатление величественного богатого аристократа. На лице предводителя Триангулов на секунду проскользнуло некое подобие удивления, однако, оно также моментально испарилось, сменившись прежней надменностью. Они сверлили друг друга взглядами, но их негласную битву прервал поражённый вздох со стороны. Оба повернулись в сторону звука, и Мейсону всё-таки удалось разглядеть тех двух людей, что находились в комнате ещё до его прихода. Первым был парень примерно двадцати лет. Тёмно-русые волосы, густые брови и забавные круглые очки без оправы. Мужчина был одет в рубашку, классические штаны и белый лабораторный халат. Рядом с ним стояла девушка-подросток. Коричневые волосы до поясницы, слегка завивающиеся на конце, розовый ободок и тёплые кофейные глаза. Она одета в розовый свитер с пятиконечной падающей звёздочкой посредине и фиолетовые джинсы. Чертами лица Мейсону она почему-то напомнила ему себя. Также, по удивлённому лицу, можно понять, что именно она непривычно громко охнула, разрушив всю атмосферу происходящего. Однако, несмотря на то, что теперь все взгляды в комнате были сосредоточены на ней, девчонка всё также поражённо разглядывала Электа. — Д-Диппер? — совсем подавленно спросила шатенка и снова судорожно вздохнула, — Диппер… Диппер! Это вправду ты?! — уже вскричала она, конвульсивно дёрнувшись вперёд, но её остановила Венди, загородив путь здоровой рукой. — О чём ты, Мейбл? — нахмурившись, задал русоволосый мужчина всех волнующих вопрос. — Он мой брат! Диппер! — сумбурно пыталась объяснить им девушка, но получалось из рук вон плохо. И пока Мейсон тихо недоумевал, всё также сидя на полу, её знакомые тоже пытались разобрать, о чём говорит шатенка. — Какой ещё брат? — скептически спросил Робби, но получил в ответ лишь довольно-таки грозный взгляд. — Даже, если так… он Элект, Мейбл… Девушка неожиданно замерла на месте с каким-то нечитаемым выражением лица. Она ещё пару секунд постояла так, а когда очнулась, бросила на шатена совершенно отчаянный и до жути беспомощный взгляд. — Почему? Почему ты за них, Диппер?! — она сорвалась на крик, и это был крик души. Казалось, Мейбл по-настоящему недоумевала «почему?». По её щекам потекли слёзы, и она присела на корточки, прикрыв лицо ладонями. Все вокруг неё сразу же растерялись, не зная, как подступиться и успокоить девушку. Мейсона же данный вопрос застал врасплох. Столько лет он не поднимал эту тему, а сейчас, когда от него столь отчаянно вопрошают ответа, он не может его дать. Он просто всю жизнь провёл в лагере Электов, и служба у них была логичной. Однако, сейчас подобное объяснение почудилось ему абсолютно глупым. Что он мог ей ответить? Промолчать? Молчать не хотелось, потому что по девушке было видно, что ответ ей нужен как никогда. Именно поэтому он, тяжело вздохнув, прикрыл глаза и выдохнул: — Я не знаю…