Чай с имбирем

- Этот историк с биологичкой так мило смотрятся, - накручивая локоны на палец и хитро щурясь, сказала Хатсу, - между ними определённо есть химия, тебе так не кажется? - Что? - спросила Тоджо, чьи мысли были слишком далеки от бесконечных сплетен рыжей старосты. Класс третьегодок шумел от возни изрядно утомившихся учеников. Трепал занавески тёплый ветерок из раскрытого окна, оттуда же слышались приглушённые выкрики подростков, тративших перемену на игру в футбол.  - Химия между историком и биологичкой, - с нажимом повторила Хатсу, вновь возвращая разум одноклассницы за парту. - Какая? - совсем растерялась девушка.  - Органическая, блин! Мацумото, где твои мозги? - возмутилась Хатсу, надув губы и скрестив руки на груди.  Хороший вопрос. На злобу дня, как говорится.  Тоджо рассеянно улыбается, качает головой и выскальзывает из-за парты.  - Ты куда? - недоумевает староста, провожая девушку удивлённым взглядом. - Скоро звонок.  - Надо пройтись, - бормочет себе под нос Мацумото, покидая класс.  Коридор стремительно пустел. До урока, видимо, действительно оставалось совсем ничего. Тоджо подмечала это машинально. Ей было всё равно. Девушка даже не знала, какой сейчас должен быть предмет.  - "Почему он так спокоен?" - мысли Мацумото тиной оседали где-то на стенках черепа, отзывались в груди болезненной тяжестью.  С недавних пор любое случайное упоминание о Мацукаве рвало хорды в сердце Тоджо. Казалось бы грустить о парне в восемнадцать - ужасная банальщина. Хуже не придумаешь. Мацумото и сама бы посмеялась, если бы не так отчётливо хотелось плакать.  Тоджо казалось, что худшее уже позади, что выпутавшись из стекловолоконных объятий Шисуи она наконец заслужила, выстрадала себе счастье. Чёрные глаза Кусари преследовали её по ночам, когда девушка прятала под пледом свои раненые чувства. Они словно смеялись над робкой надеждой Мацумото быть любимой. Будь девушка чуть менее упряма и тверда духом, непременно поверила бы Шисуи.  Всë изменилось, когда в жизни Тоджо появился Иссей. Запрещая себе любую слабость, Мацумото не осознавала, насколько шаткими были её шаги. Девушка будто всë это время босиком шла по топкому болоту и неожиданно вышла на ровную дорогу. Таким облегчением показалась Тоджо надежность Мацукавы.  И любовь к юноше росла с каждым его прикосновением. Окрыленная счастьем, Мацумото не заметила, что с любовью рос и страх. Девушка боялась вновь быть брошенной. Она в отчаянии хваталась за каждое слово Иссея, желая во что бы то ни стало избежать повторения. Уйти первой, лишь бы не быть вновь той, чьи чувства вываливают в помойку.  Мысли копились в голове Тоджо, делали шаги тяжелее, сутулили плечи. Мацумото медленно спускалась с лестницы и уже была на пролёте между вторым и третьим этажом, когда до еë ушей, наполненных нескладным шуршанием воспоминаний, долетели звуки торопливых шагов.  Девушка остановилась ещё до того, как Мико окликнула её по имени. Гермесову поступь Китамуры невозможно не узнать.  Тоджо поворачивается и запрокидывает голову, чтобы разглядеть бывшую подругу, остановившуюся у перил на пролёт выше. Сквозь окна за её спиной в глаза Мацумото лепил свет оранжевых лучей едва-едва начавшего садиться солнца.  - А ты всегда была такой упрямой, - глаза Мико лихорадочно поблескивали. - Так боишься допустить ошибку, что бьешь на опережение. Забавно, разве нет? Сколько раз я предавала тебя, но ты всё равно протягивала мне руку? И только предательство Шисуи ты не простила. Неужели это было так больно? Больнее всего того, что я делала?  В памяти невольно всплывают мёртвыми головастиками, спрятанные от света воспоминания из средней школы.  Как Китамура подговорила одноклассниц изрезать еë рубашку, пока она была на физкультуре. Классный руководитель долго отчитывал её потом за то, что она явилась на урок не в форме.  Как закрыла её в старом спортзале, солгав, будто туда звал Шисуи. Пока она отдирала забитые досками окна, ободрала всё пальцы, порезала предплечье о незамеченный в темноте осколок стекла.  Как распустила слух, что она встречается с парнем, который старше на десять лет. Тогда с её парты ещё долго не сходили унизительные надписи.  - Я столько раз проверяла границы дозволенного и только после того дня ты обрубила концы. Ты делала вид, что всë забыла, но ты не смогла сбежать. Теперь я знаю это. Ты ранишь Мацукаву, потому что боишься.  Смех Китамуры возвращает в прошлое, на третий год средней школы, где Тоджо стоит перед приоткрытой дверью в кабинет шахматного клуба и видит, как Мико целуется с Шисуи. Девушка ждала тогда объяснений. Чего угодно. Но они вели себя так, словно Мацумото не имела на них права.  - А ведь он, бедный, даже не понимает, что происходит, - голос Китамуры сыпется по ступеням лестницы ярким бисером. - Спорим, ты не говорила ему о Шисуи? Думаешь, он разочаруется в тебе, если я ему расскажу?  - И ты не изменилась, - неожиданно спокойно, даже с какой-то жалостью глядя на бывшую подругу, произнесла Тоджо. - Мико, оставь это. Хватит злиться на мир. Прекрати искать чужие слабости, тебя никто не обидит.  Кажется, Мацумото давно хотела сказать Китамуре эти слова, потому что стоило ей это сделать, с языка слово сошëл налёт. Девушка выдохнула воспоминания из лёгких и, оставив Мико на лестнице, продолжила путь.  Тоджо не поняла, как оказалась у прачечной спортивных клубов. Ноги просто несли туда, где, как ей казалось, было спокойно. Почему мысль о женщине со старческими глазами показалась в тот момент Мацумото умиротворяющей, она не смогла бы ответить. Но, увидев на низком стульчике у порога Окадэ, задумчиво тонущую взглядом в закате, Тоджо испытала облегчение.  - Выглядишь так, будто хочешь поговорить, - очень мягко улыбнулась женщина, когда Мацумото прислонилась к стене рядом с ней.  - А вы так, будто можете выслушать, - ответила вымученной улыбкой Тоджо.  Прогретый воздух мягко гладил девушку по щекам, накрывала плечи мягкая усталость, откуда-то со спортивной площадки из-за стен школы доносился далёкий звук свистка. Узел в груди, казалось, немного ослаб после разговора с Мико, но Мацумото всё ещё не могла его развязать.  - Мне страшно, - признаваться в этом так неприятно. - Я боюсь, что меня выкинут, заменят.  - Последний год, это нормально, - вздохнула Окадэ, неосознанно проводя пальцами по коленям. - Ты шагаешь во взрослую жизнь, а выпуск из школы всегда сулит расставания. Даже с тем, в кого ты была влюблена.  Университеты разведут её и Мацукаву по разным дорогам. Будут новые знакомые, новые дела. Найдётся ли в этом круговороте время друг на друга?  - Я хочу быть с ним.  - Это не всегда будет зависеть от тебя, - прикрывает глаза Окадэ. - Мой муж и сын погибли в аварии.  - "Почему я никогда не задумывалась об этом?" - Тоджо шарила взглядом по редким перистым облакам на розовеющем небе. - "Что однажды я захочу быть с ним, но его уже не будет..." - Ты неправильно поняла меня, - казалось, женщина догадалась о мыслях Мацумото. - В случае, когда решение принято за тебя, всë становится проще. Если не можешь представить, как будешь жить, если его не станет рядом - скажи ему всë, что, возможно, однажды придётся говорить над холодной могилой.  Они долго молчали. Оранжевый вечер заползал под кожу, наполнял вены теплом и усталостью. Разобраться в калейдоскопе чувств непростая задача. Тоджо словно пыталась подмести разноцветное, шуршащее конфетти, что вечно приставало к швабре и никак не стряхивалось в совок. Наконец девушка спросила: - Вы скучаете по ним?  - Когда остаюсь одна, - тихо ответила Окадэ. - Много лет прошло, а я до сих пор прихожу к ним, чтобы рассказать всë, что не успела.